Анатолий Торкунов: Здравствуйте, уважаемые телезрители! Я ректор МГИМО Анатолий Торкунов, и сегодня у нас очередной выпуск программы «Ректорат». И посвящен он теме, которая, я думаю, волнует сегодня десятки тысяч выпускников наших школ, колледжей и, конечно, их родителей. Сегодня мы поговорим о приемной кампании в вузы этого года. Голос за кадром: Для выпускников 11-х классов российских школ наступает время принятия одного из самых важных в их жизни решений – в самое ближайшее время им нужно не только успешно сдать выпускные экзамены, но и также определиться с будущей специальностью и вузом. И для многих это становится не самой простой задачей. В этом году российским вузам выделено 619 тысяч бюджетных мест, причем порядка 80% из них приходится на высшие учебные заведения в регионах. В том числе это университеты в Донецкой и Луганской Народных Республиках, Запорожской и Херсонской областях. Наибольшее количество бесплатных для обучения мест установлено по направлениям подготовки и специальностям в области инженерного дела. Больше шансов поступить на бюджет станет у тех, кто выберет для себя информационные технологии и медицину. А вот возможности обучаться за государственный счет станет меньше у будущих политологов, юристов, экономистов и психологов. Анатолий Торкунов: Мест выделено много государством, конечно. И бюджетных мест будет, как и раньше, и прием на платные места. Но вместе с тем хотелось бы понять, как выглядит сегодня эта предприемная пора. И я хотел бы с огромным удовольствием представить вам очень важных гостей, которые, спасибо, нашли время сегодня прийти в нашу студию. Это Валерий Николаевич Фальков, министр науки и высшего образования РФ и Анзор Ахмедович Музаев, руководитель Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки. И я хотел бы, Анзор Ахмедович, первый вопрос обратить к вам. Поскольку сейчас пора такая для детей очень напряженная, тревожная и для их родителей, поскольку важно получить хорошие результаты по Единому государственному экзамену. И вместе с тем мы знаем, читаем, уже есть и первая аналитика на этот счет, что меняется все-таки, тенденция существует, когда ребята меняют свои приоритеты. То есть да, обществознание по-прежнему сдают, по-моему, 47% от общего числа выпускников, поскольку обществознание все-таки обеспечивает возможность поступать по широкому профилю специальностей и направлений подготовки. Но увеличилось число тех, кто сдает профильную математику, что не может не радовать, физику, химию, биологию. Вот, если можно, расскажите, как вы с своего угла видите нынешнюю ситуацию? И насколько меняются эти тренды для ребят и меняются их приоритеты? И их, и родителей, конечно. Анзор Музаев: Спасибо! Действительно, правильный вопрос. В точку. Действительно, от выбора предметов учениками зависит многое. В первую очередь для наших университетов это возможность организации конкурса и отбора лучших выпускников. И если мы в прошлом говорили о тех трендах, что естественно-научное направление, инженерное образование теряет свои позиции, потому что выбирающих ЕГЭ по предметам профильной математики, физики, химии, биологии, количество таких ребят в прошлые годы уменьшалось, то в последние год-два мы видим тенденцию на то, что этот тренд меняется. Показательный пример, что, скорее всего, мы вошли вот в этот путь на улучшение ситуации – это пример информатики. Значит, буквально семь-восемь лет назад информатика – это был предмет, который был один из самых невыбираемых. То есть его не выбирали на сдачу Единственного государственного экзамена. Он, наверное, был второй с конца, так скажем. Сейчас это предмет после обществознания, второй по выбору. Многое повлияло на эти процессы. В первую очередь большой спрос на IT-специалистов. Вторая история об этой проблеме, что есть этот спрос, говорилось на всех уровнях, в том числе на уровне правительства. И были приняты специальные программы. Ну и, конечно, сейчас выпускник, в отличие от советского периода, он выбирает уже не название университета, не направление подготовки. Он, конечно, выбирает свое будущее: сможет он обеспечивать семью, сколько он будет зарабатывать по итогу. И четко ориентируется на рынок труда. Вот «Информатика» это показала. И вот сейчас, когда и правительство сформировало очень много программ на связанное с инженерным образованием, очень много программ и нацпроектов по развитию нашей промышленности: появились рабочие места, появился спрос на инженеров, пошли зарплаты, конечно же, понемногу и наши выпускники начинают реагировать. И, как правило, мы увидели в этом году тренд уже уверенный на то, что все