Петр Кузнецов: Начинаем первую тему вечернего «Отражения». Законопроект Минздрава о запрете продавать алкоголь гражданам до 21 года согласован с большинством федеральных ведомств, то есть он может быть рассмотрен уже даже в этом году. Об этом сообщил сегодня заместитель министра здравоохранения Олег Салагай. Тамара Шорникова: Минздрав представил текст этого проекта в марте. Согласно документу, лицам моложе 21 года запрещено продавать алкоголь крепостью выше 16,5%. По действующему законодательству, 16,5% – это пороговое значение крепости вина. Петр Кузнецов: Это все еще вино. Между тем, Минфин ставит точку в многолетнем споре о возврате пива на стадионы. Скорее всего, оно возвращается. Предполагается, что, например, часть выручки от продаж пойдет на развитие детско-юношеского спорта. Тамара Шорникова: А еще есть исследование сервиса 2ГИС (это мобильные карты). Сообщается, что крупные российские города заполонили алкомаркеты. В спальных районах их уже больше, чем продовольственных магазинов. Петр Кузнецов: Так вот, давайте поговорим в ближайший час вообще об алкогольной политике в нашей стране, о том, почему здесь разрешают и расширяют, а здесь ограничивают и запрещают. Тамара Шорникова: Несколько показательных в этом плане цифр. Итак, мы узнали, что в крупных городах в последнее время отмечается резкий рост количества алкомаркетов. И в некоторых случаях годовые темпы роста их открытия доходят почти до 70%. Петр Кузнецов: И здесь лидером по динамике оказался Волгоград – там таких магазинов стало на 69% больше, чем всего лишь год назад, тоже в августе. В Челябинске годовой рост составил 35%, он у нас на втором месте получается в этом своеобразном рейтинге. Ну а в Москве сейчас работают больше трех тысяч алкомаркетов – и это на 9% больше, чем год назад. Тамара Шорникова: Что же касается разрешенного возраста, то вот примеры других стран. В Америке и Индонезии спиртное продают с 21 года (это собственно то, к чему стремимся мы), в Японии – с 20, в Великобритании – с 19, в Дании – с 16 лет. Петр Кузнецов: Алкогольную политику обсуждаем прямо сейчас с нашими гостями: Андрей Демин, президент Российской ассоциации общественного здоровья, здравствуйте, и Михаил Смирнов, главный редактор портала «Алкоголь.ру». Сразу же с названия нашей темы начнем, мы называем нашу тему «Алкогольная политика». То есть, когда мы говорим о политике, скорее всего, речь идет о какой-то стратегии. Что касается стратегии в таком важном вопросе, как алкогольный вопрос, есть ли она у нас, если мы сейчас ее вспомнили? И какова главная и конечная ее цель? Потому что мы поняли, что алкомаркетов больше, при этом возраст минимальный повышаем, пиво на стадионы допускаем, вытрезвители возвращаем. То есть не совсем понятно, куда мы движемся. Какая-то государственная политика, стратегия деалкоголизации населения есть? Михаил Смирнов: Ну, если этот вопрос ко мне, то, понимаете, у нас нет единой политики. У каждого из этих фактов есть своя основа. Во всем мире на футбольных матчах… Человек откладывает на субботу, предположим, англичанин, он откладывает деньги на билет, на кружку пива и на то, чтобы поставить 10 фунтов на выигрыш команды. Само по себе пиво ведь никогда не считалось алкогольным напитком, оно отдельно считается, скажем, в Чехии, в Германии. По поводу алкомаркетов. Понимаете, чтобы обычному магазину продавать алкоголь, нужна лицензия. А лицензия связана с площадью магазина, со складскими помещениями, с огромным количеством потребностей. А когда он становится алкомаркетом, он продолжает… Это тот же самый магазин. Он торгует тем же самым чаем, баранками, чем угодно, просто это становится сопутствующим товаром. Эта история была, скажем, в Якутске, когда там ограничили, чтобы разрешить продажу алкоголя только в алкомаркетах. И все маленькие магазины стали на следующий день алкомаркетами. То есть эти проценты не добавляют количества магазинов, а за счет этих игр перестраивают. По поводу политики. У нас нет политики. На самом деле политика должна идти к снижению потребления алкоголя, а у нас идут классической дорогой, выстланной граблями, по которой ходили Соединенные Штаты, наша страна два раза ходила, Финляндия ходила. Ну, было всего шесть «сухих законов» в истории, и все они были отменены. То есть, в принципе, считается: «Сейчас мы примем закон – и наступит у нас счастье!» А на самом деле задача – сделать так… Потому что пить или не пить – это решает каждый человек. У нас не работают с людьми. То, что алкоголь останется… Я не сторонник пьянства. Понимаете, у нас алкоголиков не так много в стране. Петр Кузнецов: Я как раз хотел уточнить: у нас чрезмерное злоупотребление сейчас? Михаил Смирнов: Да нет у нас чрезмерного! Россия всегда занимала двадцатое место в мире по потреблению, всегда, уже больше ста лет. И потому получается так, что… Понимаете, был такой маркиз де Кюстин, которого выгнали из Парижа за его нетрадиционную ориентацию. Его выгнали, и он приехал в Россию. На самом деле был такой человек, который написал, что Россия пьет. И иностранцы нас убеждают, что мы очень много пьем. Хотя на самом деле в пересчете на душу населения мы пьем меньше всех практически в Европе. Понимаете, мы верим иностранцам, что мы такие алкаши. Ничего подобного! Вы можете взять свой пример. Если вы попадаете на какой-то день рождения, вы выпиваете, а потом месяц не пьете вполне. И практически все собравшиеся в этой студии то же самое скажут, если они употребляют. Нет запойного пьянства. У нас столько же в процентном отношении алкоголиков и пьяниц, сколько и во всем мире. И вот тут доказывать, что мы все алкаши, мы все гнилые, а вот на Западе люди хорошие, они положительные, не пьют – неправда это! Россия никогда не спивалась. Она не спивается и сейчас. И нет необходимости… Понимаете, меня всегда умилял Минздрав. Они не могут делать своего дела. Врачей не хватает, больниц не хватает, не хватает лекарств, а они, извините, пытаются Россию спасти. Ну правильно, классический вариант: «Не умеешь работать – спасай Россию». Очень просто! Петр Кузнецов: Андрею Константиновичу слово передадим. Вот Михаил Юрьевич сказал, что никогда не спивалась Россия. Исходя из этого можно сделать вывод, что и алкогольная политика