Актёры в космосе: прогресс или PR

Гости
Олег Котов
летчик-космонавт, заместитель директора Института медико-биологических проблем РАН
Александр Лазуткин
летчик-космонавт, Герой России

Тамара Шорникова: Итак, не космические туристы, а космические трудяги. Еще утром актриса Юлия Пересильд, режиссер Клим Шипенко, были просто членами экипажа и - можно официально констатировать, - что вот уже шесть часов они – космонавты. Столько прошло со старта. К МКС в компании профессионального космонавта Антона Шкаплерова их отправили для съемок драмы «Вызов». Сюжет в общих чертах таков: на станцию вызвали кардиохирурга (играет Пересильд), чтобы сделать операцию, так как спуск на Землю пациент не переживет.

Александр Денисов: Если и были вопросы - зачем это, к чему? - ведь можно взять и снять все на Земле, инсценировать. Даже было подозрение, что (инсценировать же проще) - значит, так и сделают. Так вот, ради всего этого, что случилось сегодня, и делали ради нас - давно мы это чувство не испытывали - ради проводов и последних минут перед стартом. Посмотрим, как было.

Вот актриса, режиссер и космонавт идут к площадке 31 (стартовой). Удивительно, что спокойные, как мамонты. Каждый несет в руках синий чемоданчик. Гадают, что там: личные вещи какие-то? Нет, это персональная вентиляционная установка, подключенная к скафандру на случай разгерметизации корабля. Идти неудобно - в какой-то момент их даже поддерживают, членов экипажа, под руку, так как ходить в костюмах неловко. Сшиты они для того, чтобы лежать на борту в лонжеронах в «позе эмбриона». Пока члены экипажа надевали скафандры, проверяли герметичность, одновременно заправлялся и корабль «Союз МС-19». Баки покрылись инеем. Это значит, что заправлены под завязку. И тут можно было обратить внимание, что вот уже Юлия Пересильд тревожно так выглядит. В руках у всех были планшеты с документацией. И в этот момент стреляющий (так называют спеца, управляющего процессом запуска) дал, что называется, «ключ на старт». И тишина. Только отчитываемые секунды: 300, 400. Полет нормальный, выход на околоземную орбиту. И три часа до стыковки.

Тамара Шорникова: Вот интересно, как все выглядели в момент как раз стыковки: союз причаливал к МКС вручную, автоматическая система сближения при стыковке отказала. И вот, любопытно, комментарий Дмитрия Рогозина: «Решили не рисковать перейти на ручное управление - в этом нет ничего особенного». Ну, наверное, для тех, кто был внутри, вот… Все штатно, просто вручную…

Александр Денисов: Дмитрий Олегович все упрощает. Во всем этом было особенное. Много чего особенного. Сам день особенный.

Об этом дне мы поговорим с нашим первым собеседником, Олегом Валерьевичем Котовым, летчиком-космонавтом, героем России, заместителем директора Института медико-биологических проблем РАН.

Олег Валерьевич!

Олег Котов: Да, добрый вечер всем!

Тамара Шорникова: Здравствуйте!

Александр Денисов: Добрый вечер! Вы знаете, я вот вспомнил фильм «Служебный роман». Помните там, когда Верочка учила ходить Калугину, и она говорила: «Вот брови должны быть такие, вот ноги, вот такая походка», а потом в конце подытожила, сказала: «Да и это не самое главное. Главное, чтоб в женщине была изюминка!».

Вот про космос можно тоже сказать: и про технику можно говорить и про прочее. Ну вот, оказалось, что в космосе не осталось самого главного: нашей души. Вот мы как-то все больше про деньги: подсчитывали прибытки-убытки. Все считали: а какой в этом прок России от космоса? Вот сегодня, кажется, душа вернулась: все смотрели, эмоции были. Ну вот лично у меня. Наверняка у вас.

Как считаете, вернулась ли душа в российский космос?

Олег Котов: Я здесь, Александр, совершенно с вами согласен, потому что можно долго спорить о целесообразности снять… ну делают же… снимать фильм непосредственно в космосе или павильоне. И где лучше получится, где проще или еще что-нибудь. Но вот это отношение причастности, воодушевления, восторга среди, скажем, жителей - наших сограждан, действительно, превысил все… На самом деле был даже немного удивлен, насколько множество откликов, насколько много внимания к космонавтике, к пилотируемой космонавтике было привлечено этим проектом. Люди - ну можно потом долго критиковать - всегда найдутся, кто будет критиковать. Там фильм получится - не получится. Очень хотелось бы, чтобы он получился, чтобы он был качественный, чтобы он был зрелищный, чтобы он рассказал об успехах космонавтики, успехах кинематографа, чтобы он действительно был такой знаковый фильм. В него вложено очень много: не только труд киноиндустрии, но и труд тысяч сотрудников космической отрасли, космонавтов, инструкторов, инженеров, которые строили и запускали.

