Виталий Млечин: Не пашете? – землю заберут. В Госдуму поступил законопроект от Госсовета Удмуртии. Авторы предлагают изымать земли сельхозназначения, если те не использовались в течение 2 лет. Вообще давайте посмотрим на статистику. Сельхозугодья в нашей стране занимают 221 миллион гектаров. По данным последней сельскохозяйственной переписи выяснилось, что 44% этих земель не используются. Тамара Шорникова: Площадь заброшенных и зарастающих бурьяном пашен больше Венесуэлы и Нигерии. В том числе выяснилось, что 30 миллионов гектаров ни за кем не закреплены, 17 миллионов хозяева не используют, а у 50 переписчики просто не смогли найти владельцев и посчитали неиспользуемой землей. 50 – это тоже миллионов гектаров. Виталий Млечин: Да, понятно, что не сантиметров. Сейчас давайте разберемся, где таких земель меньше, а где больше, карта перед вашими глазами. В Краснодарском крае засеваются 98% пахотных ресурсов, около 90% сельхозугодий используют в Татарстане и Башкирии. Ну а дальше лидеры по объему неиспользованной пашни: Волгоградская, Саратовская и Оренбургская области. Вот такая статистика. Представим нашего гостя? Тамара Шорникова: Да, давай представим. Виталий Млечин: Александр Васильевич Петриков, академик РАН, руководитель Всероссийского института аграрных проблем и информатики имени А. А. Никонова, филиала Федерального научного центра по аграрной экономике. Александр Васильевич, здравствуйте. Тамара Шорникова: Здравствуйте. Александр Петриков: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Гостя представили, давай к зрителям еще обратимся. Виталий Млечин: Давай. Тамара Шорникова: В вашем регионе много пустующих земель? «Да» или «нет», это наш SMS-опрос, пишите на короткий номер четко, по делу, мы подведем итоги… Виталий Млечин: Не оставайтесь в стороне, пожалуйста. Тамара Шорникова: …в конце этого получаса. Ну и, конечно, как всегда ждем ваших звонков в прямой эфир, что вообще нужно делать с такой землей, расскажите свое видение этой ситуации. Виталий Млечин: Да. Тамара Шорникова: Что это за земля? Виталий Млечин: Да, давайте разберемся, что мы делаем не так? Почему в нашей стране, самой большой, как известно, по площади такое огромное количество земли никому не нужно? Александр Петриков: Когда я смотрю вот такие статистические сводки, я вспоминаю Михаила Афанасьевича Булгакова, который сказал в отношении москвичей, что москвичей испортил квартирный вопрос. Вот в определенной степени, перефразируя эту фразу классика, можно сказать, что нашу страну испортил в какой-то степени аграрный вопрос. У нас действительно много неиспользуемых земель. Вы приводили данные Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2016 года, но и текущая статистика Министерства сельского хозяйства говорит о том же самом. Данные последнего доклада Минсельхоза о состоянии и использовании земель сельскохозяйственного назначения – это данные за 2017 год: 32.7 миллиона гектаров неиспользуемых сельскохозяйственных угодий, из них 19.4 миллиона гектаров пашни, самой ценной части сельхозземель. И если посмотреть на географическое распределение этих показателей, то мы увидим, что, скажем, Республика Коми, Архангельская область, там 3/4 неиспользуемых земель, и если двигаться с севера на юг, их удельный вес сокращается. Есть у нас 9 регионов, где вся земля используется или почти вся: Ставропольский край, Краснодарский, все республики Северного Кавказа, там, где мало земель и большая плотность сельского населения. Но тем не менее проблема остается, и конечно, Госсовет Удмуртской республики выступил с актуальной инициативой. Но надо сказать, что в 2016 году подобная мера уже была принята, у нас до 2016 года можно было землю не использовать 3 года, плюс 2 года давалось на ее хозяйственное освоение, итого 5 лет. Теперь сократили до 3-х с 2016 года, вот Удмуртская республика предлагает этот срок еще