предметы естественно-научного направления, о которых я говорил, дали прирост от полутора до четырех процентов роста. Притом обществознание снизилось на такой же процент. Ну, есть некое снижение по предмету «История». Мы надеемся, что этот тренд у нас сохранится и будет только улучшаться. Валерий Николаевич тоже об этом подробно, я думаю, коснется этой темы. Важно нам даже не столь количество, сколько выберут. Была сессия отдельная, посвященная инженерному образованию. Все университеты, готовящие инженеров, сказали, что для них важно получить достаточное количество выпускников, которые имеют 60+ баллов сдачи по математике, физике, химии и так далее. И вот с такими результатами ребята действительно получают диплом, не имеют проблем в освоении своей профессии и становятся успешными. То есть их не отчисляют. Они, как правило, получая диплом, становятся хорошими инженерами. И вот сейчас большая работа с Минпросом, с Минобром. Министерством образования проводится, ими проводится в направлении, чтоб количество таких крепких выпускников с высокими знаниями 60+ от года в год увеличивалось. Вот, наверное, это самая главная задача: не сколько придет сдавать, а увеличение количества ребят, которые сдают на 60+. Анатолий Торкунов: Ну, тем не менее, мне кажется, количество тоже важно. Поскольку потребность экономики сегодня велика в специалистах и инженерных профессий. И я, конечно, могу отметить, как человек, который давно ведет эту программу «Ректорат» и встречается с ректорами, что интерес к инженерному образованию, естественно-научному образованию растет. И уверен, что, конечно, те усилия, которые предпринимались Министерством образования и науки, – это и ведущие инженерные школы, и «Приоритет-2030», да и много других инициатив, обо всех даже сейчас и не скажешь, они тоже проявляются в том, что сегодня в вузы на инженерные специальности идут толковые, хорошие ребята с высокими баллами ЕГЭ. Но я, Валерий Николаевич, хотел бы вас спросить о том, какие изменения в этом году произошли и в системе приема, и в правилах приема. Я понимаю, что некоторые изменения уже произошли. Некоторые планируются, но уже четко планируются с будущего года. Может быть, вот об изменениях нынешних. Ну а потом, может быть, немножко и поговорим о тех, которые предполагаются уже со следующего года. Валерий Фальков: Да. Спасибо за вопрос. Он традиционный для каждой приемной кампании. Хотя эта сфера достаточно консервативная, мы стараемся здесь если что-то и менять, то предварительно обсуждаем заранее. И, конечно, все изменения стараемся продумать так, чтобы они шли на пользу и были в интересах в первую очередь выпускников школ, выпускников колледжей, давали им больше возможностей. Если говорить про такой инструмент, как возможность дистанционной подачи документов, то новеллами этого года является возможность подать документы в магистратуру и аспирантуру. Это первый важный момент. И одновременно четыре новых региона у нас заходят. Называется интеграция в единое научно-образовательное пространство. Все-таки специфика первые годы была. Теперь, начиная с этого года, в новые регионы поступить в вузы можно, используя суперсервис «Поступи в вуз онлайн». И выпускники школ в этих регионах могут воспользоваться. А этот сервис, он дает очень многое. И главное, что мы заметили, – это межрегиональная мобильность. Что я имею в виду? Это не просто переток наиболее талантливых из регионов в агломерации крупные, то есть в Москву и в Питер, а, как это ни странно, это более такое, мне кажется, правильное распределение между, скажем, Тульской областью и Смоленской, Самарской областью и Курганской. Почему? Потому что абитуриенты стали видеть возможности не только в Москве. Они видят через эту информационную систему возможность поступить на бюджетное место. И, интересуясь в ходе приемной кампании условиями проживания, обучения, они видят гораздо более серьезную палитру. И многие региональные университеты в результате внедрения суперсервиса стали замечать, что к ним стало больше поступать из других регионов, которые, может быть, раньше традиционно были для них поставщиками, скажем так, абитуриентов, но приезжать стали из регионов, несвойственных раньше. И мы считаем, что это правильная тенденция в целом, потому что это другая связанность страны. Поэтому я так подробно и останавливаюсь на суперсервисе. В прошлый год у нас цифра была итоговая достигнута – 44% абитуриентов воспользовались суперсервисом. Я думаю, что в этом году мы перевалим за половину. И, конечно, альтернатива предопределена: надо двигаться, развивать возможности этого сервиса. В этом