Иван Князев: Ну а мы начнем вот с какой темы. Россияне стали меньше заезжать на заправки и больше думают о том, чтобы пересесть на общественный транспорт, на такси либо на каршеринг. Автомобиль стал дорогим удовольствием. Тамара Шорникова: О том, что автомобили все чаще простаивают у подъездов, в гаражах, а не едут, отчасти говорит следующая статистика: спрос на бензин в России в 2019 году показал рекорд падения, за четыре года снизившись на 1%. Как бы странно это ни звучало, для рынка это весьма серьезная цифра, говорят аналитики. Иван Князев: Ну да. Согласно опросу ВЦИОМ, 47% водителей думают о том, чтобы меньше ездить на своем авто из-за дорогого бензина. В числе других причин – дорогое обслуживание машины, страховка, налоги, финансовые трудности и пробки на дорогах. Тамара Шорникова: Мы спросим прямо сейчас у вас: готовы ли вы отказаться от машины? И если да, то по каким причинам? Слишком дорого? Или, может быть, об экологии заботитесь? Тоже вариант. В общем, «да» или «нет». Готовы ли вы отказаться от своей машины? Отвечайте коротко. Это наш SMS-опрос. И конечно, звоните и развернуто уже рассказывайте, аргументируйте, звоните к нам в прямой эфир. Сейчас представим нашего гостя. Иван Князев: Да, пишите и звоните нам прямо сейчас. Ну а у нас сегодня в гостях – Алексей Калачев, эксперт-аналитик группы компаний «Финам». Здравствуйте, Алексей Анатольевич. Алексей Калачев: Здравствуйте, Иван. Здравствуйте, Тамара. Иван Князев: Вы, кстати, сюда к нам, в студию, на машине приехали, на такси или на автобусе? Алексей Калачев: Нет, я приехал на метро, а потом с вашим водителем. Тамара Шорникова: На метро потому, что это без пробок в час пик? Или потому, что действительно тоже выбираете, когда проехать на автомобиле, а когда сэкономить? Алексей Калачев: Нет, ну в Москве с ее платными парковками, с ее постоянными пробками и с непрерывным благоустройством, конечно, ездить на своей машине – это совершенно безнадежное дело, никуда просто не будешь успевать. Поэтому на общественном транспорте как-то надежнее. Можно точно рассчитать время, по крайней мере. Тамара Шорникова: Это в Москве. А если говорить все-таки о стране, почему видим такие цифры? Почему сейчас действительно люди чаще отказываются от автомобиля в пользу общественного транспорта или других средств передвижения? Алексей Калачев: Я бы разделил этот вопрос на две части. Первая часть: насколько мы доверяем этим цифрам? Потому что есть как бы другие цифры, которые не подтверждают именно эту громкую тему. Но если мы принимаем на веру, что так оно и есть, что упало на 1%, то, конечно, это очень серьезное падение. А особенно оно серьезное на фоне того, что в предыдущий раз так сильно падали в 2015 году, когда вообще все падало – нефть, рубль, экономика, все сыпалось. А тут вроде бы все хорошо, премьер говорит, что у нас вообще рост, статистика говорит, что у нас рост, – и мы вдруг на 1% падаем. Конечно, это очень тревожный сигнал. Тамара Шорникова: Вы этим цифрам доверяете? Алексей Калачев: У меня есть сомнения по этим цифрам, потому что мне не очень понятна методика, как считается. Если есть время, я могу пояснить, почему я… Иван Князев: Ну да. Просто в чем здесь подвох на самом деле? Алексей Калачев: Понимаете, в чем дело? Эта статистика, приведенная Петростатом, она за девять месяцев этого года. Росстат пока за девять месяцев не выдал еще, но у него есть статистика за семь месяцев, где реализация на внутреннем рынке бензина выросла на 2,9%. Как за два месяца могло рухнуть так, чтобы в минус уйти на целый процент? Я пока не очень понимаю. Методика Росстата проста и понятна. Они просто считают, сколько произведено и отгружено НПЗ, вот сколько с заводов отгрузили бензина, и добавляют небольшой импорт, который идет из Белоруссии… нет, прибавляют небольшой