Иван Князев: Ну а мы начинаем вечерний блок «Отражения», и вот с какой темы. «Загнанных коней мы пристреливаем», – не доводилось ли вам, уважаемые друзья, слышать такое от начальства, когда вы просили больничный? Подозреваю, что многим, как и мне, такое говорили. И не важно, что у тебя, простите, сопли, температура и кашель. Ольга Арсланова: «Ну, ходить-то можешь? Значит, и работать в состоянии». Иван Князев: Ну да. Ольга Арсланова: Впрочем, если даже не ходишь, можно сидя поработать в офисе. Иван Князев: Такое тоже бывает. Ольга Арсланова: Работодатели в нашей стране не любят, когда мы хотим взять больничный. И исследования это подтверждают. Вот одно из них, свежее, как раз актуальное в сезон гриппа и простуды. Давайте посмотрим. Иван Князев: Только половина российских компаний предлагают захворавшим сотрудникам взять больничный и лечиться дома. Пятая часть начальников отпускает полежать три дня даже без бюллетеня. Но 5% при этом ждут, что ты поработаешь дистанционно. Чуть меньше тех, которые хотят, чтобы трудился ты из дома даже при наличии больничного. А почти 13% компаний вообще не волнует, болен ты или здоров, – приходи и работай! Ольга Арсланова: Мы хотим спросить у наших зрителей: вас отпускают на больничный – да или нет? Пишите на короткий номер, звоните и рассказывайте ваши истории. Иван Князев: Ну а сейчас эту тему мы будем обсуждать вместе с нашим экспертом – это Александр Ветерков, заместитель генерального директора сервиса Rabota.ru. Здравствуйте, Александр Юрьевич. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Александр. Александр Ветерков: Здравствуйте. Иван Князев: Ну вот смотрите. Мы ведь все же прекрасно понимаем, что начальство по закону ну не может нас не отпустить на больничный. Однако почему такая статистика? Что происходит? Что думают начальники? Александр Ветерков: Ну, безусловно, большинство руководителей не любят, когда сотрудники ходят на больничный, потому что… Ольга Арсланова: Особенно часто. Александр Ветерков: И особенно часто. Потому что во время простоя это потенциальные экономические потери для компании. Но если говорить год от года, то процент руководителей, которые отпускают сотрудников на день-два отлежаться дома либо предлагают взять если не больничный лист, то день отпуска, – он растущий. Если год назад всего 8% опрошенных соискателей на сайте Rabota.ru говорили о том, что они берут больничный лист, то в этом году это уже 24% – троекратный рост. То есть ситуация меняется. Работодатели начинают понимать, что пришедший на работу больной сотрудник заразит других – и не придет еще больше текущих работников, и потери у бизнеса будут существенно выше, чем если он отлежится дома один или два дня. Ольга Арсланова: А давайте поговорим об этих потерях. Почему они происходят? И как у нас организована работа в этих компаниях? Ведь мы, если я не ошибаюсь, получаем деньги за больничный не от работодателя, а от соцстраха. То есть здесь получается, что работодатель ничего не теряет. Александр Ветерков: Частично компенсация происходит от соцстраха. То есть первые три дня оплачивает соцстрах, а далее оплачивает, компенсирует работодатель, который потом может тоже вернуть через социальные выплаты у государства, но это происходит с задержкой. Но потери происходят не на выплаченных деньгах из заработной платы или оплаты больничного листа, а на том, что болеющий сотрудник не выполняет какую-либо текущую работу, которую необходимо выполнить. Если это рабочие, то они производят определенное количество деталей. Если это менеджер по продажам, то он не привлекает или не обслуживает клиентов. И потери у предприятия связаны именно с тем, что не выполнена какая-то необходимая работа, а не с компенсацией больничных листов. Иван Князев: А кто меньше всех защищен? Вот я знаю, что молодежь боится, особенно когда только-только человек устроился, только-только пришел на работу. Ну, как-то страшно, не дай бог. Устроился по осени, начался сезон простуды и гриппа… Ольга Арсланова: От стресса и заболел. Иван Князев: Да. Стресс – и сразу же заболел. Вот кто больше всего подвержен этому? Кто боится брать больничный? Александр Ветерков: Я бы сказал, что больше не защищены определенные отрасли. Например, в IT-среде взять больничный лист либо поработать из дома считается нормой. То есть если