Abibas и компания

Гости
Тим Ильясов
исследователь моды
Кирилл Кириллов
исполнительный директор компании BrandMonitor

Петр Кузнецов: Так или иначе, кошка поддельной получилась. Вот сейчас как раз о подделках и поговорим. Их плодят соцсети в последнее время, в последние годы. За последний год (то есть с июля прошлого года по июнь этого) продажи премиальных товаров в инстаграме, вконтакте и телеграме выросли почти на 30% и перевалили уже за 23 млрд рублей в общей сложности.

Дарья Шулик: В России, например, около 200 000 аккаунтов, которые торгуют фейковым люксом. Эксперты говорят, что в соцсетях запутать потребителя достаточно легко. Достаточно красивых фотографий и такого антуража эксклюзивности. А вот поймать таких предпринимателей не так-то просто. Продавцы часто не физические лица, а целые организованные преступные группы.

Петр Кузнецов: Вот такой вот антураж у них получается. Вообще в России (еще несколько цифр, говорящих о том, что это такой массовый эффект) оборот контрафакта достигает 5 трлн рублей (это только в год), и чаще всего подделывают детские игрушки (до трети всех товаров), конечно, одежду, конечно, обувь, ну и тут же парфюмерия.

Дарья Шулик: Вот интересно, как наказывают этих людей. Наказывают следующим образом.

Петр Кузнецов: Судя по всему, недостаточно.

Дарья Шулик: Видимо, да. Но однако распространение контрафакта в особо крупном размере на сумму более 1 млн рублей карается принудительными работами до 5 лет или лишением свободы до 6 лет. Можно отделаться и штрафом. Его размер до полумиллиона рублей. Интересно, а в отношении полумиллиона… А зарабатывают, наверное, гораздо поболее.

Петр Кузнецов: Решил проверить, у меня контрафакта или нет. Вроде бы нет. Вам доводилось покупать подделку под известную фирму? С этим вопросом наши корреспонденты вышли на улицы различных городов. Сейчас все узнаем.

ОПРОС

Петр Кузнецов: А теперь вопрос всем. Не до всех же наши корреспонденты могут дойти. Всем тем, кто продолжает смотреть «ОТРажение»: покупаете ли вы подделки под известные бренды? Все очень просто: пишите «да» или «нет» на наш короткий СМС-номер. Кирилл Кириллов, исполнительный директор компании Brand Monitor с нами на связи. Кирилл Сергеевич, здравствуйте. Автор этого исследования по возросшим подделкам в соцсетях. Верно?

Кирилл Кириллов: Да, да.

Петр Кузнецов: Как вы это мониторили? Как вы это изучали? Расскажите.

Кирилл Кириллов: У нас есть данные обо всех торговых точках в интернете. По всем люксовым брендам, по всем брендам обуви. И мы отслеживаем динамику, как количество этих торговых точек изменяется с течением времени.

Дарья Шулик: И как же оно изменяется?

Петр Кузнецов: Они о себе заявляют как интернет-магазин, торгующий эксклюзивными люксовыми товарами, или как? Или там есть какая-то оговорочка, звездочка внизу, что…

Дарья Шулик: Почти люкс.

Петр Кузнецов: Почти люкс.

Кирилл Кириллов: Часто они не заявляют о том, что они торгуют почти люксовыми товарами. То есть они пишут, что они торгуют просто известными брендами. Некоторые из них пишут, что это реплики товаров. Но чаще всего они маскируются под легальные товары, под дисконт-центры. То есть мы обладаем компетенцией определять, какой товар легальный, какой – контрафактный. Это то, чему нас учат бренды.

Петр Кузнецов: А каким образом они тогда все еще работают? Или им так или иначе все удается обходить?

Дарья Шулик: То есть и все так открыто, их так легко найти. Почему они существуют до сих пор?

Кирилл Кириллов: Их довольно много. Так как интернет-торговля растет в среднем процентов на 25 в год, плюс торговля в соцсетях растет еще больше, количество продавцов, которые есть в интернете, в соцсетях – оно измеряется сотнями тысяч и миллионами. Поэтому мы просто не успеваем… до всех, чтобы всех заблокировали.

Дарья Шулик: А их блокируют? То есть когда их находят, их просто блокируют? Вы такие серьезные санкции сейчас озвучили. Вы говорите – блокируют.

Кирилл Кириллов: Нет смысла бежать за каждым конкретным продавцом в социальной сети. Проще написать сразу соцсети, и она в течение часов или дней блокирует аккаунт или рекламный пост.

Петр Кузнецов: А основные инструменты, которыми они привлекают аудиторию… Потому что их много, на рынке конкуренция. Цена, красивая фотография – что может привлекать, что притягивает потребителя?

