Ольга Арсланова: Ну что ж, в ближайшие полчаса поговорим о народном спутнике. Так мы его для себя обозначили. Дело в том, что в России запустили первый спутник, разработанный и запущенный при помощи краутфандинга. Аппарат "Маяк" создали студенты-инженеры Московского политехнического университета. Петр Кузнецов: Маяк выведен на орбиту ракетой-носителем "Союз-21А". Спутник может стать самым ярким объектом в ночном небе на ближайшую неделю. Ольга Арсланова: В гостях у нас руководитель проекта "Маяк", инженер, кандидат технических наук Александр Шаенко. Здравствуйте, Александр. И мы сразу призываем наших зрителей готовить вопросы, задавать, если что-то интересно, непонятно. Потому что нам много непонятно. Но мы очень хотим с вашей помощью разобраться. Во-первых, что это за аппарат? Это микроспутник, как мы понимаем. Александр Шаенко: Его называют наноспутник. Дело в том, что есть такая классификация. Аппараты меньше, чем 10 кг массой, называют словом "нано". Ольга Арсланова: А вы можете его показать? Как рыбаки. Александр Шаенко: Он вроде такой. Он примерно такого размера. Примерно с половину обувной коробки. У него размера 100х100х340.5 мм. Реально небольшой. Масса у него примерно 3.6 кг. По нашим оценкам, он должен был выйти на орбиту, должен был открыться и образовать большую трехметровую пирамиду. Из этой коробочки выдвигаются специальные упругие элементы, раздвигающие пленку. Петр Кузнецов: В нужное время на нужной высоте? Александр Шаенко: Да. И получается такая яркая, красивая, блестящая звезда. Петр Кузнецов: А зачем ему блистать? Александр Шаенко: У нас была замечательная идея – сделать такой объект, который бы показал в прямом смысле, чтобы его можно было видеть глазами, что в нашей стране сейчас можно делать спутники с друзьями вечером после работы со студентами, что это стало гораздо быстрее, проще, понятнее и доступнее, чем это было раньше. Вот такая была идея. Петр Кузнецов: Но не только собрать. Ведь на какой-то стадии к вам подключился "Роскосмос". Александр Шаенко: Все так. Петр Кузнецов: Который предоставил ракету, которая будет выводить его. Как это произошло? Как на вас вышли? Александр Шаенко: Это было вообще довольно забавно. Мы изначально планировали запускаться за деньги, искали коммерческие возможности запусков. Петр Кузнецов: То есть были какие-то предложения еще или варианты с другими частными компаниями, если они у нас есть? Александр Шаенко: На самом деле не совсем так. То есть мы знали, что есть другие компании, запускающие на ракетах спутники, не обязательно российские. Есть Илон Маск в конце концов. Он тоже запускает спутники за деньги. Есть индусы и китайцы, наши ракеты есть, европейские в конце концов. Ольга Арсланова: Но все-таки мы привыкли считать, что у нас все делает государство. Александр Шаенко: Да, так и есть. Ольга Арсланова: В космонавтике. И частные инвестиции привлечь очень сложно. Наверное, ваш случай нам демонстрирует, что и в нашей стране это возможно. Возможно собрать сколько? Сколько эта коробка, как вы ее изобразили, стоит? Сколько вам удалось собрать денег? Петр Кузнецов: И за какое время? Александр Шаенко: Да. У нас было две кампании. Первая кампания была в 2014 году. Мы собрали за 1.5 месяца примерно 400 000 рублей на то, чтобы собрать первый прототип спутника, провести испытания в стратосфере. Там условия, максимально близкие космическим. И убедиться, что все работает или нехорошо. Вторая кампания была в 2016 году. Было тоже 1.5 месяца. И мы собрали чуть меньше – 1 996 000. На эти деньги сделали спутник. Петр Кузнецов: Как вы завлекали этих частных инвесторов? То есть это было какое-то описание, что из этого действительно получится, с чертежами, может быть, с каким-то видео. Ольга Арсланова: Их же