Константин Чуриков: У нас сейчас на связи Александр Михайлов, руководитель Бюро военно-политического анализа. Александр Евгеньевич, здравствуйте. Александр Михайлов: Добрый день, коллеги, здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Вот Дмитрий Анатольевич Медведев написал у себя в Telegram о том, что Россия начинает свой путь, что обратного пути назад у нас нет. Какой мы начинаем путь, что нам предстоит в самое ближайшее время, Александр Евгеньевич? Какие вопросы важные решить? Александр Михайлов: Ну даже Дмитрий Анатольевич говорит в большей степени загадками, хотя он гораздо более посвящен, наверно, в общий план событий, чем мы с вами. Но тем не менее я думаю, что военно-политическое руководство страны примерно представляет себе примерные ближайшие сценарии развития как боевых действий на юго-востоке Украины, так и политический процесс, который вслед за этими моментами будет протекать: На мой взгляд, и решение об ограниченной мобилизации, и новое сообщение, и поступающая информация о перегруппировке войск российской армии, о новых действиях в совместных решениях вместе с союзными войсками ДНР, ЛНР. И, собственно, я думаю, что в самые ближайшие дни мы увидим интересное развитие событий на востоке Украины, мы увидим новые тактические решения, мы увидим применение новых военно-технических средств. И я думаю, то, что сейчас основной целью для союзной группировки стоит полное освобождение Донецкой народной республики, потому что мы видим ситуацию на фронтах, мы видим события, которые протекают на фронте. Но основная цель спецоперации, заявленная с самого начала – это все-таки освобождение территории Донбасса, то есть двух республик, и эта цель достигается день за днем. То есть я в этом плане, наверно, как бы понимаю и вот эти вопросы, которые риторически возникают и по Харьковской области, и по ряду других районов Украины, в которых произошла перегруппировка войск. Но, видимо, решение о полном освобождении Донбасса, тем более то, что мы понимаем, что в эти выходные произойдут референдумы на освобождаемых территориях, и в принципе, я думаю, всем понятен результат, что абсолютное большинство выскажется за независимость от Украины и воссоединение с Российской территорией, с Российской Федерацией. И после таких геополитических событий, а это очень серьезное событие, которое останется навсегда в истории XXI столетия, я думаю, произойдет усиление конфронтации на линии фронта, потому что Запад никогда не смирится с потерей уже четырех областей Украины и примет все усилия, в том числе и военные усилия для того, чтоб испортить людям праздник, для того, чтобы максимально испохабить вот это волеизъявление, которое хотят сделать люди. Да и знаете, после тех событий, которые произошли за последние 8 лет, я думаю, людей не надо ни в чем убеждать, они прекрасно понимают, на чьей стороне правда, на чьей стороне вот этот сатанизм и абсолютно непонятные движения в непонятную сторону. Потому что назвать внешнюю политику Украины сейчас евроинтеграцией я уже не берусь. Это какое-то, знаете, это какое-то иррациональное политическое движение куда-то, знаете, где Украина превыше всего, и неважно, с потерей территорий, тысяч людей, какую жертву принесут во имя этого малопонятного слогана, который вброшен уже 8 лет назад в общественное сознание украинцев. То есть все-таки, я думаю, нам предстоят очень непростые месяцы в ближайшее время. Нам предстоит усилить как группировку вооруженных сил Российской Федерации вдоль российско-украинской границы. Нам нужно усилить военную составляющую присутствия военнослужащих на освобождаемых территориях, присутствия нашей внутренней службы, Росгвардии. И я думаю, что вот это следствие этой необходимости– это вот последнее решение о частичной мобилизации трехсот тысяч граждан Российской Федерации, которые пополнят ряды союзной группировки. А та группировка, которая сейчас находится на фронтах, она спокойно, прикрыв свои тылы, то есть спокойно пойдет дальше освобождать новые районы и города Украины. Константин Чуриков: