Почти 20 субъектов РФ официально зарегистрировали массовую гибель пчёл

Гости
Альфир Маннапов
заведующий кафедрой аквакультуры и пчеловодства Российского государственного аграрного университета Московской сельскохозяйственной академии им. К.А.Тимирязева

Массовая гибель пчёл. Ущерб от гибели пчёл может составить 1 трлн рублей. Об этом заявил глава Национальной ассоциации пчеловодов и переработчиков пчелопродукции Альфир Маннапов. Летом 2019 года случаи массовой гибели насекомых были зафиксированы во многих регионах России. Причина — обработка посадок пестицидами.

Петр Кузнецов: Сейчас еще одна важная тема, мы будем говорить о пчелах. «Если пчела исчезнет с лица Земли, то человечеству останется жить 4 года», – об этом говорил еще Альберт Эйнштейн. Кажется, нам не стоит строить какие-то планы на будущее, тем более далекое, потому что этим летом случаи массовой гибели пчел были зафиксированы во многих регионах России. Главная причина здесь называется – обработка посадок пестицидами, то есть, как и во многих случаях, сам человек.

Ольга Арсланова: Массовую гибель пчел в этом году специалисты зафиксировали, в частности, в Марий Эл, Удмуртии, Алтайском крае, Саратовской, Липецкой, Курской, Брянской и Ульяновской областях, но это официальные данные Минсельхоза. Многие эксперты говорят, что и другие регионы эта же проблема затронула.

Все это может привести к существенным убыткам для России: при уничтожении 30% пчел потери составят 500 миллиардов рублей, а если, как сейчас, 60% пчел, убытки составят до 1 триллиона рублей. При этом речь идет не только о потерях производителей меда, но и фермеров, которые выращивают культуры, требующие опыления для урожая.

Петр Кузнецов: Гибель пчел наблюдается на самом деле по всему миру. В США общее число колоний пчел сократилось с 6 миллионов в 1947 году до 2,5 в 2015-м. В Европе с конца 1980-х гг. количество колоний уменьшилось на четверть. Значительное снижение популяции пчел отмечают в Великобритании, Испании, Франции, Марокко, Тибете, Бразилии (смотрите, какой разброс), на Мадагаскаре и в Азербайджане.

Ольга Арсланова: Мы приветствуем в нашей студии гостя, заведующего кафедрой аквакультуры и пчеловодства Российского государственного аграрного университета, Московской сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева, советника по индустрии здравоохранения Альфира Маннапова. Добрый вечер.

Альфир Маннапов: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: В Минсельхозе уже сказали, что нет повода для тревоги, пытаются как-то общественность успокоить, говорят, что какие-то колебания. Кому верить? Это начало серьезной катастрофы или действительно временные изменения?

Петр Кузнецов: Да, и на самом деле, Оля, я бы даже сказал, на самом деле общественность-то и сама не совсем понимает: ну пчелы гибнут и пчелы гибнут. Поэтому…

Ольга Арсланова: Что в этом такого, да.

Альфир Маннапов: Да, злободневная проблема. Если мы говорим о пчеловодстве, то те насекомые, которые незримо стоят индикаторами экологической чистоты, с одной стороны, а с другой стороны, создают стратегические позиции нескольким отраслям, в частности растениеводству и животноводству, обеспечивая их достаточно опыленными кормами, те, которые имеют углеводно-белковую достаточность в этой связи. Но в этом году попали в такую катастрофу. Конечно, Министерство сельского хозяйства принимает меры в этом отношении, однако, как заявляют общественные наблюдатели, массовая гибель пчел в регионах продолжается.

Петр Кузнецов: Вы сказали, вот поэтому в этом году. А почему проблема именно сейчас возникла? Ведь всегда же… Ну хорошо, не всегда, но раньше тоже обрабатывали, с самолетов распыляли.

Альфир Маннапов: Да, естественно.

Петр Кузнецов: Что сейчас? Пестициды не те?

Альфир Маннапов: В этом плане вы правы, ежегодно производилась обработка посевов пестицидами, гербицидами проходила обработка различных сельскохозяйственных энтомофильных культур. Но в этом году по статотчетности Министерства сельского хозяйства, масличные культуры, в частности рапс, который возделывается в регионах, на 40% увеличены их площади. Вот в этом случае представьте, на 40% увеличились площади соприкосновения пчел, пасек в частности, с этими посевами. Дело только усугубляется не в этом, что они соприкасаются с этими посевами. При правильном, планомерном, дозозависимом применении любых гербицидов, пестицидов, в том числе тех, которые применяют…

Ольга Арсланова: Любых?