году будем итоговые приказы публиковать не просто, но еще и с баллами. Ну, это такие тонкости, которые важны для абитуриентов, родителей и вузов. В части, касающейся работы с олимпиадниками, у нас кардинальных изменений нет. Можно тут поподробней поговорить. Там есть свои особенности. Мы скорее методически усилим работу с ведущими университетами. Потому что здесь, как правило, одна проблема: первые пять, семь, десять российских университетов, наиболее популярных. У нас дефицит мест для олимпиадников. И в этом смысле очень важно, чтобы грамотная приемная кампания была организована самим университетом. По срокам мы стартуем традиционно 20 июня. И в этом году основная волна зачисления – 6–7 августа. А запасной день, там два дня их будет, 10–11 августа. Приоритетное зачисление, по-моему, 2–3 августа. Так что в любом случае в первой декаде августа – основная часть абитуриентов. Вы знаете, как это очень волнительно. И это напрямую связано с планами на летний отдых, на путешествия. Да и вообще, просто знаете, как: все-таки отдыхать лучше, имея четкое представление о том, твой ребенок поступил или нет. Да и для самих ребят, для девушек, кто поступает, эта определенность важна. Поэтому мы совместно с коллегами, в том числе и с Росообрнадзором, всю эту линейку – от вступительных испытаний, в школах выпускных, вступительных испытаний до поступления прослеживаем по совокупности. Еще из нового, относительно, но тем не менее, – это целевой прием. Он у нас второй год подряд. Ну, просто прошлый первый год он был тестовым и в каком-то смысле шоковым. Потому что все, что в первый раз, оно, конечно, не так хорошо отлажено. И понятно, что вызывает непонимание, где-то, может быть, критику, даже если это правильно задумано. В этом году мне кажется, что все преимущества того, что задумано, будут реализованы. Я имею в виду новый закон, который был в свое время инициирован Ириной Анатольевной Яровой, заместителем председателя Государственной Думы. Там замысел очень простой: на платформу поместить весь конкурс, конкурсный отбор на целевые места. До 10 июня у нас работодатели публикуют свои предложения, в том числе указывая качественные характеристики будущих рабочих мест, зарплату ожидаемую, наполнительные социальные гарантии для студентов, ну и все, чем они хотят завлечь абитуриента. До 20-го июня абитуриенты подадут свои заявления. И, соответственно, на конкурсной основе организации, предприятия – наши школы, больницы, в данном случае, как правило, это органы управления образованием школ или здравоохранением (образованием либо здравоохранением) проведут соответствующие конкурсы и могут отобрать наиболее способных и подготовленных выпускников школ на целевое обучение. Это тоже важно. Почему? Потому что, если коротко говорить, то все-таки раньше целевые места были очень локализованы. Вот в этом регионе выделены целевые места. Как правило, из этого же региона по общим таким, по разным-разным, так сказать, основаниям выделялись места для тех или иных ребят. Сегодня, по существу, на любое целевое место конкурс идет в масштабах всей страны, и ты можешь заявиться независимо от места проживания. Это, конечно, беспрецедентная открытость. Это беспрецедентный конкурс. Но вот прошлый год у нас часть работодателей не оценили. И сказали, что вот нам бы поменьше открытости и побольше знаний о самом абитуриенте. Мы добавили в этом году собеседование в том числе. Если надо, всегда можно связаться. Так что из крупных таких изменений, пожалуй, эти. Ну и мы медленно, но верно. Сегодня эти изменения уже данностью стали. Вряд ли об этом даже стоит детально говорить. Речь идет о наборе ЕГЭ на те или иные специальности и направления. Потому что прошлый год немного корректировали. Это касается инженерных специальностей и направлений. Это касается. И дальше мы эту работу, кстати, будем продолжать. Это касаться будет и подготовки учителей, что очень важно. Ну и так далее, и так далее. Анатолий Торкунов: Я понимаю, что конечно, целевой прием. Поскольку многих этот вопрос волнует, интересует прежде всего, в этом году будет обеспечена его прозрачность гораздо большая, чем это было в предыдущие годы. Валерий Фальков: Да. У нас платформа «Работа в России» является базовой для целевого приема. И здесь очень важно, что сами новые механизмы, новые практики наработанные, они будут лучше отработаны. Ждать, как в прошлый год – работодатели не до конца понимали. И у нас были разного рода курьезные случаи, когда... Это ж все работа с информационными системами. Это правильная, очень четкая верификация. Вот коллеги из Рособрнадзора, они знают, где неправильно