Виталий Млечин: Россияне полюбили мобильные игры. Судя по статистике, в этом году рост рынка может составить 25%. Причина ясна – нехватка развлечений и усталость аудитории от новостного контента. Тамара Шорникова: Прямо с сенсации зашел. Наконец-то полюбили, да? Правительство уже отреагировало. Минэкономики совместно с другими ведомствами готовит законопроект, который запретит выпуск и продажу игр, содержащих запрещенную для распространения в России информацию. Кроме того, разработчиков обяжут маркировать контент по возрастным категориям. Об этом пишет газета «Коммерсантъ». Виталий Млечин: Планируют, что отслеживать наличие запрещенной информации будут экспертные организации, требования к которым разработает Роскомнадзор. В отрасли же опасаются, что это пагубно скажется на индустрии. Как она чувствует себя сейчас? Нужно ли регулирование? И чем могут похвастаться российские разработчики? В ближайшие полчаса постараемся дать ответы на эти вопросы. Вы, пожалуйста, тоже присоединяйтесь к нашей беседе. Расскажите, поигрываете ли вы на своем смартфоне и как ваши пристрастия изменились за последние полгода, скажем так. И, естественно, считаете ли вы, что необходимо жесткое регулирование? Этот вопрос нас тоже интересует. 8-800-222-00-14 – наш бесплатный телефон. 5445 – короткий номер для ваших SMS-сообщений. А с нами на прямой связи Александр Кузьменко, независимый эксперт по видеоиграм. Сейчас зададим все эти вопросы ему тоже. Александр Владимирович, здравствуйте. Александр Кузьменко: Добрый день. Виталий Млечин: Александр Владимирович, вы на телефоне больше играете или на компьютере, или на приставке, скажем? Александр Кузьменко: Ну, вы знаете, я как геймер, что называется, старой формации. Естественно, конечно, предпочитаю игры как вид эскапизма, то есть как какую-то возможность уйти в параллельную реальность и где-то там зависнуть на 20–30, может быть, даже 100 часов, отвращаясь от нашего мира. Тем не менее, многие люди любят играть в игры… что называется, как способ социализации, что ли. То есть многие люди приходят в игры именно для того, чтобы пообщаться с себе подобными в несколько непривычной для них среде. И эти геймеры, как я, эти геймеры, которые играют в мобилки, сидя в метро, просто для того, чтобы скрасить время, – это совершенно разные категории одной и той же индустрии, которая называется индустрией видеоигр. С одной стороны, она подвергается каким-то в том числе ограничениям или даже, может быть, гонениям из-за всевозможных законопроектов, которые у нас сейчас принимаются. А с другой стороны, она продолжает процветать, если мы играем в метро на мобильных телефонах. То есть рассуждать об этом как об одной индустрии, конечно, можно в рамках того, что «если мы нажимаем и получаем удовольствие – это, значит, наверное, игры», но при этом мыслить одной категорией про все эти разные разновидности видеоигр, конечно же, опрометчиво, на мой взгляд. Тамара Шорникова: Я начала с небольшого подкола, потому что мне казалось, что всегда, в общем-то, армия геймеров была большой, и это неудивительно. Но, с другой стороны, во-первых, есть действительно статистика, что количество играющих сейчас стало больше на всех фронтах. Возможно, вы нам поможете разобраться в этой статистике детально. Во что играют сейчас? Изменились ли, на ваш взгляд, какие-то предпочтения? Может быть, какие-то виды игр сейчас выбирают чаще? Александр Кузьменко: Спасибо большое, очень интересный вопрос. Дело в том, что 50%, по всем опросам, по всем статистикам и по всей данной информации, – это люди, которые предпочитают игры на персональном компьютере. Отличный слайд, кстати, сейчас: регулярно играют 55% россиян. Но из этих 55% россиян 25%, скажем так, – это люди, которые играют на компьютере. То есть они приходят домой после работы, учебы, неважно где, может быть, в школе, может быть, в университете, может быть, на работе где-нибудь, на заводе или в офисе, неважно. Они приходят домой, едят подогревши, наверное, уже подостывший борщи садятся за видеоигры. И проводят где-то 3–4 часа в день вот таким образом. Эти люди входят в статистику? Конечно, входят. И эти люди были основополагающей, что называется, цементирующей основой того, что мы называли геймингом в России. Из этих людей вырастали потом киберспортсмены. Вы наверняка слышали все эти истории, когда команда из 18–19-летних мальчиков