Константин Чуриков: Ну а текущие новости касаются, конечно же, подробностей подрыва ниток «Северного потока». Уже говорилось, и Минобороны заявляло, что к этому причастна Великобритания. Вот сегодня поступила информация о том, что Лиз Трасс отчиталась перед Энтони Блинкеным, госсекретарем США, буквально через минуту после этих взрывов, написав в сообщении «It`s done», т. е. «С этим покончено». Кроме того, подробности по зерновой сделке, вот уже ТАСС сообщает, что Владимир Путин назвал Эрдогану условия возвращения России в эту зерновую сделку, все это возможно только после расследования удара по Севастополю, попыток точнее удара по Севастополю в эти выходные, и гарантий безопасности от Киева. Ну и также есть еще, что касается хороших новостей, они тоже есть: Минобороны сообщает, что ведется сейчас наступление, и Вооруженные силы России существенно нарушили управление группировками ВСУ. Обо всем об этом и не только с Александром Михайловым говорим, это руководитель Бюро военно-политического анализа. Александр Евгеньевич, здравствуйте. Александр Михайлов: Добрый вечер, здравствуйте. Константин Чуриков: Давайте начнем все-таки с «Северных потоков». Очень такая прямо горячая-горячая тема. Если все так, а пока следы указывают на то, что все действительно так, Великобритания, видимо, был какой-то, вряд ли они такую самодеятельность развели и сами, так сказать, не спросив Америку это сделали, так а что это означает в военно-политическом плане? Какие выводы мы должны сделать, какие действия предпринять? Александр Михайлов: Ну, выводы, собственно, мы уже сделали еще, наверное, в 2014 году, когда коллективный Запад и вот эти ключевые его игроки в Европе в виде Британии, Германии, Франции и еще двух-трех государств стали оказывать прямую политическую поддержку новому киевскому режиму, который пришел на волне кровавого переворота, поддержанном опять же в Вашингтоне, в Брюсселе и в Лондоне. То есть уже было понятно, что наши европейские партнеры и партнеры по линии НАТО не будут играть по правилам игры, они будут нарушать мировое право, международное право, они будут попирать любые нормальные, здравомыслящие тренды во внешней политике, т. е. они будут его выкручивать под себя. И вот это все коллективное признание переворота и дальнейший приход к власти ультранацистских политиков и их опора на абсолютно невменяемые, маргинальные массы неонацистов, которых мы наблюдали в 2014–2015-х гг. И вот эта молчаливая поддержка, даже не молчаливая, а вполне прямая, всех этих процессов на Западе нам должна была донести главный посыл – то, что Украина есть инструмент, а кукловоды находятся именно там. Константин Чуриков: Александр Евгеньевич, давайте я поконкретнее спрошу. Ведь по сути подрыв двух ниток газопровода международного, очень важного для такой крупной, я бы сказал, даже крупнейшей, давайте прямо скажем, страны мира, как Россия, – это же, по сути, casus belli, это же надо понимать, это формальный повод к войне, нет? Александр Михайлов: Я думаю, нет, не casus belli. Константин Чуриков: Да? Александр Михайлов: Именно потому, что это часть общей европейской энергетической инфраструктуры. И очень правильно задает вопрос российская сторона – почему наши европейские коллеги молчат, как в рот набрали воды, засунули языки в теплое место и молчат, просто молчат? Причем это ведь им прежде всего следует озаботиться, это их воды прибрежные, отравление и водной среды, и нарушение экологии, воздушного пространства, и собственно обрубание возможностей, серьезных возможностей по поставке углеводородов в Европу, потому что ведь не ясно еще, как сложится эта зима и понадобятся ли дополнительно, наверняка понадобятся, еще и углеводороды, и понадобятся дополнительные взаимоотношения с Россией в этом отношении. То есть таким образом США и Британия перерубили любые возможности для Европы вернуться к нормальному энергетическому диалогу. И здесь бы, конечно, лидерам Германии, Франции, Голландии, Италии, ряда других государств, которые напрямую зависят от поставок