Анатолий Торкунов: Здравствуйте, уважаемые телезрители! Я ректор МГИМО Анатолий Торкунов, и сегодня в эфире очередная программа «Ректорат». У нас очень интересная тема, которая, я думаю, затрагивает всех нас, независимо от того, чем мы занимаемся. Знаете, несмотря на пессимистические прогнозы разного рода, мы сегодня хорошо понимаем, что запас углеводородов позволит нам обеспечивать газом и нефтью страну еще многие годы вперед. И понятно, что сегодня эта отрасль требует специалистов очень высокой квалификации, и не только специалистов рабочих профессий, но и специалистов самой высокой квалификации в области цифровизации, IT-технологий. Инженерии, конечно же. И сегодня мы хотели поговорить о том, как готовить сегодня специалистов для этой отрасли. Мы знаем, например, что некоторые большие компании создают целую экосистему образовательную для того, чтобы без перебоя и бесшовно, как теперь говорят, готовить специалистов начинают с детского сада, школы, СПО и университеты, и аспирантуры. Специалистов высшей квалификации. И сегодня у нас замечательные специалисты, которые могут об этом рассказать нам. Ну и, я думаю, и подискутируем немножко. Я хотел бы представить: это Александр Дьяконов, ректор Альметьевского государственного технологического университета «Высшая школа нефти». Ольга Дмитриевна Цыгина, руководитель Корпоративного университета компании «Татнефть». И Андрей Байков, член совета молодых ученых при Президентском Совете по науке и образованию и проректор МГИМО. Чуть-чуть позже к нам присоединится ректор Уфимского государственного нефтяного технического университета Олег Баулин. Я, Александр Анатольевич, хотел бы попросить вас рассказать о вашем университете. Мы знаем, что этот университет особый. Там не так давно бывал Президент России, который назвал ваш университет одним из лучших. И более того, вы, в отличие от многих наших университетов созданных давно, существуете в рамках кампуса, что, конечно, создает вам известные преимущества как университету. Расскажите немножко об университете и о тех проблемах, с которыми вы сегодня сталкиваетесь. Почему я говорю о проблемах? Вот зампремьера господин Новак говорил недавно о том, что в отрасли не хватает чуть ли не 200–300 тысяч специалистов. Ну, цифры разные. Я слышал: и 100 тысяч специалистов не хватает. Но это не суть важно. Десятки тысяч специалистов не хватает. Вроде бы достаточно у нас университетов, которые сегодня готовят специалистов для энергетической сферы. Но, тем не менее, проблема дефицита кадров сохраняется. Более того, вот как мне представляется с учетом таких трендов в последнее время, остро ощущается и нехватка кадров, как я уже говорил, в области цифровизации, а теперь и искусственного интеллекта, поскольку все это необходимо для такой высокотехнологичной сферы, как добыча и переработка нефти и газа. Александр Дьяконов: Спасибо, Анатолий Васильевич! Хороший вопрос вы задали. Но я хотел бы немножко историческую справку дать: как зарождался университет и как мы пришли к тому состоянию, в котором мы сейчас находимся. Вообще добыча нефти в нашем регионе, она начиналась еще там с XVIII веков. Первые отмечены исторические документы в XIX веке. Ну, конечно, активная добыча началась в середине прошлого века. Это было связано с тем, что появились технологии, которые позволяли бурить глубже. И вот в 1940 годах началось открытие первого месторождения, и потом вот дальше развитие нефтяного края в Республике Татарстан. И одновременно с этим же, в первую очередь дальновидность наших руководителей показывает, что они уже в 1951 году открыли Школу буровых мастеров в Альметьевске, в 1954 году открыли техникум нефтяной. И уже в 1956-м отрыли учебно-производственный комбинат в Альметьевске. Это был филиал Московского государственного университета имени Губкина. И вот мы считаем, что история развития нашего университета сегодня начинается именно с этого момента. Понятно, что в ходе развития технологий университет стал играть одну из основных ролей в развитии вообще нефтяной отрасли. Анатолий Торкунов: Хотя университет небольшой. Я хотел бы обратить на это внимание. Александр Дьяконов: Да. Да. Всего учится у нас сейчас порядка только 1700 сотрудников. Анатолий Торкунов: Студентов. Александр Дьяконов: 1700 студентов. Ольга Цыгина: Наших сотрудников потенциальных. Анатолий Торкунов: Будущих сотрудников. Александр Дьяконов: Да. Наших компаний, да. Потому что мы не разделяем между университетом и компанией. Но вы вот хорошо подметили, что технологии развиваются, и сейчас самый основной вызов, который стоит перед компаниями, поскольку мы работаем уже с трудноизвлекаемыми запасами нефти. И от уровня тех технологий, которыми владеют студенты, которые приходят в эти компании, зависит во многом вообще эффективность самой компании. И