не нужна. Андрей Демин: У меня есть данные. Я хочу показать даже по поводу той речевки, которую Михаил Юрьевич произнес. Это классическая речевка алкогольного бизнеса. И я, конечно, отдаю должное этому выступлению. Михаил Смирнов: Вы еще «алкогольной мафии» скажите. Андрей Демин: Мафии? Не скажу. Но бизнес – совершенно четко. Я ознакомился с вашим сайтом, что вы там делаете. И вообще у вас правильная здесь оговорка: не несете ответственности за достоверность сведений и содержание опубликованных материалов. Все, что вы сказали, недостоверно… И я не знаю, как уже говорить. Короче говоря, по поводу политики. Политика у нас есть, утвержденная президентом. Есть у нас специальный документ государственный. И вам, наверное, об этом известно, но почему-то вы об этом не сказали. Михаил Смирнов: Я его читал. Андрей Демин: Вы его читали? Михаил Смирнов: И там нет ограничений. Петр Кузнецов: По очереди! Андрей Демин: Государственная политика у нас имеется. Во-вторых, я должен сказать, что она очень успешная, потому что… Я сотрудничаю с Всемирной организацией здравоохранения. Совсем недавно было крупное совещание. В нашей стране впервые за последнее время зарегистрировано и подтверждено ВОЗ серьезное, существенное снижение потребления алкоголя. У нас было 15,8 литра, и мы все время где-то в зашкаливающей, в красной зоне были. И никто себе не представлял, что это может измениться. Так вот, к 2016 году подушевое потребление алкоголя сократилось до 11,7 литра. Больше того должен вам сказать, что вы опять гнете, мнете и непонятно что делаете. Норма глобальная – это трезвость. 57% населения планеты алкоголь не употребляют вообще. В нашей стране огромный процент. В 2016 году, опять-таки данные ВОЗ и наших авторитетных источников: 39% мужчин и 45% женщин вообще не употребляют алкоголь. У нас есть другая крайность. Вы задавали правильный вопрос про зависимость. Тоже могу сказать вам цифру. К сожалению, практически 17% наших мужчин в возрасте 15 лет и старше имеют диагноз «алкогольная зависимость». Петр Кузнецов: В возрасте 15 лет и старше? Андрей Демин: От 15 и старше. Петр Кузнецов: То есть это тот возраст, который попадает под запрет однозначно. Андрей Демин: Нет, по поводу 21 – это я вам отдельно скажу, разверну. Я специально подготовился, у меня все цифры и факты есть. Я просто объясняю вам ситуацию, которая у нас сложилась. И у нас очень тяжелая ситуация по молодежи, потому что сейчас есть такой критерий «большая доза алкоголя» – она установлена Всемирной организацией здравоохранения и составляет 60 граммов и более в пересчете на спирт за один прием. Если в течение месяца человек хотя бы один раз так употребил алкоголь, он находится в зоне абсолютного риска, и им надо серьезно заниматься. Это один из критериев эффективности алкогольной политики. Таких людей должно быть как можно меньше. Так вот, среди нашей молодежи 15–19 лет (я сюда заглядываю, чтобы вам точную цифру назвать), среди всех опрошенных, среди юношей 48,4% употребляют такую дозу, а среди девушек – 24,2%. А если взять тех, которые употребляют только (потому что есть те, которые не употребляют, это усреднение), то получается, что в этой возрастной группе – юной, «нежной» – 78,8% юношей употребляют так жестко алкоголь и 43,7% девушек. Поэтому говорить о том, что у нас благополучие и что у нас каждый выпивает, как разумеет, и никому это вреда не наносит, не приходится. Больше того, я совсем недавно получил очередное подтверждение, что у нас практически кризис смертности, на который направлены решения самого высокого уровня (продолжительность жизни и так далее), он у нас практически полностью обусловлен алкогольной проблематикой. Поэтому сейчас мы должны наши успехи закрепить и продолжить. В том числе 21 год… Если вы мне дадите возможность, я могу очень подробно рассказать. Петр Кузнецов: Чуть позже о возрасте, потому что мы знаем, что в Штатах пик потребления алкоголя среди детей приходится как раз на группу с 16 до 21. Андрей Демин: Совершенно верно, да. И могу сказать, что если взять более широко, не только зависимость… Ведь алкоголь – это, во-первых, абсолютный канцероген, беспороговый. Во-вторых, он вызывает огромное количество сердечно-сосудистых заболеваний и так далее и тому подобное, цирроз печени, известные вещи. Так вот, если посмотреть распространенность нарушений здоровья, связанных с приемом алкоголя в целом, то 37% мужчин и гораздо меньшая доля женщин имеют различные расстройства, связанные с употреблением алкоголя. В общем, ситуация у нас очень тревожная. И хорошо, что вы тему подняли. Надо ее обсуждать объективно, а не слушать представителей, заинтересованных в распространении этой дряни, прямо говоря. Тамара Шорникова: Мы сейчас закопаемся немного в цифрах, я думаю. Приводить свою статистику вы начали с того, что у государства есть четкая политика и так далее. Андрей Демин: Да, есть, есть. Тамара Шорникова: В то же время мы действительно видим очень часто откаты назад в этой политике. Андрей Демин: Разнонаправленные эти меры. Могу прокомментировать. Тамара Шорникова: Потому что, действительно, те же точки продажи алкоголя от школ и поликлиник сначала отодвигали, а потом решили, что нет ничего страшного, можно приблизить их обратно. Андрей Демин: Вот господа сидят и внушают. И кто-то слабовольный, неинформированный принимает решения, которые откатывают. Конечно, меня очень разочаровала ситуация с этим пивом, когда был чемпионат по футболу. Да, я понимаю, что там международное, вообще глобальное было давление, и Россия тут дрогнула, к сожалению. Но то, что это осталось… И сейчас у нас Минфин… А почему Минфин? У нас Минздрав говорит о превышении смертности над рождаемостью и о показателе, связанном с продолжительностью жизни. Но как Минздрав их может выполнить, и как мы можем жить дольше, когда такая вакханалия у нас идет? Якобы требуют экономические интересы. У нас экономический интерес – людей своих сохранить живыми и здоровыми. Все остальное – вторично, третично и так далее. Петр Кузнецов: Давайте чуть позже поговорим о том, какие меры позволяют или позволили уже снизить уровень алкоголизации населения, потому что все-таки статистику положительную мы отмечаем, и розничные продажи уменьшаются. Андрей