Алексей Петропольский: Благодаря буму шаурмы и приезду футбольных болельщиков, многие «кебабы» в Москве успели открыться, отбиться и закрыться

Гости
Алексей Петропольский
руководитель Бюро по защите прав предпринимателей и инвесторов московского отделения «Опоры России»

Опасный стрит-фуд. У 160 человек, попробовавших шаурму в Кызыле, диагностировали острую кишечную инфекцию. По факту отравления возбудили уголовное дело. Кто и как контролирует качество фаст-фуда и стрит-фуда в стране? Гость в студии -  предприниматель, юрист, эксперт в сфере защиты интересов бизнеса Алексей Петропольский.

 

Марина Калинина: Ну а мы переходим к следующей теме. Каждый день, когда мы идем на работу, на учебу, просто гуляем по улице, мы видим огромное число палаток, пунктов общепита, которые предлагают быстро и вкусно перекусить: шаурма, беляши, бутерброды и так далее. Ну а что за качество у этих продуктов?

Юрий Коваленко: И мы решили поговорить на эту тему после того, как появилась информация об отравлении почти 200 человек в Кызыле, которые съели шаурму. В итоге – кишечная инфекция и больничная койка. Так кто контролирует эту продукцию? Какую ответственность несет продавец? И кто все-таки готовит эту еду? Давайте разбираться.

Марина Калинина: Да. На эту тему будем сегодня говорить с нашим гостем – Алексей Петропольский к нам пришел в студию, предприниматель, юрист, эксперт в сфере защиты интересов бизнеса. Здравствуйте.

Юрий Коваленко: Здравствуйте.

Алексей Петропольский: Добрый вечер.

Марина Калинина: Все мы ваши регалии перечислили? Или есть еще что-то?

Алексей Петропольский: У меня еще есть сеть кофеен, которая как раз в том числе и продает всякие круассаны, бутерброды. Ну, по сути это является тоже точкой общепита. И, как правило, они у меня находятся без посадочных мест, то есть взял и пошел на ходу. То есть такая точка мобильного общепита.

Юрий Коваленко: А как вы контролируете качество в плане микробиологии, скажем так, если жарко, чтобы не попала никакая бактерия и не развелась?

Алексей Петропольский: Обязательно в холодильнике хранится еда. Все производство, которое происходит на точке (в основном разогрев и производство кофе), оно происходит в стерильных условиях, и кофе-машины чистятся раз в неделю, поскольку в ней тоже буквально за месяц вырастает плесень, и после такого кофе можно тоже «словить» кишечную инфекцию. Что касается еды – мы ее готовим тоже в стерильных условиях на цехе, и с утра она привозится свежая, каждый день. К вечеру она утилизируется, если была не продана. Ну, мы ее, как правило, со скидкой к вечеру продаем, 70%.

Марина Калинина: Мы хотим спросить вас, уважаемые наши телезрители, покупаете ли вы еду на улице: шаурму, не знаю что, сосиску в тесте? Не знаю, что там еще продается. Напишите нам, пожалуйста, «да» или «нет». К концу эфира, буквально через 20 минут подведем итоги и расскажем вам об общей ситуации.

Вообще насколько это действительно проблема? Ну, мы оттолкнулись от того случая в Кызыле, где отравились больше 160 человек. В общем, в принципе, это достаточно большая цифра. Вообще как обстоят дела?

Алексей Петропольский: Сейчас этот бизнес полностью зависит от чистоплотности его хозяина. Если хозяин нацелен получать только деньги, и ему все равно на то, как у него выполняются санэпидемнормы, то, какое сырье он закупает… Ну, он берет все самое дешевое, чуть ли не тухлое, каким-то образом в маринаде все это дело быстренько (ну, если берем шаурму и разговариваем о ней) это все вуалирует. И человек съест, а отравится, не отравится – непонятно.

Марина Калинина: Нет, ну смотрите, помимо шаурмы, есть еще куры-гриль, которые продаются. Правильно?

Алексей Петропольский: Да. Ну, вы же видите, что себестоимость шаурмы очень низкая – это 20–30 рублей. Продается она в регионах – 70–100 рублей. А если ее делать из нормальной курицы, нормальную порцию с нормальной зеленью, иметь на точке холодильник, все, что необходимо для санэпидем (должны быть документы опять же у тех, кто продает эту шаурму, в том числе и все документы медицинские, свежие), то себестоимость этой шаурмы вырастет до 200–300 рублей. А в таком случае никто ее не будет покупать, особенно в регионах.