Кирилл Кириллов: Основное – это низкая цена, громкие бренды. Часто они маскируются под дисконт-центры. То есть если разница в стоимости оригинальной продукции и контрафактной продукции не в 10 раз, а, например, всего лишь в 2 или на 50%, то человек вполне может поверить, что это дисконт-центр, в котором действительно скидка 80%. И это может быть даже легальный товар. То есть дисконт-центры, низкая цена, известные бренды – это то, чем они чаще всего пользуются.

Петр Кузнецов: Я как раз хотел спросить, Кирилл, в чем проблема. Если, наверное, и покупатель доволен, потому что он понимает, что не может там Louis Vuitton стоить 10 000 рублей. То есть реально есть аудитория, которая считает, что просто попали под волну скидок? 50%, а то и больше. «70% скидки, это та самая вещь, просто мне сейчас повезло, нужно скорее взять».

Дарья Шулик: Надо брать.

Кирилл Кириллов: Часто это в итоге оказывается контрафактный товар. Как говорили некоторые люди в прямом включении до этого, через неделю кожа слезла, краска стерлась, ноги окрасились. То есть такое случается довольно часто. А если речь идет об электронике, о том, что может… Что втыкается в розетку и может загореться, то это может повлечь за собой возгорание в квартире, например. Часто это просто небезопасно – покупать подделки.

Петр Кузнецов: У нас чипируется одежда с недавнего времени, да, контроль стал жестче, казалось бы, нарушения находят даже в сертифицированных вещах. Но, судя по всему, на интернет-площадку это никак не распространяется.

Кирилл Кириллов: Часто интернет служит лишь рекламной площадкой. То есть все равно у всех торговцев в интернете есть и в офлайн-бизнес. Как правило, 80% их бизнеса – это офлайн-часть. То есть у них есть склад – они как-то доставляют товар потребителю. То есть все равно потребитель столкнется с этим нечипированным товаром и в целом сможет понять, что если на нем нет маркировки, то он может быть контрафактом.

Петр Кузнецов: Как доставляют товар потребителю – это одно. А как они доставляют его сюда, на свой склад? Как ввозится контрафакт? Или он тут у нас шьется, создается и клеится? Как таможню они обходят, как они не уплачивают НДС?

Кирилл Кириллов: Действительно, есть серые и даже черные схемы, как товар попадает в страну. Есть различные мошеннические схемы, с помощью которых контрафактный товар может попасть в страну. То есть легально контрафакт в страну попасть не может.

Дарья Шулик: Это в принципе логично. Давайте послушаем звонок. У нас есть Иван из Москвы. Иван, здравствуйте.

Зритель: Добрый день. Пару слов хотел сказать про Louis Vuitton. Даже в оригинальных магазинах продаются кошельки, маленькие сумочки, маленькие косметички. И средняя стоимость на них составляет порядка 30 000 рублей. В целом, если даже брать тот же самый новый айфон, который стоит около 120 000, то есть оригинальный Louis Vuitton за 30 000 – это очень даже достижимая сумма.

А по поводу подделок – ну да, я сам тоже их покупаю. В целом и цена тоже разная. В районе 4000 – это тоже реально отложить с зарплаты. Но зачастую бывает так, что сама реплика, очень хорошая подделка держится, может быть, даже дольше, чем оригинал, или по крайней мере не так сильно выдает себя за то, что это реплика. Потому что я приезжал на тот же самый… купил себе кроссовки. И там было все нормально. А когда я приехал в оригинальный магазин, те же кроссовки, там было видно, что там прям клей между слоями был прямо… он выделялся. А это как бы не очень хорошо с точки зрения имиджа. И плюс, тем не менее, я там купил себе еще кроссовки, которые в спортзал носить. Но они уже у меня 7 лет. И с ними ничего не произошло.

И вот, опять же, вопрос о том, что стоит ли мне покупать дорогую обувь за 15 000 рублей, если я могу купить себе за 3000 и даже сторговаться…

Дарья Шулик: То есть мало того что дешевле – еще и лучше по качеству получается реплика.

Зритель: Да, конечно. И тем более она держится дольше. Поэтому тут, конечно, в этом плане нужно найти просто хорошего продавца, который продает действительно хорошую, качественную реплику. Потому что в сюжете слышно было, что у девочки сумка или что-то… у нее полезла цветом. Это значит, что она наткнулась на плохую реплику.

Петр Кузнецов: Спасибо вам за вашу реплику, Иван из Москвы. Возвращаемся к Кириллу Кириллову. Кирилл, а, может быть, нам правда, если их так сложно поймать всех, они закрываются и открываются снова, может быть, нам как-то договориться, вывести их в легальное поле? Только будет маркировочка, что это реплика качественная. И все. Аудиторию особо они не потеряют.

Дарья Шулик: Знак качества реплики такой будет.