Демин: Совершенно верно. Петр Кузнецов: Но сначала Михаил Юрьевич прокомментирует. Или у вас кроме смеха… Михаил Смирнов: Нет, тут на самом деле все понятно. На самом деле есть алкогольная мафия, которая хитро душит трезвенников. Понимаете, на самом деле медики занимаются не тем – они людей должны лечить, а они лезут в политику законы писать. Это во-первых. Во-вторых… Петр Кузнецов: Лечить людей, которые уже… Михаил Смирнов: Нет. Вообще лечить людей от насморков, от чего угодно. Петр Кузнецов: В том числе и алкоголиков. Михаил Смирнов: Нет, в том числе и алкоголиков. То же самое. Меня интересует пороговое значение – 60 миллилитров алкоголя. Андрей Демин: 60 граммов в пересчете на абсолютный спирт. Михаил Смирнов: 60 граммов в пересчете. Грубо говоря, разбавили пополам – получилось 150 граммов водки. Андрей Демин: Да. Михаил Смирнов: И это считается смертельным вариантом? Это ВОЗ, которая недавно утвердила правила воспитания бисексуальности у детей в детском саду. Это организация, которая… Андрей Демин: У людей смертельные нарушения ритмов возникают, поймите, пожалуйста. Петр Кузнецов: Сегодня много про нетрадиционную ориентацию… Михаил Смирнов: А вы знаете, что стакан водки человек может выпить, а стакан соли – смертельный? Вот стакан обычной соли поваренной – это убийство, это смертельная доза соли. То есть, понимаете, на самом деле идет игра: «Ах, мы погибаем! Ах, мы гибнем! Ах, мы повесимся!» Петр Кузнецов: Можно и с ядом сравнить. Михаил Смирнов: По поводу потребления, что оно снижается. У нас подпольный рынок, по разным статистическим данным, составляет от 40 до 60%. Подпольный рынок, который не контролируется по продажам, который не контролирует государство по качеству и не получает денег. Понимаете, какая хитрость? 40% при рынке где-то 300 «алкогольных» миллиардов рублей в год, 40% подпольных – ну, это производство, это промышленность целая! А все почему? Потому что у нас борцы с пьянством сказали: «А давайте повысим цену на водку». Повысили! «А давайте сократим». Сократили! Вот сейчас – 21 год. И что? Понимаете, это закон, который выполняться не будет, тупо не будет. Петр Кузнецов: То есть «темный» рынок растет, расширяется из-за запретов? Михаил Смирнов: Естественно. Понимаете, запреты были нужны, когда запрет ночной продажи, запрет детям. Народ увлекся: «А давайте запретим…» «А может Соня жить в чайнике?». «Алиса в Стране чудес». Петр Кузнецов: А там и до трезвых выходных… Андрей Демин: Можно? Петр Кузнецов: Да, пожалуйста. Андрей Демин: Опять вы цифры совершенно неверные приводите. Вот эмоции я вижу, какой-то драйв видно, но больше ничего. Я был недавно на совещании, где выступал представитель самой информированной от алкогольного бизнеса… У нас есть специальное агентство, называется Росалкогольрегулирование. И там показывали, была презентация слайдовая, в том числе… Действительно, у нас произошло снижение. Но у нас очень большой вопрос остался по поводу незарегистрированного алкоголя. И да, действительно, показывал промышленник, вернее, уже государственный представитель от Росалкогольрегулирования показывал слайд, там такой большой был стакан изображен. И понятно, что какая-то часть этого стакана – неучтенный алкоголь. По его словам, это была одна треть. Но это скорее связано, я бы сказал, с другой проблемой. Это связано с тем, что у нас совершенно необоснованно государство… Может быть, какие-то господа подумали, что они делают большой подарок нашему населению, дают ему такое «химическое счастье». «Вот те, у которых совсем другого счастья нет, вот они химию примут – и они будут искать позитив». Так вот, я говорю о легализации самогоноварения. Это как раз основа этой проблемы. Сегодня Минздрав уполномочен, он разрабатывает специальную методику по оценке этого самого незарегистрированного алкоголя, потому что с ним надо разбираться. И там дело совсем не в качестве, потому что и в легальном алкоголе, и в нелегальном, незарегистрированном одно действующее начало – это протоплазматический яд, формула его известна нам со школы. Вот по поводу того, что не будет выполняться насчет 21. А кто вам сказал? Нам говорили, что у нас не будут пристегиваться граждане ремнями в автомобилях, а стали пристегиваться. У нас население очень сознательное, дураков-то все меньше и меньше. Петр Кузнецов: Слушайте, Андрей Константинович, можно вопрос? Михаил Смирнов: Погодите, вспомните Конфуция: «Выполняются те законы, которые хочет население». Петр Кузнецов: Я о законах как раз. У нас очень много звонков. Андрей Константинович… Андрей Демин: Я могу подробно вам… Петр Кузнецов: Да, к возрасту мы все-таки вернемся. Вы сказали, что у нас есть четкая государственная программа деалкоголизации населения. Откуда же эти все поблажки-то пролезают? Андрей Демин: Поблажки, потому что эта возня, которая… Понимаете, что происходит? Я вам сказал, что Минздрав отвечает за здоровье прямо и непосредственно. Когда у нас была Татьяна Алексеевна Голикова министром здравоохранения, с нее началась эта новая и очень важная полоса, когда появились ответственные за здоровье, за показатели смертности, за воспроизводство населения. Спрашивают. Это в указах президентских записано. А вот все остальные не отвечают – скажем, те, кто занимаются экономикой, те, кто занимаются вопросами, связанными со спортом. Ну, я подозреваю, у меня есть сильное подозрение, что это может быть и коррупционная составляющая очень мощная здесь, потому что алкогольный бизнес по всему миру дискредитирован. Это люди нерукопожатные. В общем-то, стыдно принадлежать к этой корпорации, потому что люди занимаются торговлей наркотиком. По классификации болезней Всемирной организации здравоохранения алкогольная зависимость является болезнью, а алкоголь является наркотиком. Это общее место. Петр Кузнецов: Мы это знаем. Андрей Демин: Люди продают наркотик и еще продолжают рассказывать нам здесь, врать просто самым бесстыдным образом… Михаил Смирнов: Ну где я соврал? Андрей Демин: …что это и не вредно, и исполняться не будет, и этим заниматься не надо, потому что каждый должен решить – сдохнуть ему или оставаться живым. Михаил Смирнов: Ситуация ведь простая… Андрей Демин: Это все совсем не так. Михаил Смирнов: Каждый человек