Константин Чуриков: Обидеть художника, или в данном случае скульптора, может каждый. Сейчас попробуем понять, от какой такой жизни наши творцы вот лепят вот такое. Я про вот эту даму, которую вы сейчас видите на экране. Российский город Нововоронеж за пару дней обрел известность всероссийскую, какой, собственно, у него отродясь и не было. Ну, и все дело в памятнике. Вот в этой красавице. Это памятник Аленке по случаю юбилея – 250-летия села Новая Аленовка. К сожалению, к большому сожалению, скульптуру уже демонтировали. Но память о ней осталась. Уважаемые зрители, как вы думаете, почему у Аленки такое выражение лица? Это из-за чего? Пишите, пожалуйста, ваши варианты. 5445. Оксана Галькевич: А почему ты «к сожалению» говоришь? Ты расстроен тем, что убрали Аленку? Константин Чуриков: Ну, как, это… Оксана Галькевич: Ты хотел бы, чтобы она осталась? Константин Чуриков: Это то, что сделало нашу неделю. Это довольно забавно. Оксана Галькевич: Друзья, верните, пожалуйста, Аленку, только не в Нововоронеж, а Константину во двор в московский. И его поставьте рядом, пусть он любуется этой дамой. Друзья, пока вы высказываете свои мнения на нашем СМС-портале (бесплатный номер указан короткий у вас на экране) или звоните нам в студию, потому что это далеко не единственный, так скажем, пример такого творчества в нашей стране, мы подключаем к беседе Андрея Асерьянца, скульптора. Андрей, здравствуйте. Андрей Асерьянц: Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте. Андрей, будьте добры, вот ваш профессиональный комментарий. Вообще к какому стилю относится вот эта скульптура? Андрей Асерьянц: Здравствуйте. Ну, скульптура-то, она сделана довольно качественно. Просто в ней есть проблема, что ее делал не художник, а, судя по всему, кузнецы, которые никогда не делали человеческую фигуру до этого, а очень хорошо делали, допустим, мебель, ковали какие-нибудь длинные мечи. Константин Чуриков: А давайте так, по пунктам, Андрей. Вот что получилось, посмотрите… Андрей Асерьянц: Глаза сделаны отдельно, губы отдельно, потом все соединили. Но внутри нету человеческих пропорций и нету понимания, то, что под как бы одеждой должно быть человеческое тело. Т. е. как бы детские косяки. Даже не студенческие, а детские, из детской художественной школы вот. И, конечно, плохо, что не профессионал ее делал. А так сделано очень качественно. Великолепно сварена, крепкая, большая. Константин Чуриков: Нет, ну, Андрей, вот я сейчас себя поймал на мысли, что в принципе я видел когда-то такое выражение лица. Вот знаете, ощущение дежавю. Это вот учительница в школе, там, из серии «Чуриков, ты не сделал домашнюю работу». Вот что-то такое, да? Оно вот что-то напоминает. Может быть, мы зря критикуем? Есть такие образы?.. Андрей Асерьянц: Ну, там глаза – «Родина-Мать зовет». С плаката. Оксана Галькевич: Слушайте, а губы там подворотника святого «Заходи, вколем». Пиллеры там, по-моему, поработали разные … Андрей Асерьянц: Да. Но просто человек делал отдельно губы, и делал их очень качественно. А потом приделал к лицу. Константин Чуриков: Так. Значит, смотрите, зрители пишут свои версии. «Это Аленка узнала о повышении цен». «Аленка увидела будущее России». Кто-то, значит, уже проводит конкретные аналогии с некоторыми людьми, но я не буду их… Оксана Галькевич: Тула пишет: «Понятие о красоте совсем исчезло. Какие времена, такая и красота. Лицо у Аленки от внутреннего мира человека». «Цены увидела», – тоже Пермь пишет. «Пандемией переболела», – так Бурятия формулирует. Но, кстати, вот зритель нам пишет, что «вполне, между прочим, такой намек, полезная может быть весчь в хозяйстве». (Простите, как написано, так и читаю). «Отдайте мне в подъезд алкашей пугать». Так можно в принципе как пугало использовать в разных целях, в разных назначениях. Константин Чуриков: Тут пишут, что «Аленка услышала Моргенштерна», «Алена ждет мужа из командировки». Давайте сейчас пока с Аленкой… Нет, вы нам пишите, мы пока маленький перерыв сделаем, обратимся к другим, в общем-то, скажем так, артобъектам в наших регионах. Вот просто хочется, чтобы вы тоже прокомментировали. Сейчас можно показать нам «Лавочку желаний»? Вот «Лавочку желаний» разместили, по-моему, на днях в городе Калуге. Сейчас наши режиссеры ищут, вот нам покажут. Смотрите, вот это – это как, это украшает город? Это вообще надо, не надо? Как вы думаете? Что это напоминает в принципе? Можно титр убрать, тогда будет видно, что там, на этой лавочке. Андрей? Андрей Асерьянц: Ну, а что там? Венок какой-то… Константин Чуриков: Там какой-то венок, да… Андрей Асерьянц: …и постель внутри. Константин Чуриков: Да, да. Оксана Галькевич: Мы сами не можем понять до конца, что там. Андрей Асерьянц: Что там внутри-то, под венком? Константин Чуриков: Сейчас уберут, сейчас уберут заголовок. Вы знаете, я подумал… Андрей Асерьянц: Ну, всякое может быть… Константин Чуриков: …вот я когда смотрел, я подумал, что это какая-то постель, ложе. Т. е. в принципе, ну, как бы такой романтик, да, предновогодний? Андрей Асерьянц: В этом есть тоже… Можно и так… Оксана Галькевич: Слушайте, Андрей, а