Оксана Галькевич: "Недуг, которого причину Давно бы отыскать пора, Подобный английскому сплину, Короче: русская хандра Им овладела понемногу". Константин Чуриков: Слушай, я готов слушать и дальше вот это потрясающее исполнение стихов. Оксана, что на классику-то потянуло? Оксана Галькевич: Это не просто классика, это Александр Сергеевич, наше все. Костя, согласись, он нас с тобой сейчас здорово выручает, потому что там еще есть продолжение. Итак: "Русская хандра Им овладела понемногу, Он застрелиться, слава богу, Попробовать не захотел, Но к жизни вовсе охладел". Константин Чуриков: Я думаю, пора объяснить телезрителям наше поэтическое вступление. Это, конечно, не вечер чтения "Евгения Онегина" на ОТР – вот таким изящным способом мы начинаем обсуждение нашей первой темы. Дело в том, что специалисты Национального медицинского исследовательского центра имени В.П. Сербского выяснили, в каких регионах нашей страны люди чаще страдают от депрессии. Оксана Галькевич: И вот мы сейчас вам покажем нашу замечательную страну на карте и расскажем, в каких регионах состоит сложнее всего. Сибирский федеральный округ – эх, сибиряки – заняли первое место: 96.6 случаев на 100 тысяч населения. Далее, что удивительно, Центральный федеральный округ – на 100 тысяч населения 87.1 случай. Далее южане почему-то, это вообще поразительно совершенно. Константин Чуриков: А вот самый низкий показатель, что интересно, зафиксирован на Северном Кавказе – всего 34, почти 35 случаев. Оксана Галькевич: Оптимисты там у нас живут. Константин Чуриков: Эксперты, кстати, связывают саму депрессию с какими-то внутренними причинами – например, с тяжелой беременностью, с детскими инфекциями, с наследственностью – целый список, и во всем надо разбираться. Уважаемые зрители, насколько вас проблема депрессии беспокоит, вообще как вы себя чувствуете и как по-вашему, отчего депрессия возникает? 8-800-222-00-14. А у нас в студии Александр Федорович, врач-психиатр высшей категории. Александр Михайлович, здравствуйте. Александр Федорович: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Вы видели результаты этого исследования? Александр Федорович: Вижу. Оксана Галькевич: А, вы сейчас видите. Вас ничего не удивляет? Константин Чуриков: Почему такая география? Оксана Галькевич: Сибирь – такое прекрасное место: белый-белый снег зимой, яркое-яркое солнце. Александр Федорович: Меня удивляет, во-первых, почему этим занимается НИИ В.П. Сербского, а во-вторых, меня удивляет, почему это надо интерпретировать. Мне кажется, что это настолько сухие цифры, наполнить которые смыслом, а уж тем более эмоциями довольно сложно. Константин Чуриков: Давайте интерпретировать другое. Что вообще такое депрессия? Ваше определение? Александр Федорович: Я, наверное, не настолько велик, чтобы давать научные определения, но вот был такой гениальный психиатр Ясперс, который предложил триаду депрессии. Он говорил, что это плохое настроение, моторная заторможенность и замедление идеаторных функций, то есть… Оксана Галькевич: Идеа- каких, простите? Вы переводите, пожалуйста, с медицинского. Александр Федорович: Я не успеваю, вы меня перебиваете. Оксана Галькевич: Я не перебиваю, я с вами беседую, простите. Александр Федорович: Отлично, хорошо. Идеаторные функции – это то, что приписывают высшей нервной деятельности, то есть способность ассоциировать, способность размышлять, способность поддерживать диалог. Вот они должны быть медленными. Константин Чуриков: Давайте сравним это с Большим толковым словарем, который, естественно, не медики составляли, а господин Кузнецов в данном случае. Депрессия – это "угнетенное, подавленное психическое состояние, сопровождаемое физическим и духовным бессилием". И второе значение – кстати, мы тоже часто им пользуемся – "упадок, застой в хозяйственной или культурной жизни страны", хотя, может быть, второе иногда переходит в первое. Ну что, поскольку мы уже разобрались в общих чертах с тем, что это такое, давайте у наших зрителей спросим очень коротко, неформально – как настроение, хорошо или плохо? 