Альфир Маннапов: Не любых, а специальных пестицидов направленного действия, в этом случае гибели могло бы не быть.

Ольга Арсланова: А что же изменилось?

Альфир Маннапов: Но как говорят общественные наблюдатели, приезжающие на поля, где гибнут пчелы, эта доза увеличена в 4, в 5, а иногда и в 8 раз.

Ольга Арсланова: А с чьего позволения это делается? Или нет контроля за этим?

Альфир Маннапов: Да.

Петр Кузнецов: Давайте о контроле, я прошу прощения, поговорим после звонка от Юрия из Тульской области.

Ольга Арсланова: Да, у нас много звонков, люди реагируют.

Альфир Маннапов: Да, пожалуйста.

Петр Кузнецов: Юрий, здравствуйте.

Ольга Арсланова: Здравствуйте, Юрий.

Петр Кузнецов: То есть Оля права, общественность действительно это беспокоит, в данном случае это хорошо, правда. Юрий, здравствуйте. Юрий, слушаем вас, вы в прямом эфире.

Зритель: Добрый вечер, гость, добрый вечер, ведущие.

Альфир Маннапов: Здравствуйте.

Зритель: Город Ясногорск, Тульская область, пенсионер Оборонько Юрий Михайлович.

Ольга Арсланова: Очень приятно.

Зритель: Я хочу сказать главное. Под моими окнами 2-этажного дома 8 вишневых деревьев. Два года назад я с них собрал 24 литра вишни, вы понимаете? А потом 2 года, вот сегодня последний раз пошел посмотрел, даже стакан не набрал с этих деревьев вишен. А почему? Сейчас объясню. Не только гербициды виноваты, даже они были на полях и прочее, но урожай был, а в этом году ни яблок, ничего нет. А почему?

Вот главное. Недалеко от нас цех, где перерабатывают пластик, и часа в 3–4 утра, я просыпаюсь рано, пенсионер, глянешь с кухни в окно, выкидывают красные, синие, красные, синие через трубу. И все это распыляется по деревьям, и не только по деревьям, а у кого огороды и прочее, урожая нет никакого.

Ольга Арсланова: Понятно.

Петр Кузнецов: Спасибо за замечание, за наблюдение.

Ольга Арсланова: Выбросы вредного производства.

Альфир Маннапов: Выбросы, да.

Петр Кузнецов: И еще хотите добавить?

Ольга Арсланова: Это правда, да?

Альфир Маннапов: Да, это имеет место, конечно.

Петр Кузнецов: Не только пестициды, в общем.

Альфир Маннапов: Да, не только пестициды, такое имеет место.

Петр Кузнецов: К Олиному вопросу возвращаясь, кто контролирует весь этот процесс?

Ольга Арсланова: Все, что оседает.

Петр Кузнецов: Кто занимается?

Альфир Маннапов: Значит, если говорить о том, почему такое отравление происходит массовое на сегодняшний день пчел, нужно отметить территориальные образования, муниципальные образования, которые отдают земли, где образуются агрохолдинги и фермерские хозяйства по выращиванию сельскохозяйственных культур, они в этом отношении по недоразумению, а может быть, по неграмотности, а может быть, по недопониманию применяют пестициды нового поколения, которые не до конца изучены по воздействию на организм медоносных пчел.

Вот в США однажды, это 15–20 лет, при создании пестицидов нового поколения начали вести такие исследования. Они увидели, что на сорняки правильно воздействует, однако как только увидели бесчисленное количество уничтожения одиночных и диких пчел, естественных опылителей в том числе, они сразу закрыли эту тематику и больше никому ничего из результатов не показывали, однако производство родилось.

И вот в странах Европейской ассоциации, в частности, по мановению волшебной палочки стали производить эти новые поколения пестицидов-гербицидов под названием неоникотиноиды. Вот там есть особые по классу опасные вещества, создаваемые на этом фоне: это имидаклоприд так называемый, токсическое вещество, тиаметоксам и ацетамиприд. Это высокий класс опасных химических веществ…

Петр Кузнецов: Они не вредят растениям, но вредят пчелам?

