Оксана Галькевич: В Комитете Государственной Думы по безопасности сейчас рассматривают поправки к законодательству о получении разрешения на оружие. Сейчас на руках у россиян 17.6 миллионов единиц стрелкового оружия, в основном это ружья и пистолеты. Мы далеко не лидеры, кстати, по этому показателю, впереди планеты всей Соединенные Штаты, там на руках больше 390 миллионов единиц, притом что население Соединенных Штатов, друзья, обратите внимание, сейчас в районе 327 миллионов человек. Константин Чуриков: То есть получается, что на 100 американцев приходится 120 единиц оружия. Оксана Галькевич: Об этом будут тоже данные. Константин Чуриков: А вот на 100 россиян 12. Это данные, которые сейчас Оксана вам представила, швейцарского исследовательского центра. Ну вот смотрите, у американцев на 100 американцев 120 единиц оружия, у нас, у россиян, на 100 человек 12, тем не менее, как показали события в Керченском колледже, проблема все равно есть, и депутаты настаивают на запрете выдаче лицензий тем, кто хоть раз попадал под административку, то есть в том числе за мелкое хулиганство, за распитие алкоголя в запрещенных местах или за появление в пьяном виде на улице. Оксана Галькевич: Ну вот те данные, которые мы привели в самом начале, это были данные швейцарского исследовательского центра, а есть еще данные нашей Росгвардии, они выглядят несколько иначе. По ним сейчас на руках у россиян всего 7 с лишним миллионов… Константин Чуриков: И того меньше. Оксана Галькевич: Да. Разницу объясняют тем, что Росгвардия российская считает только официальное, зарегистрированное оружие, а швейцарское исследование включает также и нелегальное, интересные данные. Ну что, друзья, давайте поговорим с вами о том, как вы считаете, помогут ли новые запреты, какие-то запретительные меры предотвратить трагедии, которые произошли на днях в Крыму, в Керчи? Спросим одного из авторов законодательной инициативы, депутата Государственной Думы, заместителя председателя Комитета по безопасности и противодействию коррупции Анатолия Выборного. Здравствуйте. Анатолий Выборный: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте, Анатолий Борисович. Я напомню, что зрители могут присоединяться к нашему разговору, звонить в эфир. Анатолий Борисович, так получилось, что недосмотрели в том числе и депутаты за своими инициативами, и вот 18-летний юноша смог купить ружье. Скажите, пожалуйста, одного повышения возраста достаточно? Что еще нужно вообще сделать, чтобы вот эти трагедии либо не повторялись, либо повторялись нечасто? Анатолий Выборный: Вы знаете, прежде всего подчеркну, что трагедия, которую мы обсуждаем, очень сильно напоминает трагедию, которая произошла в Соединенных Штатах Америки в 1999 году в школе Колумбайн. Точно так же, один и тот же почерк что там, что здесь. Мы видим, что там… Была разница только лишь в том, что сначала была попытка привести в действие взрывные устройства в столовой, а затем стрельба, а здесь и стрельба, и взрыв непосредственно. И там, и здесь точно так же мы наблюдаем, что оружие приобретается накануне, взрывные устройства изготавливаются самостоятельно. И отсюда идет череда подобных преступлений, которые приводят к тому, что появляются и соответствующие сайты, где фактически идет подготовка к совершению, к убийству, и мы так же наблюдаем, что речь идет об убийстве таким образом, что ничего ужасного, ничего страшного и запрещенного в этом нет. Это фактически полностью меняется сознание молодого человека на этот счет. В конце концов мы видим большую проблему растабуирования убийства. Но что касается законодательных инициатив, среди множества, которые сегодня поступают в парламент, есть и, конечно же, возраст – установить 21 год в качестве того года, того возраста, который дает право на оружие. Константин Чуриков: 21 или 25? Анатолий Выборный: 21, а не 18, как сегодня, например. Хотя по большому счету, вы знаете, обоснований таким инициативам множество, но главное из них заключается в том, что сегодня, как утверждают эксперты, специалисты, получается так, что к 18 годам ребенок вырос, тело выросло, имеются определенные