Тамара Шорникова: На Международной космической станции впервые в истории напечатали на 3D-принтере искусственный орган – российским космонавтам удалось создать мышиную щитовидную железу. Итоги исследования опубликуют в начале следующего года. Чем занимаются космонавты на орбите и на Земле? И как стать одним из членов звездного экипажа? Узнаем сегодня в нашей рубрике «Профессии». У нас в гостях – космонавт-испытатель Александр Мисуркин. У него – внимание! – на счету два полета на МКС, четыре выхода в открытый космос. Герой России. И мне кажется, что сейчас многие телезрители сказали про себя или вслух: «Ух ты!» – потому что годы идут, а мечта стать космонавтом не становится менее популярна, она где-то у многих, я думаю, недалеко от мечты стать суперменом. При этом в ваших соцсетях вы сразу пишете о себе: «Я обычный человек». Вот это «Я обычный человек» – это для журналистов, для подписчиков? Или важно об этом самому себе напоминать? Александр Мисуркин: Ну, глубокий вопрос, его крайняя часть. Наверное, это тоже важно. Но я считаю, что… Я таким себя считаю, действительно. Напоминать, наверное, надо, чтобы не забывать, но тем не менее. Просто когда меня спрашивают: «Когда ты решил стать космонавтом? Вот почему многие дети мечтают, но немногие становятся?» – я долго и серьезно думал над этим вопросом. И больше чем уверен – основная причина в том, что по мере взросления большинство людей перестают думать, что это возможно, и просто отказываются от этого. Тем не менее не надо родиться… Никто не рождается суперменом и космонавтом. Про суперменов точно не знаю, но вот космонавтами становятся, ими не рождаются. Тамара Шорникова: Вот часть информации о том, как собственно получить билет в космос, выяснила наша корреспондент Татьяна Григорьянц. Смотрим ее репортаж из Звездного городка. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Мы вас, конечно, в космос не запустим, но прямо сейчас можно… Александр Мисуркин: Жаль, жаль. Тамара Шорникова: А нам как, поверьте! Но прямо сейчас можно выйти в открытый прямой эфир. Звоните нам по телефону: 8-800-222-00-14. Отправляйте SMS: 5445. Наверняка вопросов много. Мы постараемся ответить настолько, насколько позволит наше время. Давайте кратко расскажем о том, как все-таки стать космонавтом. Вы говорили о том, что все-таки есть шанс, не нужно эту мечту губить, если она есть. Какие есть требования к кандидатам? Может быть, пару мифов разобьем о том, как пломбы могут карьеру испортить космонавту? Александр Мисуркин: Самое основное – нужно стать профессиональным инженером, ученым либо летчиком и отработать по этой специальности не менее пяти лет, по своей специальности в этих областях не менее пяти лет. Плюс быть гражданином… Тамара Шорникова: То есть хорошо накачанный повар не сможет сразу стать космонавтом? Александр Мисуркин: Нет, если он сначала станет хорошим инженером и отработает пять лет по специальности, а потом решит попробовать себя в качестве повара (а повара в космосе тоже нужны), шанс у него будет. И плюс, естественно, мы говорим о гражданах Российской Федерации, об отряде космонавтов Российской Федерации. Собственно, это самые основные требования. Не нужно менять себя, ломать себя, придумывать какие-то новые направления в жизни. Если у тебя есть тяга к инженерной деятельности – иди и становись хорошим инженером. Хочешь быть ученым – иди и становись хорошим ученым. Ну и аналогично, конечно же, с летной деятельностью. Причем на сегодняшний день необязательно быть военным летчиком, можно быть и гражданским. Крайние два набора были общенациональными. Тамара Шорникова: Физические требования – рост, вес, все остальное? Александр Мисуркин: Ну, в отличие от первых наборов, сегодня очень широкий диапазон, по крайней мере роста. Вес должен быть всегда в норме. То есть хорошая подтянутая физическая форма – как минимум. Тамара Шорникова: У вас есть специальная диета? Или физическая нагрузка спасает вашу фигуру? Александр Мисуркин: Честно говоря, во-первых, я достаточно самокритично отношусь к своей фигуре. А что касается физической нагрузки одной лишь – уверен, ей одной не обойдешься, нужно всегда себя контролировать. И когда спрашивают: «Что самое тяжелое в профессии космонавта?» – я отвечаю: «Несмотря на то, что полеты идут с периодичностью четыре-пять, может быть, шесть лет, тем не менее ты должен держать себя в форе все это время, и все время до первого полета, а это до десяти и более лет». «Держать