вдруг внезапно зарабатывала 20 миллионов долларов, победив в международном чемпионате в игру Dota. Здесь также и эскаписты, вроде меня, то есть люди, которые любят уходить в игру, потому что это некий параллельный мир, в котором все не так, как у нас, все интересно и все необычно. Ну и здесь, конечно же, люди-социализаторщики – те, которые уходят в онлайн-игры, создают, гильдии. Причем эти гильдии зачастую бывают еще, знаете, профессиональными. То есть, например, у нас на заводе Степаныч, начальник цеха, завел гильдию. И после этого, короче, Михалыч, Петрович и Владимирович к нему тоже присоединились и стали у него паладинами. А тут мы еще и Марью Ивановну из бухгалтерии подтянули, потому что у нас хилера нет, а она добрая девушка. То есть это совершенно разные люди, и совершенно разными, мне кажется, категориями и критериями их нужно мерить. Виталий Млечин: Вы знаете, у нас тоже сейчас все интересно и необычно. Вот расскажите, пожалуйста, все-таки про мобильные игры. Действительно, раньше… Ну, технологии же развиваются просто на наших глазах. Скажем, то, что сейчас просто доступно любому, десять лет назад представить себе было нельзя. Вот эта индустрия мобильных игр чем отличается? Тут, наверное, как раз тоже упор сделан именно на онлайн, на какую-то кооперацию? Александр Кузьменко: Вы знаете, мобильные игры тоже бывают разные. Я предлагаю все время очень такой простой социальный эксперимент, называется: посмотрите, а чем люди занимаются, когда едут в метро, ну или в городе, в котором нет метро, например, в автобусе, в трамвае, в троллейбусе, неважно. Буквально 20 лет назад все люди читали газеты. Где-то примерно 15 лет назад они перешли на глянцевые журналы. Глянцевый журнал – это интересно, отражает какую-то твою сущность, потому что если ты любишь кино, то ты читаешь киножурнал, а если ты любишь автомобили, то ты читаешь журнал «За рулем». Ну, неважно. Так вот, где-то примерно 10–12 лет назад люди перешли на мобильные телефоны. И что они там делали? Правильно, мы помним, они открывали три шарика и потихонечку кликали каждую линию, чтобы эти шарики наконец-то упали вниз. В общем, короче, они занимались тем же примерно, чем подростки в конце 90-х, когда был, знаете, распространен такой китайский вариант «Тетриса», то есть игра «1000 в 1». То есть люди действительно убивали время в метро. Потом в метро появилась такая штука, как вайфай. Потом туда проникло LTE. Короче, сейчас, например, то же самое Московское метро и метро других наших крупных городов – это просто супертехнологичная штука. И что люди делают? Господи, да они отошли от игр мобильных, они смотрят сериалы, потому что это гораздо менее трудозатратно и энергозатратно. Виталий Млечин: Вот! Так теперь это становится более трудозатратно, потому что премьер-то многих мы лишились. Вот как раз с этим и связывают растущую популярность мобильных видеоигр. Александр Кузьменко: Да, да, вы абсолютно правы. То есть дело в том, что, действительно, когда все сериалы внезапно закончились, а на замену им появились сериалы бразильские, мексиканские и даже индийские (российский рынок несмотря на то, что очень крутой, все равно не может все это покрыто), люди вернулись к чему? Правильно! Ты садишься на ту же станцию, не знаю, на метро «Текстильщики», и едешь куда-нибудь, допустим, в Ново-Огарево. Едешь, едешь и думаешь: «Ну слушайте, сериалы не посмотреть. А где мои старые добрые шарики?» Виталий Млечин: То есть, по сути, это все по-прежнему убивание времени? Александр Кузьменко: Да, это time killers. В профессиональной игровой индустрии для подобных игр, именно мобильных, существует специальный термин, он называется «убивать времени». Ты едешь, тебе нечем заняться. Смотреть в метро за окно – тоже не самое лучшее развлечение на свете. И что ты делаешь? Ты убиваешь свое время. Ты сидишь и эти дурацкие шарики щелкаешь, щелкаешь, щелкаешь. И поэтому процент мобильных геймеров в России растет. Хотя процент тех геймеров, которым лично я искренне сочувствую и за которых я переживаю, к которым я принадлежу – а это те самые эскаписты, это те самые киберспортсмены, это те самые люди, которые видят игры как искусство, а не как time killer, – вот они, к сожалению, уже убывают, по тем же самым прогнозам и статистикам. Виталий Млечин: Очень интересно! Давайте сейчас послушаем Игоря из