Александр Денисов: А вам не кажется, что фильм это уже несколько вторичный? Вот если спросить себя: так ли уж важно посмотреть этот фильм? Ощущение, опять же мое, что главное случилось сегодня.

Вот, казалось бы, поменяли местами - непрофессионалов посадили - и сразу такое внимание.

Олег Котов: Ну, знаете, здесь я не соглашусь, потому что мы только в самом начале интересного пути. Это было бы, честно говоря, очень скучно, если бы только одним днем это все и заканчивалось. Ведь это длительная 12-дневная эпопея. Когда все началось сегодня со старта. И мы будем также наблюдать за съемками фильма и за возвращением наших коллег под руководством космонавта Олега Новицкого, который также будут участвовать в съемках фильма в качестве главного героя. Это тоже новизна этого проекта. И они вернуться по плану должны, вот, 17-го числа. И тогда мы можем вздохнуть с точки зрения космического этапа создания этого фильма. А потом все равно будем ждать обязательно сам, скажем, продукт - сам фильм. Потому что ну очень хочется посмотреть качественный, интересный, профессиональный фильм о космонавтике.

Тамара Шорникова: Да, Олег Валерьевич, вас поддержу, и с тобой, Саш, не соглашусь, что главное - впереди. Действительно, хочется поговорить о длительности полета. С одной стороны, у нас сейчас очень богатые люди, миллионеры, летают наверх с такой легкостью, кажется, как будто вот, в торговый центр на выходные ради развлечения. Здесь все-таки 12 дней, здесь МКС и здесь непрофессиональные товарищи, абсолютно. Есть ли какие-то риски? Космонавтов все-таки годами готовят.

Олег Котов: Ну наверно риски, если есть, они достаточно минимальные – у нашей страны большой опыт запуска непрофессионалов в космос - так называемых космических туристов, которые, конечно, летают несколько с другими целями, то есть не для съемок фильма. Ну, решают там какие-то свои задачи. И их точно так же готовят про сокращенной программе. Ну и тем самым обеспечивают безопасность экипажа и станции. То же самое, и Клима и Юлю готовили именно по такой же программе, где обучали само... как себя вести в случае аварийных ситуаций на станции. Что делать можно, что нельзя делать и как себя обслужить, чтобы занимать меньше времени экипажа. Потому что ведь кроме фильма… ведь это не единственная задача, которую будет решать экипаж во время этих 12 дней. Если посмотреть детальный план полета, там большое количество научных экспериментов: фундаментальных, прикладных. Очень большое количество работ: будет проводиться подготовка возвращения на землю Новицкого, загрузка результатов исследований в корабль, вообще, в принципе, подготовка корабля к посадке.

Александр Денисов: Я вот продолжу про фильм - я как то пытаюсь облегчить ребятам задачу - даже если с ними что-то на орбите произойдет не так.

Вот, кстати, вопрос: может ли по состоянию здоровья что-то такое ну пойти… ну, не знаю, тошнить их будет все 12 дней? Может такое быть? Даже если прилетят без фильма - да уже молодцы. Что, какие риски - продолжим этот список - их могут подстерегать?

Олег Котов: Нет, ну если мы говорим риски… медицинские риски, они сведены к минимуму, потому что, во-первых, их хорошо отбирали. То есть отбор был нешуточный, не бутафорский: когда из 20 претенденток-актрис отобрали вот Юлю, значит, в качестве основного претендента - это был серьезный отбор. Также это касалось и Клима. Дальше - подготовка в Звездном Городке. Все эти три с половиной месяца готовили достаточно интересно, интенсивно, том числе и по медицине. То есть с точки зрения здоровья, особых рисков нет, потому что риск и минимизирован, с одной стороны, состоянием здоровья, во-вторых, работой группы медицинского обеспечения на Земле. То есть, есть специальная (в Центре управления полетами) группа, которая следит, помогает, готова выйти на связь и обеспечить консультацию и помощь в случае развития реальных проблем… медицинской проблемы на борту, а не сценарной, которая предусмотрена в сценарии. Вот поэтому это, конечно… ну здесь рисков нет. Есть общие риски космического полета, потому что космическая среда, она агрессивна к человеку: она недружественна, недружелюбна. И ну как бы часто и много мы не летали - мягче и приятней космос не становится. Самочувствие - то есть вот тошнота – это один только… Другой симптом - это перераспределение крови к голове. Это могут быть головные боли, снижение аппетита, но это все… ну с этим можно жить, с этим можно преодолевать. Ну и, конечно, главное, чтобы станция отработала штатно, без аварий, без каких-либо ситуаций. Но к этим ситуациям весь экипаж, включая наших непрофессионалов, также подготовлен.