Альфир Маннапов: Вредят пчелам. Они очищают от сорняков, очищают от вредных насекомых, но в том числе и губят пчел.

Ольга Арсланова: Кто же их разрешил-то?

Альфир Маннапов: Ну кто их разрешил? Вот мы наступили на эти грабли два раза, получается. Страны Европейской ассоциации, в частности Германия, Франция, перед этим был сюжет, потеряли очень много пчел, это 8–10 лет тому назад. Однако там сумели объединиться пчеловоды…

Петр Кузнецов: У них тоже пестициды или другие причины?

Альфир Маннапов: Они непосредственно поставили перед государством этот вопрос, и у них отменили применение этих новых классов пестицидов и гербицидов.

Петр Кузнецов: Ну по статье они продолжают терять?

Альфир Маннапов: Однако у нас вот это… Видимо, много было завезено его, оно у нас осталось.

Ольга Арсланова: Понятно.

Петр Кузнецов: Понятно.

До звонка еще одного Юрия, пчеловода, но не того самого, из Смоленской области, – вы упомянули диких пчел. Вот дикие пчелы, шмель – они могут восполнить этот недостаток?

Альфир Маннапов: Нет, ни в коем разе не смогут восполнить, потому что это не такие большие колонии, во-первых, они образуют, они идут на зимнюю спячку; после зимы они должны нарастить колонию свою, самка, вновь которая летом просыпается и начинает создавать себе колонию, она должна пройти большой путь, для того чтобы колония начала существовать, хотя бы 50–100 шмелей было в гнезде. После этого только она начинает продуктивно работать.

Ольга Арсланова: Понятно.

Альфир Маннапов: То есть одиночные пчелы и шмели не в состоянии заменить медоносных пчел. Вот представьте, одну пчелиную семью, которая в разгар сезона достигает по численности 100 тысяч пчел, никогда не заменит 150, 2 000 шмелей даже в колонии, у которой при максимуме существует, по опылительной деятельности никакой из видов вот этих насекомых не заменит медоносных пчел.

Петр Кузнецов: Теперь понятно.

Ольга Арсланова: Понятно.

Я хотела просто прочитать сообщение из Ростовской области: «Впервые вчера в этом году увидела две пчелы на балконе. Живу возле парка, где была обработка от клещей. На даче несколько лет нет урожая фруктов, недалеко металлургический завод».

Петр Кузнецов: Спасаются.

Ольга Арсланова: То есть люди находят и другие причины уничтожения пчел.

Альфир Маннапов: Естественно, они примешиваются. Но сейчас ведь массовую тревогу бьют в тех районах, тех субъектах Российской Федерации, вот, в частности, 16, 20 субъектов Российской Федерации говорят, которые официально зарегистрировали большой отход пчел.

Ольга Арсланова: Понятно.

Альфир Маннапов: Такие как Башкортостан, медовая житница Российской Федерации, Костромская область…

Петр Кузнецов: Отход – это смерть, или они перемещаются? Просто чтобы понятно было.

Альфир Маннапов: Умирающих пчел в этом плане. Костромская область, Чувашия, теперь дальше Татарстан… Можно перечислить много: Владимирская, Пензенская области…

Петр Кузнецов: Ну мы на самом деле их перечислили, в инфографике посмотрели.

Альфир Маннапов: Вы перечислили, да. Поэтому это действительно отражает истину, тогда как мор пчел пришел непосредственно к пасечнику. Ведь мы говорим здесь о мультипликативном эффекте пчеловодства на все отрасли, так ведь, да?

И вот в связи с этим, если говорить о потенциале медоносных ресурсов Российской Федерации, с которых могут брать пчелы мед и его реализовать, допустим, это условная цифра, в 1 триллион оценивается. Но на сегодняшний день количество пчелиных семейство составляет только 3,5 миллиона, а вот для того чтобы этот триллион получить, нужно 30 миллионов пчелиных семей. То есть наше государство само по себе богатое медоносными ресурсами.

И вот когда мы говорим, какая часть пчел гибнет и что у нас останется? Иногда вот недопонимают это на местах те люди, которые получают земли в свое якобы такое пользование. Вот представьте, я никогда не думаю, что если государство отдало фермерам и агрохолдингам земли под хозяйствование, никому из них не говорили: «Действуйте как хотите, какие пестициды, гербициды будете применять – ваше дело». Но мы же знаем, что рачительный хозяин должен вести в своем доме аккуратно все дела, и применение этих гербицидов должно строиться на плановой основе.