надо заразить, наверное, этой идее. Петр Кузнецов: Действительно, чтобы человеку отправить даже тысячу рублей на ваш проект. Александр Шаенко: Надо сказать, что большинство пожертвований были меньше, чем 1000 рублей. Петр Кузнецов: То есть просто много народу получилось? Александр Шаенко: Да, у нас за две кампании было около 3000 человек нам пожертвовали деньги. И они были в основном очень маленькие. Реально 500 рублей – это было уже редко. Петр Кузнецов: Мне кажется, не только из нашей страны. Александр Шаенко: В основном, конечно, из нашей страны. Но были люди, например, и русские, уехавшие за рубеж, и просто люди, которым нравился наш проект. Они жертвовали из Бразилии, из Индии. Ольга Арсланова: А вот интересно, какое время прошло между первым вашим заявлением о сборе денег и первым траншем, который к вам пришел. Вы как-то ждали и вдруг вот началось. Вы помните этот момент? Александр Шаенко: На самом деле я тогда был в поездке с лекциями где-то в Перми. Ехал от Калининграда до Камчатки с лекциями. И вот запустили кампанию коллеги, которые занимались пиаром. Появилась страничка, пошли сборы. И тогда пошли первые деньги. Петр Кузнецов: И сколько вам нужно было? Вы же объявляли, сколько вам нужно в итоге собрать примерно? Александр Шаенко: Перед первым запуском кампании и получения первых денег прошло буквально несколько дней. Даже, может, меньше дня. Потому что там есть такой традиционный… в этой области, что люди, следящие за кампанией, жертвуют деньги буквально с самых первых… Петр Кузнецов: В ожидании новых траншей вы уже могли что-то делать? Или вам нужно было дождаться полностью всю сумму, чтобы приступить к работам? Александр Шаенко: Всю сумму. Для того, чтобы начать работать, нужно было дождаться всю сумму, они просто к вам перечисляют,  и можно было ей пользоваться. Петр Кузнецов: И вы начали покупать запчасти? Александр Шаенко: Да. Петр Кузнецов: Что это за материалы? Как они выглядели? Где вы их брали? Ольга Арсланова: Есть ли там запчасти от "Жигули"? Александр Шаенко: Нет, у нас были довольно интересные другие запчасти, может быть, непривычные для обычных людей для космоса. Например, у нас те самые штуки, которые раздвигают нашу пирамиду – это довольно обычные строительные рулетки, купленные в магазине. Надо сказать, что их найти было довольно тяжело. Нужно было найти очень длинные рулетки. Обычные бытовые все-таки покороче. Мы покупали 10-метровые, резали их на части и получали такие очень удобные упругие элементы. Надо сказать, что они используются в космосе довольно давно. Первые подобные упругие профили, которые складываются и скручиваются, полетели в космос еще в 1960-е годы на Луну. Это была станция "Луна-1". А сейчас в кубсатах, маленьких спутниках, которые, как кубики, собираются (наш кубсат трехюнитовый, есть спутники еще меньше), рулетки используются очень много где. Порой даже незакрашенные такие. Рулетка желтого цвета с черными рисками, как у нас. Петр Кузнецов: Вот как раз показывается, как вы собираете. Александр Шаенко: Да. Это как раз наш марафон по сборке спутника. 7 месяцев фактически без сна. Если посмотреть время, оно тикует, и видно, что это был реально такой, как говорят, хакатон по сборке аппарата. Петр Кузнецов: Были перерывы на обед, но в основном вы работали практически 24 часа? Александр Шаенко: Да. Видно, что время тикает. Ольга Арсланова: Некоторые наши зрители не понимают цель. Зачем? Александр Шаенко: Очень правильный вопрос. Ольга Арсланова: Понятно, что цель – популяризировать науку, космонавтику. То есть это просто интересно. Но, может быть, есть еще и научные какие-то цели? Александр Шаенко: Конечно, научные цели. Но я все-таки хочу обратить внимание на то, что самая главная цель нашего спутника – это