Александр Евгеньевич, вопрос тактический. Вот сейчас предстоят референдумы, уже завтра, собственно, они начнутся, 23 сентября – это завтра. Предстоят непростые дни, потому что понятно, что противник сделает все, чтобы их попытаться там либо сорвать, либо опять послать какие-то, так сказать, ракеты и так далее. Как сейчас тактически защитить людей? То есть максимально их отодвинуть, чтобы, ну как говорится, не под пулями все это было? Александр Михайлов: Нет, ну конечно, основная роль здесь ложится на плечи военнослужащих, на те воинские подразделения, которые сейчас прикрывают освобожденные территории по линии разграничения. То есть понятное дело, что особая задачи ложатся на плечи наших российских зенитчиков, на операторов зенитно-ракетных комплексов, зенитно-ракетных систем, радиолокационных станций, которые находятся на этих территориях. То есть нужно прикрывать небо от средств воздушного поражения. Естественно, есть и политическая составляющая. То есть нельзя допустить общественных волнений, каких-то провокаций, попыток вывести людей на улицы, попытки организовать какой-то вооруженный мятеж. Я абсолютно убежден, что на территории четырех регионов есть, остаются пособники украинского режима, которые получают соответствующие задачи из своего федерального центра и возможно будут использоваться как провокаторы в качестве попытки сорвать плебисцит. Но, с другой стороны, я думаю, что, во-первых, что наши и органы правопорядка, и местные органы самоуправления, и военно-гражданские администрации на этих территориях прекрасно понимают сложность и необходимость вот взятия под полный контроль всех этапов вот этого плебисцита. То есть и что опять же важно, но это уже опять же в задаче у наших военных– по факту проведения референдумов не уступить ни пяди этой земли, как бы сложно ни развивались события на фронтах, потому что это уже территория будет Российской Федерации, это уже будет наша земля. То есть и здесь решения должны будут приниматься с учетом того, что мы будем иметь речь уже с новыми регионами, с новыми субъектами Российской Федерации, которые будут попадать под все требования безопасности, которые приняты в Российской Федерации. То есть и собственно любые попытки нарушить мир и покой… не какой там мир и покой вообще – жизнь этих людей, которые только вышли из состояния перманентной войны. Я думаю, будут применяться другие военно-технические решения, потому что ну как бы объяснить нужно будет уже совсем другим языком. То есть вчера это была территория, которую мы признавали независимой, сегодня это территория Российской Федерации, которая полностью находится под юрисдикцией Российской Федерации. То есть разговор будет совсем на другом языке. Константин Чуриков: Вы знаете, вопрос, наверное, абсолютно риторический, и скорее по поводу того, что вот вчера с трибуны Генассамблеи лидеров некоторых стран неслось, что вот, как это так, они устраивают референдумы, это все незаконно, это противоречит Уставу ООН. А я просто подумал, а зачем вообще в принципе референдумы? Если мы вспомним, Берлинская стена когда рушилась, и когда происходило объединение Германии, это было по референдуму? Нет! Референдума не было. Югославия когда распадалась на отдельные страны, референдум был? Не было. Правда был референдум о сохранении Советского Союза, но страны потом не стало. Так что вопрос такой, а вообще референдум он в принципе, если он для Запада неубедителен, может быть и не надо было референдумы делать? Александр Михайлов: Я с вами соглашусь вот в вопросе предыдущих информационных поводов. Я вот сам жил в ГДР, будучи школьником, когда объединялись две Германии. То есть прекрасно помню и крушение Берлинской стены, и объединение двух Германий – ГДР и ФРГ. Это был огромный праздник, немцы ликовали на улицах несколько дней. То есть вот мы смотрели из-за забора из военного городка, что там происходило на улицах Германии. У всех советских граждан, даже у нас, подростков на душе была печаль, а у них была эйфория, фейерверки и массовые гуляния. То есть Советский