Александр Денисов: Антон Шкаплеров рисковал? Там, в ЦУПе комментировали, что он будет пристыковываться к МКС. Причем потом появилась информация, что в ручном режиме, не в автоматическом. И ребята будут ему какую какую-никакую помощь оказывать. Уж не знаю, какую. Вот лично вы как космонавт взялись бы за такое… за такое дело - одному пристыковаться с новичками на борту еще?

Олег Котов: Нет, ну опять же, этот режим отрабатывался во время подготовки. Нельзя сказать, что это был сюрприз и неожиданность. Да, стыковаться в одиночку сложнее, потому что штатно всегда слева находится бортинженер. Я трижды летал - у меня все время был профессиональный бортинженер, даже если правом кресле был турист (ну, участник космического полета). Конечно, вдвоем управлять кораблем легче, потому что корабль, в принципе, сконструирован для управления вдвоем. Ну ничего: Антона как бы научили работать в этих ситуациях. И он сегодня великолепно это продемонстрировал - филигранно состыковался, работая один и за себя и за того парня – за бортинженера. Ну помощь наших «звездных космонавтов» была ну, скажем, минимальная… Главное – чтобы не мешали, вот. В принципе, все это хорошо, ну, сработало, и результат, как говорится, - на табло. Александр Денисов: Со зрителем поговорим и продолжим беседу. Павел из Ростова-на-Дону. Павел, добрый вечер!

Зритель: Добрый вечер, уважаемые ведущие! Добрый вечер, уважаемые телезрители!

Вот вопрос: что это, прогресс или пиар? Ну, на мой взгляд, это и не прогресс, и не пиар. Это ответ на все вопросы, которые вот вы в своих студиях вели по поводу нашей сегодняшней станции. То есть вот очередная… отказ автоматики, пристыковка вручную показывают о том, что этот металлолом, в который превратилась наша станция (сколько она там, 20 лет летает или 30 лет), вот, нужно топить. Потому что, то дырки там сверлят, то пробоины залепляют непонятно как там, заделывают и так далее. То есть нужно американцев отстыковать - пускай сами создают свои станции – а нам уже переходить на то, чтобы создать современную нормальную станцию, которая бы отвечала современным технологиям. Наукоемкую, насыщенную. Ну, то есть современную станцию, как делают сейчас…

Александр Денисов: Павел, у нас с вами, да, есть мнения. У вас одно, у меня – другое. Но у нас один общий недостаток: мы там не были. Поэтому мы спросим Олега Валерьевича, который был на этой станции - спасибо за вопрос - можно ли назвать это металлоломом и нужно ли топить?

И вот тут, пожалуй, мы загрустим, когда вот как топили станцию мир, и все на это смотрели и… в прямом эфире так же вот наблюдали только обратный, так сказать, процесс…

Олег Котов: Да, действительно, можно сказать, что станция летает больше 20 лет. Но это не российская станция - это международный проект. Пять участников, которые поддерживают эту станцию в достаточно хорошем состоянии. Я тут не соглашусь в том, что это металлолом. Станция прекрасно выполняет свои задачи. Если посмотреть на количество отказов, которые возникают, - они минимальны. Даже если мы сравниваем со станцией «Мир». Надо понимать, что там меняется внутри оборудование и, во многом, можно сказать, практически ничего из того, что было выведено в свое время (там, 20-15 лет туда) уже не осталось. То есть блоки, оборудование, научное оборудование все время меняется. Старое выбрасывается, новое прибывает, вот. Хотелось бы, конечно, еще больше увеличить российский сегмент. Ну вот, кстати, недавно прибыл МЛМ - новый модуль, который вот только-только интегрируется, еще даже полностью не включен в состав российского сегмента. Но он будет включен и увеличит отдачу от российского сегмента, в том числе в научном плане, кратно. Это ну очень большое продвижение. В ноябре запланирован запуск нового модуля, узлового модуля, который также повысит функционал станции. То есть говорить о том, что она старая и непригодная, ну нет, это некорректно.

