Виталий Млечин: Алексей Петропольский, вот с кем сейчас побеседуем, руководитель Бюро по защите прав предпринимателей и инвесторов Московского отделения «ОПОРА РОССИИ». Алексей Игоревич, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Какие у вас настроения на фоне всего этого? Виталий Млечин: Да, Алексей Игоревич, расскажите, пожалуйста, как человек, который знает, что такое бизнес в России, не понаслышке, как сейчас дела обстоят. Алексей Петропольский: Добрый вечер. Ну, люди находятся в состоянии полнейшего шока. Все взяли паузу и пытаются как-то выработать антикризисные планы... Виталий Млечин: Алексей Игоревич, извините ради бога: «взяли паузу» – это что значит? Вот когда бизнес говорит, что он берет паузу, это что имеется в виду? Алексей Петропольский: Ну то есть принимается решение либо закрыть сразу все, либо издержки срезать просто до нуля, т. е. уволить половину персонала, оставить как бы тех, кто действительно работает. Но сейчас не принимаются никакие решения абсолютно, хотя их принимать уже нужно, потому что, будем говорить так, огромное количество предприятий просто перестало получать выручку, потому что многие зависели от импортных товаров, от товарооборота с Европой, да просто взаиморасчеты у них происходили через зарубежные счета или с использованием денег валютных. Сейчас просто все встало: нет выручки, нечем торговать и нет понимания, что будет завтра. И сейчас все просто ждут, когда будет какая-то стабилизация по этой спецоперации, чтобы понять, как дальше двигаться, куда двигаться. Никто никого не увольняет, никто, собственно, не делает никаких резких шагов, но реальной жизни такому бизнесу, кто сейчас попал в самое жерло, осталось жить ну месяц-два. Марианна Ожерельева: Алексей, вот те, кому осталось жить месяц-два, а есть хотя бы несколько штук, кто действительно на всей этой истории сейчас могут выиграть? Вот чтобы не злорадствовать, а просто сказать, что да, действительно, вот эти ребята развивали там какое-то импортозамещение, что-то делали внутри России последние 2–3 года, год, и они сейчас могут на этом действительно, во-первых, нам предложить, потребителям, нечто, что мы не сможем купить иностранного производства, во-вторых, еще и будут развивать здесь, создавать рабочие места. Алексей Петропольский: Ну, малые производства, они действительно за последний санкционный период набрали массовый характер, те, кто делают мебель, кто делает текстиль... Марианна Ожерельева: Мебель делают, да? Алексей Петропольский: Да, действительно, у нас делают неплохую мебель, неплохой текстиль, даже одежду шьют неплохую. Но это небольшие производства, которые не сравнятся с теми компаниями, которые уходят сейчас из России. Они не сравнятся по объемам производства, по его себестоимости и по количеству рабочих мест, которые они создают. Виталий Млечин: Алексей Игоревич, извините, давайте только определимся – эти компании уходят из России, или они приостанавливают свою деятельность в России, с тем чтобы ее через месяц, через два, через какое-то время возобновить опять? Алексей Петропольский: Ну, то, что мы видим сейчас, говорят как бы двояко: вроде «приостанавливаем», кто-то даже пишет сроки, та же IKEA написала, что на 3 месяца... Марианна Ожерельева: Причем сотрудников сохранили, они сейчас другой работой будут заниматься, это важно. Алексей Петропольский: Да. Кто-то говорит, что мы вот вообще отказываемся и все закрываем. Но все же понимают, что российский рынок внутреннего потребления никуда не денется, люди как хотели покупать вещи, ботинки, пользоваться услугами, так и будут ими пользоваться. И те, кто сейчас на этом рынке останутся, они будут получать сверхприбыли. Ну, с учетом того, что политика сегодня давит на бизнес, и в Европе тоже, то, собственно, те, на кого эта политика не давит, а это азиатский рынок, просто сейчас будут занимать эти ниши, делать конкурентоспособное предложение, и россияне просто будут чаще пользоваться другими автомобилями, другими вещами и другими услугами. Но я не думаю, что это по качеству будет сильно хуже. Марианна Ожерельева: И по другим ценам, видимо, да? Все к этому идет, что это будет все-таки сильно дороже. Алексей