Виталий Млечин: Мы в ближайшие полчаса будем говорить о качестве еды. Вопрос этот серьезный. Дело в том, что Роспотребнадзор проверил импортную молочную продукцию и объявил, что 6% не соответствуют нормам. При этом с отечественными товарами ситуация еще хуже – обязательным нормам не соответствуют уже 20% проб отечественного молока, 35% образцов сливочного масла и 60% проверенного творога. Оксана Галькевич: А что такое вообще качественная еда, друзья? Вот три четверти наших сограждан считают качественными продукты, не содержащие искусственных добавок и красителей. В два раза реже россияне называют качественными продукты с небольшим сроком хранения. Продукты, которые производятся или выращиваются в России, выделили еще 29%. То, что качественные продукты выпускают известные марки, полагают только 16% наших с вами соотечественников. Виталий Млечин: При этом треть россиян готовы переплачивать за экологически чистые продукты и продукты без ГМО. Каждый из этих ответов выбрали по 35% опрошенных. Вообще ни за что не готовы переплачивать 32% респондентов. Оксана Галькевич: Вот что интересно? Предпочтения покупателей довольно резко меняются, когда дело касается уже похода в магазин. 69% практически тех же опрошенных заявили, что при покупке продуктов они в первую очередь обращают внимание на срок годности. На цену смотрят 57% в первую очередь. А вот состав продуктов, который был в приоритете, когда рассуждали о качестве отвлеченно довольно, оказался только на третьем месте – у 55% респондентов. Торговую марку замечают 26% по этому опросу, а на то, где была выпущена продукция – еще меньше. Виталий Млечин: Насколько эти критерии правильны с профессиональной точки зрения? Будем разбираться прямо сейчас. У нас в гостях – Александр Борисов, сопредседатель Союза потребителей «Росконтроль». Здравствуйте. Александр Борисов: Здравствуйте, друзья. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Александр. Виталий Млечин: Скажите, пожалуйста… Вы профессионал, разумеется, но вы, наверное, в магазин тоже ходите. Александр Борисов: Да, безусловно. Виталий Млечин: Вот вы, когда покупаете продукты, на что смотрите в первую очередь? Александр Борисов: Вы знаете, к сожалению, сегодня любой поход в магазин – и мой, и ваш, и любого потребителя – это потребительский квест. Товаров много. А что выбрать – неизвестно. И, к сожалению, на сегодняшний день этикетка не отображает качество продукта. Поэтому при походе в магазин я в первую очередь ориентируюсь на результаты испытаний «Росконтроля», также захожу на сайты Россельхознадзора, Роспотребнадзора, чтобы знать реально тот продукт, который я покупаю. Виталий Млечин: То есть, просто взяв продукт какой-то, на упаковке прочитав его состав, прочитав, что там написано, невозможно понять, насколько он качественный? Александр Борисов: К сожалению, не только по этикетке, но даже и на внешний вид, капая какими-то ингредиентами и так далее. Сегодня химическая промышленность шагнула так далеко вперед, что потребителю, чтобы устанавливать действительный, реальный состав продукта, нужно с собой носить фактически портативную лабораторию. Это абсурдно, такого никогда не будет. При этом при всем потребитель покупает то, что видит на этикетке, а в реальности (мы проводили проверки) до 80% товаров не соответствуют даже этикетке. Уж я не говорю вообще о наименовании продукта, будь это творог либо сыр. Виталий Млечин: Ну, это же грубейшее нарушение. Александр Борисов: Это грубейшее нарушение, но этому попустительствует, в первую очередь, несовершенство нашего законодательства. Во вторую очередь, конечно же, это очень-очень слабые, очень низкие санкции за нарушение закона. В третью очередь… Вы сегодня проговорили про статистику государственных надзорных органов. Зачастую, к сожалению, такая статистика и подается в угоду самой статистике. Вот