Ольга Арсланова: Это программа «ОТРажение», мы продолжаем, время «Личного мнения». У нас в студии профессор Московского финансово-юридического университета Александр Бузгалин. Александр Владимирович, здравствуйте. Александр Бузгалин: Здравствуйте. Сложное время, но очень рад, что мы здесь на программе «ОТРажение». Ольга Арсланова: Что мы еще имеем возможность встретиться лично, это хорошо. Александр Бузгалин: Да, встретиться лично, лицом к лицу, и поговорить спокойно. Ольга Арсланова: Да, и подвести главные информационные итоги, конечно, тоже уходящей недели. Главное событие политическое – переговоры Путина и Байдена. Вот только что мы обсуждали в прямом эфире, хотели бы продолжить и с вами. Какие у вас впечатления? Александр Бузгалин: Ну, прежде всего, я все-таки политэконом, поэтому я вряд ли буду говорить о геополитических вопросах, о личности того и другого президента и так далее, хотя я очень рад, что переговоры оказались серьезными, относительно спокойными и с некоторой надеждой на позитивное развитие... Я бы не сказал позитивное развитие отношений, но, так сказать, развитие какого-то хотя бы диалога и попыток найти общее пространство для деятельности, в частности в экономической сфере. Эта тема как бы не поднималась, но на самом деле она очень серьезно присутствует, потому что Соединенные Штаты и Россия связаны жестко. Когда-то это была трагическая для нас связь, причем именно тогда, когда отношения с США формально выглядели очень хорошими, я говорю о конце XX века, 1990-х гг. Тогда все жали руки друг другу, Ельцин был лучший друг США, но на самом деле страна находилась под игом, я не боюсь этого слова, транснациональных корпораций, прежде всего американских, и вот эта вестернизация, долларизация, когда у людей зарплата исчислялась 20–30 долларов в месяц вследствие инфляции и всего остального, когда разрушена была промышленность, – вот это был очень странный период. Сейчас ситуация, как ни парадоксально, другая: отношения политические скверные, прямо скажем, проблем очень много, противоречия объективные, ну и не только объективные. Однако экономически, несмотря на санкции, трагедии для России нет, то есть санкции не стали трагедией. Они добавили к нашей стагнации 0,5%, ну максимум 1% негативной динамики, но не более того. Для Америки наши ответные санкции тоже не стали трагедией, хотя ряд корпораций, ряд бизнесменов на этом теряют, теряют миллиарды. Но учитывая, что у них все исчисляется триллионами, в общем, это тоже не смертельно. Ольга Арсланова: Что говорит о том, что мало-мальски серьезных экономических отношений у нас с США не было. Александр Бузгалин: Не было, но они есть, вы знаете, я позволю себе вот такой парадокс. Почему есть? Иван Князев: Доллар. Александр Бузгалин: Доллар, вы абсолютно правы, вы сняли у меня буквально с языка, так сказать, эту фразу. Посмотрите, чем заканчиваются новости на всех каналах, кроме вашего: курс доллара, курс евро на первом месте, потом погода. На всех углах, несмотря на все попытки уйти от этого, курсы валют. Главный вопрос эксперту – что будет с долларом и с евро завтра или через месяц. Очень серьезная зависимость до сих пор. Иван Князев: Ага. Александр Бузгалин: Второй очень важный аспект. Многие американские корпорации, ну они транснациональные, могут быть зарегистрированы где угодно, но решающую роль там играет американский капитал, причем часто финансовый капитал, это то, что сегодня весьма существенно определяет нашу экономику. Мы видим там McDonald’s на каждом углу, но они на самом деле даже не совсем американские, вроде как понарошку канадские и прочее. Но есть гораздо больше серьезных вопросов, которые за этим стоят, потому что от транснациональных корпораций мы зависим. Это касается и того, кто покупает у нас нефть и газ, кто покупает у нас металл, кто покупает у нас..., дальше многоточие. Ну и нам приходится покупать. Слава богу, сейчас мы стали покупать станки, оборудование больше у Китая, но тем не менее, так сказать, очень многое остается по-прежнему завязано на США. Ольга Арсланова: А можно ли сказать, что такие экономически благополучные страны, как Соединенные Штаты Америки, выступают своего рода магнитом, когда не зависеть невозможно? Ну невозможно диверсифицировать это, это точка притяжения, все. Александр Бузгалин: Понимаете, в этом есть очень большая доля правды, но доля. Почему? Потому что можно быть самому магнитом, и тогда, если ты делаешь самую передовую... Вот американцы от нас зависят, скажем, по космическим двигателям, по некоторым прорывным технологиям в области атомной энергетики и даже в области программирования. Они зависят от наших мозгов, которые к ним уезжают, это трагедия для России, но они им нужны. То есть если мы обеспечиваем, скажем, великолепные университеты, которые могут по существу, не по формальным рейтингам, мусорным рейтингам, а по существу быть на первом месте в мире, как это было в советские времена, они будут от нас зависеть в области науки и образования. Если мы обеспечиваем культуру, гастроли, так сказать, наших артистов дают сборы больше, чем любая звезда, они будут от нас зависеть, причем идейно, культурно и по многому другому. Они будут говорить: «Смотрите, ребята, как у них красиво!» Если у нас будет производство станков, робототехнических комплексов, даже уже не станков, на уровне мировых стандартов, а мы когда-то это угробили, вот «Красный пролетарий», я был знаком с людьми, ну с руководством этого завода, люди плакали, когда в 1992 году разрушали этот комплекс, производивший робототехнические агрегаты на мировом уровне и в очень большом количестве, мы до сих пор не можем столько производить. Понимаете, если мы вот это обеспечим, то тогда американцы будут думать, а не лучше ли им с нами все-таки дружить, ребята. Мы будем зависеть от них – пожалуйста. Мы можем от них зависеть, пусть они нам сырье поставляют, в конце концов, у них тоже нефть есть, да? Понимаете, это почти шутка, но это почти шутка. Я приведу только один пример. Вот сейчас заговорили снова о больших проектах, о том, что деньги, слава богу, там перестали в кубышке все в долларах хранить, можно деньги из этого фонда, где кубышка наша, использовать на развитие. Вот только одна приливная электростанция, абсолютно экологически чистая, но огромное сооружение, нужны триллионы рублей на то, чтобы это сделать, но они есть у нас, эти триллионы рублей, она могла бы стать лидером в мировом пространстве и мы могли бы экспортировать не нефть, сырье и так далее, а электроэнергию, что, вообще говоря, является одним из самых выгодных способов привязки к нам кого угодно: постсоветского пространства, Западной Европы и так далее, не Соединенных Штатов, но неважно. Ну и еще один момент очень важный во взаимодействиях нашей страны и США – это военная сфера. Понимаете, мы опять влезли в гонку вооружений. Отчасти это связано с нашими внутренними проблемами, но главным образом это все-таки ответ на то, что вокруг страны базы, у американцев при всех разговорах о том, что они сплошные миротворцы, постоянный рост расходов на «оборону», но на самом деле на нападение, потому что это агрессивная система, откровенно агрессивная система. Мы вынуждены этим заниматься, у нас военный бюджет несоизмеримо велик по отношению к социальному, и вот тут огромные проблемы. Ольга Арсланова: Александр Владимирович, с точки зрения безопасности мировой гонка вооружений – это гарант стабильности? Наличие ядерного оружия плюс постоянное увеличение арсенала. Александр Бузгалин: Понимаете, вот тут есть проблема. У нас не любят вспоминать Хрущева, хотя на самом деле тогда было много интересного сделано. Тогда Советский Союз, ну я все равно скажу «наша страна», вы знаете... Ольга Арсланова: И наша страна, между прочим. Александр Бузгалин: Ну, вы молоды, но неважно. В общем, наша страна инициировала всемирный процесс борьбы против войны, движение за мир, и в него включались все те, кто считали, что Советский Союз даже плохая страна, с правами человека плохо, туда-сюда, Хрущев лаптем стучит, хотя это на самом деле был очень красивый ход, тогда половина ООН, так сказать, ошалела и приняли нашу резолюцию. Ну вот мы инициировали движение за мир и разоружение, кое-что удалось сделать. Почему бы сейчас России не стать страной, которая не будет первой разоружаться и отказываться от высокотехнологичного производства в оборонном комплексе, но которая скажет: ребята, мы предлагаем вот эти, вот эти и вот эти инициативы, мы готовы сократить производство здесь, здесь и здесь, если вы сделаете то же самое и пропорционально. Они этого, к сожалению, не сделают. Иван