Оксана Галькевич: Чтобы речь лилась рекой, давай мы с тобой местами поменяемся. Константин Чуриков: Давай. Оксана Галькевич: Ну что, пипл? Лет ми спик, как говорят, фром май харт. Наш премьер-министр тут обратился к своим коллегам – членам Правительства и аппарата – и попросил не засорять родной язык ненужными иностранными словами. То есть что получается? Попросил думать, прежде чем говорить. Вы знаете, я это без всякой иронии говорю. Ведь когда мы с вами пытаемся перевести любую фразу с родного языка на иностранный, мы, так скажем, на доли секунды немножко подвисаем. Можно молодежного языка добавить такого, да? Константин Чуриков: Ну, как хочешь, Оксана. Оксана Галькевич: Только что у нас про молодежь была речь. А если человек, например, привык использовать иноязычную лексику, он будет вынужден задуматься, подбирая синонимы из русского языка. Давайте сейчас с вами поставим эксперимент или опыт в прямом эфире. Я буду называть сейчас слово, а вы попытайтесь подобрать синоним из русского языка, вот просто сами для себя. Константин Чуриков: Это лучше, чтобы реальный зритель дозвонился даже сейчас. Оксана Галькевич: Конечно. Вы сидите перед экраном, а Константин Николаевич сейчас в студии… Костя, готовься! Проактивный. Константин Чуриков: Проактивный? Оксана Галькевич: Завис. Константин Чуриков: Видимо, тот, который действует наперед каким-то образом. Оксана Галькевич: Имплементация, Константин. Константин Чуриков: Слушайте, это общее место. Ну, внедрение, наверное, да? Оксана Галькевич: Субстантивный. Константин Чуриков: Какой-то содержательный, видимо, да? Оксана Галькевич: Стагнация. Константин Чуриков: Ой, слушайте, ну это все знают. Оксана Галькевич: А «застой» можно сказать? Константин Чуриков: Что? Оксана Галькевич: Застой. Константин Чуриков: Застой, да. Оксана Галькевич: Диверсификация. Константин Чуриков: Как это?.. Внесение разнообразия во что-то, да? Оксана Галькевич: Масс-маркет. Костя, тебе это ближе. Константин Чуриков: Ну, это слишком очевидно, понятно – массовый рейтинг Оксана Галькевич: И коучинг. Константин Чуриков: Коучинг – тренинг. Оксана Галькевич: Толерантность, кстати говоря. Вы знаете, этих слов очень много в нашей действительности сегодня. Вот как у вас, уважаемые друзья? Расскажите, пожалуйста, вы в разговоре много иностранных слов используете? Звоните, пишите как можно скорее. Константин Чуриков: Я бы так сказал: какие ваши любые и нелюбимые иностранные слова-словечки? А у нас сейчас на связи – внимание! – Андрей Щербаков, научный руководитель Центра исследований медиакоммуникаций (тоже так «по-русски», да?) Государственного института русского языка имени Пушкина. Андрей Владимирович, здравствуйте. Андрей Щербаков: Добрый день. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Андрей Владимирович. Действительно, не очень по-русски. Константин Чуриков: Является ли все это проблемой? Вот является ли все это проблемой? И надо ли это как-то специально регулировать? Андрей Щербаков: Ну, проблема заимствований всегда была актуальной для русского языка. В разное время в разном количестве мы получали такие слова, которые были на тот момент времени, естественно, такими заимствованными, интересными, непривычными. Потом проходило время, и многие из этих слов обработаны русским языком, и сегодня уже не воспринимаются как что-то такое инородное. Примерно то же происходит в русском языке и сейчас. Оксана Галькевич: Скажите, пожалуйста, Андрей Владимирович, но в истории русского языка периоды ведь разные возникают: иногда эта атака иноязычной лексики активнее, иногда – спокойнее. Вот сейчас мы в каком моменте находимся? Андрей Щербаков: Мы сейчас как раз переживаем момент активного заимствования. Оксана Галькевич: Большого давления такого, да? Андрей Щербаков: Большое давление, да. Связано это с разными причинами – и с глобализацией, и с большим количеством культурных, экономических и прочих контактов. Но я воспринимаю это как такой естественный процесс. Оксана Галькевич: И в первую очередь это англицизмы, да? Андрей Щербаков: В первую очередь, конечно, англицизмы. Оксана Галькевич: А почему, простите, допустим… Константин Чуриков: Португализмы. Оксана Галькевич: …португализмы или мандаринизмы, ну, из