«Черный-черный русский». Если раньше в заграничных барах был популярен такой коктейль на основе водки, то теперь за рубежом в ходу эдакий русофобский коктейль на основе страхов перед нами, штампов и доброй порции обвинений: чуть где заходит о нас речь - в Грузии, ПАСЕ, Европарламенте, - так его тут же начинают взбалтывать. А может, наши политики «не дорабатывают», и о русских в итоге судят по неправдоподобным западным фильмам и сериалам? Александр Денисов: Переходим к первой теме, «Черный-черный русский» называется она у нас. Настя, пробовала такой коктейль «Черный-черный русский»? Анастасия Сорокина: Нет, но слышала о таком. Александр Денисов: Да, я тоже слышал, но знаю, что он на основе водки, там, по-моему, еще ликер… Анастасия Сорокина: Кофейный. Александр Денисов: Кофейный ликер добавляется, да. Ну вот даже если вы не пробовали, зато теперь у каждого шанс есть вдоволь напробоваться этакого «русофобского коктейля» на основе страхов перед русскими, сдобренных штампами, обвинениями. Чуть где что в Грузии, ПАСЕ или еще где, так его тут же начинают взбалтывать западные политики. Анастасия Сорокина: Этот «коктейль» взбалтывают не только политики, но и некоторые западные режиссеры. Вообще, похоже, мы сейчас в моде: если фильм или сериал про русских, то он обязательно будет популярным. Мы подобрали несколько примеров, как нас изображают. Александр Денисов: Ну вот сегодня выходит в прокат картина «Курск», снял ее датский режиссер Томас Винтерберг, спродюсировал француз Люк Бессон. Любопытно будет посмотреть, в чем же, по мнению создателей, причина трагедии, и отважились ли они прямо обвинить нас, что тогда не прибегли к помощи Запада. Анастасия Сорокина: Мини-сериал «Чернобыль», показанный телеканалом «HBO», стал самым популярным в истории. Режиссер Йохан Ренк в подробностях воссоздает хронологию чернобыльской катастрофы и процесс ликвидации ее последствий. В России сериал приняли тепло: убедительно выглядят реалии того времени, да и русские выдаются с уважением. Авторы восхищаются способности героев пожертвовать собой ради спасения других. Александр Денисов: В прошлом году на «ВВС» прошел с успехом сериал «МакМафия» про русскую оргпреступность в Лондоне. Впрочем, тут мы спорить и не будем, в Лондоне честных и не ищи, сплошь беглые проворовавшиеся банкиры да чиновники. Алексей Серебряков играет там пьянчугу-олигарха, закусывающего икрой горькую, а Мария Шукшина его супругу. Анастасия Сорокина: Название фильма Дэвида Кроненберга «Порок на экспорт» говорит само за себя: здесь опять Лондон, опять русская мафия, водка, трупы, завернутые в коврах, – в общем, как там пел Робби Уильямс, «Party Like a Russian». По данным опроса «Левада-центра», граждане России считают, что на Западе к России преимущественно относятся с тревогой или страхом; 18% опрошенных думают, что страны Запада относятся к России с уважением; 11% считают, что с презрением. Александр Денисов: Ну вот по мнению 70% наших граждан, Россия всегда вызывала у других государств враждебные чувства, ей добра никто не желает. Противоположного мнения придерживаются всего 25% опрошенных. Анастасия Сорокина: Какого мнения придерживаетесь вы? Звоните, пожалуйста, рассказывайте и задавайте свои вопросы. Сегодня у нас в студии Александр Николаевич Асафов, политолог. Александр Денисов: Александр, добрый вечер. Александр Асафов: Здравствуйте. Александр Денисов: Вот знаете, я вот вопросы когда писал, вспомнил, что у меня одноклассница в Нью-Йорке живет. Она нам рассказывала, что сейчас она стесняется признаваться, что она русская, она там придумывает, то она украинка, и так далее. Ну вот ей не стыдно, а мне стыдно за это. Я вот думаю, в каких условиях оказывается человек, что там, неужели вот такое прямо жуткое отношение к нам, что отравилось этим коктейлем русофобским? Александр Асафов: Вы знаете, мне кажется, отравилась ваша подруга, то есть она так или иначе