российского газа, возмутиться, поднять какой-то шум, но они молчат. И вот это молчание еще раз доказывает их вину, потому что если бы виновата была действительно Россия или какое-то левое государство, или какая-нибудь террористическая организация, шум бы стоял на всю Европу такой... Но шума нет, понимаете, мы вообще одни тут шумим в информационном поле, Европа просто отмалчивается. Константин Чуриков: А давайте сейчас даже не пошумим, а спокойно процитируем вчерашнее заявление президента во время пресс-конференции, поздно вечером это было, не все, может быть, видели, что сказал Владимир Путин по поводу теракта на «Северных потоках». Владимир Путин, президент РФ: Мне сегодня Миллер доложил с утра, что они обследовали... допустили, кстати, «Газпром» к обследованию места взрыва... две воронки 3 и 5 метров глубиной. Может быть, уже «Газпром» дал эту информацию, я не знаю. Значит, вырвало трубу длиной 40 метров, разрыв составляет, всего трубы разошлись на 259 метров, по-моему. Вот этот кусок трубы, который был вырван, значит, его изогнуло на 90 градусов и отбросило на 40 метров в сторону, как раз в сторону «Северного потока – 2», который тоже оказался поврежденным, видимо, и этим взрывом, и осколками, остатками этой трубы. Так что это очевидный теракт. Константин Чуриков: Ну вот такая даже оценка дается. Заметьте, до этого говорили «диверсия», теперь все-таки уже все, маски сброшены, теракт. Но понимаете как, Александр Евгеньевич, мы сейчас еще дальше с политологами будем общаться, но вообще как устроено в мировой политике? Надо вообще как-то отвечать за это дело, да? Ведь если сейчас промолчать, сказать «ну что поделать, ну ладно, ну это же там какие-то международные другие воды», ну так же не делается, по логике вещей? Александр Михайлов: Мы должны понимать, что с нами ведут гибридную войну, это один из инструментов гибридных военных действий, т. е. когда наши инвестиции в международную инфраструктуру просто уничтожают. При этом с точки зрения международного права это не территория Российской Федерации, это не военный объект, это не военная база, там не пострадали граждане Российской Федерации, т. е. casus belli вроде как бы и нет. Понятное дело, что мы имеем дело с вопиющим нарушением не просто международного права, а просто нормальных договоренностей между государствами... Константин Чуриков: Ну, насчет не пострадавших граждан Российской Федерации, извините, здесь можно подискутировать, потому что те же поставки газа в Европу – это дополнительная выручка, это, извините, пополнение бюджета, это те же самые пенсии и пр. Ну хорошо, а тогда, если гибридная война, как мы гибридно можем ответить на это? Александр Михайлов: Вы знаете, возможностей для ответа есть огромное количество, в т. ч. учитывая и разветвленную систему военных баз НАТО по территории всей планеты, в т. ч. учитывая и такую же в принципе энергетическую и иного рода критическую инфраструктуру, которую также протягивает со своими партнерами и коллективный Запад. Опять же, Европу связывают и другие газопроводы, Европу и США связывают и другие кабеля и другие коммуникации. Но если встать на этот путь, знаете, что вот нам подвзорвали и мы им что-нибудь подвзорвем... Я считаю, что в этом плане Кремль сейчас ведет более тонкую и более правильную игру. Во-первых, мы с первых дней понимали, кто стоит за подрывом, – Британия и США, ни для кого не было никаких сюрпризов. Во-вторых, наш МИД выдержал довольно длительную паузу, дождался, пока там начались уже местные расследования, когда стали всплывать факты, о которых стали заявлять уже местные лидеры общественного мнения, уже в самой Британии стали начинаться расследования по поводу вот этого таинственного сообщения от Лиз Трасс... И мы очень вовремя начинаем предлагать свою позицию в этом отношении, потому что именно сейчас, когда Лиз Трасс убрали, на нее можно сейчас слить любое и военное преступление, и какую-нибудь такую провокацию... Потому что ведь почему это делалось руками Лиз Трасс? Да потому что в случае чего