Союз тогдашний действительно дал возможность Германии, по сути, в нарушение международного права провести вот это слияние, воссоединение этих двух разобщенных территорий по итогам Второй мировой войны. Опять же, я напомню, что вслед за этим последовало расчленение Югославии, Чехословакии, и, собственно, территории, которые были просто аннексированы друг от друга, причем это ж никаких плебисцитов не проводилось. Я напомню тот же самый косовский инцидент, самый, наверно, главный в этой истории развития событий, потому что Владимир Путин многократно предупреждал западный мир, что вслед за аннексией Косово вы развяжете руки всем желающим провести референдумы и отсоединиться от своих государств, пересмотреть итоги Второй мировой войны. Но что нам сказали на Западе? Не лезьте, это не ваше дело, это наше суверенное решение, суверенное в рамках какого-то коллективного Запада. Никто не спрашивал и сербскую сторону в данном случае. До сих пор аннексия Косово не признана целым рядом государств планеты. То есть мы имеем дело с неоднократным нарушением международного права, которыми они сами выстелили дорогу для всех желающих обрести независимость в новом XXI столетии. И когда Россия воссоединилась с Крымом, мы услышали огромное количество критики, абсолютно неоправданной. Ну почему тогда Косово не был инцидент для вашей критики, а Крым – инцидент? Ну потому, что в Косово разместили военную базу НАТО, а в Крыму не удалось это сделать. Вот, наверно, и главный ответ на все эти вопросы. Константин Чуриков: Да, видимо права человека существуют тогда, когда это права европейского человека. Вот у них так, наверное. Александр Евгеньевич, какую реакцию сейчас от Запада, скажем так, мы видим, какую реакцию мы ждем? И как мы вообще будем готовы реагировать на какие-то ответные действия? Почему спрашиваю? Например, Польша. Значит, глава госбезопасности Польши сегодня заявил, что нужно срочно укреплять восточный фланг НАТО, что это будет своеобразным ответом на нашу частичную мобилизацию. И вообще-то задумаемся, у нас Калининградская область граничит с Польшей. Как нам сейчас укрепить этот регион? Александр Михайлов: Ну что, будем продолжать заниматься тем же, чем мы занимаемся. Только у нас сконцентрированы нормальные группировки вооружений на северо-западных рубежах нашей страны. В принципе, у нас прикрыт Крым, у нас все более и более укрепляется российско-украинская граница, туда стягиваются контингенты необходимые для того, чтобы полностью закрыть вот эту линию фронта. То есть естественно есть болевые точки, которые могут очень быстро разгореться. Это и совместное приграничье с Белоруссией, это Калининградская область, вообще территория Балтики. Это Приднестровье, и связанные с ним соседние государства. Это Средняя Азия, где недавно чуть не полыхнуло. То есть подобраться к России можно с разных, конечно, краев и границ. Но все-таки учитывая общий тренд на повышение и авторитета, и на новую роль России в евразийском пространстве, которая еще более была, кстати, обозначена завершившимся в Узбекистане саммите ШОС, когда, по сути, лидеры России и Китая определили новый центр силы, и весь мир обернулся в сторону Востока, а не Запада, наверное впервые за последние 3 десятилетия. Поэтому на мой взгляд мы довольно убедительно проецируем свою внешнеполитическую волю. Наши военно-технические средства в принципе довольно убедительно показывают наши возможности. Но как сказал президент России, мы только начинаем эту большую военную кампанию и всех самых интересных средств мы еще не применяли. Конечно, как бы тут каждый прекрасно понимает то, что всем хочется, чтобы кампания прошла быстрее, чтоб ее итоги были менее болезненными для нашего общества, это понятно всем. Но, знаете, давайте все-таки доверим бразды правления нашему Генеральному штабу. У нас один из самых умных военачальников на свете, которые пока есть даже по рейтингу военачальников планеты – это вот генерал Герасимов, который руководит Генеральным штабом. У нас вокруг него собрано очень профессиональная команда