Тамара Шорникова: Итак, каждый четвертый лифт в стране (мы уже анонсировали) отслужил свой срок, 25 лет, и требует замены. Минстрой посчитал – на это нужно 150–200 миллиардов рублей. Кто заплатит? И когда мы сможем заходить в любой лифт без страха за свою жизнь? В некоторые пока со спокойной душой не получается. Это мы обсуждаем сегодня и прямо сейчас. Звоните и пишите, рассказывайте, как обстоят дела в вашем доме. А мы представим эксперта. У нас в студии – Алексей Захаров, первый вице-президент Национального лифтового союза. Здравствуйте. Алексей Захаров: Добрый день. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Алексей. Тамара Шорникова: Ну, сначала по цифрам. Согласны ли со статистикой? Алексей Захаров: Абсолютно верно. Официальная статистика у нас еще до конца не готова, но, по экспертным оценкам Национального лифтового союза, действительно можно говорить об общем количестве. Лифтов, эксплуатируемых в Российской Федерации, где-то 550 тысяч. Ну и по сроку – действительно, порядка 140–150 тысяч перешагнули 25-летний рубеж. Не могу однозначно сказать, что после 25 лет лифт становится сразу опасным и падает. Очень все зависит от качества его обслуживания. Если лифт своевременно проходил все технические обслуживания, проводилась система планово-предупредительных ремонтов, проводились обследования, то есть не жалели, скажем так, деньги на заботу о технике (то же самое, как и с автомобилем), естественно, при обследовании лифта возможно его дальнейшее продление службы, чтобы он работал. Единственное, у нас здесь есть один момент тонкий – законодательный. Дело в том, что технический регламент Таможенного союза предписывает все лифты к 15 февраля 2020 года, которые не соответствуют требованиям технического регламента, они должны быть переделаны, заменены или остановлены. Вот в этом есть проблемы. Ну, требования технического регламента – это определенный шаг к безопасности лифтов. При этом мы ставим себе новые цели и задачи. Ну, вот получилось так, что не уложились в тот срок, который отводили на то, чтобы заменить. Соответственно, это нехорошо, понятное дело. Ну, надо принимать как-то совместно меры по выходу из этой ситуации. Тамара Шорникова: Понятно, что лифт – это не тыква, в полночь не исчезнет. Но все-таки, если мы говорим о каких-то сроках эксплуатации заложенных – это что значит? Что после все-таки опасность есть, может случиться, а может – нет? Или это просто действительно такая номенклатурная история: 25 лет – обязаны заменить? Алексей Захаров: Я постарался сейчас пояснить именно ту ситуацию, заложниками которой мы оказались. Ну, еще раз повторю: качественное обслуживание, в соответствии с требованиями завода-изготовителя, оно залог того, что лифт действительно может работать и дольше. Ну, бывают какие-то случаи, но в целом, конечно, можно использовать дальше лифт. Он не будет оборудован повышенным набором систем безопасности, которые сейчас мы себе поставили уже. И вопрос надо решать. Ну, технический регламент предписывает провести обследование каждого лифта, чтобы выяснить истинный уровень его технического состояния. Есть специальные испытательные лаборатории, которые это делают. Собственно, по результатам их обследований и необходимо принимать решение. Петр Кузнецов: Алексей, расскажите, а кто несет ответственность за состояние всех лифтов в России? Потому что мы слышали, что их из опасно производственных выводят, потом пытаются вернуть. Алексей Захаров: Вывели в 2013 году. Петр Кузнецов: Помните, хотели вернуть? Не прошел законопроект, да? Алексей Захаров: Нет, почему? Лифты сейчас являются опасными объектами, с точки зрения страхования. С 2017 года действуют, ну, будем называть, Правила по эксплуатации лифтов. Ростехнадзор занимается контролем за исполнением технического регламента, который так и называется – «Безопасность лифтов». То есть сейчас у нас на самом деле финишная прямая по восстановлению государственного надзора за лифтами. И уже эти первые шаги ощутимы. Потому что мы также введем статистику всех несчастных случаев и аварий, которые происходят на лифтах. И после того, как было введено постановление Правительства № 743 и другие меры были приняты, кривая несчастных случаев, смертельных пошла вниз, то есть стало больше порядка. Ввели на законодательном уровне единую систему для всей страны – наличие квалифицированного персонала. Есть специальный совет при президенте по квалификациям, который в каждой отрасли создал отраслевые советы. И в этих советах созданы экзаменационные площадки, скажем так. Они аккредитовали площадки по всей стране. Соответственно, специалисты, которых допускают теперь к обслуживанию лифтов, должны сдавать профессиональный экзамен – по-честному, по-настоящему, под видеозапись. Петр Кузнецов: А проверок стало больше хотя бы? Алексей Захаров: Проверок лифтов? Петр Кузнецов: Специалисты, хорошо, стали лучше. Алексей Захаров: Ну, мы к этому идем. То есть до конца реформа не закончена, на мой взгляд. Необходимо еще пару шагов, скажем так, в нормативном плане, чтобы Ростехнадзор мог выходить в плановом порядке и проверять лифты. Но порядка уже стало намного больше, существенно, и это видно. Тамара Шорникова: Будем проверять у телезрителей. Петр Кузнецов: При этом юридически владельцы лифтов – это мы? Правильно? Алексей Захаров: Естественно, да. Здесь тоже наведен порядок на самом деле. Постановление Правительства четко определило, кто является владельцем. Если раньше можно было как-то двусмысленно в судах управляющим компаниям отказываться от своих обязанностей, то теперь привели в соответствие с Жилищным кодексом. То есть та организация, которой доверено управление жилищным фондом, ну, многоквартирным домом, та несет и обязанности владельца. Либо это коммерческая УК, либо это ТСЖ, либо это специализированные компании. Поэтому, по сути, вы, являясь собственниками квартир, вы нанимаете, вы поручаете управляющей компании проводить работы по обслуживанию вашего имущества и возлагаете на них ответственность за то, как это будет обслуживаться. Петр Кузнецов: Ну подождите. Но сложность в том, что из той суммы, которая перечисляется на капремонт, я так понимаю, вычленить именно на лифт очень сложно. То есть отдельной графы по лифту нет? Алексей Захаров: Немножко путаем. Вот было уже несколько интервью, неправильно вы интерпретируете слова. Делаю пояснение. Мы все с вами платим по двум платежкам. Первая – это за содержание и ремонт нашего имущества, то есть квартиры. А вторая – это отчисления на капитальный ремонт. Назначение отчислений на капитальный ремонт как раз включает в себя и ремонт или замену лифтового оборудования. Петр Кузнецов: На практике получается, что до лифта не доходят эти деньги. Алексей Захаров: Из них формируются фонды региональные. Петр Кузнецов: Так? Алексей Захаров: Регион определяет программы замены лифтов, то есть выясняет, сколько надо и сколько он денег может потратить на эти цели. Соответственно, из этого фонда эти деньги тратятся. Беда в том, что некоторые регионы не очень активно и эффективно это используют. Есть статистика в Минстрое, где действительно 50% регионов хорошо этим занимаются, идут планомерно к устранению количества этих лифтов, а большое количество регионов мизерные суммы направляют на замену лифтов. И вообще, скажем, есть информация из прессы, что большое количество денег не используется. То есть люди жалуются: «Мы платим за капитальный ремонт, а его нам не производят». С лифтами примерно такая же ситуация, то есть где-то примерно в 30–40% регионов такая ситуация. Одно из предложений Национального лифтового союза было в том, чтобы понудить регионы более