Виталий Млечин: Давайте начинать. Тамара Шорникова: Уже абсолютно серьезно. Наша тема дня. На этой неделе мы изучали, как обстоят дела в российских городах с магазинами в шаговой доступности. Делали мы в этой нашей рубрике «Реальные цифры». Почему мы это делали? В Правительстве считают, что в нашей стране не хватает торговых мест – производителей больше, чем магазинов. Минпромторг, к примеру, предлагает вернуть в города ларьки, киоски, поддержать торговлю с автолавок. И вот мы решили узнать, как вы относитесь, во-первых, к этой идее и хватает ли вам магазинов по соседству. А теперь – данные нашего опроса. Виталий Млечин: Да, давайте расскажем обо всем по порядку и подробно. В большинстве случаев, как оказалось, магазины в шаговой доступности от дома все-таки есть. Количество многих устраивает, качество можно было бы улучшить. Вот, например, наш зритель из Калининградской области пишет, что рядом с его домом 22 магазина, но «надо подумать об их правильном распределении, специализации, внешнем виде и качестве продуктов, а также санитарном состоянии», – так пишет наш зритель. Тамара Шорникова: «Купить необходимое – проблема», – признались 12% зрителей. Пишут из мегаполисов – например, из Москвы. Киоски с молоком, хлебом, овощами, которые были по дороге домой и на работу, снесли, а до ближайших магазинов теперь приходится ездить. Но, конечно, большинство жалоб от жителей сельской местности. Вот, например, SMS из Удмуртии: «Деревня – 50 домов, проживает более 100 жителей. Магазина нет. За хлебом три километра туда, три обратно – в жару, дождь, метель. Старики обречены на тяжелое доживание». Виталий Млечин: Ну и еще одно сообщение из деревни Толмачево Тарусского района Калужской области, вот что нам пишут: «Ближайший магазин в 8 километрах. Автолавка приезжает только в летний период с продуктами сомнительного качества, работает без ценников, без чеков – как Бог на душу положит». Тамара Шорникова: Вот что нужно сделать, чтобы таких SMS не было? Как улучшить жизнь покупателей? Как поддержать производителей? Будем обсуждать. По-прежнему, как всегда, мы это делаем в нашем прямом эфире. Приглашаем вас, наши дорогие телезрители, к сотрудничеству, к диалогу, к разговору. Пишите SMS, звоните, рассказывайте, делитесь своим опытом. Хватает ли вам точек продажи продуктов, товаров каких-то первой необходимости рядом с домом или нет? Вы за возвращение ларьков или нет? Обязательно будем выслушивать все мнения. Виталий Млечин: Да, совершенно верно. Прямо сейчас представим нашего гостя – Андрей Карпов, председатель правления Ассоциации экспертов рынков ритейла. Андрей Николаевич, здравствуйте. Андрей Карпов: Добрый день. Виталий Млечин: Давайте перед тем, как начнем задавать вам вопросы, зададим вопрос нашим зрителям, как мы делаем здесь регулярно. Давайте запустим небольшой опрос и сформулируем вопрос следующим образом: рядом с вашим домом хватает магазинов? Пожалуйста, напишите нам сообщение на короткий номер 5445 одним словом – «да» или «нет». Мы через 40 минут подведем итоги и посмотрим, какова ситуация. Тамара Шорникова: Да. Возможно, вы не успели включиться в наш опрос «Реальные цифры». Сейчас ваша статистика дополнит нашу картину. Виталий Млечин: Да, именно так. Андрей Николаевич, а рядом с вашим домом много магазинов? Андрей Карпов: Достаточно. Виталий Млечин: Вы довольны тем ассортиментом, тем качеством и теми ценами (вот такой треугольник давайте нарисуем), которые там присутствуют? Андрей Карпов: Ну, смотрите. Московский регион, конечно, сложно сравнивать со всей Россией, поэтому… Плотность, опять же даже количество жителей – в Московском регионе находится в районе 30 миллионов человек, поэтому количество магазинов практически, наверное, у каждого жителя Московской агломерации достаточно большое. То есть в шаговой доступности, я думаю, как минимум 3–4 магазина есть у каждого, именно без использования автомобиля. А если рассматривать варианты в пределах, не знаю, 1,5–2 километров, то, соответственно, этих магазинов будет гораздо больше. Но далеко не по всей стране такая, например, история, конечно же. Виталий Млечин: Ну, в Москве тоже есть районы, где сложности, скажем мягко. И самое интересное, что раньше-то как раз действительно на каждом углу стоял киоск. Понятно, что когда ты делаешь какие-то крупные покупки на месяц, ты не будешь это делать в палатке или в ларьке у дома, ты поедешь в какой-то супермаркет. Но если тебе надо выскочить, что называется, за хлебом или за сметаной… Андрей Карпов: Быструю покупку совершить. Вы, конечно, совершить ее не можете. Хлеб купить, какие-то минимальные овощи, фрукты. То есть то, что нужно к текущему столу. Вы вполне понимаете, что потратите побольше, но вы купите прямо в шаговой доступности. А если вы заранее этим вопросом озадачились, то, конечно же, вы совершите покупку в каком-то ином супермаркете, там, где вас цены устроят. Мало того, вы даже можете использовать какие-то электронные приложения, посмотреть, где скидки