наличие вот этих компетенций: и искусственного интеллекта, и фундаментальной подготовки по математике, по физике, по химии, и, конечно же, очень хорошая специализация в своей области – это дает конкурентное преимущество потом в дальнейшем компаниям при дальнейшей разработке этих месторождений. В чем наша особенность? У нас университет и вообще кампус, когда мы его проектировали, и уже вот последнее время мы говорим, что это синергия науки, образования и производства. У нас на одной площадке объединено: наш университет «Высшая школа нефти», отраслевой институт от НИПИнефть, ну и, конечно же, производственники, сама компания «Татнефть». И уникальность этого состоит в том, что студенты с первого курса начинают работать в реальных лабораториях отраслевого института «Татнефти». Они смотрят все базовые дисциплины. Анатолий Торкунов: Это исследовательский институт. Александр Дьяконов: Да, это исследовательский институт. Это структурное подразделение компании «Татнефть». И, конечно, вот такая синергия дает возможность студентам уже погрузиться вот в эту экосистему образования, как мы называем «Татнефть», уже с первого курса. И когда они приходят в компанию и начинают работать, конечно, им конкурентов нету, поскольку они пять лет, четыре, кто-то шесть лет они изучали дисциплины, и они все это на практике делали своими руками. Анатолий Торкунов: Есть вопрос, Александр Анатольевич. По статистике, общей статистике по стране только треть из выпускников специализированных университетов идет потом работать в отрасль. Вот как дело у вас обстоит? Я понимаю, что теснейшая связь с «Татнефтью». Но, тем не менее, сколько выпускников идут работать собственно в «Татнефть»? Александр Дьяконов: Собственно, в «Татнефть». Вот у нас последние данные, это порядка 50–60% по некоторым специальностям. Анатолий Торкунов: Это высокие цифры. Александр Дьяконов: Но тут бы я хотел отметить: вот мы весной всегда проводим ярмарку специальностей. Анатолий Торкунов: Карьерная тоже. Александр Дьяконов: Да, карьерная такая история. И количество компаний, которые приезжают к нам, а это и малые нефтяные компании Татарстана, и из близлежащих регионов, – количество этих компаний иногда бывает больше, чем мы можем выпустить выпускников. То есть спрос на выпускников очень большой. И вот последние данные показывают: у нас трудоустройство наших выпускников порядка 85% по специальности. Анатолий Торкунов: Это высокий очень процент. И мы вас с этим поздравляем! Кстати говоря, вы вспомнили, что на территории Татарстана уже в XVIII веке обнаружили нефть. Стали возводить скважины такие самодельные, самопальные. Но нефть-то глубоко залегает. Поэтому ничего не удалось сделать до середины практически 1950 годов прошлого века. Александр Дьяконов: Да. Анатолий Торкунов: Но за это время, конечно, в том числе благодаря, а может быть, и в первую очередь благодаря компании «Татнефть», конечно, Татарстан стал нефтедобывающим регионом. Очень эффективным регионом. Ольга Дмитриевна, я хотел бы вас спросить. Я вот обратил внимание, когда смотрел материалы к нашей передаче, что «Татнефть» практически создала такую экосистему, которая охватывает даже детский сад. И, конечно, это уникальный опыт, о котором должны знать и телезрители, и, конечно, наша сфера высшего образования, поскольку, мне кажется, этот опыт вполне могут перенимать региональные ВУЗы. Да и не только региональные, но и федеральные университеты, работающие в самых разных точках нашей великой и большой страны. Расскажите, пожалуйста, об этом опыте. Ольга Цыгина: Да. Спасибо большое за такую качественную подготовку. Мы про это на самом деле рассказываем. Потому что образовательная экосистема «Татнефти» – как об отдельной программе мы об этом заговорили, наверное, вот весной, в конце зимы этого года, текущего, 2024-го. Потому что у компании «Татнефть». Нам в следующем году 75 лет. Юбилей, кстати, у компании. Вот на протяжении, наверное, всех 75 лет. И Александр Анатольевич уже упомянул: нашли нефть. На территории Республики начал образовываться вместо села город. И компания вкладывала в социальную сферу. А образование – это одна из таких мощных инвестиций. Потому что если мы хотим строить город, если мы хотим, чтобы у нас были кадры, чтобы люди приезжали, оставались, работали, строили семьи, и город разрастался – вот в образовательную сферу компания вкладывала всегда. Но у нас всегда это было от души. И, наверное, так: сделали – молодцы. Галочку поставили. Системности не хватало. То есть в 2024 году, где-то в феврале месяце мы вместе с генеральным директором Наиль Ульфатовичем Магановым обсуждали, что все здорово, мы делаем много, но нету вот какой-то интеграции между этим всем. Потому что и садики важны, мы их строим. У нас была программа отдельно по детским садам всего юго-востока