знания и навыки, но дело в том, что нервная система ребенка не успевает, психика ребенка не справляется с той нагрузкой, с которой он сталкивается. Константин Чуриков: Получается ситуация, как у динозавра: голова маленькая, тело большое. Анатолий Выборный: Тело большое, знания есть, а нервная система еще не справляется с теми нагрузками, с которыми сталкивается молодой человек. И первое, конечно же, что приходит в голову в такой ситуации, – это вернуть в образование воспитание, например, так же, как это было в советское время. И конечно же, предусмотреть в федеральных образовательных стандартах элементы в том числе патриотического воспитания молодежи, наших учащихся. Константин Чуриков: Мы вот сейчас к этому вернемся. Давайте запустим опрос. Вы знаете, мы когда готовились к эфиру, мы посмотрели, что еще ваши коллеги по Думе предлагали. Анатолий Выборный: Много инициатив. Константин Чуриков: В частности, Владимир Вольфович Жириновский предлагал повысить возраст до 25 лет. Мы поэтому решили даже так сформулировать, где 21, там и 25, наверное, в 25 все-таки мозгов побольше: уважаемые зрители, как вы считаете, надо ли выдавать разрешение на оружие с 25 лет? «Да» или «нет», пожалуйста, отвечайте на номер 5445, через минут 20 подведем итоги. Оксана Галькевич: Скажите, а глубоко ли мы разбираемся вообще в этой ситуации? Не берем ли мы только одну какую-то сторону этой истории? И Колумбайн, и то, что произошло в Керчи – там ведь речь не только в том, что легкий доступ к оружию получил этот молодой человек, наверное, у него были какие-то психологические проблемы, комплекс, в общем, и с этим тоже… Внимание окружающих к ситуации в его семье. То есть там много всего. Анатолий Выборный: Мы сейчас в эфире? Константин Чуриков: Мы в эфире по-прежнему, всегда в эфире. Оксана Галькевич: Конечно, мы всегда в эфире. Анатолий Выборный: Конечно. Вы знаете, для того чтобы решить эту проблему, нам необходимо проанализировать прежде всего правовое поле в этой сфере. Что мы сегодня имеем? Законодатель четко и ясно установил, что создать безопасные условия для обучения – это обязанность образовательной организации, это первое. Второе: Минтруд со своей стороны принимает решение утвердить профессиональный стандарт работника по обеспечению охраны образовательной организации. У нас появилась новая профессия – профессиональный охранник в сфере образования. Третье: правительство Российской Федерации принимает решение в целях антитеррористической защищенности объектов образования обязать образовательные организации заключать договорные отношения только с охранными предприятиями, которые имеют соответствующую лицензию. У нас имеется закон, который регулирует частную детективную и частную охранную деятельность, который дает охранникам определенные полномочия. Но в жизни что мы видим? Когда мы заходим в школу во многих субъектах, мы видим не охранника, а вахтера. Мы видим, что профессиональные стандарты, которые утвердил Минтруд, носят не обязательный, а рекомендательный характер. Постановление правительства России не исполняется. Константин Чуриков: Более того, извините, что вас перебиваю, на охрану в некоторых школах до сих пор собирают деньги, на этих бабушек и дедушек. Оксана Галькевич: И не только на бабушек и дедушек, на профессиональных охранников тоже. У меня вот к вам как к депутату вопрос такой: скажите, не получится ли так, что охрану профессиональных структур и дальше продолжат родители вытаскивать на своих плечах финансово? Анатолий Выборный: Вы знаете, например, в ряде субъектов этим занимаются, помогают в сфере образования… Оксана Галькевич: То есть предложить можно много чего хорошего, но как это будет в реализации на земле. Анатолий Выборный: Но вопрос… Там, где подошли к этому серьезно, профессионально, там вопрос и решили в том числе с финансированием. Ведь по большому счету зарплата работника не выше средней заработной платы соответствующего субъекта, не выше. Неужели сфера образования, образовательное учреждение не может найти оплату на одного-двух профессиональных сотрудников? Конечно же, может, но для этого нужно иметь еще