Александр Гезалов: Нужно помогать не приютам, а конкретным семьям, чтобы дети не попали в систему госзаботы, потому что государство – очень плохой родитель

Гости
Александр Гезалов
директор социального центра святителя Тихона при Донском монастыре

Александр Денисов: Сейчас у нас такая страничка благотворительности. Как живут дети в приютах? О чем мечтают? В течение двух недель фонд «Адели» собирает деньги детям из четырех приютов в Тверской, Калужской, Ярославкой, а также Челябинской областях.

В студии у нас сегодня – Александр Гезалов, директор социального центра святителя Тихона при Донском монастыре. Александр, здравствуйте.

Анастасия Сорокина: Здравствуйте.

Александр Гезалов: Добрый день, добрый день. Очень приятно.

Александр Денисов: И прежде чем перейти к обсуждению, давайте посмотрим репортаж нашего корреспондента Татьяна Григорьянц как раз о детях, как они будут отмечать Новый год и какие подарки ждут.

СЮЖЕТ

Александр Денисов: Сюжет Татьяна Григорьянц, а озвучил наш корреспондент, поэтому не удивляйтесь, что такой голос.

Продолжим обсуждение, напомним. Если вы хотите помочь этим детдомам, приютам для мам и детей – перечисляйте деньги на номер 3949. Любая сумма.

Александр, я вообще удивился, когда речь зашла про помощь детдомам. Я был на съемках. Наши детские дома, которые на гособеспечении, вообще ни в чем не нуждаются, ну просто вообще! Они ездят на дорогие… Нам не по карману эти состязания, например, хоккейные, а их возят. То есть для детей создано все. Поэтому я вначале ожидал, что государственные. И удивился, думаю: что помогать, если там все прекрасно?

Александр Гезалов: Вы знаете, на самом деле проблема остается очень острой очень давно. Например, мы недавно начали работать с одним из приютов. Это тоже приют, где находятся…

Александр Денисов: Негосударственный?

Александр Гезалов: Он государственный. И вот добровольцы, которые раньше туда ездили, они занимались рисованием, лепили с детьми и так далее. Я говорю: «А вы, ребята, попробуйте, – причем в День матери это получилось, – поедьте в этот приют в очередной раз и узнайте, в чем же нуждаются родители этих детей, которые находятся там».

Так вот, узнали. Троих забрали в приют, потому что сгорела крыша, жить негде. Дети в приюте. Мама с папой работают, не пьют. Вторая семья – надо поставить перегородку, и тогда дети обратно вернуться в семью.

Когда я посмотрел на все это, я сказал: «Ребята, мы же можем все это сделать, поправить». В конечном итоге для одной семьи арендовали квартиру – и трое детей тут же вернулись обратно в семью. Хотя там есть, конечно, проблемы по восстановлению этого сгоревшего жилья.

Поэтому достаточно часто в приютах находятся дети, чьи родители не просто алкоголики, как говорят, пьющие и так далее, а по бедности, часто по реальной невозможности, потому что государство не участвует, а общественные организации…

Александр Денисов: Ну, государство крышу чинить не пойдет, конечно.

Александр Гезалов: Нет, дело не в этом. Там компенсация такая, что особо-то крышу и не сделаешь. Поэтому подключаются общественные организации, какие-то другие люди.

Вот сейчас мы будем заниматься ремонтом этой крыши и постараемся сделать так, чтобы уже через какое-то время… Мы разговаривали с папой. Они даже не могут оценить ущерб. Они не знают, как оценить, кого позвать. Да, это должен прийти какой-то специалист из строительной компании и сказать: «Ребята, вот такая сумма». Будем собирать, делать что-то, пока дети находятся, по сути говоря, не в приюте, а уже в каком-то жилье, которое арендовали добровольцы.

Александр Денисов: А что, там такой колоссальный ущерб, что эту крышу нельзя никак починить?

Александр Гезалов: Ну, дом частный, крыша сгорела.

Александр Денисов: Купить доски на строительном рынке…

Александр Гезалов: Ну понятно. Во-первых, они работают. Этим заниматься надо. Ну и так далее. Я считаю, что здесь просто не хватает тех ресурсов, которые необходимы семье, с точки зрения… Там же поехать и закупить надо. Этим надо заниматься. Ну и так далее, и так далее. Поэтому часто нужно просто разобраться. Не помогать детскому дому и приюту, а помогать конкретному ребенку, конкретным детям в той ситуации, в которой они оказались.