3443, в начале буквы "ОТР" и дальше ваши ответы. Можете подробно также объяснять, почему хорошо или почему плохо, через 20 минут подведем итоги. И, конечно, звоните, звоните и еще раз звоните. Оксана Галькевич: Надеюсь, что настроение у наших телезрителей все-таки будет хорошим. Нам будет грустно, уважаемые друзья, если у зрителей Общественного телевидения России плохое настроение. Константин Чуриков: Александр Михайлович, а материальные трудности в семье, в жизни человека – насколько это сильный катализатор для возникновения таких подавленных и угнетенных состояний? Александр Федорович: Любые стрессовые переживания – это мощный катализатор. Но есть еще один критерий депрессии. Настоящая, клиническая депрессия определяется только тогда, когда нет тому внешних объяснений. Поэтому, так как мы позиционируем вопрос к нашим телезрителям, бывает ли у вас и от чего, мы автоматически вопрос депрессии закрываем. Хотя, наверное, последние десятка два лет эти критерии стали очень дружно расширяться, наверное, увеличились уже на порядок, причем именно в когнитивную сферу, то есть в то самое идеаторное: как вы разговариваете, как вы себя оцениваете, как вы видите будущее, насколько вам доступно или недоступно удовольствие и так далее. Поэтому именно в порядке расширения этих критериев мы и стали диагностировать депрессию гораздо свободнее, и этим стали заниматься не только специалисты узкие, такие как психиатры и психотерапевты, но и врачи соматической практики, а также, в общем-то, любой кому ни лень открывает этот список критериев и запросто себе диагноз ставит. Оксана Галькевич: Как в одном известном произведении Джером К. Джером – открываешь медицинскую книгу, и все тяжелобольные. Александр Федорович: Да, за исключением… Оксана Галькевич: А как же вот без внешних причин? Вот, знаете, говорят, что в странах Запада, в тяжело работающих городах, где какой-то сумасшедший ритм, Лондон и Нью-Йорк, половина населения тяжело работающая сидит на антидепрессантах, и все это по внешним причинам, что люди с утра до ночи. Александр Федорович: Это на самом деле очень просто отвечается, потому что депрессия – это состояние, которое имеет жесткие критерии. Но очень близко к этому состоянию подходят такие вещи, как, например, астения (то, что называется усталостью), или дезадаптивные реакции, или стрессовые переживания. Они все объединены неким пониманием фона настроения сниженного, и поэтому очень часто специалистам хочется думать о депрессии. Хотя если чуть глубже зайти и чуть детальнее повыяснять, попрояснить ситуацию, то можно поставить совсем другой диагноз. Оксана Галькевич: Тогда, простите, вот эти антидепрессанты, на которых сидят все эти голливудские актеры, актрисы и прочие люди – это что за таблеточки волшебные? Что в них там внутри, если, как вы говорите, это внешние причины, просто усталость зачастую, а совсем не то? Александр Федорович: Мы ведь говорим о чем? Коль скоро есть такой тренд, что депрессия, об этом говорит Всемирная организация здравоохранения, этому следуют наши институты федерального подчинения, об этом говорят фармацевты, которые заявляют, что в этом году, по-моему, на 1.6 по сравнению с прошлым годом возросло количество приобретенных через аптечную сеть психотропных препаратов – я в этом усматриваю некий тренд, понимаете, это стало модным. Константин Чуриков: И выгодным для них. Александр Федорович: В том числе да. Константин Чуриков: Потому что условные всякие "веселины" сейчас рекламируют по телевизору. Оксана Галькевич: Нет, подожди, я не про эти "веселины", которые можно купить самостоятельно – меня интересует, что там в рецепте, чем они их веселят, поднимают настроение. Александр Федорович: Ну там различные вещества, которые влияют на нейромедиаторы, на разные гормональные состояния и так далее. Оксана Галькевич: Вот, это еще и гормональное. Александр Федорович: Там речь идет о чем? О том, что человек, принимающий антидепрессанты, чувствует себя уравновешеннее, стабильнее. Знаете, как иногда у меня пациенты говорят: "У меня ощущение, что меня накрыли колпаком стеклянным, я вижу, что все кричат, бьются, а мне так хорошо". Оксана Галькевич: О, мне надо. Как называется? Александр Федорович: Вот это антидепрессант. Оксана Галькевич: Вот, как раз. Александр Федорович: И поэтому отсюда тренд, понимаете: одел колпачок стеклянный на голову и все. Ты вроде все видишь, слышишь не очень, запах заблокирован, нервных переживаний тоже нет. Оксана Галькевич: Шапочка из фольги подойдет. Константин Чуриков: Что пишут зрители. Иркутск: "Настроение паршивое". Волгоградская область – то же самое: "Плохое – безысходность, нестабильность, безнадега, разруха, нищета". Оксана