такой парадокс, такой замкнутый круг. Оксана Галькевич: Как раз только я у вас хотела спросить: а как можно трактовать эти весьма противоречивые результаты? С одной стороны, конечно, качество в приоритете. Но приходим в магазин и в первую очередь смотрим совсем на другое. Александр Борисов: Проблема в том, что органы надзора что в прошлом году, что 3–5 лет назад говорили о том, что уровень фальсификации составляет 3–4%. Ну, фальсификация не может вырасти сегодня вдруг за один раз. Поэтому придется отчитываться. Поэтому, с точки зрения статистики, опять остаются все эти 3–4%, а те проверки, которые проводят, в частности органы общественного контроля, в частности «Росконтроль», показывают, что молочная продукция, сыры – 65%, творог – 60%, и так далее, и так далее, и так далее. Доля фальсификации по ряду категорий продуктов составляет от 40 до 70%. Это вопиющая, это ужасающая цифра. Оксана Галькевич: Ну, это катастрофа. А как это все проходит мимо тех самых контролирующих государственных органов, такая доля? Я понимаю, знаете, это были бы какие-то мелкие, ну, небольшое количество нарушений – их сложно поймать, должен быть очень серьезный фильтр. Но когда, как вы говорите, 60–70%… Александр Борисов: Ну, дело в том, что все начинается с рынка «черной» сертификации. То есть сегодня вы произвели продукт, купили на него сертификат соответствия и потом кладете на полку. Три года вас надзорные органы проверят не будут. Проверят только в том случае, если появится сигнал от потребителя, что этот продукт не безопасен. Во всех остальных случаях у производителя развязаны руки. Есть добросовестный бизнес, но сегодня фактически, с точки зрения несовершенства законодательства и присутствия фальсификата, с точки зрения диктата цен сетей, сегодня он вынужден либо уходить в понижение качества продукции, либо просто уходить с рынка. И сегодня добросовестный бизнес, к сожалению, со связанными руками. Виталий Млечин: А вот этот фальсификат насколько опасен? То есть, условно говоря, там есть какое-то вещество, которого не должно быть? Ну, это вред для организма, или это просто делается для того, чтобы, не знаю, хранилось дольше? Александр Борисов: Виталий, а давайте я вам пример приведу – с точки зрения, например, сыра. Сыр очень любили еще 2–3 года назад фальсифицировать пальмовым маслом. Все говорили о вреде либо о пользе пальмового масла. Сейчас даже не вдаюсь в подробности. Пальмовое масло, которое тоже содержит некие витамины. На сегодняшний день мы обратили внимание, что фальсификация стала опасной для здоровья. Почему? Потому что стали фальсифицировать гидрогенизированными жирами, а это болезни сердца, это инсульты и так далее, и так далее. То есть на сегодняшний день сыры, которые сфальсифицированы и лежат на полке, они опасны для нашего здоровья. И эта тенденция продолжается в последний год. Оксана Галькевич: Спасибо, что сказали об этом. Будем повнимательнее смотреть, что мы там за сыры покупаем. Александр Борисов: Вы знаете, это смешно, с одной стороны, потому что мы говорим, что вроде бы фальсификат, но мы можем говорить, что фальсификат был безопасен, а сегодня фальсификат стал опасен для нашего здоровья. Оксана Галькевич: Давайте выслушаем Николая из Саратовской области, звонок у нас. Николай, здравствуйте. Говорите, пожалуйста. Виталий Млечин: Здравствуйте, Николай. Зритель: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Добрый вечер. Зритель: Я уже не первый раз общаюсь с вами. Оксана Галькевич: Видите, как вам везет? Некоторые не могут дозвониться никогда и очень расстраиваются из-за этого, а вы не в первый раз. Зритель: Не знаю, не знаю. Значит, поднимали тему, что лишний вес, здоровье и прочее. Не то что это мое мнение, а медицина говорит: мы то, что мы едим. А что мы едим? Зашел в магазин. Молочные продукты: одно молоко стоит 40 рублей, а