«Почему работы нет?» России не хватает почти трёх млн рабочих мест. Если работодатели найдут сотрудников на все открытые вакансии, то число безработных все равно останется на уровне 2,78 миллиона человек, подсчитала международная аудиторско-консалтинговая сеть FinExpertiza. Исследование ссылается на данные Росстата, согласно которым, на данный момент 3,67 миллиона человек трудоспособного населения не имеют работы. При этом предприятиям регионов требуется только 967,8 тысячи работников. Самая сильная нехватка рабочих мест в Дагестане и Краснодарском крае. Также в первую десятку входят Чечня, Челябинская область, Свердловская область. Между тем, в России есть регионы, в которых рабочих мест больше, чем безработных... О путях решения проблемы поговорим с проректором Академии труда и социальных отношений, доктором экономических наук, профессором Александром Сафоновым. Константин Чуриков: Вы знаете, весьма занятное исследование опубликовала недавно компания «ФинЭкспертиза». Значит, посчитали, сколько у нас безработных, это как бы неофициальная информация, официальная информация другая. Значит, у нас сейчас безработных довольно много, это несколько миллионов человек, сейчас мы прямо на экран вам выведем цифры, чтобы вы их увидели. Итак, это 3.67 миллиона человека, то есть почти 4 миллиона, что составляет 5% трудоспособного населения. При этом у нас зарегистрировано на бирже гораздо меньше, 814 тысяч всего-навсего. Анастасия Сорокина: Да, но это официальные показатели, то есть сейчас на самом деле вот эти подсчеты, наверное, носят не совсем точный характер. Но если апеллировать к статистике, то получается, что на рынке есть 967 тысяч вакансий, но даже если они будут заняты, все равно безработными в России останутся около 3 миллионов человек. Константин Чуриков: И еще очень интересная информация, прошу обратить на нее внимание. Значит, по данным «ФинЭкспертизы», в российских регионах, всего в 5 из них, рабочих мест больше, чем самих безработных, а что касается всех остальных 80, то там с работой труба. Вот почему с работой труба, мы сейчас поговорим вместе с вами и с гостем в нашей студии. Вот сейчас вы видите перед собой, кстати говоря, целую карту нашей страны, где у нас избыток рабочих мест (Москва, Петербург, Ямало-Ненецкий округ) и где их меньше всего (Дагестан и как ни странно, довольно неплохо себя чувствует регион, Краснодарский край). Итак, в студии у нас Александр Сафонов, проректор Академии труда и социальных отношений, доктор экономических наук, профессор. Александр Львович, здравствуйте. Анастасия Сорокина: Здравствуйте. Александр Сафонов: Добрый день. Константин Чуриков: Насколько корректно это исследование? Александр Сафонов: Ну вы знаете, я просто не видел методику коллег, которую они положили в основу исследования. Но на самом деле цифры где-то близки, что называется, к истине. Почему? Дело в том, что у нас есть несколько способов оценить с вами количество безработных граждан. Первый способ – это методика МОТ, которая говорит о следующем: должен быть кто-то, кто опросит большое количество населения. И там нужно ответить в определенной последовательности на следующий вопрос: имеете работу, «да» или «нет», и если не имеете, то относитесь к безработным; получаете доход от работы, «да» или «нет», если не получаете, безработный; ищите работу, например, «да», готовы приступить немедленно к исполнению работы, если найдете, «да». Вот если в такой последовательности ответили на вот эти вопросы, «нет», «нет», «да», «да», то вы относитесь к числу безработных граждан. Константин Чуриков: А если «нет», «нет», «нет», «нет», значит, мажор, да? Александр Сафонов: Да-да, потому что разные жизненные обстоятельства бывают. Константин Чуриков: Конечно. Анастасия Сорокина: Я так понимаю, это те люди, которые себя посчитали, да, они пошли на биржу труда и получают вот это самое пособие. Александр Сафонов: Нет-нет, это люди, которые себя посчитали безработными, которые реально не имеют заработка, не имеют работы, но хотели бы куда-то трудоустроиться, прилагают к этому усилия. А есть второй способ подсчета – это так называемые официальные безработные, то есть те лица, которые пришли в службу занятости и получили статус безработных. Естественно, таковых очень незначительное число. А дальше начинается история с продолжением, о чем я и говорю. В первую очередь у нас в качестве