Галькевич: "Хорошее", – пишет Алтай, что ты прямо... Не надо так – ты выбирай специально. Константин Чуриков: Архангельская область: "А чему радоваться?" Хорошая только сейчас появилась. И это здорово, что в течение программы "Отражение", она же настроение, состояние улучшается. Оксана Галькевич: Вот Саратовская область пишет: "Я без работы, но настроение отличное!" Ой, простите, не до конца дочитала: "Сижу на шее у мужа впервые за 20 лет совместной жизни". Константин Чуриков: Будет здорово, если сами сибиряки позвонят и расскажут, что же там в Сибири такого ужасного, почему настроение портится. Вы знаете, меня насторожила даже не то что статистика, а комментарий. Есть такой Борис Положий, руководитель отдела клинической и профилактической суицидологии Центра В.П. Сербского. Он заявил, что в Сибирском округе не просто высокий уровень депрессии, но и высокая частота самоубийств. Вы знаете, а когда первое переходит во второе? Александр Федорович: Это клиника. Это клиника, если мы говорим о чистой депрессии, то да, она очень суицидогенна, то есть она очень часто, если своевременно доктора не принимают каких-то мер, что довольно сложно нынче сделать, потому что есть такой закон о психиатрии, который позволяет каждому либо согласиться на госпитализацию, либо отказаться, то есть доктор может только предложить, настоять никак. Константин Чуриков: Еще об оптимизме – Ставропольский край: "Несмотря на дождик и потерю работы настроение чудесное". Надеюсь, над нами не шутят. Оксана Галькевич: Вот видишь. "Экономим свет, нет солнца месяцами", – почему-то в Нижегородской области. Это, наверное, все-таки субъективное некое восприятие… Александр Федорович: А все восприятие субъективно, объективных не бывает даже термометров, понимаете. Это ведь все идет через наше восприятие, и факторов, влияющих на это, огромное количество: и семья, и производство, и погода с природой. Оксана Галькевич: То есть как бы ярко ни светило сегодня солнце, какой бы замечательной ни была погода, климат и все прочее, обязательно найдется человек, который поноет по этому поводу и скажет: "Как все ужасно, как все плохо!" Недостаточно мокрая вода. Александр Федорович: Может быть, у него именно так. Оксана Галькевич: А, вот так. Константин Чуриков: Вопрос из Приморья: "Чем отличается депрессия от эмоционального выгорания?" Александр Федорович: Эмоциональное выгорание характерно для людей с так называемыми помогающими специальностями – это юристы, врачи, социальные работники… Константин Чуриков: Это мы. Александр Федорович: …педагоги. Константин Чуриков: Мы нет? Александр Федорович: Нет, вы нет. Оксана Галькевич: А мы кто? Александр Федорович: Вы замечательные люди. Я бы сказал так, что основной критерий, определяющий синдром эмоционального выгорания – это очень высокий уровень ответственности этих лиц за то, что они делают. Они определяют судьбы людей, от них зависит зачастую жизнь. И когда этот процесс сравнивают с той зарплатой, которую эти люди получают, возникает некий диссонанс, такой мощный, эмоциональный, с когнитивным раздором: ну как человек, который спасает жизнь, может получать, например, 20 тысяч рублей или 15 тысяч рублей? И вот это одно из входных ворот – эти переживания сопровождаются эмоциональным выгоранием. Классический пример тому – это черный медицинский юмор, когда мы начинаем шутить над собой, над своими пациентами, над тяготами жизни и так далее. Это такая попытка организма немножко смягчить. Вот этим и отличается от депрессии. Это не депрессия. Константин Чуриков: У вас прекрасный юмор, он тоже заставляет жить. Оксана Галькевич: Вы знаете, сибиряки как раз до нас дозвонились – из Алтая наша телезрительница, давайте с ней поговорим и расспросим, что там не так, почему Сибирь занимает первое место. Добрый день, добрый вечер, Валентина. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Грустный голос. Зритель: Да почему грустный? Нет, нормальный. Константин Чуриков: Так. Зритель: У нас тут, в общем-то, такой сильной депрессии нет. Еще бы нам зарплату платили побольше, было бы еще веселее. Не знаю, кто это говорит, что так плохо. У нас всегда все хорошо. Оксана Галькевич: Всегда все хорошо. Константин Чуриков: Так, ну а за счет чего все-таки? Смотрите, зарплаты не очень… Зритель: Ну я вот сама пенсионерка, я получаю небольшую пенсию. Я бы, конечно, хотела, чтобы мне платили немножко побольше, но депрессия… Я не видела, чтобы у нас тут в Сибири кто-то был в депрессии. Константин Чуриков: Ну и пускай не будет и дальше. Валентина, спасибо вам. Давайте попробуем найти какие-то, может быть, общие места, если я правильно начинаю рассуждать. Кто больше подвержен депрессиям, женщины или мужчины, например? Есть такая статистика? Александр Федорович: Вообще считывается, что стрессовым переживаниям, которые, коль скоро мы в этой парадигме находимся, порождают депрессию, по большей части подвержены женщины, но там есть некое деление. Женщины в состоянии выдерживать небольшого уровня стресс, но очень продолжительно, то есть это вот когда начинается пиление неспешное, ежедневное. У мужчин с точностью до наоборот: они могут держать очень мощный стресс, пиковый, но ограниченное количество времени. Так вот стресс – это один из тех могучих факторов, который чаще всего и повергает в депрессию. Есть маленький нюанс: зачастую для того чтобы включилась своя генетическая депрессия, та самая клиническая, настоящая, нужны те самые внешние факторы, почему их часто объединяют. Они выступают неким триггером, то есть таким выключателем. Раз вышел, угнали у тебя машину – загрустил, чуть-чуть добавил, и поехали, и пошла эта самая симптоматика. И раньше их разделяли: была так называемая реактивная депрессия и обычная. И вот реактивной депрессией как раз называлась та, которая всегда имела четкую детерминанту, то есть четкую причину. И считалось, что по завершении этой причины (например, страховая выплатила) вроде бы депрессия должна уходить. Но вот если она настоящая, то она не уйдет вне зависимости от того, причина ушла или нет – механизм запущен, химия пошла. Оксана Галькевич: А когда тогда лечится депрессия? Как лечатся именно эти клинические состояния? Вы описываете… Понимаете, это не вот здесь вот болит, можно нажать, сделать массаж, дать таблетку, сделать укол и хирургию в конце концов применить – как лечить? Александр Федорович: Вы знаете, в депрессии есть такой параметр, как соматизация, когда человек жалуется именно на физическое негодование какое-то, недостатки физические – плохой сон, сниженный аппетит, те же самые боли могут быть. И зачастую боли душевные настоящий депрессивный пациент испытывает как раз тяжесть и боль на груди, "у меня тут камень, мне здесь так тягостно, так тяжело". И он как раз говорит о боли, о болезни души. То есть обычному человеку понять, как болит душа, довольно сложно, но вот по мере того, как или стресс мощный воздействует, или депрессия приходит настоящая, или когда астения, то есть хроническое, длительно существующее состояние истощения без каких-то эмоциональных откликов приводит к этим болезненным ощущениям. Очень часто на физическом уровне люди, страдающие психическими расстройствами, испытывают тяжелые, тягостные переживания. Оксана Галькевич: Ну хорошо, это физическая сторона состояния. А как вообще в принципе вывести человека из депрессии клинической? Александр Федорович: Если это клиника, то, соответственно, фармпрепараты. Оксана Галькевич: Фармпрепараты. Александр Федорович: И второй фактор – это время. Но не то время, которое лечит, а время, во время которого лечат. То есть это должно быть длительно. То есть это сам процесс лечения, а потом уже реабилитация. Оксана Галькевич: А фармпрепараты прежде всего воздействуют на какую-то там гормональную систему или что? Александр Федорович: На нейромедиаторы. Там есть очень много тонких химических веществ, одни из которых передают импульс от одного нервного ствола к другому, другие обеспечивают эмоциональные переживания. Там есть такие разные области внутри мозга, которые вроде бы, как ученые считают, влияют на те или иные процессы. И химия их немножко либо стабилизирует, либо стимулирует в зависимости от того, какую депрессию ставят. Константин Чуриков: Мы сейчас, конечно, проводим опрос в целом по стране, но я обратил внимание, что особенно эта тема почему-то, так получилось, взволновала Санкт-Петербург. Потому что люди включились в дискуссию: одни пишут "Оглянитесь вокруг, в мире столько прекрасного" (ну правильно, у вас еще такой город замечательный), другие пишут об ужасном климате опять-таки Санкт-Петербурга… Оксана Галькевич: Костя, что ты преувеличиваешь? Прекрасный там климат, там море есть. Гораздо лучше, чем в Москве. Константин