Иван Князев: Идея 4-дневной рабочей недели особенно становится актуальной, когда работаешь 6 дней и завтра, в субботу, опять выходить на смену. Может быть, так же подумали и в Госдуме, когда пообещали вернуться к идее введения 4-дневки. Тамара Шорникова: Ну, и опросы общественного мнения: поддерживают эту инициативу наши граждане. Переход на 4-дневную неделю – сегодня уже вот за это голосует почти половина россиян. Хотя в октябре прошлого года это одобряли только 40% граждан. Однако треть жителей страны по-прежнему против. Иван Князев: Ну, мы завтра к вечеру посмотрим, что будут говорить эти люди. Вообще завтра надо такие опросы проводить. Ну, а в начале февраля заместитель председателя Совбеза Дмитрий Медведев заявил, что пандемия коронавируса оживила идею 4-дневной рабочей недели. Однако переходить на нее, по его словам, надо не в ущерб развитию экономики. Тамара Шорникова: Насколько это реально сейчас или в будущем? Готовы ли работодатели к 4-дневной неделе? И что думаете вы? Это уже формулировка нашего СМС-опроса: вы одобряете переход на 4-дневную рабочую неделю? Отправляйте ответ «да» или «нет» на номер 5445. И, конечно, звоните в прямой эфир. Иван Князев: Да, интересно будет посмотреть результаты. А сейчас с нами на связи Петр Бизюков, научный сотрудник Социологического института РАН. Здравствуйте, Петр Вячеславович. Петр Бизюков: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, вот все больше людей одобряют 4-дневную рабочую неделю. Устали мы как-то вот массово? Или почему, как вы думаете, растет лояльность к этой инициативе? Петр Бизюков: Ой, вы знаете, здесь очень много всяких аспектов, вопросов. И я бы в общем осторожно использовал эти данные. Потому что, вот готовясь к этому эфиру, я посмотрел опросы 2019 года среди предпринимателей по этому поводу (по поводу 4-дневной рабочей недели). И они там однозначно, большинство из них, отвечают, что если такой переход будет совершаться, то они понизят заработную плату. Иван Князев: Ага. А почему? Петр Бизюков: А вообще-то вот этот вопрос людям надо задавать: готовы ли вы перейти на 4-дневную неделю с соответствующим понижением заработной платы? Вот тут, я думаю, ответы будут другие. Тамара Шорникова: А это автоматически произойдет, как вы думаете? Петр Бизюков: А вот давайте с вами поговорим на эту тему. Что такое работать на один день меньше? Это значит – на 20% уменьшить трудозатраты. А у нас что, огромное количество предприятий и организаций стоят перед такой необходимостью? Мне кажется, нет. Что, будет сокращаться объем производства? Будет сокращаться объем услуг? Нет. Т. е. людей мы можем перевести на 4-дневную неделю, но работать-то придется столько же. Значит, придется нанимать новых людей. Дополнительных. И, собственно говоря, где им брать оплату? Им брать оплату за счет тех, у кого, соответственно… Тамара Шорникова: Петр Вячеславович, безусловно, что есть заводы, где поточное производство, там сложно как-то что-то вычленять из этой линейки производства, из конвейера. Но те же офисные работники? Иван Князев: Что им сидеть-то лишнего? Тамара Шорникова: Не секрет, наверное, вот, что в любое время подойди – увидишь очередь у кулера, например, в перекурочной у вас и т. д. Иван Князев: И вообще в пятницу после 5 часов все начинают потихонечку уже собираться. Тамара Шорникова: Кажется, можно оптимизировать работу. Петр Бизюков: Ну, вот о чем мы говорим. Это то, что нужно регулировать законом. Ничто сейчас не мешает сделать 4-дневную неделю. Нет такого закона, который бы это запрещал. Но давайте будем говорить: кто организует труд сотрудников? В офисе или на заводе. Это делает администрация предприятия. Если у них люди бездельничают, если они манипулируют рабочим временем, но это значит – не рабочую неделю надо сокращать, а нужно заниматься нормальной организацией трудовых процессов. Вот этого не хотят делать большинство работодателей. Ну, а при чем здесь закон? Дело в том, что если государство начнет регулировать эту ситуацию таким образом, мы получим такие последствия, что в общем-то будет не расхлебать. Я еще раз повторяю: рабочее время – это деньги, это зарплаты. И если об этом говорить, о сокращении рабочей недели, то нужно одновременно говорить о механизмах защиты заработной платы от ее уменьшения. Иван Князев: И механизмах сохранения объемов производства, скорее всего, еще. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Петр Бизюков, научный сотрудник Социологического института РАН. Огромное количество у нас СМС. Кратко. Брянская область: «Кто на бюджете, тот за». Курская область: «А зарплата тоже за 4 дня?» Тульская: «Просто хотят так безработицу сократить. Ну, и зарплату тоже (многоточие) сократить». Москва: «Категорически нет». Иван Князев: Из Удмуртии: «Не одобряю. Зарплата уменьшится. Безделье полное наступит». Из Пензенской области: «Перестаньте проводить эксперименты над людьми». Вот такое вот мнение. Послушаем телефонный звонок. Тамара Шорникова: Лариса, Краснодарский край. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я вот хочу вам сказать то, что вот посмотрите: у нас сделали прожиточный минимум в Новороссийске, вот был карантин, – почти 12 тыс. был. Вы понимаете как: и люди просто не хотят идти работать, потому что 12 тыс. получают, и все. Вот куда ни сунься – объявления прекрасные, в телефоне, везде: нужны люди, нужны люди, нужны люди. Никто не идет. И зарплаты, между прочим, неплохие. А если переведете на 4-дневную неделю, то вообще тогда кто будет работать-то? Некому будет работать, просто некому. У нас сейчас некому работать. Говорят: безработица. Какая безработица? Людей не хватает везде. Особенно, этот, гостиничный бизнес, торговый бизнес. Ну, не хотят люди. И зарплаты хорошие. Вот продавец получает 25 тыс. и плюс еще 1% от выручки. Через 2 дня работа. И не хотят идти работать. Потому что получают пособие, и все. И не хотят идти работать, понимаете? У меня к вам еще один вопрос. Тамара Шорникова: Так. Зритель: Вот, знаете, по ЖКХ. За октябрь месяц мне прислали по ЖКХ, ну, как вот это за плату идут, а в ноябре все удержали. Говорят, что – ну, вроде как месяц теплый был у нас, и не положено. Хотя Владимир Путин говорил, чтобы больше этого последствия не были. И так нам свернули это пособие. Не вернули. Ну, что говорить. Пенсия у меня 12,5 тыс. Но я еще, как говорится, по возможности подрабатываю понемножку. Не всегда, но подрабатываю. Ну, спасибо вам большое. Тамара Шорникова: Да. Спасибо, что поделились. Иван Князев: Спасибо вам, Лариса. Сейчас поприветствуем еще одного эксперта. Александр Сафонов у нас на связи, проректор Финансового университета при правительстве России. Александр Львович, здравствуйте. Александр Сафонов: Добрый день. Иван Князев: Вот интересная, кстати, мысль была от нашей телезрительницы. То, что народ вообще перестанет работать. Мол, и так мы слишком много отдыхаем, да еще 4-дневка. Праздники тут бесконечные: новогодние, 8-е марта, 23-е… Тамара Шорникова: Забудем, как это все… Александр Сафонов: Ну, конечно, есть теоретически опасение такое, что в принципе, если увеличить количество нерабочих дней, то люди совсем расслабятся и на работу перестанут ходить. Вот одна только незадача – ну, перестанут ходить на работу, зарплату-то платить точно им не будут в этом случае, да? И придется очень серьезным образом думать о том, где деньги взять. Поэтому, хотим мы того или нет, но зарплата, она была и остается главным, собственно говоря, стимулом для того, чтобы люди работали. К сожалению, мы еще не достигли того уровня самосознания, когда работа для нас является важнейшим стимулом жизни. Вот. Но если касаться… Иван Князев: Я просто… Александр Сафонов: Да? Иван Князев: Да, прошу прощения, продолжайте. Александр Сафонов: Да, вот если касаться вопросов технической стороны. Т. е. ведь в первую очередь надо обращать внимание ведь не на то, сколько там будет рабочих дней, а на их содержание. И, самое главное, на уровень оплаты труда. И когда вот начинаются сентенции по поводу того, что люди куда-то там не хотят идти, то это проблема в первую очередь работодателя. Т. е., видимо, он все-таки не создает достаточно комфортных условий труда для того, чтобы люди желали занять те или иные виды вакансий. Потому что есть большое количество примеров работ, где, скажем так, нормированный труд, 8 часов в день, 40 часов в неделю. Так сказать, это просто фантастика. Потому что люди работают больше. Значительно больше. И не хотят освобождать эти места именно потому, что там вот комфортно, престижно и, скажем так, устойчиво работать. Иван Князев: А где-то все-таки меньше. Александр Львович, я сейчас попрошу наших режиссеров графику показать, что 4-дневную рабочую неделю уже внедрили 4% российских предприятий. Видимо, на фоне вот всей дистанционки, пандемии и т. д. 13% уже задумались о таком нововведении. И 9% считают, что все-таки это недопустимо. Вот эти 4%, кто уже освоили, это кто? Это какие предприятия? Они пострадали или нет? И вообще, какие перспективы? Тамара Шорникова: Или больше заработали? Александр Сафонов: Да, вы знаете, если мы посмотрим не вот это социологическое обследование, а все-таки данные, которые дает нам Росстат, мы увидим, что есть большое количество работодателей, которые не могут обеспечить людям полноценную 5-дневную рабочую неделю в силу того, что нет заказов, элементарно. Поэтому оценить, кто эти 4% счастливцев, относятся ли они к тем, кто действительно не может работать именно на полную, так сказать, мощность, либо это те компании, а есть такие, кстати: это компании, как правило, связанные все-таки с творческим трудом, когда важно не то, сколько ты пребываешь на рабочем месте, а вот результат. И в этом случае это компании, в основном связанные с программированием, обработкой данных, проектированием. Да, у них вот бывают такие форматы. Иван Князев: Ну, они по проектам работают. Сделал проект, в принципе, и свободен. Александр Сафонов: Да, да. Иван Князев: Неважно, за 4 дня ты это сделаешь, за 5, за 6. Александр Сафонов: Да. Но большинство все-таки компаний… Иван Князев: Очень коротко. Александр Сафонов: …просто пытаются экономить на деньгах, на фонде оплаты труда. Иван Князев: А вот наши зрители все-таки не одобряют переход на 4-дневную рабочую неделю. 81% «против», и 19% только сказали «за».