вы простудились, вы звоните – и 90% IT-компаний нормально относятся к тому, что программист или системный администратор, или маркетолог поработает из дома и выполнит свою функцию. А вот все, что связано с производством, с работой с людьми, с розничной торговлю – там как раз работодатели не любят, чтобы люди были на больничном листе, потому что идут реальные экономические потери. И скорее это не возрастные какие-то вещи, а именно профессиональные, определенные профессии, которые имеют риск потерять работу при частых больничных листах. Ольга Арсланова: Давайте о нас поговорим. У нас какой может быть пример? Из дому не поработаешь, нужно приходить. Если вдруг совсем плохо, за тебя выходит работать коллега. То есть получается, что кто-то из-за моей болезни, из-за моего законного желания взять больничный вынужден бесплатно работать. Можно понять и других сотрудников. Александр Ветерков: Ну, наверное, не совсем бесплатно. Если у вас выход в дополнительный рабочий день, то он у вас оплачивается как дополнительный. Ольга Арсланова: А как должно быть? Ну-ка скажите нам, мы запомним. Александр Ветерков: А если вы еще выйдете в свой выходной день на работу, то, наверное, оплата у вас должна идти не по стандартной ставке, а по двойной. Ольга Арсланова: То есть если вдруг кто-то работает за заболевшего на больничном сотрудника, то он должен получить компенсацию. Верно? Александр Ветерков: Ну, как минимум – оплату выхода на один рабочий день, потому что он отработает большее количество смен, чем положено. Если вам будет представлен в этом месяце другой день выходного, то тогда понятно, что вы, из 20 рабочих дней отработав 20, получите стандартную заработную плату. Но если при стандартном графике, например, в каком-то месяце 20 или 21 рабочий день, а вы отработали 22 или 23 рабочих дня, то вы получаете дополнительную оплату труда за выход сверх нормы. Ольга Арсланова: А это популярная схема, когда «я болею – ты за меня выходишь, а потом ты болеешь – я за тебя»? То есть взаиморасчет. Иван Князев: То есть такая взаимозаменяемость. Александр Ветерков: Взаимозаменяемость сейчас очень часто применяется. Ольга Арсланова: Популярна. Александр Ветерков: Да. И почти четверть опрошенных говорят о том, что если они заболели, то они просят их подменить, а потом подменяют того, кто вышел взамен него. Наверное, в вашей среде, в телевидении, это менее распространено… Ольга Арсланова: Не-не, у нас очень популярно. Александр Ветерков: Да? А вот в производственных компаниях очень часто люди используют именно этот способ. Ольга Арсланова: То есть, видите, схем еще больше, чем в нашей статистике. Александр Ветерков: Да. Иван Князев: Давайте звонки послушаем. Виктор у нас, Московская область. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Виктор. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер. Слушаю вашу передачу. Из практики своего трудового стажа могу сказать, что основным, наверное, является решение не допустить появления инфекции в коллективе, которая может сложить приличный состав сотрудников. И об этом надо думать. Иван Князев: Вот ваш работодатель это понимает? Вас отпускают? Зритель: Естественно. Потому что когда в коллектив приходит больной человек, а ты здоровый, то ты на другой день чувствуешь, что ты подхватил, чувствуешь инфекцию, которая заваливает коллектив, – это не благо для работодателя тоже. Это разные вещи. Ну конечно, в этом случае критерием врач является – он должен сказать, что у тебя инфекция и не стоит ее тебе тащить в коллектив. Иван Князев: Ну, инфекция инфекцией. А если просто горло болит? Ольга Арсланова: А вдруг ангина? Иван Князев: Да. А вдруг ангина? И как же тут понять? Ольга Арсланова: У нас тут пишет Брянская область: «Больничный могут себе позволить только бюджетники. Частники выжимают все силы». А вот бюджетники отвечают: «Перед Новым годом хоть умри – не отпустят. Работаю медсестрой». «Работаю учителем в школе. На больничный отпускают, но потом приходится восстанавливать, то есть отрабатывать все пропущенные дни». Иван Князев: Псков пишет: «Дают три дня отлежаться дома или за свой счет, или ищут замену». Иркутская область: «Два раза отпустят, а потом сократят». Действительно такие истории бывают? Вот смотрите, уважаемые телезрители, уважаемый гость. Когда я анонсировал эту