Александр Денисов: Олег Валерьевич, а вы воспринимаете МКС как дом? Вот долгое время там прожили. Вот сейчас Павел предложил это спустить в океан.

Олег Котов: Нет, оно воспринимается как что-то родное, потому что, вот даже возвращаясь туда второй или, там, третий раз, находишь там свои вещи даже там то, что оставил и возвращаешься как в дом, в котором достаточно долго не был, ну вот и… с большим удовольствием. Я вот, покинув отряд, тем не менее (уже перестал быть активным космонавтом) я, конечно, с сожалением… завидую даже в чем-то, вот, Антону (который у меня был дублером в моем первом полете), значит, то, что вот он уже полетел в четвертый раз и, значит, в такой интересной экспедиции.

Александр Денисов: А что за вещи вы там оставляли? Расскажите, вот любопытно.

Олег Котов: Ну, если так честно сказать, то небольшую такую подушку, вот, свою оставил там. Ну и плюс укладки, которые видно подписаны… упаковки такие, контейнеры, когда там подписываешь маркером, там, ну для удобства пользования, что-то там смотришь… Вот там через 3-4 года находится контейнер, который ты подписал какое-то время назад. Ну, в общем, это тоже…

Тамара Шорникова: Это как монетка в фонтане, чтобы вернуться? А вдруг…

Олег Котов: Наверно да, наверно, вот… Поэтому очень интересно все. И то, что надо строить новую станцию... Да, конечно, то есть мы… прогресс человечества и нашей страны не должен закончиться на, скажем, на МКС. Процесс строительства, проектирования достаточно длинный. Но главное - спроектировать ее правильно. С учетом ошибок и недочетов, которые были выявлены при создании, скажем, МКС. Ну прогресс – он и есть прогресс, он без ошибок и каких-то неправильных поступков не бывает. Ну, тем не менее…

Тамара Шорникова: Олег Валерьевич! Конечно, споры на нашем смс-портале. Вот буквально два мнения, которые разные, полярные стороны отражают.

Москва: «Трата впустую бюджетных средств». И Кемеровская область: «Российский кинематограф как минимум заткнул американский за пояс». Но говоря о том, что…

Александр Денисов: Они «Миссия невыполнима» снимать собрались, а мы уже сняли «Миссию выполнимую», вот.

Тамара Шорникова: Говоря очень много о том, что снимем фильм и так далее, мне кажется, мало кто представляет: а как это, в принципе, снять фильм на МКС. Вы как человек, который побывал там: какие есть технические возможности, много ли материала съемочная группа привезет? Это же явно не… не съемочный день…

Олег Котов: Я уверен, что не много материала привезут… совершенно уверен. Потому что снимать на станции сложно: там не те объемы, не та возможность для того, чтобы создать хорошую картинку, вопрос освещения. Потому что, хотя туда привозят и некое оборудование - профессиональные камеры, фотоосвещение - но все равно, конечно, сделать хороший павильон, студию из-за этого не получится. Это живая станция, она функционирует, там живут и работают другие люди, поэтому полностью превратить ее в павильон не получится. Это нанесет некоторые ограничения на реализацию проекта. И я разговаривал с киношниками, да, кто работает в этой отрасли, в индустрии. Они говорят: «Да, конечно. Но даже если получится пять минут хорошего контента, хорошего, говорит… съемка из космоса, - она уже будет того стоить просто своей оригинальностью». Никто не сомневается, что там большая часть этого фильма будет доснята потом на Земле. На профессиональной студии, с профессиональным там оборудованием.

Александр Денисов: Вы знаете, мы тут с Тамарой пальцем друг другу грозим, кто кого опередит. Я коротко. 30-40 минут планируют эфир… как сказать… эфирного времени. Но это по-нашему, по-киношному там… экранного времени, вот, отснять на орбите. Но это планы такие. Тамара?

Олег Котов: Это да.

Тамара Шорникова: Да. Все-таки продолжаю про съемочный день. Еще раз хочется сделать акцент вот на чем: явно это не заменяет основную работу космонавтов. То есть съемочный график, какие-то минуты, часы будут вписываться в обычную жизнь MКС, я права?