импорт и вычитают все, что уходит на экспорт, по данным таможни. То есть это все проверяемые цифры. И вот они сравнивают два периода – и получается такой рост. И еще здесь не учтена ни контрабанда, ни контрафакт, ни «самовары» всевозможные и так далее. То есть на самом деле даже больше еще – не в сторону уменьшения, а в сторону увеличения. Иван Князев: Вот пишут: «Отгрузки сократились на 0,4% всего». Алексей Калачев: В одном месяце или все-таки за девять? Иван Князев: В январе 2019 года. Суммарные отгрузки. Алексей Калачев: А в сентябре? А как так получилось, если у них только что в январе-июле росли на плюс 2,9%, а в январе-сентябре вдруг упали на 0,4%? Вот тут вопрос. Я бы дождался официальной статистики Росстата, которая выйдет месяца через полтора, чтобы проверить. Ну что? Вопрос-то очень серьезный, потому что для экономики это странный показатель. Опять-таки за девять месяцев по перевозкам у меня нет данных. За полугодие я смотрел. Если в целом грузоперевозки не очень растут и местами даже падают, то автоперевозки грузов на самом деле росли. Но если мы принимаем эту цифру, если подтвердится, что действительно пошло снижение, то, в общем, кроме статистической погрешности, есть несколько еще причин, которые могут быть. Ну, например, изменение базы расчета, потому что в нашей стране 26 тысяч АЗС. Чтобы точно узнать, сколько было продано бензина, нужно получать информацию ежемесячно с 26 тысяч АЗС либо хотя бы с части их. Если хотя бы 1% не предоставил информацию, то вы уже получите падение на 1%. Вот это раз – то есть погрешность расчетов. Второе… Иван Князев: Алексей Анатольевич… Алексей Калачев: Второе. Люди действительно стали меньше ездить, а главное – меньше покупать. Это действительно есть, люди экономят. Иван Князев: Это здесь прямо связь: меньше ездят – меньше покупают? Так получается? Алексей Калачев: Вы знаете, заезжаешь на заправку, и как-то чаще бывает, что говоришь «до полного». До полного, до полного… А потом постепенно уже начинаешь покупать на тысячу – не «до полного», а на тысячу. Разница больше чем на процент будет, между прочим. Это второй фактор, который действительно очень тревожный, потому что доходы населения… Понятно, что люди экономят, они начинают рассчитывать. И плюс, конечно, сложности… Продажи машин падают тоже. Это тоже, кстати, показатель. Иван Князев: Ну да. Потому что, честно говоря, как живут АЗС, меня в меньшей степени интересует, сколько они там прибыли получают либо не получают. Вот Краснодарский край пишет: «Бензин растет каждый квартал. 92-й в Анапе стоит 43,60». Мурманск пишет: «Бензин дорогой, ОСАГО дорогое, некачественное обслуживание опять же дорогое». Москва и Подмосковье пишут, наоборот: «В Подмосковье без машины невозможно». 47% водителей, как мы уже сказали, если еще не пересели, то задумываются о том, чтобы пересесть. И как раз таки об этом хотелось поговорить. Алексей Калачев: Есть еще одна причина, о которой тоже недавно писали: чаще фиксируется недолив, элементарный недолив. Ну, я не думаю, что там на процент, конечно, но какая-то часть тоже. Может быть, все это в комплексе и сработало. Иван Князев: Хорошо. Я предлагаю прямо сейчас присоединить к нашему эфиру еще одного эксперта – это Петр Шкуматов, координатор движения «Общество синих ведерок». Здравствуйте. Петр Шкуматов: Да, добрый вечер. Иван Князев: Здравствуйте, Петр. Вы нас слышите? Сколько сейчас 95-й на заправке? Петр Шкуматов: Ну, в зависимости от заправки, в зависимости от региона. Где-то и 52 рубля за литр стоит, а где-то и 45. Иван Князев: В Москве сколько? Навскидку какие регионы можете привести? Петр Шкуматов: Ну, в Москве, могу сказать, это 45, 46, 47 рублей – в зависимости от заправки. Иван Князев: Людей это сейчас сильно беспокоит? Это главная причина того, что люди не хотят