для себя должен… Вот надо работать с каждым человеком. Запрещать? Можно то запрещать, что возможно. Андрей Демин: Так вы работайте. А вы в каждом подъезде устроили магазин. Михаил Смирнов: А вы, в принципе… На самом деле трезвенники говорят: «Давайте запретим! Давайте «сухой закон» сделаем!» Но если конкретно вам объяснить, вы не будете пить. Петр Кузнецов: Мы уже проходили это. Михаил Смирнов: Есть он, продается он, не продается – вы пить не будет или будете пить определенное количество вещей. Запрещено опять же медикам говорить о положительных нюансах вин, предположим. Андрей Демин: Не доказано ничего положительного. Михаил Смирнов: У медиков мышление тупое, медицинское: «Вот эта вещь вредная, давайте ее уберем». А существование 10 тысяч лет культуры (а может быть, и больше) виноделия, производства алкогольных напитков, которые запрещали, разрешали, оно есть. А вот медики говорят: «Давайте уберем». Я стесняюсь спросить: как уберем? У нас при Советском Союзе… Петр Кузнецов: Два «вредителя» у нас сидят – слева и справа. Михаил Смирнов: У нас при советской власти за самогон давали статьи, год тюрьмы давали. Помогло? Тогда помогало? Да нет! В каждом деревенском доме и в каждой третьей квартире в небольших городах… Тамара Шорникова: Давайте все-таки к настоящему, потому что у нас очень много звонков. Андрей Демин: Можно? Петр Кузнецов: Андрей Константинович, очень коротко! И звонки, да. Андрей Демин: Я хочу сказать, что просто надо правду научно обоснованную говорить, а не какие-то свои, так сказать, корпоративные интересы продвигать. Петр Кузнецов: Давайте правду. Правду у нас точно народ говорит. Билан из Хакасии. Правильно мы понимаем? Здравствуйте. Но это не тот Билан. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Говорите, пожалуйста. Вас очень плохо слышно. Попробуйте еще раз. Зритель: Смотрю вашу программу. Вы понимаете, вся политика страны выстроена так, чтобы угробить побольше народу… Петр Кузнецов: «Политика страны, чтобы угробить побольше народу». Хорошо. Архангельская область… Тамара Шорникова: Вера. Зритель: Здравствуйте. Здравствуйте, уважаемые ведущие, а также эксперты программы «Отражение». Я всегда с удовольствием смотрю и слушаю вашу программу. Сегодня «Алкогольная политика». Я хочу высказать свое мнение по этому поводу. Я считаю, что нашему правительству не мешало бы повысить уровень жизни населения. Соответственно, поднимется культура пития, и в семьях не будут пить, люди будут думать о том, что надо учиться, работать. И еще у меня такое мнение. Молодой человек идет в армию в 18 лет, ему доверяют оружие. Так? А пить ему нельзя, только с 21. Петр Кузнецов: И жениться можно, и детей рожать, и быть главой семьи. Совершенно верно. Зритель: И детей рожать, все можно. А пить с 21. Тамара Шорникова: Да, мнение понятно. Андрей Демин: Это опять речевка алкогольщиков абсолютно. Не подумайте, что я преувеличиваю. Особенно насчет этого солдатика, которого забрили и выпить ему не дали. Ну извините меня… Петр Кузнецов: Автомат дают. Андрей Демин: Так что, давать автомат в пьяные руки? Такие случаи ведь есть, и там тоже нарушается. Ведь очень много ситуаций возникает, когда именно оружие попадает в руки нетрезвого человека. У нас еще, мы знаем, склады с военным снаряжением, которые потом взрываются, и так далее и тому подобное. Поэтому упаси боже! И вообще увязка одного с другим абсолютно нелепая. Михаил Смирнов: Давайте автомат запретим. Петр Кузнецов: В 21 отношение к алкоголю и его последствиям как-то отличается, например, от отношения в 18? Андрей Демин: Да. Могу сказать, что есть научные данные… Петр Кузнецов: Дополнительные три года трезвости что принесут? Андрей Демин: Я вам могу сказать, что есть такой опыт. Могу сказать, что в целом в мире регулирование по возрасту принято почти во всех странах – правда, по-разному. Петр Кузнецов: Мы посмотрели сейчас и увидели. Андрей Демин: Где-то, может быть, и 13 лет, а где-то… Петр Кузнецов: 16 лет – Дания. Андрей Демин: Есть и 13 в некоторых африканских странах. А есть у нас и примеры, где 25. Но в целом, когда я посмотрел эту всю статистику мировую, на сегодняшний день могу вам сказать, что у нас в мире таких стран много. Уже 20 стран мира, где возраст выше 18 лет, и 14 стран, где 21 год и выше. Ну, самый яркий пример, где лучше всего это было исследовано, – это Соединенные Штаты Америки. Не упрекните меня, так сказать, в чем-то другом. Там была история простая – там они отменили «сухой закон» в 33-м году. И практически все штаты (тогда это решалось на уровне штатов) приняли допуск продажи – 21 год. Причем у них не только продажа, а у них еще это называется «продажа и публичное употребление», потому что вы могли не купить, а где-то взять и прилюдно это распивать. Это то же самое, криминализированная вещь. Так вот, в США в 70-е годы тоже бизнес стал нажимать на госуправление – и начали по отдельным штатам сокращать этот возраст: где-то 18 ввели, где-то 20. И что произошло? Полезли смертельные травмы и ДТП среди этой возрастной группы. И они это все оценили. Даже есть цифры, есть очень надежные расчеты: на 17% смертельных ДТП меньше среди этой возрастной группы 18–20 (21 мы не включаем), как раз те, которых должен закрыть этот закон. На 17% падение смертельного травматизма. Естественно, падение и преступности. Естественно, там целый «букет» проблем, которые в последующей жизни проявляются. Все это удалось предотвратить с помощью этого закона. Петр Кузнецов: Михаил Юрьевич, вы представитель алкогольного рынка. У вас отношение к этому цензу какое? Вы считаете, что с какого возраста должно начинаться? Как это должно определяться? Михаил Смирнов: Я считаю, что изначально выбрано неправильное политическое направление, алкогольное. У нас не работают с людьми. У нас нет системы воспитания, чтобы люди относились правильно к алкоголю. Лучше не пить. Но если вы будете употреблять алкоголь, то нужно знать какие-то системы безопасности. И по поводу роста снижения потребления. Давно известно, что экономическое развитие во всем мире – потребление падает; экономический кризис – потребление растет. Так вот, у нас на фоне падения, в принципе, решают как всегда: «Борьба с перхотью – давайте отрубим топором». Понятно, что 