Марина Калинина: Ну что? А мы переходим к следующей теме – будем говорить об учебниках. В России хотят ужесточить их экспертизу, будут проверять уже на стадии рукописи. Министр просвещения Ольга Васильева пообещала серьезно изменить правила допуска школьных пособий в федеральный перечень. В частности, на рецензию экспертам должен попадать не готовый учебник, а авторская рукопись; фамилия рецензента должна стоять на титульном листе. Константин Чуриков: Вот еще что по этому поводу пишет «Российская газета»: «Цель – повысить независимость, объективность, исключить конфликт интересов среди участников», – ну, тех, кто претендует, скажем так, на официальный учебник. У нас в студии сейчас – Алексей Кушнир, главный редактор журнала «Народное образование». Алексей Михайлович, здравствуйте. Марина Калинина: Добрый день. Константин Чуриков: Что не так с нашими учебниками? Вы нам расскажите. Зрители пускай тоже расскажут, указан телефон. Алексей Кушнир: Все не так. Константин Чуриков: Серьезно? Так? Алексей Кушнир: Вы знаете, весь мир, совершенствуя ту или иную область, сферу деятельности, создает вариативность. Только в нашей стране создаются барьеры, ограничения и игольное ушко, сквозь которое пройти могут только очень немногие. То есть происходит административная монополизация этого рынка. И регулятор – ну, в данном случае Министерство образования – с одной стороны, декларирует задачу – улучшить качество учебников; с другой стороны, полностью блокирует саму возможность появления альтернатив. Марина Калинина: Вы знаете, у меня сразу вопрос про игольное ушко. А по какому принципу туда проходят? Алексей Кушнир: Да принцип один. Вы знаете, если бы у меня не было личного опыта, я бы, может быть, сдержался… Марина Калинина: Ну, так положа руку на сердце. Алексей Кушнир: Вот представьте себе, еще в 89-м году, я работал тогда в образовании Амурской области, и тогда с моей подачи вся Амурская область перестала использовать учебники в начальной школе для обучения чтению, учебник чтения. Так представьте себе, из-за того, что область не закупила в очередной раз вагон учебников, приехал в область целый заместитель министра образования! Ну, ему, конечно, показали наши достижения, сказали: «Вы посмотрите, как у нас хорошо читают дети». Против таких аргументов у него не нашлось возражений, но он сказал очень твердо (естественно, в кулуарах): «Вы знаете, ладно, работайте по любым методикам, но вагон учебников вы обязаны все равно купить». То есть ведомство… И тогда еще, когда мы еще о госкапитализме и сращивании монополий с государством даже думать не могли, ведомство уже тогда было очень тесно связано с издательством «Просвещение» и беспокоилось о его успехах производственных. И не дай бог где-нибудь снизятся показатели по продажам. И вся система работы министерства сегодня, по крайней мере до сегодняшнего дня… Ну а вдруг министр Васильева что-то хочет изменить в этой ситуации? Ура! Ура! Я приветствую. А вдруг это действительно так? Но до сегодняшнего дня Министерство образования очень четко… вернее, Министерство просвещения теперь очень четко обеспечивало интересы монополий. И мы все изучали, вот наше поколение, мы все изучали политэкономику. И классика политэкономии – это сращивание государства и монополий. И если Ольга Васильева собирается прекратить эту ужасную практику… Константин Чуриков: Порочную практику. Алексей Кушнир: …порочную практику – ну что же, все учителя России будут рукоплескать новому… ну, уже не очень новому, но министру, этой новой волне. Константин Чуриков: Давайте поговорим о системе и о ее идеологии. Ну, не секрет, что действительно учебный процесс во многом является натаскиванием на ЕГЭ. Вы знаете, в прошлый вторник Рособрнадзор проводил мероприятие, оно называлось «ЕГЭ для родителей», «ЕГЭ для журналистов». Ваш покорный слуга в нем участвовал. И вот смотрите. Мне попался вариант определенный, сфотографировал текст, по которому мне надо было написать сочинения. Автор этого текста – некий Михаил Сергеевич Строганов, современный писатель и публицист. Кстати, мы