Ольга Арсланова: Ну что же, сейчас возвращаемся к обсуждению главных тем. Экономисты предупреждают: падение рубля приведет, скорее всего, к росту цен в нашей стране. Александр Денисов: И называют примерно, насколько подорожают. Чуть ли не на треть импортные товары могут подорожать на фоне падения рубля и коронавируса. Ольга Арсланова: Давайте посмотрим на наиболее уязвимые (назовем их так). По данным Росстата, в прошлом году доля непродовольственных товаров на российском розничном рынке составляет примерно 36%. А вот зарубежные продукты питания – то, без чего мы точно не проживем – приходится не больше 21%. Но импортная бытовая техника, электроника – здесь уже до 45% рынка. А смартфоны зарубежного производства – до 90% объема продаж. Остальное приходится в основном на произведенную в Россию продукцию иностранных брендов. В итоге в результате последних скачков курса рубля цены могут подняться примерно на 10%, максимум на 15% на лекарства. Стоимость потребительской электроники может вырасти в пределах 30%, по прогнозам, которые сегодня появились. Что касается автомобилей, то там тоже небольшой рост – до 10%. При сохранении курса рубля на текущем уровне стоимость жилья может также вырасти – примерно на 10–15%. Ну, мы понимаем, что это всего лишь прогнозы разных экспертов. И там тоже есть колебания, есть как минимальное подорожание, которое ожидание, и максимальное. Как будет? К чему готовиться? Чем закупаться? Естественно, нас всех это интересует. Давайте об этом поговорим. Александр Денисов: Давайте. Поговорим прежде всего с вами. Подключайтесь, звоните, пишите. Ну и с нашим гостем поговорим – Андреем Николаевичем Карповым, председателем правления Ассоциации экспертов рынка ритейла. Андрей Николаевич, добрый вечер. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Андрей Карпов: Здравствуйте. Александр Денисов: Вот говорил я нашим инвесторам, которые «Йотафоном» занимались: «Делайте отечественные смартфоны!» Ольга Арсланова: Могли бы подняться. Александр Денисов: Продали китайцам, те уже закрыли все. И мы сейчас опять будем покупать дороже импортные. Андрей Карпов: Значит, будем покупать. Александр Денисов: Не прислушались. Ольга Арсланова: То есть то, что касается электроники и смартфонов – здесь однозначно будет подорожание? Ну нам нечем заменить. Андрей Карпов: Ну смотрите. Однозначного подорожания не будет. Вот прямо так категорично – нет. Потому что у каждой техники есть срок… Как правильно выразиться-то? Определенный срок новизны. Соответственно, в течение этого периода времени на товары держится, скажем так, максимальная цена из текущих, а потом планово идет ее удешевление. Соответственно, до сих пор идут и будут идти постоянно определенные распродажи на разные группы товаров. Соответственно, при выходе, например, нового телефона, конечно же, мы получим ту цену… Опять же, кстати, я обращу внимание, что на этих рынках – что в крупных группах продовольственных товаров, что в группах непродовольственных товаров – преобладает крупные транснациональные компании, которые, соответственно, устанавливают цену для рынка. Никто не мешает производителям (что они, как правило, и делают), изучая общественное мнение, изучая какие-то иные ценовые параметры, сложившиеся на рынке, установить специальную цену именно для этого рынка. Если мы вспомним ситуацию, например, после более серьезного падения рубля после 2014 года, то поднятие цен на товары длилось где-то порядка 3–4 лет, прежде чем оно выровнялось, скажем так, до каких-то, может быть, европейских цен. Александр Денисов: Вот я тоже хотел обратить на это внимание. Они не тупоголовые. Андрей Карпов: Конечно. Александр Денисов: Они так в лоб цену не ломят. Они говорят: «Мы клиентов расшугаем, если сразу вздернем». Андрей Карпов: Конечно, конечно. Александр Денисов: Да-да-да. И они лояльность стараются сохранить. Андрей Карпов: Если российский рынок для них важен, то у них идет отдельная политика ценообразования. Они не готовы сразу же транслировать мгновенно ценообразование. Ольга Арсланова: То есть они готовы где-то даже поступиться