Петр Кузнецов: Народ, который предпочитает покупать хорошую подделку. Вот пример Ивана – он будет всегда, может быть, даже…

Кирилл Кириллов: На самом деле узнать, что такое подделка, в каких условиях она производится – они, возможно, не будут их покупать. Потому что чаще всего подделки производятся с помощью нелегального труда, с использованием детского труда. Часто поддельные товары и деньги, полученные от производства поддельного товара, идут на спонсирование терроризма, продажи наркотиков и так далее. То есть это сугубо нелегальные схемы. И если люди знают, что, покупая хорошую реплику или хорошую копию качественную, они спонсируют все эти мошеннические нелегальные схемы, возможно, они перестали бы это делать. Все равно бренды сугубо против контрафакта. Контрафакт производить нельзя, это нелегально. Договариваться с продавцами контрафакта не будут.

Если некоторые из них, после того как они перестанут заниматься продажей контрафакта, заплатят штраф, возможно, получат даже какой-то условный срок, захотят заниматься продажей легальной продукции, они могут этим заниматься. Они могут покупать легальные товары у дистрибьюторов в России и заниматься легальным бизнесом, но договариваться с продавцами контрафакта никто не станет. Это неправильно.

Петр Кузнецов: Кирилл Кириллов, его комментарий. Он исполнительный директор компании Brand Monitor. Мы продолжаем. Пишите, звоните.

Дарья Шулик: А вот нам, кстати, пишут интересное мнение: «В интернете нет подделок. Все самое лучшее».

Петр Кузнецов: Это, кстати, сообщение из Москвы. «Это наша удивительная страна», - подводит итог Краснодарский край. Сообщение из Ульяновской области: «Девушки с деньгами и девушки, у которых мало денег, ходят с одними и теми же сумками Louis Vuitton». «Бренды забронзовели и продают уже себя, а не товар», - сообщение только что пришло из Орловской области.

Дарья Шулик: Курская область считает, что «в России одни подделки, потому что они дешевле в закупке, а у людей нет денег на дорогое».

Петр Кузнецов: И об этом в том числе с Тимом Ильясовым. Это исследователь моды. Он с нами сейчас на прямой связи. Здравствуйте, Тим. Слышите ли вы нас?

Тим Ильясов: Я вас слышу и вижу.

Дарья Шулик: Отлично. Мы вас тоже видим. Сейчас надеюсь, что будем хорошо слышать. Подскажите, пожалуйста, насколько вообще сейчас (мы говорим про бренды) это актуально? Насколько люди, скажем так, люди заморачиваются на брендах? Насколько важно сейчас носить брендовые вещи? Или все-таки уже как-то спокойно к этому относятся? Бренды, не бренды – главное, чтоб качество было хорошее. А то вот мы слышали, что, действительно, можно купить брендовую вещь, она придет в негодность через некоторое время, а покупаешь реплику – и дешевле, и качество лучше, а все в Китае все равно делается.

Тим Ильясов: Логомания и брендомания существовали всегда. И никуда не двинуться. Это часть концепции развития крупнейших брендов. Это их продажи, это основа основ. Поэтому мы так или иначе будем видеть людей, которые жаждут носить Louis Vuitton, Gucci, Prada, Dolce&Gabbana и Hermes. Другое дело, что это очень глупо. На мой взгляд, подделки невозможны ни в каком виде – ни в качественном, ни в некачественном. И нет ничего стыдного в том, что у тебя нет денег на Louis Vuitton или Prada. Это нестыдно. Но зачем покупать подделку. Ок, у тебя нет многих денег на то, чтобы купить дорогую вещь. Можно купить недорогую. Зачем покупать копию дорогой вещи?

Петр Кузнецов: Тим, а как бы вы охарактеризовали этот тип покупателя? Кто это и зачем они так делают? Вы пытались ответить себе же на этот вопрос? Правда, если не можешь позволить, зачем пытаться делать вид?

Тим Ильясов: Прежде всего это люди с низким культурным уровнем, довольно низким уровнем образования, ибо человек, который хочет купить качественную вещь, совсем не будет гнаться за тем, какой логотип на ней нарисован. Если мне нужны хорошие кроссовки, я пойду и куплю хорошие кроссовки за небольшую сумму, и мне будет плевать, нарисовано на них Dolce&Gabbana или нет. Но если я иду и покупаю осознанно дешевые кроссовки, но с логотипом Dolce&Gabbana, это что-то обо мне говорит. Что я не уверен в своем статусе и своей позиции, что… выглядит лучше, чем я есть, что я хочу кого-то обмануть и надуть своим внешним видом. Это никогда не выглядит приятно, никогда не выглядит достойно и стильно.

По большей части, подделки видны за километр. И люди, которые носят подделки, выглядят довольно убого.