Татарстана. Мы повышали квалификацию педагогов, инфраструктуру улучшали в садиках. То есть садики – хорошо. А что в школе? Кампус, да? ВУЗ? ВУЗ начали строить. Между кампусом и между высшим образованием и дошкольным образованием еще есть СПО: про рабочие профессии. А наша отрасль рабочих профессий большое количество требует, и они всегда востребованы. Школа. Школа – самый, наверное, такой. Среднее, общее, полное образование – самые проблемные моменты, по моему скромному мнению, во всей стране, к сожалению. То есть школьное образование... Анатолий Торкунов: Это все ректоры говорят. Все, кто в этой программе был. О школьном образовании. Ольга Цыгина: Да. Я тоже. У меня первое образование педагогическое, и я поэтому не понаслышке еще в свое время знаю, когда и в Москве жила и работала там в ВУЗе. Много кто в школе работает. Большая, большая проблема. И вот мы, активно сейчас выстраивая систему, видим, что это действительно так: в школе есть что-то. Много есть и гипотез. И они все, наверное, близки к правде. И кадров не хватает не только в нефтяной отрасли. В педагогической отрасли на всех уровнях. То есть кто будет потом учить и нефтяников, и просто школьников? Анатолий Торкунов: Ну, главное, что в педвузах-то учатся. Другое дело, что потом в школы не идут. Да. Ольга Цыгина: Да. Не такой процент, как у Александра Анатольевича, что по специальности идут. Анатолий Торкунов: Нет, не такой. К сожалению. Ольга Цыгина: Да. И он давно уже не такой. Соответственно, мы решили: как-то наши социальные инвестиции во благо родного края, во благо компании. То есть мы занимаемся и нефтедобычей, нефтепереработкой не только для себя – для страны, для производства, для многих различных направлений. И образование, социальные инвестиции: нужно какую-то выстроить преемственность, какую-то цепочку, чтобы... У нас такая довольно амбициозная идея. И, к сожалению, наверное, мы своих долгосрочных результатов при жизни не сможем пощупать воочию. Ну а какие-то промежуточные точно увидим. Анатолий Торкунов: Ну, вы-то еще пощупаете. Ольга Цыгина: Ну, не знаю. Если говорить про детский сад, про то, что мы сейчас... Анатолий Торкунов: Молодая, красивая женщина. Конечно! Ольга Цыгина: Про то, кому сейчас два года. Когда мы пытаемся создать технологию за счет методических инструментов, за счет учета тех возможностей, которые дает сейчас система образования. То есть мы ни в коем случает не подменяем государство. У нас в контуре нашей образовательной экосистемы – муниципальные и государственные учреждения. То есть мы взяли определенное количество: 11 детских садов, 8 школ на территории пока что города Альметьевска, но планируем масштабироваться на юго-восток. И очень рады делиться опытом с другими и малыми городами и регионами, потому что для больших городов сложно, наверное, такую историю выстроить. Вот бесшовный переход ребенка, его, скажем так, «отслеживание» – плохое слово, но тем не менее мы создаем цифровой профиль, начиная с детского сада, куда мы вносим персональные данные. Понятно, успеваемость данные. И отдельно вот сейчас большое внимание уделяется надпрофессиональным навыкам, универсальным компетенциям, как бы они ни назывались. Все то, что очень нужно работодателю, когда приходит там студент. Говорят: «Все хорошо. У тебя там балл по ЕГЭ, балл по диплому. А как у тебя с коммуникацией? А насколько ты в команде работаешь? А какое у тебя там критическое, системное мышление?» И вот там различными методиками и инструментами меряем в моменте, что есть сейчас. И было бы здорово, если бы у нас была такая история о человеке за весь его период обучения, начиная там с детского сада. И чтобы она не просто была, а помогала родителям, например. Помогала самому учащемуся в определенный момент, когда он уже взрослее стал, определиться все-таки с той траекторией: кем у него лучше получается? Где у него лучше получится раскрыть свой потенциал? И здесь речь не идет только о подготовке кадров для нефтяной отрасли в узком понимании. Потому что мы вот с Наиль Ульфатовичем перед тем, как ехать сюда, обсуждали: а кто у нас кадры для нефтяной отрасли? У нас все кадры для нефтяной отрасли. Педагоги – тоже наши, потому что они нам тоже нужны. Инженеры, архитекторы, врачи – это тоже все к нам относится. Потому что, по крайней мере, наша компания в регионе, там присутствие в городе, мы считаем, что у нас весь город – нефтяники. Анатолий Торкунов: Да. Я думаю, что городу повезло вообще здорово. Поскольку там нефть и так активно включена в образовательную систему. И вот то, о чем вы рассказываете, конечно, это исключительно интересный опыт. Я так понимаю, что и у вас в университете – сейчас вот я хочу Андрею Анатольевичу задать вопрос – и у вас в университете, и в рамках противного университета есть и программы, которые связаны с