волю, потому что с точки зрения законодательства многое сделано. И вот посмотрите, например, если мы посмотрим в те субъекты, где эти вопросы решены, то что мы видим, когда приходим в школу? Круглосуточный пост охраны, на котором один-два в зависимости от учащихся профессиональных сотрудника охранного предприятия, именно того охранного предприятия, которое имеет соответствующую лицензию, потому что на рынке примерно 50% составляют те охранные предприятия, называются охранные, а на самом деле лицензии у них нет. И те сотрудники, которые прошли подготовку, обучение, переподготовку, сдали соответствующие экзамены, получили удостоверение – это профессиональные охранники. Но самое главное, они полностью отвечают тем требованиям, которые предусмотрены профессиональными стандартами. И на этом объекте всегда, круглосуточно работает видеонаблюдение, которое интегрировано в городскую или региональную среду, где имеется соответствующий доступ и органов власти, и органов правопорядка. В режиме онлайн можно проконтролировать все, что происходит на данном объекте. И при этом одна важная деталь, что у каждого сотрудника охранного предприятия имеется при себе тревожная кнопка. Константин Чуриков: Так она была и в Керчи тревожной кнопкой, и камеры были в Керчи, понимаете? Анатолий Выборный: Нет, в Керчи был вахтер, это самая большая… Константин Чуриков: С тревожной кнопкой. Оксана Галькевич: С тревожной кнопкой. Анатолий Выборный: Дело в том, что профессиональный охранник, тревожная кнопка всегда при нем, и при первых признаках он тут же нажимает. Константин Чуриков: Профессиональный охранник профессиональнее нажимает тревожную кнопку. Анатолий Выборный: Профессиональный охранник знает, в какой момент, не дожидаясь трагических событий, он нажимает на тревожную кнопку до их наступления, и в течение… Например, я сам лично проверял, как работают системы обеспечения безопасности объектов образования города Москвы, например, от 5 до 7 минут приезжает группа быстрого реагирования охранного предприятия, сотрудники Росгвардии и сотрудничества полиции. Константин Чуриков: Анатолий Борисович, так ровно так все и было в Керчи, мы же с вами читали первоисточники, предварительные результаты расследования, которые в прессу попадали, о чем «Коммерсант» писал, что как раз-таки охранник, это была, по-моему… Оксана Галькевич: Вахтерша-женщина 50 с чем-то лет. Константин Чуриков: Женщина, да, она как раз-таки за несколько секунд до первого выстрела успела нажать кнопку, и приехали ровно через 10 минут Росгвардия и все остальные. Анатолий Выборный: Смотрите, давайте мы как кальку перенесем профессиональную охрану на Керченский колледж. Что мы увидим? Если бы там были профессиональные охранники, то они наверняка заблаговременно, может быть, за неделю, за месяц проинформировали бы сотрудников полиции о том, что этот ребенок вызывает беспокойство, подозрения. Каждый профессиональный охранник обладает определенными знаниями в области профайлинга. Константин Чуриков: Он видит тысячу человек в день, ну хорошо, в Керченском колледже меньше учится, видит тысячу детей в день и понимает: вот этот мальчик какой-то не такой? Анатолий Выборный: Вы знаете, на объектах, допустим, города Москвы благодаря таким охранникам больше 100 случаев, когда останавливают ребенка, когда видят, что ребенок вызывает у них какое-то беспокойство или подозрение, останавливают и просят предъявить содержимое портфеля, и больше 100 единиц колюще-режущих предметов, взрывчатых веществ… Оксана Галькевич: Анатолий Борисович, вообще-то для того чтобы произвести досмотр и обыск ребенка, по закону нужно соблюсти определенную процедуру. Анатолий Выборный: Нет обыска, нет досмотра. Оксана Галькевич: Досмотр, осмотр содержимого тоже требует определенной процедуры. Анатолий Выборный: Они просят ребенка предъявить содержимое портфеля. Оксана Галькевич: Ребенок может отказаться. Анатолий Выборный: Да, совершенно верно, он может отказаться. Оксана Галькевич: И ребенок должен об этом знать. Анатолий Выборный: Конечно, он может отказаться и отказывается. Тогда охранник вызывает сотрудников полиции, чтобы