подпадает под это воздействие информационное и она считает, что люди, окружающие ее, почему-то о ней думают плохо в связи с ее связью с Россией. Александр Денисов: То есть не факт, что они так думают? Александр Асафов: Конечно, нет. У меня есть личный опыт, я вот коротенечко им поделюсь. Я некоторое время провел в Польше, несколько месяцев, и я тоже считал, как и многие наши граждане, заблуждаясь, что ну поляки-то совершенно точно нас ненавидят. Это же общеизвестный факт, что поляки ненавидят русских, это исторически связано, есть этому ряд обоснований, связанных с XX веком и ранее, в общем, это факт. И для меня было очень большим удивлением узнать, что нет, что они настороженно относятся к людям, которые говорят с акцентом по-польски (а я, естественно, говорил с акцентом), но если им представляться, то совершенно все меняется. Они начинают интересоваться, как у нас тут дела, когда мы возьмем назад их яблоки. Люди старше 50 вспоминают русский, который они учили в школе. То есть никакой русофобии на бытовом уровне там нет. Александр Денисов: Хорошо, тогда кто готовит этот русофобский коктейль? Для кого, если его местные не пьют? Александр Асафов: Это промышленный продукт, то есть это промышленный идеологический продукт, который политический истеблишмент изготавливает, для того чтобы на общество влиять. И так или иначе часть общества, конечно, попадает под эти русофобские чары, давайте их назовем коктейлем, как угодно. И часть населения, безусловно, эту парадигму ненависти принимает, но это не все общество. Если возвращаться, например, к Польше, то там совершенно русофобская власть, она выполняет движение по проамериканскому вектору, что плохо для России, то хорошо для них, они надеются на конвертацию вот этой лояльности, выраженной через ненависть к России, через снос наших памятников в том числе, на какие-то финансовые преференции, причем совершенно очевидные, не какие-то, а скидку по будущим поставкам на американский сжиженный природный газ, и они это транслируют в общество. Но общество это не пьет. Но тем не менее вот эта позиция через медиа так или иначе транслируется, но среди обывателей, среди простых людей это, конечно, нечасто встречается. Анастасия Сорокина: А почему встречается позиция вот такой ненависти, но при этом все равно от нас ждут денег, все равно ждут наших туристов, все равно в ПАСЕ ждут наших миллионов, которые мы задолжали? Как это совмещается? Александр Денисов: Вот опять же деньги, да? Александр Асафов: Деньги, конечно, деньги важны. Но, скажем так, идеологический посыл такой, как, например, помните, история с предполагаемым отравлением Скрипалей? Она важнее, она важнее газа, хотя газ тоже очень сложная конфигурация, нас надо с газового рынка подвинуть, чтобы завести американцев. Она важнее инвестиций, она важнее коммерческих взаимоотношений и торговли, мы видим санкционные процессы, процессы по ограничению взаимоотношений с нами во всех направлениях возможных конкурентных. И конечно, тут на кону стоят гораздо большие деньги. Что касается ПАСЕ, то вот эта декоративная конструкция, эта институция во многом на наши деньги живет. И поэтому, поскольку сейчас антироссийский вектор немножко угасает в связи с американскими выборами, с провалом расследования Роберта Мюллера, то они решили немножко поправить свое финансовое благосостояние, поскольку взносы России, особенно взносы за 5 лет, вот эта накопившаяся сумма, в общем, приятно и обеспечит их существование на некоторое время. И конечно, когда есть заказчик очевидный, финансовая история отходит на второй план, но деньги тоже очень важны. Анастасия Сорокина: А история в Грузии, когда, скажем, вот эта ненависть уже играет на внутриполитические какие-то события в стране? Александр Асафов: Вы знаете, я думаю, что надо смотреть не только конкретно на Грузию, на эту чудовищную ситуацию, которая там случилась, а надо посмотреть на