другое молоко стоит 150 рублей. Почему, если оно молоко? Ну, я согласен, может быть, допустим, какая-то разница в цене из-за упаковки. Но почему? Явно, что бизнесмен для себя в ущерб не будет продавать. Я пожилой человек. Я беру и из этого молока квашу мацони сам дома, в домашних условиях. Оно не получается нормальным. Я квашу мацони уже 50 лет, 60 лет. И я знаю, какое должно быть молоко, какое было в советское время и что получается сейчас. Какая там масса? Непонятная масса. Я беру молоко и сам хочу сделать творог из этого молока. Я сбродил это молоко – и там получается какая-то непонятная масса, вонючая, цвет непонятно какой. Теперь – сырки. Сырный продукт, сырный продукт, сырный продукт… Оксана Галькевич: Видите – вас честно предупреждают, что это сырный продукт. Зритель: Да. Ну хорошо. Хороший сыр, который стоит 400–500 рублей, моя пенсия не позволяет, не позволяет. И что мне? Я намеренно должен травить себя? Подруга у меня умелица, она сделала ватрушки, пошли в магазин и купили этот творог. Достаем из духовки. Откусил – пусто. Я говорю: «Где творог? Ты положила?» – «Положила». Оксана Галькевич: Растаял весь творог, Николай. Спасибо, спасибо вам большое. Виталий Млечин: Спасибо, Николай. Оксана Галькевич: У нас, кстати, есть сюжет, раз уж речь зашла о молочных продуктах. Давайте посмотрим историю из Омска. В Омской области многие фермеры, владельцы личных приусадебных хозяйств, оказались на грани разорения, потому что закупочные цены на сырое молоко упали ниже уровня прошлого года. Все подробности у Нины Мышкиной. СЮЖЕТ Оксана Галькевич: Вот такая ситуация с молочными продуктами. Друзья, мы хотели сейчас запустить SMS-голосование с помощью SMS-портала и спросить вас, на что вы обращаете в первую очередь внимание, что для вас важнее при выборе продуктов – качество или цена? Но пока у нас некие технические сложности. Присылайте просто на SMS-портал ваши ответы. Все-таки для вас в первую очередь что важнее – качество или цена, когда вы выбираете продукты, делаете покупки в магазине? Скажите, пожалуйста… Вот нам говорят о том, что мы сейчас занимаемся импортозамещением, тем, что мы должны обеспечить и выполнить доктрину продовольственной безопасности. Это действительно важные вещи, все замечательно. Вот вы наверняка уже следите за ситуацией с качеством наших продуктов в динамике не первый день и не первый год. Вы замечаете, что по мере насыщения нашего рынка отечественными товарами, отечественными продуктами как-то меняется качество? Если замечаете, то расскажите, в какую сторону оно, по вашим наблюдениям, меняется? Александр Борисов: Вы знаете, я не могу сказать, что это идет либо в гору, либо синусоидно, но некоторые категории товаров показывают в один сезон более высокое качество, в другой сезон – более низкое качество. Но есть категории в виде той же молочной продукции или продукции мясопереработки, которые стабильно подвержены фальсификации. Почему? Кстати, вот вопрос по надоям: почему молоко столь низкое, почему ему не покупают? Потому что сегодня добросовестный производитель вынужден конкурировать с фальсификатом. Сегодня фальсификат на полке… А мы знаем, что засилье, например, сыра или так называемого сырного продукта, который вот буквально был на полках и составлял 65%, его стоимость составляла 250–350 рублей. 