Екатеринбурга. Игорь, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Виталий Млечин: Вы в эфире. Говорите, пожалуйста. Вы хотите задать вопрос? Зритель: Я хотел задать вопрос специалистам, которые разрабатывают игры, которые в этом разбираются. Учитывая то, что технологии искусственного интеллекта и обработки больших данных сейчас присутствуют, я уверен, что, допустим, слепки траекторий поведения игроков в мобильных играх, начиная от каких-то банальных приложений в телефоне, как шахматы, игра в го, заканчивая какими-то стрелялками серьезными, приближенными к реальным боевым действиям, они просто «скармливаются» искусственному интеллекту, тренируют этот искусственный интеллект. А потом получается так, что сервера на Западе, технологии обработки искусственного интеллекта на Западе. А потом получается так, что, допустим, на фронте ничего не получается… Виталий Млечин: Вот вы какие параллели проводите! Спасибо большое. Интересно! Александр Владимирович, ну это немножко, конечно, конспирологическая теория, но тем не менее. Наверное же, все-таки эти нейросети надо как-то обучать. Соответственно, возможно, это используется и в играх тоже? Александр Кузьменко: Нейросеть – это наша текущая реальность. То есть если мы так или иначе хотим сохранить какие-то профессии, вроде, например, художника-иллюстратора или, например, журналиста-новостника, то мы, конечно, должны запретить все нейросети прямо сейчас и так далее. Но мне кажется, что не надо экстраполировать такую, скажем так, весьма мирную и забавную развлекательную индустрию, как индустрия видеоигр, на какие-то реальные боевые действия. То есть понятное дело, что даже любое военное планирование называется игрой, да? То есть мы… Извините, коллеги. Мы прекрасно помним замечательный фильм, по-моему, «Противостояние» он назывался, где маршал Жуков играет в военную игру: допустим, нападение гитлеровцев на СССР. Там фишки… Виталий Млечин: Так, что-то со звуком у вас, Александр Владимирович. Александр Кузьменко: Алло. Алло. Виталий Млечин: Вот сейчас слышно стало, да. Александр Кузьменко: Отлично! Что же, бывает. Интернет. Так вот, это называлось военно-полевой игрой. И понятное дело, что в этой военно-полевой игре проводились какие-то аналогии с реальными боевыми действиями. Но как-то экстраполировать эту штуку на видеоигры современные, которые, в общем, созданы только ради того, чтобы смех и радость приносить людям… Виталий Млечин: Александр Владимирович, последний вопрос. Все-таки мы не упрощаем ли, когда говорим, что все игры созданы, чтобы смех и радость приносить? Они, наверное, созданы в первую очередь, чтобы деньги зарабатывать. На самом деле я вот что у вас хотел спросить. Когда мы, условно говоря, с вами росли и начинали играть в игры, то это было целым делом. Надо было сначала где-то достать компьютер или приставку, надо было купить диск или картридж. Сейчас дети просто рождаются уже с мобильными устройствами – со смартфонами или с планшетами. Игры практически все бесплатные уже теперь, потому что разработчики зарабатывают на том, что внутри игры нам что-то продают, а вовсе не продают нам копию игры. Индустрия изменилась очень сильно! Не влечет ли эта доступность все-таки необходимость за собой регулирования и какого-то все-таки пристального внимания к тому, чтобы наши дети там чего-то не то, не ту игру себе все-таки не скачали? Александр Кузьменко: Вы знаете, вы абсолютно правы. Вы правы в том смысле, что регулирование и понимание, во что играет ваш ребенок – это действительно важный сектор ответственности, который лежит… И вы знаете – на ком? На родителях. Я сам как родитель двоих детей – соответственно, первоклассницы и четвероклассницы, двух девочек – прекрасно знаю, что такое регулирование. Регулирование – это в первую очередь понимание, чем занимается твой ребенок. Вот смотрите.