Оксана Галькевич: Ну а мы приступаем к первой теме, друзья, нашего вечернего блока. Вы знаете, обратили внимание, что какие-то странные настроения у нашего бизнеса, хотим понять, что это значит. Выяснилось, что 84% собственников заявили о готовности расстаться с частью своих активов. Кто-то говорит, что они неэффективны, кто-то говорит о новых, недавно выявленных рисках. Константин Чуриков: Расстаться с ними они готовы, только вот купить некому: вложиться в новые проекты готовы только 32% опрошенных. Все это результаты очередного глобального опроса, который называется «Барометр уверенности компаний», который проводила одна из международных аудиторско-консалтинговых групп. Оксана Галькевич: Почему бизнес более не уверен в своих позициях? Что вот так эти позиции ослабило? Будем сейчас разбираться. В нашей студии Алексей Каневский, руководитель Комитета по экономике московского отделения «ОПОРА России». Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте, Алексей Борисович. Алексей Каневский: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Давайте сразу пригласим наших телезрителей к беседе. Я напомню, уважаемые друзья, у нас интерактивный формат, у нас включен SMS-портал, у нас работает телефон прямого эфира, если вы хотите поделиться своим мнением, высказаться – пожалуйста, либо возьмите трубку телефона, дозвонитесь в прямой эфир, либо пришлите нам сообщение. Константин Чуриков: Алексей Борисович, насколько я понимаю, опрашивали не руководителей крупнейших госкомпаний, а как раз-таки опрашивали малый и средний бизнес. Насколько эти результаты отвечают, по вашим данным, как раз-таки настроениям в малом и среднем бизнесе сегодня? Алексей Каневский: Ну, во-первых, конечно, руководителей крупного бизнеса нечего опрашивать: мы с вами понимаем, что никакой «Газпром» или что-нибудь подобное не может закончить бизнес в нашей стране. Константин Чуриков: Естественно. Алексей Каневский: Что касается ситуации в малом и среднем предпринимательстве, мне сложно говорить о цифрах, мне вообще интересно самому узнать, каким образом… Цифры ведь приведены какие-то, 80%... Оксана Галькевич: 84% даже. Алексей Каневский: 84%, да. Но в целом, в среднем температура по больнице вот такая, она плоховатая сейчас, это правда. Константин Чуриков: У нас даже тема называется, мы ее озаглавили «Бизнес на чемоданах». Вообще среди ваших каких-то знакомых, без имен, из тех, кто занимается предпринимательством, действительно присутствует сегодня это чемоданное настроение? Алексей Каневский: Ну чемоданное настроение – это больше желание не просто закончить бизнес-проект, а еще уехать из страны, вот это другая история совсем. Но касательно того, чтобы продать, например, свой бизнес-проект здесь без дальнейших перспектив, – да, ситуация такая сейчас существует. Люди не понимают, каким образом в ближайшее время строить свои бизнес-планы, это правда. Оксана Галькевич: Ну вот смотрите, в этом опросе международной аудиторско-консалтинговой группы «Барометр уверенности компаний» приводились ведь и другие данные. Кто-то говорил, что это неэффективность, кто-то говорил о рисках. Вот по вашей информации что перевешивает в принятии решений, в этих настроениях, чего больше у нашего бизнеса – рисков или просто действительно неэффективности? Алексей Каневский: Я бы сказал, что для бизнеса малого и среднего эти слова уже почти синонимами стали, они идут параллельно и рука об руку. Оксана Галькевич: Ну как, это же разные понятия, неэффективность и риски. Алексей Каневский: Эти понятия разные, как ни странно, я вот попытаюсь объяснить. Дело в том, что когда человек затевает какое-то свое дело, конечно, если он более-менее хочет подстраховаться и грамотный, он составляет какой-то бизнес-план исходя из ситуации сегодняшнего дня, начинает это делать. Дело в том, что уже на этом этапе ясно, что любой бизнес-проект с нуля в наших текущих условиях сделать непросто, огромное количество условностей, условий, которые