в форме?» – как-то меня неправильно поняли однажды. Имеется в виду, не в смысле – не есть или питаться, как балерины, а в форме умственной, физической, ментальной, то есть во всех смыслах, навыки свои поддержать постоянно. Это не так, что ты слетал и расслабился, а потом перед полетом опять начинаешь готовиться с нуля. Ты должен постоянно быть готовым в любой момент – плюс еще и потому, что назначения могут происходить неожиданно для тебя. Тамара Шорникова: У вас было такое? Александр Мисуркин: Я вообще большой везунчик, потому что вместо десяти лет к первому полету я готовился примерно шесть, то есть два из трех этапов я вообще, так скажем, проходил одновременно. И у меня были только приятные сюрпризы в этом плане. Тамара Шорникова: То есть вам позвонили и сказали буквально: «Собирайте вещи»? Как это было? Александр Мисуркин: Да, буквально: «Собирайте вещи. Через два с половиной года у тебя старт». Примерно так. Тамара Шорникова: Можно немного подготовиться, хотя бы морально, к этой истории. Александр Мисуркин: Да, конечно. Тамара Шорникова: Кстати, действительно такие огромные промежутки и подготовка. К первому разу – понятно. Но достаточно большая подготовка идет и ко второму, и к третьему полету на МКС. Почему? Вроде опыт есть. Зачем так много готовиться? Александр Мисуркин: Вообще у нас три этапа подготовка. Есть общекосмическая подготовка – само слово содержит примерно половину ответа, то есть это общекосмические дисциплины. После чего госэкзамен, по результатам которого кандидат в космонавты становится космонавтом-испытателем. Далее идет подготовка в группах специализации, конкретная подготовка и знакомство с системами космической станции, космического корабля, с научной программой, которая выполняется на борту. Подготовка в составе экипажа – третий этап, он примерно два года по длительности. И это подготовка к конкретной экспедиции в составе конкретного экипажа. Вы отрабатываете аварийные ситуации те же, о которых сейчас прекрасно говорили в сюжете, работу в этих аварийных ситуациях конкретным экипажем. Экипажи международные. Тренировки у нас проходят… мы должны готовиться и по российскому сегменту, и по американскому сегменту. То есть подготовка проходит вообще по всему миру: в Европе, в Канаде, в Америке, в Японии. Безусловно, большая часть – в России. Тамара Шорникова: У нас есть телефонный звонок, нам дозвонился Булат из Москвы. Давайте послушаем. Булат, здравствуйте. Александр Мисуркин: Добрый день. Зритель: Добрый день. Я приветствую зрителей, приветствую нашего героя сегодняшнего. У меня к вам следующий вопрос. Дело в том, что мне сейчас 32 года, и я, к сожалению, еще не начал становиться ни ученым, как вы советуете, ни инженером, однако мечта полететь в космос есть. Я знаю, что раньше были доступны различные туристические программы, то есть когда есть так называемый космический туризм. Вот вопрос вам следующий: доступны ли эти программы сейчас? Есть ли они вообще у наших космических властей в перспективе? И если да, то какая там может быть программа подготовки? И какая примерно стоимость ориентировочная? Можете что-то про это сказать? Тамара Шорникова: Поняли вас, Булат, спасибо. Александр Мисуркин: Булат, спасибо за ваш вопрос. Могу сказать совершенно точно, что полеты туристов на МКС не вычеркнуты категорически из плана полетов, но каждый раз… Это не как билет на экскурсию. То есть этот полет всегда встраивается в полет профессиональных космонавтов. Там очень сложные взаимоотношения между партнерами – в зависимости от того, кто сколько финансов потратил на этот проект. Есть расписанные программы, чьи места полетные. Все это расписывается по плану вперед. Учитывая всякие форс-мажоры, это всегда сдвигается, большие накладки. Поэтому на сегодняшний день не так много туристов слетало в космос. Тем не менее на сегодня подготовку в ЦПК (в Центре подготовки космонавтов) проходят, ну, не совсем туристы, но и не совсем, наверное, профессиональные космонавты, именно других государств. Поэтому полеты такие возможны. Тамара Шорникова: А по времени сколько может занять подготовка? Александр Мисуркин: По времени подготовка к такому полету занимает примерно полгода. Но по поводу цены я вас не буду ориентировать, потому что… Ну, могу сказать, что для зарплаты космонавтов она совершенно заоблачная. Тамара Шорникова: То есть это миллионы? Александр Мисуркин: Миллионы долларов, даже десятки миллионов. А куда обращаться? В Роскосмос. Тамара