безработных не считаются лица… Это вообще, кстати, уникальная ситуация, она только для России характерна, это так называемые административные отпуска. Вот у нас по данным того же самого Росстата в административных отпусках находится порядка 840 тысяч человек ежемесячно. Кто эти люди? Это люди, которые имеют трудовой договор по факту, но заработную плату не получают в силу того, что, так сказать, их не привлекают для исполнения трудовых обязанностей: стоит предприятие, в простое находится. Константин Чуриков: Те же автозаводы, часто так бывает. Александр Сафонов: Да-да. Но самое интересное, что почему, так сказать, административные отпуска как явление такое уникальное для России? Дело в том, что если бы было состояние простоя, то в Трудовом кодексе четко описаны права работника, 2/3 от средней ставки будь любезен заплатить. И вот в этом случае предприниматели идут на хитрость: они просят взять по заявлению отпуск, и человек как бы сам, добровольно уходит в длительный отпуск по собственному желанию, естественно, без оплаты. Когда начнется у него занятость и начнется ли она вообще, неизвестно. Вот в этот период времени он может совершенно спокойно нигде не работать, не иметь доходов от работы, но тем не менее ни по методике Росстата, ни по методике соответственно мотовской, ни по требованиям закона о содействии занятости вот эти лица не будут отнесены к безработным. Константин Чуриков: Формально они работают, все хорошо, только человек отлучен от зарплаты. Анастасия Сорокина: То есть получается, что еще больше людей в нашей стране вынуждены искать занятость. Александр Сафонов: Ну конечно. А потом надо принимать во внимание, что все-таки основные данные Росстат по безработице получает все-таки при проведении переписи населения. Почему? Потому что вы же сами прекрасно понимаете, все население ведь не опросишь о том, что человек работает или безработный. Поэтому наиболее точные показатели по безработице возникают именно в период переписи населения, дальше это уже пролонгация определенного тренда, такая интересная методика расчета. Поэтому фактически безработица, конечно, больше, чем даже та сумма, которую я указал. Но и вообще в принципе считать безработицу можно самым простым способом, это доступно всем: давайте возьмем количество занятых в экономике в тот период времени, когда безработица наименьшая, то есть возьмите выработку на каждого конкретного человека, а дальше посмотрите, что происходит сейчас. И вы увидите, что, конечно, количество безработных больше, оно где-то в пределах, около 6 миллионов, плюс-минус. Поэтому да, ситуация сложная. А потом еще, понимаете, когда мы разбираем безработицу, нужно понимать ее состав качественный, географическое расположение… Константин Чуриков: Да, вот кстати о географии, секундочку. Вот уровень безработицы, сейчас обратимся все-таки к официальным данным, их приводит «РИА Рейтинг», там в основном как раз-таки опираются на Росстат. Значит, низкий уровень безработицы: Москва (чуть больше 1%), Петербург, Ямало-Ненецкий округ (2%), Хабаровский край, Ханты-Мансийский округ. Дальше идут те самые регионы, где все невесело с работой. Анастасия Сорокина: Ингушетия – 26%, предпоследнюю строчку занимает Карачаево-Черкессия, где безработных по итогам 2018 года, был самый высокий рост безработицы в стране, на 3.4 процентных пункта. Также замыкают рейтинг Республика Тыва, Дагестан и Чечня. Константин Чуриков: Вот Ингушетия – 26% официальная цифра. Что же там на самом деле творится? Это же вообще страшно себе представить. Александр Сафонов: Там тяжелейшая ситуация вообще на Кавказе, причем она, понимаете, возникла не сегодня и не вчера. На моей памяти, эта ситуация с начала 1990-х гг.: вот как экономика рухнула, которая была создана в Советском Союзе, с тех вот пор там ситуация только обостряется и обостряется. Константин Чуриков: Извините, а может быть, и невыгодно там кому-то, чтобы рабочие места появлялись? Потому что там приходит денежка из центра федерального, нормально. Александр Сафонов: Вы знаете, так вот я бы не стал рассуждать. Почему? Потому что любой политик, любой руководитель региона в первую очередь понимает следующее, что большое количество безработной молодежи и лиц старшего возраста – это всегда дестабилизация социальная. Во-первых, это нищета, которая порождает противоправные действия, поэтому мы и видим определенную