Поэтому вопрос опять же стоит за тем, как предприниматель ведет эту деятельность. Проверить сейчас предпринимателя может, в принципе, кто угодно – и прокуратура, и Роспотребнадзор. Но сделать это могут только по заявлению отравившегося либо потерпевшего. У нас, увы, люди не всегда пишут заявления и не всегда вообще как-то реагируют. Одно дело, когда ты случайно… в животе что-то заболело – ну и списал на что-то. Конечно, другое дело, когда 130 человек отравилось. И здесь уже следственные органы подключатся, помимо прокуратуры и Роспотребнадзора.

Юрий Коваленко: А как у нас это обычно происходит? То есть уведомляют о том, что придет к вам проверка, да?

Алексей Петропольский: Если говорить…

Юрий Коваленко: Естественно, к этому моменту все вычищается, и все идеально встречают комиссию.

Алексей Петропольский: У нас есть две стороны медали. Есть проверки по плану, которые на сайте будь то прокуратуры или Роспотребнадзора за три месяца публикуются. Ты, естественно, к этому готовишься, ты все делаешь, наводишь марафет, чтобы тебя проверили, все прошло нормально. А есть внеплановые проверки по заявлению пострадавшего. Они, конечно же, приходят в любой момент. И, как правило, такие места общепита проверяют, и проверяют раз в два-три месяца внепланово. Вопрос в том, как действуют те самые проверяющие, какие протоколы осмотра они выносят. Ну, наверное, ни для кого не секрет, что антисанитария в таких точках очень часто присутствует.

Юрий Коваленко: Ну, это данность.

Алексей Петропольский: И в момент проверки соответствовать всем санэпидемнормам – это практически невозможно. Все эти нормы были прописаны еще в советское время. И для того чтобы на 5 квадратных метрах организовать кухню – это просто фактически невозможно по всем нормам, ну, как минимум по площади. Тем не менее она там организована, как правило, без вывода воды и подвода воды. Туалета там, конечно же, нет. И как вообще происходят там все процессы, остается огромной загадкой. Но люди идут, покупают. И более того, сейчас в России бум шаурмы. Открылось, по подсчетам экспертов, порядка 300 новых точек только в Москве.

Марина Калинина: Ничего себе!

Алексей Петропольский: Потому что люди, особенно приезжие на Чемпионат мира по футболу, иностранцы, они очень любят точки общепита, особенно кебабы. Даже многие шаурмы… Как их назвать – не знаю. Ну, переименовали себя в кебабы. И действительно, у них спрос был огромный. Многие успели открыться, отбиться и закрыться.

Марина Калинина: А давайте сейчас узнаем, что из уличной еды популярно в Санкт-Петербурге, Липецке и Чите. Наши корреспонденты сняли, соответственно, три репортажа. Давайте посмотрим, а дальше поговорим.

СЮЖЕТ

Юрий Коваленко: Но есть ведь и гастрономически зависимые люди, которые действительно привыкли так питаться, у них образ жизни. Они готовы активированным углем эту шаверму посыпать для того, чтобы просто получать тот самый вкус. И все равно нет гарантии, что инфекция не просочится. Вот давайте разберем такой небольшой, но очень важный вопрос: все-таки застраховано ли хорошее заведение от того, что у него никогда не будет отправлений?

Алексей Петропольский: Нет конечно. Никто не может быть на 100% застрахован, потому что ты не всегда уверен в том, что тебе привезет поставщик. Если поставщик тебе привез несвежую курицу или любые продукты, то это будет ваша проблема с поставщиком, но пострадает по факту потребитель. И когда будет разбирательство в суде, конечно же, привлекут к ответственности всех. Ну, такие споры, как правило, очень долгие, они требуют экспертиз. Потребитель в момент, когда лег в больницу либо почувствовал недомогание, должен все это протоколировать, собирать бумаги. Это довольно такой емкий процесс, которым мало кто занимается. Вот многие же даже не пишут в Роспотребнадзор, потому что не понимают, как это сделать, и не верят в то, что это даст какой-то результат.

Марина Калинина: Мы сейчас спросим у вас буквально через пару минут, как это сделать, как у юриста и человека, который знает весь процесс и последовательность шагов. А давайте сначала послушаем звонки. Нам дозвонилась Марина из Вологды. Здравствуйте, вы в эфире.

Зритель: Добрый день.

Марина Калинина: Да, говорите, пожалуйста.

Зритель: Прежде всего хотелось бы выразить большую признательность каналу ОТР за такую телепрограмму «Отражение», очень она мне нравится, всегда такие злободневные темы вы затрагиваете. Спасибо вам.

Марина Калинина: Спасибо.