происходящее, контекст вокруг нашей страны, посмотреть на Молдавию, посмотреть на Украину. И как-то очень, по-моему, какое-то горячее у нас лето, вам не кажется, начинается? Александр Денисов: И нехорошо так на душе, всюду похожие… Александр Асафов: Соответственно, «режиссеров» нужно искать не в Грузии, хотя, конечно, исполнители находятся в Грузии. «Режиссеров» нужно искать не в Молдавии и, конечно же, не в Киеве, а нужно посмотреть, какие политические процессы обострились за океаном, где, собственно, эти «суверенные» страны являются набором инструментов. Там, соответственно, российский след, российская тема, безусловно, является противостоянием двух группировок, которые уже вошли в новый предвыборный цикл, цикл 2020, Дональд Трамп уже заявил о том, что он пойдет на президентские выборы, а его привязка к России любая и демонизация России в этом же ключе – это оружие его противников. И они на разные лады по старым своим связям начинают, соответственно, «кукловодить», если вы позволите такое слово употребить. И мы видим, как внезапно вроде бы в не связанных между собой точках происходят события с одинаковым русофобским наполнением. И на мой взгляд, если посмотреть немножко шире, то проблема не в Грузии и не в грузинах, грузины нам братский православный народ, мы тысячу лет в одной церкви находимся, нет у простых людей какой-то выраженной антироссийской позиции обоснованной, необоснованной, неважно, эмоциональной, возможно. Но она есть у ряда активистов и участников политического процесса, у политического истеблишмента, вот они как инструментом ею и пользуются. Анастасия Сорокина: Давайте к нашей дискуссии присоединим еще одного участника. Александр Денисов: Да, на связи у нас Алексей Валентинович Рощин, директор Центра социологии и социальной психологии при Московском институте экономики и управления в промышленности. Добрый вечер, Алексей Валентинович. Алексей Рощин: Здравствуйте. Александр Денисов: Да, здравствуйте. Вот у нас тема такая, «Черный-черный русский», про своеобразный русофобский коктейль, который готовят во многих странах политики, медиа, кинематографисты. Пытаемся разобраться в причинах. Наш гость, Александр Асафов, говорит, что это не связано с населением, что люди совершенно ненависти не испытывают. Но с другой стороны, вопрос: а на кого тогда они играют, делая такие заявления, и почему они приходят к власти, если это не пользуется популярностью у населения? Почему тогда у них политики такие вдруг приходят к власти, с такими взглядами? Алексей Рощин: Ну я думаю, что это не то что действительно какая-то там русофобия по отношению к русским, это скорее такие, можно сказать, наверное, издержки, то, что раньше называлось при СССР национально-освободительным движением. То есть это все малые республики, малые по отношению к русскому народу другие народы, которые в свое время все-таки, как мы знаем, поставили на свою независимость и на свою государственность. И на самом деле для них, как это ни покажется нам странным здесь, вот эта вот их самость, собственная государственность, самостоятельность – это для большинства населения вот этих вот республик является ценностью. То есть нам это во многом непонятно, а для них это ценность. Александр Денисов: То есть они свою самость доказывают через… Анастасия Сорокина: …ненависть к нам? Александр Денисов: …«плохишей»-русских? У них только такой... Алексей Рощин: Ну да, причем всегда для того, чтобы сплачиваться, необходим некий враг, враг, который будет угрожать, который на всех сразу готов напасть. И поэтому как раз он и используется, именно фетиш, так сказать, русского врага для сплочения нация, для того чтобы люди объединялись. Анастасия Сорокина: А вот почему такая тенденция особенно среди тех, кто, в общем-то, был таким братским народом? Почему сейчас становится модным быть именно по ту сторону баррикад, не на стороне России? Алексей Рощин: Здесь такое