Петр Кузнецов: Сообщение из Ленинградской области. Считают, что тема не совсем народная, мягко говоря. Но как раз я хотел поговорить об одежде в рейтинге нашего потребителя. Какое место она занимает? То есть когда включается режим экономии (он включается все чаще и чаще последнее время), можно сказать, что это одно из первых, от чего наш потребитель отказывается? Развлечения и гардероб, например.

Тим Ильясов: От развлечений – несомненно. У гардероба есть разные категории. Есть одежда необходимая. Это зимняя одежда, теплые вещи, детская одежда, от которой отказаться невозможно. Есть одежда репрезентативная, которая фиксирует ваш статус, нарядная одежда, от которой мы, разумеется, откажемся. То есть если у вас уже есть дневной свитер, джинсы и зимняя обувь и у вас нету лишних денег на траты – несомненно, вы вряд ли будете покупать новые дополнительные джинсы и свитер. Но если у вас не хватает зимней одежды или шапки, то вы, несомненно, ее купите. Поэтому одежда, как и продукты питания, является базовым товаром. Другое дело, что это не будет модная или тем более бредовая одежда. В этом смысле одежда с логотипами – это как раз явно не тот товар, который является товаром первой необходимости.

Дарья Шулик: Тим, ну вот смотрите. Нам из Рязанской области пишут: «Наш народ перестал разбираться в качестве, гонится за лейблом. А перед этим нам звонил человек, который тоже сказал, что вроде покупаешь фирменную вещь, да, вот с тем самым лейблом, а качество у нее, мягко говоря, не соответствует ни лейблу, ни цене, ничего. Насколько часто вот вы сейчас сталкиваетесь с тем, что вот эти самые известные бренды, которые стоят весьма недешево, качество у них упало? Действительно ли это так?

Тим Ильясов: Отчасти. Но большие крупные и солидные бренды, которые отвечают за свое имя, в том числе и качество своей продукции, все-таки не делают осознанно некачественных вещей. Хотя есть такие потоковые компании. Но, опять же, что считать фирмой и что считать брендом.

Для кого-то, например, масс-маркет вроде Zara – это бренд. Но Zara никогда не делала качественных вещей. Если вы приходите в магазин Prada, то там вы не найдете расклеивающихся вещей и некачественных вещей, потому что бренды вроде Prada или Hermes отвечают за свое качество. Другое дело, что это совершенно другой ценник, совершенно другая категория.

Опять же, есть марки… которые вполне могут быть очень качественными, и, несмотря на невысокую стоимость их товаров, предоставлять вещи высококачественные и долгие в носке.

Петр Кузнецов: Но мы все это время про западные бренды. А что с нашими? Составляют ли они конкуренцию? Что с качеством? Пользуются ли спросом? Модно ли свое уже носить?

Тим Ильясов: Большинство российских компаний масс-маркета, то есть даже те, которые являются российскими… Так, например, бренды холдинга Melon Fashion Group типа ZARINA или Befree. Это российский холдинг. Но производятся они не в России. В основном в Китае и в Турции. В России производится очень мало продукции относительно всего нашего рынка в сегменте одежда и обувь. И в основном это довольно отсталые технологии и не очень качественный дизайн. То есть даже если это вещи довольно крепкие и прочные, то они нередко будут не слишком симпатичными и не очень модными. Хотя есть подвижки, есть небольшие марки, небольшие компании, которые производят сильные, красивые, удобные и качественные вещи. Другое дело, что не будут стоить дешевле, чем…

Петр Кузнецов: Вот, я как раз про доступность.

Тим Ильясов: Произведенные, например, в Китае или в Турции. В этом большая проблема. Производить в России дороже, чем в Китае и Турции.

Петр Кузнецов: Тим, очень хороший вопрос, как мне кажется, особенно как исследователю моды, с сайта пришел. Если можно, коротко. У нас телезритель на линии. «С какого времени можно говорить вообще о существовании подделок? 1980-е или более раннее время?»

Тим Ильясов: Подделки существовали ровно столько, сколько существовали бренды. Эпоха брендов начинается уже в 1930-е годы и активно бренды как явление фиксируются примерно в 1960-1970-е. Как только появляются бренды, тут же появляются и люди, которые пытаются их имитировать, подделывать.

Петр Кузнецов: Как яд и противоядие, да?

Тим Ильясов: Да, абсолютно.

Петр Кузнецов: Тим, спасибо вам огромное. Тим Ильясов, исследователь моды, был с нами на линии. Давайте подведем итоги голосования. Мы спрашивали вас всю эту получасовку, покупали ли вы что-то под известные бренды, то есть подделки, зная об этом. «Да» - 70%. Вот так разделились голоса.

Дарья Шулик: Все-таки да.

Петр Кузнецов: Все-таки да.