21 год… Уходящий в армию, опять же выходящий замуж и женящийся – пить они начнут, как во времена Михаила Сергеевича и Егора Кузьмича Лигачева, будут наливать из чайников, и все. Петр Кузнецов: И сахар с прилавков пойдет. Михаил Смирнов: С прилавков. Понимаете, сейчас уже не надо сахар с прилавков. Сейчас на самом деле самогоноварение гораздо более цивильное, чем было при советской власти. Тогда варили все, но варили с первачом, который нужно отсекать. Сейчас на самом деле это творчество уже. Производство алкогольных напитков домашнего производства – это творчество. И на самом деле производство алкоголя ниже, чем было при советской власти. Ниже. Плюс подпольный рынок, который выпускает поддельную водку. Третья смена. Грубо говоря, акцизная марка только, а водка заводская. Кто-то разливает в подвале, кто-то находит спирт и смешивает – от чего собственно и отравление происходит. Понимаете, говорят: «А давайте запретим. Надавили на администрацию, алкогольщики надавали на администрацию – и они разрешили». Спрос есть. Если бы не было спроса, то тогда бы и не было предложения. Но у нас со спросом не работают, а у нас считают: «Давайте запретим – и будет счастье». А цифры? Пожалуйста, я могу цифр могу сколько угодно… Тамара Шорникова: Одну секунду! Вот о спросе – это очень важно. Мысль прозвучала в звонке как раз нашей телезрительницы, которая, помимо возраста, говорила об очень важных вещах. Андрей Демин: О бедности. Тамара Шорникова: О том, что нужно поднимать экономическое состояние страны и культуру пития. Мне хотелось бы понять, что здесь первично? Как связана алкоголизация страны с экономическим положением в регионах? Можно ли сказать, что у нас самые депрессивные регионы – самые пьющие? И помогут ли в этих регионах рассказы о культуре пития? Или все-таки, если там будет работа, люди сами станут меньше пить? Вот что здесь первое? Петр Кузнецов: Потому что по регионам мы видим, что очень разнятся данные. И дело тут вряд ли… ну, не только, скажем так, в традициях или в географии. Андрей Демин: «Культура пития» – это тоже термин, придуманный алкогольщиками. Во-вторых… Тамара Шорникова: Как и половина того, что у нас сейчас произносится в программе. Андрей Демин: Когда мы говорим о свободе выбора… Почему-то вы не сказали про свободу выбора еще. Ну, вы так скрыто имели в виду ее. Петр Кузнецов: Свобода выбора? Андрей Демин: О свободе выбора. И о чем вы еще сказали? О спросе, да? Ну это наркотик! Вы поймите, что он в течение очень короткого времени вызывает зависимость физическую, которая у нас уже у 18% взрослого населения. Поэтому чем надо заниматься с больными людьми? Надо их спрос учитывать или их лечить надо и не допускать до этого молодых людей? Как вы думаете, что мы должны делать? Ответ же очевидный совершенно. Или мы должны кормить этих самых… Тамара Шорникова: А что лечить? Андрей Демин: Займитесь чем-нибудь другим. Почему вы такой гадостью занимаетесь? Я не понимаю! Тамара Шорникова: Одну минуту! А что именно нужно лечить? Последствия, алкоголизм человека, например, безработного и бедного? Андрей Демин: Последствия – это когда он сбил на автомобиле, он изнасиловал, он поджег, он повесился… Вот это последствия. Еще перечислять последствия? Тамара Шорникова: Или нужно лечить безработицу, например? Андрей Демин: Связь с социальными моментами тоже подчеркивает именно алкогольный бизнес. Потому что если вы возьмете географию мировую, то самые непьющие страны – это вовсе не те, которые самые развитые. Понимаете? У нас 15–20 стран мира, которые вообще не употребляют алкоголь в силу исторических традиций, религиозных ограничений. Если вы возьмете нашу страну, то у нас тоже ведь есть территории… Я могу вам назвать прекрасный пример – Чеченская Республика, где четко проводится региональная политика алкогольная на сегодняшний день. Причем они же не говорят, что… Они говорят: «Мы сберегаем наш народ». И они совершенно правы. И почему нам, глядя на это, глазами таких господ смотреть, высмеивать и говорить, что там это не сработает? «Мы будем детские площадки и спорт развивать – тогда это вытеснит». Михаил Смирнов: Вы же недоговариваете по поводу наркомании. Чечня никогда не была… Андрей Демин: Они же даже в спорт залезли. Вы посмотрите, куда они влезли. В 90-е годы они влезли в святая святых – в нашу систему образования. Были уроки культуры пития, нашу молодежь учили. Михаил Смирнов: А когда это они были-то? Андрей Демин: Были. У меня документировано все. Михаил Смирнов: Я что-то не помню. Петр Кузнецов: Уроки культуры пития? Андрей Демин: И учили, в каком контексте… Вот я говорю, что у нас огромная часть трезвого населения… Петр Кузнецов: Подождите. А где это? Андрей Демин: В московских вузах были. Михаил Смирнов: А, в московских вузах? Андрей Демин: В московских вузах, да. Михаил Смирнов: Простите, если есть у нас факультет виноделия… Андрей Демин: Да не об этом речь идет! Михаил Смирнов: Можно не пить, поверьте. Вот интересная вещь! В московских вузах? Думали, что детский сад и школа, а оказывается – вузы. Андрей Демин: Учили трезвых людей, что пить надо, но должен быть своего рода такой дресс-код: «Вот вы на корпоративе так-то пейте, а в быту так-то пейте». Михаил Смирнов: Ну да, это МГИМО, международная политика. Андрей Демин: Это называется – прививать культуру пития непьющим людям, которые пока еще зависимости не имеют. Это же абсолютно преступный и криминальный подход! Михаил Смирнов: Передергиваете. Петр Кузнецов: Михаил Юрьевич, вопрос к вам. Все-таки мы отмечаем, что розничные продажи алкоголя, как докладывают нам, снизились за последние пять лет почти на 3 литра на человека. Михаил Смирнов: Это официальные продажи. Петр Кузнецов: Официальные? Михаил Смирнов: То есть это то, что учитывает система ЕГАИС. Петр Кузнецов: Хорошо. Если это так, то почему? Мы можем предположить? Доходы населения падают просто? Или цены на алкоголь поднялись? Михаил Смирнов: На самом деле… Петр Кузнецов: Вы фиксируете вообще снижение? Михаил Смирнов: Ну конечно, фиксируем. Все это фиксируется. Петр Кузнецов: Давайте предположим – почему? Или народ стал трезветь? Михаил Смирнов: Нет, нет. На самом деле объем потребления – где-то 12–13 литров на душу населения в