использованием изучения зарубежного опыта. У вас начали преподавать китайский язык с недавних времен. Александр Дьяконов: Да. Анатолий Торкунов: Вот я хотел бы, Андрей Анатольевич, у вас поинтересоваться вашим мнением относительно того, что касается подготовки специалистов для внешней сферы сотрудничества в области нефти и газодобычи, переработки. Первое. И второе: знаете, я здесь на днях прочитал, что не хватает сегодня (по подсчетам) свыше десяти миллионов (это по обмеру и не только по нашей стране) специалистов – менеджеров в области обеспечения проектов и реализации этих проектов. То есть проектных менеджеров не хватает огромное количество. То, о чем вы сейчас говорили. Когда есть такой большой проект, то очень важно иметь не только специалистов, которые хорошо в технологиях понимают, в нефтегазодобыче и переработке, но и которые способны реализовывать вот такие большие проекты и в образовательной сфере. Не только в образовательной. В социальной сфере. Ольга Цыгина: Конечно. Анатолий Торкунов: Вот как вы считаете, по внешнему периметру, что важно было бы сегодня видеть и почерпнуть? И что касается вот этой работы проектных менеджеров. Андрей Байков: Спасибо вам, Анатолий Васильевич, коллеги! Поскольку я представляю здесь университет МГИМО, то мы вносим свой вклад, достаточно важный. Но идея сама в момент ее появления была, может быть, недостаточно очевидной. Это было почти 25 лет назад, когда в рамках университета был создан Международный институт энергетической политики и дипломатии. И за это время удалось создать первую в России, а может быть, и в мире школу энергетической дипломатии. Понять, в чем состоит ее предмет, значение. Но самая, мне кажется, главная особенность, которая нас отличает в этом смысле, – это действительно уникальный подход к тому, как мы этих специалистов готовим. На базовых программах бакалаврских наших факультетов, где реализуется линейное обучение с первого до четвертого курса с языками, со всеми необходимыми курсами, которые отличают каждого выпускника МГИМО, встроены модули, которые объясняют специфику энергетического комплекса. И фактически мы исходим из того, что в ТЭК, как вы правильно отметили, нужны специалисты всех направлений. Нужны коммуникаторы – это журналисты. Не просто люди, которые знают что-то о деловой журналистике и умеют о ней писать, а знают специфику именно отрасли и могут делать это компетентно. Нужны юристы, которые знают, как с правовых позиций отстаивать интересы компании. Нужны экономисты, которые понимают специфику экономики этой отрасли и финансовые модели, в чем ее отличие от других экономических отраслей. Нужны международники, которые понимают геополитический контекст современный. Современной отрасли. Анатолий Торкунов: Который важен сегодня для отрасли энергетической. Андрей Байков: И надо сказать, что мы это придумали еще в 2000 году, а наши западные партнеры – ВУЗы, с которыми мы установили стратегические отношения и стали создавать совместные программы, к нам с этим пришли уже в 2010 годы. Вот скажем, у нас было устойчивое довольно сотрудничество и совместная программа с ведущей мировой бизнес-школой, которая по рейтингам по всем проходила как школа № 1. Во всяком случае, в Европе и в мире высоко ценилась. Это Высшая коммерческая школа города Парижа. ... И они довольно быстро поняли, что только бизнес-образование сегодня не дает нужных результатов, особенно в специфических отраслях, ну даже если говорить в целом о бизнесе. И им нужны были ВУЗы, которые сильны надпредметными компетенциями и знаниями в области международной экономики и международной политики. И они были готовы пожертвовать целый год бизнес-образования на уровне магистратуры, чтобы эти студенты приехали в МГИМО и изучали здесь международные отношения, мировую политику, понимая, что на транснациональном уровне значительную степень при принятии решений, значительную роль играют факторы, которые, собственно к бизнесу, к экономике не относятся. Это уровень интеллектуальной среды современного мира, философии мирового развития, это политические противоречия между странами, это культурная особенность отдельных локальных сред, в которых приходится работать этим бизнесам. И оказалось, что в этом смысле наше образование, такое более традиционное, которое всегда было на дипломатию ориентировано, стало высоко котироваться теми, кто готовит менеджеров, управленцев самого высокого класса. И в этом смысле, поняв это, что эта востребованность объективно существует, мы внедряем такого рода подход не только в программы МИЭПа, но сегодня это общее место на всех наших факультетах – и по экономике, и по журналистике, и по международным отношениям, и по социологии, и по юриспруденции. Говоря об управленческих навыках проектной деятельности – да, это сегодня еще один