Князев: Ну в том-то и дело. Александр Бузгалин: А мы скажем: вот смотрите, мы готовы, вот конкретные документы, вот варианты, как мы будем проводить конверсию, весь вопрос в Соединенных Штатах. Дальше будет ор. Но поймите, ведь Америка не вся одинаковая. У меня много друзей, я не боюсь этого сказать, у меня много друзей-американцев, которые терпеть не могут не только Трампа, но и Байдена, которые голосовали за Сандерса, едва не победившего на праймериз от демократов. Сандерс – это человек с социал-демократическими взглядами, и это совершенно другая логика, это логика разоружений. Вот давайте говорить с теми американцами, которые готовы вместе с нами идти по мирному пути. Давайте говорить с теми американцами, которые нам скажут: ребята, да, вот Россия выступает за мир, это отлично, но посмотрите, у вас что-то с неравенством не очень. У нас скверная страна, у нас 13 раз разрыв между бедными и богатыми, но у вас-то 16. Может, вам здесь стоит у нас поучиться, а лучше у европейцев? Иван Князев: Можно еще говорить с европейцами, которые потом скажут американцам. Александр Бузгалин: Еще одна совершенно замечательная идея. И на самом деле потом еще и тема Китая встанет в экономическом смысле. Но с европейцами говорить в этом смысле немножко легче. Во-первых, гораздо теснее кооперация, не только, но, к сожалению, сейчас преимущественно наше сырье, их технологии и валютные ресурсы так или иначе, прямо или косвенно. Но здесь возможны совместные серьезные проекты, в том числе возможны проекты в области науки, все-таки коллайдер – это коллайдер, ядерный центр в Дубне – это действительно международный проект, космос с европейцами развивать можно, можно развивать другую систему образования... Вот, извините, я на секунду только отвлекусь, просто это мое больное место, я профессор все-таки. Понимаете, в чем проблема? Мы вот сейчас пытаемся быть патриотами, где-то на самом деле это по-настоящему в душе появилось, но где-то видимость, а образование в университетах гуманитарное, экономическое, политологическое, философское, социологическое построено на американских учебниках, где доллар превыше всего. Этому учат поголовно, и не учить этому невозможно, потому что это нарушает стандарты, которые предписаны нашим родным Министерством образования и науки, так сказать, и многими другими инстанциями. Есть отечественные школы экономической мысли, социальной мысли, есть на Западе, есть в Китае... В Китае в каждом университете есть факультет марксизма, не самая плохая страна, не самая глупая, зачем-то им это нужно. Иван Князев: С языка сняли. Александр Бузгалин: Понимаете, в чем дело. Вообще-то, может, немножко к этому вернуться? Необязательно всем преподавать марксизм-ленинизм и заставлять учить наизусть историю КПСС, но очень важные моменты, характеризующие... Ну, скажем, марксистская политэкономия – это объяснение, почему кризисы. До XXI века всем казалось, что кризисов никогда не будет, – ребят, уже два мировых кризиса, и по России они ударили ой как сильно. Может, понять почему? Накануне 2008 года, в 2007 году Американская экономическая ассоциация сказала: кризиса быть не может, потому что не может быть никогда, точка. (Извините, наверное, звук будет плохой.) После этого через несколько месяцев начался мировой финансово-экономический кризис, тогда стали «Капитал» продавать на всех углах, на всех языках, самая востребованная книга. Я не предлагаю сейчас всем учить «Капитал», но уйти от американизации культуры, от американизации образования, от американизации образа жизни, предложить, я не боюсь этого, миру другую повестку дня. Вот, кстати, здесь я бы вспомнил про Китай, потому что у них есть попытка искать вот это общество единой судьбы человечества, я сейчас боюсь переврать, мне в Китае 3 раза объясняли, как это лучше произносить по-русски, каждый раз по-разному. В общем, идея, что может быть единая судьба у человечества. Я не очень уверен, что она может быть, геополитические противоречия – это реальность, но тем не менее, может быть, предложить, что может быть подлинная культура, у нас великие традиции российские и советские, у Китая великие традиции исторические, мощнейшие. Может быть другое образование, может быть по-другому организованная наука, может быть культура, которая работает на человека, а