военных специалистов. Не бывает ни одной военной кампании без проблем, без каких-то подводных камней, потому что эти люди, по сути, вершат историю, они пишут ее на чистом листе, понимаете, своими ружьями. Но мы должны понимать, что государство, ну, по сути, я сам наблюдаю его усилия изнутри. И те консультации, которые ведутся с экспертным сообществом, и нас регулярно приглашают высказать какое-то мнение по ряду важных около-военных вопросов. Поэтому я думаю, что наш государственный аппарат прекрасно понимает сложность той задачи, которую на нее возложил, по сути, президент. Все на своих местах стараются выполнить ее максимально эффективно, просто когда вот это, знаете, как большие часы этот механизм начнет работать синхронно… Это тут, кстати, вот можно вернуться немножко в историю и посмотреть, как развивались события во время Великой Отечественной войны, когда к 1944 году наша армия уже стала ну вот таким вот механизмом, который работал уже, собственно, не требуя даже дополнительных политических, административных рычагов, то есть когда сама военная машина начинает сама себя обучать, сама как бы повышать свой уровень необходимых знаний, прежде всего находясь в непосредственном контакте с военно-техническими средствами противника, которые для нас тоже во многом в новинку. Мы много лет не воевали с НАТО, то есть по сути со времен Афганистана у нас не было прямого военного контакта на таком уровне с оружием производства НАТО. Новые технологии, новые военно-технические средства. Мы тоже со своей стороны не отстаем. У нас масса новых разработок, и во многих вещах мы обгоняем страны коллективного Запада. Но нужно понимать то, что, говорю, мы воюем для своей земли, а они воюют на чужой земле, им чужую землю не жалко, им не жалко украинских жизней, им не жалко ни военных Украины, ни мирного населения. Нам, честно говоря, жалко, ну мирное-то население – понятно, но по тому, как обращается наша армия с военнопленными и по тому, как все-таки даже с помощью информационно-пропагандистских средств мы пытаемся достучаться до той стороны, как-то их разоружить, призвать их сложить оружие, все-таки перейти в статус военнопленных и получить все необходимое по Женевской конвенции в отличие от украинской стороны, которая своих пленных не щадит и калечит, и что только не делает, мы прекрасно знаем эти факты. То есть именно в этом направлении все-таки за Россией была и будет правда, и я думаю, что с каждым месяцем, даже на Западе, к нашему мнению все больше прислушиваются. Если мы посмотрим на реакцию в социальной сфере, это так и есть. Константин Чуриков: Вот это очень интересно. Мы вчера об этом говорили в этой же студии. Вот за что мы боремся, мы понимаем четко. Правильно вы говорите, враг уже у нас на пороге и хочет нас уничтожить. А за что борются они? Я имею в виду не политическое руководство, а давайте там представим солдат НАТО, некой Польши, я не знаю, там Германии и так далее. У них вот эта мотивация есть? Вот хочется понять, это же очень важно, от этого иногда зависит вообще успех, как говорится всех боевых действий. Александр Михайлов: Мотивация, конечно же, есть у украинского военного сообщества. Там очень эффективно работает пропагандистская машина, которая ну просто вкладывает ну такие объемы лживой информации. А ложь порождает ложь, наложенная на ложь, она постепенно становится правдой, это еще Геббельс это успешно применял. Поэтому на мой взгляд та часть военной машины НАТО, которая относится к наемникам, иностранным специалистам, конечно, воюет за собственные бенефиты, преференции и денежное вознаграждение. Но украинская сторона более замотивирована. Я говорю, у нее промыты мозги, в течение трех десятилетий там проводилась сложная информационно-пропагандистская работа. То есть людей на коллективном уровне обманывали и вгоняли в новое морально-психологическое состояние. Кстати, вот эти методики, вот я еще учился в академии военной 25 лет назад, мы изучали методики военной психологии НАТО, то есть они с тех пор приобрели новые очень большие