год, по моим экспертным оценкам, – он установился лет сто назад. И как только государство начинает «закручивать гайки», появляется «черный» рынок. Но объем, количество праздников, количество событий примерно одинаковое. Есть на 365 разделить 13, то сами понимаете, что это получится. То есть там практически ничего. Но то, что сейчас происходит – это повторяется история, которая была с 1914 года, когда Николай II объявил «сухой закон». А потом, соответственно, Михаил Сергеевич Горбачев. Та же самая история в Соединенных Штатах и в Финляндии. То есть в любом случае потребность есть, и она компенсируется рынком, не рынком. У нас в Советском Союзе домашним производством компенсировалась. То есть в любом случае единственный метод снизить потребление на душу населения – это заниматься воспитанием конкретного человека. Но не то, что сейчас проповедуют трезвенники: «Выпил 150 граммов – прыгнул, почки отвалились». Понятно, что никто этому не верит, все над этим смеются, над этой сумасшедшей белкой. Трезвенники – это вообще сектанты на самом деле, потому что только они правы: «Вот этот яд надо убрать – и наступит всеобщее счастье!» В Саудовской Аравии… Андрей Демин: 30% населения обзывать сектантами? Вы что вообще?! Вы выбирайте выражения! Михаил Смирнов: А остальные 70% куда? Нормальных людей. Я не говорю, что трезвенник – это плохо. Это хорошо. Но это человек принял решение для себя. Он принял решение. А вы хотите загнать всех под одну гребенку. Андрей Демин: Слушайте, вы знаете, это не личное решение человека. Дело в том, что все эти последствия, о которых мы говорили… Есть очень хорошие расчеты, я сейчас вам приведу. Человек покупает бутылку вина. Он пришел в магазин, там акция. Вы акцию устроили, скинули цену – 300 рублей то, что стоило 800. Человек говорит: «Я сейчас пойду и порадую своих домашних». Петр Кузнецов: Ну ладно! Вы хотите сказать, что акция виновата? Андрей Демин: Нет, не про это. Петр Кузнецов: А так бы он не пришел? Андрей Демин: Но дело в том, что они по акции сейчас загоняют это все, потому что никто уже не хочет. Я о другом хочу сказать. Когда люди всерьез не считают последствия потребления алкоголя, то, купив бутылку вина за 300 людей по этой акции «добрых» людей, вы приносите себе в дом на 8 тысяч проблем, которые случатся с вами и с окружающими вас людьми. Конечно, это риски. Необязательно это с этим человеком произойдет. Но если вы возьмете в среднем статистику последствий по стране, то это стоимость косвенных эффектов от употребления этого алкоголя. Это болезни. Это ДТП. Это преступность. Это пожары… Михаил Смирнов: Вы знаете, трезвенники бьют пьяных и алкоголиков. Андрей Демин: И когда все это посчитать, вы подумайте, что это слишком дорогой получается продукт. Зачем вам за 300 рублей покупать проблемы себе и стране на 8 тысяч? Петр Кузнецов: 8 тысяч, понятно. Карелия… Андрей Демин: Это только бутылка вина. А все остальное – еще больше. Петр Кузнецов: Давайте Карелию послушаем, Светлану. Здравствуйте, Светлана. Спасибо, что дождались. Слушаем вас. Зритель: Добрый вечер. Петр Кузнецов: Вы с какой стороны хотите на эту тему зайти? Зритель: Вы меня слышите? Алло. Петр Кузнецов: Да-да-да, слушаем. Зритель: Алло. Вы меня слышите? Петр Кузнецов: Да-да. Зритель: Я бы хотела высказать свое мнение. Там мужчина обозвал меня сектанткой. Да, я против алкоголя. И я приняла его оскорбление, что я сектантка. Но я считаю, сколько зла и сколько вреда приносит алкоголь населению нашей страны, сколько людей гибнет, сколько детей рождается больных благодаря алкоголю! Петр Кузнецов: Из-за. Зритель: Я считаю, что власть правильно делает, что вводит ценз с 21 года. И при чем тут армия? В армии должны служить трезвые люди, а не те, которые к рюмке прикладываются. Петр Кузнецов: Светлана, что еще? Зритель: А что касается суррогатного алкоголя. Он пугает «черным» рынком. Нормальный человек не пойдет пить суррогатный алкоголь на «черный» рынок. Власть может найти методы борьбы и с «черным» рынком, может найти. Сажать этих спиртоторговцев, которые торгуют суррогатным алкоголем, травят людей. Так что не надо, как говорится, оправдывать. Я вообще не понимаю мужчину, который сектантами обзывает тех, кто не пьет. Тамара Шорникова: Светлана, ваше мнение понятно, спасибо большое. Давайте узнаем мнение Михаила из Нижегородской области. Возможно, он выступит вам в пику. А возможно, и согласится. Михаил, вы за красных или белых? Я сейчас не про вино, а про точки зрения. Вы поддерживаете строгое ограничение алкоголя или считаете, что это выбор каждого человека? Зритель: Категорически не поддерживаю. Тамара Шорникова: Почему? Зритель: Категорически! И считаю это глупостью. Тамара Шорникова: Ждем аргументов. Светлана высказала свои. Зритель: Алло. Тамара Шорникова: Да, мы слышим вас. Зритель: Слышите меня? Тамара Шорникова: Да. Зритель: Я хочу сказать господину Демину, что он немножко переиначивает факты. Общеизвестно, что печень вырабатывает алкоголь. Таким образом, никоим образом вино не может быть наркотиком. И не надо, как говорится, тень на плетень наводить. И еще. Совершенно прав, считаю… Мне 82 года. И я согласен с товарищем, который слева сидит, что запрещать это совершенно недопустимо. Надо договариваться, именно договариваться, а не запрещать. Петр Кузнецов: Понятно, Михаил из Нижегородской области. Андрей Демин: Можно я скажу? Петр Кузнецов: Андрей Константинович, к вам обращались. Андрей Демин: Я по поводу печени, вы печень упомянули. Да, есть статистика. У нас 23 тысячи человек погибло от цирроза печени только в 2016 году. ДТП – 12 тысяч человек. И от рака, вызываемого алкоголем (а я еще раз повторяю, что это канцероген абсолютный) – 29 тысяч человек. И что это за радость-то химическая? Я не понимаю! Она нам нужна такая? Никому не нужна. Петр Кузнецов: Ну смотрите. Одной статистикой приведенной вы вряд ли человека отучите от рюмки. Правильно? Из тех, которые уже были приняты к сегодняшнему дню, какие вы считаете… Светлана из Карелии сказала, что еще есть мера – сажать подпольщиков. Из того, что было принято и сделано, что эффективно? Андрей Демин: Из того, что было принято? Что лучше всего работает в мире – то же самое и у нас работает. Петр Кузнецов: Нет-нет-нет, мир