скажут: «А где Лиз Трасс? Ее уже нет, все, в политическом пространстве, извините». То есть концы убрали в воду вместе с этой Лиз Трасс. Константин Чуриков: Смотрите, что нам пишут зрители, Александр Евгеньевич... Александр Михайлов: …геополитический диалог, т. е. есть те болевые точки у Запада, на которые надо давить, напоминать. И собственно, знаете, месть, как говорится, такое блюдо, которое подается холодным. Константин Чуриков: Точно. Александр Михайлов: Торопиться здесь не надо. Константин Чуриков: А мы так и делаем, вчера президент был очень спокоен, даже так, я бы сказал, благожелателен, когда проводил свою пресс-конференцию. Что пишут зрители, чтобы так отразить мнение народных масс? Оренбург: «Пусть «Газпрому» возвращают 40 миллиардов и моральный ущерб миллиард». Рязань: «Насчет Лиз вранье. Кто бы доверил этой курице такую инфу?» – ну вот как пишут, так и читаю. Саратов: «Трасс должна ответить не только перед Россией, но и за вред, причиненный морским животным. Я думаю, настоящая женщина, мать не может так поступить, робот бесчувственный». Давайте сейчас вот по поводу возможных оценок, я уж не знаю, ответов не ответов, еще послушаем одно важное заявление. Да, мы ведем очень-очень тонкую, вы правильно подметили, политику. Вот что сегодня у себя в Telegram написал заместитель председателя Совета безопасности Дмитрий Медведев. Дмитрий Медведев, заместитель председателя Совета безопасности РФ: Известный тезис западных стран: «России нельзя дать победить в войне». Что он означает на самом деле? Проследите простую формальную логику: если побеждает не Россия, то, видимо, Украина. Цель Украины в войне названа киевским режимом – возврат всех ранее принадлежавших ей территорий, т. е. отторжение их от России. Это угроза существованию нашего государства и распад нынешней России и, значит, прямой повод для применения пункта 19 «Основ государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания». И кто тогда планирует ядерный конфликт, позвольте узнать? Что это, как не прямая провокация мирной войны с применением ядерного оружия? Давайте называть вещи своими именами: западные страны толкают мир к глобальной войне, и только полная и окончательная победа России является гарантией от мирового конфликта. Константин Чуриков: Александр Евгеньевич, а вот действительно, ведь можно же и так читать, и нужно, наверное, именно так читать нашу доктрину о ядерной безопасности, т. е. когда поставлено на карту существование самой нашей страны, самой нашей, можно сказать, цивилизации даже... Вот такая точка зрения. Что вы на это скажете? Александр Михайлов: Ну, я думаю, что нужно быть более-менее спокойнее в оценках ситуации. Мир пока еще не стоит на грани глобальной катастрофы. Он подошел к этому Рубикону и сейчас находится на линии уже последних красных договоренностей, дальше за них шагать уже, естественно, никому нельзя, ни коллективному Западу, ни, возможно, Российской Федерации. При этом во всей этой большой игре мы все-таки, конечно, находимся в состоянии обороняющемся, потому что это на нас идет давление уже начиная с 2013 года, с окончания «арабской весны», переключения коллективного Запада на постсоветское пространство. Это именно в подрыв стабильности на границах нашей страны вкладываются миллиарды долларов из американского бюджета. Это в наше подбрюшье свозится и оружие, вооружение НАТО, и тысячи-тысячи тонн боеприпасов, которые отстреливаются возле наших российских границ. А уже, учитывая, что к нам присоединились еще четыре региона, которые раньше принадлежали Украине, то теперь, по сути, эта война ведется на территории наших регионов, т. е. боевые действия непосредственно. И для России, конечно же, во-первых, главной задачей остается и освобождение русскоязычных земель Украины, и переход к нормальному сосуществованию по соседству с тем, что останется от Украины, если что-то останется, и переход именно к сосуществованию рядом с государством, которое не стремится ни к одному военному блоку, т. е. достигнуть вот этой важной