Зритель: Но хотелось бы сказать вот о чем. Я мама двух подростков. И я, конечно, им часто объясняю, что не надо покупать вот такие хот-доги, шаурму, особенно в привокзальных ларьках. Ну, я думаю, таких ларьков у нас много по городу, потому что были и случаи отравления подростков. Понимаете, это же подростки, за ними не уследишь. А карманные деньги в любом случае, я думаю, каждая мама предлагает своим детям. Хотелось бы мне такое предложение внести. Нельзя ли запретить продавать подросткам, несовершеннолетним в таких заведениях вот эти же хот-доги, вот эту же шаурму? Сигареты, слава богу, не продают до 18 лет, да? Мне кажется, что вред от такой шаурмы гораздо больше, потому что, насколько я знаю, от сальмонеллеза можно умереть буквально… могут и не довезти даже в больницу. Понимаете?

Марина Калинина: Марина, а вы сами покупаете такую еду?

Зритель: Я, честно говоря, конечно, не могу сказать, что я совсем не покупаю. Но если мы с детьми идем куда-то в центр, то я стараюсь в какие-то кафе, которые проверенные. Есть одно кафе у нас в городе, не буду его называть, чтобы реклама не получилась. Вот ест кафе, в которое мы ходим. Ну, это все-таки кафе, где пробьют мне чек и где хоть как-то юридически, я считаю, я защищена. А вот в ларьке… Вот что касается ларьков. Мы точно знаем, что там нет воды. Я не могу точно сказать, моют ли хотя бы там руки.

Марина Калинина: Ну понятно, понятно.

Зритель: И если мы идем в кафе, я заставляю обязательно детей вымыть руки. Мы зайдем, там обязательно есть санузел, естественно. А тут они, получается, грязными руками. Или хотя бы, может быть, вот таким предпринимателям ужесточить ответственность, если пострадает несовершеннолетний от покупки вот такого хот-дога или такой шаурмы?

Марина Калинина: Марина, понятно, понятно. Спасибо вам за звонок.

Юрий Коваленко: Спасибо.

Марина Калинина: Есть у нас еще один звонок, давайте сразу же, наверное, послушаем. Тамара из Москвы нам дозвонилась. Тамара, здравствуйте.

Зритель: Добрый день. Спасибо за вашу программу. У меня вот какой вопрос в этом отношении. У меня несколько лет тому назад – ну, тоже по глупости, поздно вечером голодный, после учебы – внук отравился шаурмой. Он чуть не отправился на свет. Его отправили в больницу Боткина, там еле его выходили. И когда я пошла узнавать… Это на метро «Домодедовская» (город Москва) случилось, как раз около метро шаурма работала. И когда я пошла в Роспотребнадзор, мне сказали очень четко: «Что вы хотите? Наша Дума проголосовала, чтобы эти всякие шаурмы контролировались раз в три года». Понимаете? Вот это уже был конец мне, потому что дальше просто некуда.

Как это можно так? Во-первых, в любом случае, как можно разрешить, чтобы вот эти организации, типа шаурмы, продавали что-то на улице? Ведь кто там стоит за прилавком? Вы поймите, это же отравление. Как можно не заботиться о своем народе? Я никак не пойму! Или это какая-то мафия, которая там проплачивает все? Или что-то еще? Но я за то, чтобы просто их закрыть!

Марина Калинина: Тамара, спасибо большое. Это была Тамара из Москвы. Вот давайте тогда перейдем уже к тому моменту – что может сделать потребитель? И вот вопрос. Кстати, многие нам телезрители пишут: «Давайте вообще их закроем – и на этом вопрос будет закрыт».

Алексей Петропольский: Ну, начнем с того, что с 2014 года было закрыто 20 тысяч точек общепита в Москве, потому что у нас огромное количество было нестационарной торговли, с которой Москва начала бороться, сносить все эти ларьки около метро, запрещать продавать в переходах, запрещать продавать во всяких торговых центрах на улицу из окна. И, конечно же, это сильно повлияло в целом на этот рынок. Новый бум произошел только сейчас. Конечно же, бизнес проверяют. И говорить, что его не проверяют, нельзя. Но здесь как бы должна быть чаша весов здравая. Все-таки потребитель должен сам проверять, сам писать и сам говорить о том, если в точке есть какие-то проблемы. Если мы на предпринимателя сбросим все проблемы и его будем постоянно проверять (планово, внепланово) без оснований, то так у нас закроется бизнес, и работать будет некому и негде.

Марина Калинина: Хорошо. Что тогда может сделать потребитель?