поставленная там запятая, точка или буква, к сожалению, к сожалению, потому что по сути это мало что меняет, но сделать автоматически может перепривязку к тому или иному региону. И вот таких в прошлый год руками вот разного рода. А это везде же человеческие судьбы, что очень важно. Это лишние нервы. Вот в этом году, конечно, этого всего будет гораздо меньше. А открытость, которую дает платформа, мы считаем это большим плюсом. Это значительный шаг вперед. Анатолий Торкунов: Ну, все это учитывает заинтересованность того или иного региона по определению количества мест для целевого приема по тому или иному направлению подготовки? Валерий Фальков: Хороший вопрос, Анатолий Васильевич! Анатолий Торкунов: Мне просто такие вопросы задают регионы довольно часто. Валерий Фальков: Хороший вопрос. Я скажу так: конечно, тут два таких тезиса важных. Первое: без вовлеченности региона в эту работу ее качества хорошего добиться нельзя. И второе. Конечно, регионы по-разному эту работу организовывают. Что я имею в виду? Здесь же мерилом является очень простой показатель. Какое количество выделенных мест на целевой прием заполнено по итогам приемной кампании. И, собственно, насколько грамотно проведена профориентационная работа работодателями, регионами и отчасти университетами. У нас, к сожалению, бытует мнение, что за все отвечают только университеты. Я всегда провожу линию, может быть, потому, что представляю университеты, а, наверное, скорее даже потому, что надо видеть комплексно ситуацию. Анатолий Торкунов: Вы ректором были. Поэтому хорошо себе представляете ситуацию вуза. Валерий Фальков: Работу ректора – да. И как устроен вуз. Но! Ведь прием и вообще вопрос обучения и трудоустройства – это движение двух сторон. Ответственное. Это ответственное поведение. Ну, не считая самого студента. Я имею в виду, это ответственное поведение университета и в не меньшей степени работодателя, который должен быть заинтересован, чтобы к нему пришел работник, чтобы к нему пришел хороший выпускник. В том числе и надо вовлекаться в подготовку, если это целевой прием: смотреть, отслеживать, а не просто рассматривать целевой прием как гарантированное трудоустройство, независимо от тех условий, которые ты предлагаешь. Никто же не хочет свою жизнь связывать с теми местами, где отсталое производство либо соответствующая, не самая высокая культура труда, где нет достаточно гарантий социальных. Все же хотят все-таки работать в таких передовых компаниях или там, где комфортно и хорошо платят. И это нормальное желание. Так и должно быть. Анатолий Торкунов: Вот я насколько понимаю, и в прошлом году, и в текущем тем более, огромное количество мест отдается именно региональным вузам. И я не могу не констатировать с удовольствием надо сказать, что огромный рывок в последние годы совершили региональные вузы. Некоторые из них просто блестяще входят во все рейтинги – и наши, и международные рейтинги. Вот как сейчас выглядит ситуация с точки зрения определения бюджетных мест? Если говорить там о столицах, о Москве, Петербурге и других крупнейших городах, и региональных вузах, которые, может быть, не так заметны на карте с точки зрения там численности населения, но которые имеют классные совершенно университеты и известные университеты. Они имеют должное количество мест? Для того, чтобы своих ребят, особенно там, где действительно и предприятия, и регион (предприятие в регионе работающее), сам регион заинтересован, чтобы они оставались в своем родном месте. Как выглядит сегодня вот это вот распределение мест? Валерий Фальков: Если брать вот все 619 тысяч, 610 бюджетных мест, которые выделены в этом году, то 73% из них уходит в регионы. Если брать региональный разрез. Это первое. Второе: мы очень внимательно в этом году проанализировали, учитывая общественную дискуссию относительно бюджетных мест и вообще относительно обучения студентов в регионах и в столицах: в Москве и Санкт-Петербурге, количество бюджетных мест в регионах растет опережающими темпами. При этом надо понимать, что места, выделенные в регионах – на них, как правило, претендуют дети, окончившие те или иные регионы. У нас регионов, такой вот студенческой мобильности, то есть, проще говоря, куда приезжают масштабно из других регионов, – их вот пальцах одной руки. Если не брать Москву и Санкт-Петербург с областями. Понятно – это крупные агломерации. К этому стоит добавить Татарстан. К этому стоит добавить очевидным образом Томскую и Новосибирскую области. Ну и ряд еще регионов. Там я бы добавил Ростов-на-Дону, Самару, Башкортостан. Ну, вот, может быть... Да, и Свердловскую