уменьшить. Но я бы не сказал, что с 2016 года прошли кардинальные изменения в использовании земель, потому что одно дело изъять землю, а другое дело найти нового хозяина, нового инвестора. И мы видим, что в тех регионах, где сельское хозяйство является эффективным бизнесом, там земля используется, а там, где она приносит убытки, картина противоположная. И вот основные потери наши в использовании земли – это, конечно, 1990-е гг., когда мы потеряли 33 миллиона гектаров посевных площадей. В начале 2000-х гг. процесс сокращения посевов в нашей стране стабилизировался, и где-то с середины 2000-х гг., когда были приняты кардинальные решения в области аграрной политики, стали разрабатываться государственные программы развития сельского хозяйства, этот процесс возвращения пашни начался. Но он, к сожалению, проходит не такими темпами, как хотелось бы. Вот последнюю цифру назову, чтобы вас не утомлять: с 2006-го по 2018-е гг. мы увеличили посевные площади на 4.4 миллиона гектаров, работы еще много. Виталий Млечин: Да, огромное количество. Давайте попробуем разобраться. Если вот эти изменения в законодательство примут, они вступят в силу, вот начнут отбирать через 2 года землю, которая не используется, – а кому она достанется? Кто, собственно… В чью пользу ее будут отбирать? Александр Петриков: Ну эта земля будет продаваться через аукционы… Виталий Млечин: А, то есть кто-то должен будет ее купить? Александр Петриков: Естественно. Но он купит в том случае, если она будет приносить доход. Виталий Млечин: Именно. Александр Петриков: Плюс еще очень важно, чтобы заброшенные угодья были введены в оборот, а это очень дорогостоящее мероприятие. Вот по оценкам того же Министерства сельского хозяйства, на возвращение одного гектара земли в сельхозоборот надо затратить примерно 40 тысяч рублей на 1 гектар. И в федеральном бюджете отсутствует такая мера поддержки, как компенсация этих расходов потенциальных инвесторов, только в нескольких регионах такие меры осуществляются. Например, я могу привести… Смоленская область, где компенсируется до 30% затрат, но не более 6 тысяч на гектар, в Ярославской области 6 тысяч гектар, плюс 20% компенсируется стоимость приобретаемой сельхозтехники для обработки земельных участков; в Рязанской области до 50% затрат. И соответствующее поручение правительства, недавно премьер проводил совещание на эту тему, должны были быть подготовлены к февралю 2018 года меры компенсации этих издержек из федерального бюджета, но до сих пор эти меры не были осуществлены. Кроме того, я бы еще назвал еще одну цифру: раз земля не используется, собственники, пользователи не принимают соответствующих мер, необходимы и повышенные штрафы на эту землю. Сейчас у нас стандартная ставка земельного налога 0.3% к кадастровой стоимости земли, а за неиспользуемую землю можно взимать 1.5% кадастровой стоимости. Некоторые эксперты предлагают повысить эту ставку, это тоже будет содействовать вовлечению земель в оборот. Но надо сказать, что главное – это прибыльность ведения сельского хозяйства. Тамара Шорникова: Давайте послушаем Александра из Новосибирска, Александр к нам дозвонился. Александр, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Александр. Зритель: Здравствуйте. Я вот хочу узнать, спросить. Скажите, пожалуйста, вот у моей бабушки остался пай 11 гектаров. В основном у нас Тогучинский район это, у них предлагают земли или далеко, либо рядом заросшие поля, там уже лет 30, наверное, не садят, березы уже выросли. Пробовал обратиться хотя бы этот пай, у меня там парочка коров, куры, гуси – не разрешают межевание сделать. Вот как это, что? Говорят: «У нас свободной земли нет», – все. Спасибо за внимание. Александр Петриков: Очень актуальный вопрос поднял телезритель из Новосибирской области. Речь идет о наследниках земельных долей, институт которых появился у нас в начале 1990-х гг., в 