Константин Чуриков: Новость дня: актер Михаил Ефремов сегодня все-таки признал свою вину в совершении ДТП и выступил в суде с последним словом. Он назвал алкоголь «диким злом» и сказал, что «если не знаешь меры, то пойдешь на нары». Оксана Галькевич: А еще он прочел стихотворение собственного сочинения памяти погибшего в этом ДТП Сергея Захарова. Михаил Ефремов: Сергей, мы не были знакомы, Наше знакомство стало ужасным. Я был в состоянии алкогольной комы, А ты погиб совершенно напрасно. Я не прошу у тебя снисхождения, Я омерзительный пьяный человек. Господи, дай мне немного сил, А Сергею – рая. Вот бы поговорить с ним... Я же дошел до ручки, как в жизни дошел до края. Константин Чуриков: Это еще не все, сегодня много чего стало известно. Стало известно о том, что потерпевшим выплачено по 1 рублю. Стало известно о том, что вот адвокат, один из адвокатов Михаила Ефремова сказал, что у него был личный случай, погибла вся семья, но даже он тогда не возмущался, ну что поделать, если пьяный человек за рулем. Оксана Галькевич: Вообще на самом деле мы все давно наблюдаем за этим процессом, и он за все это время обрастает каждый день какими-то новыми и всякий раз противоречивыми подробностями. Как разобраться в этом, в том числе и эмоционально? Какой сделать вывод? Друзья, звоните нам, пишите, выходите на связь, делитесь своими мнениями, своим отношением. Ну а мы представим сейчас нашего эксперта в студии. Константин Чуриков: Да. У нас в студии Игорь Трунов, президент Союза адвокатов России. Игорь Леонидович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Игорь Леонид. Игорь Трунов: Здравствуйте. Константин Чуриков: Вот хочется сначала понять, все-таки адвокат всегда немножко психолог, он понимает, кто его подзащитный. Вот для вас Ефремов кто? Он, понимаете, меняет свои точки зрения, сам себе противоречит, вот сейчас стихи написал. Он просто продолжает играть какую-то роль как творческая личность? Вот чем он сейчас занимался все это последнее время во время суда? Игорь Трунов: Ну, я, наверное, больше эксперт как доктор юридических наук, как специалист по праву, и это дело очень интересно как прецедент того, что неплохо бы поменять наше законодательство, как то, что на дорогах в мире гибнет миллион человек. И сегодня уже на дорогах от неумышленных преступлений гибнет больше, чем от рук преступников, поэтому эта тенденция увеличивается. И конечно, вот эти публичные процессы как профилактика, как улучшение, как изменение, для того чтобы меньше гибло людей на дорогах, вот где интересно. А то, что в этом процессе выбрали тот или иной метод защиты или ту или иную форму поведения адвокаты – это личный почерк, я бы так сказал, поэтому… Конечно, накладывает отпечаток и то, что у Добровинского режиссерское образование, и актер Ефремов, естественно, тоже режиссирует, хотя он это молча делает, он, в общем, ничего не заявляет, но понятно, что его рука, как рука артиста, и артиста талантливого, здесь имеет место. Оксана Галькевич: Я думаю, что на самом деле даже без какого-то театрального специального образования в вашей практике достаточно случаев, когда вы вот наблюдаете человеческую природу во всей ее красоте или, наоборот, непривлекательности. Игорь Трунов: Вы знаете, вот такого шоу не было еще ни разу, потому что я участвовал во многих процессах именно с ДТП, где погибало пятеро детей, и два преподавателя погибли тоже от пьяного водителя, ДТП на Ленинском, но везде шел разговор вокруг юриспруденции и проблем, которые регламентируют, то есть куда делись записи, почему не все снимается, какие-то вот нюансы. А здесь ну абсолютно, совершенно другая история, здесь про юриспруденцию вообще ничего никто не говорит, понимаете? А то, что проблемы есть, проблемы лжесвидетельствования, что в законе