тему у себя на страничке в «Одноклассниках», меня закидали вопросами… Ольга Арсланова: У тебя есть страничка в «Одноклассниках»? Иван Князев: Да, я старый человек. Вот один пример. Попросили дать ответ. Человек готовил проект, потом заболел. Начальник просил… Видимо, тоже какой-то айтишник. Начальник просил не уходить на больничный. В итоге человек слег с осложнениями, как он пишет. Пока болел, вместо него на проект нашли другого человека. Когда он вышел через месяц, как опять же пишет, вежливо попросили уволиться – объяснили производственной необходимостью. Вот смотрите, сразу два момента есть. С одной стороны, человек работал, получил осложнения. Кто ему теперь это компенсирует? А с другой стороны, вышел, а проект… Ольга Арсланова: Долго болел. Иван Князев: Да, долго болел. Производственная необходимость. Вот здесь мы как-то защищены в таких случаях? Александр Ветерков: Ну, безусловно, вас уволить просто так, потому что вы болели, не могут. Иван Князев: Нет, никто же так не говорит. Ну кто же так скажет-то? Александр Ветерков: Да. И причины, скорее всего, будут связаны с тем, что нет в текущий момент для вас работы. Ну, в данном конкретном случае проект отдали другому человеку, загрузки для вас нет. Но увольняться или не увольняться, и увольняться ли по собственному желанию после такого предложения – наверное, это выбор каждого. Иван Князев: Я предполагаю, что все-таки по собственному. Как обычно у нас предлагают: «Давайте миром разойдемся». Александр Ветерков: Предлагают по собственному желанию, да, «мирно разойдемся». Но мирно разойтись… Можно увольняться не по собственному желанию, а по соглашению сторон с определенной компенсацией. Иван Князев: Ну да. Александр Ветерков: Соответственно, вы можете проговорить компенсацию, оценить ее. Как правило, она оценивается в две-три заработные платы. Если позиция сокращается, то сотрудник получает уведомление за два месяца и получает две зарплаты, а одну зарплату на выходе. Иван Князев: А тут не сократили, а подсидели просто. Александр Ветерков: Наверное, в этом диапазоне – от одной до трех зарплат – можно договориться с работодателем о том, что вы уволитесь по статье «соглашение сторон», а не «по собственному желанию». И, как правило, если работодатель знает о том, что у вас в дальнейшем нет загрузки, идет вам навстречу и увольняет именно по этой статье. При этом… Иван Князев: В общем, компенсацию выбивать надо. Александр Ветерков: Компенсацию… Ну кто просто так даст деньги? Нужно приложить определенные усилия и определенные знания для того, чтобы получить компенсацию от работодателя, если этот работодатель экономит. Иван Князев: Понятно, спасибо за ответ. Ольга Арсланова: Послушаем Юрия из Москвы. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Юрий. Зритель: Добрый вечер. Вы знаете, я как раз работодатель, правда, бывший, но зато очень давно руководил. Сейчас просто на пенсии. Ольга Арсланова: Кровушки попили у своих сотрудников, Юрий, да? Зритель: А? Ольга Арсланова: Да нет, ничего. Зритель: Оксана, все ушли на пенсию. Вот такая ситуация. Так вот… Алло. Иван Князев: Слушаем, слушаем вас. Зритель: Так вот, я еще с советских времен работал. Вот сейчас Иван говорил, что айтишная фирма. Вот у нас как раз айтишная фирма. Потом создал свое предприятие, и больше 20 лет мы работали как айтишная фирма. Я вам могу сказать следующую вещь. Я никогда вообще не знал, что такое больничный – ни у себя, ни у своих сотрудников. Как только мы заболевали, мы просто шли к врачу, не брали больничный, а просто лечились. Ну, может, и брали, но никогда его не приносили. Я вам могу сказать один из способов, как повысить производительность труда на предприятии. За 20 с лишним лет ни один человек ни одного лишнего дня не просидел на больничном. Все понимают прекрасно, что это работа, что ее надо делать, выходят. Ну, поскольку айтишники, то могут и дома что-то сделать. От этого только все росло. Понимаете, и от этого здоровая обстановка в коллективе была, вот сколько себя помню. Ольга Арсланова: То есть хороший и честный сотрудник не будет злоупотреблять доверием руководителя. Зритель: Да конечно! Я вам могу сказать, что я не очень понимаю сегодняшних руководителей вообще. Ну, тут у вас можно, наверное, говорить так: «Жадность фраера погубит». У нас сегодняшние