10 литров молока даже при стоимости 18 рублей – это всего равно 180 рублей, только сырье. В этой ситуации 1 килограмм пальмового масла стоит 40 рублей. То есть вы понимаете, какая разница, маржинальная разница между тем, кто гонит фальсификат, и тем, кто поставляет нам качественный продукт? Оксана Галькевич: Ну подождите. Гонит фальсификат? Когда мы об этом говорим, нам все-таки представляется, что это какой-то «черный» рынок. Кто-то где-то там, в подвале, из-под полы, из-за угла тихим голосом говорит: «Есть подешевле». А когда мы говорим о серьезных торговых сетях, которые по всей стране распределены достаточно равномерно сейчас, нам все-таки хочется рассчитывать, что там более или менее какой-то уровень качества единый поддерживается и что туда вот эти люди с фальсификатом-то как раз не попадают. Александр Борисов: Давайте говорить откровенно. Оксана Галькевич: Давайте. Александр Борисов: Торговые сети прекрасно знают, какой товар они продают. Оксана Галькевич: Ставят на полку, да? Александр Борисов: Если они устанавливают стоимость для этого товара… Извините, не может производитель произвести сосиски за 42 рубля с наименованием «ГОСТ», когда торговая сеть их продает по 250 рублей. А потом рассказывают нам в своих отчетах: «Наша маржа составляет всего лишь 3–7%. Это наша наценка на развитие и так далее». И как в этой ситуации? С точки зрения тех же сыров – прекрасно все понимают, что это был продукт из Украины и Польши, который шел транзитом через Белоруссию, который расфасовывался у нас здесь и под наименованием «сыр» поставлялся на полки. Не могли этого знать торговые сети? Конечно, могли. Кстати, ряд торговых сетей заняли принципиальную позицию по работе с подобного рода фальсификаторами, но в основном это все-таки сети больше премиум-сегмента, которые защищали своих потребителей именно от фальсификата. Оксана Галькевич: Уважаемые друзья (я сейчас обращаюсь к нашим телезрителям), я вижу, что у нас несколько изменилась активность на нашем SMS-портале в связи с тем, что у нас поменялся его номер. Пожалуйста, пишите на новый номер. Обратите внимание – он указан все время на вашем экране: 5445. Напрямую туда отправляйте ваши сообщения. Ничего впереди, никакие буквы больше ставить не надо. Все стало гораздо проще и быстрее, только номер поменялся. Виталий Млечин: Так что обязательно, пожалуйста, пишите уже на новый номер, чтобы ваши сообщения до нас доходили. Мы уже поняли, что хороший продукт дешево стоить не может. Но можно ли ориентироваться только на цену? Условно говоря, если товар дорогой – это автоматически означает, что он более качественный? Александр Борисов: Это автоматически не означает. Но автоматически означает, что в этом ценовом сегменте фальсификата может быть меньше, чем в эконом-сегменте. И наши проверки показали, что именно эконом-сегмент больше всего подвержен, где доля фальсификация до 80%. Оксана Галькевич: Серьезно? Александр Борисов: К сожалению, да. Оксана Галькевич: То есть вот так вот? Самый массовый получается, да? Александр Борисов: Самый массовый продукт – то, на чем может недобросовестный бизнес… Давайте по-честному: это жулики. То, на чем жулики могут заработать – собственно то они в магазин и поставляют. Оксана Галькевич: Ага, очень интересно. Понимаете, когда мы людей спрашиваем: «На что вы обращаете внимание – на качество или на цену?» – люди нам очень многие сейчас пишут: «К сожалению, на цену приходится смотреть». Так получается, что автоматически вместе с ценой они еще и зачастую получают некачественный продукт? Александр Борисов: Некачественный продукт. И проблема еще заключается в том, что нет четкого градирования. То есть с точки зрения технических регламентов (опять же возвращаюсь к этому сыру), есть сыр и есть сырный продукт. Я как потребитель готов покупать сырный продукт, который с растительными жирами, который стоит как сырный продукт, и отдавать за него… Оксана Галькевич: А не как сыр, да? Александр Борисов: Да. Но когда мне его продают как сыр, по цене сыра и рассказывают мне, что это сыр – вот в этой ситуации я возмущен. Виталий Млечин: Как раз эту проблему должна решить новая маркировка. Теперь у нас же вступили новые правила маркировки чуть меньше месяца назад. И теперь там, где сырный продукт, там нельзя писать «сыр». Вот как вы оцениваете эффективность? Александр Борисов: На самом деле это было и раньше. Сырный