Вот я послушал цифры, которые озвучили: 40 тысяч на одного ребенка.

Александр Денисов: При монастыре.

Александр Гезалов: При монастыре.

Александр Денисов: Это они тратят в месяц.

Александр Гезалов: В месяц, месяц.

Александр Денисов: 300 детей.

Александр Гезалов: 300 детей. Умножаем. 1 миллион 200 тысяч.

Вот недавно я занимался семьей, где шесть детей, которых хотели изъять, пытались отобрать, в том числе грудного ребенка. Мы вступились, наша общественная организация совместно с уполномоченным по правам ребенка Карелии Геннадием Сараевым, все сделали, чтобы дети остались в семье. Оказалось, что… Мы собрали сумму, которая требовалась для того, чтобы закрыть вопросы. Это порядка 400 тысяч рублей.

А если бы дети попали из семьи в детский дом, то в год бы эти шесть детей обходились в 5 миллионов 500 тысяч в год государству. Какой смысл изымать вместо того, чтобы найти эти 500 тысяч от государства, передать? И не создавать условий, при которых надо будет их из приюта, из детдома опять изымать и опять передавать родителей.

Поэтому это перекос. Семья оказалась в трудной жизненной ситуации. Мы изымаем, отправляем в детский дом, их заваливаем подарками, игрушками, куда-то возим. А в это время никто семье не помогает, потому что как бы уже все, вопрос-то решен.

Я считаю, что необходимо делать так, чтобы… В том числе благотворительность должна быть таковой. Мы помогаем конкретным детям, конкретным семьям, чтобы они не попали в систему государственной заботы, потому что государство – очень плохой родитель, на мой взгляд, при тех деньгах, которые он предлагает и которые дает для того, чтобы решить какой-то вопрос.

Александр Денисов: То есть наши зрители могут сделать такой необычный подарок для семей, которые в Осташкове в том числе оказались, в этих социальных приютах.

Александр Гезалов: Конечно, конечно.

Александр Денисов: Подарить крышу на Новый год.

Александр Гезалов: Помочь с разными вопросами. Вот вчера я вернул обратно в семью двух девочек из многодетной семьи. Мама одна воспитывает, муж выгнал. Ни жилья, ни работы и так далее. Я взял этих девчонок на два дня к себе. Мы с ними съездили в батутный центр, они там поели, мы их одели и так далее. А мама в это время отдохнула. Такая передержка.

Я думаю, что если бы мы обращали внимание на тех, кто находится рядом, то тогда благотворительность как таковая сводилась бы к тому, что под Новый год сейчас все понесут подарки в детские дома, подарков будет много. А возможно, где-то рядом живут бабушка, дедушка, которых никто не замечает и которые совершенно брошены, оставлены. Взять, помимо покупки продуктов на Новый год, что-то прикупить, привезти и порадовать человека этим участием. Поэтому разных форматов много.

Другой момент, что люди хотят какие-то сложные… «Вот мы взяли группу детей и повезли. Взяли из многодетной семьи и поддержали».

Или, например, у нас сейчас проходит акция пресловутая «Елка желаний». Раньше компания Colgate делала эти подарки для детей из детских домов. Когда они узнали, что каждый ребенок получит под Новый год не один десяток подарков, они спросили: «А как сделать так, чтобы мы эффективно поучаствовали?» И сейчас они эти подарки собирают для многодетных семей, которые никогда не видели такой возможности. И там подарки от тысячи до трех тысяч рублей.

Я считаю, что очень хорошо, когда мы инвестируем (это называется «социальная инвестиция») в саму семью, в детей, в институт семьи. И тогда у нас не будет этого большого притока детей, попадающих в приюты и детские дома. Ведь потом их и социализировать надо, и квартиры давать, и так далее. Вопросов очень много.

Анастасия Сорокина: Как можно реорганизовать эту историю? Потому что очень часто, даже в студии обсуждая проблему благотворительности (и вы к нам приходили), есть вот тот самый неправильный какой-то алгоритм действий в благотворительности. Есть люди, которые хотят помочь, но не знают – как, куда направить, куда обратиться и как сделать так, чтобы действительно от этого была польза.