о нем не нашли никакой информации. Смотрите, какой текст школьникам предлагают. «Жизнь – это путь. Для того, кто жизнь видит в служении своей Отчизне, этот путь наполнен особенным, непостижимым для прочих смыслом. К общей цели его ведет сама Россия. Ее живая душа станет верной советчицей в сомнениях, надежной попутчицей в долгих странствиях, нежной утешительницей в горе, трудолюбивой помощницей в деяниях, мужественной соратницей в борьбе и битве. Судьба великих сынов России всегда была открыта и ясна, потому что она кровно связана с судьбой народа, и биография каждого героя всегда совпадает с биографией его страны». Константин Чуриков: Ну, дальше несколько абзацев… Марина Калинина: Это тема для сочинения. Константин Чуриков: Да. Дальше несколько абзацев, значит, о Великой Отечественной, о Гражданской войне, потом опять повторение примерно такого же. Как вы думаете, вообще о чем этот текст? Марина Калинина: Тебе оценку-то поставили? Константин Чуриков: Нет, я сдал, я сдал. Я там все написал, что я думаю об этом тексте. Марина Калинина: Понятно. Константин Чуриков: Вот ваше мнение – как вы считаете, это вообще интересно? О чем это, в принципе? Алексей Кушнир: Да вы знаете, если бы учебный процесс и сама жизнь ребенка в школе была как-то проникнута, пронизана вот этим пафосом, великим пафосом служения Отечеству, может быть, ребенок и был бы способен как-то в это включиться и об этом написать. Но жизнь современных школьников… А у меня трое детей собственных сейчас ходят в школу. Средняя дочь – она в девятом классе. Вы знаете, дети не живут в этом пафосе. И в школе нет вот этих практик, этих инфраструктур, этого пафоса, чтобы пропитываться патриотизмом и так далее. Константин Чуриков: Но где-то это есть. Алексей Кушнир: Ну, где-то, может быть, и есть, да. Марина Калинина: А дети знают, что такое патриотизм? Вот вы с ними разговаривали? Алексей Кушнир: Ну, патриотизм – это, вообще-то, не что-то такое, что нужно знать, а это то, что нужно чувствовать. Это то, что надо чувствовать. Вы понимаете? Марина Калинина: Ну, они понимают, что это такое? Они чувствуют это? Алексей Кушнир: Самый глубинный патриотизм – это любовь к родному языку. Он впитывается с молоком матери. Константин Чуриков: Вы знаете, о чем я хотел спросить? А как вы считаете, задания для школьников в задачах, в учебниках – они должны быть интересными? Алексей Кушнир: Конечно, абсолютно в этом уверен, абсолютно. Константин Чуриков: Хорошо. У нас сейчас на связи депутат Государственной Думы, член Совета по общему и дополнительному образованию детей Комитета по образованию и науке Госдумы Константин Деревянко. Константин Сергеевич, здравствуйте. Константин Деревянко: Здравствуйте. Только, я прошу прощения, я не являюсь депутатом Государственной Думы. Константин Чуриков: Ой, прошу прощения я. Константин Деревянко, член Совета по общему и дополнительному образованию. Скажите, пожалуйста, Константин Сергеевич, как вы думаете, какие подходы сегодня нужны для того, чтобы учебники были интереснее, разнообразнее? Какова ваша позиция? Константин Деревянко: Ну, говоря об учебниках… Вы знаете, сейчас очень актуальный зашел вопрос о патриотизме. Я сейчас как раз нахожусь в одном из российских регионов, сегодня мы обсуждали с министерством программы по краеведению. И мы наблюдаем, что многочисленные региональные учебники абсолютно не учитывают восприятие детьми, современными детьми информации и являются скучными, более того, даже отбивают интерес вообще к учебе как таковой. Поэтому мне кажется, что классические, традиционные формы подачи информации в учебниках уже уходят в прошлое. Сегодня необходима интеграция – интеграция форматов, интеграция технологий обучения. Необходимо работать над вовлечением ребенка в образовательный процесс, делать его увлекательным, интересным. Марина Калинина: Каким образом вы это видите? Чем можно заинтересовать ребенка? Константин Деревянко: Вы знаете, я могу рассказать о примере. Мне кажется, что сегодня мы должны повернуть технологию от классической «от теории к практике», мы