геополитической задачи. Потому что, на мой взгляд, без все-таки отрезания Украины от моря и без смены правящего режима мы тут ничего толком не добьемся, потому что коллективный Запад всегда будет находить возможность для промывания мозгов украинскому населению, для попыток вернуть к власти таких же отморозков, как был Зеленский и его команда... То есть их очень легко найти на территории Украины. Вот там, кстати, проблема как раз со здравомыслящими политиками, а с отморозками никаких проблем вообще нет. Константин Чуриков: Для отрезания Украины от моря нужно, видимо, не приостанавливать, а вообще выходить из зерновой сделки, потому что действительно очевидно, что в т. ч. и для этого она была изобретена, придумана. Кстати, вот тут интересная деталь: насколько я понимаю, на завтра не согласовали между собой оставшиеся участники этой т. н. сделки движение судов, решили, что завтра двигаться не будут. Тоже, может быть, что-то там, у них какая-то оперативная информация. Я хочу вас спросить по поводу управления группировками ВСУ, которое существенно нарушено нашими Вооруженными силами, по словам Конашенкова, Минобороны. Что сейчас, какие возможности есть? И насколько серьезное наступление ведется на некоторых направлениях? Александр Михайлов: Ну, давайте не будем открывать карты нашего руководства... Константин Чуриков: Давайте не будем, да. Александр Михайлов: ...тем более мы не знаем всех тонкостей нашего сценария и наших задумок. Важно, возможно, я предложу в качестве тезиса заявление Владимира Путина о том, что мы переместили только отдельную часть мобилизованных граждан на фронт, а около 240 тысяч человек пока находятся в расположениях воинских частей и готовятся, возможно, к убытию в те зоны боевых действий. Но пока в этом прямой необходимости нет. Это говорит о том, что тех сконцентрированных усилий для наступления, на мой взгляд, их уже в принципе хватает по замыслу командования. Опять же, вот этот мобилизационный резерв, который сейчас есть у группировки войск, он, в общем-то, успокаивает, я так понимаю, и наше военно-политическое руководство, т. е. нет необходимости срочно запускать новые волны мобилизации и пополнять ряды. То есть это говорит о том, что есть определенное понимание, есть, во-первых, стабильность на линии фронта, а во-вторых, есть понимание, что делать дальше. Опять же, начинаются холода, резко меняется климатический фон в зоне боевых действий. Если сейчас там слякоть, грязь, непролазно, и все военкоры об этом жалуются, и командиры с мест об этом докладывают, то через 2–3 недели ситуация будет совсем другая. На мой взгляд, мы столкнемся еще с массовым оттоком наемников, которые прибывают с Восточной Европы и с Ближнего Востока, когда войдет в зону боевых действий генерал Мороз и проявит себя. Опять же, посмотрим, как будет работать хваленая западная техника, поставляемая на Украину, в условиях, приближенных к низким уже климатическим условиям... Константин Чуриков: Ну да. Александр Михайлов: ...то есть минус 15–20, если, конечно, такая зима придет на Украину. Константин Чуриков: Да-да-да, до этого у них там был Афганистан какой-нибудь, но это другие условия, другие температуры, конечно. Александр Михайлов: Да, и потеря логистики, сейчас, возможно, будет потеря подвоза боеприпасов и новых вооружений в связи с выходом из зерновой сделки. И в-третьих, вот те изменения в логистике украинской армии, т. е. нарушение энергетических поставок, поставок ГСМ, поставок боеприпасов, уничтожение путей логистики – все это приводит к тому, что к зиме украинская армия будет не обогрета, собственно, не обута, не одета... Константин Чуриков: Александр Евгеньевич, спасибо вам большое! Александр Михайлов, руководитель Бюро военно-политического анализа, был в нашем эфире. Кировская область: «Никаких уступок НАТО, победа будет за нами!» И тут очень хороший вопрос, я его сразу сейчас задам Дмитрию Орлову, это генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций. Дмитрий Иванович, здравствуйте. Дмитрий Орлов: Добрый