Александр Гезалов: Ну, «вилка» такая. То есть либо мы, найдя какого-то ребенка и семью, интересуемся личной историей и проблемой этой семьи, родителям помогаем с трудоустройством. Возможно, маму нужно направить на какое-то лечение. Предложить продукты. Закрыть проблему, если накопились долги по ЖКХ. То есть лично ориентированно устраивать историю данной семьи.

Анастасия Сорокина: Имеется в виду, что можно позвонить, например, вам и спросить, кому можно помочь?

Александр Гезалов: И второе – это когда есть организации, которые эффективно помогают таким семьям. Помогать этим организациям. Буквально на днях одна организация «Альтернатива» вырвала из нищенской московской банды…

Александр Денисов: Профессиональные попрошайки.

Александр Гезалов: Так называемые организации, которые берут попрошаек, где-то выхватывают бабушек, ставят их в переходах, собирают на них деньги, а потом их везут куда-то на квартиры. И эти деньги поступают в эти криминальные структуры. Всего одна бабушка была вырвана – и какой был резонанс! Все писали: «Как? Чего? Зачем? Почему?»

Вопрос очень простой. Не подавайте на улице деньги человеку, которого вы не знаете. Второе – поинтересуйтесь, не бегите и на ходу не бросайте. И третье – купите продукты. Ведь явно же человек на что-то просит. И поговорите с ним.

Понятно, что, конечно, хочется… «Вот я пожертвовал – и Господь жертву увидел». Но, допустим, у тех же храмов достаточно часто стоят люди, которые после «смены» уходят в таком состоянии, что… Те, которые пожертвовали, они даже не знают, что они пьяные уезжают.

Александр Денисов: Чтобы не давали, как говорится.

Александр Гезалов: Лучше помочь организации, которая организовывает столовые, систему поддержки, передержки. Даже та же «Альтернатива», которая спасла эту бабушку, которую использовали какие-то криминальные структуры. Вот сейчас мы будем им помогать продуктами, потому что у них там содержатся несколько человек, чьи документы надо восстановить, куда-то направить, переправить. Это столовая, по сути говоря. Вот нужны продукты, допустим, чтобы эти люди какое-то время находились на питании, на содержании. Поэтому вопросов очень много именно с точки зрения правильного участия.

Александр Денисов: Александр, сложно не заметить крен нашего разговора. Очевидно, неэффективная система, да? Принимают простое решение вместо эффективного: прохудилась крыша, а из-за этого забирают детей.

Послушайте, с другой стороны, вот соседняя семья, которая живет в той же деревне, у которой такие же наверняка проблемы, тоже нет денег, машины, и как-то они выкручиваются. Все-таки взрослые люди на то и взрослые, чтобы решать свои проблемы. Мы не будем относиться к семьям, как к детям, которых нужно холить и лелеять? И в каждом конкретном случае – кто? – омбудсмен детский должен разбираться: «А, у вас крыша? Давайте мы вам крышу починим. Что мы будем забирать?»

Александр Гезалов: Нет, социальный работник…

Александр Денисов: Закон написан четко: не можешь обеспечивать детей, у тебя проблемы – детей заберут. Остальные люди несут ответственность за своих детей, а эти – нет. Нужно ли вникать? Ты все-таки взрослый человек.

Александр Гезалов: Нет-нет, обязательно нужно вникать и поддерживать. Почему? Потому что…

Александр Денисов: Настя возмущенно на меня смотрим.

Александр Гезалов: Я о социальном работнике не зря заговорил. Это человек, который вникает в проблему и ищет алгоритм решения этой проблемы. Либо подключает какие-то дополнительные структуры, общественные организации. Но помочь погорельцам надо, потому что…

Вот недавно помогали семье, у которой опять сгорел дом. Семь детей, они живут в сарае. Ну что, их в приют отдать, что ли? Нет конечно. И за короткий период мы собрали денег опять же для того, чтобы отремонтировать дом.

