Марина Калинина: Здравствуйте! Я – Марина Калинина. Это рубрика «Промышленная политика». Каждый вторник, как обычно, в это время мы говорим о российских предприятиях, показываем продукцию, которую они производят, показываем людей, которые там работают. И сегодня поговорим о производстве рыболовных тралов. Но не только, естественно, об этом, а возьмем тему шире – и о рыболовстве поговорим в нашей стране, и о производстве судов для рыболовства. Так что будем интересно. В гостях у меня Андрей Николаевич Федоров, директор компании «Фишеринг Сервис». Здравствуйте, Андрей Николаевич. Андрей Федоров: Здравствуйте. Марина Калинина: Мы съездили в Калининград нашей съемочной группой и сделали сюжет об этой компании. Сюжет очень интересный получился. Давайте посмотрим, а потом поговорим. СЮЖЕТ Марина Калинина: Вот такой получился сюжет. Андрей Николаевич, я, честно говоря, до того, как поехала на ваше предприятие, даже представить себе не могла, что так сложно делать трал. То есть столько людей, столько процессов, столько станков, машин и так далее. Я думала: ну, сеть и сеть, сплел – и все нормально. Расскажите, в чем секрет успеха такого направления бизнеса? Ведь компания вначале состояла, насколько я знаю, из одного человека – вас. А сейчас больше двухсот. И такое производство, и кризисы прошли, и как-то… Андрей Федоров: Ну, мы кризисы переживали вместе со страной, грубо говоря. Просто нашей компании устойчивость придает то, что она экспортоориентированная. Мы с самого начала, с 1994 года, работали на внешних рынках. Мы первые… Ну, грубо говоря, еще до создания законодательной базы по валютному регулированию мы уже начали экспортные поставки. И это дает нам устойчивость. Плюс работа на внешних рынках позволяет в конкурентной борьбе делать что-то такое, чего на российском рынке нет. Это нам дает устойчивость. Давало. Марина Калинина: А сейчас вы работаете, как-то повернули в сторону российского рынка? Андрей Федоров: Да, сейчас у нас основное… У нас сейчас экспорт – где-то порядка 40%, до 50%. Раньше было порядка 90% экспорта, а сейчас мы переориентировались на российский Дальний Восток. Там идет бурное развитие рыбной отрасли. Буквально за последние год-два 20–30 новых судов было куплено, процессоров с новой технологией лова рыбы. И мы там находим применение тех технологий, которые мы осваивали на внешних рынках. Наши рыбаки очень довольны! Марина Калинина: А разница есть в работе с зарубежными компаниями и с российскими компаниями? Андрей Федоров: Ну да, есть. Дело в том, что в зарубежных компаниях, как правило, судовладелец на судне, и он главный специалист. Там легче работать с профессиональной точки зрения. А у нас своя специфика – у нас крупные компании, холдинги, поэтому решать приходится судовому специалисту, его обучать, ему объяснять, не с руководством компании. А там мы работаем именно с руководством компаний. Марина Калинина: А вот таких компаний, как ваша, в стране вообще сколько? Андрей Федоров: Достаточное количество. Марина Калинина: Вы же наверняка общаетесь со своими коллегами. Андрей Федоров: Ну да. Достаточное количество – ну, 10–15. Марина Калинина: Этого хватает? Андрей Федоров: Да, хватает. Но у нас где-то 80% рынка. Марина Калинина: У вас? Андрей Федоров: Да, у нашей компании. Марина Калинина: Понятно. Вы связаны непосредственно с флотом. Как сейчас вообще развивается строительство флота – эффективно, неэффективно? Каких кораблей не хватает? Что сами моряки говорят по этому поводу? Андрей Федоров: Лично я доволен. Марина Калинина: Чем? Андрей Федоров: Ну, тенденциями в развитии флота. Руководство Агентства по рыболовству с Правительством приняли правильное решение. Сейчас стимулируется постройка новых рыболовных судов. Верфи, грубо говоря, наши верфи, которые строят рыболовные суда, они забиты, то есть до 2021–2022 года мест нет на стапелях. Заложено больше 40 судов. Это очень много. Они сейчас эффективные. В советское время базы были по 100–200 судов, рыболовные базы, но они были страшно неэффективные. Они ловили в 4–5 раз хуже, чем ловят сейчас рыбаки. Марина Калинина: А почему? Андрей Федоров: Технология лова была такая, дизайн судов был такой. В общем, много было причин, много было причин. Флота