Петр Кузнецов: Смоленская область, давайте узнаем, что там происходит, Юрий давно нас ждет.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Юрий, мы так понимаем, вы тоже пчеловод, да?

Зритель: Да-да, у меня 7 пасек, больше сотни семей.

Петр Кузнецов: Спасибо, что дождались. Рассказывайте.

Зритель: Вот третий год уже сталкиваюсь с этой проблемой, а нынешний год – это вообще ужасно. И у меня складывается впечатление, что эксперты наши даже не читали просто этикетку с этих ядов. А там написано четко: «Высокоопасное соединение для человека».

Ольга Арсланова: Для человека даже.

Зритель: Не только для пчелы, но и для человека. Они уничтожают своими пестицидами людей и все живущее на этих полях.

Петр Кузнецов: А вот эти обработчики, Юрий, скажите, пожалуйста, какие существуют по этому поводу правила? Они должны вас предупредить, за сколько дней, если да?

Зритель: Они должны минимум за 2 дня предупредить, а так положено за 3–5 дней предупреждать пчеловода. Не только не выдерживают…

Петр Кузнецов: А что можно сделать за эти 2 дня? Перенести их куда-то?

Альфир Маннапов: Ничего не сделают.

Петр Кузнецов: Ну вот вас предупредили, что вы сделаете с пасекой?

Зритель: Провести закрытие, все меры принять, чтобы не было отхода пчелы.

Ольга Арсланова: Понятно. Спасибо.

Давайте посмотрим, что происходит в Башкирии, там в Стерлитамакском районе 50 жителей деревень уже готовятся к суду как раз с соседями-фермерами, уже написано заявление в прокуратуру о массовой гибели пчел из-за действий сельхозпроизводителя, примерно то, о чем говорил зритель.

Петр Кузнецов: Да. И вот жители этого района говорят, что насекомым вредят химикаты, которыми фермеры обрабатывают поля с рапсом. Отравившиеся пчелы прилетают в улей и заражают всю колонию. В качестве доказательства владельцы пасек собрали на полях упаковки от препаратов, эти вещества отнесены ко II классу опасности для человека. Об их применении нужно публично заявлять, опять-таки как мы сейчас уже говорили, заранее. Районные власти говорят, что фермеры все требования выполняли.

Виктор Бульц: То, что требовалось от сельхозтоваропроизводителей, то есть по закону, информация в средствах массовой информации, в людных местах и так далее, они, конечно, все это соблюли. Не все прислушались к предупреждениям.

Владимир Калганов: Ущерб, если все они погибнут, 40 семей, считайте, флягу мед я потерял, можно сказать, эти 20–30 фляг я потерял меда, и плюс сама пчела. Это где-то, получается, 400–500 тысяч я потерял.

Ольга Арсланова: Массовая гибель пчел зафиксирована еще в трех районах Башкирии. Среди пасечников много тех, кто продает мед, зарабатывая на жизнь. Выращивание рапса тоже приносит доход, в этом году им засеяли площадь примерно в 1,5 раза большую, чем в прошлом.

То есть делают выбор, получается, в пользу фермеров, а не пасечников?

Альфир Маннапов: Совершенно верно.

Ольга Арсланова: Почему так?

Альфир Маннапов: Комментируя этот процесс, я должен сказать. Наше ведь государство проявляет заботу и о фермерах, и об агрохолдингах, о больших предприятиях, о тех, которые вроде бы должны создавать продовольственную безопасность и производить те товары повседневной необходимости, которые должны быть на стол у россиян. Да, действительно, с одной стороны, государство проявляет заботу об этих категориях непосредственно производителей, однако как они в этом экологическом доме поступают с общей экологией и с общей природой?

Вот вы представьте, пожалуйста, хорошо, мне как специалисту больно оттого, что гибнут пчелы. Мы, обучая студентов, готовим их как специалистов работать в этой отрасли. Но видя сегодня вот такое массовое отравление пчел, мы смотрим дальше, вперед. Вот наша академия нас всегда учит готовить штучный товар, который везде ценится, действительно это так, кафедра наша хорошо готовит в этом отношении специалистов.