есть на эту продукцию – и, соответственно, еще больше сэкономить на этих товарах. Виталий Млечин: Вот как вы считаете, ларьки, что называется, киоски – это должно быть в современном российском городе? Андрей Карпов: Смотрите. На самом деле – а почему бы и нет? Тут надо просто, во-первых, не мыслить штампами 90-х годов, потому что те обсуждения, которые происходили, например, и у ваших коллег в СМИ… То есть идет трансляция: «Вы – защитники этих железных монстров с решетками и прочим». Ну конечно же нет! Речь не идет совершенно про эти ларьки. Мало того, Минпромторг и не ратует за возвращение ларьков, там подача-то немножко другая. Минпромторг говорит: «Давайте упорядочим и сделаем нормативный акт на федеральном уровне, который бы устанавливал правила оборота нестационарной торговли, и введем в оборот мобильную торговлю, легализуем ее нахождение». Потому что, действительно, например, есть сельские населенные пункты, в которых до сих пор проживает… А у нас же огромное количество сел, например, просто исчезло с карты, да? Но есть до сих пор населенные пункты, где проживают четыре, пять, десять человек или десять домов действует. И задача региональных властей – обеспечить и это население магазинами, то есть чтобы у них были объекты розничной торговли. Соответственно, для них, например, может существовать развозная мобильная торговля, и ее необходимо, скажем так, легализовать в общем обороте, с тем чтобы в том числе оказывать им определенную поддержку. Есть программы субсидирования покупки автомобильного транспорта, субсидирования по ГСМ и так далее. То есть это не говорит о том, что, например, те шаги, которые Москва предпринимала по изменению внешнего вида улиц, а теперь это все вспять будет повернуто, и у нас появятся вдруг опять же, ниоткуда ни возьмись, какие-то автолавки, ларьки непонятные и так далее. Да нет, конечно же. То есть каждый субъект федерации будет сам смотреть и определять, какой подход ему близок. Опять же, даже Москва не отказалась же от ларьков. Москва сделала, придумала некий архитектурный стиль, внешний вид этих павильонов, и именно в таком стиле должны появляться павильоны в Москве, и только в тех местах, где Москва сама определила как субъект федерации. И это абсолютно правильный подход. Виталий Млечин: А вот претензия к ларькам – вот что самое непонятное, по крайней мере для меня. Я помню ларьки из 90-х. Они, может быть, не самым красивым образом выглядели, но зато там можно было что-то купить. Что с ними не так? Андрей Карпов: А кто говорит, что с ними что-то не так? Виталий Млечин: Ну, их же убрали, и не только из Москвы. Андрей Карпов: Смотрите. Нет, на самом деле во многих регионах они абсолютно спокойно стоят. В Москве как-то это просто более заметно произошло, потому что такого рода объекты стояли на пути трафика людского. То есть люди выходят из метро – и сразу же огромное количество ларьков по ходу их движения в те или иные места. Но если вы, например, выедете за пределы МКАДа в любой подмосковный город, то количество нестационарных объектов там даже растет. И это не те ларьки, которые опять же из 90-х, а это современные торговые павильоны. То есть вот, пожалуйста, областные власти развивают эту историю, эти объекты появляются. Но смотрите, например, они еще для чего нужны? У нас до сих пор большое количество каких-то фермерских хозяйств, небольших хозяйств, производителей, которым затруднительно попасть, например, в торговые сети. И сами производители еще в какой-то мере не доросли до того момента, когда они готовы будут к кооперации, когда они будут готовы к некоему объединению, как это происходит в той же самой Европе, когда крупные… точнее, когда мелкие производители объединяются в какой-то кооператив, который уже собирает эту продукцию, обрабатывает и перерабатывает, упаковку обеспечивает и так далее, и уже он поставляет в сети. У нас такой, скажем так, конструкция до сих пор не может появиться по непонятным причинам. Ну, прежде всего это все равно некая сознательность самих фермеров. Вот на текущем этапе опять же возникает постоянно вопрос у каждого губернатора: а что делать с такого рода фермерами? И заставить сети с ними работать крайне сложно, потому что сетям ну просто невыгодно, потому что тот объем, который производит среднестатистический фермер той же картошки, например, – это на один день торговли одного магазина. И магазин не может заключить 365 договоров с такого рода фермерами. Но создать им условия, и если в стране будет нормально функционировать та же самая многоформатная торговля, определены правила появления несетевых форматов, по которым могут обратиться в случае заинтересованности те же самые фермеры в областные администрации, в городские администрации и, соответственно, реализовывать свою продукцию или просто поставлять продукцию такого рода объектам – а почему бы и нет? Тамара Шорникова: Мы в нашей программе как раз очень часто к опыту регионов обращаемся, ну, постольку, поскольку это наша повестка, это