Олег Котов: Да, абсолютно правы. Уже план составлен, он уже согласован и с учеными, с техническими специалистами, планировщиками Центра управления полета и актерской… ну, скажем, группой, которая снимает фильмы. Потому что планируется так, что до обеда, скажем так, до космического обеда будут работать исключительно, скажем, космонавты. Будут решать там свои задачи. А уже после обеда все вместе космонавты будут работать над съемками фильма. Буквально там 3-4 часа, но все вместе для того, чтобы сделать хороший фильм. А до этого Клим и Юля будут отрабатывать те или иные… ну моменты: расставлять свет, оборудование, планы проигрывать. Ну, я не очень большой специалист в киноиндустрии. Ну, в общем, примерно так.

Александр Денисов: Знаете, вы про подушку упомянули, что осталась ваша подушка на МКС. А еще про…

Олег Котов: Уже выкинули ее.

Александр Денисов: Уже вы...? Понятно, значит, ищи, как говорится, в открытом космосе. А насчет сна. Ведь сложно, рассказывают космонавты, спать в подвешенном состоянии. Плюс еще свет не выключается и шум. Да, каково будет ребятам? Или они тоже тренировались эти полгода, спали как космонавты?

Олег Котов: Тренировались, они всего три с половиной месяца. Конечно, этому не тренируются. Ну как: устанут и заснут. Собственно, как и профессиональные космонавты. Этому невозможно научиться. Это просто приходит. Вот надо найти свое место, свое положение, достаточно устать для того, чтобы, как говорится, «свалиться замертво», в кавычках, и заснуть вот в любом, скажем, крайне неудобном положении. Потому что все-таки внутри спального мешка парить без возможности опереться спиной, головой, вот. Достаточно жарко, шумно ну… ну что делать – это не санаторий, это не гостиница пятизвездочная - это такое хорошее рабочее место.

Александр Денисов: Ну сегодня будут спать «как убитые», это точно.

Олег Котов: Надеюсь, да.

Тамара Шорникова: Спасибо!

Александр Денисов: Спасибо! Олег Котов, летчик-космонавт, Герой России, был у нас на связи.

И наш следующий собеседник - Александр Иванович Лазуткин, летчик-космонавт, Герой России - у нас других и не бывает - в эфире. Александр Иванович!

Александр Лазуткин: Да, слушаю вас, здравствуйте!

Тамара Шорникова: Да, здравствуйте! Вы наблюдали сегодня кадры? В прямом эфире стыковку и старт с…

Александр Лазуткин: Да, я как партизан наблюдал. Я тут сейчас в больнице нахожусь и телевизор использовал для этого. Телевизор сломался, а вчера еще были проблемы с этим… WhatsApp-ом. Думаю: ну вообще все плохо.

Александр Денисов: А с кем вы были на связи, с МКС? Да, вы с МКС на связь по WhatsApp-у выходили или с кем?

Александр Лазуткин: Ой, тут сейчас со всем миром, который находится за забором больницы.

Александр Денисов: Ясно.

Тамара Шорникова: Что этот старт для вас? Очень много вариантов присылают разные телезрители наши, из разных регионов. Это пиар, действительно, это прогресс, это победа, это популяризация - для вас?

Александр Лазуткин: Ну, я бы назвал… я бы тоже присоединился, что это… это популяризация, это пиар, вот. Прогресс - это можно там притянуть как-то за уши ну… Хотя какой прогресс: людей отправляли в космос - и отправляем. В космосе снимали? Пусть это будут профессионалы, но… ой, господи, космонавты-профессионалы –снимали. То есть…

Александр Денисов: Александр Иванович! Но это не черный пиар, несмотря на то, что вокруг темнота, а звездный, скажем так.

Александр Лазуткин: Нет-нет! Это хороший пиар здесь… В таком, в хорошем понимании смысла.

Александр Денисов: А в чем он, раскройте, вы видите этот звездный пиар?

Александр Лазуткин: А в том, что на самом деле очень хорошо сделали они, ну… я имею в виду, вот, и Роскосмос, и Первый канал. Они очень красиво показывают - сжато, сочно, красиво - как проходит отбор, как готовятся космонавты, что они там делают, какие… с какими трудностями встречаются? Так вот, легкими мазками это делают. И вот это мне нравится. Скажу, вот это… это давно нужно было так вот показать.

Тамара Шорникова: Я уточню, а для чего этот пиар космосу нужен? Вообще космосу нужен пиар? Мне кажется, это такое, достаточно осознанное, поприще и дело, которое выбирает небольшое количество людей.