активно этим заниматься и, возможно, установить бы даже какой-то минимум – ну, скажем, 30% от всех собранных средств на то, чтобы они планово расходовались каждый год на замену лифтов. Это один путь. Возможно, государство, скажем, через Фонд реформирования ЖКХ могло бы оказать какую-то адресную поддержку каким-то, ну, дотационным регионам, где с этим вообще плохо. Ведь не секрет, что взносы на капитальный ремонт разные по всем регионам. В Москве, допустим, он большой. И Москва сейчас не испытывает таких проблем, все лифты заменены. В других регионах, скажем, намного хуже ситуация. Если это владельцы спецсчетов, которые сейчас очень популярны среди ТСЖ, допустим, они сами принимают решение, когда и в какой пропорции они потратят свои деньги… Петр Кузнецов: То есть лифт покупают за свой счет? Алексей Захаров: Почему? Государство обязывает отчислять на фонды капитального ремонта. Только они складывают не в общи котел, а на свой счет, и потом решают, когда они будут какие лифты менять, или крыша им важнее. Петр Кузнецов: Нет, есть истории, когда за свой счет реально покупают. Алексей Захаров: Это можно сделать, это не запрещается. Вот именно про это и разговор шел, что если есть инициатива собственников жилья, то можно ввести отдельную строку в платежке и, как говорится, скидываться на замену лифта. А то, что была информация в средствах массовой информации про отдельную строку – это разговор как раз шел о том, что необходимо качественное обслуживание лифта, чтобы можно было до конца использовать его ресурс. А в чем проблемы? Проблемы разные. Первая проблема, как я уже сказал, – это был некомпетентный персонал, неквалифицированный. Сейчас мы ее решаем путем проведения независимой оценки квалификации. Вторая проблема – неправильная, скажем, экономическая политика. Нет запрета на то, что… Вот такие опасные работы, как обслуживание лифта или монтаж, все равно попадают на аукционы и торги. Кто даст меньшую цену – того и выбирают. Заставляют, допустим, управляющих муниципальной недвижимостью или больницам ежегодно в соответствии с законом проводить опять аукцион или конкурс. То есть организация не может стабильно работать, вкладывать деньги в запасные части, чтобы на несколько лет вперед обеспечить стабильную работу. Петр Кузнецов: Давайте конкретные истории послушаем. Иркутская область, с нами Булат на связи. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хотел… Тамара Шорникова: Слушаем. Зритель: Здравствуйте! Я хотел… Насчет чего звоню? Вот у нас в Иркутской области, в городе Саянск, разобрали все лифты в городе, вот все лифты. И до сегодняшнего дня, с 17 октября у нас именно в подъезде отключили… Петр Кузнецов: А что за акция такая городская? Зритель: Они меняют лифты на новые лифты. Петр Кузнецов: Понятно. Везде, да? Зритель: Да, везде меняют. Тамара Шорникова: Одновременно? Петр Кузнецов: Хотя срок-то наверняка у всех разный. Не может же быть, чтобы во всем городе… Алексей Захаров: Они могли подойти к этому сроку уже. Зритель: Вот у нас четыре месяца как лифт не работает в подъезде. У нас есть дедушки, астмой болеют, не могут ни спуститься с девятого этажа. Есть дети, женщины с детьми, и они не могут. И вот на сегодняшний день по всему городу лифты не работают. И даже неизвестно, когда их вообще запустят. Тамара Шорникова: Булат, а вы куда-то звонили, в управляющую? Кто там обслуживает ваши дома? Зритель: Звонил я в местную управляющую компанию. Сказали, что с нами они договор не заключили. Петр Кузнецов: Ну вот, друг на друга. А потом непонятно в итоге, кто несет ответственность. Зритель: А потом сказали – позвонить в Иркутск в компанию. Петр Кузнецов: А там вам сказали, что тоже… Тамара Шорникова: «Звоните в Москву». Зритель: А там сказали, что какая-то другая фирма, они выиграли тендер, и вот они будут устанавливать