наши зрители и так далее. И сюжетов у нас из регионов много. Вот как раз, когда обсуждали в начале недели инициативу Минпромторга, общались со зрителями, были сюжеты из разных регионов. И мы поняли, что как раз не только в Москве вот эта масштабная акция по сносу павильонов, киосков, ларьком – как угодно их можно назвать – прошла. Андрей Карпов: Конечно, во многих прошла. Тамара Шорникова: Например, у нас был сюжет из Екатеринбурга. Там за 2018 год демонтировали более 300 киосков, автолавок и минирынков. И к 2022 году там предлагают оставить только те мобильные нестационарные пункты, где будут продавать прессу и мороженое. То есть никаких фермеров, никаких овощей и так далее. У нас есть сюжет из Красноярска, давайте посмотрим, а после него как раз обсудим, насколько для фермеров это будет выгодная, понятная и простая история. Красноярск. СЮЖЕТ Виталий Млечин: Вот мне не очень понятно. Предложили из центра переехать на окраину, а предприниматели сетуют, что там народу меньше. А действительно так? Все-таки, казалось бы, спальный район – людей должно быть немало. Андрей Карпов: В первую очередь, конечно же, объекты нестационарной торговли всегда появлялись именно на трафике, то есть там, где максимальный трафик. От того, что магазин будет находиться в спальном районе… А там тоже очень важно именно местонахождение. Можно находиться вроде бы в окружении большого количества домов, но не иметь трафика совершенно. Поэтому это вообще отдельная наука – правильное размещение магазина. Почему нестационарная торговля в данном случае страдает всегда в первую очередь? Потому что «нестационарка» либо размещена незаконно, по каким-то устным договоренностям, либо в любом случае, даже если это законно, то это временная схема размещения торгового объекта. То есть субъект федерации, если это город федерального значения, либо орган местного самоуправления издает соответствующий акт, в котором утверждает именно временную схему размещения «нестационарки». А предприниматель почему-то думает, что он на это место сел пожизненно, и он его вроде как бы… типа это его будет. Нет совершенно, конечно же нет. То есть объект постоянно меняться. То есть администрация может менять эту схему размещения. Почему суды не идут навстречу предпринимателям? Именно поэтому – потому что городская администрация приняла решение о размещении, городская администрация приняла решение о прекращении, например, действия «нестационарки» в этом районе. И мы услышали, что это, например, связано с той же самой Универсиадой. Действительно, обычно под такие мероприятия, скажем так, создается внешний лоск, очищаются улицы и так далее. Потом опять же… Виталий Млечин: Я прошу прощения. Наоборот, люди приедут на Универсиаду, они будут гулять по центру, им захочется что-то приобрести. Андрей Карпов: Это, если говорить о том, что а дальше там стало пусто. Ну нет конечно же! Виталий Млечин: Ну, на картинке пусто было. Андрей Карпов: На картинке пусто в конкретном месте и непосредственно на этой улице. Но мы увидели, что сзади идут, на фоне, на заднем плане дома, и на первом этаже, скорее всего, находятся магазины. Соответственно, администрация при принятии такого рода решений, конечно же, должна оценивать наличие магазинов шаговой доступности для жителей. И опять же из этого опроса жителей мы не услышали, что им стало теперь плохо и они за километр идут до какого-то другого торгового объекта. Да нет совершенно! Кто-то просто укрывался от мороза. Это просто нужно администрации взять опять же на вид и сделать остановочные павильоны, чтобы люди могли скрываться там. Виталий Млечин: Ну просто, смотрите, у нас же не плановая экономика, а рыночная. Если эти ларьки сами не закрылись – значит, скорее всего, они были прибыльные. Андрей Карпов: Нет, подождите… Виталий Млечин: Значит, туда кто-то ходил и что-то там покупал. Андрей Карпов: От того, что у нас рыночная экономика – это не значит, что ларек может появляться там, где захотел человек. Есть градостроительный план или должен быть градостроительный план развития региона. Есть градостроительный план развития города, административной единицы. И на основе этих планов создаются градостроительные планы регионов. Виталий Млечин: Я не про план. Я к тому, что если там они стояли и не закрывались – значит, они кому-то были нужны. Так зачем же администрация лишает людей возможности ими пользоваться? Андрей Карпов: Смотрите. Как бы ничто не статично, и история… в смысле, торговля развивается. То есть количество стационарных, именно стационарных, постоянно действующих торговых объектов увеличивается с каждым годом. Соответственно, в 90-е годы ларьки – это было истинное спасение, например, для людей, потому что старые советские магазины стали закрывать, которые принадлежали, грубо говоря, государству. Пока они еще не вышли на рынок, начинали появляться, соответственно, те же самые павильоны. Дальше мы увидели развитие той же самой сетевой торговли. Мы видим открытие новых