Анастасия Ялдина: В профессии оперного певца 80% — это работоспособность и лишь 20% — талант, природный голос

Гости
Анастасия Ялдина
оперная певица

Тамара Шорникова: Ну и сразу за новостями экономики новости культуры. Продолжаем эфир программы "Отражение". Это рубрика "Профессии". Как работает оперный певец? Какую диету соблюдает, чтобы поддерживать себя в профессиональной форме? О каких ролях мечтают все солисты мира? Сейчас узнаем. У нас в гостях Анастасия Ялдина, оперная певица, солистка оперы, театра, Детского музыкального театра имени Наталии Сац. Здравствуйте.

Анастасия Ялдина: Здравствуйте, Тамара.

Тамара Шорникова: Для всех телезрителей, кто только подключился, напоминаю – мы работаем в прямом эфире. Это значит, что нам можно звонить, писать, задавать вопросы Анастасии, делиться своими впечатлениями о походах в оперу. Как, кстати, часто вы бываете в театре и на какие премьеры или спектакли недавно ходили? Звоните и рассказывайте. Ну а мы сейчас посмотрим сюжет о том, как собственно готовятся к выходу на сцену оперные певцы, как работают. Немного профессиональных секретов начнем раскрывать в сюжете, а после продолжим уже разговор. Смотрим сюжет.

СЮЖЕТ

Тамара Шорникова: Вот удивительно, конечно, какая долгая карьера. И очевидно по такому примеру, что верхней планки, наверное, нет. У всех все, конечно, индивидуально, но карьера достаточно долгая. А вот со скольки лет можно начинать профессиональное обучение вокалу?

Анастасия Ялдина: Ну, это уже зависит от самого человека. Я начала с детства уже петь, и было понятно, что у меня есть оперный голос. Я услышала по радио, что там был какой-то оперный спектакль, и я начала подражать. И сразу было понятно, что я… И вот начала. Сразу меня отдали с семи лет к Толкуновой. Очень много девочек проходило. Там, по-моему, 100 человек, и нас взяли только 10 человек. Но по семейным обстоятельствам меня просто перестали возить, просто у нас проблемы были в семье. И сама Толкунова написала письмо: "У девочки пропадает дар. Что вы делаете? Как так?" И после этого я уже до конца, до одиннадцатого класса просто ходила в культурную… Знаете, у нас есть театральные какие-то студии, школы. Я и выступала, и в школе выступала много, и какие-то концерты. Сама просто, нигде не училась. И в девятом классе… в десятом классе я попала в другую школу. И там был очень хороший педагог по музыке, и она услышала, что я пою. И вызвали маму. Я говорю: "Мама, понимаешь, я пою". А мама моя как бы очень сторонилась всего этого.

Тамара Шорникова: "Это все несерьезно".

Анастасия Ялдина: "Это все несерьезно. Нет, ты будешь учителем". И она меня учителем сделала. И я поступила, представляете, в училище педагогическое. Но получилось так, что когда мы переехали, мы попали в Подмосковье, и это училище подмосковных раньше не принимало. Это судьба, вы не представляете. И я попадаю в десятый класс, это другая школа. И я говорю, что там учитель по музыке, который говорит: "Настя, у тебя оперный голос, тебе надо заниматься". Я говорю: "Мама моя и отец тоже к этому относятся очень…" Она говорит: "Мы сделаем так, что ты разбила стекло, и вызовут в школу родителей". Они вызывают в школу и говорят: "Девочку срочно надо учить". Меня в десятом классе показывают в Университет культуры и искусств, меня берут без музыкального образования из-за того, что у меня есть голос. Все. И, наверное, с 99-го года я занимаюсь этой профессией.

Тамара Шорникова: Потрясающее совпадение! Как много всего совпало, чтобы эта профессия стала вашей.

Анастасия Ялдина: Хорошо, что меня та женщина, заведующая этого училища педагогического… А сейчас я была бы учителем начальных классов.

Тамара Шорникова: Ну, пели бы наверняка хорошо, но…

Анастасия Ялдина: Да. И это судьба, я считаю, судьба. Потому что я всегда пела, с детства пела. У меня была низкий голос, я была маленького ростика. И вы знаете Виктора Цоя, такой был певец и композитор.

Тамара Шорникова: Да, конечно.

Анастасия Ялдина: И я все время так: "Белый снег…" Я все время низко говорила. И все время говорили: "Что она так низко? Такая симпатичная, хорошенькая, и так низко…" А оказывается, это самый редкий голос – меццо-сопрано.