довлеют над этим проектом, и он практически делается на грани рентабельности, сначала с большим ожиданием, с большой долей экономических рисков, получится не получится, пойдет ли продукт или не пойдет. Но он оценивает ситуацию, еще раз повторяю, конъюнктуру сегодняшнего дня; если что-то меняется вокруг, включая колоссальные экономические перемены, которые мы с вами видим в течение последних месяцев, отрабатываются вот эти экономические риски. Если мы говорим о рисках дополнительных, скрытых в регулировании, например, увеличении количества проверок бизнеса, то это все тоже присутствует. Но в данном случае экономические риски превалируют. Константин Чуриков: Ну вот давайте обратимся к какому-то примеру. Предположим, я хочу открыть ресторан, как раз объект малого бизнеса. Где мне это проще сделать? – в Москве, в Париже или в Нью-Йорке? Какие будут условия? Какие будут препоны? Алексей Каневский: По поводу Парижа, Нью-Йорка могу себе только представить, поскольку ничего подобного там не пробовал делать. Разница вот в чем. Ресторанный бизнес, если мы говорим конкретно о нем, в основном и в большей части связан с количеством туристов в том или ином месте. Местные жители не определяют трафик в этих ресторанах, то есть… Оксана Галькевич: У нас еще и культура такая, мы едим дома. Алексей Каневский: Отчасти да, западный народ привык есть как раз в общепите, как мы это называем, плюс огромное количество туристов. Представить себе, что количество туристов в Лондоне и Париже снизится и приблизится примерно к уровню Москвы, я думаю, что и они будут в очень напряженном положении несмотря на то, что у них есть традиция в пабах быть, в кафешках и так далее. С точки зрения регулирования там это намного проще, безусловно: лицензии, бумаги – это все понятно. Ситуация, надо быть честным, в России облегчилась сильно, она и в регионах, и в Москве примерно одинаковая. То есть это не какая-то невыполнимая задача открыться, но она тем не менее на порядки сложнее, чем это делается в европейских столицах. Оксана Галькевич: Вот вы говорите о том, что сложнее стало опять же с проверками. А в Лондоне и в Париже что, не приходят разве, не проверяют на чистоплотность, Санэпидемстанция не стучит в дверь или как-то там? Константин Чуриков: Медкнижки у персонала. Алексей Каневский: В основном все носит уведомительный характер. Люди понимают прекрасно, чем они рискуют. Там не договоришься, если будет какое-то нарушение, понимаете в чем дело. Оксана Галькевич: А, это уже другое. Алексей Каневский: Это навсегда, то есть одна попытка есть нарушить закон. Никто в эти игры не играет. Константин Чуриков: Там даже привычки такой, наверное, нет, это ментальность… Алексей Каневский: Ну это просто… Там это… Там есть уровень коррупции, стремящийся к нулю. Оксана Галькевич: То есть там просто если ты приходишь в бизнес и хочешь нарушать закон, то ты как сапер на минном поле, один раз нарушил и все, лишился этой бизнес-жизни? Алексей Каневский: Конечно, реноме, там все борются только за это иностранное слово. Константин Чуриков: За деловую репутацию. Алексей Каневский: Да. Константин Чуриков: Приглашаем в эфир нашего зрителя Романа из Москвы. Добрый вечер, Роман. Рассказывайте или задавайте вопрос. Зритель: Добрый вечер. Очень приятно, что как раз на такой ноте я подключился в беседу, потому что буквально месяц назад я предложил своему знакомому нарастить бизнес, у него небольшая пекарня. Я предложил купить еще один профильный актив, чтобы дополнить, и он с ужасом сказал: «Нет-нет, я от того, что я имею, хочу избавиться и забыть как страшный сон, потому что с каждым днем едва… Даже в ноль не получается выходить». Я говорю: «А в чем, собственно, дело? Ведь это же типа фастуд, это же должно идти на ура, выпечка и так далее». Он говорит: «К сожалению, вот этот ценз, что постоянно контроль, проверка». Причем он сам бывший полицейский (сейчас это полицией называется, раньше милиционеры они были), говорит: «Зачистили так саму сферу, что остались те, кто стали больше брать, лучше себя чувствуют, а более-менее чистоплотных просто убрали», – реструктуризация или как там называется прошла у них… Оксана Галькевич: Оптимизация рядов. Зритель: Оптимизация, да. Поэтому вот все, о чем говорится, чемоданные настроения и так далее, это давно имеет место быть. И один вопрос, как эта телега скрипит. Причем совершенно недавно сидел в обществе случайного соседа, скажем так, по недвижимости загородной, он говорит: «Вот сейчас мне помогают составить документы, я раньше торговал автозапчастями, но контора закрылась, он сейчас поколдует с моим резюме, хочу в «Газпром», правильные вопросики мне сейчас скинут, которые мне зададут…» Константин Чуриков: Так. Зритель: «…я на них правильно отвечу, и сначала каким-нибудь клерком в архиве, а там дальше и так далее». Константин Чуриков: То есть выгоднее быть наемным сотрудником в условном «Газпроме», чем делать свое дело? Зритель: Да-да, это действительно «Газпром» был, я не придумываю название. Оксана Галькевич: Куда с проверками никто не приходит. Константин Чуриков: Вы знаете, Роман, очень интересно, что вы рассказываете, особенно, конечно, про тех людей, которые подсказывают правильные ответы на неправильном собеседовании. Спасибо большое за ваш звонок. Я вот еще, правда, хотел спросить, если вы еще на связи: ваш этот приятель, который не захотел вложиться в ваш совместный бизнес, у него-то какой бизнес был свой? Зритель: Я же говорю, пекарня. Константин Чуриков: Тоже пекарня, все понятно. Зритель: Производство, выпечка хлеба, в тандыре всяких лепешек, самсы, еще чего-то. Я предложил выкупить еще направление осетинских пирогов, уже готовый бизнес с клиентской базой, но это было воспринято ровно ноль, то есть нет, я это закрою и забуду. Оксана Галькевич: Роман, а вы-то сами, собственно, после вот этих всех узнанных подробностей, у вас решительности поубавилось, или все-таки вы будете искать инвестора, будете пытаться как-то двигаться вперед? Зритель: Дело в том, что я свое направление просто заморозил на какое-то время, диверсифицировал свои представления о том, как дальше жить. Хотел заняться немного бизнесом, потому что сам я творческий человек, но творчеством еще сложнее, понимаете. Оксана Галькевич: Ну понятно. Зритель: Я всю жизнь где-то в конвертах прожил, понимаете, а сейчас мне еще и про пенсию что-то рассказывают. Поэтому… Это все очень… Константин Чуриков: Принцип «прокорми себя сам» на всякий случай. Оксана Галькевич: Понятно. Зритель: Ну в принципе мы всю жизнь были самозанятыми, те, кто бегали, пока были казино или прочие корпоративы, а сейчас это просто взяли и убрали. У меня этот вопрос давно к государству был: если кто-то сейчас на чемоданах, которые что-то делают, а там, где я работал (клубы, рестораны, казино и так далее, торговые центры), просто взяли, все закрыли, эту игровую зону, и армия людей, которые обслуживали это все, которые и так были не на каких-то там договорных, официальных отношениях, а просто в конверте, они вообще остались даже без этого, понимаете? Константин Чуриков: Да. Спасибо, Роман. Оксана Галькевич: Спасибо, Роман. Константин Чуриков: На самом деле грустно. Если уж пекарня, как говорится, свежий хлеб везде, на каждом углу, в очереди стоят… Оксана Галькевич: Вчера как раз у нас пекарь был в студии, глава ассоциации пекарей, он говорил, что очень не хватает конкуренции, это сказывается на качестве, в том числе на цене конечного продукта. Алексей Каневский: Все мы знаем, это уже как стихи, что доля малого и среднего предпринимательства в общем объеме пирога составляет 20%, это вообще никуда не годится, потому что даже не в высокоразвитых европейских государствах она от 60% стремится к 80%. На самых высоких трибунах звучит призыв о необходимости эту долю увеличить. Для того чтобы это произошло, ведь надо что-то делать со стороны государства. Это уже перечень, который любому предпринимателю