А смотрите, дальше что. Вот хорошо, эти посевы рапсов посеяли на 40% больше. Ведь по агрономической технологии, каждый год на этом же месте не могут высевать рапс, они меняются. Вот вы мне скажите, на следующий год в этой части посеют пшеницу, гречиху, рож, овес, ячмень, кормовые культуры, бобовые культуры – что мы получим в результате на следующий год? Ведь это трагедия, о которой пока еще никто, по-моему, и не хочет задумываться.

Вот присмотритесь, ведь они попадут опять в те же растения, в те же непосредственно кормовые ресурсы, а также продовольственные культуры, от которых мы получаем хлеб, например, хлебобулочные изделия. На следующий год, через год, через два, если они аккумулируются, в 10 раз превышают нормы, говорят, обрабатывали поля этими пестицидами, к чему это приведет? Я считаю, в этом отношении на местах нарушен контроль. Ведь сельскохозяйственным производителям государство раз позволило заниматься этим делом, ведь местные все-таки органы власти это должны контролировать. Кто приедет, кто…

Ольга Арсланова: Совершенно верно.

Петр Кузнецов: А закона какого-то нет о пчеловодстве, который бы защищал?

Альфир Маннапов: Закона пока о пчеловодстве нет.

Петр Кузнецов: А, закона нет.

Альфир Маннапов: Он находится на слушаниях. Мы думаем, вот эта ситуация отчасти, может, поможет принять такой закон. Во многих регионах, в 35–40 регионах уже такой закон принят об охране пчел, законы там работают. Но тем не менее на местах нарушен контроль за именно оборотом пестицидов особого класса опасности.

Ольга Арсланова: Понятно.

Петр Кузнецов: Да, как раз об этом…

Альфир Маннапов: Что, приедут отсюда, из Москвы, говорить про каждое поле: «Ну-ка, что вы обработали?»

Ольга Арсланова: Нет, конечно, региональная власть должна…

Альфир Маннапов: Там же специалисты работают, значит…

Петр Кузнецов: Давайте еще в одну область отправимся, в Волгоградскую, оттуда Сергей будет вещать.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Здравствуйте, Сергей.

Зритель: Алло.

Ольга Арсланова: Да, слушаем вас.

Зритель: Здравствуйте. Я пчеловод, 40 семей у меня. И вы знаете, то, что вы сейчас рассказываете по телевизору, – это у нас сплошь и рядом. Только у нас травят не только рапс, но и озимую пшеницу.

Альфир Маннапов: Вот, видите.

Ольга Арсланова: Как вы и говорили.

Зритель: Причем травят самолетом, а самолет развернулся, еще гектаров 5–10 захватил, такие вокруг площади.

Ольга Арсланова: Просто в поля, обычные луга, да?

Зритель: Да, луговину захватило всю. Вот, кстати, рядом у нас «Гелио-Пакс» организация, те травят наземным способом озимку, они не травят вот так варварски. А фермеры все, которые захотят, им вот подходишь, доказываешь, а он говорит: «А я тоже жить хочу». Вот и весь разговор.

Петр Кузнецов: У вас мед единственный источник доходов, да?

Зритель: Нет, почему? Я еще работаю учителем, тем не менее что-то надо подрабатывать.

Петр Кузнецов: А что вы можете сделать? Вот у вас 40 семей, вы сказали…

Альфир Маннапов: Восстановить.

Зритель: И судились… Вот у меня друг мой судился в позапрошлом году, ничего он не пробил, только лишь катал бензин, выкатал и все. И доказывал, пытался это на анализ возить, короче, колгота да и все, больше ничего не было. Вот так вот.

Ольга Арсланова: Понятно. Спасибо за ваш звонок.

Петр Кузнецов: Спасибо большое.

Вы сказали, что молодых специалистов обучают пчеловодству.

Альфир Маннапов: Да.

Петр Кузнецов: Я хотел узнать, не нарушена ли вот эта связь. То есть пчеловодство еще интересно, причем молодому поколению?

Альфир Маннапов: Совершенно верно.

Петр Кузнецов: Я, знаете, подумал, – может быть, нам предпенсионеров занять вот этим делом как раз? Места рабочие найдутся.