все-таки показать, что космонавтикой можно заниматься вообще всем. Не совсем всем, конечно, но очень многим людям. Гораздо больше, чем раньше привыкли считать. Дело все в том, что есть некоторый застой в нашей космонавтике – и в российской, и в мировой, в частности. Ольга Арсланова: Объективные причины, вероятно, есть. Александр Шаенко: Они всегда объективны. Всегда есть какое-то объяснение, почему это происходит. Мы посчитали, что если мы покажем пример, что это стало проще, то больше людей придет в космонавтику, будет ей заниматься. И тогда мы сможем летать на Луну, как летали американцы давным-давно. Причем, уже многие поколения выросли, когда на их памяти такого не случалось. Летать на Марсе и дальше. Самая главная идея – привести новых людей, новые мысли, новые смыслы даже в космонавтику. Тем не менее, есть технические задачи, которые мы сейчас пытаемся решать. Спутник на орбите – мы пытаемся понять, что с ним происходит, и, в частности, решить следующие задачи. Во-первых, довольно любопытно испытать на орбите устройство, сводящее спутники с орбиты. Такая пирамида резко увеличивает площадь спутника, и он начинает быстрее тормозиться об атмосферу. Там есть очень слабая атмосфера, очень редкая, но, тем не менее, есть. И, цепляясь такой пирамидой за атмосферу, он снижается и сгорает, не оставляя мусора. Мы посчитали, что спутник без пирамиды просуществует на орбите около 3 лет, а с пирамидой примерно месяц. Мы пытаемся понять, совпадают наши расчеты с реальностью или нет. Другая интересная задача – это наблюдать его снижение и тем самым измерять верхнюю атмосферу. В силу того, что он очень большой по площади, он довольно чутко реагирует на изменение плотности. То есть там, где она более плотная, быстрее тормозится, быстрее падает. И третья задача – это как раз научиться его правильно выделять в небе. То есть мы должны определить, что вспыхивающий объект, который летает по орбите – это именно наш спутник, и знание того, какой он может быть формы. Ольга Арсланова: И вы уже его нашли, идентифицировали? Александр Шаенко: У нас есть с этим проблема, честно скажу. Мы понимаем, что в каталоге спутников… Спутников запущено, сколько планировалось. Их 24 штуки на нашей орбите. Один из них точно "Маяк". Из-за того, что что-то пошло не так, мы пока не понимаем, что именно… Возможно, аппарат открылся не полностью, возможно, не открылся совсем. Какой-то из этих объектов ведет себя вроде бы не так, как должны были вести другие спутники, и снижается быстрее, чем другие. И вроде бы это наш "Маяк". Вот мы по таким признакам убедились, что объект в каталоге 42830 – это наш спутник. Но сейчас мы пытаемся понять, наблюдать его в телескопы, смотреть за эволюцией его орбиты, чтобы понять, это все-таки он или не он. Ольга Арсланова: А если это все-таки он, вы ожидаете, что с ним что произойдет? Александр Шаенко: Он будет быстрее снижаться. То есть обычные спутники, которые нужны для съемки Земли, для отслеживания кораблей в море, и как раз их основная функция заключается в этом. Если мы увидим спутник, который быстрее всего падает, значит, это наш. Петр Кузнецов: Возвращаясь к предложению "Роскосмоса", на каких условиях они начали сотрудничество, и, пожалуй, один из важных моментов – заработал ли на этом проекте "Роскосмос", заработали ли вы на этом проекте? Помимо тех денег, которые вам присылали на изготовление самого спутника. Александр Шаенко: Начну с конца. Дело в том, что вся наша команда работала совершенно бесплатно. И многие тратили деньги на поездки, на закупку чего-нибудь такого срочного, что не было в бюджете. Поэтому в целом я считаю, что мы скорее не заработали на этом спутнике. Лично инженеры, работавшие над проектом. "Роскосмос" – не знаю. То есть какого-то