напряженную ситуацию, вот эти теракты бесконечные, это происходит очень часто от безвыходности: люди пытаются найти какую-то альтернативу и находят ее очень нечасто в неправильном направлении, то есть они считают, что вот их текущее состояние связано с неким заговором власти. Знаете, они так гипертрофированно воспринимают вот эту социальную обиду и стремятся ее исправить теми методами, которые они считают эффективными. Поэтому никакой разумный человек не будет делать ставку на то, что будут отсутствовать рабочие места, это первое. Второе: вы понимаете, это все одно за другое цепляется. Если у вас социально-экономическая ситуация плохая, то есть высокий уровень безработицы, у вас и ситуация с доходами очень сложная. Сложная ситуация с доходами – попробуйте загнать инвесторов в такой регион, потому что даже крупные сетевые компании, когда они принимают решение о том, чтобы инвестировать, ну не очень сложный бизнес, просто поставка продуктов и продажа их, они всегда думают о том, есть ли у населения платежеспособный спрос, выгодно это или не выгодно, окупится или не окупится, понимаете. Поэтому вот вся совокупность факторов, конечно, влияет на то, что вот эти регионы традиционно имеют такую застойную экономику с определенной долей депрессии я бы назвал. И это ведь не только для Кавказа характерно, это у нас, извиняюсь, и Дальневосточный федеральный округ, это традиционно Алтай, Тыва, Хакассия, то есть где в советский период времени было очень развито сельское хозяйство, как-то люди имели занятость. Сейчас, поскольку это удаленные регионы, туда тянуть инфраструктуру очень-очень сложно, а сельское хозяйство просто неконкурентоспособно, то и получается, что огромное количество людей по отношению к этому региону оказывается безработным. Анастасия Сорокина: Александр Львович, у нас очень много уже зрителей хотят иметь возможность высказаться в прямом эфире, давайте дадим им слово. Ольга из Новосибирска до нас дозвонилась, здравствуйте. Зритель: Да, добрый день. Константин Чуриков: Добрый. Зритель: Вот смотрите, я часто езжу в такси, все время задаю вопрос: «А почему вы стали таксистом?» Мне все время говорят: «А потому что я не могу устроиться на работу». В последнее время, я сейчас уже в течение недели ищу сметчика, разместила информацию на достаточно популярном сайте, никто не звонит. Константин Чуриков: Сменщика в какой работе ищете, Ольга? Зритель: Сметчик или инженер по… Константин Чуриков: А, сметчик. Зритель: Сметчик. Константин Чуриков: Ага, все понятно. Ольга, ну вы знаете, я вот пользуюсь услугами такси, в Москве это не всегда дорого в зависимости от тарифа, и вы знаете, мне вот, как в том мультике, даже «ездовые академики» попадались, то есть человек с двумя высшими образованиями, знаете, так очень хорошо говорящий по-английски с кем-то по телефону, и вот он в такси. Александр Сафонов: Слушайте, это проблема достаточно серьезная. Вот когда Ольга говорит о сметчике, это специфическая профессия, я знаю, что и в Москве она достаточно дефицитная, востребованы такого рода специалиста. Но надо понимать, что их немного, вот эти специалисты, даже если мы эти вакансии закроем, то всю страну мы рабочими местами не накормим. Вот когда мы с вами говорим о том, что в базе данных службы занятости большое количество вакансий, надо, во-первых, поделить, треть просто выкинуть… Константин Чуриков: То есть бабушка надвое сказала? Александр Сафонов: Даже не бабушка надвое сказала, просто в соответствии с действующим законодательством работодатели должны, обязаны предоставлять информацию о вакансиях. Они сливают туда то, что по сути не существует. Константин Чуриков: Уже закрыто, уже нужный человек пришел на это теплое место весом в 80, 90, 100 тысяч рублей? Александр Сафонов: Да-да. Но статистику слух ласкает, всегда очень красиво сказать, что у нас нет проблем с безработицей, потому что у нас количество вакантных рабочих мест больше, чем… Константин Чуриков: Вот я сейчас зайду, кстати, на сайт Роструда, я это люблю периодически делать, trudvsem.ru сейчас не знаю, какую-нибудь… Нам из Новосибирской области звонили? Александр Сафонов: Да. Анастасия Сорокина: Да. Константин Чуриков: Вот сейчас я как раз пока вы отвечаете, я сейчас что-нибудь найду. Александр Сафонов: Вот. А дальше вторая фаза Марлезонского балета для тех, кто сталкивается с вот этой базой вакансий, – это полное