они убедились, что ребенок ничего не несет в школу запрещенное. Оксана Галькевич: Родителям надо сообщить прежде всего, прежде чем сообщить полиции. Анатолий Выборный: Родителям автоматически сообщается, конечно. Оксана Галькевич: Просто это важные вещи на самом деле, которые мы проговариваем с вами, они откладываются у людей в головах. Константин Чуриков: У нас много звонков, давайте послушаем сейчас Сергея из Новокузнецка. Оксана Галькевич: Сергей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Слушаю вашу передачу, прямо удивлен и депутатом вообще. Перво-наперво нужно работать с молодежью, это первое. Второе: Интернет кишит всякими различными взрывными устройствами, они скоро на уроках химии будут собирать эти взрывные устройства. Вы просто посмотрите внимательно. Вот сейчас уважаемый депутат говорит, ребенок идет в школу, ему 18 лет. В 18 лет я служил в армии, у меня был автомат, я охранял границу, я же никого не стрелял. Дальше: в 25 лет вы дадите, а 2 года назад пенсионер расстрелял 10 человек, если у него тоже что-то ненормальное, тоже какой-то ветеран 10 человек застрелил в Подмосковье на даче. За что люди гибнут? Ни за что. Было? Было. Работать нужно с детьми со школы, с садика, объяснять, что оружие – это не рогатка. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. Зритель: Вот раньше была НВП, начальная военная подготовка, я как сейчас помню, я еще был молодой. Константин Чуриков: Да, Сергей, что-то у нас со связью. Оксана Галькевич: Пропал куда-то звонок. Анатолий Борисович, а как вот быть со службой в армии? Допустим, если поднимаем мы этот возраст до 21 года, но в армию же у нас призывают с 18 лет, а в армии как раз контакт с оружием. Будут какие-то поправки в законе на этот счет? Анатолий Выборный: Вы знаете, прежде чем дать оружие солдату, солдаты проходят первоначальную подготовку, я сам служил и прекрасно это понимаю: он дает клятву на верность родине, он находится постоянно в коллективе, над ним есть младший сержант, старший сержант, прапорщик, офицер, он всегда находится под контролем более опытных своих коллег, он практически никогда не бывает один. Молодой же человек вне армии, в гражданской жизни может приобрести оружие, может жить самостоятельно. Даже когда мы обсуждаем керченскую трагедию, мы прекрасно понимаем, что он, казалось бы, был в коллективе был, в студенческом обществе, но тем не менее он жил замкнутой жизнью, он был один, никто с ним особо не общался, как он жил, что думал, никто ничего не знает. Константин Чуриков: Правильно ли я вам понимаю, что по окончании службы, в 18 лет человек начинает служить, в 19, предположим, закончил, он вернулся на гражданку и ему снова нельзя выдавать разрешение на оружие? Анатолий Выборный: Почему нельзя? Если он отслужил в армии… Конечно же, эти вопросы обсуждаются. Если человек отслужил в армии, у него имеются соответствующие преференции по государственной и муниципальной службе. Конечно, он более подготовлен, и как такому человеку нельзя давать оружие, если он прошел соответствующий опыт, возможно, в горячих точках побывал? Константин Чуриков: Анатолий Борисович, еще один короткий вопрос. Вы сказали, что важно заняться воспитанием молодежи, в том числе патриотическим воспитанием молодежи. У нас сегодня патриотическое воспитание молодежи превращается очень часто как раз-таки… Оксана Галькевич: Это как раз и есть military. Константин Чуриков: …в их милитаризацию, пробуждение интереса как раз-таки к оружию… Оксана Галькевич: Юнармия, вы слышали про такое объединение? Реклама по всей Москве точно висит, с 9-10 лет берут туда детей, они в военной форме, им показывают оружие, они с ним разбираются, учатся стрелять. А мы сейчас с вами обсуждаем 21 год. Константин Чуриков: Или 25 лет. Анатолий Выборный: Дело в том, что когда мы говорим о патриотическом воспитании, допустим, лично у меня это воспитание ребенка к тому, чтобы он уважал старших, когда он заходит в метро, чтобы он уступал место, да и в любой другой общественный транспорт, чтобы он уважительно относился к своим коллегам, чтобы он знал законы, был лоялен к законам и поступал