Петр Кузнецов: С нами сейчас на связи, Александр Бузгалин, профессор Московского финансово-юридического университета. Александр Владимирович, приветствуем вас! Здравствуйте! Спасибо, что вы с нами. Александр Бузгалин: Здравствуйте, здравствуйте! Петр Кузнецов: Нам кажется, что все-таки у многих людей, особенно заставших эту эпоху, есть такое явное отрицание всего очевидного СССР. То есть «вы все врете, такого не было». Не было очередей, не было дефицита, не было цензуры. Может быть, и с товарами так и с вещами, что они были самыми надежными на свете и остаются ими, и всегда будут? Александр Бузгалин: Прежде всего цензура была, дефицит был и многое другое было. Петр Кузнецов: Да. Александр Бузгалин: Видеть страну надо всегда в реальных противоречиях. Тоже самое касается техники и качества этой техники. Надо смотреть конкретно на ту или другую продукцию. Но в целом тогда, действительно, особенно в Советском Союзе, вещи делались добротно, качественно и с расчетом на долгий срок службы. Сейчас существуют специальная маркетинговая стратегия, которая требует делать вещь, которая сломается через два года или через три года в зависимости от гарантийного срока. Иногда через год. Причем это касается даже машин, это касается компьютеров, это касается бытовой техники и т.д. И в этом приходилось и приходится убеждаться не единожды. Кстати, о вещах. У нас дома швейная машинка, правда, наверное, 1960-х годов; и холодильник «ЗиЛ» тоже конца 1960-х годов работает до сих пор, как ни странно. Но дело не только в этом. Дело в том, что сейчас создается система отношений в экономике, в так называемой рыночной экономике, когда людей загоняют в необходимость постоянно покупать. Я покупаю, значит, я существую – это своего рода символ современной эпохи. И чтобы это происходило, надо, чтобы вещи очень быстро ломались. Это крайне невыгодно с экономической точки зрения, если не говорить о рынке и о деньгах. Невыгодно, потому что много ресурсов, много труда уходит впустую. Это вредно с экологической точки зрения, потому что огромное количество опять-таки природных ресурсов с одной стороны и мусора, с другой стороны. Тем не менее это выгодно, для того чтобы делать большие деньги, для того чтобы получать прибыль, для того чтобы заставлять людей пахать ради новых покупок и ради увеличения доходов тех, кто производит все то, что в бесконечном количестве мы покупаем. Во-первых, чтобы нормально жить, потому что быстро ломается, а во-вторых, для того, чтобы еще и престиж изображать, ибо вещи – это символ престижа. Не человеческие качества, не ум, не поэтичность, не красота, а именно вот то, что у тебя, в каком количестве и какой марки дома, или что на тебя надето, или в какой машине ты сидишь и т.д. Мария Карпова: Все-таки, что касается престижа, нет такого, что сейчас стало модно? Даже некоторые современные производители делают вещи под какие-то старые холодильники, например. Они современные, в них все внутренности современные, но вот дизайн у них такой старый, как советский холодильник, тот же «Зил». Александр Бузгалин: Это другой вопрос. Понимаете, они не становятся качественнее от того, что их делают стилизованными под советские вещи. А делают потому, что действительно не только у старшего поколения, но даже у молодежи, у моих студентов есть некая тяга к вещам той эпохи. Это связано не только с вещами. Это связано с другим образом жизни, с другими ценностями, с другим настроением. Вещи – скорее, символ, понимаете. Одно дело – шоколадка, на которой нарисована Аленка. Другое дело – шоколадка, на которой нарисовано что-нибудь эдакое. Я даже не знаю, как они называются, нынешние герои мультфильмов. Петр Кузнецов: Александр Владимирович, скажите, пожалуйста, как вам кажется, случится ли такое, что мы снова начнем делать на совесть? Александр Бузгалин: Для этого надо очень сильно поменять экономические отношения, правила игры в экономике. Если будет господствовать рынок, на котором главное – это как можно больше продать, получить как можно больше денег, как можно больше прибыли, то нет, это не произойдет. Потому что производить качественные вещи в конечном итоге невыгодно. Плюс необходимость вот этого символического потребления тоже очень сильно меняет стиль жизни, качество жизни. И вот эти некачественные вещи, которые надо все время выкидывать – это часть этого процесса. Мария Карпова: Спасибо большое, Александр! Александр Бузгалин был с нами на связи, профессор Московского финансово-юридического университета. «Дрель, пистолет – 1981 года, наждак 1980-го, топор от деда 1914 года». Петр Кузнецов: «Лампа прогревающая синего цвета - до сих пор пользуемся. И лампочка родная с маркировкой». Мария Карпова: Да! У нас тоже такая была в детстве, я помню. Петр Кузнецов: Видимо, мне кажется, коронавирус побеждает она. «Сплю на кровати, как в старых фильмах», – тут про кровать не указано, какого года. Что еще: «Стиральная машина «Сибирь», швейная машинка 1988 года». Ну, это нет, это не считается, – «Фен с 2003-го». – Хотя это уже современная, тоже хорошо. С 2003-го года фен, да? Мария Карпова: Да. Петр Кузнецов: И так далее. Очень много сообщений. Мы вас весь час спрашивали: «Какими вещами советской эпохи пользуетесь до сих пор?» Очень много историй и примеров. Пользуетесь. Хорошо, значит работает. Значит, нет необходимости покупать новое. Мария Карпова: И продолжайте пользоваться тогда. Петр Кузнецов: Пользуйтесь старым ОТРажением. Отражение-1 в старом составе вернется к вам совсем скоро. Это будет завтра. Мария Карпова. Мария Карпова: Петр Кузнецов. Нестарые ведущие, я надеюсь. Петр Кузнецов: Нет. Оставайтесь с нами на ОТР! Дальше наши коллеги, совсем скоро – дневной и вечерний Отражения. Не выключайте Общественное телевидение России. До свидания! Мария Карпова: Пока, пока!