не на деньги. Ведь сегодня самый популярный певец тот, кто больше всех получает, даже в опере какой дирижер лучше всех? – тот, у кого самый большой гонорар, понимаете? Это сумасшедший дом, в малом зале консерватории блестящие бесплатные концерты играют профессора, доценты, иногда студенты, но у них нет пиар-трам-пам-пам, там за 100 рублей продают билет, люди ходят бесплатно. Ходите в малый зал консерватории. Ольга Арсланова: Сила популярности. Иван Князев: За 300. Александр Бузгалин: Ну за 300. Иван Князев: Я недавно был как раз. Александр Бузгалин: Недавно? Вот я с карантином давно не был, было 100, хотели бесплатно. Но вот это другая повестка дня, это другие друзья в Америке. И может быть, последнее, я заговорился, ваш вопрос, извините, не даю даже задать, есть еще один очень важный момент, я не устаю его повторять. У нас сейчас мощная консервативная волна такая, так сказать, стали вспоминать всех императоров. Александру III приписывают высказывание: «У России нет других друзей, кроме армии и флота». Знаете, я вырос в военной семье, у меня оба деда военные, отец военный, все детство прошло в военных городках. Но это ужасно, когда кругом одни враги, понимаете? Еще один вопрос: а не хотим ли мы все-таки найти тех, кто будет партнерами, товарищами, может быть, и друзьями? Это необязательно президенты. У нас мыслят отношения любые, экономические, культурные, политические, как разговор одного президента с другим президентом, ну в крайнем случае министров иностранных дел. А может быть, можно побольше поговорить профсоюзам с профсоюзами? Кстати, нашим профсоюзам есть чему поучиться даже у американских, у европейских особенно. Там попробуйте чуть-чуть сдвинуть пенсионный возраст, у вас миллион людей будет на улице и забастовка: нельзя, посоветуйтесь, подумайте. Можно подумать о кооперации экологов, так чтобы мы не кричали, что все экологи – это исключительно шпионы НАТО. Есть шпионы НАТО, я думаю, есть и наши под видом каких-нибудь хороших организаций, не все у нас... Но есть реальные проблемы, которые надо решать совместно и по Северу, и по стране, и так далее. Ольга Арсланова: Александр Владимирович, а как это возможно сделать, если и у нас, и в Соединенных Штатах Америки блокируется по сути работа организаций с иностранным участием? Александр Бузгалин: Вот это большая проблема. Ольга Арсланова: Без разбора просто. Александр Бузгалин: Вы знаете, на мой взгляд, это вот тот вопрос, который надо было бы решать в первую очередь. Заносить страну в недружелюбные, мне кажется, большая ошибка. Вот здесь у меня сейчас вылезут марксистские уши такие, ослиные или марксистские, не знаю, но я не могу об этом не сказать. Америка очень разная, понимаете. Там есть Америка, которая против Трампа и против Байдена, которая за то, чтобы развивать общественные организации, социальные движения и так далее. Там проходят социальные форумы, и им очень мешает то, что над ними висит ФБР, то, что над ними висит ЦРУ, то, что... Иван Князев: Но в том-то и дело, мы-то их не видим, и даже, мне кажется, в Америке их не видят. Александр Бузгалин: В Америке их видят. Иван Князев: Видят? Александр Бузгалин: Видят. В Америке они о себе заявляют. Вот у нас очень много было, к сожалению, лжи про это движение, Black lives matter, «Черные жизни имеют значение». У нас это подали как исключительно хулиганов, но это особая тема, может, когда-нибудь поговорим, просто мы делали целую передачу об этом с моими друзьями из Соединенных Штатов. Это частью действительно хулиганство, еще что-то, но... Причем парадокс: там шли черные, цветные (извините, я не боюсь), бесцветные, их бесцветными называют, может быть, правильно... Ольга Арсланова: Телесные. Александр Бузгалин: Да, неважно. В общем, шли демонстранты, где-то действительно что-то громили, но никто не воровал. А потом приезжали представители среднего класса из Нью-Джерси, так сказать, или Гринвич-Виллидж и растаскивали дорогое оборудование, и это зафиксировано, и в Америке про это знают, то есть это очень сложная штука. Там были районы, где люди пытались создавать коммуны просто, не хулиганили, коммуны создавали, потому что людям негде жить там, недалеко от Нью-Йорка это есть. Ольга Арсланова: Политический прием упростить и некоторым образом обесценить, видимо, это свойственно