нас сейчас особо не интересует. Андрей Демин: У нас точно так же, как во всем мире. Петр Кузнецов: Если бы… Андрей Демин: Во-первых, у нас была отмена монополии государственной, совершенно ошибочно сделанная в 90-е годы, после чего этот алкогольный рынок превратился просто в криминальное какое-то сборище. Они начали друг друга отстреливать и так далее. Слава богу, сейчас воссоздали эти органы, Росалкогольрегулирование. Правда, там тоже кого-то то задерживают, то выпускают, там тоже неспокойно все. Но этот рынок становится чуть-чуть прозрачным. Второе. Огромное наше достижение – введена система контроля продаж и производства алкоголя, это система ЕГАИС. Это, собственно говоря, наша гордость должна быть, потому что многие страны интересуются этим опытом. Это стало прозрачно. Самые главные меры на сегодняшний день и в нашей стране, и во всем мире – это ценовые и налоговые, потому что здесь… Понимаете, вы тут говорили про это. Да, был такой советский подход, когда говорили: «Главное – просвещение. Дать людям знания – и они будут вести себя правильно». Но когда мы имеем дело с зависимостью наркотической, знаете, в стену горох вам тут будет. Поэтому – ценовые и налоговые меры. Алкоголь должен стоить дорого – и не просто дорого, а очень дорого. Он должен быть недоступно дорогой для молодых людей. И когда у нас в ответ на это алкогольщики начинают говорить, жужжать: «Как же так? У нас же столько бедных людей! Они останутся несчастными, не смогут выпить. Вы праздника лишите людей»… Это как раз и есть забота о людях, в первую очередь забота о тех, кто обездолен. Михаил Смирнов: Никогда алкогольщики так, кстати, не говорили. Андрей Демин: Вы не говорили, но я, может быть, просто у вас с языка снимаю. Михаил Смирнов: Да-да-да! Андрей Демин: Обычно вы это говорите, вы и вам подобные. Михаил Смирнов: Да-да-да! Конечно. Конечно! Андрей Демин: Поэтому – меры ценовые и налоговые. Запрет… Вот то, что здесь происходит – это, в общем-то, не совсем нормальная вещь, потому что есть понятие «конфликт интересов». Если бы я был честным человеком и занимался тем, чем вы занимаетесь (упаси боже, я этим не занимаюсь), то я бы не пришел на такую передачу и не стал бы о здоровье рассуждать. Ваше место в другой аудитории. Вы рассказывайте, как продавать, как лапшу на уши вешать и прочее-прочее, как продвигать продукцию. А вы сюда пришли зачем-то рассуждать о здоровье народа. Я вообще не понимаю! Взрослый человек с седой головой, а занимаетесь такими… Тамара Шорникова: Давайте вернемся… Андрей Демин: Это конфликт интересов. Это очень хорошая мера. Михаил Смирнов: Давайте я отвечу. Андрей Демин: Гнать отовсюду эту публику, которая говорит: «Мы за народ, мы за государство». Они за свой шкурный, подлый (называю вещи своими именами) интерес. Что касается следующих мер, то могу вам сказать. Вот этот закон про 21, ограничение по возрасту – очень хорошая мера. Это уменьшение количества точек продаж, потому что точки продаж у нас зашкаливают. Петр Кузнецов: Он еще не принят. Я имел в виду – из того, что уже должно работать или работает. Андрей Демин: Это те меры, которые работают. И конечно, просвещение населения. Население наше прекрасно все это воспринимает. Мы видим по данным опросов, что… Петр Кузнецов: С просвещением у нас все хорошо? Андрей Демин: Замечательно. Петр Кузнецов: Вот эти все устрашающие картинки, да? Андрей Демин: Не только просвещение. Люди видят своими глазами, какая мерзость у нас происходит в связи с алкоголем. Петр Кузнецов: Михаил Юрьевич. Михаил Смирнов: По поводу ограничения мест торговли. На самом деле я приведу… Это вообще скандинавский опыт. Все, что делают наши сектанты, трезвенники… Я не говорю, что люди непьющие. Люди просто не пьют. А те, которые проповедуют трезвость абсолютную – это сектанты. Ну, это детали. Так вот, Швеция – всего 500 магазинов официальных. И, помимо всего прочего, где-то 16 тысяч точек продажи алкоголя в Швеции. То есть процент охвата на душу населения точками – один в один. Финляндия – 300 магазинов, которые официально продают алкоголь по черт знает какой цене и так далее, и так далее. Финляндия – давно самогонная страна. Все свадьбы, все мероприятия проходят на самогоне. И они это считают историческим и культурным наследием – производство самогона. По поводу системы ЕГАИС. Система ЕГАИС охватывает официальные продажи. Повышение цены? Вы знаете, сколько, купив бутылку водки за 240 рублей… Ну, предположим, вам нужно помыть окно – вы покупаете бутылку водки за 240 рублей. Сколько получит производитель этой водки? 4,50. Сколько заберет государство, как только бутылка водки будет произведена? 140 рублей. Плюс еще дополнительные налоги. 100 – акциз, 40 – НДС. Плюс дополнительные налоги. Государство получает огромные деньги. А если введется госмонополия… Петр Кузнецов: Ну, конкретно – региональный бюджет, да? Михаил Смирнов: Нет, там центральный и региональный. Акциз получают… Там довольно сложная система. Вот они и бьются за это дело. На самом деле получается ситуация такая, что в принципе… Вот есть люди, которые говорят: «А давайте уничтожим». Не уничтожите. Реальность надо смотреть. Алкоголь вы не уничтожите. Законами точно не уничтожите. Петр Кузнецов: Хотя бы потому, что сейчас… Андрей Демин: Печень будет вырабатывать. Михаил Смирнов: Эндогенный алкоголь организм вырабатывает. Извините, как и вырабатывает опиаты. Петр Кузнецов: Я правильно понимаю? Алкоголь мы не уничтожим хотя бы потому, что… Вы сейчас привели размер акцизов, это большие деньги. Просто государству выгодно? Михаил Смирнов: Да в том-то все и дело, что, вы понимаете, государству выгодно. На самом деле по поводу подпольной продажи. У меня есть знакомые в одной из областей рядом с Казахстаном… Петр Кузнецов: Но с подпольного акцизы не поступают? Михаил Смирнов: Нет конечно. Подпольный рынок забирает все. Понимаете? Вот они продали дешевую бутылку водки за 140 рублей, а она им обошлась в 20 рублей максимум. Это если взяли новую бутылку, новую пробку, новую контрэтикетку, спирт разбавили с водой, выставили – и у них прибыль. А так производители, завод имеет 4,50. На самом деле давайте… Это называется: «Давайте давить тех, кого видно, тех, кто выполняет законы, тех, кто