Альфир Маннапов: Вот сейчас вроде бы после неоднократных слушаний об отрасли пчеловодства Общественный народный фронт организовывал неоднократные слушания, что происходит в экономике в том числе и пчеловодства, какой состав, кто работает и так далее. В Марий Эл проходило, теперь дальше в Казани проходило, в Барнауле проходило такое слушание, у нас в Москве проходило. И вот везде отмечали, что наметился какой-то вот прогресс в том числе, что не только пожилые теперь работают, но и среднего возраста, и молодое поколение потянулось к пчеловодству.

Ввиду этого в Тимирязевской академии, у нас идет специализация, есть программы специальные, магистерские курсы, в которых мы обучаем пчеловодству, а также проходит балакавриат непосредственно по профилю «Животноводство». Вот в этой части я должен отметить, что на сегодняшний день ежегодно мы 15–20 человек специализируем в этом направлении.

Но видя именно вот такое положение дел, ситуацию, могут у всех руки опуститься, потому что не налажен контроль и учет за сильнодействующими пестицидами, которые должны быть очень строго регламентированы, а также дозированность их применения. Раз общественные наблюдатели говорят о том, что идет массовая гибель, но никто ведь не поднимает тревогу, кроме них, потому что это невыгодно другим.

Петр Кузнецов: Нет, в Минсельхозе, Минсельхоз, наверное, кто-то занимается пчеловодством? Есть же какой-то департамент?

Альфир Маннапов: Есть.

Петр Кузнецов: Что это?

Альфир Маннапов: В Минсельхозе есть единичные специалисты…

Петр Кузнецов: Животноводство, наверное, это же сельскохозяйственные животные.

Альфир Маннапов: …которые отвечают, иногда координируют эту деятельность. Но из-за того, что нет отдельного отдела, как раньше было, вот эта работа может быть упущена.

Петр Кузнецов: В общем, ни закона, ни отдела.

Послушаем Елизавету из Великого Новгорода. Здравствуйте, Елизавета.

Ольга Арсланова: Добрый вечер.

Петр Кузнецов: Если можно, то коротко, у нас еще один материал впереди. Слушаем.

Зритель: Алло?

Петр Кузнецов: Да, слушаем.

Зритель: Здравствуйте, уважаемые ведущие, профессор.

Петр Кузнецов: Говорите, пожалуйста. Мы знаем, что вы Елизавета из Великого Новгорода.

Зритель: Вот мы бы хотели еще обратить внимание, ну я не знаю, это слухи… Вы в начале передачи сказали, что Эйнштейн говорил, что после гибели пчел…

Ольга Арсланова: Ага.

Петр Кузнецов: Да-да, 4 года человеку останется.

Зритель: …будет гибель через 4 года человека. И как вам кажется, нет ли еще причины в том, что вокруг нас вот эти сотовые телефоны, вот эти…

Ольга Арсланова: Вышки.

Зритель: …вышки сотовые? Ведь Эйнштейн был физиком, поэтому нужно, наверное, обратить внимание, может быть, на эту сторону?

А вообще применение пестицидов – это такой вопрос с бородой, извините меня… Я доцент университета, я думаю, уважаемый профессор кафедры пчеловодства, наверное, дверь в дверь работает с кафедрой защиты растений. И видно, уважаемый профессор работает не первый год, он не пчеловод-любитель, его слово не последнее, наверное. Но почему подвижек-то нет? Почему подвижек-то нет?

Ольга Арсланова: У нас, собственно, такой же вопрос.

Петр Кузнецов: Сотовые вышки, еще был вопрос – от слова «соты».

Ольга Арсланова: Во-первых, сотовые вышки действительно опасны?

Альфир Маннапов: Вот смотрите, пожалуйста, Тимирязевская академия имеет собственную учебную пасеку, учебно-опытную пасеку. Она находится на перепутье всех ретрансляторов сотовой связи так называемой. Вот выходишь прямо от пасеки, 200 метров, 100 метров находятся эти ретрансляторы.

Ольга Арсланова: Так.

Альфир Маннапов: Но посмотрите… Я не хочу никого переубеждать, приходите к нам, но эти пчелы живут, никуда не слетают.

Ольга Арсланова: То есть все-таки дело в пестицидах, понятно.