масштабы. Появился интернет, появились новые аудио-, видео-пропагандистские средства, возможность достучаться до целых социальных групп. То есть мы наблюдаем, что они очень серьезно осваивают это направление МПО, морально-психологическое обеспечение войск то есть, и другие вещи. То есть мы со своей стороны тоже не должны от них, кстати, отставать, потому что на информационном фронте ведется не менее серьезная война, чем, так сказать, в поле. Потому что будущее – за информационным войнами, и победы в войнах будущего будут достигаться сначала в сетевом пространстве, а потом уже на поле боя. И мы тоже должны не то, что догонять, а создавать собственные модели по преодолению вот этих методов, по блокировке наступательных информационных трендов вот таких, которыми они пытаются окучить сознание нашего россиянина, то есть и вообще внимательно относиться к интернету, потому что интернет сейчас – это поле боя, которое заходит в каждую российскую квартиру, понимаете. Можно к любому россиянину достучаться и изменить его сознание, поэтому к этой среде нужно очень внимательно относиться. Константин Чуриков: Ну, кстати, сегодня Дмитрий Сергеевич Песков, пресс-секретарь президента, когда его спросили про ажиотаж, якобы ажиотаж в аэропортах, на КПП после объявления частичной мобилизации, он тоже сказал, что очень сильно преувеличено, много фейков. Однако, задумаемся. Вот сегодня приходит новость о том, что, значит, количество авиарейсов в Израиль из России может увеличиться на фоне мобилизации. Премьер-министр Израиля обратился вот с такой просьбой к нам, чтобы туда побольше улетело. Значит, так же официально сообщили РИА «Новости», что на границе с Грузией образовалась длинная очередь из автомобилей. Я ни на что не намекаю, Александр Евгеньевич, просто спрашиваю, вот как быть с теми, кто решил бежать? Александр Михайлов: Ну с Израилем все понятно. У нас сотни тысяч россиян имеют израильский паспорт второй, имеют возможность юридическую туда уехать и не быть призванными. И понятно, что израильтяне тут пекутся о собственных гражданах, просто проживающих на российской территории, у нас их довольно много. Что касается людей, которые ну, собственно, бегут от мобилизации, понимаете, в чем дело, мобилизуются ведь сейчас в первую очередь резервисты, те, которые находятся в моб. резерве, люди, которые, собственно, получали и соответствующее содержание и ездили на сборы личного состава. То есть первая волна мобилизации вообще, на мой взгляд, практически не коснется ну людей полностью гражданских, скажем так, которые давным-давно отслужили, давно уже забыли, как держать в руках этот автомат или заводить там боевую машину. Но с другой стороны, вот я думаю, здесь тоже не хотелось бы уподобляться украинской стороне, когда после начала спецоперации треть населения просто встала и вышла, знаете, из своей страны. Ну это тогда о многом говорит, об этом внутреннем патриотизме. Константин Чуриков: Ну мне кажется, это вовсе не наш случай просто элементарно потому, что хотя бы давайте посмотрим на рейтинг поддержки там президента – это около 80%, все, что вот фиксирует все эти месяцы ВЦИОМ. Вот возвращаясь, вы сами говорили, за что там натовцы могут воевать, вот хорошо, рейтинг поддержки, индекс поддержки Шольца – там же, ну как сказать, это меньше половины, намного меньше половины. То есть пойдут ли там, понимаете, за Шольца немцы воевать? Александр Михайлов: Ну я сильно сомневаюсь в возможностях европейской мобилизации, но знаете, Европа – это очень богатый такой коллектив государств, у них много денег и много возможностей. Посмотрите на возможности Французского национального легиона. Там около 150 000 наемников со всего мира, которые в пользу Франции воюют и получают соответственное содержание. Они могут очень успешно, понимаете, формировать новые и новые отряды наемников, которые будут отправляться на территорию Украины и будут делать свое грязное военное дело. То есть опять же на наемников проще всего списывать любые военные преступления и давать им любые военные