магазинов. Сегодня вроде в Красноярске открыто два магазина одной из крупнейших торговых сетей. Соответственно, количество магазинов увеличивается с каждым годом. Поэтому история с ларьками не должна быть постоянная. Они должны находиться в тех местах, где у населения есть трудности доступа к тем или иным форматам торговли. То есть несетевая торговля в данном случае замещает, например, ту же самую сетевую торговлю в тех местах, где ее, попросту говоря, нет. Либо, если мы говорим про мобильную торговлю… У вас красивые появляются фудтраки, различные. Соответственно, они не должны находиться просто на потоке людей из метро. Если мы вспомним, действительно, в Москве несколько лет назад было такое странное зрелище. Действительно, мы выходим из метро, даже еще не выходя на улицу, идем в подземном переходе – и ходить было невозможно. По-разному к этому можно относиться, но действительно надо признать, что во многих местах старые советские переходы не были предназначены под размещение такого рода киосков. Порядок нужно было наводить в этой части. Виталий Млечин: Вы же как раз сами говорите о том, что если ходить было невозможно – значит, эти киоски притягивали людей, значит, люди там что-то покупали, значит, они были востребованными. Андрей Карпов: Не-не-не, ходить было невозможно не потому, что там было очень много людей, а только потому, что, я говорю, старые советские переходы, старое советское метро не было предназначено под создание каких-то торговых объектов. Вот мы в прошлом году тоже для ознакомления ритейла были в Японии, и там есть отдельные станции метро, которые строились прямо с предусмотрением появления торговых объектов, не поднимаясь на землю. А там некоторые станции метро, кстати, имеют несколько сот выходов вообще. У них несколько этажей еще идут торговые объекты, абсолютно разные – и киоски, и не киоски. Но там изначально это было предусмотрено. Соответственно, это не создает трудностей людям перемещаться через такого рода переходы. И это крайне удобно. Если вы имеете переход шестиметровой ширины, а три метра занимает ларек, то остается для людей проход на три метра. А три метра – это, грубо говоря, три потока людских. Один поток занимается людьми, которые стоят в ларек. Вот мы имеем фактически только по одному ручейку людскому в одну и в другую сторону. Это крайне неудобно в московском трафике. Ну, я, конечно, в последнее время уже не пользуюсь метро, но изредка приходится. И вот там, где я вижу… я знаю, что стояли раньше ларьки, я вижу, что это стало крайне удобно по перемещению. Поэтому это только плюс. Тамара Шорникова: Смотрите, наши зрители тоже проголосовали против возвращения того, что было, вот в том самом виде, в каком было, те самые ларьки и так далее. Мы проводили SMS-опрос во вторник, спрашивали: хотите ли вы, чтобы ларьки вернулись, или нет? 71% ответил «нет, не хотим», и только 29% сказали «да», они испытывают какой-то дефицит и хотели бы возвращения прежней практики. И в SMS многие как раз жаловались, объясняя, почему не хотят. Потому что не хотят возвращения какой-то такой антисанитарии в город, не хотят мусора, им нравится сейчас, как выглядят улицы, и так далее. Предлагаю сейчас послушать звонок, а дальше уже перейти к тем самым фермерам, о которых обязательно нужно поговорить. Елена, Екатеринбург. Виталий Млечин: Здравствуйте, Елена, вы в эфире. Зритель: Добрый день. Тамара Шорникова: Слушаем. Зритель: Я бы хотела ответить на ваш вопрос. По официальным данным «Радио Екатеринбург», в 2016 году на каждого жителя Екатеринбурга приходилось по 1 100 квадратных метров торговых площадей, включая глубоких стариков и младенцев. Тамара Шорникова: Так? Зритель: Так вот, нужны ли нам еще дополнительные торговые площади? Я считаю, что торговые площади и, возможно, сетевое развитие торговли возможно где-то в деревнях и там, где его не хватает и нет. А в мегаполисах зачем столько? Тамара Шорникова: Елена, а у вас сколько магазинов рядом с домом? Ну, уже понятно, что дефицита в них вы не испытываете. Зритель: Нет, в шаговой доступности – в трех домах рядом с моим домом три магазина. Тамара Шорникова: А все ли там продается из необходимого вам? И устраивает ли вас качество и цены? Зритель: Не устраивает качество, качество категорически не устраивает. Тамара Шорникова: А что? Продукты, овощи? Что конкретно? Зритель: Продукты, продукты. «Кировский», «Магнит» и «Верный». Тамара Шорникова: Ну, там просрочка, невкусные, не отечественные, не наши? Что именно? Зритель: Вы знаете, фрукты выкладывают, как, извините, свиньям на корм, на корм. Тамара Шорникова: Понятно. Зритель: Не перебираются. Все остальное тоже желает лучшего… Виталий Млечин: Так, Елена, может быть, как раз если у вас еще появится какой-то дополнительный ларек, назови его как угодно, может быть, там как раз будут хорошие фрукты продавать? Зритель: Вы знаете, там продают хорошие фрукты, но, как правило, в ларьках обвешивают, и фрукты дороже, чем в магазине. Виталий Млечин: Ну, тут уже