самостоятельный вполне блок подготовки наших студентов. И он связан, как ни странно, с тем, что в наше образование и в методику организации учебного процесса активно внедряется искусственный интеллект. В чем, мне кажется, его главный эффект? В том, что он высвобождает огромное количество времени у студента. Благодаря искусственному интеллекту, если делать это грамотно, при правильном сопровождении со стороны преподавателя, студент получает персонализированный подход со стороны этого интеллектуального тьютора автоматизированного: он выполняет все задания, которые ему по традиционной программе даются. Он быстро и довольно эффективно с этим справляется, но у него освобождается огромное количество времени. Если его правильно не занять, то качество проведенного в университете времени очень сильно снижается. И задача преподавателя в том, чтобы, опять же, опираясь на инструменты искусственного интеллекта, давать то, что традиционная программа не предусматривала. И это прежде всего работа с людьми: это коммуникации, это проектная работа. Анатолий Торкунов: Спасибо большое, Андрей Анатольевич! Ольга Дмитриевна, я понимаю, что в рамках Корпоративного университета вы этими вопросами тоже занимаетесь. Я имею в виду использование искусственного интеллекта, особенно в контексте коротких программ подготовки специалистов. Повышение квалификации. Ольга Цыгина: Да, совершенно верно. У нас на самом деле целое бизнес-направление в компании по цифровому развитию. И здесь речь не только о производственных процессах. Я имею в виду там классическая добыча, переработка нефти, но и в целом для всей группы компаний. А у нас направлений очень много, не ограничиваясь только нефтью и газом. И биотехнологии – сейчас очень большой блок. А там это крайне важно поддерживать. Анатолий Торкунов: Очень важно! Ольга Цыгина: Очень важно. И вот лаборатории. Анатолий Торкунов: Биотехнологии – это один из столпов нового технологического уклона. Ольга Цыгина: Ну да. Это, собственно, то, что у нас... Кстати, к вопросу кадров: еще там десять лет назад мы не знали, что нам нужны будут в таком количестве и научные сотрудники по этому направлению. А сейчас это довольно большое бизнес-направление, которое так стоит впереди планеты всей. И вот и Александр Анатольевич готовит нам кадры, и совместные программы. И искусственный интеллект, безусловно, у нас. Если говорить про Корпоративный университет и обучение сотрудников именно Корпоративным университетом, то у нас бизнес-блоки выступают как заказчики под свои целевые нужды. Потому что не всегда. Ну уж говоря про IT-сферу, сейчас айтишников вроде их столько много учатся, но их все переманивают. Анатолий Торкунов: Не хватает всё время, да Ольга Цыгина: Плюс часть уезжает у нас. Естественно. Анатолий Торкунов: Везде. Ольга Цыгина: А не все компании готовы работать с теми, кто работает удаленно за рубежом. Анатолий Торкунов: На удаленке. Ольга Цыгина: Тем более находясь, да. И все равно их не хватает. Хотя вроде они и есть. И иногда, ну сейчас, в принципе, мне кажется, так уже последнее и десятилетие и все идет к тому, что профессии начинают очень сильно друг с другом сливаться в симбиозе. И вот эти смежные профили. И поэтому дисциплины, что IT уже должен знать любой. И поэтому... Анатолий Торкунов: Синергия такая естественнонаучного, инженерного образования, социо-гуманитарного, экономического образования. Этот процесс, конечно, стремительно идет. И я думаю, что мы еще будем с вами свидетелями, когда это слияние будет более заметно, чем сегодня. Ольга Цыгина: Конечно. Конечно. Поэтому мы берем сотрудников из других профилей, которые в нефтегазовой отрасли у нас где-то работали, и за счет Корпоративного университета даем им вот эти дополнительные знания через программы профпереподготовки. И, соответственно, можем их отдать уже в IT-направление. Анатолий Торкунов: Дорогие друзья! У нас с нами на связи, как я уже говорил, ректор Уфимского государственного нефтяного технического университета Олег Александрович Баулин. Я хотел бы поинтересоваться у вас, Олег Александрович. Вот мы уже знаем, что «Татнефть» активно работает над тем, чтобы ребята, которые закончат университет, оставались в регионе: работали в регионе, работали и на «Татнефть», и на другие компании. В регионе, но не только в регионе. Вот как обстоит дело у вас? У вас большой университет. И, кстати говоря, у нас с вами договор есть даже в МГИМО, в контексте сотрудничества нашего Института энергетической политики и дипломатии. Расскажите нам, пожалуйста, коротко. Олег Баулин: Да. Спасибо, уважаемый Анатолий Васильевич! Уважаемые коллеги, студия, телезрители! Действительно, как сказать: большой, небольшой? Сложно сказать. Мы имеем примерно порядка 35 тысяч студентов, но и этого не хватает. Набирая порядка семи с половиной тысячи