малому и среднему известен: доступность кредитов, снижение налогового бремени и так далее, незаадминистрированность отраслей. Ничего подобного не происходит, только наоборот – деньги дорогие, их нельзя взять. Поэтому эти 20% чудом еще сохраняются, они по-прежнему 20%. Оксана Галькевич: Вы знаете, нам пишут очень много на SMS-портал, буквально один за другим пришли несколько сообщений, где пишут люди, что «налогами задушили, вообще работать невозможно», «малый и средний бизнес просто невозможен, потому что бюрократия и налоги душат», «налогами обложили дальше некуда» и так далее в самых разных выражениях. И вот пишут как раз про кредиты: «Какая уверенность у бизнеса может быть? Где вы у нас видели кредиты лет на 25 под 3% годовых?» Алексей Каневский: Да. Ведь какой аргумент часто приводится? – «посмотрите на налоговое бремя в западных государствах, оно намного больше». Константин Чуриков: Давайте, кстати, сравним. Алексей Каневский: Можно не сравнивать, кстати. У нас большие цифры налогов, он сравнимы с европейскими, где-то, может быть, поменьше, если, например, сравнивать со скандинавскими государствами, у нас несколько поменьше. Но мы возвращаемся к самому главному: там деньги 2-3% в год стоят, а у нас 20%, это базовая вещь. Причем это рубли, которые лучше было, как мы сейчас с вами знаем, в январе положить под подушку и сейчас с ними проснуться, ничего не делая, конвертируя тогда в иностранную валюту, и это был бы плюс 20%. Оксана Галькевич: Подождите, а это по-прежнему вот так у нас обстоят дела? 20%, вы говорите, стоят деньги у нас? Ведь у нас ставка гораздо ниже, Центральный банк до последнего времени ее снижал, у нас падали проценты по ипотеке, по потребительским кредитам. А бизнес что же? Алексей Каневский: Крупное предприятие – в нашем с вами разговоре это уже балансирующее на грани высоких черт среднего бизнеса, которое работает десятилетие на рынке – может побороться за кредит «Сбербанка», и то это будет дико сложно, потому что есть и контролируют сейчас понятие залога, обеспеченного залога. Если у предприятия ничего нет, то ты получишь деньги примерно под 20%, 18-20%, если получишь. 12-13% возможны, но будь добр что-нибудь перепиши на банк. Константин Чуриков: Ощущение такое, что борются даже не столько за кредиты, сколько за госзаказ. У нас все вокруг государства. Знаете какой вопрос? То, о чем вы говорите, ваши коллеги, уже в воздухе давно. У нас задачи, поставленные президентом, побороть бедность, в 2 раза ее сократить, рывок совершить в экономике. Вот скажите, пожалуйста, без малого и среднего бизнеса это можно сделать? Это можно сделать только государством, строя инфраструктуру, что нам, естественно, надо, углубляясь в такие мегапроекты, забывая о том, что делать на земле? Алексей Каневский: Ну примеры такие есть, но эти примеры, что называется, такие уже саркастические. Это несколько государств, которые работают в рамках такого развитого социализма, назовем это так, где государственные проекты практически 100%-е. Другое дело, что везде есть даже в развитых западных капиталистических государствах участие в каких-то проектах, так сказать, бизнес-партнерство, но тем не менее еще раз повторяю: доля малого и среднего предпринимательства в развитых государствах 80% от общего валового дохода, что называется. Можем себе представить, на что уповает и на чем зиждется нормальная экономика. Нам нужно хотя бы сделать было шаг к увеличению этого содержания. Поэтому мне кажется, что мы, к сожалению, никуда… Потому что вот что узнали, например, совершенно недавно, сегодня? Минфин собирается опять колоссальные деньги закупать у Центробанка, конвертируя его в валюту. Оксана Галькевич: Так. Алексей Каневский: Для чего это? Это значит, первое, он сам не верит в то, что у нас стабильный рубль, то есть это политический знак. Второе: изымая такие деньги с рынка, мы с вами получим очень скоро 100 рублей за евро или доллар. И делается это, конечно, в пользу