сегодня очень мягкое наказание за лжесвидетельство. Во всем мире это тягчайшее преступление, ложь в суде – это ужас просто. Константин Чуриков: Даже руку на Библию кладут. Оксана Галькевич: Простите, мы думали, и у нас это... Игорь Трунов: Да о чем мы говорим? А здесь у нас максимум до 80 тысяч рублей. Оксана Галькевич: Серьезно? Игорь Трунов: Да конечно, вообще никакого наказания нет, поэтому у нас существуют бригады свидетелей, которых вы можете нанять, и они вам будут рассказывать, кто был за рулем, кто откуда выходил, и ничего за это никому не будет, понимаете? Ну если мы говорим о том, что человеку грозит такой срок, прокурор попросил 11 лет, я считаю, что это неправильно, но она посчитала рецидивом его прошлые нарушения правил дорожного движения, но это никак не рецидив. У него есть смягчающие вину обстоятельства, да, что он по рублю не по рублю, он выплатил возмещение вреда, и у него малолетние дети, и нет отягчающих. То есть то, что он был пьян, и то, что он убил человека, сейчас можно говорить, потому что он признал свою вину, – это квалифицирующий признак, это не является отягчающим вину обстоятельством, понимаете? Поэтому есть смягчающие, нет отягчающих, и тогда 2/3 от потолочной цифры, а это 8 лет. Поэтому почему прокурор говорит про 11, она что, не знает закон, что ли? Поэтому как бы есть определенные нюансы, которые требуют законодателя, который должен комментировать эти все вещи, почему у нас можно врать и безнаказанно это делать, почему закон такой путанный, такой сложный в этой части, это одно. Следующий вопрос. Ведь возмещение вреда по рублю – ну почему по рублю? Ну потому что понятно, что в наших судах по ДТП не взыскивают серьезное возмещение вреда. Заявить вы можете миллиарды, миллионы, но больше 100 тысяч не бывает никогда, как правило, 50–80 тысяч за гибель человека, понимаете? Поэтому естественно, что критериев тоже никаких, судья берет с потолка. Почему? Потому что откуда вы цифру эту взяли? Ну вот на усмотрение, внутреннее убеждение, какая-то болтовня, понимаете? Поэтому, конечно, наш законодатель давным-давно должен разработать... Почему критерии оценки? Потому что материальный вред и материальное возмещение гораздо эффективнее, чем тюремное наказание, понимаете? Поэтому вот этот институт во всем мире более эффективный, у нас его просто нет. Поэтому вот эти вот разговоры, конечно, они интересны. Оксана Галькевич: У меня просто буквально одна реплика. Вы знаете, я понимаю, что я не юрист, но я, честно, не могла представить, что настолько дешевы и честь человеческая, и честность человеческая... Константин Чуриков: ...и жизнь. Оксана Галькевич: ...и жизнь человеческая. Игорь Трунов: Ну, я как специалист огромное количество дел, и терроризм, и «Трансвааль-парк», и взрывы в метро и так далее, и так далее, все это связано с гибелью человека, авиакатастрофы, 8 авиакатастроф, сейчас мы 3 ведем – везде один и тот же вопрос, и везде... Вот синайская авиакатастрофа, понимаете, ну елки-палки, 600 тысяч максимум. Это же недопустимо, при том что там страхование обязательное, это в рамках страхования идет. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Причем об этом даже так открыто не говорят, во всяком случае вот действительно для нас откровение, что такие суммы. Несколько сообщений. «Ефремов опозорил не только себя, но и всех артистов». Воронеж: «Шоу должно продолжаться, и оно продолжается». Москва: «Мне жаль Ефремова, ему жить с тем, что он невольно убил человека». Звонок. Юрий из Челябинска, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Юрий. Зритель: Здравствуйте. По поводу Ефремова. Уважаемый артист, любили, смотрели. Сейчас ситуация такая: товарищ Ефремов (не знаю, даже не товарищ, может быть) играет роль подонка. Очень печально, что он сам такой