Шорникова: В общем, как накопите, Булат, – телефон, сайт, все предоставим. Можете даже нам позвонить, соединим. Когда вы – не как турист, разумеется, а как подготовленный космонавт – попали на МКС в первый раз, ну, наверное, за годы подготовки о нервах речь уже не шла? Или волнение все равно было? Александр Мисуркин: В смысле – их уже не было? Тамара Шорникова: Ну, наверное, да, не осталось. Что вы почувствовали? Что вы сделали впервые, оказавшись на МКС? Александр Мисуркин: Впервые оказавшись на МКС, у тебя нет возможности вот так встать, выдохнуть и так: «Что же мне сделать самым первым?» – потому что на МКС жизнь идет по так называемой форме 24 для российских космонавтов – это наш план на день, который расписан в прямом смысле по минутам. Сразу после прилета, после открытия люков у нас такой телемост приветственный. Это торжественно-парадный момент, после которого, так как все-таки знакомство с невесомостью начинается, и начинается оно в виде вестибулярных расстройств, болезнь движения у каждого сказывается в большей или в меньшей степени. Поэтому первое, что я сделал… Друзья угостили меня чаем, как и положено, по традиции. Ну, в смысле – нас, весь наш экипаж. А после посмотрели на меня, привязали мой спальный мешок в каюте и отправили спать. А вот через десять часов, когда я проснулся уже совершенно другим человеком, Крис Хадфилд, командир экспедиции, подлетел ко мне и говорит: «Саша, летим со мной, я должен тебе что-то показать». – «Конечно, Крис, летим». Мы с ним прилетаем в купол – это модуль, предназначенный для наблюдений за Землей. Он по форме представляет из себя шестигранную усеченную пирамиду, ну, можно сказать, стеклянную. И вот мы вместе с ним так зависли и, практически не дыша, смотрим на нашу планету. И настолько красивый и непередаваемый вид! Это сложно забыть, вообще остроту ощущений этого момента. И я сам с собой так: «Я не могу поверить. Я здесь». А для Криса это уже не первый полет, он мне в отцы практически годится по возрасту. И он как бы сам с собой, но продолжая этой моей фразе: «Я тоже». Вы представляете? Сколько ты ни смотри, никогда не надоест вид на нашу планету со стороны. Для меня это такая жемчужина Мирового этого океана… Слов не хватает. Тамара Шорникова: У вас есть любимые фазы вращения Земли, любимые виды сверху? Например: «Сейчас я пролетаю над таким-то городом». Александр Мисуркин: Ну, честно сказать, конечно же, когда я пролетаю над своим родным Орлом, я всегда у иллюминатора, ну или почти всегда, когда есть такая возможность. Но я могу сказать, что красива она вообще во всех концах света – будь это одни облака, будь это один океан или какие-то географические места. Я себе ввел правило перед сном: приходить в купол и 15 минут просто смотреть, созерцать и отдыхать. И каждый раз, когда я приходил, у меня сразу руки бросались к фотоаппарату, просто без привязки к месту. И я каждый раз себе говорил: «Нет, я просто отдыхаю». Потому что когда ты с фотоаппаратом, ты работаешь, меняешь настройки, там серьезная техника – и все равно получается не так, как ты видишь глазами. Ну, это не отдых. А мне нужно просто хотя бы иногда 15 минут порелаксировать. Тамара Шорникова: А сколько в процентном соотношении отдыха получается? Действительно, вы говорите о том, что ваш день расписан. Чем вы занимаетесь и когда отдыхаете? Александр Мисуркин: Наши специалисты на Земле очень к нам бережно и с любовью относятся, поэтому нам выделено аж восемь с половиной часов на сон. Но это не значит, что у космонавта не может быть своих каких-то творческих занятий на борту, поэтому… Тамара Шорникова: Ну, в бадминтон хорошо играете. Александр Мисуркин: Спасибо, спасибо. Тамара Шорникова: Рабочие моменты из чего состоят? Я знаю, что вы занимаетесь исследованиями, и мы начали с этого программу. Александр Мисуркин: Да. Тамара Шорникова: Какими исследованиями занимались вы, в каких экспериментах принимали участие? Александр Мисуркин: Эксперименты на сегодняшний день на Международной космической станции российские космонавты проводят по долгосрочной научной программе Роскосмоса, в которую у нас входит шесть направлений деятельности, шесть направлений этих экспериментов. Основное – наверное, во втором полете практически процентов девяносто – это было изучение человека в космосе. Тамара Шорникова: То есть как организм ощущает себя в этом пространстве? Александр Мисуркин: Ну, если самыми общими словами сказать, то – да. Но я бы