ощущение, что в принципе вся эта «братскость», то, что говорили про братство, – это же ведет свою родословную от Советского Союза, а там все-таки, как мы знаем, очень многое было, так сказать, доведено до абсурда, очень многое было слишком формализовано. То есть это, что называется, братство народов насаждалось, как картошка, пользуясь известным выражением. И получается так, что многие этого «переели» и на самом деле выдавали обратную реакцию. Кстати говоря, и у нас тоже это было, тоже многие говорили, что им это ни к чему, эти самые братские народы, давайте жить отдельно и так далее, это же был процесс взаимный. И сейчас, учитывая особенно последние наши действия, присоединение Крыма и так далее, вот эти страхи перед соседом на самом деле ожили, при этом на них действительно определенные силы с большой охотой играют, – играют, потому что они под собой имеют некоторые основания. То есть действительно Россия стала расширяться, кто знает, куда еще она будет расширяться. И собственно говоря, вот исходя из этого и строятся все эти опасения, строятся все эти «давайте сплотимся против внешнего врага». Александр Денисов: Алексей Валентинович, совсем коротко: вас это удручает, или просто плюнуть на это, ну и ладно? Алексей Рощин: Нет, на самом деле меня это удручает в очевидной степени. Мне кажется, что мы тут сами во многом виноваты, что в какой-то момент, в 1990-е гг. слишком замкнулись на себя, слишком стали строить исключительно собственную государственность и как бы махнули рукой на окружающие нас республики, позволили там, соответственно, взойти вот этим враждебным настроениям и совсем не поощряли настроения в нашу пользу. То есть то, что называется инструментами «мягкой силой», мы не использовали, а ведь это же по сути дела богатство в том числе нашего народа, то, что в большом количестве стран много людей, понимающих русских, много людей, которые ценят русскую культуру. Этим как раз не надо было разбрасываться, надо было это всячески поощрять и действовать, может быть, более энергично, более целенаправленно. Анастасия Сорокина: Спасибо. Александр Денисов: Спасибо большое, Алексей Валентинович. На связи был Алексей Рощин, директор Центра социологии и социальной психологии при Московском институте экономики и управления в промышленности. Анастасия Сорокина: Давайте дадим слово нашим зрителям. Из Приморского края дозвонилась Марина. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, уважаемые ведущие. В очередной раз мне везет, я вот почему-то к вам дозваниваюсь. Вот сегодня программа у вас «Черный-черный русский». А я вот, вы знаете, думаю, почему еще к нам так относятся? Ведь у нас очень… Несколько лет назад мы занимали первое место по обращению в Страсбург о нарушении прав человека, мы занимали первое место. А люди ведь пишут все, что у нас в России по факту вообще ничего нельзя добиться: у нас имущество могут отобрать, бизнес, все что угодно, человека могут из-за квартиры просто убить, я сама с этим столкнулась. Я считаю, что вот эти обращения, сами они из этого из всего исходят, и потом убийства постоянные, убивают, то одного убили в Лондоне, то другого, то третьего. Я думаю, что это вот немаловажный фактор. Александр Денисов: Ну так это же в Лондоне, Марина, не у нас. Спасибо большое. Александр, вот мнение такое, что, мол, много жалоб в Страсбург. Александр Асафов: То есть вы хотите сказать, что люди, вышедшие на улицу в Тбилиси, штудируют страсбургские протоколы, ведут статистику, и как только больше на 5 заявлений, они сразу воспылают такой горячей к нам нелюбовью? Ну я не готов, скажем так, спорить с мнением человека, имеющего личную историю, очевидно, историю трагическую, но тем не менее мне кажется, мой тезис о том, что это искусственный продукт, имеет определенное подтверждение. Вот говорил социальный психолог, тут есть момент, есть понимание такое, психологический термин индуцированный