Петропольский: Ну, в любом случае будут другие цены по одной простой причине, что курсовая нестабильность плюс логистическая нестабильность, все накладывает определенный отпечаток, фактически цены обратно, как правило, не откатываются, а только растут. Марианна Ожерельева: А что же сейчас бизнесу требуется? Вот объявлены были меры помощи, 1 триллион будет вливаться и т. д. А здесь, вы помните, в период коронавируса была история с налоговыми льготами, все говорили, что да, это помощь, но надо было бы подольше, может быть. Вот сейчас конкретно что требуется? Понятно, что важны спрос и предложение, чтобы твои товары ехали, приезжали тебе комплектующие. Но вот в этой замкнутой истории, в этом процессе ожидания какая внутренняя помощь внутреннему производителю должна сейчас точно быть? Алексей Петропольский: Ну, самое главное – это разобраться с банками, а потом с налогами. Что касательно банков, то сейчас поменялась ставка рефинансирования Центробанка, и банки начали в одностороннем порядке пересматривать условия: либо выдают новые деньги под 25–30% годовых, а, как вы понимаете, под такие проценты что-либо производить и продавать просто невозможно... Марианна Ожерельева: Ну да. Алексей Петропольский: Потребитель не будет готов заплатить с такой наценкой за товар, тем более за товар, который, как правило, еще не вышел на рынок или не имеет конкурентных способностей. То есть нужно сейчас государству четко дать понять банкам или дать им возможность не пересматривать старые условия, а новые кредиты давать по льготным субсидированным ставкам. Еще многие банки взяли и написали в одностороннем порядке уведомление о возврате всех денежных средств одним платежом, ну то есть досрочное расторжение, оно предполагается кредитными договорами, как правило. И у многих предприятий с учетом падения выручки или вообще ее стопа просто нет денег выплатить банку в моменте. Это тоже необходимо каким-то образом предотвратить, потому что такие требования банка приведут к банкротству компаний, хотя на банкротство сейчас наложили мораторий. Вот эти два вопроса еще не решены. Но вот касательно налоговых вопросов, здесь уже пошли подвижки. Первое, что уже сделали, и это необходимо было сделать, – это ввели мораторий на налоговые проверки. Ну, всем бизнесменам известно, что любая выездная налоговая проверка заканчивалась от 20 миллионов донасчета и для 10–20% компаний заканчивалась тоже банкротством. Слава богу, запретили выездные, но только для малого и среднего бизнеса. Для крупного, я считаю, тоже нужно запретить. И конечно, нужно малый бизнес освободить полностью от налогов, от проверок, чтобы он сейчас мог воспрять и развиваться. Марианна Ожерельева: На какой период? Вот вы говорите, сейчас мог воспрять, развиваться. Развитие – это же достаточно долгая история. Насколько надо освобождать от налогов? Алексей Петропольский: Ну, в период сегодняшней острой фазы это до конца года, а в дальнейшем нужно рассматривать какие-то льготные плавные повышения. Но помимо того, что освободить в будущем, нужно и освободить от прошлых налогов. Дело в том, что мы еще от коронавируса-то не оправились, вот даже лично у моих бизнесов есть налоговые задолженности. Многие сейчас закрывают год, до конца апреля платятся годовые налоги, и у многих сейчас просто нет денег на их оплату, потому что все деньги, как правило, аккумулировались как раз в марте – апреле, а какая может быть аккумуляция, если выручки нет. Следовательно, нужно сделать не отсрочку, не какой-то кредит на выплату налогов, а просто освобождение от прошлых периодов и от будущих, а не отсрочку смерти, как это было в коронавирус. Но здесь еще хочу отдать должное: наше правительство стало прислушиваться к бизнесу в режиме реального времени. Вот мы делаем какую-то инициативу от «ОПОРА РОССИИ», от «Деловой России», от омбудсменов, и буквально на следующий день ее уже частично принимают. В коронавирус это происходило в течение месяца, двух, ну не так быстро. Виталий Млечин: Спасибо, спасибо вам большое. Алексей Петропольский, руководитель Бюро по защите прав предпринимателей и инвесторов Московского отделения «ОПОРА РОССИИ». Алексей Петропольский: Спасибо.