должны ее развернуть в сторону «от практики к теории». Например, одна из идей – это формирование и создание социальных инструментов, инструментов вовлечения, где дети вовлекались бы в процесс и могли бы демонстрировать результаты своей образовательной деятельности в командной работе, в работе, связанной с некоторыми игровыми практиками. И все это может быть увязано в конечном счете и в учебниках, в учебных пособиях, которые будут являться такой точкой и каналом коммуникации. Константин Чуриков: Спасибо большое за ваше участие. Марина Калинина: Спасибо. Константин Чуриков: Константин Деревянко, не депутат, но член Совета по общему и дополнительному образованию детей Комитета по образованию и науке Государственной Думы. Марина Калинина: А у нас есть звонок из Магнитогорска, Людмила нам дозвонилась. Давайте послушаем, что она думает по этому поводу. Людмила, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня просто недоумение вызывают учебники для детей. Я помогаю внучке с первого класса. Ну, задания – я не знаю, кто это придумывал. Не хочу обидеть товарищей, кто это придумал. Я созванивалась, и мне сказали, что это просто замечательные… Константин Чуриков: Замечательные люди. Людмила, пример этого задания. Мы уже в нетерпении! Зритель: Вот, пожалуйста. Мы начинаем изучать народы Якутии. Буквально на следующее занятие: «Сделайте игрушку русскую народную. Придумайте о вашем крае». Следующее занятие: «Постройте город». То есть логика напрочь отсутствует, логики нет совсем никакой. И ребенок сегодня выучил, а завтра он уже не закрепит эту тему, идет следующая. Набор – две-три темы изучаются сразу. Английский язык – я вообще в шоке! Мы сейчас начали ходить к репетитору. Эта женщина вывозит детей в Англию, работает с детьми достаточно богатыми. В нашем городе есть товарищи… Константин Чуриков: Ну понятно. Богатым туда и дорога, да. Так? Зритель: Да-да-да. И она вывозит детей в Англию. Дети приезжают из Англии, живут у нас в семьях. У нас люди могут позволить жить детям и там, и там. Мы начали водить внучку к ней заниматься. Она смотрела наш учебник и падала в обморок! Она говорит: «Это как?» Тема одна, тут же идет другая. У нас дети не успевают. Даются две-три темы. Дети в шоке! Педагоги: «Нанимайте репетиторов, мы не успеваем». Кто придумывает эти учебники? Константин Чуриков: Людмила, во-первых, у вас, кажется, внук ваш, получается, в третьем классе, да? Или во втором? Марина Калинина: Внучка. Зритель: В четвертом. Константин Чуриков: В четвертом, да. Спасибо за ваш звонок. Ну, во-первых, по поводу… У меня ребенок пришел из школы и сказал, что они за один урок прошли склонения в русском языке. Марина Калинина: Экспресс-метод. Константин Чуриков: А когда мы понимаем, что задали что-то по «окружайке», то это, в общем-то, пропал вечер у всей семьи, потому что это всем приходится делать. Ну, как вы прокомментируете эту историю? Алексей Кушнир: Вся эта ситуация, все эти реплики символизируют или сигнализируют об одном – что в мире обучения и учебников не все благополучно. И обучение, конечно, не сводится к одному учебнику. И сегодня учебником является вся жизнь. И сегодняшние информационные ресурсы – они неисчерпаемые. И учебник не может собой перекрыть даже десятую долю. Конечно, нужно создавать лоции. Нужны сегодня не столько учебники, а руководства, которые не дают информацию, а учат ребенка ориентироваться в мире информации, которая бесконечно. Константин Чуриков: Алексей Михайлович… Алексей Кушнир: Сейчас-сейчас. Самая главная-то мысль в чем? Почему такие учебники и такие подходы все-таки живут и процветают? Да просто! Открою вам страшную тайну. У нас ведь экспертиза учебников, ну, или даже методов обучения или чего угодно – она осуществляется методом голосования уважаемых людей. Это не научный метод. У нас не существует в стране научная процедура экспертизы чего бы то ни было в образовании. У нас есть обмен мнениями, есть обсуждение мнений и есть голосование уважаемых людей. Но эти процедуры – они околонаучные. Они, конечно, в научной среде используются, но