Чуриков: Свеженько, купаться можно каждый день, конечно. Оксана Галькевич: А в Москве ты где купаешься? Константин Чуриков: В ванне. И еще спрашивают из Санкт-Петербурга: "Внучке 15 лет, уже год страдает депрессией, ничего не хочется ей делать. Учится хорошо, но все чаще лежит и просто смотрит в потолок. Какое лечение надо?" Александр Федорович: Нужен специалист – специалист, который правильно выставит диагноз, если это не уже выставленный диагноз. Потому что если этот диагноз получен от специалиста, то специалист даст рекомендации, например, начать какую-то терапию медикаментозную или поместить ребенка в какие-то особые условия, с тем чтобы минимизировать эту нагрузку, или, возможно, потребуется помощь семейного психотерапевта, который выяснит, что же там за подводные камни, какие-то скрытые течения, на которые ребенок может отреагировать. Но самое главное и самое основное – это исключить именно генетическую составляющую, потому что потом можно искать, что происходит. Константин Чуриков: Но тут еще и возраст, конечно, трудный, подростковый все-таки, понятно. Александр Федорович: Особенно в стыке с социумом нашим сложно. Оксана Галькевич: Петербуржцы, не верьте, это москвич наговаривает. Вот мотаю, первое сообщение за первую сотню. Давайте примем звонок. Откуда звонок наш? Константин Чуриков: Из Тулы звонок. Оксана Галькевич: Тула, Людмила. Людмила, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Значит, это, 60 лет, инвалид I группы, гематология. Почти два года сижу дома со сломанным бедром, выйти не могу, если только кто-то поможет, выпустит, только до врача раз в 3-4 месяца. Две сложнейшие операции, последняя такая, какой не было вообще в области, сделала завотделением травмы в областной больнице. Короче, нет никакой депрессии, фигня все это. Когда в 1990-х гг. перестали платить зарплату вообще везде, то есть в городе работа была, но встали заводы, и где еще что-то работало, люди по 5-7 лет не получали зарплату. Естественно, и я так же. Я со своим 48-м размером и с 53 кило переселилась в совхоз – вставала в 5, из дома уходила в 6, доезжала к 7 за 15 километров от города (это своим ходом с пересадками, то есть я на одном конце города в районе областной больницы, а в совхоз надо ехать с другого конца города)… Константин Чуриков: Людмила, вы так интересно начали. Смотрите, когда в 1990-х гг. перестали платить зарплату, как это повлияло на состояние ваше? Оксана Галькевич: Жизнь была тяжелая, понимаешь? Зритель: …и уходила я на работу на 8-10 часов, а то и на 12 с двумя яблоками. Ерунда, нет этого ничего. Или у человека стержень, или его нет. Константин Чуриков: Правильно, Людмила. Спасибо за ваш звонок. Александр Федорович: Замечательный совершенно звонок. Он как раз подтверждает… Оксана Галькевич: Видите, как. Такие невзгоды были. Александр Федорович: Он как раз подтверждает базовую идею о том, что было не до депрессии. То есть вот тот социальный фактор внес мощный такой водораздел: либо ты напрягаешься, выживаешь и даешь возможность выжить твоим детям и родственникам, либо ты погружаешься, уходишь в депрессию и, к сожалению, возможно, заканчиваешь… Константин Чуриков: Видимо, Людмила хотела сказать, что когда перестали платить зарплату, стало повеселее в жизни. Давайте сейчас обратимся к небольшому опросу, который провели наши корреспонденты. Спрашивали у людей, что, собственно, у них обычно вызывает депрессию. ОПРОС Оксана Галькевич: Пенсионеры какие молодцы, обратите внимание. Александр Михайлович, скажите, а есть какая-то информация у вас в среде специалистов, кто так или иначе больше подвержен депрессиям, депрессивным состояниям? – люди, так скажем, может быть, физического труда или люди образованные, с высшим образованием, занимающиеся умственным трудом? Александр Федорович: Как правило, второе, да, потому что человек рабочий, трудовой получает определенного уровня воспитание и в рамках этого воспитания получает запрет на переживания вообще, а на депрессию в частности. Потому что ему говорят, что это не депрессия, а лень. И включают, так сказать, определенные тактильные механизмы воздействия, и пошел двигаться. Оксана Галькевич: Я думала, вы скажете, что он эндорфины получает, потому что он что-то делает постоянно. Александр Федорович: Нет. Вот тестостерон да, получает. Константин Чуриков: Лучше тестостерон в его случае. Александр Федорович: А эндорфины в меньшей степени гораздо. Что же касается людей с интеллектуальным спудом, которые могут оценивать проходящее вокруг, глубоко анализировать, сопереживать тому, что происходит. Вот сейчас бомбят нашу олимпийскую сборную – повод погрустить на самом деле, на страну так "накатили", вполне повод. А можно и необязательно. Оксана Галькевич: Я думала, повод "накатить". Константин Чуриков: Оксана, аккуратно, еще пока только четверг. Оксана Галькевич: Повод послушать нашего телезрителя. От тоски, конечно. Константин Чуриков: Давайте послушаем сейчас Ольгу из Казани. Ольга, добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Как настроение? Зритель: Я бы хотела поделиться своим опытом. Константин Чуриков: Давайте. Зритель: Потому что я это пережила и считаю, что это очень важно. Депрессия – это прежде всего не только эмоциональное состояние, но прежде всего физическое, когда тебе тяжело уже не только эмоционально, но и физически. Ты как будто парализован, очень тяжелое состояние. Я просто волнуюсь. И мне помогли бег, как ни странно. Я когда это услышала, какой-то ученый американский, по-моему, об этом говорил, и просто занялась этим, не думая, потому что когда тебе тяжело уже, ни о чем не думаешь таком. Я бегала, наверное, 3 раза в неделю километров 10. И вот главное просто физически уставать. Это, знаете, как с грушей, только груша, я думаю, человеку с депрессией не поможет. Я бегала так где-то с мая по сентябрь, а потом занялась плаванием – тоже физически нужно выкладываться очень хорошо. Константин Чуриков: Замечательно, Ольга. Оксана Галькевич: Понятно, да. Спасибо. Хороший совет наша телезрительница дает? Константин Чуриков: Говорят обычно "бегом от инфаркта", а тут "бегом от депрессии". Александр Федорович: Бегом… Я тут слышу некоторое противоречие: девушка начала с того, что тяжелые физические переживания и проблемы, но она их преодолевала. То есть речь идет о том, что присутствовала волевая составляющая. У человека, страдающего депрессией, волевая составляющая подавляется в первую очередь. У него есть ощущение, что это все никчемно, это все пустое. Оксана Галькевич: И чего стараться, все равно ничего не получится? Александр Федорович: Это все тягостно. Ну, конечно, он себя чувствует лишним вообще на этой планете, и доставлять кому-то неудобства, бегая мимо и топая, понимаете – тут нюанс. Константин Чуриков: А сейчас результаты опроса. Мы спрашивали, как настроение – такой просто вопрос. "Хорошо" ответили нам 28% нашей телеаудитории, я подчеркиваю, "плохо" – 72%. И у меня последний и самый короткий вопрос: фактор телевизора и медиапотребления как влияет на настроение? Александр Федорович: Вы знаете, зачастую линейно, потому что нас очень долгое время приучали слепо верить тому, что видят на экране, слышат по радио, читают в газетах. И последние, наверное, два десятка лет идет такой слом, потому что очень много разных фейков появилось, Интернет заполонил ситуацию бесконтрольно совершенно. Если в масс-медиа это еще как-то подлежит какому-то сценарию и пониманию общему, то Интернет пестрит как раз всякого рода чернухой. И, конечно, особенно если понимаешь, сколько там люди поставили лайков под какими-то кошмарными видео, ты понимаешь, насколько это имеет распространение, вот эта такая печаль. Поэтому я рад, что я участвую в программе на таком замечательном канале позитивном, и мне кажется, это очень важное и очень большое дело – именно продвигать идею того, что не все так плохо, что если навалится депрессия, есть антидепрессанты; если ты заскучал, как говорят наши зрители, ты можешь почитать книжку; если ты устал, смени род деятельности, сходи в бассейн, съешь апельсин. Мне кажется, это грамотно. Константин Чуриков: Тем более, уважаемые зрители, у нас через несколько минут – Оксан, согласись – весьма позитивная тема о том, как помогут многодетным. Оксана Галькевич: Очень. У нас вообще сплошной позитив. А основной позитив в том, что завтра пятница, друзья, и можно вообще так снять стресс, правда? Александр Михаил, с вами мы изучали сегодня настроение в стране. В студии был Александр Федорович, врач-психиатр высшей категории. Уважаемые друзья, не поддавайтесь депрессии, смотрите "Отражение", вернемся к вам через несколько минут. Константин Чуриков: Оксана, не спиши пока снимать стресс. Оксана Галькевич: Завтра, в пятницу, я же сказала.