студентов каждый год, мы выпускаем четыре примерно – четыре с половиной тысячи студентов. Официальные данные Минобрнауки о доли трудоустройства – это 95% и выше. Совершенно очевидно, что большая часть ребят идет работать по специальности. Я думаю, что это превалирующая, близкая к 100% цифра. Почему? Потому что у нас логика организации учебного процесса – она маленько такая неклассическая. То есть она не очень похожа, а может быть, она очень непохожа на то, как организована в привычных ВУЗах. У нас порядка 90% студентов в ВУЗе. Любого можно там студента остановить, и он скажет не только факультет и специальность, на которой обучается, но еще и корпоративную группу, под какую специальность конкретно обучается. Ну, если вот взять, например, блок нефтегазодобычи или там нефтегозопереработка, то там есть компании, которые предъявляют требования химико-технолога и автоматчика. То есть смесь химико-технолога с промышленной безопасностью. Вот эти двойные квалификации, двойные профили, компетенции, у нас очень распространены. Мы, кстати, единственный нефтегазовый ВУЗ, который готовит нефтяников сразу по двум направлениям подготовки. Ну, например, инженер плюс IT. А сегодня об этом говорилось. Или инженер плюс экономика. Вы правильно отметили, Анатолий Васильевич, что у нас с вами договор. И вы курируете, сопровождаете нашу программу, в том числе по востоковедению. У нас есть и такая кафедра. Потому что вы правильно сказали: внешний контур, коммуникации, продвижение бизнеса, обеспечение бизнеса с точки зрения оборудования, реагентов, реактивов. Мы сейчас это поняли прям очень отчетливо. Поэтому мы такой многопрофильный политехнический нефтегазовый университет. Анатолий Торкунов: А скажите, пожалуйста, вот выпускники? Это прекрасная цифра, конечно, о трудоустройстве в отрасли. Сколько, вы считаете, в регионе остается работать ребят? Это же большая проблема: что заканчивают в регионе хорошие ВУЗы и потом разлетаются. С другой стороны, конечно, это естественно, наверное. Если ты хороший специалист, то ты, как говорится, ищешь и работу поинтересней, и место, где покомфортней жить. Но, тем не менее, очень важно, какой процент? Ну даже не процент, вот оценочно, сколько остается? Олег Баулин: У нас получается чуть больше 50% выпускников уезжает за пределы Республики Башкортостан. И эта цифра на самом деле коррелирует примерно со структурой приема. Потому что у нас достаточно много приезжает ребят из других субъектов Российской Федерации обучаться. И порядка там 12% в структуре приема – это иностранцы. Поэтому вот эта цифра – 50, она достаточно органично соответствует тем потокам приема, обучения контингента, ну и выпуска. Анатолий Торкунов: Спасибо большое вам Олег Александрович! Олег Баулин: Спасибо! Анатолий Торкунов: Вот вы упомянули, что обучаются у вас иностранные студенты. А у вас в университете обучаются сегодня иностранцы? Александр Дьяконов: Это тоже одно из направлений развития нашего университета: иностранные студенты. У нас сейчас обучается порядка 12% иностранных студентов. Анатолий Торкунов: Откуда в основном? Александр Дьяконов: Понятно, большая часть – это страны СНГ: это Киргизия, это Казахстан. Это вот сейчас с Узбекистаном началось взаимодействие. Но и вот последнее время, поскольку произошло стратегическое такое для нас направление, страны БРИКС – это, конечно, Африка. Сейчас очень для нас такой регион, в котором мы начинаем работать. Много стран. Совместно с Горным университетом мы пытаемся заходить в эти страны и реализовывать и научные проекты, и образовательные проекты. Ну вот, сейчас у нас учится порядка из шести африканских стран, студенты. Это только вот такой первый год пробный, заход именно в Африку. Но есть и другие страны. Но вот преобладание сейчас такое. И стратегия развития в этом направлении. Анатолий Торкунов: Ну, это справедливо. Поскольку сегодня это один из наших приоритетов развития связи с африканскими странами. У нас тоже существенно в МГИМО выросло число ребят из африканских стран. Хотя там 10 лет назад единицы были. И сегодня уже даже идешь по коридору, видишь, как много появилось ребят из Африки. Я, знаете, хотел у вас еще поинтересоваться, Ольга Дмитриевна. Вот сейчас идет дискуссия большая. У нас даже будет отдельная видеопрограмма этому посвященная: производственной аспирантуре. Вы знаете, что такая идея была сформулирована, выдвинута. И в пилотном режиме уже в этом году, в 2025-м я имею в виду, такого рода аспирантура откроется. Я понимаю, конечно, что Корпоративный университет аспирантской подготовкой не занимается. Но вот вы как эксперт, как специалист, как руководитель Корпоративного университета, обеспечивающий интересы большой компании, как вы считаете, насколько это важно, нужно такого рода производственная аспирантура? Ольга Цыгина: Я