продукт – это тот продукт, который содержит в себе не менее 50% молочных жиров, а все остальное – это молочные жиры. Но у нас появились и сыроподобные продукты, то есть это продукты, которые со вкусом и запахом сыра, но молочного жира не содержат вообще. Оксана Галькевич: Люди заигрались с формулировками, по-моему, да? Александр Борисов: Заигрались с формулировками. Оксана Галькевич: Ну, закон позволяет, никуда не денешься. Александр Борисов: Дело в том, что сегодня нужно ужесточать ответственность именно за фальсификацию, в частности и маркировки, потому что написать можно все что угодно. А вот что продается под этим «все что угодно» – как раз к этому вопросы. Оксана Галькевич: Давайте примем звонок – Геннадий из Петербурга. Геннадий, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Геннадий. Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Скажите, пожалуйста… Вот сижу, слушаю вашу передачу. У вас там выступает молодой человек, который только что говорил, что у нас нельзя есть сосиски, у нас нельзя пить молоко. Скажите, пожалуйста, вопрос А: а что у нас можно есть и пить? И вопрос Б: а почему тогда это продается? И где службы, которые должны это контролировать? Почему не выйти этим службам и не проконтролировать, что у нас продается и что мы едим? Или с чем это связано? Ведь люди получают такую же зарплату. Оксана Галькевич: Да, Геннадий, спасибо. Александр Борисов: Кстати, да, абсолютно правильные вопросы. В первой части мы затронули «Почему?», а теперь вопрос «Что делать?». А что делать? Ужесточать санкции, в частности за фальсификацию. Ведь одно дело, когда происходит технологическое нарушение на производстве, то или иное. Оксана Галькевич: Недосыпали, недолили чего-нибудь? Погрешность какая-то. Александр Борисов: Погрешность. Но когда идет обман… «Мошенничество» – есть такая статья в Уголовном кодексе, 159-я, когда мошенники продают нам одно и фактически вымогают деньги из наших карманов. Цена штрафа – 300 тысяч рублей, 500 тысяч рублей. Представьте себе, если через такое предприятие происходит многомиллиардный оборот в один месяц. Покажите этому предпринимателю кассу – и он будет каждый месяц вносить 300–500 тысяч рублей. При этом в случае рецидива на него санкции фактически не действуют, ну, вплоть до остановки предприятия на 90 суток. Но у него предприятия нет. Оксана Галькевич: Слушайте, Александр, когда вы говорите о таких оборотах – значит, это вы намекаете (можно так сказать) все-таки на довольно крупных производителей. А у нас таких производителей, в принципе… ну, все узнаваемые, так скажем. Неужели эти приличные люди себе позволяют неприличные поступки? Александр Борисов: Дело в том, что благодаря именно нашей проверке в мае и июне мы пресекли фактически огромный объем ввоза фальсифицированной сырной продукции, в частности из Украины и Польши, к нам в страну. Почему? Потому что благодаря средствам массовой информации пошел резонанс, и те же торговые сети были вынуждены зачистить полки. И сегодня на полки возвращается более или менее достаточно достойный продукт. Но этот достойный продукт не может стоить 250 рублей, если опять же тот же сыр, 350 рублей. Стоимость его гораздо выше. Это опять же с точки зрения ориентации на цену. А с точки зрения опять же изменения законодательства – менять нужно законодательство в сторону ужесточения. Да, у нас предприниматели говорят: «Закошмарили бизнес». Ну извините, друзья, как можно его не кошмарить в том случае, если вы нам продаете даже не то что некачественный, а вы нам продаете небезопасный продукт? И в этой ситуации должна быть и уголовная ответственность в отношении физических лиц. Кстати, в странах Запада есть уголовная ответственность для юридических лиц. Ну и суммы штрафов. Давайте приведем пример, не знаю, Германии, Великобритании: если поймали за руку, сумма штрафа составляет 