руководители такие. Иван Князев: Хорошо, когда компания маленькая, если все друг друга знают. Ольга Арсланова: Спасибо. Иван Князев: А если холдинг целый – ну кто будет в твои личные проблемы влезать? Да, спасибо, спасибо вам большое. Ольга Арсланова: Обычно вот как бывает: «Сотрудники сами не берут больничный, сидят и чихают. А работодатель как бы не замечает. Так было всегда». Иван Князев: Опять же Москва пишет: «Отпустили на неделю, через день вызвали. В результате – бронхит». И туда же: «Бюджетник. На больничный отпускают, но зарплату получишь голую». Это тоже одна сторона, особенно если премии всякие есть. Александр Ветерков: Не совсем так. Иван Князев: Не совсем? Александр Ветерков: Да. При расчете больничного листа используется полная заработная плата, которую вы получали. Более того, она рассчитывается за два предыдущих года. Если вы поменяли место работы и принесли справку о предыдущем доходе, то будет рассчитана средняя заработная плата за два года. А если не принесли, то – зарплата в этой компании. Но есть ограничение в выплате больничного листа. Оно зависит как от стажа работы, так и от суммы заработных плат, которые вы получали. И невыгодно уходить на больничный лист в этом году людям, у которых зарплата выше, чем 67 тысяч рублей, потому что компенсация будет исходя из этой суммы. Если вы получаете заработную плату… Я понимаю, что большинство наших телезрителей, наверное, получает меньшие суммы. Но если вы получаете заработную плату в размере, например, 100 тысяч рублей и две недели были на больничном, то вы получите в районе 30 тысяч рублей за больничный лист. Иван Князев: Да-да-да, вот эта история часто встречается. Ольга Арсланова: Не хочется терять деньги. Иван Князев: Никто не хочет деньги терять. Александр Ветерков: Ну да. Поэтому как раз из-за того, что сотрудники не хотят терять деньги, именно в этом случае они достаточно часто ходят на работу больными либо подменяются, либо берут отпускные, поскольку отпускные рассчитываются по полной сумме заработной платы. И также компенсация больничного зависит от стажа работы. Если стаж работы меньше, чем восемь лет, то тоже процентная ставка компенсации за больничный уменьшается. Ольга Арсланова: Ну что же, давайте узнаем, как часто россияне берут больничные. Истории жителей разных городов. «Если заболели, берете больничный?» – вопрос этот задавали наши корреспонденты. И вот что получилось. ОПРОС Ольга Арсланова: А потом упадешь бездыханный. Иван Князев: В 40 лет. Есть у нас несколько SMS, вот смотрите. Орловская область, такое мнение телезрителей: «Хороший сотрудник должен умереть на работе, по мнению работодателей». Костромская область: «А если длительный больничный в связи с травмой – что, тоже увольняться?» А ведь я знал такие примеры, когда человек ломал руку или ногу и не мог долго ходить. И вот что действительно делать? Ольга Арсланова: А давай спросим как раз у медика. К нам в эфир выходит президент Российской ассоциации общественного здоровья Андрей Демин. Андрей Константинович, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте. Андрей Демин: Добрый вечер, здравствуйте. Ольга Арсланова: Скажите, от таких странных взаимоотношений, когда работодатель не хочет выдавать больничный, а работник не хочет сидеть дома, общественное здоровье сильно страдает? Или мы адаптировались, все нормально? Андрей Демин: Здесь не только общественное здоровье, а здесь страдает экономика, вообще все мы страдаем очень сильно. Главное, что ни в коем случае нельзя на ногах переносить никакие заболевания, даже те, которые кажутся очень легкими. И вообще здесь все очень серьезно. Я считаю, что здесь у нас недорабатывают все, и прокуратура недорабатывает, потому что есть у нас законодательство и развитое социальное страхование. Больше того, есть Фонд социального страхования, туда отчисляются огромные платежи каждый месяц, в соответствии с законодательством. У нас уже в 90-е годы эта ситуация сложилась, когда вдруг эти деньги остаются невостребованными. Понимаете, какая нелепая ситуация? Собираются деньги на конкретные потребности людей, на социальную защиту, а потом не знают, куда их деть, потому что вроде бы люди не обращаются. Но они не просто так не обращаются. Дело в том, что система не работает. В свое время профсоюзы этим занимались довольно