Алексей Петропольский: Что делать потребитель должен? Если вы почувствовали или увидели, или уже пострадали от некачественной еды – будь то ресторан, будь то точка общепита такая, нестационарная, – вам в любом случае нужно сохранить чек, вызвать «скорую», обратиться в медицинское учреждение либо сходить по месту жительства в поликлинику, зафиксировать все ваши недомогания, после чего составить сначала письмо в Роспотребнадзор. Тут два варианта: если вы хотите получить какую-то компенсацию за потерю трудоспособности либо денег на лечение; либо если вы хотите просто заявить о том, чтобы эту точку проверили, и другие люди не отравились. Так вот, в первом варианте вам нужно составить пакет, с которым вы в дальнейшем обратитесь в суд. И у вас в любом случае должны быть чеки и все касательно вашего лечения. Во втором варианте вы можете совершенно инкогнито написать заявление в Роспотребнадзор, в том числе и в режиме онлайн.

Марина Калинина: А, то есть даже не обозначать себя, да?

Алексей Петропольский: Не обозначая себя. Вы просто подаете заявку, объясняя, какая ситуация произошла, где она произошла. Ну, здесь, естественно, лучше приложить тот же чек или ИНН организации, которая вам продала этот товар, поскольку любая точка общепита обязана выбивать вам чек. И этот чек сейчас уже нового образца. Он в режиме онлайн может быть проверен по QR-коду. И более того, когда вы его проверяете по QR-коду, вы можете сразу там же написать заявление – и в налоговую, и с Роспотребнадзор.

Юрий Коваленко: Ну позвольте. Вы можете поверить мне, можете не поверить, но в уличных дешевых шавермах я ни разу не видел, чтобы кому-то вместе с вот этим блюдом выдавали чек. Это специально делается?

Алексей Петропольский: Конечно, специально делается, дабы не платить налоги. Там и так себестоимость, будем говорить так, должна быть высокая, а цена очень низкая, а наценка маленькая.

Юрий Коваленко: То есть чек не выдали – и все, человек уже никуда не пойдет?

Алексей Петропольский: Нет. Конечно, человек имеет право написать заявление в Роспотребнадзор без чека. Но факт того, что действительно выедут и проверят или выедут и найдут, конечно, усложняется, поскольку фактически эта организация может сказать: «Мы не знаем, у нас все нормально, никого не травили». Нужно, конечно, предоставить по максимуму документов для того, чтобы эта проверка прошла эффективно. И если вам не выдали чек – это тоже нарушение закона. И здесь тоже можно писать заявление, но только в налоговую либо в правоохранительные органы, которые тоже проверят и сами зайдут на контрольную закупку. В случае если им не выдадут чек, то это будет нарушение сначала кассовой дисциплины, а в дальнейшем может привести к закрытию на три месяца такой точки.

Поэтому наше качество потребления продукции зависит напрямую и от нас. Скидывать все это на госорганы, которые будут просто кошмарить бизнес, если им дать такую возможность, ни в коем случае нельзя. Нужно самим быть бдительными. И с учетом того, что в интернете сейчас можно сделать все что угодно совершенно конфиденциально…

Марина Калинина: Алексей, а давайте буквально пару слов, советов, как понять – стоит ли идти в тот или иной ларек или нет. Есть какие-то признаки, что туда лучше не ходить? Или это чисто индивидуально?

Алексей Петропольский: Ну, это очень сложно, это индивидуально. Ведь пока не попробуешь, не поймешь.

Марина Калинина: Ну конечно.

Алексей Петропольский: И действительно, качество… Ну, сейчас предприниматели нацелены на постоянного потребителя и стараются сделать качественный продукт. Ну, если точка только-только открылась, то лучше, конечно, в нее сначала не ходить. Если она через два месяца не закроется, то можно сходить.

Марина Калинина: Понятно.

Алексей Петропольский: А если точка работает уже год и более – поверьте, ее и Роспотребнадзор проверял, и прокуратура приезжала. И вопрос – как они этот вопрос решали с прокуратурой и с Роспотребнадзором? Либо они по закону все исправили, либо решили…

Марина Калинина: Понятно, ладно. Мы подведем итоги. Спрашивали мы вас: покупаете ли вы еду на улицах в таких местах быстрого питания? В итоге что получилось? Покупают – 23%, не покупают – 77%. Так что берегите ваше здоровье. Спасибо большое нашему гостю – Алексей Петропольский, предприниматель, юрист, эксперт в сфере защиты интересов бизнеса и владелец сети кофеен. Спасибо.

Юрий Коваленко: Спасибо.

Алексей Петропольский: Спасибо и вам.