Тамара Шорникова: Вот насчет редкого голоса. А можно ли научить петь? Или все-таки без определенных физических…

Анастасия Ялдина: Я считаю, что оперный певец должен, обязан иметь голос. Раньше маленьких детей, еще в то время водили в оперный театр, и если он после оперного театра начинает какие-то звуки извлекать – значит, у девочки или у мальчика есть голос. Голос должен быть. Сейчас, в XXI веке: "Хочу просто петь".

Тамара Шорникова: Очень много…

Анастасия Ялдина: Да. "Хочу петь". Ставят голос, делают, но это уже не то. Все-таки…

Тамара Шорникова: Очень много посетителей частных курсов вокальных.

Анастасия Ялдина: Да. Вы знаете, какие они прыткие, они знают языки, они быстро читают с листа, а голос Господь… Ну нет. Но все равно они идут вперед и стараются, потому что иметь дар, талант – это, я считаю, 20–30%. Все-таки 70–80% – это работа, работоспособность оперного певца, это техника, это надо работать над своими вокальными данными, разрабатывать технические какие-то моменты, чтобы всегда голос звучал. Посмотрите, сколько у нас оперных певцов, которые в 40 лет уже… Значит, давил на голос. Значит, пережимал. А Монсеррат Кабалье поет, 80 лет. И звучит, как Бог. Значит, у нее правильная школа. Значит, она совершенна просто. И ее слушать – одно удовольствие.

Тамара Шорникова: Вот о среднестатистических оперных певцах и о Монсеррат Кабалье. Я думаю, что для большинства зрителей, когда они слышат словосочетание "оперный певец", "оперная певица" – это значит слава, это значит свет софитов, это значит большие гонорары. И поэтому очень удивились мы, когда готовились к этой программе и мониторили сайты по поиску работы, и видели там вакансии "вокалист театра" – 20–25 тысяч рублей. Как много ваших коллег получают такую зарплату?

Анастасия Ялдина: Ну, это зависит уже от работы, сколько ты проработал в театре. Есть заслуженные артистки, народные артисты. Конечно, у них там и набавки, хватает. Но еще, конечно, очень много у нас концертной деятельности, помимо театра. Театр – это, знаете, как родное что-то, вот ты купаешься в театре. А люди еще занимаются, какая-то у них концертная деятельность, и там тоже идет отдельно. Концерты какие-то, постановки отдельные. Вот это дает какую-то прибыль еще. А так, да, это зависит от того, сколько тебе лет, сколько ты… Вот сейчас, в данный момент у нас в театре зависит все от того, сколько я в этом месте сыграю спектаклей.

Тамара Шорникова: То есть работа сдельная, как говорится?

Анастасия Ялдина: Да. Например, я сыграла три спектакля – мне набавляют. А тут десять – вот хорошо я получу! Поэтому хочется всегда быть… "Когда моя очередь? Когда мой состав?"

Тамара Шорникова: Так, а примерно, например, в плохой год и в жирный сезон сколько можно получать в Москве в среднем?

Анастасия Ялдина: Ну, если это еще и подработка, концерты, если выезжает театр куда-то… Вот сейчас был праздник, но как-то сорвалось у нас, мы должны были с "Волшебником" Якушенко выезжать в центр Москвы, и это тоже набавки. Ну, мне кажется, около 50 ты можешь заработать, если ты не будешь сидеть дома, просто один театр, а если концерты у тебя свои, концертная деятельность, если тебя приглашают. Вот у нас выезжает очень много по городам, мы ездим со своими спектаклями. Это очень хорошо. Представляете, в один город рядом, подмосковный, три города объедем – и вот получишь за три сказки хорошо.

Тамара Шорникова: А зрительный зал полный? Как сегодня часто ходят в театр? Любят ли оперу?

Анастасия Ялдина: Ну, Детский музыкальный – у нас всегда полные залы. У нас три сцены. У нас одна большая сцена и малая сцена. Еще Живописный цех у нас открылся, и там тоже идет спектакль. У нас всегда полны залы. Просто бывает, что спектакль долго… Тот же "Маугли", который вы показали сейчас, он год не шел. Смотрят еще по окупаемости того спектакля. А так в основном всегда полные залы.

Тамара Шорникова: Давайте услышим мнение из зала – к нам дозвонилась телезрительница. Добрый вечер.

Зритель: Добрый вечер.

Тамара Шорникова: Да, здравствуйте. Представьтесь, откуда вы.

Зритель: Татьяна из города Кирова.

Тамара Шорникова: Очень приятно.

Зритель: А можно спросить? Пользуются ли лечебной гимнастикой Стрельниковой? Я знаю, что пользуются эстрадные певцы, а вот оперные – не знаю. Это же лечебная гимнастика.