китайского языка? Он сейчас вторая экономика в мире. Андрей Щербаков: Хотя бы потому, что английский язык – действительно такой язык, который завоевывает прочно свои позиции и удерживает их. По количеству говорящих английский язык находится на втором месте после китайского, поэтому распространяет свое влияние. Плюс к этому добавляется, конечно же, влияние мировой политики и экономики англоязычных стран. Константин Чуриков: Еще вопрос, Андрей Владимирович. Сегодня, например, открываю один из ресурсов в интернете, весьма известный, и заголовок такой: «Москвичам пообещали индифферентную погоду». Вот как вы думаете, откуда берется это? Человек – редактор, не знаю, журналист или политик – вот откуда в его голове все это возникает? И почему он это все «прекрасное» несет в эфир, в заголовки и в свои выступления? Андрей Щербаков: Ну, в его голове это возникает по нескольким причинам. Во-первых, он все это слышит, в том числе от своих коллег. А во-вторых, ему хочется показаться таким образованным, знающим, и поэтому он подбирает не русские или привычные, уже знакомые нам слова, а какие-то такие заимствованные. Оксана Галькевич: Андрей Владимирович, с вашей точки зрения, нужно ли запрещать, так скажем, использование, ограничивать какими-то административными методами использование иноязычной лексики? Вот нам наши телезрители, например, пишут: «Запретить вывески на иностранном языке!» У депутатов, знаете, тоже может какая-то инициатива родиться. Было бы это правильно или нет, как считаете? Андрей Щербаков: Ну, мое мнение такое. Все, что происходит в языке, или многое из того, что в языке происходит, в том числе и заимствования, – это вполне такой естественный процесс. Запретительные меры здесь никаким образом не смогут повлиять на общее развитие ситуации. Другое дело, что, скажем, в публичной коммуникации нужно вводить какие-то ограничения, скажем, в средствах массовой информации, в публичных выступлениях тех же политиков. Призывать их к использованию в большей степени русскоязычной лексики, а не отдавать предпочтение таким заимствованиям. Константин Чуриков: А что значит «призывать использовать»? Тут надо просто, наверное, книжки читать, которые красивым, великим и могучим русским языком написаны. Андрей Щербаков: Читать тоже нужно. Константин Чуриков: Хотя, конечно, Толстой тоже любил приударить французским. Достоевский тоже. Оксана Галькевич: Кстати, да, приударить, и даже со сносочками. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Мы так скоро будем заседание Правительства в расшифровке читать. Спасибо большое. Андрей Щербаков, научный руководитель Центра исследований медиакоммуникаций Государственного института русского языка имени Пушкина, был у нас на связи. Константин Чуриков: А сейчас – звонки, звонки, звонки. Василий из Твери, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Василий. Зритель: Добрый день. Константин Чуриков: Ваши любимые или нелюбимые иностранные слова? Зритель: У меня нелюбимых иностранных слов нет, я уже привык. Они очень лаконичные, емкие, мобильные. Константин Чуриков: Ну давайте список перечисляйте. Зритель: Я думаю, данная болезнь идет с верхов. Давайте переименуем от «каршеринга» до «президента» и «сенаторов», заменим так называемыми русскими синонимами. Поэтому эта пролонгация идет прежде всего сверху, когда русскими буквами пишутся английские слова на англоязычный манер. Константин Чуриков: «Пролонгация идет сверху», заметьте. Зритель: И не только наша страна с этим сталкивается, а в том числе те страны, которые по численности населения далеко уступают англоговорящим. Оксана Галькевич: А вам все ли слова понятны-то? Вам все слова понятны, которые так или иначе… Зритель: Слова на самом деле понятны в любом случае. В том числе есть интимные слова, которые вряд ли мы заменим более благозвучными какими-то на русский манер, которые порой… Константин Чуриков: Интимные слова, вы говорите? Зритель: Когда по-английски произносишь, то детям это вроде бы непонятно. По крайней мере, предохраняет от того, что это называется ненормативной лексикой. Константин Чуриков: Подождите. Оксана Галькевич: Давай ты уточнишь. Константин Чуриков: Нет, мы не будем уточнять, все-таки мы