Тамара Шорникова: Тридцать лет на связи. В сентябре 91-го был сделан первый в новейшей России звонок по сотовому телефону. Мэр Петербурга Анатолий Собчак набрал мэра Сиэтла мистера Райса. Аппарат тот стоил около 5 тысяч долларов – ну, нормально по тем временам. Как и минута разговора – 1 доллар. В Сиэтл, понятно, еще дороже. Александр Денисов: Вот любили мы тогда набирать Америку. Что Ельцин, как мы развалили СССР, позвонил Бушу-старшему, что тут тоже. Мне как сыну советского инженера сразу стало за державу обидно – сотовая-то связь еще в 50-х изобрели и внедрили мы. И трубку сняли еще раньше. Вот такой аппарат системы «Алтай» стоял в машинах начальств и спецслужб. Советская мобильная сеть связывала 200 городов у нас и в странах СЭВ. Вот так и выглядела «мобила», «труба» или «сотик» 70 лет назад. И почему-то никто не отмечает. Обидно… Тамара Шорникова: Ну, раз начали вспоминать, давайте продолжим. «Вспомните, когда у вас появился первый мобильник?» – это уже наши корреспонденты задавали вопросы жителям Омска, Казани и Нового Оскола. Давайте посмотрим ответы. ОПРОС Александр Денисов: И на связи со студией Андрей Игоревич Масалович, президент консорциума «Инфорус». Андрей Игоревич, добрый вечер. Андрей Масалович: Добрый вечер. Александр Денисов: Андрей Игоревич не просто президент консорциума, а сотрудник спецслужб в прошлом. Вам довелось пользоваться… Тамара Шорникова: Системой «Алтай»? Александр Денисов: Системой «Алтай», да-да-да. Андрей Масалович: Ну, мало того что я видел, но сам не пользовался, честно скажу. Но видел. Я общался с людьми, которые ее делали. Они рассказывали очень интересные истории. Там все было веселее. История началась в 55-м году в Японии. Наша делегация правительственная поехала в Японию, и японцы решили пустить пыль в глаза. Сделали радиостанцию весом 12 килограммов в автомобиле, она ехала, и девушка-оператор в таком автоматическом режиме (то есть первый робот-оператор), девушка переключала с одной станции… ну, с одного коммутатора на другой. Наши решили, что это какой-то рывок в будущее, у нас такого даже близко нет. И четыре института, которые работали тогда на КГБ – два из Москвы, два из Санкт-Петербурга, – взялись за эту работу. И в 63-м году на три автомобиля ГАЗ-21 поставили систему «Алтай-1». На здание на Котельнической затащили первую «сотку». Вторую, так называемую линейную, поставили на трассу Москва – Тула. И в середине 63-го года, когда в СССР приехал Фидель Кастро, журналист из автомобиля «Волга» сделал первый звонок по сотовому. То есть в России это была середина 63-го года. Александр Денисов: А что же мы не отмечаем, Андрей Игоревич? Андрей Масалович: Ну, так получилось… Вот через два года позовите. Так получилось, что я был в дружественных отношениях с Мартином Купером, который сделал первый, как считается официально, звонок по телефону. Это был апрель 73-го. То есть в Штатах это на 10 лет позже. Александр Денисов: Еще раз, Андрей Игоревич, дату записываем. Когда мы вас приглашаем? 2023 год. А дата? Андрей Масалович: 3 или 4 апреля, надо посмотреть. Александр Денисов: 3 или 4 апреля. Все, забились, забились. Андрей Масалович: Ну, это 50-летие официального первого звонка по сотовому. Причем, кстати, тогда воевали две фирмы – AT&T и Motorola. Ну и Motorola выиграла. Так вот, у AT&T был фактически «Алтай», такой же 12-килограммовый, так же возили в машине, сзади в багажнике, аккумулятор размером с багажник. То есть все по-советски. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телефонный звонок – Виктор из Санкт-Петербурга. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Да, Виктор, Петербург. Ну что хочу сказать? У меня кнопочный телефон Nokia еще с 2006 года, и его родной аккумулятор. Вот это качество телефона – 15 лет! Связь МТС. Очень хорошо работает. Я с него сейчас звоню вам. Тамара Шорникова: Да, слышно хорошо вас. Виктор, а вы не покупали себе дополнительно, как бывает иногда? Один телефон для связи, а другой… Зритель: У меня есть дополнительный, но в основном у меня рабочий вот этот телефон. Тамара Шорникова: А как же приложения, мобильный интернет? Зритель: Связь МТС очень хорошо работает, ну и телефон хорошо, и аккумулятор родной. Тамара Шорникова: Надолго хватает, наверное. Зритель: Вот это качество телефона. Тамара Шорникова: Спасибо, да, спасибо. Вот я заметила, что в нашем видео говорилось о том… многодетная мама, кажется, говорила о том, что: «Если бы телефоны остались прежними, была бы польза, на мой взгляд». То есть буквально – оставались бы средством связи. А сейчас дети становятся зависимыми от гаджетов и так далее, и так далее. Среднестатистический житель планеты проводит онлайн почти 7 часов ежедневно. Ну понятно, все суммируется – и ноутбук, и телефон, и так далее. Но в телефоне все равно мы немало времени проводим. И это сейчас, 2021 год. А через 5–10 лет? Андрей Масалович: Ну, через 5–10 лет сами гаджеты будут решать, когда нас подпускать или наказывать отключением от себя. То есть через 10–15 лет система коммуникации будет кардинально отличаться от того, что сейчас. То есть она будет различаться больше, чем мы сейчас отличаемся от 2005-го или 2010-го. То есть сейчас, прямо сегодня идет такой рывок технологий. Может быть, у нас будет чип за ухом, в общем, устройство не надо будет носить. Может быть, в любой кусок обоев можно будет ткнуть пальцем – и он превратится в экран. То есть сейчас все возможно. Не берусь говорить. Александр Денисов: Андрей Игоревич, а ведь заметьте, я не задаю идиотского вопроса: почему, изобретя мобильную связь, мы ее не внедрили в массы? Я уверен, спецслужбы предвидели: до добра это дело не доведет, технология выйдет из-под контроля человечества. Андрей Масалович: Вы будете удивлены, но одной из причин тогда было то, что спецслужбы сами сказали, что им трудно это контролировать; не надо это развивать, потому что это будет контролировать гораздо труднее, чем прослушивать обычную сотовую связь. То есть не знаю, было ли это главной причиной или ключевой, но это точно звучало. Александр Денисов: А расскажите поподробнее об этом. Очень интересно! Такой дар предвидения невероятный! Андрей Масалович: Их было около 200 штук, они весили… Ну смотрите, боролись две концепции. Одна концепция, по которой шла Motorola (ну, в итоге и победила): надо взять рацию полицейского, поскольку она легкая и весила меньше двух кило, сделать ее меньше одного килограмма и сделать большие «сотки», чтобы «добивало» до крыш соседнего дома, чтобы «сотка» могла несколько домов обслуживать. Ну, в итоге так и получилось. А AT&T шла по советскому пути: должна быть «микросотка» рядом со мной, в автомобиле, она весит 12 килограмм, зато я ношу очень маленькое устройство, которое… ну, фактически трубку (помните, как по квартире вы ходили с такими беспроводными трубками), и общаюсь со своим устройством. И когда наши стали рисовать, спроецировали это не на размеры маленькой Японии или Англии, а на размеры России, то выяснилось, что это неэкономично. То есть система… слово «сота» появилось позже. Кстати сказать, показывали Собчака. Была единственная компания сотовая, она называлась «Дельта Телеком». В Москве называли «мобила», и вы употребили слово «мобила». А в Питере называли «дельта» – по имени компании. То есть слово «сотовый» не было. И когда посчитали, то выяснилось, что наполнить страну вот такими сотами – это что-то запредельное. И непонятно – зачем. Тем более если вы вспомните старый известный фильм «Уолл-стрит», где герой-биржевик бродит по берегу океана с такой здоровенной трубой. И там из фильма было понятно, что это очень дорогая игрушка как раз для таких банкиров, которым нужно суметь отойти от Манхэттена и оставаться на связи. Александр Денисов: Андрей Игоревич, вот забавный момент. Раньше это считалось дорогой игрушкой, как вы сказали, и вопросом престижа было. А сейчас наоборот – престижно, когда человек приходит на переговоры с голыми карманами, у него нет ни смартфона, ни телефона. Вот это как раз высший пилотаж, высшая роскошь – позволить себе не быть на привязи к этому смартфону. Андрей Масалович: Ну, у меня было два культурологических шока в жизни, с этим связанных. Извините за подробности. Я в мужском туалете в США увидел, как стоит мужчина и разговаривает с писсуаром. Так я узнал о handsfree, ну, устройство. В России даже и близко тогда такого не было. Это было жутковато. Второе. Там действительно вышел высокого класса бизнесмен, гордо показал свою трубку и сказал: «На ней одна кнопка – это моя связь с секретаршей. Все, кому надо, звонят моей секретарше». И при этом посмеялся, потому что тогда крутили