огромных сырьевых компаний, которые как раз занимаются не импортом, а экспортом. В этом смысле… Оксана Галькевич: Не с внутренним рынком работают, не с нами, а… Алексей Каневский: Да, рублевая масса увеличится, то есть это все работает на крупные компании, государственные порою, или крупные, но против мелкого и среднего предпринимательства, хотим мы этого или не хотим, зависящие, к сожалению или не к сожалению, от курса национальной валюты. Оксана Галькевич: Несколько сообщений, и выведем звонок. «ИП, вообще кредит не дают, покупательская активность очень упала. Итог – ИП закрыла», – это Ленинградская область. «Мелких предпринимателей вытесняют монополисты», – пишет нам Псковская область. Вот еще Хабаровский край: «Бизнес с 2019 года сворачиваю. Налоги, сборы, завышенные тарифы и аренда работать не дают», – Сергей, ИП. Звонок. Константин Чуриков: Звонок – к нам выходит в эфир Александр из Москвы. Здравствуйте, Александр. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Вы знаете, я владею бизнесом 25 лет. 21 год я являюсь генеральным директором. Владею я проектно-строительной компанией. Я просто называть не буду, она достаточно известная в Москве, компанией сделано много знаковых объектов. Вот первое, с чего хочу начать: у нас очень низкие расценки на выполнение наших работ. Вот если брать образно, допустим, платят… 1 миллион рублей за работу. Если я с миллиона рублей плачу эти налоги, то у меня, допустим, остается 0.5 миллиона, а если я со 100 тысяч плачу эти налоги, то у меня остается 50 тысяч. То есть у нас расценки по сравнению с западными расценками, что мы говорим… Да, у нас налоги не выше, чем на Западе, но расценки на Западе в несколько раз выше на нашу работу, чем у нас. Поэтому разница между, как говорится, стоимостью работы колоссальная. Потом фонд заработной платы с 2014 года у нас не увеличился, а уменьшился, потому что после 2014 года в нашей отрасли проектирования и строительства коэффициенты на проектирование и строительство понизили, а доллар и евро выросли. По поводу кредитов: кредитов никогда не было, нет и не будет. Потому что если у вас есть недвижимость, то эта недвижимость, для того чтобы вы могли заложить в банк, вам надо пройти путь помимо самой недвижимости решить вопрос с землей, с другими документами, чтобы перевести это в виде залога на банк. Это очень длительная процедура, эта процедура фактически бессмысленная, займет много времени, результата не получится. Плюс любая недвижимость является якорем для налоговой инспекции либо, как говорится, других органов, которые могут тебя трясти, имею в виду, что они могут ее арестовать, потом продать по заниженной цене и любые налоги с тебя эти взять. Поэтому тебя трясут всегда более детально, чем те компании, у которых ничего нет, потому что с них взять нечего. Константин Чуриков: Александр, а почему вы ничего не говорите как руководитель проектно-строительной компании о таком явлении, как взятка, «свои люди, сочтемся», крыша и так далее? В этой же сфере… Зритель: А я вам отвечу на этот вопрос. У нас запустили 44-й ФЗ, и этот федеральный закон о конкурсах. Вот смотрите, моя компания работает в Москве, у нас один уровень заработных плат, в регионах другой уровень заработных плат. То есть это сделали для того, чтобы развалить московский и питерский бизнес, 44-й ФЗ только для этого и существует. Потому что приходят региональные компании, где уровень зарплат намного ниже, чем в Москве, где… Уровень зарплат в Москве и в регионе отличается, условия равные. Они приходят на конкурс, дают 50%-е снижение, потому что для них это рентабельно по уровню их стоимости аренды помещений, по всему-всему… Оксана Галькевич: Рабочей силы. Константин Чуриков: Понятно. Зритель: Рабочей силы, все-все-все, и у нас идет фактически ситуация разрушения стройкомплекса города Москвы за счет вот этих провинциальных компаний, которые захватывают наш рынок из-за 44-го ФЗ. Оксана Галькевич: Слушайте, ну вы такие вещи