это не процедура, которая по своей логике прозрачно, понятно, однозначно толкуется всеми и принимается всеми. Она и маме понятна, и министру была бы понятна. Такой процедуры научной у нас не было никогда и нет сегодня. И поэтому каким образом министр Васильева собирается ужесточить? Это будут более статусные уважаемые люди? Или это будут… Ну, одним словом, первое, что должна сделать министр Васильева – это заказать в научном сообществе, объявить тендер на создание процедуры, которая абсолютно всем понятна и логика которой принимается всем научным и педагогическо-образовательным сообществом. Марина Калинина: Нам пишут наши зрители, в частности из Оренбургской области сообщение: «Самое страшное, что детей не учат думать». Алексей Кушнир: Вы знаете, мы вряд ли ставим перед собой такие задачи, вообще-то. Марина Калинина: А почему нет? Алексей Кушнир: Вы знаете, у нас мало того что не учат думать, это не самая страшная беда. Самая страшная беда, на мой взгляд, – не учат делать что-либо. То есть наш выпускник, в принципе, хорошо образованный и информированный человек, но ничего не умеет делать. Константин Чуриков: Подождите, учат делать. У нас есть замечательный такой предмет-джокер, называется «Проектная деятельность». Вы говорите, что не дают работать с источниками. Дают, направляют туда, в интернет, лучше в «Википедию». Распечатал, сдал – пять! Марина Калинина: Но чаще всего это делают родители, к сожалению. Константин Чуриков: К сожалению. Алексей Кушнир: Вот обратите внимание, когда я учился в школе, у нас детей, которые нуждались бы в услугах репетиторов, практически в мою бытность, в моих классах не было. Многие из моих одноклассников поступили в ведущие университеты и стали известными или интересными специалистами. Но сегодня без репетиторов невозможно вообще никуда и никак. То есть, с этой точки зрения, способность школы образовывать детей существенно снизилась. Константин Чуриков: У меня сейчас в руках учебник по экономике Игоря Липсица. Через несколько минут мы с ним свяжемся. Можно даже его крупно показать. Нам Игорь Липсиц сам расскажет, почему зарубили этот учебник, в чем беда, почему экспертное сообщество не проголосовало «за». Марина Калинина: Странная история. Константин Чуриков: Да. А сейчас мы давайте послушаем, пригласим в эфир Наталью из Ленинградской области. Наталья, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, я хотела бы сказать одно. Вот мне 76 лет, я уже прабабушка. У меня внучка учится в третьем классе. Я не могу… Вот правила, которые написаны нынешним языком в учебниках, я не могу их сама разобрать. В то время, когда я сама училась, я до сих пор помню те правила, которые были у нас. Просто безобразные учебники! Они не доступны ни родителям, ни детям. Дети носят два учебника математики, два учебника по русскому языку, два учебника по зоологии… Или как она там у них называется? По природоведению. Два учебника по английскому языку. Это же вообще ужас! Я поднять этот рюкзак в итоге не могу. А ребенку девять лет. Константин Чуриков: Подождите секундочку! Наталья, а какой выход, как вы думаете? Потому что, с одной стороны, нам предлагают сейчас развивать электронные учебники, носить планшеты. Но ведь специалисты говорят, что когда перед тобой планшет, ты не так усваиваешь информацию. Надо бумажки в руках держать – тогда проще. Зритель: Им планшет вообще нельзя в руки давать, ни телефон, ни планшет. Они уже зомби с этими планшетами! Константин Чуриков: В том-то и дело. Хорошо, вы для себя… Вот что бы вы предложили? Зритель: Старые учебники верните. Марина Калинина: Вы имеете в виду – советские? Константин Чуриков: Старые тоже были тяжелые, в принципе. Спасибо. Зритель: Нет-нет-нет! Старые учебники по сравнению с новыми – это день и ночь. Я до сих пор помню правила по старому учебнику. Я начинаю ей объяснять так, как я знаю. А учительница говорит: «Вы не имеете права ей так объяснять, потому что это неправильно». Я говорю: «Так это ваше правило не запомнить». Она заставляет эти правила писать на полстраницы листа, заставляет