психоз, то есть психоз, привнесенный извне. Кто этим людям и как объяснил ненавидеть русских? Или они сидели дома… Александр Денисов: То есть вот эта толпа в Грузии с плакатом против России – это индуцированный психоз? Александр Асафов: Это индуцированный психоз, и любые вот эти вспышки русофобии… Почему именно русофобия, а не, например, нелюбви к Советскому Союзу, еще к другим народам, к американцам – почему это именно к России и почему так вот часто вокруг наших границ? Комплекс малых народов? – да, пожалуй, согласен. Только, однако, почему-то он имеет яркое выражение в тех странах, где люди бедно живут. Кто-то им объясняет, что вы бедно живете почему? – а потому что вот Россия. А какая связь между бедностью в Грузии и Россией, скажите мне? Вот какая связь прямая? Ее нет. И поэтому, пользуясь достаточно таким не очень хорошим экономическим положением или другими проблемами, в том числе и социальными, им кто-то этот индуцированный психоз продает. Был такой психолог, автор аналитической психологии, отец ее Карл Густав Юнг, он после войны очень много изучал немецкое общество. И он говорил, что пропаганда работает таким образом, что даже не члены нацистской партии, даже обыватели, которые не охраняли концлагеря, не воевали и не участвовали ни в каких действиях, связанных с Холокостом, геноцидом и так далее, у них в подсознании из-за обилия геббельсовской пропаганды засели те самые тезы, те самые убеждения, хотя вот так, очевидно, они их отрицают, но в подсознании это засело из-за работы пропаганды. Та машина пропаганды, которая объясняет грузинам, украинцам, прибалтам и всем остальным, она работает, она работает достаточно эффективно. Но чем дальше от наших границ, тем ее эффективность падает, потому что у людей есть своя жизнь, им есть чем заниматься, у них есть какие-то бытовые надобности, нужды, в конце концов футбол. Если посмотреть, как работала и работает против нас, например, британская машина, возглавляемая цензурным ведомством…, то мы увидим, что сбой-то был, когда сюда приехали простые люди футбол смотреть. Они приехали и увидели, что здесь медведи не ездят на велосипедах и не пьют водку, что никто не испытывает какого-то особого зверского отношения к гражданам Великобритании, не хочет с ними поступить, как со Скрипалями, что это ложь, что это ложь, транслируемая из телевизора и всех изданий. И вот машина начала давать сбой. А если мы берем первый пример, о котором вы говорили, Америку, вот пусть ваша подруга попросит показать пальцем на карте человека, который какой-то негатив выразит, где находится Россия, Украина, Байкал, допустим, Черное море. Не будет ответа, они не знают, где это; а если люди не знают, где это и что это, у них есть только телевизионная картинка. И относясь плохо к нам, они относятся плохо к телевизионной картинке, которую им навязывают, они ее не сами придумали, у них нет объективных причин нас ненавидеть. И я уверен, что общество в целом любой страны, не беря крайние случаи навроде ряда стран ближайших наших, не испытывает к нам ненависти. Оно может испытывать опаску после гонки вооружений в Советском Союзе, вот эту такую застарелую, потому что тоже пропаганда работала, что завтра ядерный апокалипсис, нужно копать убежище на заднем дворе, за домом. Оно может это что-то испытывать, но прямой ненависти к нам, вот к вам, ко мне оно не испытывает, конечно. И тут вовсе не страсбургские протоколы какие-то его могут к этому подвигнуть. На мой взгляд, это искусственно созданный, промышленный идеологический продукт. Анастасия Сорокина: Из Липецкой области нам сейчас написали: «А нам объясняют, что мы нищие, потому что в Америке живут враги», – то есть это машина, видимо, работает в двух направлениях. Александр Асафов: То есть наша медиасистема объясняет наши провалы успехами американцев, я правильно тезис понял или нет? Анастасия Сорокина: Ну что наши проблемы вызваны тем, что там