способа заработать на нашем маленьком спутнике, очень дешевом, я, по крайней мере, не вижу и не понимаю. Возможно, как-то это было, но я не понимаю, как. То, что спущен запущен бесплатно – так получилось. Действительно, за всю нашу историю отношений с "Роскосмосом" мы денег не заплатили. Петр Кузнецов: "Роскосмос" не брал за запуск? Александр Шаенко: Да. Поэтому в этом смысле он денег не получил. Петр Кузнецов: Смотрите, уникальная штука, по-моему. Вижу, что "Маяк" был запущен одновременно с 72 другими спутниками. Это очень много. Это впервые произошло. Александр Шаенко: Это впервые в России. Но надо сказать, что не впервые в мире. В марте месяце, если не ошибаюсь, индусы запустили на своей ракете 103 аппарата. Это был абсолютно мировой рекорд. До этого был рекорд тоже наш. Это была ракета "Днепр" – военная ракета со снятой боеголовкой. Там мы запустили 36 ли 38 аппаратов. Тоже маленьких. Потом были индусы (103 аппарата). И, как говорят в "Роскосмосе", наша миссия была наиболее сложная. То есть там был запуск на 3 разных орбиты всего 74 аппарата. То есть это был большой "Канопус", который был главным заказчиком всего пуска, и были куча разных мелких спутников. Ольга Арсланова: Нам пишет зритель из Иркутской области: "Видел вчера этот спутник. Пролетал над Иркутском". Видите, люди нашли. "Светился, как звезда, очень ярко". Александр Шаенко: Тут надо сказать, что действительно… Это, конечно, действительно может быть. Дело в том, что спутников запущено было огромное количество. И на нашу орбиту было запущено, по-моему, 24 аппарата. Там 3 орбиты, 24 на нашей. И из-за того, что они пока далеко не разошлись, у них нет двигателей, они поэтому летят одной кучкой, мы не можем сказать, что именно человек видел. То есть, возможно, он видел наш "Маяк" (мы надеемся на это), но возможно, что другой. Ольга Арсланова: Давайте послушаем Илью из Красноярска. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вопрос следующий. Есть ли какая-то практическая ценность в вашем спутнике, или только пропагандистская? Александр Шаенко: Я только что рассказывал про научные задачи. Та самая главная задача… Это все-таки пропаганда, чтоб были новые люди в космонавтике. Это, мне кажется, все-таки очень важно. А задача научная – это сведение с орбиты космического мусора (старых спутников, которые могли бы сломаться и засорить орбиту), измерение плотности верхней атмосферы и создание эталона звездной величины. Так что в целом задачи вполне себе научные. Петр Кузнецов: А космический мусор – это действительно серьезная проблема для развития космонавтики? Александр Шаенко: Проблема может быть сложной, большой, если ей не заниматься. Дело все в том, что такие объекты… Что такое космический мусор вообще? Это какие-то обломки старых спутников, ступеней… Петр Кузнецов: Которые не сгорают, у которых нет пирамидок, которые фактически на 100% ликвидируют. Александр Шаенко: Да. То есть это некие обломки того, что было сделано раньше, и они уже не работают. Они вращаются по орбите. Если они вращаются высоко, то они там вращаются тысячелетиями, а если пониже – то они цепляются за атмосферу и потихоньку сгорают. Так вот, если продолжать мусорить, то этого мусора будет много, будет потихоньку там оставаться и будет мешать спутникам, которые работают на этих орбитах. В принципе обломки могут даже сталкиваться, разваливаться еще больше и делать еще больше мусора. Но вроде бы сейчас принято постановление на уровне ООН, ограничивающее сроки службы спутников, так, чтобы они летали на орбитах меньше, чем 25 лет. Поэтому вроде бы сейчас меры предпринимаются так, чтобы не мусорить, и, по крайней мере, на низких орбитах проблема решится сама собой. Ольга Арсланова: Зрители спрашивают: "Как увидеть