было много, а ловили… Ну, грубо говоря, суточная заморозка на судне была порядка 50–70 тонн – и это потолок, ну, максимум. Сейчас 240 на таком же судне, 500 тонн – и это обыденность. Марина Калинина: Смотрите. Вы говорите, что с рыболовными судами у нас все хорошо. И рыбы у нас, я так понимаю, ловится много, судя по всему, если вы постоянно, каждые два дня по тралу выпускаете по-любому. Спрашивают зрители: «Трал – это хорошо. А рыба по цене мяса почему? И где она?» Кстати, позвоните нам, уважаемые телезрители, и расскажите. Рыба доступна вам сейчас? Вы вообще видите ее в магазинах? Куда она девается-то вся? Вот ее ловят и ловят… Андрей Федоров: Ее съедают. Марина Калинина: Кто? Андрей Федоров: Люди. Марина Калинина: Какие? Андрей Федоров: Граждане Российской Федерации, конечно. Марина Калинина: Ну, я думаю, что граждане Российской Федерации не очень… Андрей Федоров: Экспортные поставки идут, но вообще вылов в российской экономической зоне – это порядка 5 миллионов тонн. Советский Союз в лучшее время вылавливал 11 миллионов тонн. Сейчас 5 миллионов тонн – это лучший результат. По-моему, в позапрошлом году 3,8 было. Рост налицо. Такое количество рыбы разбирается сетями. Марина Калинина: Вот не хватает людям. Андрей Федоров: Не хватает, да. Поэтому в данный момент идет бурное строительство рыбоперерабатывающих комбинатов на Дальнем Востоке, причем они современны, новейшие. Например, в 2019 году запущен на Сахалине (по-моему, на Сахалине) группой «Гидрострой» рыбный комбинат с переработкой 900 тонн рыбы в сутки. Ну, тысяча тонн! И таких комбинатов на Дальнем Востоке только строится, по-моему, пять или шесть штук. Марина Калинина: Ну, это Дальний Восток. А до Центральной России как-то не доходит. В чем проблема? Андрей Федоров: На Севере, в Мурманске тоже строят рыбокомбинат. Это будет, отдача будет. Буквально, может быть, год-два ближайшие, и рынок будет насыщаться рыбной продукцией высочайшего качества. Марина Калинина: У нас есть звонок из Ставропольского края, Виктор нам дозвонился. Виктор, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Марина Калинина: Слушаем вас. Говорите, пожалуйста. Зритель: Я бы вашему гостю хотел задать вопрос. Допустим, столько судов строится… Алло. Марина Калинина: Да-да-да, мы вас слушаем. Говорите, пожалуйста. Зритель: Строится много судов, рыбу будут ловить. А куда эта вся рыба пойдет? Опять в Китай и Японию? А на местный рынок что-нибудь предвидится, нет? Марина Калинина: Спасибо за вопрос. Андрей Федоров: Практически вся рыба, которая вылавливается в российской экономической зоне (а это 5 миллионов тонн), идет на внутренний рынок, на переработку. И сейчас, в данный момент на экспорт идет рыба, которая вылавливается в зонах других государств: фарерская зона, японская зона. Правительство поставила задачу для рыбаков – увеличить поставки на внутренний рынок кратно. И эта задача выполняется, в том числе и нами. Благодаря тем технологиям, которые мы получили на внешних рынках, наши суда сейчас… Мы смогли закупать суда нового типа, наливного, которые ловят, добывают продукции в сутки раз в десять больше, чем в прошлые времена, поэтому будет насыщаться рынок. Марина Калинина: А технологии вылова как-то меняются с годами? Вот что сейчас новое существует? Андрей Федоров: Да. Весь мир шел по одному пути, мы шли по другому пути. Марина Калинина: А почему? По какому? Андрей Федоров: Ну, у нас геометрия, то есть архитектура судов была такая, что… Они же двойного назначения были – военные и гражданские. Они были скоростные, с малой тягой, но быстрым ходом. А во всем мире были отдельно ловцы, именно ловцы. Это судна, которые имеют невысокий ход, но большую тягу. Как дизельный двигатель. Вы представляете, да? И они могли буксировать огромные орудия лова, поэтому там эффективность была в разы выше, чем у нас. У нас слиповые суда были, а у них – наливные. Наливные – это когда мешок с рыбой, в который можно набить и тысячу тонн рыбы. Не выбирается на палубу, а просто насосом рыбным откачивается в трюмо судна. А у нас мы вынуждены были каждый подъем, улов вытаскивать на палубу. Естественно, там ограничения по тяге механизма и по всему остальному. Ну, обычно это было 80 тонн максимум. А тот исландец или