несоответствие ее вашим представлениям о том, чего вы хотите. То есть, во-первых, очень сложно найти рабочие места лицам как раз с высшим образованием, потому что хороших вакансий там нет в принципе. В основном это неквалифицированная занятость в виде дворников, работников строительных специальностей, тех же самых консьержек, то есть как бы обслуживающий персонал с заработными платами в пределах 15-17 тысяч. Кстати, такие заработные платы встречаются и по Москве. Поэтому естественно, что человек помыкался-помыкался в службе занятости, получить то, что позволяет ему нормально существовать, не может, в лучшем случае пытается при помощи службы занятости получить дополнительное образование какое-то, это отдельный вопрос, насколько оно эффективно на сегодняшний день. И как следствие он получает негативный опыт общения со службами занятости и в конечном итоге оттуда уходит. Константин Чуриков: Александр Львович, вот пока вы говорили, как раз Новосибирская область, внимание на экран, я думаю, всем остальным тоже будет интересно. Анастасия Сорокина: Ух ты. Константин Чуриков: Может быть, это уже мертвые души, мертвые вакансии. Вот смотрите, Новосибирск, Новосибирская область. Парикмахер, вилка большая от 25 до 150 тысяч рублей; индивидуальный предприниматель, между прочим, предлагает такую зарплату. Начальник отдела по маркетингу и сбыту продукции, тоже вилка большая, от 50 до 150 тысяч. Но там дальше нет, понятно, есть какие-то главные инженеры в каких-то отраслях, понятно, что требуется какая-то квалификация. Врач-стоматолог-терапевт, стоматологическая какая-то там организация – до 120 тысяч. Мама родная, в принципе вот так если… Анастасия Сорокина: Прямо захотелось поехать. Константин Чуриков: …посмотреть на это, хочется сказать: «Так, взяли руки, работаем!» Анастасия Сорокина: Пекарь-мастер – 96 тысяч. Константин Чуриков: Пекарь-мастер – 110 тысяч. Жить-то можно. Александр Сафонов: Слушайте, во-первых, вот эта вилка от 20 до 150 меня, честно говоря, напрягает. Попробуйте вы в Москве, поговорите с любым парикмахером, может он заработать вот такие деньги, это фантастика. Я уж не знаю, какие там услуги оказывает парикмахер, кого он бреет, может быть, золотые какие-то там волосы ему попадаются, а остатки он продает в мастерскую ювелирную и на этом зарабатывает, не знаю. Но во всяком случае это фантастические цифры особенно для Новосибирска. И потом еще раз подчеркну, что надо ориентироваться все-таки на массовый спрос и на массовое предложение. Статистика зарплат нам показывает: вот хоть застрелитесь вы со всеми вот этими агрегаторами, которые рассказывают о красивых рабочих местах, у нас модальная заработная плата, наиболее встречающаяся, – это 19-20 тысяч. Еще побегать надо, чтобы ее поискать, понимаете? Поэтому это в большей степени из таких голливудских грез по поводу 150 тысяч. И уж тем более, поверьте, в такую базу данных, как «Работа в России», это точно не попадет. Почему? Потому что в этом случае, когда работодатель заинтересован получить высококвалифицированного специалиста и готов ему платить высокую заработную плату, действуют другие механизмы, есть другие агрегаторы, базы вакансий, где намного проще взаимодействовать. Константин Чуриков: Вы знаете, еще вопрос, наверное, от гуманитария, потому что есть какие-то там сложные технические специальности. Но вот почему в гуманитарных областях везде, на всех сайтах написано одно и то же, я вот недавним с одним знакомым на эту тему беседовали, – почему везде указано, что нужен человек с презентабельной внешностью, активной жизненной позицией, горящими глазами, целеустремленный, умеет работать в команде, знание ПК, английский выше среднего. Вот везде одно и то же. Хочется спросить: люди, а вы кого вообще в принципе ищите? Вам кто нужен? Александр Сафонов: Слушайте, по этому запросу четко видно, что это какая-то сетевая компания, которая собирается впаривать населению либо дорогую косметику, потому что надо же… Константин Чуриков: Микрокредиты, кстати, какие-нибудь. Александр Сафонов: Да, микрокредиты, то есть у человека должен быть подвешен язык, иногда он должен как бы вклинивать в свою беседу, чтобы заманить такого потенциального клиента, иностранные слова, правильно хотя бы их произносить. Но по факту, конечно, такие вакансии вызывают удивление, это не живые вакансии, потому что на самом деле человек, который