Другой вопрос, что, например, семья большая берет кредиты, кредиты накапливаются – в одном банке, во втором, в третьем. И уже, конечно, здесь вопрос возникает: а как выживать, если пособие небольшое? Вот сейчас президент отменил 50 рублей, которые давали. Вот вдуматься! Давали 50 рублей на многодетную семью, на ребенка. Что это такое?

Поэтому, конечно, здесь важна роль общественных организаций и неравнодушие граждан.

Александр Денисов: Я имею в виду ответственность. Соседи скажут: «Вот я сам ремонтировал, а им давайте помогать мы будем?»

Александр Гезалов: Ну, люди разные, люди разные. У кого-то инфантильность какая-то. Кто-то не совсем боец. Кто-то боец.

Анастасия Сорокина: Вот вам встречаются люди какие? Те, которые ждут, что сейчас к ним придут и помогут, за них проблемы решат? Они виноваты в том, что у них забирают детей?

Александр Гезалов: Ну, приходят разные. Например, приходит семья, там 11 детей. Конечно, мама не успевает готовить. Мы обращаемся в сеть кафе «Пан Запекан» и говорим: «Ребята, вот еду не продали – отдайте им». И у нас 110 детей получают эту еду, которую не продало кафе. Это же тоже участие социально ответственного бизнеса.

Поэтому механизмы, технологии, методы могут быть разные, несмотря на то, виноват ли человек… Нет виноватого. Есть невозможность, наша невозможность участвовать. Нет никакой вины. В чем вина? В том, что у него 11 детей? Что так случилось, что папа куда-то делся, скончался и так далее? Но мы-то, гражданское общество, как я его называю, неравнодушные граждане, мы можем найти какой-то подход для того, чтобы сохранить детей в семье и не передать в приют? В детском доме они будут еще дороже, чем они находились бы в родной семье.

Анастасия Сорокина: Вот эти ситуации, когда вы помогаете, как правило, там налаживается история, восстанавливаются семьи?

Александр Гезалов: Налаживается, безусловно. Это связано опять же с контролем и наблюдением за семьей. Мы подписываем договор о сопровождении, разные ресурсы предлагаем. У нас есть юристы и психологи. Но самое главное, что как только семья на хлипких ножках, нужно построить такой маршрут, чтобы ножки укрепились. Для этого требуется, конечно, участие тех, к кому мы обращаемся. Это чаще всего граждане, простые граждане, которые видят, что проблема существует, и оказывают помощь – кто-то лично, кто-то приносит.

Мы, например, собираем до 100–150 тонн одежды, которую фильтруем и потом передаем. Сегодня приезжала семья из Иванова, несколько детей, забрали одежду, повезли. Я считаю, это хорошее участие. То есть люди могут позволить себе еду купить и одеть ту одежду, которую передали другие граждане.

Главное – быть неравнодушным. На мой взгляд, это основная проблема того, что у нас граждане отдельно, благотворительные фонды отдельно, государство отдельно.

Я сегодня утром вышел, погулял, покормил собаку. Выхожу и гляжу – на заборе сидит кот с такими голодными большими глазами! Я вернулся домой, отсыпал у своей собаки сухого корма…

Александр Денисов: А кот видит, что вы идете – Александр Гезалов.

Александр Гезалов: Нет, я вижу, что он сидит… Кстати, в СНТ очень много брошенных кошек. Люди уехали с дачи, а животные остались. Насыпал. Гляжу – он счастливый ест. Я поехал.

Мне кажется, что если мы будем замечать и кошек, и бабушек, и собак, и других детей, то тогда не будет такой проблемы, которая сегодня существует.

Александр Денисов: Мы можем сказать, что тогда эффективную социальную службу на уровне государства невозможно выстроить, которая бы вникала во все эти детали? Это вы человек такой загорающийся, вот вы вникаете, поехали и дом этот посмотрели, оценили. А люди судят объективно. Вот в соцопеке видят, что было время починить, но не починил. «Тебя же предупреждали». Возможно ли эффективно? Или без вас не обойтись никак?

Александр Гезалов: Вы знаете, органы власти, органы опеки, социальные службы должны стоять в интересах детей и семье, прежде всего семей, потому что в семьях дети. Сейчас у нас, к сожалению, детоориентированный подход, когда детей изъяли, отправили в детский дом, а семьей никто не занимается.