область в том числе. Вот, собственно, эти регионы, где мощности наших вузов и университетов – они больше, чем собственно потребности для подготовки для самого региона. Туда приезжают. Так уж это устроено. Вот я совсем недавно на одних из выходных был в Томске: там шесть университетов. Ну и исторически он сформирован не просто для подготовки кадров для Томской области, этот кластер большой, а как для макрорегиона: для Сибирского и Дальневосточного. Так сложилось. И это работает. Зачем это ломать? Анатолий Торкунов: Ну, мне кажется, что создание кампусов тоже играет большую роль в этом смысле. Валерий Фальков: А все программы пронизаны сейчас региональной компонентой. Мы смотрим и по программе «Приоритет», и по программе передовых инженерных школ. Помогаем. Ну и кампусы, конечно. Их 25 сейчас проектов. Их основная часть, конечно, расположена в регионах. Потому что, понимаете, как? Если говорить в целом, то логично не запрещать что-то в Москве и в Санкт-Петербурге, а создавать условия в регионах, для того чтобы туда поступали. И это нелинейные решения. То есть кампус построишь – это стены. Этого недостаточно. Надо, чтобы были квалифицированные преподаватели. А по всей линейке преподавателей в каждом регионе – это тяжело. Какой следующий логический шаг? Вам понятно, как ректору МГИМО: это тесное взаимодействие и сотрудничество с ведущими вузами, расположенными в столицах. Анатолий Торкунов: Сетевые программы. Валерий Фальков: Конечно! Сетевые программы. Программы двойных дипломов. Выезд отдельных преподавателей. Приезд студентов из регионов. Анатолий Торкунов: Это развивается неплохо, мне кажется. Валерий Фальков: Это развивается. Мы это поощряем. И, кстати, мы это считаем одним из сущностных элементов новой модели высшего образования. Почему? Потому что такой мобильности внутри страны и такой связанности, вот этой кооперации, связанной кооперации, такой плотности кооперации – ее не было. И, конечно, мы считаем, что за счет вот этого более тесного взаимодействия наших ведущих университетов с университетами в регионах мы сможем поднять там качество и обеспечить заинтересованность. Потому что необязательно каждому студенту ехать в Москву. Но это целый ряд вопросов. Анатолий Торкунов: Ну, тем более, сетевые программы предполагают и какое-то пребывание и в московских, петербургских вузах из региональных вузов. Валерий Фальков: Конечно. Анатолий Торкунов: И это тоже такое приобщение уже к другой школе немножко. Это очень много для ребят дает. Они заинтересованы в этом. Когда есть, конечно, возможность. Общежитские возможности. Валерий Фальков: Это разные культуры академические. Человек, который учится в регионе, погружаясь на определенное время, видит и другую культуру. Это очень полезно. Это по-другому мировоззрение формирует. Но как бы в теоретической части это все легко, а в практической части – это... Анатолий Торкунов: Это сложно, конечно. Валерий Фальков: Это, знаете, как? Это единые учебные планы. Надо, чтобы мы одинаково понимали и двигались. Почему мы говорим про ядро образования, там инженерного или гуманитарного? Потому что единство на территории всей страны как раз позволит обеспечить мобильность, необходимую связанность. Это условие. Потому что вы тоже как ректор знаете. Ну, хорошо, приехал студент. Его же надо в первую очередь куда-то поселить. Анатолий Торкунов: Конечно. Валерий Фальков: Для этого должен быть маневренный фонд некий там, в общежитиях, правильно? Общежитие – это всегда вопрос больной. Поэтому их надо много. Они должны быть современными. Но двигаемся. Двигаемся. Смотрим и... Анатолий Торкунов: Ну, модульный вариант очень тоже, мне кажется, важен. Когда создаются такие модули совместные, что-то преподается в региональном вузе, что-то... Ну, это другой вопрос. Это к приему. Это, может быть, в следующей какой-нибудь программе поговорим. Валерий Фальков: Так что вот, резюмируя ответ на тот вопрос, который вы сказали: стратегия наша состоит не в том, чтобы там сократить количество возможностей в Москве, а в том, чтобы увеличить качество образования в регионах и расширить количество этих возможностей. Чтобы, когда борьба мотивов происходит у абитуриента и его родителей, он все-таки сделал выбор в пользу либо своего, либо соседнего региона. Анатолий Торкунов: Анзор Ахмедович, много говорят и дискутируют тему, связанную с тем, что школы теперь стали хуже готовить, чем это было там два–три десятилетия тому назад. Правда, недавно, как я понимаю, МФТИ провел такой эксперимент. И попросил ребят-первокурсников ответить на соответствующие вопросы, не сказав, что это программа 1977 