активно. А сейчас у нас есть такая система охраны труда, которая тоже не работает. Я про прокуратуру сказал. Про работодателей – надо сказать, что только очень небольшой процент ведут себя ответственно и дальновидно. Потому что здесь не только социальная ответственность. В общем-то, только очень глупый работодатель гонит своих больных работников на работу, потому что понятно, что и производительность труда будет очень низкая, и они заразят там всех. В общем-то, эта ситуация временная, потому что сейчас у нас идут работы, чтобы сделать очень серьезные стимулы для таких работодателей. Появляется система оценки здоровья. Вообще-то, идеальный принцип какой должен быть? В каком состоянии здоровья взял вас как работника предприниматель на работу – в таком же состоянии он вас должен и увольнять, когда вы будете уходить. Понимаете? А все остальное, все дефекты, которые возникнут, он должен будет оплачивать – свою глупость, понимаете, нерасторопность и преступное отношение к вашему здоровью. Вот как должно быть. Иван Князев: Андрей Константинович, хочется спросить. Вы говорите, что можно осложнения всякие сложные получить. Действительно, если у тебя пневмония или что-то случилось – это попадает под категорию, ну не знаю, травмы на производстве или нет? Ольга Арсланова: Осложнения. Андрей Демин: Надо читать законодательство. У нас очень хороший закон 2006 года, он там с изменениями. Дело в том, что даже после увольнения, в течение 30 дней после увольнения, если человек заболел, он имеет право на оплату полноценного больничного листа по прежнему месту работы. Потому что все мы платим очень большие деньги, и здесь возникает очень серьезная ответственность с обеих сторон. Мы платим, а работодатель нам должен обеспечить нашу защиту в соответствии с законодательством. Это важнейшее завоевание социальной защиты. Надо сказать, что оно, может быть, не такое древнее – впервые было введено в Германии в 1883 году, была реформа государственная Отто фон Бисмарка. Это мера социальной защиты. И все страшно благодарны были. И мы все должны быть благодарны за эту меру. Но она должна работать. И Министерство труда у нас есть, которое, судя по всему, не справляется с этим направлением работы. И система соцстраха, которая сейчас нас переводит на электронные больничные. Ну да, хорошо, конечно, все эти технологии хороши. Но вы посмотрите, по данным опросов (и я думаю, что сильно заниженная здесь статистика получается), у нас только где-то 20% людей довольны этим, а все остальные считают, что надо умереть на работе. Это совершенно преступное поведение. Ольга Арсланова: Андрей Константинович, давайте все-таки посмотрим правде в глаза. Болезнь болезни – рознь. Чаще всего чем люди болеют? Вот простудился. Не факт, что это прямо так уж заразно. По крайней мере, мы таких же простуженных людей каждый день встречаем в метро. То есть для окружающих ничего не меняется. Андрей Демин: По поводу простуды могу вам сказать. Вот эти вирусные заболевания – к ним легко нельзя относиться. Каждый год больше 60 тысяч человек умирает. В основном это люди в возрасте. В основном это люди, у которых есть другая патология. В общем-то, эти эпидемические ситуации. Представьте себе, как вот такое «биологическое оружие» проезжает в вагоне метро в час пик – и что из этого будет? Это будет нам какой-то экономический плюс? Или для общественного здоровья будет плюс? Ничего хорошего. Нет легких заболеваний. Все заболевания должны… Тем более смотрите, какая у нас ситуация. У нас прекрасно налажена система медицинской помощи, именно в плане доступности. Ведь подумайте, абсолютное большинство – четыре пятых населения Земного шара – не имеют никакой социальной защиты. У нас она есть фактически, но по формальному признаку она не срабатывает. С одной стороны, граждане не хотят, вот они вроде бы как-то привыкли. Эта вся ситуация сложилась после распада СССР, мы знаем очень хорошо эту всю хронологию. А с другой стороны, работодатели такие не очень далекие, я сказал бы, абсолютно несознательные, которые ждут какого-то пинка… А он обязательно будет, потому что будет дифференцированный тариф, и ему за это злоупотребление здоровьем своих работников придется ответить, и очень серьезно – не только штрафами, а, может быть, даже утратой своего статуса предпринимателя. Вот к