Александр Денисов: Может, они не верят этим родителям?

Александр Гезалов: Кто?

Александр Денисов: Ну, соцопека. Думают: «У тебя было время, ты не разобрался. И почему ты разберешься, если мы тебе еще два месяца дадим?» А вы верите.

Александр Гезалов: Дело в том, что у сотрудников опеки просто не хватает на это время, у них очень высокий тайм-менеджмент, поэтому они не могут во все семьи приехать в той фазе, когда еще можно помочь. Они уже включаются, когда помочь часто действительно нельзя. И здесь, конечно, важна роль социальных служб и общественных организаций. Как только что-то случилось в семье…

Вот недавно я был на одной конференции, и там мне говорят: «Вот мы выявили проблему, что если в семье мама болеет онкологией, то это очень серьезная проблема». Я говорю: «Так понятно!» А если у мамы ДЦП? Бывает же такое? И онкология. Это уже первый звонок, что мы должны прибежать и начать там работать и с мамой, и с детьми, помогать. «Вот мы выявили». А что там выявлять? Там понятно, что ситуация такова. А если мама еще выпивает? А если папа ушел на работу и не вернулся? Разные истории.

Здесь задача социальных служб – поддержать, вовремя подхватить и выстроить такую систему, маршрут взаимодействия с семьей, чтобы не оказались на обочине или в детском доме дети. Я сам просто вырос в детском доме, и я знаю, что это такое. Это не совсем то, что нужно ребенку. Да, там есть радости и так далее, но радость взаимоотношений с родителями – самое высшее, что необходимо для ребенка. Не игрушки, не подарки, а родители.

Анастасия Сорокина: Дадим слово зрителям. Из Красноярска Галина на связи. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Алло.

Анастасия Сорокина: Да, Галина. Говорите, пожалуйста.

Зритель: Вы знаете, я хочу сказать, что я вашу передачу очень уважаю, я ее все время смотрю. Я хочу сказать, что у меня два года назад умерла дочь, онкология, 44 года. Травма для меня была невосполнимая! Я от нее привезла вещи к себе домой, я живу в поселке. Я привезла пятитонную машину, под завязку нагруженную. Я раздала и свои, и дочкины вещи, все до единой вещички! Я раздала даром. Я просто просила: «Поминайте мою дочь».

Александр Денисов: Спасибо, спасибо.

Анастасия Сорокина: Спасибо за звонок.

Александр Гезалов: Вот тоже формат участия. У нас, кстати, когда одежду приносят, говорят разное. «Выросла, отнесла». Вот человек нашел такую возможность. Я считаю, это одно из лучших благотворений, когда реально можно помочь кому-то в той ситуации, в которой другие люди могут оказаться. Потому что одежда – сегодня это тоже достаточно дорогая вещь, чтобы выживать.

Александр Денисов: Александр, короткий вопрос: вас на всех хватит, на все трагедии?

Александр Гезалов: Ну, у нас, во-первых, много добровольцев и людей, которые неравнодушные. Я просто такой локомотив, а сзади очень много вагончиков, в которых сидят люди и готовы помогать. Главное, чтобы в этих вагончиках они появлялись. Станции разные: у кого-то сгорел дом, кто-то накопил долги за ЖКХ, кто-то оказался на улице. Главное – не засыпать и стараться помогать. Что мы, в принципе, и делаем.

Александр Денисов: Спасибо.

Анастасия Сорокина: Спасибо. Александр Гезалов, директор социального центра святителя Тихона при Донском монастыре, был у нас в студии.

Ну а чтобы этих паровозиков… вагончиков становилось больше…

Александр Денисов: Паровозик-то есть.

Анастасия Сорокина: Мы напоминаем, что можно в преддверии Нового года вместе с фондом «Адели» собрать средства на подарки и помощь нескольким приютам в Челябинской, Калужской, Тверской и Ярославской областях. В течение двух ближайших недель каждый день мы будем рассказывать о тех, кому нужна поддержка, и о том, как эту поддержку можно оказать. Один из способов – отправить SMS-сообщение на номер 3949 с указанием суммы пожертвования.

Александр Денисов: Присылайте любую сумму. А сейчас расскажем, что будет вечером у наших коллег.