Леонид Млечин: Бывшего полковника Сергея Николаевича Мясоедова арестовали 18 февраля 1915 года. Через месяц, 18 марта, признали виновным в шпионаже и приговорили к повешению. Приговор, вынесенный военно-полевым судом, подлежал утверждению верховным командованием, но Мясоедова распорядились казнить через два часа после вынесения приговора. Ему даже не дали время подать прошение о помиловании. Оставшись один в камере, Мясоедов сломал пенсне и перерезал себе вены. Но тюремщики не позволили ему так просто уйти из жизни: вызвали врача, перевязали и только после этого повесили. Но за что? Сергей Николаевич Мясоедов окончил Московский кадетский корпус, служил в Оренбургском пехотном полку, потом перешел в Отдельный корпус жандармов и служил уже на границе с Германией. Но у него не сложились отношения с коллегами. Поговаривали, будто Мясоедов покровительствует контрабандистам и неплохо на этом наживается. Устроили проверку – и ничего компрометирующего не нашли. Тогда поверяльщики решили доказать, что он просто плохой работник. Тайно перевели через границу груз – взрывчатка, оружие, революционные прокламации – и тут с шумом его арестовали и обвинили во всем Мясоедова. Но на суде полковник доказал, что это была чистой воды провокация. Однако же после суда Мясоедов сам подал прошение об отставке. Казалось, военная карьера завершилась. Однако же он познакомился с военным министром Сухомлиновым, а тот искал опытного спецслужбиста, чтобы тот занялся проверкой армейских офицеров на лояльность. Мясоедова вернули в Отдельный корпус жандармов, прикомандировали к Военному министерству, однако карьера его оказалась недолга. Дело в том, что в обществе уже сложилась определенная репутация, и Мясоедов воспринимался как человек подозрительный и опасный. И вот в газете, которую издавал Борис Суворин, появляется сенсационная статья "Крупный чин контрразведки – на самом деле шпион Австрии". А через несколько дней депутат Государственной думы Александр Иванович Гучков называет фамилию. Это полковник Мясоедов, и за пять месяцев его службы соседняя держава – то есть Австро-Венгрия – узнала о российских военных делах больше, чем за все предыдущее время. Это уже обвинение в измене. Главный военный прокурор устроил расследование – и не нашел ничего компрометирующего. Тогда полковник Мясоедов вызвал на дуэль издателя Бориса Суворина. Тот отказался и прилюдно получил пощечину. А с Гучковым они стрелялись. Мясоедов, как близорукий, промахнулся, а Гучков демонстративно выстрелил в воздух. Хотя возникает вопрос: если он считал полковника Мясоедова шпионом, отчего не застрелил вражеского агента? Когда началась Первая мировая, полковник Мясоедов изъявил желание вступить в действующую армию, как он сам писал, "чтобы погибнуть на фронте, а детям оставить доброе имя". Его не брали в армию. Друзья замолвили словечко, и его взяли переводчиком в контрразведку. Но прослужил он совсем недолго. Из немецкого плена вернулся подпоручик Колаковский. Он попал в плен в самом начале войны. И на первом же допросе рассказал, что отпустили его немцы не просто так, а взамен обещания работать на немецкую разведку. И сказал, что поручили ему – ни много ни мало – убить Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича. И еще немецкий офицер советовал ему обратиться за помощью к полковнику Мясоедову. Много позже подпоручик Колаковский признается, что убить великого князя ему не поручали, и имя Мясоедова немецкие офицеры не называли. Откуда он вообще знал эту фамилию? "Прочитал в газетах". 1915 год был очень тяжелым для Русской армии: она отступала, терпела поражения. И верховное главнокомандование, пытаясь снять с себя ответственность за неудачи, искало виновного, подозревало во всем темные силы, измену. Контрразведчики вскрывали один заговор за другим. Все общество искало внутреннего врага - как бы сейчас сказали, "пятую колонну". А репутация полковника Мясоедова была такова, что никто не сомневался – он и есть немецкий шпион. Но, что интересно, его дело рассматривал военно-полевой суд – не либеральное учреждение, прямо скажем. И этот суд его оправдал. Но Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич не хотел, чтобы Мясоедов вышел на свободу. Кто-то должен был ответить за неудачи. Кто угодно, только не главком. Он приказал вновь судить Мясоедова. Новый состав суда правильно понял приказ главкома. Мясоедова признали виновным, приговорили к повешению – и через два часа он уже болтался на виселице. Но как это вообще происходит? Почему все общество неожиданно охватывает эта шпиономания? Как все это случается с людьми? Об этом – завтра.