прибылью, но немного скорректировать цены. Александр Денисов: Терпеть убытки. Андрей Карпов: Конечно. Значительное отличие, например, ситуации текущих лет после 2000-х, условно говоря, 98-го года… В 98-м году, точнее, когда у нас был «черный вторник» (или что у нас там было?), падение рубля, на тот момент в страну ввозили продукцию дистрибьюторы. Они ввозили на свой страх и риск. То есть просто некие компании представляли интересы в стране каких-то производителей. Скажем так, в настоящий период времени непосредственно уже официальные представительства компаний занимаются ввозом, растаможкой этой продукции и установлением цены на реализацию ее внутри нашей страны. Соответственно, исходя из этого, они определяют ту цену, которая должна сложиться, например, на эту продукцию в текущий момент времени. Александр Денисов: Короче говоря, скачок не будет резкий такой. Андрей Карпов: Скачка резкого не будет. Александр Денисов: И он будет разный, по разным позициям товаров, конечно. Андрей Карпов: Абсолютно согласен. Ольга Арсланова: Но если люди сейчас начнут поддаваться панике, пойдут покупать электронику (а смартфоны уже взлетели по продажам), может возникнуть дефицит? А в условиях дефицита не поднять цену – знаете ли, это быть дураком просто. Андрей Карпов: Ну смотрите. Ритейл крупный все-таки больше зарабатывает на обороте. То есть ему важно, чтобы товар продавался быстрее. Опять же мы можем смотреть то, что происходило в 2015 году. Крупные ритейлеры не играли с ценами. Наоборот, им было важнее сохранить более низкую цену, потому что, в общем-то, они понимают свою маржинальность. Им важно сохранить себя на рынке. И если мы посмотрим, например, то, что сложилось, условно говоря, после 2015–2016 года, то очень много мелких компаний ушло с рынка, потому что у них не было каких-то более лучших договоров как раз с дистрибьюторами. Соответственно, крупные компании на этом выиграли. Они даже могли снижать для себя маржинальность, но за счет этого они как раз привлекли к себе клиентов. Александр Денисов: То есть окно возможностей использовали в такой ситуации. Андрей Карпов: Конечно. Для крупных компаний это окно возможностей. У них больше ресурсов, больше возможностей именно для сохранения себя на рынке. Ольга Арсланова: Как раз в 2014-м у нас народ все сметал с полок, да? Андрей Карпов: В конце года, практически новогодняя ситуация, когда… Ольга Арсланова: То есть на нас хорошо заработали импортные производители, да? Андрей Карпов: Да я бы не сказал, что они особо много заработали. Здесь, в общем-то… Ну, скажем так: тот, кто мог себе позволить, тот, в общем-то, и покупал. А потом, мы с вами можем же вспомнить, что были эти достаточно смешные истории, когда люди рассказывали, что они пытаются сейчас продать какие-то телевизоры, которые они купили, несколько штук – в расчете как раз на то, что что-то подорожает. На самом деле достаточно долго не наблюдался рост цен на эту продукцию. Опять же я еще раз обращу внимание, что новые модели – у них есть определенный срок, когда они являются новыми моделями. Есть выход следующих моделей. Соответственно, после этого идут скидки на те же телевизоры, на те же самые… Ольга Арсланова: Уже не модные. Андрей Карпов: Ну, они уже не модные, конечно. Опять же если мы посмотрим какие-нибудь айфоны, условно говоря, то в сентябре они выходят – у них одна цена, а проходит 3–4 месяца – и цена начинает уже планомерно снижаться. А через год цена с дисконтом уже на 20% меньше, потому что в следующем сентябре выходят, условно говоря, следующие модели. То же самое и у других популярных моделей. Ольга Арсланова: Давайте наших зрителей послушаем, у них есть вопросы. Уже замечают рост цен на некоторые товары. Из разных регионов наши зрители. Вот узнаем, что у Евгения из Москвы есть нам рассказать. Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Ольга Арсланова: Да, слушаем вас. Зритель: Вы знаете, я сегодня уже посетил по нужде аптеку «Столичка», и там уже то, что я покупал две недели назад, было 200 рублей, а сейчас 252 – на 20%. Ольга Арсланова: А что за товары? Может быть, это как-то с коронавирусом связано? Зритель: Да ни с каким коронавирусом. Это сердечно-сосудистые. Александр Денисов: А препарат отечественный или зарубежный? Зритель: Сербский. Александр Денисов: Сербский? Зритель: Сербия. Ольга Арсланова: Понятно. Зритель: Он был 186, потом 192, 200, а сейчас 252 сразу. Александр Денисов: Спасибо, Евгений, спасибо. Ольга Арсланова: Слушайте, ну здесь трудно разобрать, почему растут цены на лекарства. Там могут быть какие-то факторы свои. Александр Денисов: Ну очевидно, что это старая партия. Они не могли так резко закупить новую по новому курсу. Андрей Карпов: Скорее всего, да. Александр Денисов: Они просто воспользовались. Андрей Карпов: Понимаете, фарма… То есть я, например, больше готов по тому же ритейлу комментировать. А в фарме ситуация немножко другая. Тот же ритейл, который говорит: «Мы хотим идти в фарму. Например, разрешите реализовывать продукцию в магазинах»… Ну, не продукцию, которая… жизненно важные лекарственные средства, продукцию, которая не является… Александр Денисов: Безрецептурная. Андрей Карпов: Безрецептурная, да. Соответственно, Минздрав выступает категорически против. Он начинает рассказывать, что будут сложности на рынке, что у нас достаточно аптек и так далее, и так далее, что аптеки разорятся. Мы говорим про то, что, наоборот, для магазина это возможность расширить предложение на рынке – соответственно, более низкие цены, потому что маржинальность немножко другая. Они говорят, что там тоже маржинальность невысокая. Но в любом случае ситуация на фармрынке далека от идеала. И тот же ФАС говорит, что эту ситуацию в целом менять и расширять круг участников рынка, чтобы могла эта продукция реализовываться, чтобы она была более доступна для потребителя, чтобы… Опять же та же самая маржинальность в ритейле достаточно понятная. Кстати, напомню, что тот же ФАС выступил с целым рядом предложений по фармрынку, и депутаты и поддержали: так же, как и для ритейла, ограничить ретробонусы, ограничить монопольное положение отдельных аптек в регионах (не больше 25%). Это то, что уже действует для торговых сетей. В общем, аптеки, конечно, недовольны. Но я думаю, что там приведут в соответствие. И ситуацию эту, конечно, нужно на рынке аптечном менять. Александр Денисов: А как определить? Вот Оля сказала: «Нужно быть дураком, чтобы не задрать цены». Как отделить обоснованное повышение от необоснованного? Потому что вот только дернулся курс – сразу мы услышали: «А у нас импортное оборудование. А у нас импортные материалы». Ребята, а вы что, каждый месяц докупаете детали себе? Вот что там? Ольга Арсланова: Станки переустанавливаете? Александр Денисов: Да. Очень ловко! Вы знаете, много все что угодно под эту дудку списывать. Андрей Карпов: По-хорошему говоря, у нас все-таки в этой части идет рыночная экономика. Есть просто отдельные акты, которые регулируют, например, наценку на отдельную группу товаров. Есть социальная группа продовольственных товаров, например, есть в фарме свои тоже критерии опять же к отдельной группе товаров, на которую устанавливается определенная наценка. Все остальное – это, в общем-то, рынок. То есть та же аптека или тот же магазин может фактически устанавливать любую цену. Другое дело, что опять же на рынке розничной торговли достаточно высокая конкуренция, различные форматы действуют – как сетевые, так и несетевые. Ольга Арсланова: Это в какой сфере у нас? Андрей Карпов: В продуктовой. Ольга Арсланова: В продуктовой? Андрей Карпов: Достаточно сильно, да. Соответственно, есть, например, неплохие приложения, различные агрегаторы, которые позволяют потребителю оценивать, где есть более низкие цены на ту или иную продукцию. Кстати, про фарму можно то же самое сказать: есть тоже агрегаторы, опять же в интернете есть программы, которые позволяют, в общем-то, сравнивать цены в разных аптеках. И можно таким образом, в общем-то, достаточно неплохо экономить. Потому что из-за различного ценообразования… То есть, условно говоря, есть какой-то товар, который дешевле, но другой товар, например, дороже в этой аптеке или в этом