ищет конкретного специалиста, очень конкретно относится к запросу. И не забываем, что очень многие, еще раз подчеркну, компании, которые пользуются электронными ресурсами поиска специалистов, очень четко ставят техническое задание такого рода агрегаторам. Константин Чуриков: Без общих мест. Александр Сафонов: Без общих мест, да. Анастасия Сорокина: Давайте выслушаем звонок от нашей зрительницы Натальи из Владимирской области. Наталья, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я очень рада, что я дозвонилась до вас. У меня просто вопрос ваш очень удивляет, почему нет работы. Вот у нас в городе… Владимирской области было очень много предприятий, очень много: и хлебзавод, и птицефабрика, и мясокомбинат, и молкомбинат. Но все это позакрывали, посокращали. Знаю по своим знакомым, люди работали на этом предприятии очень долго, до пенсии и даже больше, и на маленьких зарплатах, и на все хватало. Ну я о чем еще хочу сказать? Я сама на пенсии и хотела устроиться в ледовый дворец подработать лето уборщицей. Сказали, оклад 9 тысяч. Оказывается, что эти 9 тысяч делятся на четверых, вы понимаете? На четверых работников. Константин Чуриков: Это как это, на четверых? Зритель: То есть 9 тысяч платят, работают 4 человека и делят эти 9 тысяч на четверых. Константин Чуриков: «Вот вам копейки, как хотите, так и договаривайтесь между собой», так что ли? Зритель: Да-да, я очень удивлена. И еще хочу сказать, вот если я дозвонилась до вашей передачи. Значит, я сама медик в прошлом, и как вы говорите, медики в сельской местности нужны. Я уехала работать в сельскую местность в детский сад медсестрой. Пусть оклад был небольшой, я большие деньги не запрашивала, я работала 9 лет. Но вы знаете, как мне по рукам стукнули? Там медики не нужны, мне просто не давали выполнять свои обязанности, мне пришлось уйти… со скандалом с великим с этой работы, вот и все. Просто не дали работать. Никому здесь медики не нужны. Константин Чуриков: Ой, Наталья… Знаете, что ни звонок, то какая-то просто боль душевная. Александр Львович, как-то у нас уже, к сожалению, времени мало. А вот я подумал, то, о чем Наталья говорит, миллион наших зрителей, что вот были заводы – закрылись, было предприятие – закрылось. Может быть, это потому, что, смотрите, ладно, уже не будем о плановой экономике, другая у нас экономика, – может быть, у нас просто дело в том, что интересы бизнеса и общества не совпадают? Потому что бизнесу крупному разве нужно открывать это предприятие? Ему нужно присосаться к трубе, ему нужно вступить в отношения с госкомпанией, получать какой-то госзаказ. Ему это все, то, что для людей, не нужно. Александр Сафонов: Очень простое было бы объяснение, и тогда легко бы было исправить вот эту ситуацию. На самом деле все намного сложнее. В начале 1990-х гг. сделали, так сказать, фатальную ошибку, когда посчитали, что достаточно открыть наши границы для иностранного капитала, сюда потечет манна небесная, будут создаваться новые рабочие места, будет производиться высококлассная техника, машины, оборудование, и вот мы заживем, как живет вся остальная развитая Европа. На самом деле те люди, которые такую идеологию продвигали, они просто элементарных знаний не получили во время учебы в ВУЗах. Почему? Потому что рынок – это жесткая конкуренция, и никому не нужны чужие заводы. Поэтому всегда предприниматель, особенно западный, считает так: если есть какая-то страна, это в первую очередь рынок сбыта своей продукции, но отнюдь не место, куда нужно инвестировать. И вот мы на протяжении в буквальном смысле 20 лет получаем результаты вот этой стратегии. А сейчас вторая ипостась: может быть, и готовы были бы открыть предприятие, то есть наш бизнес, в первую очередь малый и средний, но ему не противостоит платежеспособный спрос населения, людям не за что покупать ту продукцию, которую готовы производить. Поэтому понимаете, здесь множество факторов, которые на эту ситуацию влияют. Константин Чуриков: Ситуация грустная. У нас уже, к сожалению, мало времени. Спасибо вам большое. У нас в студии был Александр Сафонов, проректор Академии труда и социальных отношений, доктор экономических наук, профессор. Спасибо большое. Анастасия Сорокина: Спасибо вам большое. Константин Чуриков: Но это еще у нас не все, надо рассказать, что будет… Анастасия Сорокина: …вечером. Константин Чуриков: …вечером в программе «Отражение».