фаререц мог откачать за одно траление тысячу тонн. Вот разница такая. На судне наливном экипаж – девять человек, а на нашем было под сотню. То есть сто человек добывали в сутки 70 тонн, а девять исландцев добывали тысячу тонн. Разница такая. Марина Калинина: Как-то неэффективно совсем. Андрей Федоров: Ну, это была наша практика, эта наша жизнь была. Мы, грубо говоря, этим занимались в молодости. И так тысячи людей занимались. А сейчас ситуация изменилась. Вот эти фабрики, которые строятся, они высокопроизводительные, они делают филе, они делают качественное филе. Им нужна качественная рыба. Дело в том, что когда рыба выкачивается из воды, она не мнется, внутри нет кровоподтеков, нет сдавливания. То есть структура рыбы совершенно другая. И вот такую рыбу сейчас добывают уже 20 траулеров на Дальнем Востоке. А еще три года назад их практически не было у нас. Марина Калинина: Вы человек, возглавляющий компанию, в которой работают все равно на экспорт. Какие проблемы есть сейчас с этим? Вообще экспортерам как сейчас живется? Андрей Федоров: Ну, как всегда – трудно, но бедно. Законодательство, конечно, абсолютно не соответствует реалиям, причем это все видят. Те же газовики тоже видят, и они находят пути обхода этих реалий. То есть Гражданский кодекс у нас в Российской Федерации великолепный, ты свободно защищаешь свои права. Если недобросовестные клиенты, то ты отсуживаешь. Арбитраж великолепно работает. А валютное законодательство имеет такую структуру, что наш экспортер не может, например, в иностранных судах отстаивать свое право. Вот оно так построено, механизмы такие действуют. Очень серьезное наказание… Марина Калинина: Ну поясните. Что не так? В чем проблема? Андрей Федоров: Я хочу сказать, что в 93-м году, когда страна только становилась на рельсы рыночной экономики и только развиваться начинала, страшно не хватало валюты. Не было такой нефти, не было газа, вообще валюты не хватало. И был издан указ президентом Ельциным о возврате валютной выручки. В данный момент ситуация такая. Экспортер, заплатив все налоги, расплатившись с государством полностью, в случае если его недобросовестный заграничный партнер обманет, задержит ему выплату, наказывается не тот заграничный партнер, потому что я судиться не могу. Как только я подаю в суд, тут же наши органы возбуждают против меня административное дело. И если сумма этой задержки платежа больше 5 миллионов, то это 5 лет тюрьмы, уголовное дело. Марина Калинина: Кошмар какой! Слушайте… Андрей Федоров: Да. Сейчас Министерство финансов и Правительство наконец-то хотят отменить эти статьи. Это, по-моему, 190-я и 193-я… Марина Калинина: Ну, не будем углубляться в цифры. Андрей Федоров: Две статьи в Уголовном кодексе. Но Административный кодекс все равно остается. И по нему конфискация от 70 до 100% валютной выручки, которую вы, мой иностранный партнер, мне не заплатили. То есть я от вас не получаю выручку, и еще плюс у меня родная власть забирает, хотя я расплатился по налогам полностью. Гражданский кодекс Российской Федерации великолепен! Такого там нет. И вот назрела необходимость привести валютное законодательство в соответствие с Гражданским кодексом Российской Федерации. Честно говоря, вы видите, в условиях санкций наша экономика устойчива, как бы там ни было. Это трудно, это всегда переходный период, но нет катаклизмов. Почему? Основа – это законодательство, по которому работают внутри рынка. А с экспортом у нас не лады. У нас промышленного экспорта практически нет. «Фишеринг Сервис» один продает. Марина Калинина: Нет, ну он есть, но, может быть, не в таких размерах, в таких количествах, как хотелось бы. Андрей Федоров: Вы знаете, западные рынки открыты полностью. Нет проблем с продажей, вообще нет проблем, нет проблем. Но там есть свои условия. Например, американцы не любят заключать договора. То есть: «Ты поставку сделай. Если понравится, то мы возьмем. Не понравится – заберешь, мы тебя не знаем». Марина Калинина: Вот так? Андрей Федоров: Да. Причем везде так. Марина Калинина: У нас есть еще один звонок – из Тюмени Нина нам дозвонилась. Нина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Марина Калинина: Да, слушаем вас. Говорите, пожалуйста. Зритель: Я что хочу