говорите… А ведь попасть на московский рынок, здесь как-то утвердиться, казалось, провинциалам достаточно сложно. Зритель: Вы, кстати, зря. Вы посмотрите, какие компании на сегодняшний день выигрывают конкурсы и откуда эти компании. Вы просто, понимаете, проведите этот анализ, и вы поймете, что очень много региональных компаний, и очень много проблем связано с этим. Потом проблемы... Судя по всему, в Москве еще много и ограничительных мер в плане согласований. Вот, допустим, я вам приведу пример одного, МОЭК – это компания, которую купил «Газпром» в Москве. Это государство в государстве, что Правительству Москвы пришлось даже выдать документ, как говорится, подготовить, что с МОЭК согласовывать документацию не надо, потому что МОЭК настолько забюрократизирован, бюрократия такая сильная, что просто нет сил. Константин Чуриков: Сейчас Алексей Борисович будет комментировать. У меня последний всего вопрос. Александр, ну раз все так плохо, закрываться не думаете? Зритель: Думаю. Я думаю закрываться и думаю покидать страну. Хотя я коренный москвич в пятом поколении, хотя я всю жизнь занимался бизнесом. Просто на сегодняшний день все, что происходит с налогами… Потому что налоговой не дают отсрочить, ты налоги должен заплатить, притом что тебе чтобы получить деньги надо пройти круги ада. Первый круг ада – тебе надо найти заказ, выиграть конкурс, выполнить заказ, получить все согласования, потом получить деньги от заказчика. И чтобы все это успеть сделать… А налоговая каждый месяц тебе говорит: «То, что ты не получил деньги у заказчика – да бог бы с ним, ты налоги заплати». Ты говоришь: «Да подождите, у меня же это долгоиграющая работа, мне нужно время». – «А нас это не волнует». Оксана Галькевич: Да, Александр, спасибо. Константин Чуриков: Александр, спасибо. Оксана Галькевич: Подобные сообщения приходят тоже нам из других регионов. Вот, например, тоже… Хотя я не знаю, может быть, это Александр: «Предприниматель, главный налогоплательщик, создаю рабочие места. Банки в кризис 2014 года повысили ставки в одностороннем порядке, и плевать, какие у меня проблемы, что падает покупательская способность, и все суды на их стороне». Константин Чуриков: Алексей Борисович, нам же всем хочется, чтобы Александр, глава вот этой строительной компании, остался в нашей стране. Алексей Каневский: Прежде всего это должно хотеться самому государству в лице его людей, принимающих разные законы и решения в первую очередь. Нам, конечно, жалко. Более того, я вам скажу, если проанализировать выступление двух передо мной говорящих людей, мы же видим, что это грамотные люди, то есть это не просто люди, которые не понимают, что они делают, не понимают, о чем говорят, – это люди с огромным опытом, судя по всему тому, что они говорят. И это ценнейшие люди, которые могли быть элементами нашей экономики. Как об этом не жалеть? Таких людей, к сожалению, не десятки уже становится. Это трагично, конечно, потому что, как говорится в известном фильме, «стабильности нет». Оксана Галькевич: «Стабильности в нашей жизни не хватает». Алексей Каневский: Для бизнеса важна возможность что-нибудь просчитать в какой-нибудь хотя бы среднесрочной перспективе, пусть это будет сложный расчет, тяжелый, но поработать в нем, адаптироваться и получить результат. А когда правила играют и ситуация вокруг экономическая меняется каждый день, это невыносимо. Оксана Галькевич: Нам вот пишут из Белгородской области: «При полном развале села, казалось бы, открывай фермерское хозяйство, но это практически невозможно из-за отсутствия кредитов». А вот по рискам хочу вас спросить: а может быть, в списке новых рисков значится вот эта вот предстоящая нам пенсионная реформа, пенсионные изменения? Ведь звучали слова о возможной уголовной ответственности за увольнение сотрудников определенного возраста – тоже риск не риск для бизнеса? Алексей Каневский: Как ни странно, ситуация с… Дело в том, что бизнес, я имею в виду, конечно, руководителей