Марина Калинина: Ну а мы переходим к первой теме нашего сегодняшнего эфира, а именно: Госдума приняла в третьем окончательном чтении закон о блокировке Интернет-ресурсов за публикацию фейковых новостей. Также депутаты одобрили закон о борьбе с материалами, которые оскорбляют государственные символы и институты власти. Надо отметить, что к традиционным средствам массовой информации, такие как печать, телевидение, радио, эти требования не относятся: они, как и новостные агрегаторы, выведены из-под действия закона о публикации фейковых новостей. И вот что грозит тем людям, которые распространяют заведомо недостоверную общественно значимую информацию. Штрафы возросли в десятки раз. Например, распространение недостоверной информации: граждане заплатят от 30 тысяч до 100 тысяч рублей, юридические лица от 200 тысяч до 500 тысяч рублей. Если эта информация создает помехи в инфраструктуре, то граждане заплатят до 300 тысяч рублей, а вот если эта информация вредит здоровью или имуществу, то там уже для юридических лиц, например, штраф доходит до 1.5 миллионов рублей. Виталий Млечин: Такие серьезные цифры. Ну и вот такой тоже очень важный пункт, на который многие обратили внимание, – это штраф за оскорбление власти. За это штрафы, естественно, эти суммы тоже выросли, вы их сейчас видите. Граждане от 30 тысяч до 100 тысяч рублей, это в первый раз, во второй уже до 200 тысяч рублей. Также возможен арест до 15 суток. Третий раз, соответственно, уже 200 или 300 тысяч рублей. В общем, оскорблять чиновников дело теперь совсем невыгодное. Марина Калинина: И недешевое. У нас в гостях Андрей Михайлович Колядин, политолог, член правления Российской ассоциации политических консультантов. Андрей Михайлович, добрый вечер. Виталий Млечин: Добрый вечер. Андрей Колядин: Здравствуйте. Марина Калинина: Давайте немножко предысторию этого законопроекта вспомним. В конце прошлого года сенатор Клишас как раз предложил запретить распространять вот эту заведомо ложную общественно значимую информацию и штрафовать за высказывания, которые оскорбляют власть. Тогда и правительство, и сообщество экспертов, и прокуратура эту инициативу критиковали просто с утра и до позднего вечера. Андрей Колядин: Да, и штрафы были 5 тысяч рублей, кстати, в идее. Марина Калинина: Да, 5 тысяч рублей. И многие эксперты, которые приходили к нам еще до Нового года, в интервью они говорили: «Ну это какая-то шутка, наверное». Но шутка оказалась не шуткой совсем. Почему за такой короткий период закон не только поддержали, но и уже приняли? Андрей Колядин: Вы знаете, я думаю, что все-таки основа основ того, что это произошло, – это то, что это некая сублимация страхов власти. То есть власть понимает, что при росте протестной активности, которая сейчас наблюдается, которая сейчас выражается на выборах, на количестве участников самых различных уличных акций, в том накале и напоре негатива, который выливается на власть сейчас и в различных СМИ, и в Интернет-средах, и падение рейтингов собственных приведет к тому, что власть будут обижать, унижать и троллить. Обижать и унижать, говоря о ней какие-то вещи, а троллить, распространяя фейковую информацию. Виталий Млечин: А если вот это все запретить под угрозой штрафов, то рейтинги перестанут падать у власти? Андрей Колядин: Нет, ничего не изменится. Более того, станет хуже, потому что в самом деле существуют некие политические правила, политические законы, по которым развивается человеческое общество. Если политическую скороварку закрывать и затягивать все клапаны, то просто-напросто происходит взрыв социальный, причем он бывает мощным, сильным и крайне разрушительным для политической системы. Но я вас уверяю, что ничего не изменится, даже если миллиард сейчас назначить, миллиард миллионов или, как говорят в Интернете, 100500 штраф – ничего не изменится в социальной среде, все равно люди будут говорить то, что думают о власти. Виталий Млечин: А можно ли уже понять, как это все будет работать? То есть вот, условно говоря, если какой-то известный публичный человек ведет свой блог, скажем, под своим именем, и что-то сказал или написал, то его можно привлечь. А если, скажем, на какой-то странице в социальной сети, подписанной «Иван Иванов», что-то появляется, как ты найдешь этого Ивана Иванова? Андрей Колядин: В самом деле это не так сложно. По IP-адресам, и по телефонам, на которые обычно сейчас люди регистрируются в данных социальных сетях, человека разыскать можно, в этом нет особых проблем. Но суть не в этом. Да, будут какие-то образцово-показательные, видимо, моменты, какая-нибудь глупенькая девочка или какой-нибудь старый, очень революционный человек заявляет какие-то очередные речи, скажет, что власть нехорошая. Власть страшно обидится, у нее испортится здоровье, потому что когда портится здоровье, выше штраф, соответственно будут некие процессы. Эти процессы вызовут редчайшее, негативнейшее отношение в обществе, люди пойдут на улицы. Власть напугается, примет какие-нибудь новые законы о том, что теперь вот 100500 будет штраф, расстреливать будут на площадях человека, который левой рукой, а не правой, печатает в Facebook или в… То есть это процесс, который в принципе остановить невозможно. Виталий Млечин: Так это очень печальная история. Какой-то выход есть из этого, чтобы не доводить до расстрелов хотя бы? Андрей Колядин: Есть давно сложившаяся система в мире, каким образом канализировать протест, как его раскладывать. Для этого должны быть действенные партии, для этого должна быть здоровая политическая система, для этого должны быть нормальные выборы, тогда весь протест уходит туда. Но исходя из того, что верховную власть, я бы так сказал политический класс, устраивает та