лифты. Крайнего нет. Как говорится, замкнутый круг. Тамара Шорникова: Спасибо. Петр Кузнецов: Булат, а просто чтобы понять, вот люди какие-то… Что там крутится, делают в подъезде, нет? Как-то с лифтом работают? Или у вас их просто сняли, не знаю, вынесли эти кабины – и никого нет абсолютно, и никто не появляется? Зритель: Нет, появляются. День появятся, а потом, видать, в других подъездах чем-то занимаются. Петр Кузнецов: Бригады, понятно. Алексей Захаров: Видимость работы создают. Петр Кузнецов: Спасибо. Тамара Шорникова: Понятно, спасибо. И сразу еще дополним эсэмэсками. Ленинградская область: «Лифт отключен, многоэтажный дом, уже очень давно». Хабаровский край жалуется: «На лифте невозможно ездить». И так далее. Алексей Захаров: Вы знаете, не удивлен совершенно этим звонком. Те населенные пункты, про которые вы говорите, они на слуху уже последние месяцы. И в каждом из них зафиксированы злостные нарушения вообще технологического цикла замены лифтов. Лифт должен менять поэтапно. Если в подъезде два лифта, меняется сначала один, а потом – второй. Нормативный срок замены девятиэтажного лифта – ну, максимум 30 рабочих дней. Может быть, чуть больше, в зависимости от особенностей. И ситуации Иркутска, Ленинградской области просто, я говорю, на слуху. Это отчасти даже коррупционные скандалы, где был выбран некачественный и непрофессиональный подрядчик. Почему я до этого и заводил разговор о том, что устраиваются торги без какого-то… ну, очень минимальный отбор по профессиональным качествам. Основным критерием становится цена. Кто меньшую цену предложат – те и работают. Это проблема всего и обслуживания, и монтажа. Нельзя приглашать непрофессионалов, которые действительно могут разобрать все лифты, а потом потихонечку пытаться их делать. Тут же опасность возникает, что, скажем так, их никто не охраняет, запасные части могут разойтись по рукам, как говорится. Здесь необходима система и профессиональная организация, которая обязательно имеет у себя склад. Она не будет завозить лифты и складывать у подъезда. Каждая бригада под монтаж… подвозится лифт уже в день монтажа, может быть, не целиком, а частями. Что-то будут делать, а что-то не делать. Поэтому это вопрос профессионализма монтажников и монтажа. Сейчас, кстати, муссируется вопрос о том, в чем проблема. «Давайте поручим заводам аккредитовывать монтажников». На наш взгляд, это ну совершенно такая избыточная функция. То есть монтажники проходят мало того что обучение и оценку в центрах оценки квалификации, сейчас действует новый закон, который обязывает все организации, которые хотят заниматься монтажом или обслуживанием, встать на реестр Ростехнадзора. Более того, они должны обладать допуском СРО. Вводить какую-то, скажем так, отдельно аккредитацию у производителя – ну, это неэффективно, это нагромождение условий. Надо просто лучше заниматься отбором этих организаций и не давать возможности попадать на рынок… Тамара Шорникова: Ну, как это сделать – мы поговорим еще. Петр Кузнецов: Да, как это сделать – ближе к концу. У нас картинка из Владивостока и Тамбова, ситуации. Давайте посмотрим. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Ну, я не знаю, эти истории также на слуху или нет. Но что делать людям, у которых пока решаются источники финансирования, методы решения проблем? Что им сейчас делать, если действительно порой заходить в лифт страшно? Куда обращаться? Можно ли как-то те же управляющие компании заставить работать эффективнее? Алексей Захаров: Вот эти две истории, действительно, совершенно правдоподобные. Более того, эти цифры мне тоже знакомы. Это планы капитального ремонта, замены лифтов в той и в другой области. Ну, что можно сказать? Если капитальный ремонт происходит, котловым методом собираются деньги, а потом по очереди меняются дома – это принцип