года. И 80% успешно справились. Ну вот все-таки, когда мы говорим о повышении балла, который требуется для того, чтобы вообще сдавать в вузы, мы видим какое-то движение в этом смысле? Что этот балл постепенно повышается: это уже не 40 там, а 45 – 50. И это отражает, конечно, и уровень работы наших школ по подготовке ребят к следующей ступени образования. И второй вопрос, который я хотел задать, он связан с ребятами – выпускниками колледжей. Ведь многие из них не сдают ЕГЭ. Они сдают вступительный экзамены по классической формуле. И вот как здесь ситуация выглядит? Как Рособрнадзор к этому относится? Анзор Музаев: Что касается первого вопроса, я про эксперимент еще более разверну статистику. Да, действительно, 80% студентов первого курса, которые отвечали по билетам семидесятых годов, они бы поступили в семидесятые годы (тогда не было контрактных мест) в университет. Но если копнуть статистику глубже, то мы увидим, что, если я не ошибаюсь, в тот период как раз таки на этот факультет, где мы проводили этот эксперимент, где университет проводил этот эксперимент. Анатолий Торкунов: В Физтехе. Анзор Музаев: Физтех, да. Там то ли 90, то ли 80 мест как раз таки и было всего набора. А сейчас учится 80, если не ошибаюсь, бюджетников (там 80–90 вот в ту или иную сторону) и такое же количество примерно контрактников. И если мы убрали бы контракт, то все участники эксперимента, как и в семидесятые годы, поступили. И набор был бы такого же уровня качества, как и тогда. То есть мифы, связанные с тем, что вот советская школа учила, а современная не учит, она имеет большой перекос. Поэтому здесь как раз таки Валерий Николаевич, наверное, тоже этого вопроса коснется. И обсуждается. И президент ставил задачу как раз таки вопрос, связанный с контрактным набором и качеством этого набора во всех университетах, неважно, государственные они или частные. Поэтому это достаточно высокие результаты были. И для нас это такой хороший показатель был. Мы с вузами там пошли дальше: еще и профессорско-преподавательский состав инженерных вузов тоже поучаствовал в написании ЕГЭ. И нам тоже... Анатолий Торкунов: Справились? Анзор Музаев: Справились, да. Конечно, справились. Многие из них как раз таки и разработчиками являются. И действительно, мы тоже обратную связь от них получаем, чтобы кроме разработчиков, как они видят вот это все. Что касается школьной программы, как школа готовит сегодня? Вот у нас было много стратегических сессий, посвященных качеству образования. Там были и учителя со школ, и профессорско-преподавательский состав. Вот мы много говорим: родители сейчас говорят школьников о том, что и учителя в школах говорят о том, и на уровне правительства это видно, что есть большой перегруз, есть проблемы, связанные там с репетиторством. И вот Рособрнадзору как раз ряд этих вопросов в виде поручений на изучение дан. И когда мы в рабочих группах с экспертами копнули, что же не так? Что изменилось по сравнению с советской школой? И пришли к выводу, и это все эксперты подтвердили, что стандарты, принятые в 2020 году, особенно в предметах естественно-научного цикла школьных предметов – они отличные вообще. И если по этим стандартам готовить всех, то мы безоговорочно на бумаге, в этих стандартах мы лучшие в мире, с далеким отрывом. Но что произошло? Желая получить лучшее, вот когда стандарты формировались, эксперты, в том числе профессорско-преподавательский состав, из инженерных вузов в том числе, посчитали, что в стандартах мы двигаемся вперед. Нужно освежить их и добавить новое что-то. И вот сейчас, когда мы вместе со всеми, неважно, школьный учитель это или вуз, ведем такую оценку, переоценку сложности, мы сталкиваемся с тем, что в школьных стандартах есть темы и вопросы по физике, по математике, которые в лучшие советские времена проходили только на втором и даже на третьем курсе университета. И вот желая в погоне за хорошим эффектом, в тот период, видимо, не было достаточно взвешено, насколько психологически в школьном возрасте ребенок готов осваивать этот материал. То есть экспертиза, то, что мы провели исследование, экспертизу, нам никто не показал. И вот сейчас Министерство просвещения, буквально 1 апреля они создали рабочую группу. Туда входят специалисты из школ и вузов и представители Рособрнадзора, Министерства образования, Министерства просвещения. Стандарты средней школы как раз таки особенно естественно-научного направления сейчас будут всеми верифицироваться. И вот то ненужное, которое и так не осваивается, и создает вот это впечатление, что школа не учит, будут пересматриваться. Конечно же, мы будем