вечер. Константин Чуриков: У нас, как в программе «Что? Где? Когда?», спрашивает вас зритель из Иркутской области: «А в чем будет выгода Британии, если вымерзнут все деиндустриализованные немцы?» Правда, в чем им выгода? Дмитрий Орлов: Еще раз, в чем будет выгода... ? Константин Чуриков: «В чем будет выгода Британии, если вымерзнут все деиндустриализованные немцы?» – вот так написал человек. Дмитрий Орлов: Интересно... Ну, я думаю, для Британии прямой выгоды не будет, хотя, естественно, после того, как Великобритания вышла из Евросоюза, она стала конкурентом Германии во многих, так сказать, экономических и даже политических вопросах. Представлять, что против нас, как часто это принято говорить, воюет единый Запад, например, – это во многих отношениях неправильно. У Британии и Германии, например, с точки зрения тех же инфраструктурных вопросов, вопросов снабжения Европы тем же российским газом есть существенные противоречия. Германия и Британия, например, занимали различные, германские и британские власти занимали различные позиции по поводу продажи британской газораспределительной сети «Газпрому», когда это еще обсуждалось. При этом Германия была в ту пору, так сказать, легко воспринимала проникновение российских компаний, «Газпрома» того же, на свои рынки. Но ясно при этом, что ухудшение снабжения нефтью, газом, вообще отопительными ресурсами в период этого отопительного сезона будет характерно для всей Европы, и для Британии, и для Германии. Я думаю, скорее смеяться-то предстоит кому-то другому. Константин Чуриков: Дмитрий Иванович, как вы думаете, как в Европе, вот страны, получается, отрезаны от российского газа в результате этого теракта, отреагируют на вот эти новые вводные о том, что это Великобритания и, очевидно совершенно, вместе с США, а не по отдельности это все было сделано? И как ответим, отреагируем мы? Дмитрий Орлов: На мой взгляд, та реакция России, которую мы наблюдаем, это такая констатация, да, что вот британские спецслужбы имеют отношение к взрывам на газопроводе «Северный поток». Здесь было бы логичнее действовать более жестко. То есть, если есть какие-то конкретные свидетельства, их было бы логичнее представить, чтобы они там активно разошлись в западной прессе, чтобы они анализировались общественным мнением и специалистами западными. А то, получается, мы некое такое обвинение бросаем, какую-то позицию обозначаем, а деталей не предоставляем, это не очень основательно, так во всяком случае в первом приближении выглядит. Но, конечно, если это удастся доказать, это во-первых, и если это станет такой общей точкой зрения для медиа, для различных европейских групп общественных влиятельных, то, конечно, нам удалось бы серьезно изменить представление о наших мотивах... Константин Чуриков: Дмитрий Иванович, ну мы же с вами понимаем, что доказать непосредственно руководителям этих стран не получится, речь, конечно, вы правильно, с моей точки зрения, говорите, идет именно о самом населении. То есть нам нужно каким-то образом влиять. Но, с другой стороны... Дмитрий Орлов: Нет, подождите, конкретные свидетельства причастности спецслужб или каких-то воинских частей к этим взрывам, если мы говорим о том, что причастность эта была, ее можно и нужно доказать, т. е. найти конкретные свидетельства, конкретные, я не знаю, образцы вооружений, военной техники или чего-то там, образцы пострадавших наших этих труб, определенным образом они там воздействие испытывали со стороны этих вооружений и т. д. То есть это должен быть такой нарратив, как сейчас говорят... Константин Чуриков: Согласен, не спорю, в борьбе с врагом все средства хороши. Но вот смотрите, немножко с темы на тему... Дмитрий Орлов: Нет, не все, не все. Люди хотят всегда ясности, уверяю вас. Константин Чуриков: Конечно. Дмитрий Орлов: Любые люди, и в т. ч. западная аудитория. Они хотят, так сказать, посмотреть детали. И если мы сказали «А», что спецслужбы Британии причастны к организации и пр., даже называли какие-то определенные, конкретные вооруженные формирования