Как сейчас выглядит такая очень неприятная лично для меня, например, схема, которую я зачастую наблюдаю у моих каких-то коллег или друзей? Выглядит она так. Сидят взрослые люди, например, смотрят какой-нибудь матч футбольный, выпивают лимонад. И рядом носится ребенок. И ребенок всех, естественно, достает. Давайте говорить просторечными словами. Что делается? Берется чей-нибудь телефон, телефон дается ребенку, совершенно верно, и ребенок куда-то исчезает на ближайшие пару часов, пока зарядка у телефона, в общем-то, еще действует. Правильный ли этот момент? Ну, с точки зрения интереса и побуждения любопытства к ребенку, да, конечно. Это очень интересно – посмотреть новую какую-то штуку, некие невиданные сюжеты, игры, не знаю, мультики и так далее. Но правильно ли это с точки зрения родителя? Абсолютно нет! Родитель должен прекрасно понимать, знать и вообще в принципе следить за тем, чем его ребенок занимается. То есть я не говорю о какой-то тотальной слежке и беспрерывном, что называется, менторстве над ребенком. Но если ребенок вдруг включает компьютер ваш, какой-нибудь трех-, четырех-, пятиклассник, например, и играет во что-то там, слушайте, с вас не убудет, если вы просто подойдете к нему и спросите: «Слушай, Паша/Саша/Маша, а во что это ты играешь? А расскажи мне». Во-первых, вы таким образом станете гораздо ближе к ребенку, потому что вы разделяете его интерес. А во-вторых, вы сможете проконтролировать, а не играет ли он случайно… Виталий Млечин: …во что-то не то. Спасибо вам огромное за ваш комментарий и за ценные советы. Александр Кузьменко, независимый эксперт по видеоиграм, был с нами на прямой связи. Сейчас посмотрим небольшой сюжет. Наши корреспонденты спросили у людей на улице, в какие видеоигры они играют. ОПРОС Виталий Млечин: Неплохо, неплохо! Кстати, да, видеоигры – это на самом деле и затраты денежные тоже. Насколько это правильно – каждый сам для себя решает. А сейчас поговорим все-таки об идее регулировать законодательно контент игровой. С нами на прямой связи генеральный директор агентства «Р-Техно» Роман Ромачев. Роман Владимирович, здравствуйте. Роман Ромачев: Добрый день. Виталий Млечин: Роман Владимирович, вот сейчас разрабатывают законопроект, он запретит, соответственно, распространять игры, в которых есть что-то, чего нельзя распространять. Также хотят помечать возрастной рейтинг видеоигр. Как вы считаете, это правильное направление? Роман Ромачев: Это абсолютно верное направление. Более того, возрастной рейтинг уже давно, собственно говоря, применен, но продавцы в магазинах особо на это не смотрят. То есть любой ребенок может прийти и при наличии денег купить ту игру, которую он хочет. И продавец, кассир никогда не спросит у вас паспорт, в отличие от алкоголя. Я бы хотел, знаете, затронуть вот такую важную тему. Ведь в Пентагоне, помимо того, что есть те сферы военных действий, традиционные (например, сухопутная, морская, еще какие-либо военных действий), они выделили отдельную сферу военных действий – когнитивные войны. Когнитивная война – это война за наш разум, за наше мышление. И мы очень часто задаемся вопросом: почему вроде бы нормальный парень, хорошо учился, но вдруг берет оружие и идет в школу, начинает устраивать стрельбу? Собственно говоря, в данном случае игры могут выступать как некий инструмент когнитивной войны, когда через игры программируют ваше сознание, чтобы вы в нужный момент либо вследствие какого-то психологического давления уже пошли на преступление. Что такое игра? В игре вы постреляли, вы игру выключили либо вас убили, вы перезагрузились – и вы снова живы, вы можете обратно включиться в игру. И так бесконечно. Размывается граница между виртуальной и реальной жизнью, и получается так, что человек, а особенно молодой человек, ребенок, он не осознает, где он сейчас находится. Тамара Шорникова: Роман Владимирович, извините, перебью. А мы не переоцениваем значимость в данном случае? Потому что играют все, но этот конкретный молодой человек идет и совершает преступление. Возможно, потому что у него проблемы с родителями. Возможно, потому что он подвергся насилию. По многим причинам. Что тут спусковой крючок – игра или среда? Роман Ромачев: Нет, мы абсолютно не переоцениваем, потому что это комплексное воздействие. Это ведь не только компьютерные игры, а это ведь и фильмы, это и музыка, которую слушают, это и та идеология, книги, которые распространяет Запад для того, чтобы здесь потихоньку-потихоньку люди начали мыслить так, как выгодно им, а не так, как выгодно нам. Задача опять же Запада – посеять зерно хаоса в нашем сообществе, в том числе это делается и через компьютерные игры, потому что их у нас распространяют бесконтрольно. Если мы, опять же, посмотрим на европейский опыт, то там достаточно жестко. В Германии вы не сможете купить компьютерную игру, не предъявив паспорт. Там есть опыт вообще блокировку продажи игр. То есть ту или иную игру просто-напросто