подонок, вот это самое грустное и гнусное. Поэтому я считаю, то, что ему суд назначил наказание, поделом, вот и все. Игорь Трунов: Еще не назначил. Оксана Галькевич: Пока не назначил, да. Константин Чуриков: Да, еще пока финального решения нет. Юрий... Игорь Трунов: Здесь очень важный вопрос, что назначит, реальное лишение свободы в колонии общего режима или колония-поселение, это такая либеральная система отбытия наказания. И закон в части неумышленных преступлений говорит, что реальное наказание в колонии общего режим только в исключительных случаях, а здесь его нет, этого исключительного случая. Нет, потому что... Константин Чуриков: А пьянство – это разве не... ? Игорь Трунов: А пьянство – это квалифицирующий признак, оно учитывается, поэтому часть 4-я, поэтому такая санкция большая. Поэтому квалифицирующий признак не может быть отягчающим, поэтому вот здесь получается, что колония-поселение, и если... Понимаете вот, в чем суть, ведь Ефремов еще интересен тем, что была такая околополитическая сатира, ну не сказать, что он оппозиционер, конечно, какой он оппозиционер, просто он педалировал на этой теме, это продавалось хорошо... Константин Чуриков: Просто играл такие роли. Игорь Трунов: Да, он играл такую роль такого политического сатирика, да? И вот мы сейчас все думаем, вот эта политическая сатира ему боком выйдет или нет. И вот здесь очень важно, все будет в рамках закона, и тогда это не бьют ему за то, что вот он позволил себе так шутить, то есть такие куклы... Помните, у нас была такая передача... Константин Чуриков: Да. Игорь Трунов: ...он продолжил эту передачу, понимаете, не остановился. Вот прокурор то, что сказала, вот уже как бы начинает опасения вызывать. Почему? Что, прокурор не знает? Почему 11 лет, это как? Оксана Галькевич: Может, это просто для того, чтобы люфт какой-то для снижения был? Игорь Трунов: Нет, ну подождите, мы же говорим в рамках закона, давайте держаться. Прокурор – он кто? Он же юрист, который прекрасно понимает, что не более 2/3 и колония-поселение, а он говорит больше 2/3 и колония общего режима. А почему это вы такое говорите? Оксана Галькевич: Ну понимаете, тут еще не только ведь в политической сатире дело, вот еще какой момент. Он ведь высмеивал в этой своей сатире, во всей своей многочисленной актерской деятельности те пороки, многочисленные пороки, которые он вот сейчас, вот в этой кульминационной точке своей жизни, вот в этой ситуации он демонстрирует. Оказывается, что, в общем, он и не свят, и не благостен, и не так хорош и положителен, понимаете? Он-то ведь... Игорь Трунов: Ну, артист святой – ну где мы такое видели? Вспомните великого Высоцкого... Константин Чуриков: Да нет, он относился к себе с самоиронией, конечно. Оксана Галькевич: Подождите-подождите, но люди разные, и артисты тоже разные бывают. Когда человек кого-то упрекает в каких-то, понимаете, пороках, в каком-то негативе, предполагается, что он занимает совершенно другую позицию. Вдруг мы просто видим, понимаете, препарация психологического типа, литературная абсолютно история, сюжет совершенно... Игорь Трунов: Я думаю, что здесь еще момент попустительства правоохранительной системы и благоговения перед звездой-артистом, понимаете. Скорее всего, он попадался неоднократно, и, скорее всего, это сходило с рук. Константин Чуриков: «О, Михаил Олегович, все, да ладно, езжайте, любимый наш актер». Игорь Трунов: Да, ну конечно, он свой мужик, понимаете, он в этой роли своего мужика. Константин Чуриков: Да-да. Оксана Галькевич: Подождите, а то, что от него запашок-то, что он нетрезв за рулем, это же… Простите, человек, который отпускает пьяного за рулем, позволяет ему дальше ехать, он ведь фактически может быть соучастником возможного какого-то убийства, ну аварии с тяжелыми