спутник? Вроде бы вы запустили приложение, и каждый может присоединиться". Петр Кузнецов: Иркутск же увидел. Ольга Арсланова: Можно, например, как-то со смартфона как-то… Александр Шаенко: Да, есть огромное количество бесплатных приложений для отслеживания спутников. Они есть для Apple (Android), можно найти довольно просто. Есть наше приложение, в котором тоже можно отследить спутник. Но честно скажу, что у нас оно получилось довольно сырое. Поэтому рекомендуем использовать бесплатное приложение… Я сейчас не помню название, честно говоря. Но его довольно просто найти. Петр Кузнецов: Когда все пройдет успешно, следующим проектом что будет? Как вы его будете усовершенствовать? Это будет что-то созданное на основе запущенного спутника? Вы будете наставлять больше пирамид, антенн? Ольга Арсланова: Или сразу Марс? Александр Шаенко: Вообще очень правильный вопрос. Главная цель проекта – привлечь внимание. Петр Кузнецов: Вы это сделали уже. Александр Шаенко: Мы, наверное, это сделали. Может быть, у нас не получилось запустить именно пирамиду, но спутник все равно получился довольно заметный в плане по крайней мере внимания людей. Мы посчитали, что, наверное, можно поступать более прямым способом. То есть если мы хотим, чтобы наша космонавтика развивалась и были какие-то дальние полеты к Луне и к Марсу, то, наверное, можно попытаться самим внести вклад в это самое развитие и делать системы, которые позволяли бы людям летать к Марсу и к Земле. Петр Кузнецов: Вы как раз про Марс заговорили. Скажите, пожалуйста, мы, на ваш взгляд, единственные живые существа в космосе, или что-то есть дальше? Александр Шаенко: Я все-таки ученый. И скажу, что мне бы, конечно, хотелось, чтобы мы были не единственными живыми существами. Но в целом пока признаков того, что они есть, не нашли, к сожалению, увы. Ольга Арсланова: В Солнечной системе по крайней мере. Правда ли, что у вас были такие заочные конфликты с западными учеными, которые опасались яркого света от вашего спутника? Американские ученые. Александр Шаенко: И американские, и британские. У нас были публикации в "DailyTelegraph" и в "Mirror". Это, если не ошибаюсь, британские издания. И там некий астроном, научные публикации которого я не смог найти, рассказывал о том, что астрономы борются со световым загрязнением неба, строят города вокруг обсерваторий. Петр Кузнецов: Затруднит наблюдение за небом. Александр Шаенко: Небо светлеет, как в городе, и ничего не будет видно. Тут я согласен полностью. Действительно, астрономы борются. Так и есть. Однако что спутник наш будет как-то мешать – это совершенная неправда, потому что спутников летает огромное количество. Номер в каталоге – две тысячи какой-то. Это количество спутников, которое было запущено. Их огромное количество летает. И с того самого времени астрономы не утратили возможность наблюдать звезды, делать новые открытия, строить новые наземные обсерватории. И вспыхивающие звездочки, коими спутники являются, совершенно не мешают, потому что известно, где они находятся. То есть если мы видим вспыхивающую звездочку, вам кажется, что вы сделали отличное открытие, вы можете посмотреть по каталогу – а, это был спутник номер двадцать тысяч какой-то. Поэтому эти претензии совершенно надуманы. Петр Кузнецов: Пермский край пишет: "Хороший молодой человек. Главное, чтобы не переманили за границу. Гордимся". Если вам поступит какое-то предложение… Александр Шаенко: Вообще не поступали на самом деле. Петр Кузнецов: Возможно, о вас в "Nature" уже написали. Александр Шаенко: В "Nature" – нет. Петр Кузнецов: Если поступит какое-нибудь предложение из-за границы, вы поедете или останетесь служить отечественному космосу? Александр Шаенко: Я считаю, что наша космонавтика все-таки должна быть