сказать? Рыба у нас в Тюмени есть. Во-первых, она действительно дорогая. И потом, у нее такой вид, что вроде бы наловили, бросили в ящик, привезли в Тюмень, бросили на склад, со склада взяли и бросили в магазин. Никакой культуры нет. Неужели нельзя что-то такое придумать, чтобы ты пришел в магазин, ты увидел упаковочку, чистенькую, красивую, ты взял, пришел домой, разделал и положил на сковородку? Это ужас! Я даже боюсь к этому прилавку подходить, просто боюсь. Минтай этот валяется, хвосты эти. Любую рыбу возьми, любую рыбу возьми… Вот это мне не нравится. И очень дорогая. Марина Калинина: Спасибо большое за ваш звонок. Андрей Федоров: Ну, я уже сказал, что по качеству рыбы сейчас будет резкий скачок вперед, потому что именно в районах промысла, около районов промысла создаются фабрики, строятся сейчас, которые будут свежую рыбу разделывать. Она не замороженная на судах. Суда советской формации строились на заморозке. Да, действительно, это глубокая заморозка, минус 27 градусов, потом дефростация – и все рыхлое. А здесь на берег, на фабрики будет поставляться рыба, которая охлажденной находится, там плюс 3–5 градусов, она замерзает, там все нормально. Это та рыба, которая в Европе продается. В Китае, кстати, такая рыба тоже. Марина Калинина: Нет, вопрос-то был о том, что рыбу поймали, а до прилавка она доходит… Андрей Федоров: Я про это и сказал. До прилавка будет приходить не колодка вот эта замороженная, полуфабрикат, а готовая продукция, филе, то есть филе из великолепной рыбы. Марина Калинина: У нас Камчатка на связи. Александр, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Марина Калинина: Есть у вас рыба на Камчатке? Зритель: Ну, как ни странно, есть. Цена, правда, немножечко кусается. Но тут, наверное, вина не рыбопромышленников, которые добывают эту рыбу. Просто небольшой пример. Наша компания в этом году ловила сельдь. Я вам скажу, что цена селедки, филе селедки, «бабочка», распластанная селедочка, которую замариновал, и сразу можно уже есть, – мы ее продавали по 80–85 рублей за килограмм. Сегодня зашел в магазин. Вот эта селедка, но уже готовая, она около 200 рублей. Я посчитал. Кто больше зарабатывает – рыбаки или сети? А что касается всех этих тралов и сетеснасных вещей, то мне хотелось бы такой вопрос задать. Какая доля импортных комплектующих в ваших тралах? Ну, я имею в виду не только сетеснасные материалы, а и датчики. А что касается… Еще раз возвращаясь к цене, я могу только одно сказать: рыбаки продают свой улов не так дорого, как кажется. Марина Калинина: Спасибо большое. Ну, мысль понятна. У нас буквально полторы минутку остается. По поводу тралов. Андрей Федоров: Вы видели производство. Для наших тралов волокно берется в Гродно и в Курске. Это российское, грубо говоря, наше волокно. И импортных комплектующих в трале сейчас меньше 30%. Остальное все – российское производство. Еще цепи тоже импортные. А так все мы делаем сами. На Дальнем Востоке сейчас нашими тралами работают больше 100 траулеров. Все крупные компании Дальнего Востока наиболее эффективные – «Гидрострой», «Тралфлот», «РРК» – абсолютно все работают нашими орудиями лова. И не только из-за того, что они эффективные, но и по цене они достаточно хорошие. Конкурентная цена именно из-за того, что они сделаны из российских материалов. Марина Калинина: Андрей Николаевич, у нас минутка буквально. Расскажите пару слов о вашем коллективе, о работниках. В основном молодые девчонки, молодые ребята. Андрей Федоров: У нас стратегия такая. Вы знаете, у нас идет смена поколений. У нас идет кадрирование руководства. У нас идет вертикальная ротация персонала, такая достаточно серьезная. У нас люди подбираются на руководящие должности за 5–6 лет до того момента, когда они будут выдвинуты, кадровый резерв создается. А установка, когда новый участок, – не старше 23 лет. И главное, чтобы это были местные ребята. То есть из армии пришел он – пожалуйста, к нам на производство. Девчонки тоже. Ну, сейчас начинаем строить новый корпус, и там будет еще порядка 100–120 рабочих мест. Марина Калинина: Спасибо большое. Андрей Федоров, директор «Фишеринг Сервис», был у нас сегодня в гостях. Ну а прямо сейчас – производственные портреты работников этой компании.