последствиями. Игорь Трунов: Это хорошее предложение в качестве законопроекта, понимаете, но, к сожалению, не работает. Поэтому естественно, что он не сразу дошел до этой жизни, то есть вот эти случаи, скорее всего, были. И вот эта звездность и вот это разное отношение простого человека, а у полицейских нюх уж так набит, понимаете... Оксана Галькевич: О-о-о... Игорь Трунов: Вы только чуть-чуть открываете окно, он уже все прекрасно чувствует и прекрасно понимает, ему не нужна трубочка. Константин Чуриков: Ну это еще, знаете, мне кажется, это еще какой-то особый стиль жизни, понимаете. Вот эта богемная тусовка привыкла к тому, что вот им можно немножко выйти из берегов. Игорь Трунов: Да-да-да. Константин Чуриков: «Мы сейчас тут посидим в ресторане». – «Ресторан работает до полуночи». – «Ничего, ребята, вы работаете до 5 утра», – и так далее. Они привыкли быть как бы выше многих остальных. Давайте сейчас послушаем Ирину из Новосибирской области. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Ирина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я вот хотела высказаться по поводу Михаила Ефремова. Вы знаете, у меня такое впечатление складывается после всей вакханалии, которая вот связана с ним на сегодняшний день, что вот очень такая большая тенденция... Все идет, в общем, к тому, что, скорее всего, его сделают заложником этой ситуации, он будет отвечать за всех тех самых ушедших от ответственности людей, так скажем, высших эшелонов власти, ну не буду говорить, вы сами понимаете, кого я имею в виду... Игорь Трунов: Ну не высших, артисты тоже есть, которые убивали людей. Зритель: Потому что масса людей, которые ушли от ответственности, или получили условный срок, или вообще отделались каким-то штрафом, а Ефремову дадут по полной, и он будет во всей этой ситуации с народной вот этот вот любовью и ненавистью одновременно вот таким у нас заложником, понимаете, той самой мишенью. Игорь Трунов: Вот это очень важный момент. Зритель: Вот он-то и ответит за всех, понимаете, вот это мне жалко, потому что артист он замечательный, человек он тоже неплохой. И в общем-то, такое ощущение, вы же знаете, что как бы, наверное, вот у меня такое складывается ощущение, что вот в связи с событиями вот этими политическими в Белоруссии, в Хабаровске и вообще, ну то есть ситуация в стране, то, что у нас может быть в принципе... У вас предыдущий оратор говорил по поводу непростой ситуации, которая может быть у нас осенью в России, просто идет, так скажем, отстрел оппозиционных деятелей. Почему не Навальный, почему не Ефремов? Мне кажется, это может быть все одна и та же история. Константин Чуриков: Ой, мы все в одно сплели? Игорь Трунов: Ну вот, понимаете, вот эта мысль очень важная. Константин Чуриков: Так. Игорь Трунов: Почему в этом деле прокурор не может промахнуться, почему судья в этом деле не должен промахнуться, а должен попасть в тот срок, который регламентирован законом? Потому что если промахнулся, вот прокурор неверно квалифицировал и задрал эту цифру, сразу выплывает, что это его бьют за политическую сатиру, понимаете? Оксана Галькевич: Ага. Игорь Трунов: И здесь мы имеем уже революционера вместо того человека, который по пьянке задавил кого-то, имеем пострадавшего от режима и пятого-десятого. Поэтому прокурор не может себе позволить. Оксана Галькевич: Отделить невозможно, но судья-то ведь, собственно говоря, должен отделять. Игорь Трунов: Судья должен, поэтому вот прокурор промахнулся, судья не должен, не имеет права промахнуться, не имеет права политизировать это дело, потому что, если оно не будет соответствовать закону, все, оно уходит в другую сторону. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Игорь Леонидович, сейчас подключим к разговору, собственно, адвоката потерпевшей стороны, адвокат коллегии адвокатов МСК LAW Анна Бутырина. Анна Николаевна, здравствуйте. Анна Бутырина: Добрый вечер. Константин Чуриков: Какого решения суда ожидаете вы, ожидают, соответственно, потерпевшие? Анна Бутырина: Мы, конечно, безусловно, ожидаем справедливого приговора. Сегодня в ходе прений со стороны обвинения... Простите, я... Константин Чуриков: Ой, вы от нас ушли на секунду. Вы к нам потом вернитесь, пожалуйста. Оксана Галькевич: К сожалению, да, со связью что-то. Ну вот, кстати, твой вопрос по поводу справедливости. Игорь Леонидович, вы знаете, согласно тому, что вы нам описали, о том, что компенсация не будет велика, о том, что, в общем, собственно, и приговор должен выглядеть так, а не этак... Вот с точки зрения общечеловеческой какой-то морали, справедливости, ее и нет в юриспруденции, ну по крайней мере в том поле, которое вы нам описали? Игорь Трунов: Нет, ну о чем вы говорите? Это же недавнее изменение, вот это то, что пьяный за рулем очень отягчает, и то, что статья от 5 до 12, – ну о чем вы говорите? Двенадцать лет лишения свободы, это же... Константин Чуриков: А вот уже появилась Анна Бутырина. Анна Николаевна, продолжайте, пожалуйста. Анна Бутырина: Да. Отвечая на ваш вопрос, мы, безусловно, ожидаем справедливого приговора. Сегодня в ходе прений сторона обвинения запросила 11 лет лишения свободы. Касательно отношения представителей потерпевших к запрошенному наказанию я могу сказать то, что мы поддержали прокурора и также ожидаем вынесения справедливого приговора. Константин Чуриков: Ну вот у нас в студии Игорь Леонидович Трунов, он говорит, что как-то много совсем, и 11 лет много. А какой вариант устроил бы потерпевших, соответственно родственников погибшего? Анна Бутырина: Вы знаете, общаясь с потерпевшими, они выразили свою позицию следующим образом, что тот срок, который назначит суд, они с ним, безусловно, согласятся и будут считать его справедливым. То есть они не выражают свою позицию в части конкретного назначения срока, повторюсь, они ждут приговора суда, который для них будет являться единственно верным. Оксана Галькевич: Анна Николаевна, вот та новость, которую обсуждали обыватели, мы в том числе сегодня о ней вспомнили, о том, что Ефремов перечислил стороне пострадавшей по рублю. Собственно, какая реакция была у ваших подзащитных? Анна Бутырина: У наших подзащитных была абсолютно нормальная реакция на данный факт, и, как вы понимаете, такие требования по 1 рублю были заявлены... Константин Чуриков: Конечно, они отказались от денег. Анна Бутырина: Да, потерпевшим не нужны, как они сказали, «грязные деньги Ефремова», так как до настоящего времени и в процессе, когда потерпевшие были допрошены, Михаил Олегович даже не соизволил извиниться перед потерпевшими. Наоборот, он вел себя крайне вызывающе, сторона защиты позволяла себе многократные оскорбления в адрес потерпевших, всячески измывались над ними. Конечно, у людей произошла огромная трагедия, они потеряли близкого человека, и такое измывательское отношение, скажем так, сделало ту трагедию, ту боль, которую они испытывают, еще более страшнее. Оксана Галькевич: Ну вот, собственно, я об этом и спрашивала, о том, какая эмоциональная была реакция, не было ли это воспринято как некий циничный, как издевка какая-то. Спасибо. Анна Бутырина была у нас на связи, адвокат коллегии адвокатов МСК LAW, представляющий интересы потерпевших. Константин Чуриков: Игорь Леонидович, а мы совершенно забыли про такого знаменитого доцента Соколова, историка, Наполеона, расчленителя. Вот смотрите, какое-то дело так подсвечено, освещается СМИ, а вот это дело, то имеется в виду, соколовское, оно что-то заглохло. Почему, как вы думаете? Оксана Галькевич: Оно заглохло, ты думаешь? Константин Чуриков: Ну, мы о нем