живут хорошо. Как вы говорите, в Грузии все плохо, потому что в России причины… Александр Асафов: Русские виноваты, в Грузии все плохо, потому что существует Россия, там немножко порадикальнее тезис. Мы испытываем определенные ограничения и в росте уровня жизни, в нашей экономике из-за санкций, да, потому что их ввели американцы, так что этот тезис верен. Александр Денисов: Послушаем Василия из Ханты-Мансийского округа. Василий, добрый вечер. Анастасия Сорокина: Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер, Анастасия, Александр, добрый вечер, уважаемый эксперт. Я с удовольствием смотрю вашу передачу, потому что это единственный, пожалуй, телеканал, где мы можем свободно высказать свое мнение. Что касается русофобских настроений на Западе, они вполне для меня объяснимы. В частности, вот такой простой, но яркий пример я приведу. Года 2 назад смотрел передачу Владимира Соловьева («Воскресный вечер», по-моему), и в этой передаче Владимир Жириновский сказал относительно Польши, Румынии, Болгарии, что это какие страны? – таких, мол, стран в принципе нет, это все Россия. Ну и как к нам поляки, румыны, болгары те же будут относиться? Как они не будут просить размещать у себя базы, если вице-спикер Госдумы вот такие заявления делает в прямом эфире? То есть нам и о себе немножко надо подумать, о своих заявлениях вот таких. Александр Денисов: Спасибо, Василий. Анастасия Сорокина: Спасибо, Василий. Александр Асафов: То есть речь у Соловьева Владимира Вольфовича была транслирована на болгарском, польском одновременно в прямом эфире, я правильно понял, да? Мы прекрасно понимаем, что есть Владимир Вольфович; мы прекрасно знаем его радикальную риторику про бутылку водки… Александр Денисов: Мы же сами серьезно не относимся к этому. Александр Асафов: Вот, поэтому думать, что это влияет на общество там… Я думаю, что это может быть через призму увеличено и вставлено в уже готовую схему продукта, который мы обсуждаем, просто оно его может дополнить. Но тем не менее я не припомню официальных заявлений, сделанных нашим руководством, о том, что мы действительно думаем так. Это личная позиция одного человека, пусть и лидера фракции Госдумы. Анастасия Сорокина: Но Александр Николаевич, если подводить некий итог, – может быть, мы сами иногда действительно провоцируем вот такое отношение к самим себе? То есть не стараемся быть милыми ни насильно, ни по-доброму? Александр Асафов: А мы стараемся. Нас зовут в ПАСЕ, мы возвращаемся. Против нас вводят санкции, мы терпим годами, прежде всего ввести ответные. Нам плюют в лицо, а мы утираемся. Так что мы стараемся, мы стараемся дружить. Александр Денисов: Александр, совсем у нас мало времени остается, такой вопрос. Согласен, да, возможно, это такая линия, которую тянут элиты, причем уже не один век, не одно столетие, вот про немцев вы упомянули, про Третий рейх. А вот тот же самый Карл XII, Северная война, у них были такие же планы в отношении России, как у нацистов, разделить европейскую часть с союзниками, они подтягивали, все остальное, за Уралом пусть русские живут. Почему это тянется десятилетиями в Старом свете, вот эти вот все идеи, взгляды на нас, как на варваров, как на врагов? То есть это же не вчера, не сегодня, это давным-давно. Александр Асафов: Не вчера. Александр Денисов: Почему это так живуче? Александр Асафов: Поскольку времени у нас не очень много, я вам словами классика отвечу: «Ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать». У нас есть большая территория, мы очень богатая страна, которую в фантазиях своих очень приятно делить на куски, нарезая себе самые сладкие. Так они и пытаются несколько столетий, действительно это исторический факт. Александр Денисов: Спасибо большое. В студии у нас был Александр Асафов, политолог. Обсуждали русофобские настроения в некоторых странах. Спасибо. Анастасия Сорокина: Спасибо, что пришли. Александр Асафов: Спасибо.