или военные части, значит, нужно сказать и «Б», предоставить конкретные свидетельства, тогда это будет не безосновательно. Константин Чуриков: Согласен. Но, если немножко с темы на тему, с другой стороны, а поверят ли, услышат ли? Вот сегодня Комитет ООН не одобрил резолюцию России о механизме по расследованию применения химоружия, речь о вот этих биолабораториях, о чем подробно рассказывали и Василий Небензя, и Полянский в ООН. В итоге за документ выступили 30 делегаций, против 65 стран, воздержались 77, ну и все. Дмитрий Орлов: Да, к сожалению, здесь надо сказать, что интерес-то был к этому, но, очевидно, интенсивность трансляции нашего сигнала по этому поводу оказалась не очень велика. Но все равно здесь нужно действовать более жестко и последовательно. Если есть позиция, если есть конкретные свидетельства и факты, то их надо обнародовать. Надо сказать, что вот, допустим, в период Второй мировой войны ведь нацистские власти долгое время опровергали и наличие там газовых камер, и геноцид в отношении целых групп населения, целых народов и т. д. Но с накоплением фактов, с их обнародованием, с их, так сказать, проникновением в общественное мнение ситуация менялась, это происходило несколько лет. Константин Чуриков: Ну и надо признать все-таки, не знаю, согласитесь вы или нет, но, кажется, мы активнее стали сейчас экспортировать наши мысли, наши взгляды туда, я имею в виду выступления президента, это и Валдайский клуб, и Георгиевская речь, и многое другое. Или нет, или все-таки в западном медиапространстве это не так слышно? Дмитрий Орлов: Мне кажется, что вы правы, потому что был период такого затишья относительного, вот летний условно. Сейчас и лично президент, и наши различные, так сказать, институции медийные и смысловые, так их назовем, они в некотором смысле перешли в наступление, так сказать, и по Крымскому мосту, и по «Северному потоку», и по национальным интересам России, которые связаны с безопасностью на Европейском континенте, – в общем, по многим позициям здесь мы видим, так сказать, такое комплексное смысловое наступление, собственно говоря, и прежде всего это связано с активностью Владимира Путина. Да, ситуация меняется. В какой степени? Посмотрим. Константин Чуриков: Дмитрий Иванович, спасибо большое! Будем рады вас видеть в следующий раз в нашей студии, если получится. Дмитрий Орлов, генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций. 5445 – это SMS-портал. Значит, спрашивают: «Почему мы боимся 5-й поправки договора НАТО? Эта бумажка недоговороспособна!» – Санкт-Петербург, Мешков. Так, много сообщений... Давайте сейчас побеседуем с Андреем Кортуновым, это генеральный директор Российского совета по международным делам. Андрей Вадимович, здравствуйте. Андрей Кортунов: Добрый вечер. Константин Чуриков: С вашей точки зрения, какие международные дела сегодня самые важные? Для вас международная новость дня какая? Андрей Кортунов: Ну, я думаю, что была очень интересной трехсторонняя встреча в Сочи по Южному Кавказу, хотя прорыва она не принесла, но тем не менее, мне кажется, она будет определенным катализатором позитивных изменений в регионе, по крайней мере такую возможность хотелось бы иметь в виду. Ну, наверное, выборы в Израиле, которые пока что вот проходят, и итоги выборов в Бразилии. То есть победа Лулы, конечно, это очень большой политический сдвиг, который может потянуть за собой другие изменения в Латинской Америке в направлении, скажем так, левого разворота, поскольку понятно, что это не только Бразилия, это целый ряд других крупных латиноамериканских стран, которые сейчас отдают предпочтение левым режимам. Константин Чуриков: Андрей Вадимович, вы рассуждаете, с моей точки зрения, как такой информационный гурман. Признаюсь, мне тоже интересны эти новости, да. Но если все-таки озадачиться тем, что ближе к нам, вот про зерновую сделку хочу с вами отдельно поговорить, тем более есть развитие, там уже мы побеседовали с Эрдоганом, президент сказал, что вот есть определенные условия, это расследование