сравнивать с тем опытом и с теми учебниками едиными, которые были в Советском Союзе и давали прекрасный результат в области физики, математики, химии. И к 1 сентября как пилот, вот как Министерство декларирует это, как пилот 1 сентября мы вот это верифицированное и правки, так скажем, мы апробируем. А с 1 сентября 2026 уже года, наверное, эти поправки в стандарты будут внесены. И следующим шагом параллельно начнется работа со стандартами общей школы, общего образования. Если эту работу не провести, то вопрос, связанный с перегрузом программы, со школьной неуспешностью, с перегрузом преподавателей и как эффект, это проблема репетиторства, мы точно решить не сможем. Ну и вот эту работу надо проводить. На это потребуется... Анатолий Торкунов: Конечно, я должен сказать, это палка о двух концах. Поскольку могу вам сказать, что в этой аудитории практически все ректоры говорят, что им приходится на первом-втором курсе доучивать студентов тому, чего они не получили в школе. То есть здесь тоже есть большая проблема. То есть здесь, мне кажется, очень надо выборочно эту проблему решать. Анзор Музаев: Абсолютно верно! Они из-за того, что не закрепляют материал базовых таких знаний по предмету, у них просто физически учителей нет в школе, возвращаться к моментам неуспешно решенных заданий и пройденных тем, вот даже базовых. И вот это вот все снежным комом обрастает в общую проблему неосвоения предмета в целом. Или страха перед изучением математики, страха выбора физики при сдаче экзамена. То есть вот здесь, конечно, баланс должен быть выбран. Речь не идет о том, что мы должны упростить что-то. Мы должны привести в порядок, получить экспертное заключение Российской академии образования. Анатолий Торкунов: И психологов тоже. Анзор Музаев: Ну, психологов в том числе. И понять. Анатолий Торкунов: Потому что этот страх перед математикой, физикой – он не сам. И оно существует. Это проблема не только, кстати говоря, нашей российской школы. Это проблема мировая. Анзор Музаев: Да-да. Общемирового масштаба. Анатолий Торкунов: Вот очень вы интересный вопрос затронули. Поскольку много сегодня мы видим на этот счет дискуссий самого разного толка. Это речь идет об определении количества, договорные места. И по специальностям соответствующим. Я понимаю, что это будущий год. В этом году эта тема пока, может быть, не так остро стоит. Ну, как говорится, и родители, да и дети уже об этом думают. И здесь, конечно, несколько есть вопросов. Во-первых, как и исходя из чего правительство будет принимать решение (как я понимаю, это будет правительственное решение) по определению мест по тем или иным направлениям. И потом, не получится ли так (задают вопрос), что, положим, на государственных вузах это скажется? Они должны будут ограничивать прием, положим, на некоторые гуманитарные специальности, где сегодня, как считается, переизбыток: юристы, экономисты, менеджеры. А на вузах частных это не скажется. И тогда просто получится отток из государственных вузов, которые в значительной степени сегодня испытывают финансовые. Понятно: все испытывают финансовые трудности и решают эти финансовые трудности, в том числе за счет платных студентов, договорников так называемых. А они перетекут в частные вузы. Вот как все-таки это противоречие планируют? И в министерстве вы планируете решать, ну и в целом. Раз правительство принимает распоряжение, значит, соответствующие размышления и в правительстве будут. Валерий Фальков: Да. Общепредельный объем по каждой специальности, направлению очевидным образом будет определяться, исходя из, с одной стороны, прогноза кадров, который у нас в Министерство труда составляют. Совместно Министерством труда и социального развития и Минэкономразвития. Почему? Потому что, ну, по понятным тоже причинам, без Минэко в данном случае двигаться нельзя. Понятно, что это будет в том числе учитываться региональный разрез. Потому что в каждом регионе ситуация разная, в зависимости от расположения тех или иных предприятий. Ну и это первый момент. И опять же мы понимаем, что больше всего вопросов, это сегодня. Собственно, мы, когда поднимали вопрос, мы этими категориями и оперировали. Сегодня у нас из четырех с половиной миллионов студентов у нас там чуть больше миллиона четыреста, это студенты по двум укрупненным группам специальностей и направлений: «Экономика и управление» и «Юриспруденция». При этом я хотел бы обратить внимание, что нам нельзя там стигматизировать каким-то образом юристов и экономистов и считать всех их как вот людей, которые не нужны рынку. Удивительная история: при таком количестве кадров, которые мы