ничего не слышим в последнее время. Игорь Трунов: Ну, это кардинально разные дела, понимаете? Почему? Потому что это не умышленное преступление, он не имел никаких личных отношений с погибшим, он не хотел этого. Да, он пьяный, и у нас в отличие от Франции, где вот такого рода ДТП квалифицируются как убийство, понимаете, когда ты пьяный садишься за руль, ты знаешь последствия, и, если это ты делаешь, значит, ты косвенно признаешь, что ты готов убить человека, поэтому это квалифицируется как дорожно-транспортное убийство. У нас пока нет, либеральное отношение несмотря на то, что увеличили сроки за нетрезвое вождение. Но тем не менее это абсолютно два разных преступления. И то, что вы намекаете на то, что на тормозах спускается дело того профессора и у этого профессора есть за спиной, так как это все-таки Питер, какие-то там, наверное, друзья, и его, наверное, не случайно же орденом Почетного легиона Франции, а это уже награда... Константин Чуриков: На минуточку. Игорь Трунов: Во Франции это не просто так; у меня во Франции много друзей и знакомых, это просто из ряда вон выходящее. Поэтому, конечно, что-то за спиной есть большое и тяжелое, то, что тянет в тень это дело. А дело, чем дольше оно длится, тем больше вероятность мягкого приговора. Поэтому да, вот этот симптом в этом деле есть, параллель, правда, не очень, потому что, конечно, с Ефремовым совсем другая история. Оксана Галькевич: Слушайте, вот простите, конечно, я совсем, видимо, не юрист, но мне хочется спросить – а за расчлененку может быть мягкий приговор? Даже если этот человек орден Почетного легиона носит, простите? За расчлененку мягкий приговор? Игорь Трунов: В России может быть... Константин Чуриков: ...все. Игорь Трунов: ...и мягкий приговор, понимаете? Константин Чуриков: В России возможно все. Игорь Трунов: К огромному сожалению. Константин Чуриков: Евгения из Оренбурга, здравствуйте. Высказывайтесь, пожалуйста. Зритель: Здравствуйте. Я вот хотела выразиться, значит, по вопросу Ефремова Михаила. Совершенно не нравятся высказывания публичные разных журналистов, они его поливают грязью, что там пятое-десятое, он такой-сякой, из него сделали такого страшного человека. Я его поклонница с детства, допустим, я никогда к нему не буду относиться хуже, я как относилась к нему достаточно уважительно и к его родителям, там и буду относиться. Да, произошла беда, но вот так поливать человека, вот так на нем делать пиар... Добровинский сегодня в эфире высказался, что, значит, если дело Ефремова будет оправдано, то это развяжет руки всем пьяницам за рулем. Послушайте, а что, после ефремовской трагедии у нас перестали пьяными садиться за руль? У нас нет ни одной аварии с жертвами? Это несправедливо, нельзя... Я считаю, что вот после приговора будет понятно, кто поздоровается с Добровинским, я думаю, пол-Москвы ему не протянет руки, он ведет себя недостойнейшим образом по отношению к Ефремову, он не заслуживает и капли их творческого вот этого семейного капитала. Константин Чуриков: Евгения, а вы считаете, мы сегодня, сейчас в эфире поливаем грязью Ефремова? Зритель: Нет, я не считаю, что вы поливаете грязью, я имею в виду первый канал, второй канал и вот эти каналы, которые преподносят все как-то не очень корректно. Константин Чуриков: Ага. Евгения, а за что вы полюбили Ефремова как актера? Вот чем он вам так понравился? Зритель: Вы извините меня, я с ним... За его творчество, за его искренность, да просто за его честные глаза, понимаете? Смотришь в лицо этому человеку и понимаешь: да, он страдает, да, он совершил ошибку. Но он же не должен быть козлом отпущения. Константин Чуриков: Евгения, а как вам кажется, почему в течение последних нескольких месяцев он менял свои показания, то виноват, то не виноват, то туда, то