думаю, это критически важно. Особенно для нашей компании. Потому что для любой промышленной компании – я уже буду говорить за «Татнефть», за нашу компанию, у нас и целая программа есть – научных кадров не хватает. Вот в педагогику не хотят идти. И в науку не очень хотят идти. Все хотят быть айтишниками. Раньше хотели быть юристами. Блогерами сейчас. Ну и вот. И все иже с ними. А научных кадров не хватает. Потому что вот и Александр Анатольевич говорил: у нас есть научно-исследовательский институт ТатНИПИнефть, тоже структура компании. БИО – большое по биотехнологиям направление. Новые открываются направления у компании. То есть мы очень сильно расширяем горизонты нашего бизнеса. Не только нефтедобыча. И целая программа по не только на федеральном уровне. У нас в рамках экосистемы именно отдельный трек, как понять там, начиная с детского сада. Во-первых, показать, что такое наука детям. И на протяжении там, в школе, в техникуме. Он же мог пойти на рабочую специальность, а потом и ВУЗ вернуться, если его заинтересует именно страсть открывать что-то новое. Мало того, что развивать, показывать это все. У нас большая система дополнительного образования в городе тоже под это заточена. Но и выявлять. Вот у Александра Анатольевича есть целый проект по выявлению именно потенциала к научно-исследовательской деятельности, чтобы этих ребят, скажем так, вовремя поймать на крючок, чтобы они пошли по нужной тропинке и нам, и, возможно, им, потому что у них и больше есть склонность к научно-исследовательской деятельности. Это точно нужно. И мы точно это поддерживаем и будем поддерживать. И если будут какие-то федеральные еще проекты, мы с радостью будем участвовать на своем уровне. Мы вот на базе АГТУ что только ни делаем на базе «Высшей школы нефти». И будем делать. Анатолий Торкунов: Мне кажется, это очень интересный проект. Тем более что по статистике, сегодня, если говорить о классической аспирантуре, только пятая часть защищается в срок. А вообще, многие рассматривают аспирантуру сегодня просто как очередную ступень образования. Что, мне кажется, совершенно неверно. Другое дело, конечно, мы все прекрасно понимаем, что аспиранты все практически работают. Но далеко не всегда они работают по теме своей диссертации, своего исследования. И мне кажется, вот производственная аспирантура, может быть, станет очень важным стимулом даже для наших специальностей. Как вы, Андрей Анатольевич? Которая вроде социо-гуманитарная, но очень приближенная сегодня тоже к нужным компаниям нашим. Корпорациям, с которыми мы сотрудничаем очень активно. Ольга Цыгина: Конечно. Конечно. Андрей Байков: Я полностью согласен. Мы тоже идем по этому пути – максимального использования времени, которое есть у аспиранта: очного аспиранта. С тем, чтобы развитие в нем навыков анализа и исследований и более высокий уровень в целом – понимание процессов и системности процессов, способность увидеть связь между на первый взгляд разрозненными явлениями – шли на пользу нашей науке и тем компаниям, которые заказывают у нас специалистов. Вот, скажем, в МИЭП в этом смысле, в Институте энергетической политики и дипломатии МГИМО практически сразу, наряду с созданием базовых кафедр крупнейших компаний, которые готовили бакалавров и магистров, создавались научные центры, где по заказам компаний и с их финансированием реализовывались проекты научного характера, связанные не с какими-то очень конкретными технологическими вещами, а с вещами, которые выявляют связь технологий на, скажем, перспективы индустрии, на оптимизацию эффективности в тех или иных вопросах. Особенно в вопросах принятия управленческих решений, стратегических решений, которые важны для компаний, которые имеют очень длительный горизонт планирования. Такие центры есть. Они захватывают наиболее перспективные сферы. Это сфера, связанная с водородной энергетикой, с цифровой экономикой и с трансформацией цифровой в ТЭК. И с инновациями, в том числе и в управленческой сфере. Анатолий Торкунов: Зеленая энергетика. Андрей Байков: Зеленая энергетика, безусловно. И мы пытаемся тех, кто проявляет склонность к науке, как можно раньше вовлекать в научную область. Мы предложили программу сопряженной магистратуры-аспирантуры, которая позволяет за четыре года реализовать оба уровня образования и выйти уже на защиту в течение второго года обучения в аспирантуре. Это программа аспирантуры полного дня, где фактически аспирант выполняет функции младшего научного сотрудника и работает в этих центрах по заказам компаний. И в недавнем решении Совета также зафиксировали тренд на то, чтобы подключиться к пилотному проекту по производственной аспирантуре. Анатолий Торкунов: Ну, вы знаете, Александр Анатольевич, я думаю, что дело с производственной аспирантурой пойдет только в том случае, если аспиранты