общий нашей реформы капитальных ремонтов. Если там очередность не нарушена и действительно их лифт еще не подошел к сроку, а более того, если жители проголосовали, что они считают более нужным ставить окна – ну, тут как бы ничего не поделаешь, это решение собственников. Исходя из глобальной проблемы, которую мы затронули вначале, надо, конечно, искать пути решения на государственном уровне. Я знаю, сейчас происходят совещания в Правительстве, как принимать решения. В принципе, я сегодня озвучил практически все предложения и варианты. Это побудить, соответственно, фонды капремонта более эффективно и большую часть денег отправлять на замену лифтов. Сейчас работает программа ускоренной замены, как она называется. Это когда государство стимулирует, компенсирует банкам частично банковский процент, а они фондам дают деньги как бы в долг, чтобы купить лифт и поставить, а потом постепенно эти деньги получать за счет средств, платежей граждан. Исходя из этой программы, в прошлом году уже удалось заменить дополнительно 8 тысяч лифтов. Плюс, естественно, как мы говорили, возможности самих граждан накопить деньги на новый подъемник тоже существуют. Ну, проблема так одним моментом не решается, надо комплексно подходить к этому вопросу. Тамара Шорникова: Мы все время говорим о том, что может быть и что было бы хорошо сделать. А есть представление о том, что реально в нашей сегодняшней ситуации? Алексей Захаров: Ну, я вам только что доложил… Тамара Шорникова: Какой путь более перспективный, вам кажется? Алексей Захаров: Комплексный путь. Я считаю, что без поддержки государства, хотя бы частичной, общую проблему не решить. Срок нормативной замены лифтов с 2020 года необходимо увеличивать. По нашим подсчетам, примерно 100 тысяч лифтов к этому моменту перешагнуть 25-летний рубеж, и надо будет с ними что-то решать. Государству, вероятнее всего, нужно какую-то адресную поддержку делать. А собственникам относиться более ответственно к своим подъемникам и не допускать не профессионалов к обслуживанию. Петр Кузнецов: Узнаем, как дела в Москве, потому что все-то думают, что в Москве с лифтами все хорошо. Это Ирина. Здравствуйте, Ирина. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Слушаем вас. Зритель: Я хотела бы сказать, что Москва, вроде бы самый центр, Даниловский район, Духовской переулок, дом 20, корпус 2, девятиэтажный блочный дом 64-го года постройки. Я приезжаю в гости к детям и, честное слово, входя в лифт, я молюсь, потому что от стены до пола щель больше сантиметра, я вижу шахта лифта в нее. И ремонт лифта откладывается, потому что… Я понимаю, люди, изначально получившие квартиры, уже состарились, им под 80 лет. И так как ремонт лифта, говорят, может затянуться больше чем на две недели, и быть запертыми две недели женщинам с колясочками или пожилым людям, конечно, невозможно. Вот хотелось бы узнать, все-таки ремонт лифта можно ли сделать как-то оперативнее? И если можно, то обратите, пожалуйста, внимание на этот адрес, потому что действительно страшно. Петр Кузнецов: Спасибо, Ирина. 30 секунд на ответ. Алексей Захаров: К сожалению, самостоятельно мы не занимаемся ремонтом лифтов, мы только помогаем организационно и координационно. Лифт, вероятно, уже менялся один раз хотя бы, потому что 25 лет с 64-го года отработал. Я думаю, переадресовать все-таки здесь к состоянию лифта – это к управляющей компании, которая нанимает организацию по обслуживанию лифта. Лифт в течение 25 лет должен проходить несколько стадий капитального ремонта. Тамара Шорникова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо большое. Алексей Захаров, первый вице-президент Национального лифтового союза. Тамара Шорникова: Говорили о том, безопасно или нет у нас в домах, пытались выяснить, что делать. Это были дневные темы. А вот что готовит нам вечер.