задачи, которые ну никак не коррелируются с нормальным поведением войск в ходе боевых действий. Поэтому я не столько здесь побаиваюсь мобилизации граждан Германии, сколько я думаю о том, какие у них есть финансовые возможности вооружить интернациональные батальоны и пачками кидать их на территорию Украины. Поэтому здесь вот все решительные действия, которые запланированы российской стороной по, как минимум, психологическому перелому, потому что пора показать западной стороне то, что ну Россия сосредоточилась. Она оценила возможности своего противника, она провела полугодовую такую длительную рекогносцировку, она обозначила, это уже понятно по размещению наших войск, свои основные цели на ближайшие месяцы, то есть провела необходимые политические консультации со своими партнерами. То есть я думаю, что сейчас мы подошли как раз к моменту нового военного перелома. Опять же наступает зимний период войск. Российские войска – это армия прежде всего зимняя, российская техника прекрасно работает в температурах до -50 градусов, российский солдат умеет воевать зимой, он проходит боевую подготовку в зимний период. Поэтому в отличие от европейских стран НАТО, где в зимний период практически не воюют и практически не умеют использовать технику в температурах меньше -10 градусов, то есть российская армия здесь имеет гораздо более глубокий военно-технический опыт. Поэтому я думаю, еще Генерал Мороз тут должен проявить свои понятные, знакомые нам действия, знакомые нашему европейскому противнику еще со времен, так сказать, нашествий предыдущих там, еще со времен Наполеона, как мы помним и со времен Гитлера. Все это мы наблюдали в истории нашей страны. То есть я думаю, что зимний период времени он сам по себе станет новым этапом в ходе спецоперации, потому что будут освобождаться, ну будут новые возможности: реки покрываются льдом, для преодоления ряда природных, так сказать, препятствий. То есть зимний период времени – это новый, так сказать, этап в военных действиях. Поэтому плюс, как мы понимаем, что моб. резерв, который сейчас собирается на сборных пунктах, проходит новые курсы молодых бойцов, скажем так, переподготовку, уже в ближайшие недели начнет поступать на театры военных действий. И я думаю то, что мы вот как раз к наступлению холодовмы увидим новые и решительные действия нашей союзной группировки. Константин Чуриков: Александр Евгеньевич, и последний вопрос. Но для того, чтобы вот все… Конечно, хочется, чтоб все шло гладко, чтоб все работало, как единый механизм, но пока, видимо, не получается. Понятно, что это у нас такая вот первая частичная мобилизация в истории Российской Федерации. Но тем не менее тут очень важно знать, как это будет работать. Вот, значит, призываются, значит, мобилизуются люди, они работники. Их рабочие места, ну понятно, им нужно сохранить рабочие места. Но в то же время кто-то должен, не знаю, на этом предприятии, в этой компании продолжать работу, потому что мы совершенно не хотим, это не входит ни в чьи планы, чтобы экономика как-то там затормозилась. Вот как это все урегулировать, отрегулировать? Александр Михайлов: Ну видите, уже в указах нашего руководства сказано, что, допустим, работники военно-промышленного комплекса у нас уже пока освобождаются от мобилизации, а это около 5 миллионов граждан нашей страны, то есть студенты не служат пока, не призываются, ну и ряд других социальных групп граждан. Конечно, государственные должности сохранятся за бюджетниками. То есть люди, которые будут призываться с бюджетных должностей, они вернутся на свою работу обратно. Есть прописанные в том числе, как вот люди уходят на военные сборы, за ними сохраняют зарплату, жалование, то есть социальный пакет, и потом возвращаются на свои рабочие места. Я думаю, что с бюджетниками будет похожая история. Что касается людей, которые вот представляют коммерческий сектор, ну здесь будем ориентироваться на заявление нашего военно-политического руководства, то, что люди получат по контракту необходимые выплаты, они немалые, как мы знаем. То есть