политикам. Александр Бузгалин: Да. Ну, плюс немножко или «множко», но у нас очень боятся любых проявлений социальной активности, понимаете. Напуганы Украиной, напуганы Белоруссией, напуганы много чем, кем, арабским миром и так далее. Но есть другая проблема: если постоянно затыкать все клапаны котла, то он взорвется просто-напросто. Выпускать пар в свисток тоже не нужно – надо делать паровую машину. А чтобы была паровая машина, надо понять, почему люди выходят на улицу. Но когда выходят мажоры, так сказать, требовать, чтобы освободили самого главного мажора, это одно, а когда люди выходят, для того чтобы сказать: «Ребята, нам не нужно пенсионный возраст повышать», – давайте вместе с ними подумаем, давайте им разрешим выйти на улицы, давайте к ним придет Голикова или кто-нибудь из больших людей, премьер-министр, давайте он с ними поговорит... Иван Князев: Причем, Александр Владимирович, тут вот такой интересный момент: люди выходили... Одна моя знакомая когда выходила на разного такого рода митинги, она выходила как раз-таки по очень простой причине. Я когда ее спросил, зачем она это сделала, она говорит: «Понимаешь, я хочу рассказать несколько историй из жизни». Одна история: ее мама до сих пор не может, она обманутый дольщик, получить квартиру, причем через все какие-то юридические возможные методы прошли, все равно не может получить. А у другого ее знакомого отжали фактически силовики бизнес, предприятие. И вот она шла не с какими-то политическими лозунгами, а с какими-то конкретными житейскими проблемами. Александр Бузгалин: И таких людей много, понимаете. Иван Князев: Да. Александр Бузгалин: И когда нет серьезных организаций, которым бы люди доверяли, они хотят выйти на улицу. Ну и пусть выйдут на самом деле, понимаете, страшного в этом ничего нет. В тех же Соединенных Штатах где-то разгоняют, где-то нет, идет борьба; в Европе тоже не идеал, тоже разгоняют, где-то нет. Но это более-менее, более-менее сбалансированная система внутри капитализма. Ольга Арсланова: Особенно если другие рычаги работают недостаточно гибко, если нет другой возможности. Александр Бузгалин: Да, совершенно верно. Ольга Арсланова: Путем избирательных прав или там... Александр Бузгалин: Вот не только избирательные права. Я еще раз говорю, нужны сильные реальные общественные организации. И западные организации очень разные, понимаете. Есть, я не знаю, Фонд Аденауэра и есть Фонд Розы Люксембург. Фонд Розы Люксембург – это левые в Германии. Это очень маленький слой парламентариев Европы, которые выступают с позиции критики НАТО и во многом поддержки России. У нас то тут то там: раз немцы, значит, враги, понимаете, в чем дело? Найдите американцев, которые выступят на нашем телевидении, я могу десяток привести, и расскажут, почему и как неправ их собственный президент, какая мерзость НАТО. Есть целое движение No NATO, так сказать, «Нет НАТО», это общемировое мощное движение сейчас, чтобы нам его поддержать, возглавить (ну, возглавлять не надо, ладно, поучаствовать). Но, возвращаясь к нашим собственным проблемам, вот есть очень многое, что можно сделать в диалоге с Соединенными Штатами, понимая, что НАТО враг, транснациональные корпорации враг, американцы наполовину не понимают, наполовину боятся, но есть часть, маленькая, но активная, которая могла бы с нами работать вместе в борьбе за мир, за социальные изменения, за какие-то другие вещи. Еще больше таких людей в Европе. Очень важно создать такие же пространства в нашей стране. Вы знаете, я человек, который является сторонником социализма, не потому, что я в него верил, а потому, что это научная теория, которая меня убеждает. Ну, как говорят, веришь ты или нет, что два плюс два четыре, знаю. Но даже внутри капиталистической системы можно многое сделать, чтобы люди жили лучше, и здесь многое можно делать, по-другому строя отношения с США и с Западом. Вот не говорить, что Запад плохо, а говорить, что транснациональные корпорации, которые выжимают все соки из людей везде, и в своей стране, и в Африке, – это безобразие. Вот есть хай-тек-корпорации, не буду называть, вот все оборудование от них... Выскочил сейчас какой-то цветной металл в Африке, он очень маленькими, руды очень маленькие, такие вкрапления, роят каналы, был суд целый, и туда спускают детей 12 лет... Иван Князев: Детей, да-да-да. Александр Бузгалин: ...