1992-1993-х гг., когда было приватизировано около 115 миллионов гектаров колхозных и совхозных земель и у нас появилось 12 миллионов собственников земельных долей. И сейчас это где-то около 4.5 миллионов собственников распорядились как-то своим земельным паем, выделили его в натуре и внесли в уставные капиталы сельскохозяйственных организаций или открыли свое фермерское хозяйство, увеличили площадь личного подсобного хозяйства. Но остальные собственники не распорядились своей землей, и сейчас площадь долевой земли у нас в России около 88 миллионов гектаров. Из них 18 миллионов гектаров, это 21%, остаются невостребованными. И трудно найти наследников, многие бывшие работники колхозов и совхозов, учреждений социальной инфраструктуры на селе, которым давались земельные паи, или уехали, или умерли, и это большая проблема. Но с 2012 года муниципалитеты проводят работу по установлению этой невостребованной земли, к сожалению, этот процесс идет не так быстро, как хотелось бы. Вот из этих 18.5 миллионов гектаров всего лишь признано муниципальной собственностью 5.5 миллионов гектаров. И эту землю потом можно отдать в пользование сельским жителям или сдать в аренду сельхозорганизациям и фермерам. Я бы посоветовал телезрителю обратиться все-таки в муниципальное образование по месту нахождения сельскохозяйственной организации и предъявить свои документы на эту долю. Если он законный собственник, местные власти должны вернуть, выделить ему земельный участок в счет земельной доли. Правда, проблема существует с определением местоположения этого земельного участка, но тем не менее этот вопрос ему необходимо инициировать и, может быть, уже решать его в судебном порядке. Тамара Шорникова: В любом случае да, лучше лично обратиться. Давайте еще послушаем фермера из Ленинградской области, Алексей к нам дозвонился. Здравствуйте. Виталий Млечин: Алексей, добрый день, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Как вам такая инициатива от коллег по земледелию из Удмуртии? Зритель: Ну у меня опыт есть начиная с 1992 года работы в сельскохозяйственном хозяйстве, 17 урожаев я вырастил и видел, как все развивалось, что происходило в сельском хозяйстве начиная с 1992 года. К сожалению, с тех пор и до сих пор не решен главный вопрос. Государство с одной стороны предоставляет финансовые средства, ресурсы для изучения производства в сельском хозяйстве, а с другой стороны оно не берет на себя никакие абсолютно обстоятельства по экономической отдаче этих вложений. Что я имею в виду? Оно не берет на себя обязанность по приобретению той продукции, которая производится на селе. Я считаю, что на сегодняшний день в законе о государственных закупках очень не хватает одного пункта, в котором было бы сказано, что закупку сельхозпродукции во всех уровнях, бюджетах нужно производить только у сельхозпроизводителей или их производственных объединений. Это бы связало, с одной стороны, вложения и отдачу этих вложений, это позволило бы развивать потребкооперацию, объединить производителей всех уровней. Виталий Млечин: Да, понятно, ваша мысль ясна. Тамара Шорникова: Да, гарантировать сбыт. Алексей, а подскажите, может быть, вы подумываете от какой-то части своих земель отказаться? Все ли тянете сейчас? Или, может быть, те, кто так же фермеры, которых вы знаете, говорят об этом? Зритель: Да в принципе в нашей области уже вся земля давно сконцентрирована не у людей, которые получили паи, как тут выражался ваш собеседник, она давно сконцентрирована в холдингах, в государственных холдингах… Тамара Шорникова: Понятно. Зритель: …которые скупили эти земли. Соответственно, у них работает очень мало людей, и деревни даже, где находятся центральные усадьбы, гибнут, они все равно гибнут, там людей нет, люди уезжают, там работы нет. Тамара Шорникова: Понятно. Ну все-таки Ленинградская область, действительно там вряд ли земля