Альфир Маннапов: Вот сказали, с бородой – я согласен с уважаемым нашим сегодня собеседником, доцентом, действительно я уважительно ко всем отношусь, но если вот действительность как окружает такая, 100 метров, 200 метров, 50 метров… Мы, посмотрите, от Кремля где-то в 9 километрах, нас помимо этого перекрывают еще космические защитные силы, которые ретранслируют различные частотные, те, которые воздействовали бы и на человека, и в том числе на…

Петр Кузнецов: В общем, вышки отмели. Спасибо.

Альфир Маннапов: Но по сегодняшний день если говорить, мы получаем и урожай неплохой. У нас липовая зона в зоне академии как раз, наши пчелы работают, и никогда такого еще не было, чтобы мы слышали… Вот тут, действительно, бороду хотят приклеить с другой стороны.

Ольга Арсланова: Посмотрим, что происходит в Курской и Саратовской областях.

Петр Кузнецов: Еще одна иллюстрация.

Ольга Арсланова: Сюжет нашего корреспондента.

СЮЖЕТ

Петр Кузнецов: Расскажите, пожалуйста, вот с пчелой отравленной что происходит? Когда она возвращается домой, получается заражение всего дома, да? То есть они не бегут, они не чувствуют беды, они не понимают, что происходит?

Альфир Маннапов: Значит, в этом случае мы регистрируем приход пчелы, непосредственно отравленной этими веществами. Эти вещества не пахнут, для пчел они нераспознаваемы. Но как только приходят в улей, нектар, который они взяли, пыльцу, которую они взяли зараженную, она превращается в репеллент, отпугивающий пчел из своей семьи. Поедая вот эту пыльцу, превращенную в пергу, это белковый корм для пчел, перга – это хлеб пчелиный, который из цветочной пыльцы они готовят. И вот нервная система теряет способность к обучению, пчелы могут вылететь и не вернуться. Но если отравление идет повышенными дозами, мы фиксируем вот то, что сегодня показывали по телевидению: все пасеки, которые демонстрировали сегодня, отход пчел именно вот таким образом и выглядит.

Я недавно только вернулся из Башкирии, в воскресенье, я 4 дня находился в Башкирии, видел в некоторых случаях именно такое явление. Вот если говорят, что собой представляет пчела отравленная? Отравленная пчела прилетает, если долетела до летка, она падает и выбрасывает хоботок, и дальше она бессильна уже, ничего не может больше делать. Вот это первый симптом отравления ядохимикатами пчел, для этого клиническая картина достаточная. Если умелый ветеринарный врач, если рядом есть такие специалисты, которые умеют распознавать это, нужно бить уже тревогу, нужно везти весь этот материал в ветеринарную лабораторию, дать ей правильное заключение и идти в прокуратуру.

Петр Кузнецов: Но при этом их уже не спасти, правильно?

Альфир Маннапов: Да, при этом их уже не спасти.

Петр Кузнецов: Я вычитал в одном из материалов такую особенность, в США такое случилось, так называемая проблема коллапса пчелиной семьи, когда матка покидала семью. Но это не только с пестицидами связано, да? Что это за процесс?

Альфир Маннапов: Естественно, это связано не только с пестицидами, но и здесь связь идет с другими болезнями. В частности, если мы говорим про такие паразитарные болезни внутри пчелиной семьи, которые возникают и прогрессируют, это варроатоз, аскосфероз, нозематоз на фоне этого может прогрессировать…

Петр Кузнецов: У нас это из-за чего может быть?

Альфир Маннапов: И открываются ворота инфекциям других вирусных направлений.

Ольга Арсланова: И тогда происходит вот это.

Альфир Маннапов: Вот это явление…

Петр Кузнецов: И это тоже смерть, если она покидает?

Альфир Маннапов: Конечно. В этом случае пчелы вынуждены… Пчелы интуитивно хотят оставить только чистых особей в семье. Вот та небольшая кучка, которая небольшая горстка осталась с маткой, – это вот те, которые еще могут продолжить жить. Но из-за того, что эта критическая масса настолько маленькая, что семья не способна выживать, она тоже погибает. И вот этот феномен у американского пчеловодства получил название коллапса пчелиных семей.

Ольга Арсланова: Понятно.

Альфир Маннапов: При котором пчелы и покидают, для того чтобы очиститься от этого именно недуга.

Петр Кузнецов: Галина из Московской области.

Ольга Арсланова: Да, давайте Галину послушаем.

Петр Кузнецов: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Здравствуйте, Галина.

Петр Кузнецов: Галина, здравствуйте, говорите, пожалуйста.