ездить на собственной машине и иногда пересаживаются на общественный транспорт? Петр Шкуматов: Слушайте, на самом деле мы все стали жертвой громких заголовков. Дело в том, что кто-то выпустил заголовок, что падение на 1% потребления топлива – это прямо какая-то колоссальная цифры, и почему-то на нее нужно обращать внимание. Даже сравнили с 2015 годом. На самом деле потребление топлива в экономике носит, во-первых, циклический характер. Во-вторых, у нас есть буферы в виде емкостей для хранения у самих нефтяных компаний, есть топливные базы, нефтебазы. Собственно, эти колебания носят, скажем так, довольно случайный характер. Экономика страны, в общем-то, находится примерно в том же самом состоянии, в котором она находилась. Может быть, идет такой небольшой спад, но опять же не могу сказать, что это носит какой-то критический характер. Иван Князев: Петр, ну слушайте, это не журналисты виноваты с заголовками, а это нефтяники, эксперты комментируют. Говорят, что 1% для них – это очень и очень много. Петр Шкуматов: Слушайте, на самом деле давайте начнем с того, что у нас до трети топлива – это так называемые «самовары», контрафакт, который вообще нигде не учитывается. А в случае с дизельным топливом это вообще катастрофа. Судовое маловязкое топливо продается под видом дизельного топлива по всей стране, кроме Москвы, наверное, и Санкт-Петербурга. Там такие большие объемы этого так называемого контрафакта, что он исчисляется десятками процентов от общего потребления топлива в стране. Поэтому то, что отгрузка с НПЗ упала на 1% – это не только ни о чем не говорит, а это даже на небольшую долю не закрывает рынка контрафактного топлива, который у нас в стране просто огромный. Иван Князев: Так он, может быть, поэтому и растет, этот рынок, потому что само топливо-то дорогое, а контрафакт дешевле? Или нет? Петр Шкуматов: Контрафакт, безусловно, дороже в производстве, но он дешевле в рознице, потому что в нем нет акцизов, налогов и прочих государственных оброков. Поэтому многие наверняка могут заметить, что на трассах многих грузовики заправляются таким необычным дизелем. Там есть дизель «Евро-5» и просто дизель. «Евро-5» стоит 45 рублей, а дизель стоит, допустим, 33 рубля. Так вот, в общем-то, за 33 рубля как раз продается вот то самое контрафактное топливо. Пожалуйста, открыто приезжай, покупай. Смотри документы, которые, скорее всего, будут вызывать очень много сомнений. Но тем не менее никто этого не делает. Я опять же подчеркну, что, к сожалению, по этим цифрам, которые были опубликованы, вообще ничего нельзя сказать. Можно сказать только то, что у нас экономика находится ровно в том же состоянии, что и год назад, и два года назад, и три года назад. Иван Князев: Понятно, хорошо. Тамара Шорникова: Стабильность – признак мастерства. Но тут – вряд ли. Иван Князев: Вопрос: какая стабильность? Спасибо. Петр Шкуматов был с нами на связи, координатор движения «Общество синих ведерок». Тамара Шорникова: И смотрите, какие SMS сыплются к нам в больших количествах. Ленинградская область: «В больших городах – да, – то есть можно отказаться от автомобиля. – В сельской местности автомобиль – это кормилец, это не просто средство передвижения». Москва – как раз большой город – пишет логично: «Готов отказаться от собственного авто только в пользу личного вертолета». Иван Князев: А вот Волгоград вообще не готов отказаться. Человек ездит строго по нужде – то есть, видимо, куда-то за продуктами или на работу. «В месяц денег на бензин уходит меньше, чем на сигареты даже». Тамара Шорникова: И Самарская область: «Живу в 40 километрах от города. Отказаться от машины нет возможности», – потому что не секрет, какие у нас дела обстоят с транспортом в регионах. Послушаем телефонный звонок, как раз регион у нас на связи. Игорь, Тульская область. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Игорь. Зритель: Добрый вечер. Иван Князев: Вы автомобилист? Зритель: Да. Тамара Шорникова: С горечью так выдохнули. Зритель: Ну что поделать, как говорится? Ситуации бывают разные. Понимаете, автомобиль – это не роскошь, а все-таки средство передвижения для большинства. Я живу в 30 километрах от областного центра, работаю в Туле, работаю посменно. Транспорт у нас ходит, допустим, с утра, а последний автобус, по-моему, идет около 7 вечера. Автомобиль необходим. У нас в округе если вы найдете работу за 15 тысяч, то вы будете считаться, можно сказать, по нашим меркам в журнале Forbes. И это 15 тысяч рублей. В Туле, конечно, зарплаты чуть побольше – может быть, 25–30 тысяч. Поэтому отказаться никак нельзя от машины. Но мне хотелось бы понимать, почему у нас такой скрытый налог на литр бензина. Сколько он? Может ответить эксперт? Иван Князев: Это мы сейчас эксперту переадресуем этот вопрос. Алексей Анатольевич? Алексей Калачев: Доля государства в литре бензина, я думаю, где-то уже процентов… ну, точно больше половины, это совершенно точно. Я вам скажу, что даже только один акциз на моторное топливо, который мы все оплачиваем, уже составляет порядка 20% от розничной цены. И он растет почти на 4% каждый год, и с Нового года опять вырастет. Поэтому тут, даже если бы действительно было падение продаж бензина, рассчитывать на снижение цен вряд ли бы приходилось. Тамара Шорникова: Эх!.. Иван Князев: Игорь с нами еще на связи или нет? Зритель: Здравствуйте. Иван Князев: Алло-алло. Игорь? Тамара Шорникова: Нет, видимо, другой звонок. Знаешь, давай пока сравним ситуацию в Тульской области с тем, что происходит в других городах, с мнением наших телезрителей из других городов. Есть у нас видеоматериал. «Насколько затратно обслуживание машины? Не думали ли отказаться от пользования собственным транспортом? И какой фактор станет решающим, если откажетесь?» – такие вопросы задавали телезрителям. И вот что получили в ответ. Иван Князев: Смотрим. ОПРОС Тамара Шорникова: Вот смотрите. Мне кажется, особенно после слова «каршеринг» в нашем видеоматериале сейчас посыплются SMS просто гневные из регионов, потому что… Вот Ивановская область: «Хорошо отказываться там, где есть метро, а не у нас, когда в час пик в автобус не влезть». Вот эти разговоры об отказе от автомобилей – они для другой страны, кроме Москвы, актуальны? Алексей Калачев: Нет. Это, конечно, только для мегаполисов, это понятно. Иван Князев: Я прошу прощения, не скажите. Я специально сейчас, пока шел материал, параллельно смотрел, из каких регионов у нас приходят SMS и кто может отказаться либо не может. Краснодарский край пишет: «Машина стоит «на приколе» уже полгода, ремонтировать не на что, на работу ездим на автобусе». Москва опять же и Московская область: «Нет. Дорогой бензин. Но на машине быстро и удобно». Новосибирская область: «Жалко, лето было короткое, ездил бы на велосипеде». Вот видите? Карелия: «Пенсионерам надо отказываться от авто». То есть я бы не сказал, что готовы отказываться только… Алексей Калачев: Это большой спектр мнений, но это не статистика. Иван Князев: Не статистика? Алексей Калачев: Это немножко разные вещи. Кстати, интересная тема была затронута. Я не думаю, что, конечно, на процент, но какая-то доля объема продаж – это все-таки газификация транспорта. Такая тема идет просто с самого верха. Поставлена задача – не знаю, половину общественного транспорта перевести на газ. Это, в общем, тоже достаточно весомая величина. По-моему, в этом направлении тоже будет некоторое снижение по бензину. Иван Князев: Ну, не только на газ. Еще и электробусы ездят. И они, кстати, не только в столичных городах, а они появляются уже… Тамара Шорникова: Еще и в Екатеринбурге, например, да? Иван Князев: И в Екатеринбурге, например, в Калининграде появляются. Тамара Шорникова: Еще один город в России. Иван Князев: Нет, они уже много где появляются. Тамара Шорникова: Давай узнаем, есть ли они в Тверской области, Нина к нам оттуда дозвонилась. Нина, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Нина. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: У вас есть электробусы в Тверской области? Зритель: У меня машина Logan. Отказываться от нее я не собираюсь, потому что мы пенсионеры, ноги больные, до магазина нам не дойти, нам километра три идти, у нас нет магазина в шаговой доступности. Ну, мы на пенсии, можем съездить в Великий Новгород, в Карелию, по родственникам. Машина, конечно, дорого обходится – ОСАГО, техосмотр, бензинчик дорогой, 45 рублей. Но мы как-то справляемся. Без машины нам никуда. Иван Князев: Нина, а на круг сколько получается в месяц – вот бензинчик, как вы говорите, ОСАГО и так далее? Зритель: На круг где-то тысячи три у нас уходит в месяц. Техобслуживание, у нас она в автосалоне обслуживается – это 30–40 тысяч каждый год. То одно заменят, то другое заменят… Тамара Шорникова: А общественный транспорт не альтернатива? Или нет его просто? Зритель: Общественный транспорт у нас – одни маршрутки. До маршрутки нам минут десять идти, до автобуса – двадцать. Пешком надо идти. У нас нет магазинов в шаговой доступности, мы живем на окраине. Хотя и город, но окраина. И получается, что нам без машины никуда. Тамара Шорникова: Да, понятно. Иван Князев: Да, понятно. Спасибо. Вот смотрите, что говорят зрители. Некоторые говорят: «Пересяду, потому что вынужден, но не хотел бы пересаживаться». Другие говорят: «Не пересяду, потому что ездить не на чем». Все-таки для понимания – какие основные причины у нас для того, чтобы нас заставить отказаться от машины? Тамара Шорникова: И государству что выгоднее? Иван Князев: И что нам может предложить государство? Алексей Калачев: Нашей нефтегазовой державе, конечно, не выгодно, чтобы люди отказывались от поездок, потому что это же сужение рынка. Поэтому, как мы видим, все-таки и статистика Росстата, которой не очень доверяют, и опросы населения противоречат этой статье несколько, которая просто громко прозвучала. Хороший заголовок, хороший хайп, хорошее цитирование, но, как видно, все-таки данные лучше перепроверить и подождать. Иван Князев: А АЗС выгодно, когда такие заголовки? Может, они что-то хотят для себя, какие-нибудь послабления выбить? Говорят: «Вот у нас спроса нет, люди не заправляются». Алексей Калачев: Нет-нет-нет. Иван Князев: Нет? Алексей Калачев: АЗС это абсолютно не касается, конечно. Иван Князев: Ну а кто тогда? Нефтяники, может быть? Нет? Алексей Калачев: Да нет. Я думаю, что это просто привлечение внимания… Не хочу ничего говорить о коллегах, но мне кажется, что это излишне паническая была информация. Я бы дождался подтверждения все-таки, выхода официальной статистики. Тамара Шорникова: До выхода официальной статистики мы сейчас расскажем про свою – то, что собрали во время этого прямого эфира. Спросили у вас: «Готовы ли вы отказаться от машины?» И вот какие результаты получили. Иван Князев: «Да» – 62% сказали, наши телезрители так отвечали. «Нет» – соответственно, 38%. И вот еще одна эсэмэска… Я ее потерял, не помню откуда. По-моему, из Воронежской области… Да, точно, из Воронежской области нам телезритель написал: «Я бы с удовольствием ездил на велосипеде, но нет у нас тротуаров и велодорожек». Тамара Шорникова: Спасибо вам большое. Иван Князев: Спасибо большое. Тамара Шорникова: В студии был Алексей Калачев, эксперт-аналитик группы компаний «Финам». Обсуждали наши автомобили и то, готовы ли мы отказаться от них. Пока нет. Иван Князев: Готовы ли мы отказаться от них или нет. Скоро продолжим. Тамара Шорникова: Счастливо!