Марина Калинина: Еще один эксперт, Леонид Крутаков, политолог, доцент Финансового университета при Правительстве Российской Федерации. Леонид Викторович, приветствуем вас! Леонид Крутаков: Да, добрый день! Дмитрий Лысков: Леонид Викторович, здравствуйте! Марина Калинина: Ну, конечно, я не знаю, есть у вас свое мнение о происходящем? Что сейчас происходит конкретно на Украине? Вот уже прошло больше недели с тех пор, как начались эти действия. Вот ваша оценка событий. Леонид Крутаков: Ну, я думаю, что блестящий анализ последствий дал Алексей, да? Абсолютно согласен, с одним маленьким нюансом, второй вариант исключен. Да и он сам это сказал. Потому что денацификация предполагает не только запрет Правого сектора, но и процесс осуждения нацистов. Мы же знаем, как денацификация Германии проходила. То есть, без суда это невозможно. А кто добровольно согласится на процесс и осуждение? То есть, это надо вскрыть все могильники с трупами там, да, которые они захоронили, братские могилы. Это нужны свидетели, которые родственники погибших. Это должны сами обвиняемые дать показания. То есть, это очень серьезный, глубокий процесс. Никто из нынешней власти, которая поддерживается абсолютно точно националистами, на это не пойдет добровольно. Как и Германия не пошла на это добровольно. Вот поэтому этот вариант исключен. И тут я согласен, либо вот вариант раскола Украины, либо конфедерация и объявление независимости и других областей, присоединение их к Донбассу и Луганску. Как оценивать события? Если брать в большом смысле, то, понимаете, вот это сегодняшнее событие – это прямое продолжение 1999-го года, Югославии. Когда разнесли в Европе страну, суверенную страну разнесли, расчленили ее без всякого международного права на основе лживых обвинений, которые не были доказаны в суде. То есть, с момента крушения СССР были нарушены все договоренности: Ялты, все Стокгольмские соглашения о праве суверенного государства на собственную политику и невмешательстве во внутреннюю политику, все это было сломано. И Запад целенаправленно, прямо «Дранг нах остен», прямо как на марше, шел в сторону России, продвигаясь и продвигаясь. Ливия есть, Сирия, последовательно, то есть, наплевав на все правила. Россия впервые сказала, что, если позволено США нарушать нормы послевоенного мира, то и мы их можем нарушать. И ничего вы нам не сделаете. Произошел страшный экзистенциональный срыв модели для Запада. Поэтому такая истерика. Поэтому такая реакция. Потому что для них это смерти подобно. Ломается их модель поведения и их право на применение силы. Россия говорит, что мы тоже можем применять. И вам с этим придется мириться. В этом смысле Украина – это такой аналог Карибского кризиса. Когда две страны стали друг против друга, и никто не решился напасть друг на друга. Установилось биполярье и паритет силовой, который стал основой долгого мира во всем мире, извините за тавтологию. Марина Калинина: Ну, а давайте вернемся теперь в нашу страну. Вот вы уже сказали, что вот эта истерия этих стран, потому что ломается их какое-то представление о мироздании и вообще о том, как все происходит, потому что Россия так себя ведет. Вот эти санкции, да, в основном они касаются, ну, естественно, не только экономики, но и экономики тоже. Вообще, чего нам ждать дальше? Потому что люди немножко так вот как-то тихо паникуют, я бы вот так сказала. То есть, никто не кричит, не ходит, не машет руками. Но как-то вот тревожно себя чувствуют. Вот что на рынке будет? Вот с рублями, там еще с чем-то? С финансами? С ценами? Леонид Крутаков: Если мы сохраним… Марина Калинина: Как себя как-то обезопасить? Леонид Крутаков: На личном уровне мы себя никак не обезопасим от тех процессов, которые надвигаются. Пока мы сохраняем бюджетное правило, пока сохраняем привязку рубля к доллару и торги на валютной бирже рублями… Что такое рубли? Это государственные обязательства по исполнению… Исполнение этих обязательств гарантируется всей государственной машиной, включая военную и полицейскую. Вот если мы эти торги, мы выставляем государственные обязательства на волю спекулянтов валютных, то мы торгуем, собственно, собственным словом государства. Это надо прекратить. Надо понимать, что у нас нет доступа к технологиям. Нам перекрыли все. При том зачем нам продавать газ и нефть за доллары, на которые мы ничего купить не можем? Зачем нам валютные курсы, если у нас нет доступа к мировому финансовому рынку? Кредит для нас закрыт. Что нам это дает, что мы котируем свою валюту? Ничего не дает, кроме рисков. Сохраняется машина по выводу ликвидности из России. Все резервы ЦБ использует для поддержки курса, спекулятивного курса рубля, который через валютную биржу высасывает сбережения всей страны на Запад. Был аналог, знаете, кризис, когда Азиатский кризис