чему дело идет. Поэтому нет легких заболеваний. Нельзя относиться ни к чему легкомысленно. У нас эта помощь доступна, и ею надо пользоваться. И должна быть социальная защита. У нас на это есть законодательство очень хорошее. Ольга Арсланова: Да, спасибо. Андрей Демин: Совсем недавно мы были примером для всего мира, а теперь мы не можем даже свое население, понимаете, адекватно обеспечить той защитой, которая должна быть. Иван Князев: Андрей Константинович, а вот сейчас эта новомодная история, когда у всех дома компьютер, у всех дома интернет, «поработаешь из дому» – это тоже чревато? Андрей Демин: Да, это тоже чревато. Вы знаете, в чем дело? Ведь болезнь – это не просто так. Болезнь – это ведь нарушение функций. Поэтому просто так вам никто больничный ведь не выдаст. Иван Князев: Нет, просто начальство говорит: «Ну, ты лежишь в кровати – возьми ноутбук, пиши там что-нибудь». Андрей Демин: Вы понимаете, в чем дело? Здесь любое нарушение функций все-таки снижает и производительность труда. И зачем мучить людей, я считаю, чтобы получить дефектный результат? Ведь речь идет не только о компьютерщиках, а речь идет о тех, кто работает и в горячих цехах, и на опасных производствах. Всех гонят на работу какие-то мифические вещи, понимаете: «Чтобы меня не выгнали с работы». И вот какой-то, извините, козлина-предприниматель, который сейчас думает, что он начальник, он должен гнать больных людей. И он считает, что это нормально, потому что это экономически оправдано. Экономически разорительно такое поведение! Иван Князев: Понятно, спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо за ваш комментарий. Андрей Демин был в эфире. Смотрите, о чем нам еще напоминают наши зрители. Больничный, который берут родители, когда болеют дети, особенно маленькие дети болеют. Очень часто первый год в детском саду. И что же теперь – больничные каждые две недели работодатель должен давать и терять, по сути, сотрудника постоянно? Александр Ветерков: Ну да, придется давать. Больничный лист по уходу за ребенком – точно такой же больничный лист. И работодатель, соблюдая законодательство, должен будет предоставить возможность маме или папе, неважно кому, ухаживать за ребенком во время его болезни. Иван Князев: Александр, Вологодская область у нас на связи. Добрый вечер, Александр. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Хотелось бы поправить вашего собеседника: больничный оплачивается первые два дня работодателем. Ольга Арсланова: Три. Зритель: А за остальные уже платит соцстрах. Ольга Арсланова: Нет, подождите, Александр… Иван Князев: То есть первые три дня у нас кто оплачивает? Ольга Арсланова: Работодатель. Александр Ветерков: Первые три дня оплачиваются работодателем, а далее – соцстрах. Но эти суммы тоже могут быть компенсированы. Просто работодатель платит заработную плату сразу, а компенсация за больничный лист у него приходит с отсрочкой по итогу квартала либо полугодия Ольга Арсланова: Любая мало-мальски приличная компания наверняка к этим тратам все равно готова, там же заложен какой-то компенсационный фонд. Александр Ветерков: Да, компания закладывает в бюджет потенциальные траты на больничные листы точно так же, как на отпуска. И в расчете заработных плат в большинстве нормальных и адекватных компаний это заложено. Еще хотел сказать, что вот сейчас в связи с пропагандой здорового образа жизни и так далее растет количество работодателей, которые рекомендуют уже сотрудникам не приходить на работу, когда они больны. Но другое дело, что когда сотрудники берут больничный лист, они потенциально рискуют потерять расположение руководства, есть страх потерять в деньгах. И они не сообщают работодателю о том, что они больны. И мы знаем примеры компаний, с которыми ведем достаточно часто диалоги, когда они не пускают больного сотрудника и отправляют домой. Иван Князев: Да, я тоже о таких слышал. Прямо выгоняют, особенно если офис небольшой. Только чуть что, говорят: «Все, иди сразу домой и отлеживайся». Валентина у нас дальше на связи, да? Санкт-Петербург. Ольга Арсланова: Да, Санкт-Петербург. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Меня зовут Валентина, Санкт-Петербург. Я являюсь муниципальным служащим, я работаю в организационном отделе, нас два человека, и мы работаем в связке. Если сравнить, то как два землекопа. И если один человек уходит на больничный, то второму приходится работать вдвойне. Но работодатель мне говорит: «У нас взаимозаменяемость, поэтому работайте». Вот как в таких случаях быть? И еще вопрос. Когда я выхожу в субботу на работу (то есть по роду деятельности у меня бывают такие дни), мне говорят: «Берите в любой день отгул и гуляйте». Но получается, что коллега, который в субботу, допустим, не выходил, в будний день работает и за меня в том числе. То есть это невыгодно получается ни мне, ни моему коллеге. Вот как быть? Спасибо. Ольга Арсланова: Как призвать к ответу такого работодателя? Александр Ветерков: Ну, здесь, скорее всего, график работы предполагает то, что у вас пять рабочих дней в неделю, но часть дней может приходиться на выходные дни. Например, розничная торговля: вы можете работать пять дней в неделю или три дня в неделю, и что выходной день, что будний оцениваются одинаково работодателем. Ну, здесь речь идет о том, что работодатель все-таки не хочет компенсировать больничный лист, а предлагает сотруднику взять выходной день за тот день, когда он вышел на работу взамен болеющего. Можно вести подобные диалоги с работодателем. Но также вы в своем праве предложить ему оплатить все-таки выход не по своему графику. И здесь вопрос договоренности. Ольга Арсланова: Александр, еще очень важную проблему поднимают наши зрители: «Больничный же только для тех, у кого постоянная работа и «белая» зарплата, официальное трудоустройство. А у нас полстраны минимум работают по временным договорам, которые заключают на месяц. Например, не вышел на работу – на твоем месте уже другой». Александр Ветерков: Да. Ольга Арсланова: Как там свои права отстоять людям? Александр Ветерков: Очень большое количество работодателей работают «всерую», их процент колеблется. Был период, когда количество работодателей, работающих «всерую», сокращалось; сейчас начало опять расти. И договориться с подобным работодателем о компенсации, наверное, будет сложнее. И здесь вопрос уже будет идти не на тему, чтобы вам оплатили больничный лист, а на тему, чтобы вам компенсировали каким-то образом потерю этого времени или пропуск работы. Но это сделать, да, достаточно сложно. Это является определенной проблемой. И большое количество работодателей, которые работают «всерую», например, не соблюдают законодательство и предоставляют не 28 календарных отпуска, а, как правило, две недели. И когда вы выбираете работу, наверное, к «серому» работодателю идете от какой-то безысходности и от невозможности устроиться к работодателю, который работает «вбелую». Получается, вы готовы нести подобные риски. Иван Князев: Ну, если бы мы еще могли выбирать работодателя по принципу: «Вот этот отпустит на больничный, а этот – нет», – и так далее. Ольга Арсланова: Кстати, у нас на это смотрят при трудоустройстве работники в России сейчас? Иван Князев: Задают такие вопросы? «Вы на больничный отпускаете?» Александр Ветерков: Очень большой процент соискателей сейчас оценивают работодателя с точки зрения стабильности компании на рынке, белизны заработной платы… Иван Князев: И соцпакет. Александр Ветерков: …и социального пакета, который он предоставляет. И очень большой процент… Ну как большой? 39% – большой это процент или небольшой? Это те, кто удовлетворены теми условиями по социальному страхованию, по ДМС либо дополнительным возможностям, которые предоставляет работодатель. Вроде бы, с одной стороны, небольшой процент недовольных – 61%. Но процент удовлетворенных растет. И наверное, количество компаний, работающих «всерую», в связи с ростом штрафов от надзорных органов будет сокращаться. Но насколько это хорошо для экономики? В целом для экономики это хорошо, но, скорее всего, это отразится на заработных платах сотрудников. Ольга Арсланова: Спасибо. Иван Князев: Вот какие проценты получились у нас. Спрашивали у вас в начале обсуждения: «Вас всегда отпускают на больничный?» «Да» – ответили 39%, а «нет» – соответственно, 61%. Александр Ветерков: Я попал в проценты. Ольга Арсланова: Да. Спасибо вам. Иван Князев: Спасибо большое. Ольга Арсланова: Заместитель генерального директора сервиса Rabota.ru Александр Ветерков. Мы обсуждали больничные, которые, как мы выяснили, в основном не любят ни работодатели, ни работники. Спасибо.