в прямом эфире. Спасибо. Оксана Галькевич: Напишите нам на SMS, нам просто интересно вдруг стало. Константин Чуриков: Мало ли что. Напишите, да. Еще звонок у нас есть – Галина, Свердловская область. Здравствуйте. Оксана Галькевич: Галина, здравствуйте. Зритель: Добрый день, здравствуйте. Вы знаете, я хотела бы сразу спросить: а любим ли мы свою страну, свою Родину? Оксана Галькевич: Любим. Зритель: Мне уже за шестьдесят. Мы привыкли говорить русскими словами, мы привыкли к русским словам. А сейчас такая проблема: где бы что ни слышал, куда бы ни пришел – везде слова, которые мы даже не понимаем, мы не можем их перевести. Я вижу… Вот вы в любую страну приедьте. Я была в других странах. Приезжаешь – и мы по-русски видим что-то написанное? Или к этому относятся так, как мы относимся? Я вообще поражена тем, как у нас ведется это дело. Ведь мы скоро забудем, наверное, свой русский язык. Я считаю, что и в детском саду… Оксана Галькевич: Или изменим его до неузнаваемости, во всяком случае. Галина, скажите, вы же переписываетесь, например, SMS-сообщения принимаете и получаете, может быть, по WhatsApp переписываетесь. Когда вам кто-то сообщает какую-то информацию, вы что пишете в ответ – «хорошо» или «ОК»? Вот что вы пишете? Зритель: Нет, я пишу «хорошо». Я русскими словами изъясняюсь. Константин Чуриков: Замечательно! Зритель: Я лично считаю, что мы очень далеко залезли, мы перестали уважать себя, русских. И вообще эти вывески на магазинах… Мы даже не знаем, что в магазине продается. Это вообще!.. Я говорю: приедьте в другую сторону, и в каждой стране вы не увидите, чтобы на русском языке так сильно писали. Они пишут на своем языке. Это мы уже должны у них переводить. Оксана Галькевич: Но ведь русский язык, к сожалению, уступает свои позиции в мировом глобальном пространстве. Что же поделаешь? Нам надо как-то свой язык продвигать. Зритель: Потому что мы сами это допускаем. Вы знаете, все можно допустить, все можно разрешить, если мы сами не будем против этого бороться. Оксана Галькевич: Нет, ну смотрите. Вы же говорите, что вы избегаете иностранных слов. А почему наши элиты в публичных выступлениях не делают того же – не стараются подбирать русские слова? Зритель: Я лично считаю, что… В Госдуме столько законов принимается! А вот закона нет, чтобы вывески, чтобы сами они общались и говорили нормальными русскими словами, чтобы было понятно для всех, для всех русских. Константин Чуриков: Вот! Это очень важная мысль. Спасибо, Галина. Действительно, очень часто кажется, что вот так говорят, так сказать, непонятно, чтобы просто умными показаться, а никакой цели за этим нет. Дай бог, чтобы каждый человек, который употребляет эти заимствования, понимал, о чем речь. Смотрите, что пишут люди. Символ «решетка», хештег, новый символ перед каждым словом. Чувашия: «Мерчендайзинг, кешбэк, консалтинг, браузер». Слушайте, я не знаю… Оксана Галькевич: «Ненавижу слово «контент», – написала телезрительница. Константин Чуриков: Это понятно. Я не знаю, а как по-другому назвать вот эту штуку, в которую ты вбиваешь название странички? Это как? Оксана Галькевич: Поисковая система. Надо искать аналоги. Константин Чуриков: Поисковая система? Вообще надо разработать такой словарь перевода. Оксана Галькевич: «Надели мокроступы и отправились за околицу». Ты помнишь, да? Были уже такие баталии в нашей российской лингвистической науке. Константин Чуриков: Вот еще. Кстати, Константин из Москвы пишет, что у нас люди, вообще-то, и по-русски плохо-то говорят. Тоже верно. Ну что, будем стараться, будем пытаться. Если можно по-русски, то лучше по-русски. Через несколько минут, через 20 минут русским языком обсудим… Какая у нас тема, Оксана? Оксана Галькевич: Доступным русским языком, друзья. Константин Чуриков: Так как называется эта тема? Оксана Галькевич: Сначала новости, а потом у нас тема, друзья, вечной молодости, красоты – о том, что принимать себя нужно разными, с лишними килограммами, с новыми морщинами и так далее. Константин Чуриков: Оксана хотела сказать «бодипозитив», да? Оксана Галькевич: «Бодипозитив, так и называется. Константин Чуриков: Наша следующая тема. Оксана Галькевич: А также «антиэйджизм», Костя. Константин Чуриков: Увидимся.