какая-то будет где-то простаивать. Каков сейчас алгоритм? Кто сейчас следит за тем, как используется земля, кто проверяет и изымает ее, соответственно, если она не используется? Александр Петриков: Ну с этим проблем, с земельным контролем у нас нет. У нас есть обязанность у Россельхознадзора, это ведомство при Министерстве сельского хозяйства, осуществлять контроль за использованием земель сельхозназначения. С помощью своих территориальных органов они это делают в 81 субъекте Российской Федерации. Затем за экологическим состоянием земли следит Росприроднадзор плюс муниципальный контроль… Тамара Шорникова: Я почему спрашивала? Мы часто когда в командировках по стране нашей ездим, общаемся с теми же фермерами, они говорят, что, например, хотят расширяться, им нужны земли для выпаса скота, но они не могут ничего добиться, не могут получить землю от властей. Хотя буквально по границе их землевладений есть пустующие земли, которые пустуют уже лет 10-15, сколько они этот бизнес ведут, столько они, соответственно, находятся. Но кому-то они принадлежат, забрать они их не могут. Действительно своевременно проходит вот этот процесс изъятия, процесс мониторинга таких земель? Александр Петриков: Да, естественно. Ежегодно Россельхознадзор, например, выявляет 200-300 тысяч гектаров земель и предлагает их новым владельцам, главное найти этих владельцев. Тамара Шорникова: А сколько сейчас желающих приобрести такую землю? Александр Петриков: Ну могу сказать, что… Тамара Шорникова: Или она просто изымается у одних владельцев и затем не используется уже в государственной собственности? Александр Петриков: Есть желающие, как мы видим по звонкам, они представляют разные социальные группы деревни. Особенно я хотел бы отметить, что много желающих среди фермеров. Вот если посмотреть опять-таки на статистику посевных площадей, то фермеры с 2006-го по 2018-е гг. увеличили посевные площади на 11 миллионов гектаров земли, – значит, среди них есть желающие. И например, если бы фермеры имели больший доступ к кредитам льготным, государственной поддержке, если бы был организован гарантированный сбыт их продукции, таких примеров было бы больше. Скажем, Министерство сельского хозяйства осуществляет такую поддержку фермерских хозяйств, как предоставление грантов начинающим фермерам. Там на один грант до 10-12 претендентов; главное чтобы государство своевременно следило за этим процессом. Но опять-таки здесь надо развивать, может быть, в большей степени методы дистанционного зондирования земли, выявляла эти земельные участки и предлагала их новым владельцам. Но они будут претендовать на это, если агробизнес в нашей стране будет прибыльным. Виталий Млечин: Вот смотрите, данные последней сельскохозяйственной переписи, о которых мы уже говорили: для 50 миллионов гектаров переписчики не смогли просто понять, чьи они, не смогли найти владельцев и посчитали неиспользованной землей. Это вообще как? Александр Петриков: Ну дело в том, что… Виталий Млечин: 50 миллионов гектаров. Вы просто только что сказал, что там 200-300 тысяч каждый год находят новых владельцев, а тут 50 миллионов. Это же совершенно… Александр Петриков: Дело в том, что сельхозперепись проводилась только среди действующих сельскохозяйственных организаций, крестьянско-фермерских хозяйств, индивидуальных предпринимателей и владельцев личных подсобных хозяйств. Вот та земля, о которой вы говорите, – это земля, которая ранее принадлежала обанкротившимся и закрытым сельскохозяйственным товаропроизводителям. Эта земля находится сейчас не в пользовании, скажем, не в их пользовании, а перешла в землю лесного фонда, в землю водного фонда, в землю запасов, в землю населенных пунктов. Возврат этих земель очень трудоемок, велики затраты для осуществления этих мер. Есть более доступная земля, могу привести цифру из данных той же сельскохозяйственной переписи: у