и по закону, и по совести. Другими словами, мы должны готовить ребенка к той жизни, взрослой жизни, но с правильными понятиями. Мы можем как угодно говорить, но если мы, допустим, посмотрим на социальные сети… Почему одна из инициатив, которая сегодня обсуждается в парламенте, – это мгновенная блокировка сайтов, где идет популяризация подготовки и совершения преступления? Это же неспроста, потому что ребенок, когда у него психика еще не сформирована должным образом, конечно же, может попасть под любое влияние. Константин Чуриков: Анатолий Борисович, то, о чем вы говорите, совершенно правильные вещи, уважать старших, уступать место, знать законы, все это здорово и правильно. Но будучи написанным на какой-то памятке, понимаете, это не сработает, это не будет воздействовать на ребенка. Наверное, мы говорим о каких-то более глубоких вещах, о том, что детям нужно больше читать, им нужна другая, может быть, более интересная программа в школе по литературе, это как-то через другие вещи объясняется, верно? Оксана Галькевич: Нам нужна какая-то среда другая, это то, о чем я пыталась спросить в самом начале. Анатолий Выборный: Конечно. Вы понимаете, здесь требуется комплексный подход, мы не можем только взять один вопрос и совершенствовать его. Если мы, допустим, сегодня сведем к конкурентной ситуации, конкретной керченской трагедии, если мы посмотрим на нормативно-правовую базу на этот счет, допустим, по поводу охранного законодательства, то что мы увидим? У нас федеральный закон, который регулирует данные отношения, охранные отношения, 1992 года. В этом законе эхо Советского Союза, этот закон ориентирован не на защиту человека охранником, а на защиту имущества. Вот стол, тумбочка – это его обязанность, он обязан защищать. А человек – это вроде бы как другое законодательство в рамках самообороны. Таких вещей не должно быть. За эти 20 лет изменилось многое: изменилась экономика, социальная среда, политическая сфера, многое что изменилось. И самое главное, запрос на охрану тоже изменился. Если в 1990-е гг. многие ограничивались дедушкой и бабушкой с палочкой (при всем уважении), в 2000-е гг. крепкими парнями в трениках, которые ничего не понимают в охране, то сегодня пришло время профессионалов. Вопросами обеспечения безопасности должны заниматься профессионалы, а не те, которые… Константин Чуриков: Кстати, независимо от возраста, между прочим, тем более что его повысили. Анатолий Выборный: Независимо. Не должно быть художественной самодеятельности. Вопросами обеспечения безопасности, так же как и нравственной, моральной и физической, финансовой, экономической, защита жизни, здоровья, имущества должны заниматься профессионалы. Оксана Галькевич: Давайте еще один звоночек примем из Петербурга. Алла, добрый вечер, вы в прямом эфире. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Вы знаете, мне кажется, что это не имеет значения, с какого возраста выдавать оружие. Это оружие можно взять у кого угодно, у дедушки, у бабушки, у папы. У нас сразу после войны у всех мальчишек было оружие, но что-то мы не шли в школу и не стреляли. Дело все в том, что у нас сейчас перестала молодежь понимать, что убить – это преступление. У нас по всем каналам идут только криминальные фильмы, неважно, «Ищейки», «Метод Лавровой»… Оксана Галькевич: Агрессия какая-то. Константин Чуриков: Бои без правил, награждение спортсменов… Оксана Галькевич: Брутальные образы. Зритель: …что убить легко, вот к чему приучили наших людей. Вот они и убивают. Нам бесконечно показывают, что в Америке убивают в школах – вот он и пришел в школу убивать. Потому что что они видят, то наши дети и делают. Они делом не заняты, у них интересов нет, у них культуры нет, у них нет уважения ни к чему… Константин Чуриков: А может быть, и рады бы заняться делом, да, в общем, работу найти трудно. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Давайте Дениса из Забайкалья еще послушаем. Здравствуйте, Денис. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я не согласен, что надо выдавать разрешение на оружие с 25 лет, просто потому, что человек в 25 лет, если он не служил в армии, не компетентен в этом вопросе. Оружие даже если и выдавать людям… Во-первых, не женское дело оружие вообще в руках держать, женщинам это должно быть запрещено. Константин Чуриков: Так. Зритель: А молодые люди должны оружие… Оксана Галькевич: Слушайте, а вы вообще радикал, Денис, вы еще радикальнее даже предлагаете. Константин Чуриков: Так, ну подожди, пускай Денис скажет. Зритель: Я предлагаю не радикальнее, а более конкретно. Если человек отслужил в армии, если он знает устав караульной службы и стоял в карауле, тогда он может получить оружие в руки просто потому, что он будет понимать, как с ним обращаться и в какое время. Но если человек этого не понимает, ему просто нельзя доверять оружие. Как этот человек в 18 лет получил оружие в руки? Константин Чуриков: Денис, вот вам, извините, сколько лет? Как вы думаете, вам можно оружие давать? Зритель: Мне уже 36 лет, у меня трое детей, многодетная семья. Мне можно оружие в руки давать, но я не хочу это оружие в руки брать, потому что в свое время я подержал это оружие и больше держать его не хочу. Оксана Галькевич: Денис, одна из первых женщин, которая взяла в руки оружие – Диана-охотница в древнегреческой мифологии, поэтому вы можете как-то пересмотреть, может быть, свои взгляды? Константин Чуриков: Спасибо за звонок. Оксана Галькевич: Спасибо, да. Константин Чуриков: Мы готовы к разным мнениям. Сейчас уже, кстати говоря, пора подводить итоги опроса, пока сейчас они готовятся. Оксана Галькевич: Вы хотели прокомментировать что-то? Анатолий Выборный: Вы знаете, большое спасибо нашим зрителям, одна важная вещь. Вы знаете, ведь опыт есть на этот счет даже с советских времен. Вы знаете, в советское время (примерно в 1980-е гг.) был цикл передач о народных умельцах, и в одной из таких передач показали работников лакокрасочного предприятия, которые на своем рабочем месте сделали аппарат и гнали самогонку. Они хотели пристыдить этих работников публично, а реакция получилась совершенно обратная. Оксана Галькевич: Наоборот, научили? Анатолий Выборный: Поэтому я очень рад, что наши зрители на такие вещи обращают внимание, особенно на средства массовой информации, социальные сети. Конечно, должен быть и контроль над теми сайтами, где популяризируются убийства, подготовка и совершение преступлений. Такая законодательная инициатива есть, и я думаю, что она будет иметь положительное разрешение. Спасибо вам за такое беспокойство. Константин Чуриков: Да, Анатолий Борисович, еще буквально несколько секунд есть. Понимаете, всегда же органы надзора на шаг позади, как показала история и с блокировкой Telegram. Понимаете, мир изменился, он другой. Анатолий Выборный: Конечно, конечно. Константин Чуриков: Это все уже не действует. Анатолий Выборный: Вы знаете, конечно, если сегодня человек покупает медицинскую справку на переходе, приносит ее в Росгвардию, и лицензионные разрешительные системы не имеют возможности перепроверить, убедиться, что она настоящая, и самое главное, сегодня получается так, что никто не несет ответственности за выдачу таких справок, никто не может их проверить. Но самое главное… Константин Чуриков: Я говорил о блокировке сайтов. Анатолий Выборный: Даже спустя полгода, год, когда человек даже получает такое разрешение и потом употребляет наркотики, у него имеется психическое заболевание или он совершает преступление, эта информация должна мгновенно поступать уполномоченным лицам, сотрудникам Росгвардии, они немедленно должны принимать решение лицензию отозвать, оружие изъять. У таких людей не должно быть оружия. Оксана Галькевич: Хорошо, спасибо. Давайте подведем итоги. Смотрите, мы спрашивали наших телезрителей, нужно ли повысить возраст владения оружием до 25 лет. Результаты голосования следующие: «да» 64%, «нет» 36%. Здесь, может быть, все-таки еще эффект недавних событий. Спасибо большое. Константин Чуриков: Спасибо вам. У нас в студии был Анатолий Выборный, депутат Государственной Думы, заместитель председателя Комитета по безопасности и противодействию коррупции. У нас еще не все, мы через 2 минуты к вам вернемся. Оксана Галькевич: Вернемся, да.