удара по Севастополю, что это было, и гарантии безопасности от Киева, хотя, как совершенно справедливо замечают наши зрители, какие могут быть гарантии от террористов, гарантии террористов всегда равны нулю. И тем не менее, как по-вашему, зерновая сделка – это про накормить себя Западу, или это про не пустить Россию в Одессу и Одесскую область? Андрей Кортунов: Ну, мне кажется, что зерновая сделка имеет прежде всего очень большое символическое значение: она показывает, что даже во время конфликта, даже когда, к сожалению, продолжаются боевые действия, все-таки можно о чем-то договариваться, решать какие-то проблемы, по крайней мере можно попытаться. Конечно, переоценивать значение этой сделки для решения мировой продовольственной проблемы, наверное, было бы неправильно, все-таки не так уж много зерна. Вот за все время действия этой сделки меньше 9 миллионов тонн зерна прошло через черноморские проливы. Это кажется большим количеством, но зерновой экспорт в этом году может достичь 200 миллионов тонн, т. е. все равно это не решает проблемы того, чтобы накормить человечество. Кроме того, конечно, зерновая сделка, по крайней мере до тех пор, пока Россия не приостановила в ней свое участие, порождала надежды на то, что она может стать некой моделью для дальнейших переговоров по более острым, по более сложным политическим вопросам. И собственно говоря, президент Эрдоган неоднократно говорил, что, с его точки зрения, была создана некая модель, которую можно использовать и в дальнейшем. Сейчас, естественно, это использование поставлено под вопрос, хотя последние высказывания российского руководителя Владимира Путина говорят о том, что Россия все-таки не исключает возможности своего возвращения в эту сделку, что, конечно, является позитивным сигналом. Константин Чуриков: Давайте сейчас обратимся к тому, что вчера сказал президент как раз после встречи с главами Армении и Азербайджана по поводу возможности переговоров с Украиной. Владимир Путин: Для того чтобы начать предлагать на переговорах, нужно, чтобы они состоялись. Но, как вы совершенно... И заранее выкладывать на стол свою переговорную позицию не всегда целесообразно, для того чтобы добиться своих национальных целей. Иногда это нужно делать в последний раз, либо выставляя такие требования, которые дипломаты называют запросными, и потом постепенно двигаться к общему знаменателю, который удовлетворил бы обе стороны. Но для того, чтобы добиваться договоренности, нужно сесть за стол переговоров и договариваться. Вот мы с ними в Стамбуле договорились, они взяли, потом все выбросили в корзину. А сейчас вообще сами себе, как вы правильно заметили, запретили с нами о чем-то говорить. Ну как мы можем сейчас обсуждать возможные договоренности, если с той стороны нет даже желания с нами разговаривать? Ну, мы подождем, может быть, созреют какие-то необходимые условия. Наша добрая воля известна, она никаким изменениям и сомнениям не подлежит. Константин Чуриков: В общем, в рукаве у нас еще есть какие-то определенные козыри, естественно, о которых президент не стал подробно говорить. Но вопрос, переговоры-то, мы понимаем, не с Киевом, а с Вашингтоном, с Америкой. Когда и если, по вашему мнению, эти переговоры будут возможны, в каком случае? Что должно для этого произойти, как вы думаете? Андрей Кортунов: Ну, на этот счет существуют различные точки зрения. Например, многие эксперты полагают, что после завершения промежуточных выборов в американский Конгресс администрация Байдена будет чувствовать себя более свободно, уверенно и может пойти на какие-то контакты. Но, наверное, здесь надо ставить вопрос также и о том, собственно говоря, а каков будет предмет этих переговоров, если Соединенные Штаты, как и другие страны Запада, продолжают настаивать на том, чтобы никакие переговоры, касающиеся Украины, не обсуждались без участия украинской стороны. Наверное, в этих условиях было бы логично начать двусторонние российско-американские переговоры с ядерного измерения, т. е. вот это действительно