Тамара Шорникова: Понятно, спасибо за вопрос. Вы пользуетесь?

Анастасия Ялдина: Нет, лечебной гимнастикой никакой не пользуюсь. Единственное, что мы можем кальций принимать, когда у нас устали связки, кальций в таблетках. Или какие-то делают заливки, чтобы тоже тонус давать связкам, когда устает голос. В основном, конечно, это режим. Самое главное для певца – это выспаться, вот обязательно поспать.

Тамара Шорникова: Ну, это трудно сделать, судя по тому, что вы продумываете, проигрываете.

Анастасия Ялдина: Да, понимаете, эмоции, и можешь не уснуть. Поэтому, ну, успокоительные какие-то принимаешь. А утром главное… И поэтому у нас всегда репетиции с 12 часов, у нас раньше не бывает, потому что голос должен проснуться. Ты должен проснуться, хорошо поесть. Почему оперные певцы считаются полными? Хотя сейчас, в XXI веке, чем ты стройнее, тем… Оказывается, от этого не зависит. Просто оперный певец любит полежать, поспать, поесть хорошо. Поэтому надо себя немножко сейчас держать. Все-таки сейчас все оперные певицы очень красивые и стройные.

Тамара Шорникова: А вот что касается все-таки ограничений в еде – насколько я поняла, вопрос этот индивидуальный. Но все-таки можете что-то прибавить к нашему списку из орехов, семечек? Что оперный певец не позволит себе съесть, а что, наоборот, полезно?

Анастасия Ялдина: Полезна курага, инжир, все молочное

Тамара Шорникова: Сырые яйца – самое распространенное.

Анастасия Ялдина: Сырые яйца. Ну, это, конечно, ерунда, но это все равно тоже, да. Самое худшее – да, это, конечно, семечки, орехи, рыба, вот такое все. Не дай бог семечки! Даже немножко захочешь погрызть, и после даже разговариваешь… Не очень хорошо это. Сладкое? Вот вы говорите – шоколад. Ну, это индивидуально. Может быть, эта сладость, вязкость… Но хорошо до спектакля два часа вообще не есть, а попить воды, два-три часа. До этого можно хорошо покушать, плотно. Ну, поели вы – и какое у вас ощущение, скажите? Вы сразу хотите поспать. А сейчас спектакль. Поэтому лучше до спектакля три часа, наверное… Ну, по крайней мере, это делаю я. Вода, и все, больше никаких…

Тамара Шорникова: Так, узнаем дальше про профессию и про карьерное продвижение. Вот насколько реально, насколько достижимо добраться до "Ла Скалы", "Метрополитен", до Большого? Это способен сделать любой оперный певец?

Анастасия Ялдина: Конечно.

Тамара Шорникова: Или, как в шоу-бизнесе, удача и пронырливые агенты?

Анастасия Ялдина: И удача, и пронырливые агенты. И все это возможно, потому что… Зайдите на любой сайт. Сейчас, в данный момент проходит прослушивание в Большой театр. Да, идет прослушивание в Большой театр. Идут в другие театры. В нашем театре каждый год идут прослушивания. По крайней мере, я вижу, что идет прослушивание. Поэтому добиться можно. Конечно, у каждого оперного певца есть свои педагоги. И вот педагог, который, конечно, в Большом театре, например, заведующий труппой…

Тамара Шорникова: Увеличивает ваши шансы попадания в эту труппу.

Анастасия Ялдина: Да-да-да, увеличивает ваши шансы. Или какой-нибудь у тебя педагог, который известный. У нас сейчас до сих пор преподают все знаменитые оперные певцы. И своих учеников… Я считаю, что это очень хорошо. Помогают. И если девочка одаренная, если она у нее вкладывает… У меня тоже прекрасный педагог Рыбасова Галина Григорьевна, профессор. Она прекрасная. Она сделала меня, за шесть лет она поставила мне голос, и я ей за это очень благодарна.

Тамара Шорникова: Солисты балета рассказывают о таком настоящем мире интриг за кулисами, про стекло в пуантах и так далее. В мире оперы есть такое? Или это дружелюбные труппы?

Анастасия Ялдина: Есть.

Тамара Шорникова: Есть?

Анастасия Ялдина: Есть, есть, есть. Я расскажу одну историю про себя. В Ижевске первый мой театр, где я работала. И мне выходить – "Евгений Онегин", Чайковский, я играла Ольги роль. И смотрю – дверь закрыта, а мне надо уже заходить, я уже в гриме. Ключей нет. Ладно, это первое. Открыли дверь. И когда мне уже сделали грим и я одела костюм, я стала одевать туфельки, которые мне дали. Я вставляю – а там стекло! И это правда было такое. Я подумала: может быть, девчонки тут что-то делали и разбили, упало. Но там так много было стекла… Да, у меня такой случай был. Я испугалась жутко просто! Вот такая была история. Все это есть, все это есть.