может быть вот это… (Опять же возвращаясь, простите, не к «Постели желаний» или как она там называется, «Скамейка желаний», «Лавочка желаний», а к Аленке). А может, это какое-то некое такое наивное искусство? Простите, вот, опять же, Мунка тоже каждый обидеть может. А вот это чем лучше, чем вот это то, что у нас за спиной? Объясните нам, как специалист. Как понять, что одно – это произведение искусства, а другое – это, в общем, ну совсем за пределами какого-то понимания? Андрей Асерьянц: Могу объяснить. Бывает наивное искусство. Очень много наивных художников. Но что это такое? Это люди, которые искренне делают свою, в общем, идею. Сами для себя делают, и искренне. Там, кто-нибудь может нарисовать на деревьях большие листья, большие цветы, какая-то у него любимая ходит в каком-то очень таком большом, красивом платье. Вот. Они похожи больше на детские рисунки. Но это одно. А это – человек старается, но там внутри неумение и невозможности делать правильно. Как невозможность вот человека, не имеющего слуха, сыграть что-нибудь, допустим, на саксофоне. Константин Чуриков: Человек старается, но у него не получается. А давайте сейчас послушаем звонок. У нас на связи Татьяна. Оксана Галькевич: Он выражает не свои детские мечты и не свои детские какие-то там фантазии, а какие-то уже взрослые комплексы и проблемы. Константин Чуриков: Не все люди могут все выражать. Да. Нам звонит Татьяна. Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Татьяна. Зритель: Здравствуйте. Я звоню из города Пензы. Город Пенза, прошу прощения, неправильно сказала. Мы тоже можем похвастаться наподобие такой вот скульптуры. Константин Чуриков: Так… Зритель: Алло, слышите, да? Оксана Галькевич: Да-да, слышим, внимательно слушаем вас. Зритель: Летом открыли в городе Пензе фонтан, все шикарно. Но у нас стоит кентавр, причем туловище кентавра повернуто в своей задней части. И у него, у кентавра… Оксана Галькевич: Туловище, потом… Константин Чуриков: Подернуто? Зритель: …еще огромная дыра в груди. Вот, вы знаете, маленьким детям, во-первых, сложно объяснить, кто такой кентавр, потому что не очень нам… Константин Чуриков: Это и взрослым сложно объяснить, да. Так… Зритель: Да. Я не знаю, почему до сих пор эта фотография не прошла по каналам. Она не менее, чем… Оксана Галькевич: Загугли: Пенза, кентавр. Зритель: …да, чем Аленушка. Ну, люди, может быть, вот креативные, конечно, очередь к нему сфотографироваться довольно странная вещь. Но маленьким, да даже не маленьким детям, тяжело объяснить, почему человеческая часть этого кентавра повернута к своей задней части. Константин Чуриков: Ой, господи! Это в эфире показывать нельзя… Оксана Галькевич: Ну-ка, покажи. Константин Чуриков: …простите, я нашей творческой бригаде, которая бросилась сейчас скачивать картинку и показывать. Простите, пожалуйста. Оксана Галькевич: А, вот так вот кентавр. Зритель: Да. Оксана Галькевич: Да-да-да. Да. Вы знаете, я только хотела сказать в защиту, простите, древних греков и прочей мифологии… Константин Чуриков: Вот оно. Оксана Галькевич: …что, ну, надо все-таки ребенку в каком-то возрасте объяснить, что такое кентавр. Но такого кентавра… Такой кентавр нам не нужен. Константин Чуриков: Нет. Спасибо, Татьяна, за информацию. Да, срамота какая. Просто, просто срамота. Это Пенза, значит, артобъект «Кентавр». Сейчас … выясним. Оксана Галькевич: Слушайте, а может быть, здесь есть какой-то замысел? И мы его просто не понимаем? Вот стоим с тобой, на самом деле, ругаем, а вот поговорить с автором – он тебе все объяснит, Костя. Там у него дверь в груди какая-то еще. Константин Чуриков: Да. Андрей, знаете, вот, ну кроме того, что, мне кажется, это даже в комментариях не нуждается, да? Скажите, пожалуйста, а вот эти чудеса, они какие вообще процедуры согласования должны проходить, прежде чем их ставят там, где ставят? Оксана Галькевич: Утверждение какое-то, худсовет, что-то такое? Константин Чуриков: Андрей? Андрей Асерьянц: Это ко мне вопрос? Оксана Галькевич: Да. Константин Чуриков: Да-да, к вам, к вам. Андрей Асерьянц: Ну, бывает, что какие-то серьезные скульптуры, памятники, они проходят худсоветы. Но бывают и скульптуры, которые как бы практически почти частные заказы, и они не проходят худсоветы. Но как бы художник должен отдавать себе отчет, что то, что он может сделать для себя в виде шутки, допустим, такого кентавра, то как бы стоит все-таки чувство меры иметь, и не надо это высовывать на улицу. Потом, у него же существовали заказчики, и они тоже должны были это видеть. Константин Чуриков: Ну, это, как говорится, это не отсутствие вкуса, это просто такой вкус, да? Спасибо большое. Андрей Асерьянц, скульптор. Нам еще пишут, что «это, значит, Аленка увидела реальную жизнь трудящихся и пенсионеров». Мне понравился еще Волгоград: «Нормальная женщина, просто не накрашенная». Оксана Галькевич: Давай попрощаемся. Друзья, мы с вами прерываемся на выпуск новостей. А после снова встретимся, поговорим о том, как взлетели цены на жилье. Мы так тебе ничего не сможем построить. Константин Чуриков: Это Аленка увидела взлет цен на жилье.