Пособники нацистов
https://otr-online.ru/programmy/pyat-minut-dlya/posobniki-natsistov-14993.html
Леонид
Млечин: Со смертью Адольфа Гитлера в мае 1945-го исчез и
нацистский режим. Еще вчера пропагандисты Геббельса говорили, что весь немецкий
народ как один человек будет сражаться до последнего, что он скорее уйдет в
подполье, чем капитулирует. И все это оказалось полным блефом. Исчез Гитлер –
исчезло нацистское государство. Лагеря уничтожения, войска СС, Гестапо,
нацистские марши, вскинутые в приветствие руки. Вермахт капитулировал, и немцы
с присущими им педантизмом, методичностью сотрудничали с оккупационными властями.
На следующий день после капитуляции вермахта даже самые
близкие Гитлеру люди уверяли, что они вовсе не разделяли его бредовых идей. И в
тот момент, наверное, казалось, что национальный социализм был ужасной, но
всего лишь случайностью.
Вожди Третьего Рейха закончили свои дни на виселице. Но
выяснилось, что идеи, которые привели нацистов к власти, не с ними родились и с
ними не погибли. Эти идеи оказались весьма созвучны настроениям очень многих
европейцев. И дело не только в том, что эта нацистская хореография, эти черные
мундиры, эти марши под барабанную дробь завораживают незрелое воображение как
символ какой-то экзотической силы. Мы забываем о том, что Гитлер оседлал тогда
убеждения немалой части европейцев. В 1920-1930-е годы злобные националистические
идеи были весьма распространены в Европе. Очень многие тогда презирали и
демократию, и парламентаризм, и желали идти своим путем.
Национализм был очень широко распространен. Люди хотели
иметь националистическое государство, национальное государство, государство
только одной нации, где нет чужаков. И весьма успешно брались за дело. Румынский
диктатор Ион Антонеску вместе со своими подручными самостоятельно, без помощи
Гестапо уничтожили 200 000 румынских евреев, а заодно уничтожали украинцев и
цыган.
Совсем недавно директор ФБР Джеймс Кули, побывав в Музее
холокоста, сказал потом, что венгерские и польские пособники нацистов стали
преступниками потому, что уверили себя в том, что они совершают благое дело.
Конечно, власти Польши и Венгрии очень обиделись на директора ФБР. Хотя за что
обижаться? Известно, что венгерские фашисты в определенном смысле действовали
эффективнее Гестапо: всего за 5 месяцев отправили в лагеря уничтожения 600 000
венгерских евреев. 70 000 человек зимой загнали в гетто на берегу Дуная и
хладнокровно наблюдали за тем, как старики, дети и женщины умирают от голода и
холода.
А если говорить о Польше, то ведь все лагеря уничтожения
были устроены на польской территории. Историки полагают – потому, что немцы
знали: поляки возражать не станут.
Профессор Пристонского университета Ян Томас Гросс
написал книжку под названием "Соседи". Он написал о том, как в 1941
году в одной польской деревне, где не было ни одного немца, соседи убили 1600
евреев: согнали их в большой сарай и подожгли. Профессор продолжил свои
исторические изыскания. Он установил, что уже после освобождения Польши от
нацистов озлобленные толпы убили еще 2000 евреев, польских евреев, которые
случайно не погибли в нацистских лагерях уничтожения. От нацистов спаслись, а от
соседей не ушли. Эту историю надо учесть. Это невозможно забыть.
Люди, которые помогали нацистам, которые были
соучастниками и пособниками, делали это потому, что ощущали определенное
душевное и духовное сродство. Люди порядочные никогда нацистам не служили,
нигде и никогда, ни в одной стране, как бы тяжело им ни было – во время войны,
до войны или после войны. Этот выбор исключался.
И вот уже 70 лет историки пытаются понять, что именно
превращает внешне добропорядочных людей в преступников, палачей и негодяев.
Пособники нацистов после войны, когда их допрашивали или опрашивали, отвечали
двояко: или "я ничего плохого не совершал", или "а я не мог не
выполнить приказа". То есть они были уверены в том, что таково было время,
во всем было виновато само время, и другого выбора не было.
Но это не так. Вовсе не все люди соучаствовали в
преступлениях. Были и те, кто выступал против. Были те, кто участвовал в
антифашистском сопротивлении, потому что заботился о своей чести и не желал ее
опорочить и замарать. Конечно, возникают вопросы. Это ведь страшный выбор в
подлые времена: сотрудничать или не сотрудничать, помогать негодяям или
избежать этого? И вот возникает вопрос: а, может быть, как-то можно избежать
этого выбора, где-то укрыться, в заброшенной деревушке или в башне из слоновой
кости? Но преступное время догоняет тебя. Конечный пункт этого бегства – все
тот же выбор: помогать или сопротивляться. И тот, кто совершает неверный выбор,
рано или поздно расплачивается за это.