Зритель: Здравствуйте, мои дорогие. Я вот что. Мне 83 года. В 1980 году я окончила пчеловодное отделение как пчеловод Загорска, там был техникум специальный, отдельно отделение пчеловодства.

Альфир Маннапов: Да, есть.

Зритель: Работать я, конечно, направление было, не смогла по семейным причинам, но пчелами занимались я и муж. И мы много ездили, мужа уже нет, он умер, выезжали на кочевки в Рязань, в основном в Рязань, в Рязанскую область.

Петр Кузнецов: Так.

Зритель: Предварительно мы ездили, договаривались с директорами совхозов…

Альфир Маннапов: Правильно.

Петр Кузнецов: Заранее.

Зритель: …как, где нам поставят кочевки.

Альфир Маннапов: Дорожную карту создавали словесную.

Зритель: И для нас даже были случаи, когда специально поля засевали гречихой, это же хороший очень медонос.

Альфир Маннапов: Вот.

Зритель: И перед тем как что-то опылять, обрабатывать, директора и руководители нас предупреждали за несколько времени…

Петр Кузнецов: Вот. Очень важный момент, спасибо вам огромное, Галина. То есть проблема не в применении пестицидов, а сейчас…

Альфир Маннапов: Оповещение.

Петр Кузнецов: Во взаимодействии, да?

Альфир Маннапов: Совершенно верно.

Петр Кузнецов: Взаимодействие пчеловодов и всего остального мира, уже так можно сказать.

Ольга Арсланова: А как можно…

Альфир Маннапов: Вот этот момент очень злободневный. Вы понимаете, если правильно владеть информацией и правильно, вовремя ее дать, пчел можно спасти.

Ольга Арсланова: Не отказываясь от этих пестицидов.

Альфир Маннапов: Вот обычно мы говорим, если вот этот феномен времени сыграет правильно, мы можем всех пчел вовремя оттуда, во-первых, увезти, или на период действия отравляющих веществ их непосредственно изолировать от этого, временно закрыть можно летки зарешеченные, так чтобы воздух поступал, но пчелы чтобы не вылетали. В течение 2–3-х дней можно в таком виде, подкармливая медовой сытой, содержать пчел, но это 2–3 дня, а дальше все равно нужно выпускать пчел.

А если мы говорим, вот раньше как оповещение шло? За неделю, как правило, предупреждали: телефонограммы, до каждого доводили под роспись. И в этом случае ты выбираешь, ты остаешься здесь или собираешь на кочевку в другое место на время действия отравляющих веществ, примененных в этой области.

Петр Кузнецов: Итог. Чтобы хотя бы вернуть тот метод, который существовал и уже был обкатан, опробован, ничего сложного в нем нет, в этом оповещении, нам нужна большая какая-то организация пчеловодов, да?

Альфир Маннапов: Совершенно верно.

Петр Кузнецов: Нам нужен закон. Что еще?

Альфир Маннапов: Да. В этом отношении я считаю, что необходимо в муниципально-территориальных образованиях создать через систему IT-шников систему оповещения. Сейчас каждый пчеловод имеет и сотовый телефон, и другие средства связи, включая компьютер и электронный адрес…

Ольга Арсланова: При желании сделать несложно.

Альфир Маннапов: …по которым он может заблаговременно получить предупреждение о том, что будет производиться такая обработка.

Ольга Арсланова: Ну то есть да, какие-то совершенно простые меры, которые спасают, возможно, пчеловодство и человечество.

Альфир Маннапов: Но ведь это должно делаться на местах. Рачительные хозяева, которые понимают взаимосвязанность сельскохозяйственной отрасли, не только животноводства и растениеводства, но и пчел, которые…

Петр Кузнецов: Коротко, коротко, у нас время.

Альфир Маннапов: …дают это богатство. Они должны уметь организовать это. Но этого же не произошло! Мы видим налицо это.

Петр Кузнецов: Спасибо.

Ольга Арсланова: Спасибо вам за ваш комментарий. Спасибо нашему гостю, заведующему кафедрой аквакультуры и пчеловодства Российского государственного аграрного университета Московской сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева, советника по индустрии здравоохранения. У нас в гостях был Альфир Маннапов. Большое спасибо.

Альфир Маннапов: Спасибо.

Пасечники и фермеры судятся между собой