потому что взрослые туда не влезут в корзине... Иван Князев: Литий, по-моему. Александр Бузгалин: Литий, да, наверное, по-моему, литий. И вот дети там эту руду добывают, это страшная зараза, это дикий труд. Вот, пожалуйста, вот эта корпорация – враг, враг наш, враг африканцев, враг американцев. А дальше надо разбираться, и где-то, может быть, есть возможность и необходимость строить отношения по-другому. Возвращаясь к этой фразе, что только армия и флот: понимаете, армия и флот абсолютно необходимы, я еще раз говорю, я уважал и уважаю людей, которые защищают страну, но так жить нельзя. Если у нас не будет товарищей, друзей или хотя бы партнеров, это будет ужас. И маленький постскриптум. Вы знаете, вот Байден сказал, что для него прежде всего интересы Соединенных Штатов. Ну, кажется, совершенно очевидная вещь. Но представьте себе, что с вами знакомится человек, который говорит: «Господин NN, вы знаете, мне на вас наплевать, для меня главное – это мои собственные интересы», – вам захочется с ним чашку чая выпить? Скорее всего, вы развернетесь и уйдете. Может быть, стоит сказать: «А давайте, господин NN, подумаем, где у нас общие интересы, а где мы можем вообще подумать об интересах, может быть, нашей организации, а может быть, нашей страны, а может быть, мира?» Вот когда Советский Союз ставил проблему мира, скажем разоружения, находилось очень много друзей. Вот давайте попробуем в России сказать... Вот я сейчас ужасные слова скажу, что для нас важны не только интересы народа не просто России, потому что Россия – это государство, государство – это не поймешь кто, то ли чиновники, то ли мы с вами, что не совсем одно и то же, как показывают опыты, и наши телезрители об этом постоянно говорят, есть еще миллиардеры, которые вообще вроде как не совсем наши, потому что непонятно где живут и двойные паспорта имеют. Но я скажу больше, что для нас интерес не только народы России, для нас интерес, как нам, народам России, вместе с другими народами, а не корпорациями, бизнесменами и бюрократами, строить другой мир. Вот если мы поставим этот вопрос, я думаю, к нам по-другому отнесутся, и я бы обратился и к президенту нашей страны, и к политикам нашей страны, и к тем, кто идет на выборы: вот уйти от этого дурно понятого национализма и российского эгоизма нам будет выгоднее, даже чисто прагматически будет выгоднее, военно, экономически, политически, если мы будем думать о том, как вместе решать общие проблемы, нас уважать начнут, а не только бояться. Ольга Арсланова: Александр Владимирович, два слова об экономике хочется сказать, потому что процветающая экономически страна – это в интересах государства как нас, как жителей в первую очередь. Александр Бузгалин: Да. Ольга Арсланова: У нас на самом деле с Америкой действительно много общего: это зашкаливающий индекс Джини, расслоение, много бедных, миллионы, штамп позволю, многомиллионная армия бедных и у нас, и в Америке. Александр Бузгалин: Да. Ольга Арсланова: Опять же, там есть очень богатые, у нас очень богатые, иногда наши богатые еще богаче, чем американские... Александр Бузгалин: Нет, все-таки у них тут первенство. Ольга Арсланова: Да? Ну хорошо, здесь мы немножко расходимся. А почему они успешны, ну как бы мы ни относились к этому успеху, а у нас not so much, как говорится? Александр Бузгалин: Ну, это огромный вопрос не на два оставшихся минуты. Давайте в следующий раз. Ольга Арсланова: Хорошо. Александр Бузгалин: Если получится. Если очень коротко: к сожалению, у нас система во многом еще и феодальная, и очень бюрократизированная. А в Соединенных Штатах есть другой очень негативный момент: они паразитируют на всем мире. Россия все-таки не является империалистом. Мы где-то пытаемся, не мы, государство, а мы как наши корпорации, имеющие российскую юрисдикцию корпорации пытаются быть империалистами, но это вот столько, а американцы – это вот столько, и они получают империалистическую ренту. Иван Князев: Ну, оставим это для нашей следующей беседы. Ольга Арсланова: Да, затравочка для новой встречи. Александр Бузгалин: Да. Ольга Арсланова: Спасибо. Иван Князев: Александр Бузгалин, профессор Московского финансово-юридического университета, был у нас в студии. Спасибо вам. Александр Бузгалин: Спасибо.