был в 1990-х годах, когда вот эти азиатские тигры, как их тогда называли, поднялись на производстве компьютерной техники, и Таиланд, и Индонезия, и Малайзия. И кризис снес, финансовый кризис снес все эт страны, кроме Малайзии. Махатхир Мохамад, премьер тогда Малайзии, он моментально закрыл внутренний рынок. Он прекратил торги акциями на западных биржах своих предприятий. Он взял под контроль кредитно-денежную политику. И обязал всех, кто работает на экспорт, продавать валютную выручку. То, что мы сделали на 80%, продажу выручки внутренней. И построил всю внутреннюю модель рынка на рост внутреннего потребления и внутреннего рынка. Мы же отказались от производства даже швейных машинок. Зачем? Мы купим, продадим нефть и будем покупать на Западе. Вот теперь мы эти болевые точки и давим. Мы продали свои, вот у нас были свои порошки, производили, зубные пасты. Теперь это все производит «Johnson & Johnson», да, и прочие всякие. Причем, производят на том же оборудовании, которое было создано нами, и в тех же цехах советских, в свое время. То есть, мы кардинально попали в зависимость. Импортозамещение началось только, когда первые санкции появились. Только тогда мы сделали. Если мы не будем, не сделаем ставку на внутреннего потребителя, внутренний рынок, а будем зависеть от внешнего потребителя, мы будем очень уязвимы. И на личностном уровне стратегии выживания тоже будут ориентированы на западные модели только. То, что мы сегодня и видим, по крайней мере, на уровне людей там высшего, которые зарабатывали там, ну, олигархата, скажем так. И даже заботы потребителей, банальных потребителей, простых, вы правильно сказали, что будет с курсом доллара. Потому что курс доллара у нас определяется по цене закупаемого, импортируемых продуктов питания. То, что мы еще завозим, да, еще недавно мы там вообще на 60% зависели от импорта продуктов питания. Продукты питания, вот когда эффекты от санкций перейдут на этот рынок, на потребительский, вот тогда настанут тяжелые времена. Да, нам придется выживать самим. Да, необходимо, надо будет готовиться. Я надеюсь, и хочу, и жду, когда правительством будут сказаны честные и прямые слова об этом. Потому что все рассказы о том, что все утрясется и наладится, не утрясется и не наладится. Еще раз повторюсь, для Запада мы стали экзистенциональной угрозой. Мы для них не по прибыли сейчас угрожаем, мы угрожаем их образу жизни, их вере в будущее. Мы это будущее разрушаем. Потому что без России богатого Запада не существует. Россия – это мировая кладовая. 70% потенциальных запасов углеводорода – это Восточная Сибирь и Арктический шельф. Почему вокруг Арктики такие бои? Почему вокруг углеводородов? Это экологические бои. Надо любым способом взять под контроль российские ресурсы. Не получилось через всякие гуманитарные программы, значит, надо идти прямым путем, военным. Вот моя позиция такая. Дмитрий Лысков: Леонид Викторович, ну вот, вы упомянули, зачем газ продавать. Мы видим, что сейчас поставки газа все еще сохранены. Ну, в смысле, поставки газа сохраняются в прежних объемах. Хотя понятно, что Украина превращается в крайне рискованный актив в плане газотранспортной системы. Но на рынках Западной Европы и Европы в целом происходят процессы-то впечатляющие. Цены на газ бьют рекорд за рекордом просто на одних ожиданиях. Мы, вот как-то, я не знаю, если вдруг перестанем поставлять газ, это что будет означать, глобальную мировую экономическую и, ну да, в целом, и энергетическую, и экономическую революцию? Леонид Крутаков: Да, это будет, ну, для начала это будет крах и коллапс всей мировой экономики, политики. Потому что надо понимать, что энергетика – это основа безопасности любого государства. И политическая составляющая в цене на энергию, вот то, что вы привели, цены на газ, это политические риски, угрозы. А что если завтра отрубят реально транзит? А что если Россия остановит? Вот эти риски и гонят цены вперед, вверх. Потому что страх – одно из базовых, или там, безопасность, одно из базовых чувств человека. И на нем легко играют любые спекулянты и любые политики. Это то, что происходит. То, что произойдет, в случае, если Россия вырубит, если Россия, то есть, я, опять же, повторюсь, смысла продавать газ за валюту, за которую ты ничего не можешь купить на мировом рынке, я не вижу. Ну, нам ничего не продают, нам закрыты все технологии, которые нам интересны и нужны. Там, и сейчас для реконструкции газовых, НПЗ закрыты заводы нефтепереработки. То есть, все закрыто, технологии. Зачем ты собираешь бумажки, чтобы потом сложить их в кучку и потом сжечь их в итоге? Потому что ничего не можешь купить на это. Зачем? То есть, продавать имеет смысл только тогда, когда ты сможешь обменять свои ресурсы на какие-то нужные тебе, критически нужные