будут чувствовать свою востребованность в соответствующих компаниях, работая над теми сюжетами, научными исследованиями, которые будет поручать им компания. Или, во всяком случае, интересы будут их согласовываться. Консолидироваться, как говорится. И вот здесь, конечно, очень важно, как мне кажется, хочу ваше мнение услышать, чтобы аспиранты – ну, стипендия сегодня, вы сами понимаете, на нее прожить невозможно. Чтобы аспиранты, занимаясь исследованиями для компании, если не числились сотрудниками компании, во всяком случае, получали соответствующее вознаграждение за ту работу, которую они исследовательскую ведут. Конечно, компания должна, как мне кажется, обязательно контролировать, промежуточные итоги должны подводиться той или иной исследовательской работы. У вас пока, я так понимаю, такого рода работы нет с аспирантами? Александр Дьяконов: Она начата вот именно с этого года в таком формате. У нас вот все-таки вот коллега правильно сказала. Я просто не похвалиться, а есть такой опыт. Я учился в магистратуре и на первом году аспирантуры защитил кандидатскую диссертацию. Потому что в магистратуре я сделал большую часть кандидатской диссертации. И мы сейчас вместе с компанией подходим к аспирантуре, действительно, что с одной стороны, они должны делать проекты, которые должны двигать компанию вперед. То есть это должны быть прорывные проекты, которые через пять – десять лет создадут те условия, что компания «Татнефть» станет лидером № 1 в России как минимум. Мы даем им время действительно заниматься научными исследованиями. Понятно, что база все равно – это те базовые активы и базовые проекты, которые выполняет компания. Но мы их должны вывести на совершенно другой уровень. У них есть возможность заниматься этими проектами. У них есть возможность выполнять действительно реальные НИОКРы в рамках этого проекта. Ну и чтобы они не смотрели по сторонам, а действительно занимались аспирантурой. Это первая часть. Вторая часть, которую я считаю одной из самых главных для университетов, это 100% – это педагогическая деятельность наших аспирантов. Они должны на основе этих исследований формировать новые образовательные модули на основе этих знаний. Анатолий Торкунов: Абсолютно согласен. Согласен абсолютно. Александр Дьяконов: У нас, к сожалению, бывают крайности: то мы в науку сильно уходим, то кто-то в образование. Ну не бывает такого. Должна быть вот эта золотая середина. Аспиранты должны делать хорошие модули. Иначе кадровый состав наших университетов показывает о том, что нам надо заботиться о кадрах. Анатолий Торкунов: Я хотел бы к Ольге Дмитриевне обратиться. Я понимаю, что Корпоративный университет нацелен прежде всего на освоение теми, кто к вам приходит, самых новых знаний. Вот как инновационность обеспечивается? Ольга Цыгина: Ну да, Корпоративный университет у нас больше отвечает... Анатолий Торкунов: Коротко! У нас времени мало. Ольга Цыгина: Да. Отвечает за те самые универсальные надпрофессиональные компетенции. Мы работаем с сотрудниками, которые уже в компании, в группе компаний больше 80 тысяч. Удается как? У нас и своими силами есть программы, у нас в штате есть педагогический состав. У нас много партнеров и из ВУЗов, и из дополнительного образования под целевые программы: кого мы просто заказываем уж да, и с кем сотрудничаем, кто нам разрабатывает программы, проводит программы. Ну, пока удается неплохо. В целом, мне кажется. С 2016 года существует Корпоративный университет, в целом, как структура в компании. И на уровне мы начали с топ-менеджмента. Ну, то есть, начиная с генерального директора, его замов. Они у нас первопроходцы везде были. И честно, я вот восемь лет назад, приехав в Альметьевск из Москвы, за восемь лет очень много поменялось. И только в лучшую сторону, на мой взгляд. Анатолий Торкунов: Ну, дай Бог! Ну, я думаю, что если вы будете заказывать какие-то программы, связанные с нашим университетом, Андрей Анатольевич с удовольствием их поддержит, эти программы. Ольга Цыгина: Мы с радостью! Анатолий Торкунов: Дорогие друзья! Вы знаете, что телевидение – это такая жесткая вещь очень. Поэтому наше время уже подходит к концу. Я хотел вас сердечно поблагодарить. Мне кажется, очень интересный получился разговор и познавательный для наших телезрителей, поскольку он не только образования касался, но и касался очень широкой сферы, связанной с нашей энергетикой и перспективами развития. Я думаю, что мы еще не раз будем в рамках нашей программы к теме этой возвращаться. Так что хочу всех сердечно поблагодарить за участие, пожелать всего самого доброго! Ну и, как говорится, до свидания! До новых встреч! Как говорят в некоторых телевизионных программах. Всего доброго! Спасибо большое! Андрей Байков: Спасибо! Александр Дьяконов: Спасибо! Ольга Цыгина: Спасибо большое!