Александр Лазуткин: Вы знаете, космосу на самом деле без разницы, там, пиарят его или нет.

Тамара Шорникова: Так…

Александр Лазуткин: Он и без пиара существует, вот. Космонавтике? Ну здесь, я думаю, что особого-то пиара здесь и не нужно, вот. И без пиара эта сфера, она притягивает молодежь, вот. Хотя, конечно, вот сейчас говорят: «Мало молодежь идет. После того, что мы покажем - она пойдет». Я помню случай – на «Энергии» работал - и мало было молодежи. Пришел Генеральный, открыл новые направления - и молодежь пошла. Зарплату не повысил. Какая была до прихода молодежи, такая она и осталась – небольшая. Но молодежь была. Генеральный ушел, это… эти направления закрыли - и молодежь ушла.

Тамара Шорникова: А что за направления?

Александр Лазуткин: Те перспективные: это вот Луна, лунные программы, вот. Тогда начали говорить о том, что, мол, мы полетим на Луну, и очень скоро полетим на Луну. И это молодежи понравилось. Это и мне понравилось тоже. Я тоже думал: «Надо же, я доживу до того времени, когда…»

Александр Денисов: Вы знаете, и мне понравилось. Я думаю, что это пиар ради меня - вот лично ради меня - вот я горд, что сегодня такое было. Ради нас. Не космоса – да, вы правильно сказали - космосу ни холодно ни жарко, ему все равно - ради нас самих.

Тамара Шорникова: Говоря о лунных программах - то, что сейчас Роскосмос вновь говорит о них, вновь возвращается. То есть, следуя опыту, о котором вы рассказали, это снова сможет привлечь людей?

Александр Лазуткин: А, ну это людей привлечет. Но люди придут туда, куда их привлекают. И что они увидят? Они увидят то, чего мы не показываем. Тут… увидят ту реальность, посмотрев на которую, они скажут: «Слушайте, и я вот сюда пришел за этим? За тем, чтобы вот корабли мы делали лет двадцать? За то, чтобы там вот это… космодромы строим очень долго, никак построить не можем итак я буду всю жизнь этим заниматься - строительством, изготовлением кораблей - и так и не увижу то, чего я сделал, вот. Здесь, вот мне так кажется…

Александр Денисов: Александр Иванович! Ну конечно же, они придут, чтобы решать все эти проблемы, которые остались и от вас. Проблемы неизбежны. Будут решать и достигнут результата.

Я вас хочу спросить: вот любопытное совпадение… Клим Шипенко, он снял вот этот прекрасный фильм «Салют-7». Помните, где им сложно было состыковаться? Пристыковывались - непростая у них ситуация была - два космонавта там - Хабенский и Вдовиченков играли. И вот сегодня у них тоже ручная состыковка. Автоматика… не автоматическая была состыковка. Вот пережить жизни… пережить жизни - каково это, учитывая, что ты не можешь помочь, что одному Антону Шкаплерову все это приходится крутить-вертеть в космосе.

Александр Лазуткин: Вот интересный сюжет для фильма. Сначала режиссер снял фильм такой. И потом эта же ситуация… примерно эта же ситуация случается с ним самим. Вот теперь пусть сравнит, как он - правильно все продумал или нет.

Да, вы знаете, он же на ходу переписывал этот сценарий. Но дело непростое, я думаю, еще ему придется и на Земле потом переписывать наверняка: что-то будет не так, что-то появится. Так что он может и сегодняшний день вписать в свой сценарий вполне, с полным правом.

Александр Лазуткин: Я думаю, да. Думаю, да…

Тамара Шорникова: Да, спасибо!

Александр Денисов: Да, у вас еще хотел спросить - Тамар, прости! – Александр Иванович, я вот вижу там кислородное оборудование у вас за спиной, я не путаю, нет?

Александр Лазуткин: Я думаю… ну думаю, наверно да, кислородное.

Александр Денисов: Да-да и что? Неужели от ковида лечитесь? Александр Лазуткин: Неет, что вы? Это здесь мое сердце проверяют.

Александр Денисов: Ясно-ясно. Желаем вам всего хорошего, здоровья!

Тамара Шорникова: Здоровья!

Александр Денисов: Спасибо большое за комментарий! Александр Иванович Лазуткин, летчик-космонавт, Герой России был у нас на связи.

Что про ковид спросил? Да про него сейчас будем говорить в следующей теме, спасибо!