бизнеса, владельцев, они давно о пенсии и об экономике пенсий не думают, для них это, в общем-то, все равно. У нас небольшое количество таких предпринимателей в сравнении с общим населением, поэтому проблема для России, конечно, существует, огромная она, но эта проблема не в первой тройке для бизнесменов. Другое дело, что когда поговаривают о том, что будет уголовная ответственность за увольнение сотрудников предпенсионного возраста, ну… Хотелось бы посмеяться, пока это все теоретическая установка, но если она будет практической, то пострадает огромное количество вообще обычного населения, потому что их будут увольнять за 10 лет… Константин Чуриков: В самом расцвете сил. Алексей Каневский: Да, это очевидная вещь, как можно вообще озвучивать такие, условно говоря, предложения неподготовленные? Это немножко странно. Но это не риск для бизнеса, это другая история печальная, она не относится к острым рискам бизнеса. Оксана Галькевич: Вы знаете, удивительно. Мы сейчас выведем звонок, но я просто смотрю, у нас какая-то необычная совершенно активность на нашем SMS-портале. Я не думала, что нас смотрит столько предпринимателей малых и средних, пишут и пишут серьезно. Константин Чуриков: Это к вопросу о том, что мы редко вообще понимаем, кто нас в действительности смотрит, потому что люди совершенно разные. Оксана Галькевич: Нам казалось просто, что портрет несколько иной телезрителей. Ренат из Казани, давайте с ним побеседуем. Ренат, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, алло. Константин Чуриков: Да-да, мы вас слышим. Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста. Зритель: Я очень коротко и лаконично расскажу, как я был вынужден закрыть свой бизнес. Бизнес небольшой, у меня было два автокрана. Автокраны российского производства, один белорусский, но Белоруссия входит в СНГ. Значит, осевая нагрузка на задних мостах у автокрана 9 тонн. По федеральным дорогам ограничение на осевую нагрузку на весовых контрольных 10 тонн. Выпускающий завод – это лицензированный завод, товар лицензирован, сертифицирован, согласован с «Автодором», согласован с Министерством транспорта. Казалось бы, все хорошо. Но наши татарстанские руководители решили, что по дорогам Татарстана можно ездить только с нагрузкой в 8 тонн. Представляете, полгода я не мог выехать и работать на автокранах. В итоге я продал краны, на сегодняшний день безработный. То есть я обеспечивал одно рабочее место гражданину и себе, вот результат. Ну… Спасибо за внимание, до свидания. Константин Чуриков: Спасибо, Ренат. Оксана Галькевич: Спасибо, Ренат. Константин Чуриков: И снова грустно. Алексей Каневский: Ну вот видите, так сказать, от мала до велика звонят люди. Оксана Галькевич: Слушайте, но с другой стороны, смотрите, всех же нюансов не учтешь, да? Вот федеральная норма такая, регион имеет право устанавливать… Алексей Каневский: Нет, конечно. Константин Чуриков: Нет, подожди. Оксана Галькевич: Регион установил, но регион не учел нюанс, что есть кран, автокран… Константин Чуриков: Какой-то высший разум должен же все-таки присутствовать. У нас Министерство экономического развития, Минпромторг. Оксана Галькевич: Я хочу понять, как учесть, понимаете? Как быть не во вред. Алексей Каневский: Понимаете, мы с вами это в нашей с вами беседе называем нюансами, а за этими нюансами стоят сотни тысяч людей на самом деле, и это, конечно, обязанность чиновников эту ситуацию анализировать, это их работа – не принятие какого-либо закона, а анализ и правильное решение. Оксана Галькевич: Ну хорошо, опять же смотрите, Ренат, чувствуется, как вы говорите, специалист, он разбирается в этом вопросе. Алексей Каневский: Конечно, здесь все специалисты. Оксана Галькевич: А чиновник сидит, он не разбирается. Вот что сделать, вообще как это должно произойти, чтобы вот этот непонимающий чиновник и понимающий свое дело предприниматель Ренат, Александр или кто-то еще из тех, кто нам звонил, как-то встретились