технологии, товары. А если у тебя этой возможности нет, то зачем тебе вступать в торговые отношения? Зачем? Тебе надо внутри выживать, тебе нужно думать, как возрождать собственное производство, сельское хозяйство. Вот о чем надо думать. А не о том, что завтра все наладится, все забудется и нас простят. Не простят. Это, знаете, как можно забыть или простить и забыть, да, как Бородач говорит. Марина Калинина: Понять и простить. Леонид Крутаков: Да, понять и простить. Дмитрий Лысков: Ну вот и телезрители тут же спрашивают: а почему тогда мы не перекрываем газ? Леонид Крутаков: Вот это вопрос не ко мне, да? Это вопрос, что в голове у нашего блока правительства экономического. Что они себе думают? Каким образом? Я же повторяю, сейчас единственный способ, как использовать валюту в государстве – это мы, то есть, на рынке пытаемся удержать курс рубля. То есть, мы спекулянтов кормим своим газом и нефтью. А спекулянты эти отгоняют ту же прибыль в валюте. У нас же оборот валютного рынка, на валюте спекулянтов, в четыре раза превосходил ВВП России. Огромный отток капитала. То есть, это насос, который высасывал из страны все резервы и ресурсы. Так была устроена наша экономика. Она абсолютно устраивала Запад. Потому что они тратят деньги на покупку и тут же эти деньги, еще и с процентами, отсюда выводят. Это, знаете, мы сами себя пожирали все это время. Марина Калинина: Леонид Викторович, еще короткий вопрос. С ваше точки зрения, какие шаги вот прямо сейчас, еще вчера надо было сделать, чтобы как-то эту ситуацию, ну, начать хотя бы исправлять? Леонид Крутаков: А я уже сказал, я уже сказал. Марина Калинина: Вот прямо безотлагательно. Леонид Крутаков: Прямо безотлагательно. Останавливаем весь экспорт. Вы у нас отобрали резервы, вы конфисковали, украли наши деньги, которые столько лет копили, по центику складывали, лишали своих стариков пенсий там, да, мы думали, что это наше будущее, и как-то мы его обеспечили. Вы это украли. Так вот мы тоже, во-первых, мы забираем активы здесь, внутри России, по крайней мере, объявить об этом очень жестко, потому что это уже сейчас не соревнования и не конкуренция, это драка наступила. А в драке, знаете, побеждает не тот, кто лучше всех там на руках, в боксе или там фехтует. А тот, кто берет дубину, бьет и не боится бить. Вот кто побеждает, и кто демонстрирует. Вот когда началась операция, что заявил Президент? Он сказал, что не дай бог кто-то вмешается со стороны. Ущерб, который будет, он исторически, максимально нанесет такой ущерб, который в истории этих стран не было. То есть, он предупредил: попробуйте только суньтесь. И здесь, в экономике, нужна такая же реакция. Нельзя кормить удава подачками, думая, что удав наестся и потом уже больше не будет от тебя откусывать куски. Удав, пока не заглотит всю жертву, не отступит. Дмитрий Лысков: Вот, кстати говоря, стало известно о еще одних санкциях в отношении России. Только что по лентам информагентств поступило сообщение, что «Роллс-ройс» приостанавливает поставки автомобилей в нашу страну. Как мы проживем без автомобилей Роллс-ройс, я, честно говоря, не представляю себе. Леонид Крутаков: Беда, ой, беда. Беда страшная. Я думаю, много людей сейчас схватятся за голову. У нас же как, у нас же проблема-то в чем вот этого визга и воя, который мы видим внутри страны? Люди, не только Запад лишается своего будущего, но и эти люди, которые жили в этой модели, в этом мире. Они же лишаются будущего. Они лишаются возможности четыре раза в год выезжать в Милан на шопинг, на Мальдивы на Новый год, в Таиланд на майские праздники. То есть, вдруг это все рухнуло. То есть, он жил в готовом, понятном мире. Вдруг этого нет. А придется работать. Не просто работать, а пахать. И падение уровня жизни будет колоссальное. Не только в России, во всем мире будет падение уровня жизни. Потому что рушится глобальная модель. И когда у нас эксперты на Федеральном канале хихикают, какой пузырь долларовый в экономике США и какая инфляция, надо понимать, что мы все внутри этого пузыря. Мы все внутри этого долга сидим американского. Все наши финансовые системы выстроены на основе этого пузыря. Если он лопнет, то ущерб будет всем. И потом, все закредитованы в нем. Ну, то есть, и предприятия наши. Последнее время после введения санкций 2014-го года мы снижали там, по крайней мере, Роснефть, например, быстро снижала внешние долги и кредиты свои. Потому что у нее, видимо, там, на каком-то уровне было осознание того, что это не закончится просто так. А будут последствия, и очень серьезные. Придется выживать с основой и опорой на свои силы внутренние. Марина Калинина: Спасибо! Дмитрий Лысков: Леонид Викторович, спасибо! Спасибо! Леонид Крутаков, политолог, доцент Финансового университета при Правительстве России, был с нами на прямой связи.