Леонид Млечин: Не могу я к этому привыкнуть: на Пушкинской площади "Известия" без "Известий": из здания, на котором ещё написано "Известия", редакцию газеты куда-то перевели. Я, конечно, понимаю логику рачительного владельца: квадратные метры в самом центре города на вес золота. Однако ж вспоминаю, что в некоторых других странах самые знаменитые газеты веками сидят в одних и тех же зданиях. Но там люди живут не сегодняшним днём и очень заботятся о своей репутации. А ведь "Известия" - это достопримечательность Москвы. Много лет проработал на Пушкинской площади, и в юные годы, приглашая девушку на свидание, всегда говорил: "Встретимся у "Известий". И никто никогда не переспрашивал: "А где это?". Самое забавное состоит в том, что, когда я в начале 1990-х годов пришёл в "Известия", главный редактор там боролся с известинским духом. Под известинским духом он понимал привычку к длительным размышлительным материалам, к размышлизмам. Он поклялся их калёным железом выжигать из газеты. В какой-то степени он был прав: он боролся со старой советской журналистикой и хотел видеть журналистику факта. Что за газета без эксклюзивной информации, без расследования? Естественно, факт должен отделяться от мнения. Но что-то меня смущало. Я хорошо помню, Эдвина Поляновского, одного из лучших публицистов России, постоянно пинали за то, что он публикует один-два очерка в год, а зарплату получает каждый месяц. Но вот что любопытно: по прошествии лет те мастера, которые гнали строчки в каждый номер и постоянно получали повышенные гонорары, премии, удостаивались похвалы от начальства – кто их вспомнит? А очерки Поляновского каждый раз становились событием для России. Читатель их ждал, и многие из них помнят и сегодня. Например, это ведь Поляновский восстановил доброе имя героя войны капитан-лейтенанта Александра Ивановича Маринеско. И ещё одна деталь, которая о многом говорит. В советские времена Поляновского как-то вызвал главный редактор "Известий" и торжественно говорит: "Вам поручено особое задание. Городу Новороссийску присвоено звание "город-герой". Вручать золотую звезду туда поедет сам Леонид Ильич. Вам поручено написать ему речь". И Поляновский, ни секунды не размышляя, говорит: "А я не смогу. У меня ж срочная командировка, я должен немедленно уезжать". И говорят, что лицо у главного редактора потемнело. Он долго смотрел на Поляновского, потом сказал: "Ну, идите". Присутствовавший при разговоре управляющий делами "Известий" потом сказал Полянскому: "Что ж ты сделал? Тебе такая честь была оказана. Да под такое дело люди квартиры получают". Поляновский ждал квартиры 20 лет и получил её весьма в недетском возрасте. Но никогда ни о чём не жалел. А теперь я и вовсе ищу на газетных страницах не новости, а мнения. Да новостей сколько хочешь! Ты задыхаешься под новостным валом. А ты желаешь понять, что происходит и почему. И ищешь на газетной полосе имена компетентных и знающих авторов, которые тебя не подведут. Можно, конечно, говорить об особенностях ментальности: англосаксонская тяготеет к фактам, а русская и немецкая – к размышлениям. Мы нуждаемся во властителях дум. А, может быть, дело в том, что нам всегда не хватает людей, которые способны ясно и чётко объяснить, что происходит. Несколько лет назад я оказался среди людей, которые намеревались заняться страусиным бизнесом. Они хотели построить ферму, разводить страусов и были уверены, что очень много заработают. И перечисляли, что мясо без холестерина, яйца, перья, кожа, ещё что-то пойдёт парфюмерии. А скептики говорили: нет, страусы не для России, страусы в России не приживутся. Я думаю, скептики ошиблись. Нам чужие страусы не нужны, у нас своих страусов - сколько хочешь, так было всегда. Российское общество почти всегда ощущало себя неуверенно и, сталкиваясь с серьёзными проблемами, зарывало голову в песок, подобно тому, как поступают страусы. И нам всегда отчаянно не хватало хороших, умелых, компетентных журналистов, которым можно было бы доверять. Потому что очень немногие рискуют заниматься этим делом. Со мной на курсе на Факультете журналистики МГУ учились 240 человек. Половина сразу, только получив диплом, не пошли в журналистику. Остальные чуть позже отказались от этой профессии, нашли себе что-то более надёжное, денежное. Потому что журналистика – это тяжкий хлеб, и с годами легче не становится. Будет желание – встретимся и на следующей неделе. На канале ОТР всегда найдутся пять минут для размышлений.