сюда? Оксана Галькевич: То каялся, то начинал хамить. Зритель: Вы представьте себя в его ситуации, вот просто представьте на секундочку. У вас сегодня вот такое состояние души, завтра у вас отчаяние, послезавтра вы в полном отчаянии. Ну то есть человек-то понимает, давление с телевидения идет, понимаете, адвокаты... Вот я сегодня послушала, с той стороны 6 адвокатов – ну извините, ну что это такое, а у него один, пусть он такой, но он один адвокат, ну девушка помогает. Не нравится вот это давление, что из Мишки хотят сделать козла отпущения, это неправильно. И я уверена, вот понимаете, я уверена на 100%, что пол-Москвы руки не протянет Добровинскому, он делает пиар на этом, понимаете, он делает пиар на горе тех людей, которые... Константин Чуриков: Да, спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Игорь Трунов: Федеральная палата отреагировала на эти все фокусы, представления внесены, после этого процесса будет дисциплинарное разбирательство в отношении Добровинского, в отношении Пашаева за неэтичное поведение. Этот вопрос есть вопрос отложенный, и вопрос особенно в начале, когда это вообще превратилось в сплошное шоу, этот вопрос, конечно, удивил и адвокатское сообщество, поэтому он будет решаться. И нужно понимать, что Добровинский уже одно дисциплинарное взыскание имеет, это уже будет второе дисциплинарное разбирательство, и есть большой шанс, что могут лишить статуса. Оксана Галькевич: Как раз это вот, вы знаете, наша зрительница сняла вопрос с уст по поводу того, как вы оцениваете действия ваших коллег в этом процессе, их тактику, стратегию, вообще которая менялась тоже по ходу этого процесса. Игорь Трунов: Ну, адвокат не может оценивать адвоката, это неэтично, это как врачи, понимаете? Константин Чуриков: Да. Игорь Трунов: Поэтому я не буду оценивать... Оксана Галькевич: Почему нет? Слушайте, была правильно выбрана тактика лечения или нет. Игорь Трунов: А вот то, что тактика менялась по ходу процесса... Нужно понимать, что вот это признание вины – это как бы ни о чем разговор, понимаете? То есть оно не дает ничего никому, понимаете? Поэтому есть презумпция невиновности, и есть обязанность прокурора и следствия доказать его виновность, даже если он признается или не признается, это никого не волнует, понимаете, это его право. И человек, который был в нетрезвом состоянии, который тоже ударился, естественно, он ничего внятно там не помнил. Поэтому, естественно, стоял вопрос... Здесь вот не все однозначно, чтобы вам было понятно, то есть основной вопрос – смерть человека, причинно-следственная связь, от чего этот человек умер. Если этого человека, водителя Захарова, доставили в больницу и оказали ему неверную медицинскую помощь и он умер от некачественной медицинской помощи по халатности врача, тогда это снимает ответственность с Ефремова, понимаете, какая ситуация? Или еще там у него заклинило руль и тормоза и машину вынесло – это не его вина, а так как он был пьяный, он несет только административную ответственность. Поэтому вот эти нюансы для него, человека не юриста, не имеющего практики в такого рода уголовных делах, конечно, оптимальный вариант помалкивать и смотреть, куда идет процесс. И в конце, когда судебное следствие закончилось и все стало ясно, вина доказана, в этой ситуации, конечно, надо признавать. Поэтому... Константин Чуриков: Мне такая SMS понравилась из Псковской области: «Никто не осуждает артиста, осуждают его поступок». Спасибо вам большое. У нас в студии был Игорь Трунов, президент Союза адвокатов России. Через пару минут продолжим. Оксана Галькевич: Какие сюжеты вообще в вашей практике разворачиваются, у вас на глазах. Игорь Трунов: Да. Оксана Галькевич: Вам бы книги потом писать. Спасибо большое. Константин Чуриков: Спасибо. Игорь Трунов: Спасибо.