конкретизировал. Специалисты изучают, каким образом мы можем перейти из стадии… ну, не совсем выживания, конечно, ну, из стадии такого покорения, наверное, космоса в стадию освоения, когда жить тебе там будет легко, комфортно, и факторы космического полета не будут неблагоприятно влиять на ваше здоровье. Тамара Шорникова: Телефонный звонок еще один, давайте послушаем нашего телезрителя, Ахмет к нам дозвонился. Здравствуйте. Александр Мисуркин: Добрый день. Зритель: Добрый день, Александр. Александр Мисуркин: Добрый день, Ахмет. Тамара Шорникова: Задавайте вопрос, очень мало времени. Зритель: Да. Это Северная Осетия – Алания. Вопрос. У нас вообще есть программа полета на Марс? И когда это будет? Тамара Шорникова: Так, понятно. Когда полетим на Марс? Александр Мисуркин: Когда полетим на Марс? Ахмет, спасибо большое за вопрос. Меня этот вопрос интересует не меньше вас, честное слово. У нас вся наша деятельность Роскосмоса определяется законом, Федеральной космической программой, которая расписана на сегодня до 2025 года и в которой можно узреть, читая ее внимательно, подготовительные шаги для того, чтобы после этого лететь куда-то за пределы низкой орбиты. Мы делаем новый корабль. Мы собираемся делать под этот корабль новый тяжелый носитель. Логично предположить, что после 2025 года нашим фокусом будет, ну, наверное, все-таки не Марс, но, возможно, Луна. Я очень на это надеюсь, потому что еще сам буду в своей активной профессиональной фазе. Тамара Шорникова: А хотели бы попасть? Александр Мисуркин: Очень. Тамара Шорникова: До скольки вот та самая активная фаза у космонавта длится? Когда выход на пенсию настает? Александр Мисуркин: Вы знаете, учитывая определенные льготы при исчислении трудового стажа, как правило, все космонавты получают право на пенсию гораздо раньше, чем увольняются. То есть скорее увольняются по состоянию здоровья, нежели по возрастному цензу. Вот мой командир Павел Владимирович Виноградов, в его третьем полете мы отмечали его юбилей – 60 лет – на борту. Мало того, это был полугодовой полет, и он еще делал выходы в открытый космос в этом полете. То есть очень достойный уважения. Тамара Шорникова: Согласна. Еще один звонок. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Слушаем вас. Александр Мисуркин: Добрый день. Зритель: Здравствуйте. Вы слышите меня? Тамара Шорникова: Да, мы слышим. Светлана из Абакана нам дозвонилась. Говорите. Зритель: Да. Я бы хотела спросить. Во-первых, хочу поблагодарить наших космонавтов за их упорный, тяжелый и необычный труд от всех, ну и от себя лично, конечно. И хочу задать вопрос. Скажите, какие хотя бы три-четыре основные человеческие качества просто необходимы людям вашей героической профессии? Спасибо. Тамара Шорникова: Спасибо. Александр Мисуркин: Света, спасибо большое. Я считаю, что героических профессий на Земле не меньше, в смысле – их гораздо больше. Значит, по поводу качеств. Совершенно точно нужно чувство юмора, без него в космосе никак. Совершенно точно нужно иметь уважение к людям, которые вокруг тебя. Целеустремленным быть. Ну и верить, что у тебя всегда все получится. Тамара Шорникова: Вы принесли с собой атрибут вашей профессии, давайте покажем оператору. Это у нас… Александр Мисуркин: Это у нас эмблема моего четвертого выхода в открытый космос, она была на рукаве моего скафандра во время выхода в открытый космос. Тамара Шорникова: Вы говорили действительно о международной работе, о команде. Вот кратко – как умудриться не убить друг друга за полгода, год, сколько вместе придется работать на МКС? Александр Мисуркин: Не убить друг друга? Это лихо. Собственно, только что я Светлане об этом и сказал. Совершенно точно в космосе, в этом замкнутом объеме сложно будет жить людям, у которых нет чувства юмора. И совершенно точно нужно понимать и всегда иметь в приоритете вашу общую цель полета, иметь уважение к личности человека, который рядом с тобой. Если есть понимание, что общая цель выше по статусу твоих личных амбиций, каких-то нюансов психологических, то ты всегда будешь работать на цель команды, а не на свои собственные интересы. Это из своего личного опыта просто, не из книжки. Тамара Шорникова: Спасибо вам за ваш личный опыт. Это была рубрика «Профессии», сегодня в ней мы говорили о профессии космонавта. У нас в гостях был Александр Мисуркин – космонавт-испытатель, Герой России. Спасибо вам. Александр Мисуркин: Спасибо, Тамара. Тамара Шорникова: А «Отражение» скоро продолжится.