запрещают продавать в стране. Это как с фильмами. То есть мы потихоньку пришли к тому, что в нашей стране начали запрещать те фильмы, которые пропагандируют либо ЛГБТ, либо еще что-то. Вот в Европе на самом деле такой опыт уже давно внедрен и в части компьютерных игр. Там просто некоторые бестселлеры, так сказать, компьютерные игры никогда не появлялись на полках. Поэтому этот опыт достаточно положительный, я считаю. И повторюсь: это комплексный подход. Это ведь не только видеоигры, здесь надо подходить гораздо шире. Виталий Млечин: Роман Владимирович, вот что касается как раз запрета или ограничения распространения. Раньше опять же, когда компьютерные игры на компакт-дисках продавались, это было достаточно легко физически. Сейчас все это скачивается из Интернета в любом случае, будь то официальный магазин, будь то это какая-то пиратская копия игры. Как в этих реалиях что-то запретить или ограничить? Роман Ромачев: Вы абсолютно правы. То есть сейчас метод распространения тоже идет в ногу со временем, и большинство игр покупаются по кредитке, оплачиваются, получается ссылка и скачивается. Это серьезная проблема, но она решается достаточно просто. У нас есть опыт Роскомнадзора в блокировке тех или иных ресурсов, поэтому здесь можно повторить подобный опыт. Виталий Млечин: Извините, пожалуйста, а что же тогда блокировать? Условно говоря, есть большие, крупные магазины компьютерных игр. Там есть игра, которая, скажем, Роскомнадзору или какому-то другому нашему органу не нравится. Он говорит этой площадке: «Уберите эту игру». Площадка говорит: «Нет, не буду». И что тогда? Всю площадку заблокировать? Роман Ромачев: Ну да. Либо всю площадку, либо конкретную страницу, которая продает этот товар. То есть такой опыт тоже есть. Вы можете не целую площадку заблокировать, а именно ту страницу, которая ведет к продаже. Поэтому здесь я не вижу проблемы. Виталий Млечин: А давайте теперь разберемся, в каком состоянии наша отрасль компьютерных игр и мобильных игр, которые сейчас активно развиваются. Нам есть чем похвастаться? У нас мощная эта сфера или не очень? Роман Ромачев: Да, действительно, я могу сказать, что у нас очень мощная эта сфера. Она в том числе мощная у белорусов, потому что Лукашенко достаточно много инвестиций привлек и создал, так сказать, условия. То есть российско-белорусская отрасль компьютерных игр в этом плане не отстает от мировой. У нас есть и программисты, и умы, и креативщики, и художники, и дизайнеры, которые в этой части очень преуспели. Виталий Млечин: И что касается рынка, тоже очень хочется понять. Потому что одно время очень популярны были пиратские и приложения, и игры, потому что они бесплатные, их можно было скачать. Потом такое ощущение, что все больше и больше людей переходили на «белую» сторону и начинали платить. А сейчас как будто опять сложности, потому что и оплата не всегда проходит, и как бы зачем, если можно бесплатно скачать. Как вы считаете? Роман Ромачев: Ну конечно. То есть если мы берем какой-то софт, программу либо игру, которая разработана западными разработчиками, конечно, они применяют международные платежные платформы, которые сейчас в России не работают. И здесь целая проблема. И на этой проблеме появилось огромное количество мошенников, которые берут с вас деньги, обещают перевести, так сказать, положить на аккаунт, но тем не менее эти деньги пропадают. Что касается российских разработчиков, то здесь проблем абсолютно никаких нет. То есть вы можете спокойно закинуть на счет либо купить вооружение, оружие либо еще что-то, доспехи какие-то, либо повысить свою карму. То есть в этом плане проблем не существует. Что касается пиратских видеоигр, то они, конечно же, как были, так и есть, никуда от этого не ушли мы. Но если вы хотите подключиться онлайн, играть по сети и закупать какие-то бонусы для себя в игре, то для этого, конечно же, нужна лицензионная программа. Виталий Млечин: Спасибо, спасибо вам огромное. Роман Ромачев, генеральный директор агентства «Р-Техно», был с нами на прямой связи. Пора нам завершать. Благодарим переводчиков жестового языка Ирину Егорову и Ларису Истомину, они работали все эти два часа вместе с нами в прямом эфире. И спасибо всем нашим зрителям. Тамара Шорникова… Тамара Шорникова:…и Виталий Млечин. До встречи вечером. Я с вами не прощаюсь, увидимся в вечернем блоке программы «ОТРажение».