Но в данный момент, сейчас у нас такая замечательная труппа, по крайней мере в нашем театре, просто замечательная труппа! И все очень доброжелательные, даже друг другу помогали. Я в этом театре нахожусь уже, наверное, девять лет. Я тоже пошагово, и мне только помогали. Никогда ничего не было такого, чтобы мне кто-то что-то… Наоборот, только советы давали, только помогали: "Настя, сделай так. Настя, так". И я очень благодарна этим, которые там уже давно работают, заслуженные артисты. Мне с этой труппой повезло в этом театре, поэтому я и в этом театре, в любимом театре.

Тамара Шорникова: Ух, страсти кипят! Давайте узнаем, что хочет выяснить у вас Алла из Московской области – телезрительница к нам еще одна дозвонилась, у нее свой вопрос. Алла, слушаем вас.

Зритель: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Здравствуйте.

Зритель: Меня зовут Алла Алексеевна, я из поселка Фряново. С детьми и со своими внуками я очень часто посещаю театр Наталии Сац.

Анастасия Ялдина: Здорово!

Зритель: И Анастасию мы там видели в главных ролях, много раз в главных ролях видели. Нам очень нравится эта артистка.

Анастасия Ялдина: Спасибо.

Зритель: Мы хотим ей пожелать здоровья. Вся труппа этого театра очень работоспособная. И детям нравятся спектакли в этом театре. Мы с удовольствием посещаем театр. Привет всей труппе. И всем здоровья большого!

Анастасия Ялдина: Спасибо большое, спасибо.

Тамара Шорникова: Спасибо вам, Алла, за теплые слова. О ролях любимых расскажите.

Анастасия Ялдина: Ой, любимые роли? У меня все любимые роли. Я говорю: маленьких ролей не бывает, бывают маленькие актеры. Какую роль мне ни давали, она у меня любимая, потому что ее все-таки делаешь, ее переживаешь, она становится родной тебе. Поэтому я не могу прямо вам сказать, что это моя любимая, а это моя нелюбимая роль. Бывает, что это мне не по голосу. "Мне надо сегодня немножко другой регистр распеть, сегодня тяжеловато мне будет, потому что очень высоковато". Бывают вот такие. А так, чтобы любимая или нелюбимая… У меня все любимые роли!

Тамара Шорникова: Хорошо, а есть ли приемы, которые помогают вам вжиться в роль, понять характер, лучше сыграть его на сцене?

Анастасия Ялдина: Ну, представить себя в этих обстоятельствах. Я только так делаю.

Тамара Шорникова: То есть любить, страдать, умирать, если это делает героиня?

Анастасия Ялдина: Да, если это делает. "Вот сейчас я Покрис". "Я сейчас Багира". "Я сейчас сваха". И вот ты представляешь себя в этих обстоятельствах – и вот получается тогда роль. Конечно, уже находишь какие-то свои… дома прорабатываешь, как бы лучше сделать, как это выразительнее сделать. Очень много, конечно, не только мы, но и режиссеры, и дирижеры. Например: "Настя, я хочу, чтобы тут была интонация вот такая в голосе". Ну, возьмите – чертик, "Ночь перед Рождеством". Ну, как он должен петь? Он должен красивым тенором заливаться? Нет. Ему говорят: "Давай так вот, Солоха". Да?

Так же и другие мои роли. "Настя, я хочу, чтобы ты более была тут в голосе, добавь какой-то мягкости, сексуальности такой". Например, царицу я играю, "Ночь перед Рождеством". Это же Екатерина. Римский-Корсаков вообще написал. Ты идешь, ты считаешь себя Екатериной. Должно и в голосе это выражаться. Это все работа с режиссерами, с дирижерами. И сама, конечно.

Тамара Шорникова: То есть родственникам вашим скучать не приходится, потому что каждый раз новое.

Анастасия Ялдина: Да, каждый раз новое. И я еще на племянниках… У меня племянники, и я на них проверяю. Я говорю: "Смотрите, у меня новая роль – ведьма". И я смотрю на их реакцию. "Так, прошло! Хорошо. Значит, это будет здорово". Вот так вот.

Тамара Шорникова: Еще один звонок – Людмила из Курганской области. Давайте послушаем ее. Людмила, здравствуйте.