13–15 миллионов евро. А в нашей ситуации 300–500 тысяч рублей. Пожалуйста, будут платить. Оксана Галькевич: Нам многие телезрители, кстати, пишут, что за некачественные продукты производитель не штрафы должен выплачивать, а к уголовной ответственности привлечен за вредительство. Виталий Млечин: Странно, что еще расстреливать пока не предлагают. Мне кажется, что это тоже у нас очень популярная мера в борьбе с преступностью. Оксана Галькевич: Ну, это опасное для здоровья нарушение закона как минимум, многие могут пострадать. Александр Борисов: Вы знаете, любопытно, что у нас, в принципе, есть статья в Уголовном кодексе, но почему-то (я разговаривал с правоохранительными органами) не выработана практика привлечения к уголовной ответственности именно за мошенничество, хотя и объективная, субъективная сторона есть, вроде бы вот все налицо. Оксана Галькевич: Практика не выработана, судя по нашим обсуждениям в этой студии, потому что мошенничество это надо еще найти, поймать, понимаете, собрать побольше случаев – и вот тогда возбудить. А когда один случай – ну, что там суетиться? Александр Борисов: Ну, вполне возможно. Оксана Галькевич: Так говорят эксперты некоторые, не я. Давайте выслушаем… Виталий Млечин: Да, Юрий из Тульской области. Здравствуйте, Юрий. Говорите, пожалуйста. Зритель: Добрый вечер, студия! Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Раньше в колбасе было мясо. Потом стали ложить туда сою. А сейчас ложат туда крахмал. И вот сегодня я пошел в магазин, а они меняют ценники. Я посмотрел – на 15–20% выше. И на все остальное так же. С каких это пор на крахмал стали поднимать у нас цены? Объясните мне. Оксана Галькевич: Мы не можем объяснить. Это же не мы вам мяса не докладываем в колбасу, Юрий. Спасибо. Александр Борисов: Не только крахмал, но и целлюлозу, клетчатку, то есть… Оксана Галькевич: Господи, а целлюлоза-то зачем? Александр Борисов: Более дешевые ингредиенты, которые заменяют самый дорогостоящий. Какой? Ну конечно, мясо. Поэтому нужно себестоимость продукта снизить. Но на полках, к сожалению, этой себестоимости вы не увидите. Вы не увидите, что действительно уменьшилась. Да, продаются некие продукты мясосодержащие, в которых мясо в пределах погрешности. Ну и цена у них такая же. С точки зрения именно вроде бы качественных, люксовых колбасных изделий – и там фальсификация происходит. Опять вопрос к сетям, опять вопрос к сетям. Оксана Галькевич: Вы знаете, эти высказывания – «сыроподобный сыропродукт», «мясосодержащая колбаса»… Сразу хочется сказать: у нас какое-то жизнеподобное существование. Вот во что превращается наша жизнь. Александр Борисов: Знаете, мы сегодня пришли к такому ритму жизни, наверное. Мы в школах изучали ОБЖ: как кидать гранаты, как спасаться от взрывов. Но на сегодняшний момент мы понимаем, что нужно вводить уже уроки потребительского поведения, потребительского образования, чтобы понимать, какой продукт с какими ингредиентами ты покупаешь, за что ты платишь и не переплачиваешь ли. Виталий Млечин: А можно ли изменить ситуацию? Буквально 10 секунд. Александр Борисов: Ситуацию обязательно можно и нужно менять, обязательно. И это необходимо почему? Потому что… Естественно, ужесточать санкции, законодательные санкции. Вводить органы общественного контроля в систему государственного надзора. Естественно, менять законодательство, начиная от создания продукта и заканчивая его нахождением на полке. Всю цепочку нужно менять. Оксана Галькевич: Спасибо. Виталий Млечин: Спасибо. Оксана Галькевич: В студии программы «Отражение» сегодня был Александр Борисов, сопредседатель Союза потребителей «Росконтроль». К сожалению, на нашем портале, как мне показалось, подавляющее большинство было сообщений, что люди в первую очередь на цену обращают внимание, а потом уже на качество. Виталий Млечин: Да. Мы скоро вернемся.