магазине. Соответственно, если потребитель знает, где можно купить дешевле, он может себе составить определенную таблицу этих покупок и совершить просто в разных магазинах, в разных аптеках. Ольга Арсланова: Но вопрос в важности, в категории важности товара. Совершенно понятно, почему автопроизводители обещают не задирать цены – потому что сейчас не самый высокий спрос в России и так, а конкуренция высокая. Андрей Карпов: Да. Ольга Арсланова: А без хлеба, знаете ли, без молока не проживешь. Андрей Карпов: Среди производителей, например, молока и хлеба очень высока конкуренция. По хлебной продукции у нас вообще переизбыток производства, у нас достаточно много этой хлебной продукции производится. В том числе сами ритейлеры выпускают. Соответственно, очень высока конкуренция в этой категории. Поменять магазин, поменять продукт, который вы хотите купить, в общем-то, достаточно легко. Поэтому здесь говорить все-таки про задирание цен… Опять же мы такие вопросы слышим постоянно. Как только начинаются какие-то кризисные явления, все-таки поднимается вопрос: «А почему у нас хлеб дорогой? Почему у нас молоко дорогое?» Все же очень условно. Всегда идут акции. В магазине, например, то же самое молоко можно купить с диапазоном, не знаю, в 50 рублей – от 40 до 100. Александр Денисов: Вы знаете, это единственное, что работает на нас – что эти торговые сети друг с другом конкурируют и рвут друг у друга свой кусок на рынке. Ольга Арсланова: Хоть их и немного… Александр Денисов: А давайте конкретный пример – с этими масками. Вот какая была история? Все научились прекрасно обходить любые претензии. Когда стали вдруг удивляться: «А что это они стоили два рубля, а теперь вдруг они по шестьдесят продаются?» – появляется пресс-секретарь Ассоциации аптек и говорит: «Вы знаете, а это производители нам по такой цене дают». И ничего с ними не сделаешь. Понимаете? Ольга Арсланова: Ничего не сделаешь. Александр Денисов: А производители объясняют, он говорит: «А у нас материалы такие». И все! И ни за один хвост никого не поймаешь. Понимаете? Они делают что хотят. Андрей Карпов: Ну, как я сказал, у нас рыночная экономика в этой части. Справедливо было бы, наверное, если государство считает, что, условно говоря, такие маски должны стоить два рубля, например, то государство, как мне кажется, должно закупить этот товар и обеспечить, например, на этот товар социальную цену. Пожалуйста. Ольга Арсланова: Причем не всегда, а именно в ситуации форс-мажора, когда эпидемия. А так – нет. Никто не купит просто. Андрей Карпов: Опять же я не выгораживаю тех, условно говоря, дельцов, которые, например, делают какую-то высокую маржинальность на этот товар. Но все-таки справедливости ради нужно отметить, что, с точки зрения закона, нарушения нет. Конечно, я слышу, что ФАС говорит, что сговор. Понимаете, как правило, как действует ФАС, как определяет? Он говорит: «А как это одномоментно поднялась гречка на рынке? Значит, есть сговор. Значит, вы все сговорились». И, соответственно, пытается найти нарушения. Но, как правило, этим страдает не федеральная служба, а управления региональные. Александр Денисов: Андрей Николаевич, вы знаете, все прекрасно в вашем объяснении, кроме одного: было два рубля, а стало шестьдесят. И нам говорят, что, в принципе, тут все понятно, логично. Ольга Арсланова: «Ну а как? Вырос спрос. Продали китайцам, у нас ничего не осталось. Пришлось дополнительные мощности запускать резко». Андрей Карпов: Ну, государство в итоге запретило вывоз этих масок за границу. Ольга Арсланова: В итоге государство вмешалось. Александр Денисов: Ну ладно маски, мы их не едим. Так же можно поступать с любым видом товаров и нам объяснять: «У нас импортные станки. У нас импортные материалы». И мы не разберемся. Андрей Карпов: А так и есть. Мы же с вами постоянно такое слышим. Александр Денисов: Да. Андрей Карпов: Я вообще вспоминаю достаточно старую и, в общем-то, забавную историю, когда еще во времена Зубкова была комиссия, тоже цены изучали. В то время, помню, он всегда задавал вопрос: «Почему у нас хлеб дорожает?» Ему говорят: «Ну как? Зерно же растет». А потом в какой-то момент пошел спад на зерно. Он говорит: «А почему хлеб опять дорожает?» Ему говорят: «Вы знаете, зерна в хлебе мало, там очень много других составляющих, которые дорожают». Ольга Арсланова: Слушайте, это как с нефтью и бензином. Это вечная классика. Андрей Карпов: Ну, здесь немножко другая механика. Ольга Арсланова: Ну, там тоже… Андрей Карпов: Там очень сложная формула, которую государство установило. И я думаю, что в контексте последней ситуации с ОПЕК им в том числе за счет этого разрешат зарабатывать. Ольга Арсланова: У нас есть звонок от зрителя из Тамбовской области, от Александра. Он считает, что… точнее, по его данным, хлеб все-таки подорожал. Давайте послушаем. Александр, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Какие у вас наблюдения по ценам? Зритель: Вот сегодня жена пришла из магазина и говорит… Ей сказали, что с завтрашнего дня на четыре рубля хлеб подорожает. Ольга Арсланова: Почему? Зритель: У нас хлеба нет, что ли? Или из Америки нам везут теплоходами? Ольга Арсланова: То есть это в магазине ей сказали, что завтра вот этот же хлеб будет стоить на четыре рубля дороже? Зритель: Да, на четыре рубля дороже. Ольга Арсланова: А почему? Не объяснили? Андрей Карпов: А откуда? Из Тамбова? Зритель: А чего будут объяснять продавцы? Андрей Карпов: Просто очень важно, откуда дозвонился зритель. Ольга Арсланова: А откуда вы конкретно из Тамбовской области, Александр? Зритель: Военный городок. Александр Денисов: Спасибо. Андрей Карпов: Здесь ситуация может быть именно в зависимости от того, как непосредственно конкуренция в этом районе развита. Опять же военный городок – это, как правило, закрытые какие-то места проживания, и не так много торговых объектов там. Может быть, отсутствие тех же сетевых форматов, где есть какая-то конкуренция. Раз его предупредили, что будет такая цена, то это уже, скорее всего, не сетевой формат, а это люди, которые закупают продукцию. И они ему говорят: «С завтрашнего дня подорожает, нас уже предупредили». Александр Денисов: В сетевых такие беседы не ведут. Андрей Карпов: В сетевых, во-первых, да, беседы такие не ведут. Ольга Арсланова: Просто поднимают. Андрей Карпов: Нет. А во-вторых, изменение цен в сетевых магазинах идет очень сложно, там прямо целая процедура. То есть производитель должен заблаговременно предупредить торговую сеть, что он не поднимает, а он хотел бы поднять. А торговая сеть изучает и может ему отказать, сказать: «Нет, мы не видим ситуацию на рынке, чтобы поднимать цены, потому что десять других, условно говоря, поставщиков готовы нам поставлять по старой цене». А несетевой магазин – у него нет такой возможности. Мало того, что он деньги, как правило, платит вперед, сразу рассчитывается по факту получения, соответственно, с ними немножко ситуация сложнее. Они гораздо более страдают именно в таких ситуациях с падением рубля и прочими колебаниями на рынке. Ольга Арсланова: Полминуты у нас осталось. Можете дать совет нашим зрителям? Нужно ли чем-то сейчас экстренно закупаться, пока цены не выросли? Андрей Карпов: Вы знаете, наверное, мы на всю жизнь не запасемся. Соответственно, какая будет дальше ситуация… Александр Денисов: Запастись деньгами – вот неплохой совет. Андрей Карпов: Да, запастись деньгами. К сожалению, это достаточно сложно, опять же с учетом того, что в последние годы ситуация экономическая не очень хорошая, скажем так, и денег у потребителей не становится больше. Ну, сделать небольшой запас продуктов питания – я думаю, это просто всегда полезно, понимая, что у тебя на недели две-три долгоиграющая продукция всегда есть. Поэтому с этой точки зрения – да. Но, опять же говорю, это не спасет от ситуации. Нужно надеяться на хорошее. Я уверен, что никаких сложностей сильных на рынке не будет. И прямо таких серьезных колебаний, которые будут заметными, мы вряд ли все-таки в ближайшие месяцы увидим. Ольга Арсланова: Спасибо. Александр Денисов: Спасибо большое, спасибо. Андрей Карпов, председатель правления Ассоциации экспертов рынка ритейла. Спасибо, Андрей Николаевич.