существующих сельскохозяйственных организаций, фермеров и личных подсобных хозяйств сейчас 17.4 миллионов гектаров земли, у действующих сельхозтоваропроизводителей. Эта земля, как показала перепись, неэффективно используется, в первую очередь она должна быть введена в оборот. Та земля, которая уже заросла лесом, кустарниковой растительностью, закочкарена, может быть, нам необходимо законсервировать эту землю, вводить ее постепенно, по мере действительно настоятельной потребности. Ведь если посмотреть, сопоставить, скажем, темпы роста сельского хозяйства и темпы ввода земель, то у нас на 1% роста валовой продукции сельского хозяйства где-то вводится в оборот около 100 тысяч гектаров земли. Вот по оценке Минэкономразвития, до 2024 года у нас примерно выпуск в отрасли возрастет на 14%. Если пересчитать это на землю, мы можем ввести до 2024 года где-то около 10 миллионов гектаров земли, больше мы не сможем, это экономически нецелесообразно. Тамара Шорникова: А налоги владельцы этих сельхозучастков платят, пока не используют эту землю? Александр Петриков: Ну я сказал, что стандартная ставка налога 0.3% от кадастровой стоимости. Если они эту землю не используют, то 1.5%. И соответственно если муниципальный контроль или Россельхознадзор устанавливает такие факты, есть обращения в налоговую инспекцию, вводится повышенный земельный налог. Некоторые эксперты предлагают увеличить этот размер до 4-5% от кадастровой стоимости. Тамара Шорникова: Я к тому, что если очевидно, что желающих приобрести изъятые земли все-таки не набирается, должного количества, может быть, хотя бы тогда эти деньги получать в казну в виде налогов? Не используют, но налоги платят. Александр Петриков: Опять-таки статистика показывает, что такие желающие есть особенно среди представителей малого и среднего бизнеса. Тамара Шорникова: Почему тогда количество неиспользуемой земли, площадь ее увеличивается? Александр Петриков: Она не увеличивается, она сейчас не увеличивается. Я уже приводил статистику по посевным площадям: с 2006-го по 2018-е гг. мы увеличили клин посевных площадей на 4.4 миллиона гектаров, в то время как в 1990-е гг. мы потеряли 33 миллиона. Этот процесс идет, но не так быстро, как нам хотелось бы. Но, может быть, он идет параллельно с процессом экономического роста в сельском хозяйстве, ведь у нас сельское хозяйство растет, но не такими высокими темпами, по прогнозу это будет около 1.5–2% в год, вот так будет прирастать и земля. Нельзя этот процесс решить очень быстро. Тамара Шорникова: Ваши цифры входят как раз в клинч с цифрами, которыми оперируют депутаты из Удмуртии, которые говорят о том, что больше неиспользуемой земли становится, соответственно лучше изымать нужно. Александр Петриков: Ну в Удмуртской республике, по данным того же последнего доклада Министерства сельского хозяйства, от 20% до 30% сельхозугодий не используется уже сейчас. И это актуальная мера, которую они предлагают, но это не главный фактор, такова моя позиция. Тамара Шорникова: Понятно. Спасибо вам за то, что пришли и высказали нам ее. Виталий Млечин: Нам нужно подвести итоги. Мы спрашивали у вас, много ли в вашем регионе пустующих земель, и 92% наших зрителей ответили «да», то есть много пустующих земель. Мне кажется, это говорит о том, что проблема серьезная, правильно мы делаем, что обсуждаем. Будем ждать, когда все-таки ситуация выправится. Но как вы сказали, все-таки процесс идет, это дает надежду некоторую на будущее. Александр Петриков: Да. Спасибо за внимание к этой теме. Тамара Шорникова: Да. У нас в гостях был Александр Васильевич Петриков, академик РАН, руководитель Всероссийского института аграрных проблем и информатики имени А. А. Никонова, филиала Федерального научного центра по аграрной экономике. Александр Петриков: Спасибо. Тамара Шорникова: Спасибо. Виталий Млечин: Вернемся через пару минут, никуда не уходите.