прерогатива двух ядерных сверхдержав. Две сверхдержавы должны взять на себя основную ответственность за недопущение ядерной войны, и контакты между Вашингтоном и Москвой в данном случае являются совершенно необходимыми. Константин Чуриков: Ну это тогда побольше времени должно пройти, потому что сейчас все так прямо горячо, и какой смысл, извините, нам, как мы уже однажды делали, уничтожать свои какие-то там арсеналы ядерного оружия в тот момент, когда поставлено под угрозу само существование нашей страны? То есть это было бы, мягко говоря, нелогично сейчас, правда? Андрей Кортунов: Ну, сейчас, наверное, никто не будет говорить о каких-то предложениях по радикальному или даже по умеренному сокращению ядерных арсеналов России и Соединенных Штатов. Можно говорить о том, как снизить риски эскалации, способные привести к ядерной войне. И вот здесь, конечно, есть что обсудить именно с Соединенными Штатами. Наверное, такой разговор должен начаться между российским МИД и Государственным департаментом. Наверное, он должен включить в себя потом консультации между военными двух стран на разных уровнях. Вероятно, он должен также вестись с участием Советов национальной безопасности двух стран. Повторяю, что речь идет о кризисной стабильности, не о контроле над вооружениями, хотя это тоже очень важно, но это, в конце концов, может какое-то время подождать. Речь идет не о том, что придет на смену договору СНВ-III, хотя это тоже важный вопрос, а о том, как не допустить перерастания нынешнего конфликта до ядерного столкновения Соединенных Штатов и Российской Федерации, поскольку такое столкновение ограничить каким-то одним театром военных действий явно не получится, и это путь к глобальной ядерной войне со всеми вытекающими отсюда последствиями. Константин Чуриков: Я, может быть, делаю какие-то ложные выводы, но вот, просто глядя на двух политиков, есть президент нашей страны Владимир Путин, есть президент США Джо Байден. Владимир Путин себя чувствует уверенно, спокойно, но видно, что он проявляет все равно заинтересованность и говорит «наша добрая воля очевидна», т. е. открыт, пожалуйста, ко всем возможным форматам взаимодействия. А американский президент, вы знаете, я сейчас грубо не буду выражаться, но такое ощущение, что ему все равно. Вот он как-то вот... Андрей Кортунов: Ну... Константин Чуриков: То ли у него такое лицо, я не знаю... Андрей Кортунов: Я бы все-таки так не выражался. Мне кажется, что проблема Байдена заключается в том, что, к сожалению, американское общество остается расколотым уже несколько лет, и вот те 70 миллионов американцев, которые поддержали Дональда Трампа на последних президентских выборах, они, в общем, никуда не ушли. И конечно, здесь Байдену трудно чувствовать себя уверенным, если в спину ему дышит Республиканская партия, которая надеется отобрать у демократов по крайней мере одну палату в Конгрессе, а может быть, даже и две палаты, если повезет. Разделенное правление, скорее всего, ослабит позиции Байдена, но тем не менее и демократы, и республиканцы должны понимать, что ядерная война – это та угроза, которую надо избежать любой ценой, и здесь уж какие-то межпартийные разногласия должны отойти на второй план. И я надеюсь, что так и будет, что после выборов мы увидим первые контакты между Россией и Соединенными Штатами по этому вопросу. Если эти контакты окажутся успешными, то можно будет перейти к обсуждению и других проблем, в частности, более широких проблем европейской безопасности. Константин Чуриков: Андрей Вадимович, спасибо большое! Вы сегодня первый человек, который нас просто вот, можно сказать, успокоил, дал какую-то надежду. Андрей Кортунов, генеральный директор Российского совета по международным делам. И вот буквально через несколько минут продолжим, как раз поговорим о вот этой современной либеральной демократии, как она выглядит, какое у нее лицо и как, собственно, с небольшим перевесом может победить один кандидат другого, ну а общество по-прежнему остается расколотым. Не переключайтесь.