приходится выбирать – либо дешево, либо качественно. Зритель: Да-да-да. Виталий Млечин: Но главное, чтобы этот выбор был. Я вот к чему. Конкуренция обычно стимулирует выбор. Зритель: Это все понятно. Но я-то считаю, что в районе, где большинство пенсионеров проживает, надо как бы и цены регулировать в какую-то сторону. Тамара Шорникова: Понятно. Виталий Млечин: Так а каким образом регулировать цены в условиях рыночной экономики, кроме как не конкуренцией? Зритель: Значит, убирать то, что некачественное. Виталий Млечин: А, понятно. Хорошо, спасибо большое. Тамара Шорникова: Повышать контроль. Да, спасибо. И давайте… Виталий Млечин: Убирать уже пробовали. Убрали все – и качественное, и некачественное, ничего не было. Тамара Шорникова: Сергей, Кемеровская область. Виталий Млечин: Здравствуйте, Сергей. Тамара Шорникова: Слушаем. Зритель: Здравствуйте. Я прежде всего за то, чтобы этих ларьков никогда не было. У нас они уродовали город, тем более никогда не вывозили мусор, подкладывали в жилые массивы. Это во-первых. Это антисанитария, крысы в первую очередь. Тем более что медицинских книжек (а у нас были рейды) никогда не было у данных продавцов, за редкими исключениями. Я повторяю – за редкими исключениями, потому что много приезжих. Я не против них, но это как раз питательная среда для того, чтобы люди относились брезгливо и к покупателям. Цены вообще не конкурентные, даже на зеленушку и сезонный товар, когда выше у ритейлеров. У нас, слава богу, в нашем микрорайоне несколько ритейлеров с разными наименованиями, поэтому вполне конкурентно. А особенно спасибо государству, когда внесли программу ЕГАИС и нанесли угар по алкогольной продукции, контрафактной, которую продавали данные стационары. Опять же я хочу сказать, что непосредственно ваш ведущий прав, потому что, как правило, данные объекты устанавливаются порой несанкционированно и в тех местах, где непосредственно существует пешеходный и автомобильный трафик, чтобы продажи увеличились. Но тем не менее ваш ведущий укорял на то, что что-то там покупали. Я был в Москве и работал. У меня многие знакомые ходили в так называемые ларьки, в том числе в пешеходных переходах. Сейчас бываю в Москве. Посмотрите, какие там цены. Заоблачные цены! И многие хозяева не заинтересованы в том, чтобы там продавалась продукция. Это просто «прачечная» для теневого бизнеса. Через эти ларьки прокачивается много теневого капитала, легализуется в том числе. Поэтому я против данных ларьков. И государство заинтересовано в любом случае, чтобы товары проходили через кассовые аппараты. А кассовые аппараты порой отсутствовали не только в 90-е годы, но и сейчас, в данных несанкционированных ларьках, которые потом со временем почему-то (опять же с историей столкнемся) превращаются в самострой, который антизаконный. Виталий Млечин: Понятно, Сергей, спасибо большое. Тамара Шорникова: Спасибо, Сергей, за такой развернутый ответ. Ну, действительно, часть вопроса уже в нем прозвучала – про продукцию, которая представлена была как минимум в этих ларьках. Зачитаю еще две SMS, которые пришли к нам. Ольга из Рязанской области жалуется на нехватку. «У меня два магазина в шаговой доступности, они есть, но была бы рада иногда покупать фермерскую продукцию в ларьке рядом с магазинами». Согласен с ней и житель Сыктывкара: «Вокруг меня только сетевые магазины, всех местных предпринимателей отодвинули, хотя местная продукция у нас лучше. Я за дополнительные местные павильоны с продуктами наших производителей». А они правда там появятся, эти продукты от местных производителей? Это доступная будет история для фермеров? Или там как продавали, не знаю, какие-нибудь азербайджанские абрикосы, мандарины люди, которые ничего общего с фермерством не имеют, так и будет дальше? Андрей Карпов: Смотрите. Потенциально ничего страшного, наверное, нет в азербайджанских томатах. Тамара Шорникова: Очень вкусные, да, но не фермерские – то, за что мы боремся. Андрей Карпов: Ничего страшного – в другом смысле. Понимаете, мы находимся в такой климатической зоне, что мы, к сожалению, не можем себя полностью обеспечивать круглогодично, особенно если речь идет о каких-то вообще северных территориях: та же Республика Коми, Архангельская область и так далее. Ну, не говоря уже о севере Красноярского края и прочем. Соответственно, в определенные периоды времени у нас в любом случае априори будет преобладать импорт, что бы мы тут ни хотели делать, тем более, например, в определенных категориях. Если те же томаты и огурцы мы еще можем сами выращивать, именно парниковые, тепличные, то говорить о фруктах тут, в общем-то, наверное, сильно не приходится. Относительно того, что появится в ларьках. Понимаете, здесь никто ничто обещать не будет по той причине, что, как я сказал, Минпромторг не создает как бы эту нестационарную торговлю. Минпромторг создает базовые подходы, базовый законопроект, который определяет определенные правила по функционированию вот этих объектов. А дальше все будут