письменно писать самостоятельно, чтобы она запомнила. Если она неправильно это правило написала в тетрадке, ей кол ставят. Константин Чуриков: Да, спасибо большое за ваш звонок. Давайте сейчас как раз у нас… просто чтобы проконтролировать тайминг, давайте сейчас выведем в эфир Игоря Липсица – это доктор экономических наук, профессор Высшей школы экономики, автор вот этого самого учебника. Игорь Владимирович, здравствуйте. Игорь Липсиц: Здравствуйте, добрый день. Константин Чуриков: Расскажите нам, пожалуйста… Сейчас есть идея, чтобы высокое научное сообщество утверждало учебники. У меня вопрос: по поводу вашего учебника, который не прошел одобрение, вот кто принимал решение? Игорь Липсиц: Министерство просвещения. Учебник прошел прекрасно экспертизу в Российской академии наук, прекрасно прошел экспертизу в Российской академии образования – точно так же, как и все. Прошел общественную экспертизу. После чего министерство сказало, что плевать оно хотело на все эти экспертизы, назначило какую-то дополнительную. И три методиста из московского департамента зарезали учебник, наплевав на всех экспертов. Вот так было. Марина Калинина: Игорь Владимирович, а скажите, пожалуйста, при том, что по вашим учебникам 20 лет уже учатся школьники, ну, практически выпускники, что не устроило-то этих экспертов в том, что вы написали? Константин Чуриков: В чем претензии состояли? Игорь Липсиц: Замечания-то были… Ну, знаете, есть такое русское слово «фарисейство». Вот это было то самое. Ну, например, рассказывается, что в Советском Союзе, поскольку была командная система, люди за товарами стояли в очереди. «Такое сообщение не воспитывает уважения к Отечеству», – пишут мне эксперты. Или рассказывается, что российское государство, бюджет наш российский получает довольно много денег от акцизов на алкогольные напитки. У нас 60 миллиардов такого дохода в год. Пишут, что раз я рассказываю про алкоголь, то я подталкиваю детей к употреблению алкоголя и наркотиков. Вот на таких основаниях учебники и зарезают. Константин Чуриков: Игорь Владимирович, подождите, тут еще много оснований. Значит, децильный коэффициент. Вы пишете, что в СССР он составлял (то есть разрыв между богатыми и бедными) менее 6, а в сегодняшней России равен 17. Патриотично? Не патриотично. Слушайте, средняя заработная плата в России в 2016 году. Вы тут пишете, что максимальный прыжок для будущего специалиста – это 50 тысяч рублей; секретарь – 14; программист – 50; менеджер – 35. Игорь Липсиц: Да. Константин Чуриков: А что вы хотели? Игорь Владимирович… Марина Калинина: А какова была ваша реакция на такие странные достаточно замечания? И что вы планируете делать дальше? Вы будете это как-то исправлять? Или вы будете стоять на своем? Игорь Липсиц: Сейчас мы находимся в некотором таком странном состоянии. Попытаюсь объяснить, если две секунды дадите. Марина Калинина: Да, конечно. Игорь Липсиц: Значит, Министерство просвещения готовит сейчас новые требования к учебникам, к содержанию учебников, называется ФГОС – федеральный государственный образовательный стандарт. И если он появится (его еще нет), то, конечно, придется учебники дорабатывать под ФГОС. Вот то, что там будет записано, мы попытаемся учесть, если нам дадут возможность заблаговременно увидеть. Тоже есть некоторые сомнения. Но такие вещи, которые вызвали раздражение экспертов, я убирать не буду, потому что Академия наук тоже сочла совершенно безумными эти замечания. А вот если что-то добавить по содержанию – ну, такие вещи попытаемся поправить и сдадим. Но шансов никаких нет. Смотрите, после этого скандала 28 декабря, когда выкинули учебники, некоторые издательства что-то поправили, сдали опять, прошли опять экспертизу Академии наук и Академии образования. А 8 февраля их опять выкинули и опять направили на дополнительную экспертизу. Процедура-то не урегулирована. Апелляции нет, никакого нормального механизма экспертизы нет. Мы предложения пишем, рассказываем, как это сделать. Более того, у нас была нормальная налаженная система экспертизы в конце 90-х годов. Все