готовим, у нас дефицит, и сложно найти квалифицированного специалиста гуманитария. Не менее сложно, нежели инженера или врача, или учителя. Особенно там, для отдельных местностей. Поэтому вопрос надо по-другому ставить. Вопрос все-таки должен касаться качества образования. И этот вопрос, он должен рассматриваться поверх организационно-правовой формы, учредительства, формы собственности – государственная, негосударственная. Есть негосударственные вузы, которые прекрасно готовят. У нас в числе, по-моему, пяти лучших вузов по качеству приема в прошлом году – два из них негосударственные. Анзор Музаев: Абсолютно верно. Валерий Фальков: Я их называть не буду. Анзор Музаев: Да. Не будем рекламировать. Валерий Фальков: Но они известны. Один совсем молодой. Там он... Они оба, кстати, в области информационных технологий работают и никак не заходят на поляну гуманитариев. Анатолий Торкунов: Ну, они такие небольшие, надо сказать. Валерий Фальков: Согласен. Их нельзя сравнивать. Анатолий Торкунов: Не буду тоже упоминать его. Но ректор был этого университета здесь, на программе. Анзор Музаев: Экономистов, юристов они не готовят. Валерий Фальков: Да. Но мы анализ провели – обстоятельный по всей стране, особенно по нашим крупным городам, Москве и Санкт-Петербургу. И мы видим, что все-таки есть две таких серьезных проблемы. Первое: это когда государственные отраслевые профильные вузы занимаются не своим делом. Никого не хочу обидеть или поставить под сомнение репутацию. Но начинается вот знаете, как? Желание заработать деньги приводит к тому, что реализуются программы, несвойственные профилю вуза. И, конечно, это надо жестко пресекать. Особенно это касается платного приема. Потому что бесплатных мест мы таким вузам не даем. То есть бюджетных мест. И второе: у нас переразмеренный сектор негосударственный. Где, к сожалению, коллеги забывают о том, что университет – все-таки это место, где формируют мировоззрение. Воспитывают в первую очередь человека. И цель извлечения прибыли – она не является заглавной или вообще основной. У университета все-таки другая цель и другое предназначение в обществе. Если уж совсем по-настоящему. А некоторые под личиной вуза, под личиной университета ставят себе цель заработать деньги. И, следовательно, это низкие баллы ЕГЭ, это низкий процент трудоустройства. Мы посмотрели. Ну и в качестве дополнительного критерия – заработная плата. Хотя она сама по себе не свидетельствует о качестве подготовки. Потому что у нас сегодня в некоторых секторах, связанных с сервисными услугами... Анатолий Торкунов: Ну да, намного выше. Валерий Фальков: Она намного выше, чем у... Анатолий Торкунов: Чем у специалиста, который... Валерий Фальков: Да. Поэтому на зарплату ориентироваться не надо. Надо все-таки в совокупности смотреть. Анатолий Торкунов: Конечно. Валерий Фальков: Вот, собственно. Плюс материально-техническая база. Ну и вот мы, я хочу сказать, закон принят. Спасибо депутатам Государственной Думы, сенаторам. Закон вступает в силу с 1 сентября. Но, не дожидаясь, мы с этого года проведем большую, обстоятельную совместную работу с коллегами из государственных и в первую очередь негосударственных вузов. Работать будем системно и совместно с Рособрнадзором. Потому что вопросы качества образования и инструментарий основной у них вообще всегда, но теперь он будет и у правительства. И плюс мы надеемся, что и министерство включится в работу. Анатолий Торкунов: Сегодня счастливый случай, когда представители двух таких важных ведомств, которые будут это определять в значительной степени, присутствуют в нашей программе. Я вас, уважаемые друзья, хотел бы сердечно поблагодарить за то, что вы пришли. Мне кажется, очень важный и интересный разговор для тех, кто готовится поступать и в этом году и планирует, уже думает о следующем годе. Ну, конечно, ясно, что эта тема, она безгранична. Можно ее обсуждать очень долго, поскольку сразу. Тема гораздо более серьезная, как мне кажется. Уже речь идет не только о приеме, а о том, кого выпустят после этого приема. Это тоже... Валерий Фальков: И потом, какой вклад в экономику. Это еще более масштабно. Анатолий Торкунов: Конечно. Кого выпустить. И что они будут делать, когда будут выпущены из университета. Валерий Фальков: Как они будут работать. Производительность труда. Анатолий Торкунов: Для страны, для себя, для семьи, несомненно. Еще раз спасибо! Хочу пожелать успехов. Ну и, конечно, абитуриентам пожелать успешно закончить сейчас школу, получить хорошее ЕГЭ и поступить в те университеты, в которые они хотят поступить. Спасибо за внимание! Всего вам самого доброго!