отчитываются налогами. А давайте их душить». Потому что на подпольный рынок сил, знаний и умений не хватает. Потому что взгляд сектантский: «Вот наш враг – алкоголь, C₂H₅OH». А на самом деле существует… Ну, что говорить? На самом деле медики мыслят вот так. Не уберете вы алкогольную промышленность, историю, самодельное производство алкоголя вы не уберете никогда! Потому что 10 тысяч лет существовал, существует и будет существовать. Вы просто загоняете огромное количество людей сразу в нарушителей закона. Сразу! Больше вы ничего не можете делать. Вы только можете: «Давайте запретим». Андрей Демин: Можно я скажу? Тамара Шорникова: Давайте через секунду. Андрей Демин: Я просто должен ответить. Тамара Шорникова: Коротко, если можно. Андрей Демин: Значит, смотрите. Я довольно давно этой темой занимаюсь. Из успехов, которые у нас были и которые в движение привели многие решения. Десять лет назад готовили… У нас, к сожалению, у государства доклада на эту тему нет, хотя должен быть такой официальный документ, где все подробно расписывается, чтобы не было вот такого… Я даже не могу слова подобрать. Всяких необоснованных заявлений. Так вот, был такой доклад Общественной палаты в 2009 году опубликован, где очень подробно все было описано. И вот то, что вы говорите, что это было всегда и так будет всегда, – это все вранье! Когда мы проследили в исторической перспективе, что происходило с потреблением алкоголя в нашей стране, то не всегда не так было, как сейчас, и таких уровней не было у нас. Вы говорите, что уровень не меняется. Это тоже неправда. Очень просто, очень просто. Есть вещи, которые… Михаил Смирнов: До революции 8 литров спирта на душу населения. При Иване Грозном вообще ничего не было. Михаил Смирнов: Я вас не перебивал, не перебивал. Есть вещи, которые спрятать невозможно при всем желании. Вы не спрячете алкогольные психозы. Вы не спрячете циррозы печени от алкоголя. Есть методики, которые позволяют очень четко определять косвенно уровень потребления алкоголя. Так вот, он меняется и снижается. И это большая радость для нас. Кроме вас, конечно. Вам это, я думаю, нерадостно. Михаил Смирнов: Ой-ой-ой! А вы мое мнение знаете? Вы меня спрашивали? Андрей Демин: Ваши доходы упадут. Михаил Смирнов: Вы меня спрашивали? А почему вы сразу на меня вешаете? А я вешаю на вас тоже. Андрей Демин: Ну, если вы изменили свою позицию в ходе нашего общения… Михаил Смирнов: А я не изменил, я не изменил. Для вас, в принципе, и элитное вино, и бормотуха – все одинаковое. Тамара Шорникова: У вас сейчас будет замечательная возможность продолжить этот спор уже на личных основаниях за кадром, пока наши зрители получат полезную информацию, посмотрят сюжет. Давайте посмотрим, сколько алкогольных магазинов в спальных районах Читы и Воронежа есть сейчас. А вы пока можете дискутировать. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Вот такое количество алкомаркетов на первых этажах. Чтобы они появились, соответственно, дали разрешение те же местные власти, например, которые есть часть государства, которое борется с алкоголем. Андрей Демин: Это безобразие просто! Это просто безобразие! Это извращение политики. У нас есть решения президента и Правительства соответствующие. Это просто люди, которые преступно себя ведут. Гнать их надо в шею с этих должностей! Что касается этих алкомаркетов – ну, вы же видите сами. По-хорошему, это должно быть при участии граждан. Спрашивать надо сначала граждан, хотят ли они. Скорее всего, никто не захочет, нормальный человек не захочет жить рядом с такой точкой. Там и туалет устраивают походный, и все прочее. Петр Кузнецов: Понятно. Давайте Александра успеем послушать из Краснодарского края, а потом еще и успеем подвести итоги. Андрей Демин: Я думаю, что какой-то отдельный закон надо принимать. Петр Кузнецов: Александр, здравствуйте. О законах тоже, если успеем. Здравствуйте, Александр. Говорите, пожалуйста, очень коротко и быстро. Александр, вы слышите нас? Зритель: Я слышу, слышу. А вы меня слышите? Петр Кузнецов: Да. Говорите. Зритель: Вот вы много рассказываете, но все впустую. Я работал на ВЧД, это вагонное предприятие для перевозки пассажиров. Так вот, поезд «Владикавказ – Новороссийск» и поезд «Владикавказ – Москва», они перевозят в Москву до 20 тонн спирта каждый раз. Проводники уже знают, где милиция встречает их, сколько… Петр Кузнецов: Эта та же история, только масштабы другие, как и с открытием точки той же самой. Зритель: Второе. Раньше у нас в Краснодарском крае были ЛТП. Людей туда принудительно сажали, они там работали. Я знаю бывший ЛТП один, очень большая организация была, она давала прибыль. Там разбирали радиоаппаратуру старую, которую люди сдавали, где-то драгметалл, алюминий… Петр Кузнецов: Вы за возвращение ЛТП? Зритель: И они лечились там до двух лет. Петр Кузнецов: Здорово! Как выход. Тамара Шорникова: Да, поняли. Спасибо. Петр Кузнецов: Александр, спасибо. Очень коротко. Михаил Юрьевич, вы за кадром, когда мы смотрели сюжет, обозначили свою позицию. Просто давайте еще раз ее проговорим, раз не все понимают. Вы за снижение потребления алкоголя? Михаил Смирнов: Давайте так: за снижение общего потребления алкоголя. Петр Кузнецов: А алкогольный рынок как может на это повлиять? Михаил Смирнов: Несколькими путями на самом деле. Петр Кузнецов: Только коротко, у нас полминуты. Михаил Смирнов: Коротко. Я считаю, что вино полезнее водки. Я считаю, что нужно работать с людьми и начинать с детского возраста, объяснять им, почему не надо пить. Но не надо пугать. Нужно, чтобы люди знали, как обращаться с этим. Мы можем понизить. Но у нас в принципе пошло государство по системе запрещения и принимает законы, которые, в общем-то, не работают. Петр Кузнецов: Очень коротко. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Ваше мнение коротко. Михаил Смирнов: Я поддерживаю политику и нашего президента уважаемого, и Правительства. Я считаю, что надо ее реализовывать. А всех, кто нам мешает, надо гнать просто, и все. Михаил Смирнов: И расстреливать. Петр Кузнецов: Это Андрей Демин, президент Российской ассоциации общественного здоровья, и Михаил Смирнов, главный редактор портала «Алкоголь.ру». Спасибо вам большое. Тамара Шорникова: Спасибо.