лучшей в мире, потому что в нашей стране (Советском Союзе) она родилась. Я считаю, что ее надо развивать. Плюс ко всему я, сын военного, вырос в больших путешествиях. И видел нашу страну с разных ее сторон, с Дальнего Востока, в Центральной части, в Западной части. И много путешествовал по миру. И в Европе, и в Америке. В Азии, к сожалению, не был. Только в нашей части. И считаю, что у нас страна самая красивая и прекрасная. Петр Кузнецов: В чем главная проблема, по-вашему, отечественной космонавтики? Ольга Арсланова: Вы сказали, что сейчас наша страна переживает кризис. Александр Шаенко: К слову сказать, что это не только наша проблема. Она общемировая. Петр Кузнецов: Отсутствие финансирования? Александр Шаенко: Это не только финансирование. Отсутствие интереса, какой-то мечты. Были люди, которые двигали космонавтику во времена Королева и последующих соратников, которые очень сильно хотели этого всего. Мне кажется, сейчас и у нас, и за рубежом проблема в том, что нет человека, страшно желающего новых достижений. Вот в этом проблема. А деньги, люди – это все прилагается. Ольга Арсланова: Но для того, чтобы стимулировать эту мечту, должна работать государственная машина, крупный бизнес. Они сейчас заинтересованы в развитии космоса глобально в нашей стране? Александр Шаенко: Космос же очень большой. Есть части, в которых действительно заинтересованы. Это части коммерческие. Но они все в основном околоземные. И там что-то сильно впечатляющего нет. Зато там есть довольно большие деньги. Но в целом это не полет Гагарина на орбиту и не высадка на Луну. А в дальнем космосе пока, к сожалению, чего-то такого столь же привлекательного для политиков либо для бизнесменов, либо для военных пока нет. Поэтому это остается делом ученых и энтузиастов. Петр Кузнецов: Сергей из Москвы к нам присоединяется. Сергей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, добрый день. Я хотел узнать, как ваш гость относится к деятельности Илона Маска и его проектов с новыми ракетами, с возвращаемыми частями и прочее. Александр Шаенко: Дело в том, что я считаю, что люди вроде Маска действительно в современном мире могут что-то изменить. Совершенно не гарантированно, что получится его затея с многоразовыми ступенями. Точнее, они уже получаются многоразовыми, но не факт, что получатся действительно дешевыми. Там же вся идея – снизить стоимость. И не обязательно, что все получится. Хотя все люди, которые знают, чем он занимается, болеют за то, чтобы у него все получилось. И очень все бы хотели, чтобы действительно новые деньги, новые идеи, новые люди пришли в космонавтику хотя бы американскую и хотя бы ее продвинули вперед, за орбиту Земли, Луны и дальше. Ольга Арсланова: То есть здесь принцип интернационализма первичен? Неважно, где это произойдет. Это в любом случае будет выгодно всему человечеству. Александр Шаенко: Я считаю, что да. В конце концов, знаете, из космоса границ не видно, и Земля выглядит такой общей. Ольга Арсланова: Мы вам желаем успехов определить спутник, вернуть его. Петр Кузнецов: Кстати, существует час Х, день Х, когда можно говорить – все, удалось. Или наоборот – все, скорее всего, прошло столько времени, мы уже не найдем, чтобы ориентиры понимать. Александр Шаенко: Какой-то из объектов – это наш спутник. Мы их видим. Просто пытаемся понять, что с ним происходить. Что случилось? Это все-таки успех или неуспех. Может быть, что-то неправильно рассчитывали, неправильно оценивали. И пока спутник на орбите, мы будем понимать, что с ним происходит. А пока он еще довольно высоко и довольно долго пробудет на орбите. Петр Кузнецов: Еще раз удачи, спасибо. Александр Шаенко, руководитель проекта "Маяк". Инженер, кандидат технических наук. Александр Шаенко: Спасибо.