Зритель: Добрый вечер.

Анастасия Ялдина: Здравствуйте.

Зритель: Вы знаете, я сейчас вспомнила. Я была где-то в 88-м или в 89-м году, точно не помню, в Москве. Ну, тогда, по-моему, еще был Советский Союз. Была в Кремлевском дворце съездов на концерте, на опере "Евгений Онегин". И там играла Татьяна Синявская. И вы знаете, я сидела… Я первый раз в своей жизни попала на оперу. Ну, меня впечатлило. Вы знаете, просто сердце остановилось, когда заиграл симфонический оркестр, вот это вступление. Вроде увертюра называется или как? Я уже не помню. Вы знаете, я вышла до того потрясенная с этого концерта! И вот прошло уже – ну сколько? – больше 30 лет, а я до сих пор, вы знаете, с теплотой вспоминаю об этом спектакле, об этой опере.

Тамара Шорникова: Людмила, а как в Кургане с оперным искусством? Вы ходите в театр?

Зритель: Я в Курганской области живу. Нет, ни разу не была. От нас до Кургана 100 километров, так я ни разу не была.

Тамара Шорникова: 100 километров, прилично.

Зритель: А?

Тамара Шорникова: 100 километров, прилично. Да, спасибо вам за звонок. В каких городах принимают тепло, в каких городах любят оперу? Наверняка по гастролям уже можете сравнить.

Анастасия Ялдина: Ну да. Мы были на гастролях в Ирландии, в Дублине. Мы ездили со спектаклем Пуччини "Мадам Баттерфляй". Там публика, знаете, такая более спокойная. Я не знаю, о чем они думают. Очень хорошо принимали нас, хорошо. С "Кармен" мы ездили в этот же Дублин. Во Францию ездили с "Золотым петушком", балет-опера у нас идет, это Лиепа возил. Тоже прекрасно просто было! Там вообще просто люди вставали. Ну конечно, балет наш – это все-таки тоже…

Тамара Шорникова: Так, а из российских городов?

Анастасия Ялдина: Из российских городов? Ну, куда мы? В Тамбов мы ездили, мы возили Гречанинова, по Гоголю "Женитьба". Тоже был просто успех! "Тайный брак", я там пою Фидальму, по Чимароза "Тайный брак". Может, знаете эту историю, да? Тоже просто… Вот Тамбов. Потом мы были еще… Я уже не помню даже, какие города. Ну, приближенные города, очень много городов. Ну, везде очень воспринимают. Люди мало, правда, ходят. Вот она позвонила… Они настолько ждут этого! Это для них как праздник. Они приходят с цветами. Вот в Тамбове цветы. Там каждый сидел тоже завороженный. Детки просто бегали, танцевали между сиденьями, не могли их родители просто успокоить. Нет, везде очень хорошо, потому что люди, правда, мне кажется, скучают по этому. Вот как сейчас она позвонила и сказал. Видите, до сих пор у нее в памяти это. Конечно, хорошо было бы, если бы театр был рядом. Мне кажется, она ходила бы раз в месяц обязательно. Пожилые люди вообще любят все это, и оперу.

Тамара Шорникова: И буквально десять секунд остается. Какие роли хотели бы исполнить? Может быть, есть мечта?

Анастасия Ялдина: Ой, я даже не знаю. Все, которые были… Кармен я пела – правда, в другом театре.

Тамара Шорникова: Ну, после Кармен, действительно, трудно о чем-то мечтать.

Анастасия Ялдина: Знаете, я сейчас спрошу. Дайте мне какую-нибудь Бабу-Ягу! Знаете, вот такое. Я очень люблю сказки, я люблю мюзиклы. Я не просто оперный певец, а я оперетты обожаю. И поэтому сейчас новое назначение будет по басням, на Большой сцене дали Кукушку. "Кукушка хвалит Петуха за то, что хвалит он Кукушку". Сейчас будет Монтеверди, "Орфей и Эвридика". Ну, я считаю, хорошо, что есть работа. Хорошо, что дают. Хорошо, что в тебя верят, и ты будешь дальше петь. Приходите в наш театр замечательный.

Тамара Шорникова: Мы желаем вам аншлагов на ваших спектаклях.

Анастасия Ялдина: Ой, спасибо большое, спасибо.

Тамара Шорникова: Спасибо огромное за этот разговор.

Анастасия Ялдина: Спасибо, Тамара.

Тамара Шорникова: Мы сегодня разговаривали с оперной певицей Анастасией Ялдиной – солисткой оперы, театра имени Наталии Сац. Это была рубрика "Профессии". Встретимся ровно через неделю.