как раз встречу в Кремле, и там была такая… помните, были такие целые столы с телефонами, и половина еще без цифронаборника. То есть тогда для каждой линии был отдельный аппарат. Снимаешь трубку – и он тебя сам соединяет. То есть на самом деле идея отцепить себя от такой мобильной зависимости у власти предержащих была уже 20 лет назад. Александр Денисов: Вертушки так называемые, вертушки. Андрей Масалович: «Мне нужен телефон с одной кнопкой». Тамара Шорникова: Интересные SMS присылают нам телезрители. Во-первых, конечно, все делятся, когда у кого появился телефон сотовый, но и такие тоже философские замечания присылают. Москва: «Без мобильного телефона вообще не могу, потому что вся информация в нем. А раньше в блокнот записывали». Сахалинская: «Сотовая связь и интернет ускорили темп жизни. Возросла коммуникабельность населения. Распространение информации стало моментальным. Но важно уметь фильтровать и отличать правду ото лжи». Нижегородская область: «Телефон у меня появился 11 лет назад. В этом есть и плюсы, и минусы». «Кончилось живое общение, но много узнали про наш Земной шарик». Давайте еще телефонный звонок послушаем. Любовь, Волгоград. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, слушаем. Зритель: Я свой кнопочный телефон, Samsung он называется… Алло. Тамара Шорникова: Говорите, мы слышим вас, вы в эфире. Зритель: Я свой кнопочный телефон Samsung купил во 2002 году. И он до сих пор у меня действует. За 500 рублей я его купила. И расставаться я с ним не хочу. У меня муж был водителем маршрутки, и он ему как бы нужен был. Вот муж умер в том году, но я все равно оставила его себе – и на память, и вообще я им пользуюсь. И вообще у меня все как бы по старинке. У меня еще есть стационарный телефон, радио в квартире. И меня все это как бы устраивает. Александр Денисов: И правильно! Тамара Шорникова: И здорово! Александр Денисов: Плохо, когда мир меняется. Действительно, это грустно, когда бежит вперед, торопится. Андрей Игоревич, а вы вообще телефоном пользуетесь? Вот я обратил внимание: пользуюсь ли я телефоном? В последнее время единственное, что я с ним делаю, с этим смартфоном – это я сбрасываю звонки с не известных мне номеров, блокирую их, каждый день штук по пять, а то и по десять. Они, сволочи, знают, например, когда я дома, когда телефон лежит. Когда на работе и я занят, они не звонят. А вот достаточно дома оказаться – сразу начинает разрываться. Достаточно уже такой досадливый аксессуар для жизни получается. Андрей Масалович: Ну, у меня по работе часто бывает, что телефон либо просто выключен, либо лежит в коробке на входе часами, пока идет совещание, или в какой-нибудь серьезной конторе ты без телефона. И это, кстати, хорошо, потому что выясняется, что… Потом выходишь, включаешь, за 15 минут разруливаешь все звонки, которые были. Ну и потратил ты 15 минут, но тебя не дергали зато три часа до этого. Это правда удобно. Второе. Для многих задач приходится разделять: для работы один телефон, для жизни – другой. И тот, который для жизни, приглушен, и там уже отвечаешь, если только тебе звонят из семьи или бухгалтер. Все остальное сбрасываешь, потом перезвоню. То есть на самом деле телефон съедает нашу свободу. Вот почему-то в нашем этикете нет правила: если мне сейчас звонят, а мне неудобно, то и не надо отключать. Ну, мне неудобно, я потом перезвоню. Тамара Шорникова: Андрей Игоревич, мне кажется, это все равно, что говорить: алкоголь делает нас зависимыми, вино превращает нас в пьяниц. Все же познается разумной мерой потребления. Нет? Андрей Масалович: Это, с одной стороны, действительно так. Но в чем разница? Алкоголь при правильном потреблении еще несет с собой много-много увлекательных приключений. Тамара Шорникова: Как и телефон, поверьте. Андрей Масалович: Нет, нет. А вот телефон при неправильном потреблении начинает грузить мозги, к сожалению. Тамара Шорникова: Хорошо. Александр Денисов: Андрей Игоревич, я сразу обращусь, что есть все-таки принципиальная разница между алкоголем и телефоном: бутылку в кармане все время не носишь, все-таки за ней надо сходить в магазин. А телефон все время в кармане. И есть у психологов такое понятие – поливалентное, что ли, полизависимое поведение. Видишь сигареты – куришь. Видишь телефон – пользуешься. Кто сейчас кем управляет: мы – телефоном, или он – нами? Как вы считаете? Андрей Масалович: Ну, я вообще не считаю, что это вопрос. Сейчас Алиса засмеется, Siri засмеется. Уже давно телефоны управляют не только нами, но и как бы иногда заменяют. То есть наш цифровой двойник, который там живет, в телефоне, в цифровом мире, он во многом уже справляется без нас. По крайней мере, когда я сидел в банке напротив девушки-оператора, то за нее работал робот, проверял мой цифровой облик, можно ли мне выдать банковскую гарантию. То есть ни я не был нужен, ни собеседница. Мы зря пришли. Так что телефоны, да еще подключенные к Глобальному разуму, скоро точно будут обходиться без нас. Тамара Шорникова: Немного все-таки о настоящем – и будем заглядывать в будущее. Настоящее – уже виртуальные симки. Крупные компании начинают предлагать виртуальные SIM-карты. В перспективе подключаться к ним можно будет без явки в офис продаж. И это, мне кажется, серьезная проблема, потому что как таким образом будем мы контролировать, кто этим пользуется – преступники, мошенники, террористы? Андрей Масалович: Это реально серьезная проблема, потому что… Буквально два месяца назад правоохранители наконец навели порядок с выдачей обычных симок. То есть раньше, если помните, можно было спокойно разжиться горстью симок возле метро и зарегистрировать их на какого-нибудь дядю Васю, а потом на них зарегистрировать аккаунты и уже с компьютера, привязанного к чужому профилю, делать хакерские атаки. Последние два месяца это было крайне тяжело. То есть жизнь правонарушителей была крайне затруднена. Ну, я со своей стороны с этим сталкивался и видел, что, действительно, салоны стали за этим следить. Так вот, виртуальные симки все это умножают на ноль. То есть сейчас опять появятся толпы мошенников, сейчас опять появятся толпы аккаунтов неведомых в социальных сетях, которые нас опять будут «разводить». То есть как будут бороться за то, чтобы… ну, за деанонимизацию – не очень понятно. Александр Денисов: Андрей Игоревич, и еще один момент. Я все-таки сторонник, так сказать, считать, что смартфон – это убийца многих вещей. В том числе рискну и предположить, что и демократии. Все мы наблюдали выборы в США, где с помощью социальных сетей люди «прощупываются», потом обрабатываются. И эти смартфоны их приводят, наверное, к неверному выводу вообще о жизни, к неверным политическим выводам. Можем ли мы уже так утверждать, что, действительно, смартфон стал четким инструментом в политике и в какой-то мере убийцей свободного выбора человека, убийцей той самой демократии? Андрей Масалович: Ну, демократия – это, вообще-то, не признак свободы. Как это? Демократия – это когда все равно, но одни равнее других, и они диктуют. Просто сейчас те, кто диктуют свои правила игры, обзавелись еще технической возможностью сделать это неустранимо. То есть они живут в каждом кармане, они слышат каждое слово, они контролируют каждое наше действие и в нужный момент могут заблокировать или подменить картинку. К сожалению, эту часть реальности мы ее не так ощущаем, как в Штатах, но это так. Смартфоны пришли взамен демократии и свободе. Александр Денисов: Вот сегодня появилось сообщение, что послу в Москве Джону Салливану в ходе встречи зам. главы МИД Сергей Рябков заявил о вмешательстве цифровых гигантов… точнее, он ему сказал, что обладает неопровержимыми доказательствами нарушения российского законодательства американскими цифровыми гигантами в контексте подготовки и проведения выборов. Вы ощущаете эту опасность, эту угрозу, о которой предупредили Джона Салливана, вот у нас сейчас? Андрей Масалович: Ну, рискну показаться не-патриотом. Так, как у нас сейчас организуются выборы, никакие смартфоны им не помешают. То есть выборы пройдут, и пройдут правильно, правильно закончатся. Другое дело, что… Я сегодня испытал 15 минут страха, пока шли вот эти новости, потому что всерьез обсуждалось, что следующим шагом после окончания этого разговора Роскомнадзор заблокирует YouTube, а у меня были на него сегодня планы. Но этого не произошло, так что все нормально. И с выборами все будет нормально. И с гигантами разберутся. Александр Денисов: А на чем у вас такой оптимизм основан? Андрей Масалович: Ну, все-таки, несмотря на все потуги на мировое господство, цифровые империи находятся в руках коммерсантов, бизнесменов, капиталистов, у которых есть больное место – карман. И наши потихоньку научились по этому больному месту бить. Соответственно, научились договариваться. То есть гиганты начали с нами договариваться, процесс уже пошел. Я думаю, Роскомнадзор будет просто правильно выруливать. Александр Денисов: А то карман зашьем, а то карман зашьем. Андрей Масалович: Да, да, да. Тамара Шорникова: Еще один телефонный звонок давайте послушаем – Владимир, Оренбургская область. Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Тамара Шорникова: Слушаем вас. Зритель: Ну что могу сказать? С приходом, конечно, сотовой связи у меня телефон появился, так скажем, служебный. Впервые связь появилась где-то в 94-м году. Это были такие телефончики Ericsson с таким приятным звоночком. И никто серьезно… Работает человек, например, водителем, садится в автобус, едет на работу, вдруг зазвонил телефон – и таксист поворачивается. Ну, они тогда очень дорогие были. Ну что могу сказать? Удобно, конечно, когда позвонили тебе, ты можешь позвонить. То есть убираются какие-то границы. Viber, WhatsApp, Skype… Ты можешь позвонить куда угодно, кому угодно, пообщаться через видео, передать какие-то картинки, все. Но, с другой стороны, пропало, так скажем, тактильное общение с человеком, что можно приехать. Вот не было связи никакой, ты хочешь увидеть человека – ты должен к нему приехать. За руку с ним поздоровался, обнялся. Вот это пропало, то есть не стало. Как сказать? То, что поговорить по телефону – это одно. А прямое общение с человеком – это совсем, конечно, другое. Тамара Шорникова: Ну, живое общение не заменит, да. Спасибо. Александр Денисов: Владимир, ну приезжайте. Что же вы, если такая охота тактильного общения, приезжайте и общайтесь, щупайте. Я не знаю, что там делайте. Зритель: Есть под рукой инструмент, который… Вот захотел с человеком поговорить – включил WhatsApp, открыл картинку, поговорили, все. Александр Денисов: Я понял, идете по легкому пути. Нет, все-таки тактильно лучше, мне больше нравится ваше предложение. Андрей Игоревич, видите? Тамара Шорникова: Это было мнение нашего телезрителя. Андрей Игоревич, вот сейчас модными становятся ретриты так называемые, когда люди сдают свои телефоны, уезжают медитировать на неделю, на две, не общаются, пытаются каким-то образом разгрузиться от зависимости от гаджетов, от вечного состояния стресса, когда ты 24/7 на связи. Как вам кажется, это движение будет набирать обороты и, соответственно, превратится ли в такое международное «Сдай телефон»? Или все-таки так и останется таким нишевым? Андрей Масалович: Ну, вы знаете, во-первых, так получилось, что я в нем участвовал. Это было классно! То есть мы поехали с друзьями отдыхать в Бирму, ну, в Мьянму, когда она только открылась после санкций. Это была девственная страна, где телефонной связи просто не было. То есть две недели – щелк! – и телефон превратился в такой кирпичик в кармане, и все. И это было замечательно! То есть там счастливые люди, они улыбаются. Они живут в нищете. Им на день нужен один доллар, и они его зарабатывают. Если зарабатывают два, то они идут и на второй доллар покупают золотую полуфольгу, полупыльцу и мажут на нос Будде – ну, за то, что им ниспослал счастливый день. То есть на самом деле ни деньги, ни богатство, ни смартфоны им для счастливой жизни не нужны. Они живут в гармонии. И мы две недели правда жили в гармонии. А когда я вернулся, долго еще привыкал к этому бешеному темпу, в который мы сами себя загоняем. Так что я бы это движение если не возглавил, то поддержал бы. Александр Денисов: Андрей Игоревич, а еще могу одно направление вам подсказать, туристическое – Иран. Я слышал, если там достать смартфон и, например, забить в строке поиска «Израиль», то тебе ничего не выдаст. Или, например, «США» – тоже ничего не выдаст. Там страна полного цифрового детокса. Тоже есть такой момент. Тамара Шорникова: Мне кажется, зачем Иран? Можно куда-то в Архитектурную область подальше отъехать – и там забивай не забивай, а связи все равно не будет, Саша. Александр Денисов: Надо проверить, Тамара. Я бы не стал так Родину порочить в прямом эфире. Проверим. Архангельская область, напишите нам, все ли у вас в порядке с интернетом. Спасибо. Андрей Игоревич Масалович был у нас на связи, президент консорциума «Инфорус».