и пришли к какому-то правильному решению? Алексей Каневский: Для того чтобы они встретились, у чиновника должен был быть стимул это делать. Если бы он был прямо зависим от количества закрытых предприятий в его регионе, от тех звонков Ренатов страдали бы его зарплата, его будущее, тогда бы, скорее всего, он встречался. Но мы же все время говорим о том, что любой закон, связанный с перспективой для бизнеса, должен качественно обсуждаться с бизнес-сообществом. Я вас уверяю, что это всегда не так, в основном всегда не так. В каких-то там высоких кабинетах… Там тоже, между прочим, надо быть справедливым, эксперты очень высокообразованные люди, но лучше этот вопрос любой покрутить с реальным сектором экономики, с людьми, которые каждый день это нюхают. Да, нужно на каком-то более высоком уровне. Люди, которые теоретически изучали это в институтах, может быть, даже на «хорошо» и «отлично», принимают потом решения какие-то, а потом сотни тысяч звонков. Константин Чуриков: Может быть, это еще вопрос про социальные лифты, про критерии попадания в министерства, ведомства на ответственные посты в разные органы власти. Наверное, об этом надо говорить? Алексей Каневский: Ну просто, понимаете, с самых высоких трибун дается установка эту ситуацию изменить. Практически можно назвать это каким-то саботажем, ничего этого не двигается, как-то нельзя достучаться до законодателей, чиновников. Потому что ведь, честно говоря, я, наверное, не побоюсь, если мы не будем опрашивать сотрудников первой пятерки крупного бизнеса, то вообще спроси любого предпринимателя, он скажет, что тяжело. Константин Чуриков: Я хочу подчеркнуть, что вот опрос, на который мы ссылались, вот этой компанией проводился в апреле, это когда ввели те санкции. Вот интересно было бы, если бы он проводился сейчас, когда так сильно рухнула наша валюта и когда, в общем, самые печальные ожидания в будущем. Алексей Каневский: В вашем вопросе и ответ, это, конечно, вопрос сакраментальный. В общем-то, понимаете, даже мы с вами прекрасно следим за новостями и знаем, что вообще-то это не конец, в ноябре нам вообще что-то еще более серьезное обещали. Думаю, что это будет тоже реализовано. Я не комментирую правильность политики нашего государства в данном случае, но тот экономический эффект от такой деятельности налицо. Другое дело, наверное, в какой-то долгосрочной перспективе, о чем мы должны думать, надо, может быть, опять затянуть. Но просто вот люди, которые нам звонили, не молодежь, еще нужно было бы послушать молодежь, но эти люди 20 лет, тут один слушатель звонил, бился с будущим своего бизнеса и выдохся, понимаете? Оксана Галькевич: Даже 25, по-моему, это Александр из Москвы. Алексей Каневский: Потому что каждый год есть надежда ну немножко потерпеть. Бизнес может терпеть, он терпеливый, он подстраивается, но когда-то наступает предел. Оксана Галькевич: Вот у меня еще такой вопрос, может быть, завершая нашу беседу. Смотрите, пришло сообщение из Челябинской области от Ольги. Она пишет: «Удачный бизнес невозможен, когда население в стране очень бедное». Разумное наблюдение. И наша покупательская способность ведь падает, соответственно, это наносит удар и по бизнесу. И вот такая вот круговая история получается. Алексей Каневский: Ну конечно, покупательная способность падает по очень простой причине: дело в том, что денег в зарплатной части не прибавляется, а товары на полках по известной, обсуждаемой нами причиной выросли единомоментно на те же пресловутые минимум 20%. Оксана Галькевич: Это я к тому, что, знаете, мы, граждане, и малый и средний бизнес, как говорится, в одной связке. Константин Чуриков: «Мы одной крови, ты и я». Оксана Галькевич: Спасибо большое. Константин Чуриков: Спасибо. Это был Алексей Каневский, руководитель Комитета по экономике московского отделения «ОПОРА России». Через пару минут вернемся. Оксана Галькевич: Не прощаемся надолго. Константин Чуриков: Спасибо. Алексей Каневский: До свидания.