это отброшено, и теперь такая безумная вакханалия. Константин Чуриков: Игорь Владимирович, а если с другой стороны посмотреть? Вот об этой истории, о вашем учебнике ну просто вся страна узнала, если кто о вашем учебнике не знал. Как идут продажи сегодня? Игорь Липсиц: Хуже. Константин Чуриков: Хуже, серьезно? Игорь Липсиц: Даже те школы, которые заказали учебник предварительно, снимают заказы. Все боятся. Константин Чуриков: Ладно, хочу вас утешить. Это наша настольная книга в редакции, очень полезная. Марина Калинина: Да, это правда. Константин Чуриков: Дело не в патриотизме или не в патриотизме, а дело просто в правде. Спасибо вам большое. Игорь Липсиц: А вы почитайте новый учебник, который в этом году появится впервые, «Основы экономической политики», вам будет интересно. Константин Чуриков: Спасибо. Марина Калинина: Спасибо. Константин Чуриков: Игорь Липсиц, доктор экономических наук, профессор Высшей школы экономики, автор вот этого учебника. Ну что? Марина Калинина: Ваш комментарий хотелось бы услышать по этому поводу. Алексей Кушнир: Ну, смотрите. С одной стороны, жесткое регулирование того, что школа может покупать за бюджетные деньги или не может. Вот этот пример четко показывает. А с другой стороны, очень жесткое регулирование того, что будет допущено или не будет допущено на рынок. Все очень четко. Все потоки… То есть идет жесткая борьба за управляемость финансовых потоков. Содержательная сторона в данном случае выступает – как бы сказать? – поводом. Ну, всегда можно к чему-то прицепиться и аргументировать. Но, на мой взгляд, это пока что все еще не образовательная логика руководит этим процессом, а логика управления финансовыми потоками. И автор учебника, очередной автор учебника столкнулся с тем, что школы не покупают, потому что им не разрешается. Все. Марина Калинина: Успеем еще один звонок послушать, Жанна нам дозвонилась из Ярославской области. Жанна, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Мы, конечно, дети все СССР, но вот наши рождены уже в новом времени, в 2008 году у меня ребенок родился. Вы знаете, он приходит из школы и говорит: «Мама, слушай, мне кажется, что эти учительницы какие-то дурные, ненормальные. Я даже могу лучше сказать, чем меня спрашивает учителя. Но если я отвечаю так, как я мыслю, по-своему, по-российски, по-нормальному, по-семейному, что вижу вокруг, что воспринимаю – меня почему-то не воспринимают и говорят: «А почему ты не отвечаешь по учебнику?» Константин Чуриков: Слушайте, отдельная тема. Иногда действительно педагоги говорят… не все, но бывают такие неприятные исключения, когда учительница говорит: «Я вам уже озвучила, какое задание вы должны выполнить». Ну, что значит «озвучила»? Или «это не играет значения». Ну, всегда любому нормальному человеку это режет слух. Это откуда все идет? Уже что касается человеческого фактора, что касается учительницы – о чем нам вот Жанна рассказывает. Алексей Кушнир: Ну, у нас в законе об образовании используется слово «обучающийся», которое режет слух. Константин Чуриков: Кстати, да. Алексей Кушнир: С этого давайте начинать. Константин Чуриков: А школа называется ГБОУ, да? «Добро пожаловать в ГБОУ!» Алексей Кушнир: Называется МУДОД. И тому подобные названия. Константин Чуриков: Осторожно! Мы в прямом эфире. Алексей Кушнир: Да я понимаю. Ну, это практика жизни – ГБОУ и так далее. И кстати, обращаю ваше внимание – вот такая страсть к аббревиатурам у нас уже была в истории, это было после революции. Марина Калинина: Да, в начале прошлого века. Алексей Кушнир: Это была страсть создавать, так сказать, вот эти новоязовские какие-то… Потом как-то это урегулировалось. Ну, это о чем-то свидетельствует. Это говорит о том кадровом, так сказать, всплеске, который произошел тогда, после революции, и сейчас у нас в стране. То есть это говорит о том, кто руководит процессом. Константин Чуриков: Спасибо. Мы говорили о новых учебниках, о новых правилах утверждения этих учебников. В студии у нас был Алексей Кушнир, главный редактор журнала «Народное образование». Спасибо большое.