у нас сейчас контрактники получают там около 200 000 в месяц. Константин Чуриков: Сегодня сообщил военком Якутии – от 200 000, от 205 000 там, по-моему, даже. Александр Михайлов: Да-да-да, то есть плюс, я думаю, что вот эти губернаторские корпуса, то есть сейчас то, что нам делают губернаторы на местах, тоже проводят ряд мероприятий по поддержке и объединению своего, так сказать, внутреннего потенциала, социального потенциала своего региона. Я думаю, что люди получат какие-то социальные преференции еще от местных региональных властей. Ну мы уже видим заявления, например, московских властей, которые уже начинают предлагать новые такие решения. Опять же, мы видим уже по финансовой части предложения отсрочек кредитов, по возможности там рефинансироваться как-то вот участников спецоперации. Вообще государство, конечно же, должно сейчас идти навстречу этим людям. Понятно, что у этих людей хватает проблем – у людей семьи, у людей дети. Константин Чуриков: И контролировать бизнес в данном случае, я имею в виду банки, МФО, потому что они могут сказать: «Ребята, это рекомендации, мы не обязаны их выполнять». Александр Михайлов: Конечно. Константин Чуриков: Спасибо. Александр Михайлов: То есть некое давление на финансовый сектор государство тоже должно. Но знаете, у нашего государства довольно мощный силовой аппарат, то есть я думаю то, что с этим вопросом-то он справится. Вообще общество давно созрело к тому, что большой бизнес должен делиться, ну в хорошем смысле этого слова, делиться с обществом. То есть он должен быть общественно, социально активным. Он должен участвовать в большинстве гуманитарных, благотворительных программ. Хватит, правда, покупать эти яхты по полмиллиарда долларов, ну сколько можно издеваться над простыми россиянами, тем более, если вы зарабатываете на территории России или являетесь обладателями российских ресурсов, то есть имеете доступ к этим бесконечным запасам нашей кладовой, нашей Родины. И вы их тратите на яхты. Ну это, конечно, безобразие. Я думаю даже вот те тенденции, которые пошли во многом, ну в кавычках, благодаря западным деяниям, то, что начали их щемить по всему миру, гонять этих яхт-владельцев, ведь это правильно, понимаете. Люди устали от этих сибаритов, которые не вылезают с экрана телевизора, которые хвастаются майбахами и рублевскими домами. То есть народ созрел для нового справедливого общества, для нового среднего класса, кстати, который должен как бы договориться на уровне своего российского, вот этой главной прослойки, то, что давайте как бы, если вам в жизни повезло, и удалось к какому-то кормилу присосаться, ну вы ж хотя бы в гуманитарных-то вопросах себя не ограничивайте. Давайте, делитесь хотя бы с малообеспеченными группами, побольше отдавайте в благотворительные фонды. Ну и, конечно, во время таких событий исторических, как сейчас мы наблюдаем, когда у нас десятки тысяч молодых парней с оружием в руках, понимаете, не сидят за компьютерами, не играют в игрушки, не катаются на серфах, не прыгают на скейтбордах, они с автоматами в руках идут освобождают территорию, идут на пули врага. То есть и надо подумать о том, как закрыть за них какие-то долги, как помочь им где-то реализовать мечту их детей, их боевых подруг, понимаете, как-то расширить их жилища. Мы ж прекрасно понимаем, что очень многие идут, чтобы заработать немножко, конечно, денежек, потому что особенно ребята, кто идут с сельской местности, с рабочих кварталов, отдаленных регионов, ну трудно людям жить в России, поэтому зарплаты в 20-30 тысяч рублей в месяц. Трудно в регионах! Константин Чуриков: Александр Евгеньевич, спасибо вам огромное. Челябинская область, Краснодарский край, Ленинградская область нам пишут: «Молодец». Спасибо большое. Действительно вот, просто подписываемся под каждым словом. Александр Михайлов, руководитель Бюро военно-политического анализа. Сейчас давайте посмотрим небольшой сюжет, что говорят беженцы из Донецкой республики, размещенные в пункте временного проживания в Курске о предстоящем референдуме. ОПРОС