решать уже региональные власти. Мы уже сейчас слышали заявления от многих региональных чиновников, которые говорили: «А у нас не будет никакой нестационарной торговли», – и так далее. Оставим это все на их совести. Так же как и то, что может появиться в этих торговых объектах – это тоже, в принципе, остается на совести региональных чиновников. Если они готовы… точнее, если к ним есть обращения от местных, например, фермерских хозяйств, которые просили бы их о выделении каких-то мест под торговлю… Вы, наверное, помните. Не совсем фермер, конечно, но господин Грудинин у нас обращался к московским властям: «Дайте мне места, где я могу клубникой торговать, потому что в сети я не хочу, на рынках меня никто не ждет. Дайте, я хочу в Москве торговать». Ну, конечно же, на выходе из метро, как всегда. Но сам факт, что есть такого рода посылы со стороны просто бизнеса, небольшого бизнеса, который говорит: «Мы бы хотели иметь возможность, пускай не на постоянку». Ведь «нестационарка» – это временная та же самая торговля. Например, осенью, когда фермер собрал урожай, ему реально этот урожай хранить негде. Они, как правило, сдают его дальше перекупщикам, потому что перекупщик уже обеспечивает хранение этой продукции, переработку. Он его держит до другого времени, когда эта продукция становится дороже. Потому что в сентябре, например, килограмм картошки может стоить в опте, не знаю, 4 рубля, а летом… ой, не летом, а в декабре, например, ее цена выше. Соответственно, тот перекупщик, который купил, он может надеяться на более высокую прибыль. Но если тот же фермер имеет возможность свою картошку продать, например, осенью в каких-то жилых районах, если ему администрация организует какие-то временные места продажи такой продукции, то, в принципе, почему и нет? То есть речь не идет, опять же говорю, о появлении этих ларьков круглогодично, постоянно. Это опять же могут быть абсолютно временные истории. Хотя действительно жалобы даже есть просто от региональных властей, когда они говорят: «Да мы вроде как бы и сделали крестьянский рынок, но нет крестьян у нас, у нас нет фермеров, которые бы реально…» И я это тоже могу понять, потому что, как я и сказал, не нужно фермеру, вот реально работающему фермеру, ему не нужен круглогодично этот ларек, потому что ну нет у него такого объема продукции. Опять же, если он будет торговать, то когда он будет производить? Виталий Млечин: Да фермеру вообще некогда торговать, конечно, фермеру надо работать руками все время. Андрей Карпов: Поэтому нужно его подталкивать к кооперации. Но они не готовы в силу определенного самосознания к этой некой кооперации, потому что там очень много разных сложностей возникает. Это опять же много личных хозяйств определяется, у каждого свое самомнение. И вот когда они объединяются, они должны формировать объем, и тут же возникают обязательства у крестьянина или фермера – поставить и произвести эту продукцию. А дальше у них же, например, если это будет кооператив, по договоренности с сетями, например, теми же самыми поставлять эту продукцию. Но возникают, соответственно, обязательства перед сетью. И вот эта сложная цепочка обязательств не позволяет именно как раз и создаться некоему кооперативному движению, которые могло бы этих фермеров объединить. Поэтому, конечно, государство чаще больше обращает внимания на крупные агрохозяйства, потому что с ними проще: их проще поддержать, проще их проконтролировать. Ведь мы тоже слышим, что контроль – тоже вещь, в общем-то, всегда важная, потому что никогда непонятно, кто эти люди, кто торгует. И когда Москва, например, придумывала некое единое архитектурное решение по этим ларькам, конечно же, она тут же предполагала, что должен взять в управление какой-то крупный оператор. Потому что никто не хочет создания некой черной зоны ухода от налогов. Опять же, как мы тоже слышим, что нет касс, например, и так далее. Виталий Млечин: То есть это очередная сеть получается тогда? Андрей Карпов: Ну, фактически сеть, но сеть тех же самых нестационарных объектов. Тамара Шорникова: «Роскиоск». Андрей Карпов: Да, тех же ларьков, тех же мобильных… Виталий Млечин: То есть у малого предпринимательства, короче говоря, опять не получается? Куда ни пойдешь – все равно все упирается в укрупнение. Андрей Карпов: Смотрите. Это, скажем так, в зависимости от региона. В Москве это одна история. Например, в каких-то более небольших регионах или просто в маленьком городе, где 10 тысяч жителей, ну какой же там монополист или какой это крупный игрок? Это просто опять же может быть даже объединение предпринимателей. В каждом городе есть свои объединения предпринимателей, которые объединяются для решения тех или иных вопросов. Ну, пускай они объединятся и возьмут этих двадцать павильонов, например, поставят: десять принадлежит одному, два – другому, три – третьему. Вот у них пул как бы и появился. И они спокойненько решили все эти вопросы. Опять же, кстати, очень выгодно, когда они действуют, например, под общей маркой, под общим брендом. Это все равно как раз ведет к некоей кооперации, к некоему дальнейшему развитию. В противном случае, когда мы не получим выход для такого малого бизнеса, мы фактически придем к тому, что он просто будет вынужден уйти с рынка, потому что он не будет иметь возможности приложения своих собственных усилий. Тамара Шорникова: А давайте посмотрим, как сейчас живет малый бизнес. У нас есть сюжет из Краснодара как раз про бизнес-модель магазина рядом с домом, узнаем конкретный опыт. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Ну, это опять же крупный город, повезло жителям соседних домов, что называется. Жалобы-то, конечно, в основном приходят из сельской местности – об отсутствии магазинов, об отсутствии павильонов. Вот как там мотивировать кого-либо – власти, бизнес – что-то открывать? Андрей Карпов: Я как раз вначале говорил о том, что некоторые власти находят возможность субсидировать, а некоторые – не находят по той причине, что они не могут правильно обеспечить легальность этой поддержки той же самой мобильной торговли, потому что фактически федерального закона в этой части нет. И они, как правило, не могут, например, расходовать средства непредусмотренные по тем направлениям, которые, в общем-то, не предусмотрены законодательством. В противном случае возникнут вопросы у прокуратуры. Поэтому отдельные регионы как-то, скажем так, находят такие лазейки, а кто-то не ходит. Когда та же самая мобильная торговля будет сейчас прописана в федеральном законодательстве, и возможность перемещения именно этого торгового объекта в разные населенные пункты… То есть сегодня этот торговый объект стоит здесь, а у него уже касса, и касса привязана к некому адресу и прочее. Соответственно, эта возможность перемещения создаст и возможность развития этого бизнеса. Есть и программа Минпромторга по субсидированию ставки, покупки транспорта в лизинг, например. Это как бы федеральная получается программа. Регион может субсидировать по ГСМ. И таким образом можно стимулировать как раз небольшой бизнес, брать в лизинг тот же самый автотранспорт. Огромное количество компаний существует, которые занимаются профессионально этим лизингом, совершенно проблем нет. Мало того, ГАЗ тот же, помимо того, что есть иностранные компании… И тут надо сразу сказать, что нет у нас никаких монополистов в этой части. И тот же ГАЗ готов, точнее, даже уже разработал несколько вариантов фудтрака для как раз такой мобильной торговли. Он и у нас демонстрировал такого рода автомобили. Соответственно, можно будет такие автомобили купить по лизинговой программе. Частично ставка будет субсидирована со стороны министерства федерального, какая-то программа поддержки будет действовать на уровне региона. В целом это позволит вот в такие удаленные сельские населенные пункты получить, соответственно, торговый объект. Да, он не будет там стоять постоянно, круглосуточно, но жители будут знать, что в такие-то дни, в такой-то период времени они гарантированно точно смогут в нем что-то купить. И это достаточно важно. Тамара Шорникова: Нам как раз из сельской местности звонят сейчас – Белгородская область, Владимир. Давайте узнаем, как там дела обстоят. Виталий Млечин: Здравствуйте, Владимир У вас много магазинов рядом с домом? Зритель: Добрый день. К сожалению, ни одного. Виталий Млечин: Так, а расскажите, где вы живете. Зритель: Старооскольский район, Белгородская область, хутор. Виталий Млечин: У вас вообще нет магазина? Зритель: Вообще магазина нет. Года три назад ходила автолавка, раз в неделю. И этого не стало. Тамара Шорникова: А где вы сейчас покупаете продукты и вещи необходимые? Зритель: Ближайший магазин у нас есть в соседней деревне – это примерно километра три. Тамара Шорникова: А транспортный общественный ходит? Зритель: Зимой три раза в день. Виталий Млечин: То есть, в общем, сообщение есть, но понятно, что… А когда автолавка последний раз приезжала, что-то говорили, почему она перестанет? Зритель: Ничего никто не говорил. Просто перестала ходить, и все. Никто ничему никому не говорил. Виталий Млечин: Понятно. А та автолавка, которая приезжала, что там было с качеством, с ассортиментом и с ценами? Зритель: Ну, хотя бы хлеб нам привозили, и то мы были довольны. Тамара Шорникова: Владимир, а вы бы сейчас что хотели? Чтобы снова начала ездить автолавка, например? Чтобы какой-то магазин появился в вашем хуторе? Вас какой бы формат устроил? Зритель: Да нам хотя бы чтобы хлеб привозили. Ну, было бы неплохо, если был бы небольшой хотя бы магазин какой-нибудь. У нас хутор небольшой, и понятно, что… Тамара Шорникова: А сколько человек живет? Зритель: Ну, я вам так не могу сказать, сколько человек живет. Виталий Млечин: Ну, примерно. Зритель: Ну, в основном пенсионеры тут, пожилые люди. Ну, две улицы у нас. Я думаю, человек триста, наверное, живет. Виталий Млечин: Ну понятно, не пять человек. Тамара Шорникова: Не маленький населенный пункт. Спасибо. Виталий Млечин: Спасибо, спасибо большое, что позвонили. И давайте теперь Тюменскую область послушаем. Тамара, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Слушаем вас. Зритель: Я проживаю в Тюменской области, Викуловский район, село Малахово. Две недели назад у нас закрыли магазин. Виталий Млечин: А как-то предупредили заранее, что это произойдет? Зритель: Ну, я думаю, что причина – посчитали, что он нерентабельный. Три магазина есть у нас, но за 13 километров нужно ехать. Райцентр у нас за 30 километров. Автобус ходит каждый день, два раза в день. Но вы понимаете, живем тоже в основном пенсионеры, население у нас больше 100 человек. И ехать за продуктами, допустим, в райцентр, наберешь продуктов… А на такси у нас нет возможности приезжать. На автобусе – как бы тяжело таскаться с пакетами. Правильно? Виталий Млечин: Да. Зритель: Сейчас пока решили вопрос, привозят хлеб через день. Торгуют только хлебом, а основные продукты… мы должны ехать либо в Чуртан за 13 километров, либо в Викулово – за 30. Виталий Млечин: Понятна история. Тамара Шорникова: Хорошо. Вернее, ничего хорошего. Виталий Млечин: Ничего хорошего. Тамара Шорникова: Да. Но спасибо вам за ваш звонок, за вашу информацию. Виталий Млечин: Спасибо, что позвонили. Тамара Шорникова: Мы до звонков говорили о возможностях, которые есть у регионов. Ну, очевидно, что не все их используют. Много ли сегодня таких, которые пытаются как-то поддержать предпринимателей? Андрей Карпов: Ну, опять же у нас, к сожалению, и финансовая ситуация в регионах очень сильно разная. Наверное, большинство у нас регионов дотационных, так сложилось. Соответственно, не все могут действительно выделять такие финансовые средства. Но опять же не всегда, я говорю, есть и легальная возможность, получается, эти средства вообще выделять. Поэтому принятие законопроекта, закона соответствующего просто позволит регионам обеспечивать эти некие суммы хотя бы в бюджете для того, чтобы действительно что-то можно было стимулировать. Но даже само по себе фактически разрешение вот такого рода мобильной торговли и фактически ее легализация позволит этому бизнесу так или иначе развиваться. Потому что в регионах все равно есть люди, есть предприниматели, которые бы хотели заниматься, в том числе такого рода бизнесом, особенно при существующих программах поддержки. Поэтому если предприниматель будет понимать экономику этого процесса, будет понимать, что это ему выгодно, то, конечно, он будет делать. Опять же у регионов есть такое обязательство прописанное – обеспечить население объектами торговли. Поэтому вот то, что хлеб возят – это, конечно, абсолютно недостаточно. То есть у населения должно быть гораздо больше создано соответствующих возможностей. Но, к сожалению, да, когда одно другому мешает… Поэтому задача федеральных властей – вот эти предпосылки создать для развития этих форматов. Тамара Шорникова: 30 секунд буквально перед сюжетом. А этот бизнес, именно в таких отдаленных местах, он может быть выгоден? Андрей Карпов: Он может быть выгоден при определенном субсидировании со стороны государства. Это незначительное субсидирование. И предприниматели в такой бизнес тоже пойдут. Тамара Шорникова: Давайте посмотрим видеоматериал. Мы спрашивали у наших телезрителей, хватает ли магазинов в шаговой доступности. И вот что отвечали в разных городах. ОПРОС Виталий Млечин: Разные оценки, но, судя по всему, в общем, недовольство сводится к двум вещам – к ассортименту и, разумеется, к ценам, потому что огромное количество сообщений пришло, практически дословно друг друга цитирующих: «Магазинов много, а вот денег не хватает». Тамара Шорникова: И итоги опроса. Мы спросили в самом начале обсуждения: хватает вам магазинов в шаговой доступности или нет? 80% – «хватает», а «нет» – 20%. И буквально 10 секунд. Если закон Минпромторга, законопроект примут, появятся действительно юридические хотя бы возможности у регионов, денег как не было у многих, так и не будет. Можно ли говорить о том, что каких-то перемен в реальности ждать стоит? Или этими возможностями мало кто воспользуется? Андрей Карпов: Ну, это, конечно, уже экономические причины. Соответственно, мы видим кризисные явления, которые продолжаются уже много лет. Поэтому как только в этой части начнет реально что-то меняться, и цифры зарплаты не по статистике будут отражаться, а непосредственно в карманах россиян, то тогда, соответственно, я думаю, и жалоб будет меньше на цены и больше будет как раз требований по расширению качественного ассортимента. Потому что когда у человека есть лишние деньги, он готов экспериментировать с товаром, готов брать более дорогой товар, органический товар, фермерский товар, реальный фермерский товар. Соответственно, эти категории будут развиваться. Виталий Млечин: Спасибо, спасибо большое. У нас в гостях был председатель правления Ассоциации экспертов рынка ритейла Андрей Карпов. Мы говорили о супермаркетах, магазинах у дома и обо всем, что с этим связано. Вернемся через пару минут.