система, которая сейчас есть, и она не нуждается в том, чтобы этот протест канализировать, приходится возводить высокие горы запретов, жесткие законы. Кстати, если вы помните, начиналось все с того, что блоги, которые более, я не помню, сколько, 5 тысяч или 3 тысяч подписчиков имели, должны были регистрироваться как СМИ. Виталий Млечин: 3 миллионов? Андрей Колядин: Нет, 3 тысяч подписчиков. Марина Калинина: 3 тысяч. Андрей Колядин: 3 тысяч. Вы имеете социальную сеть, у вас 3 тысячи подписчиков, вы уже как СМИ регистрируетесь и несете ответственность как СМИ за свои высказывания. Минусы мы с вами в этом видим, но плюсы: суровость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения. Марина Калинина: У нас есть звонок из Калининградской области, Иван нам дозвонился. Иван, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Иван, мы слушаем вас. Зритель: Добрый вечер. Меня зовут Иван Яковлевич, моя фамилия…, я не скрываю. Марина Калинина: Так. Зритель: Значит, против фейковых новостей, если они там лживые, возражений нет, пусть наказывают. А против того, что власть ругать нельзя, – так вы заслужите, чтобы вас не ругали. Не воруйте, делайте что-то не только для себя, но для народа тоже и для страны. Я считаю, что это репрессивный закон, то есть это как рычаг воздействия, чтобы мы сидели и не вякали. Марина Калинина: Спасибо, Иван, за ваше мнение. Андрей Колядин: Я совершенно с этим согласен. Я считаю, что на власть должны действовать те же самые принципы, как в свое время говорили про всевышнего: бог порицаем не бывает, и власть порицаема не бывает. Большинство цивилизованных стран, взять ту же самую Британию, у них есть оппозиция Ее Величества. Если партия проигрывает и не формирует кабинет, не формирует правительство, Ее Величество берет эту партию на обеспечение, они получают очень неплохие деньги. Задача оппозиции Ее Величества единственная – критиковать выигравшую партию и сформированное правительство за то, что они не так делают, не так работают и в чем они нарушают закон. Виталий Млечин: Это очень удобно. Андрей Колядин: Это единственный способ динамического развития государства – критика. Критика бывает разная. Конечно, можно это сделать совершенно непонятным языком с точки зрения банальной эрудиции отдельный индивидуум, проходя ценз общественного сознания, и власть будет счастлива, потому что никто ничего не поймет, и народ ничего не поймет, и вроде бы покритиковал, и можно уходить с трибуны. Но в самом деле критикуют не для того, чтобы было приятно, а критикуют, для того чтобы становилось лучше, для того чтобы уходили те проблемы, которые есть в этой власти. И поэтому каждый критикует как может. Не надо переходить определенные грани, для людей, переходящих грани, существуют статьи Уголовного кодекса: клевета, оскорбление. А зачем придумывать новые законы? Если человек негодяй и он клевещет, искажает окружающее бытие, наносит ущерб, существуют мировые судьи, существуют судьи и следственные органы, которые защищают наш закон и Уголовный кодекс. Зачем придумывать десятки новых законов? От страха. Марина Калинина: Наши зрители шутят, что прогнозы погоды теперь отменят, потому что это вообще чистый фейк. Ладно, идем дальше. Ольга из Хакасии нам дозвонилась. Ольга, здравствуйте. Зритель: У меня вот такой вопрос к ведущему: как вы думаете, депутаты примут закон об ответственности за оскорбление народа своими выражениями этими уже всем известными? Это раз. А во-вторых, правительство будет отвечать за свои вот эти оскорбления народа вот этими подачками, детские пособия вот такие нищенские, повышением заработной платы на 117 рублей – это не оскорбление? Марина Калинина: Спасибо. Андрей Колядин: Вы знаете, да, немало… Марина Калинина: Я просто хочу напомнить, что когда депутат, например, волгоградской областной Думы Гасан Набиев, теперь уже знаменитый на всю страну, сказал, что пенсии 8 тысяч рублей получают тунеядцы и алкаши, что они сами сделали себя такими… Саратовская чиновница, помните, про «макарошки», про огурчик и кефирчик… Андрей Колядин: Да, их сейчас просто иконостас, их сейчас можно вывешивать целыми линейками, их портреты. Действительно это часто высказывания крайне оскорбительные, и от такого надменного отношения к народу о том, что мы здесь такие трудящиеся на благо народа с раннего утра до поздней ночи, не путайтесь у нас под ногами, не мешайте вам служить. И соответственно, кроме того, еще и грубости, которые говорятся. Раньше все чиновничество, которое присутствовало в медиа, либо выходило через собственные пресс-службы, где сидели специалисты, которые выверяли каждое слово и писали тексты для своих начальников, а начальники заучивали этот текст, а именно по предложениям говорили, знаете, общий, средний, крупный: значило одно предложение на общем, потом среднее, потом это все склеивалось, потому что… Марина Калинина: А вы думаете, сейчас не так? Андрей Колядин: В том-то и дело, что сейчас появилось то, что называется социальными сетями. В социальных сетях сказал, и сразу дурь твоя, как говорил Петр, всем видна стала. Марина Калинина: Ну это просто сказал и не подумал, а так-то тоже им пишут… Андрей Колядин: Да-да. Но вот ситуация такова, что раньше нельзя было не думать, раньше за тебя, если ты не умел думать, писали текст, думали, ты его повторял или просто транслировали, что кто-то, такой-то товарищ сказал. Соответственно, это проходило определенную вначале цензуру, когда это была цензура, потом когда цензура отменилась, была цензура просто корпоративная: были пресс-секретари, были соответствующие специалисты, были технические задания, в соответствии с этими техническими заданиями делались сюжеты. А сейчас человек ляпнул и мгновенно это распространялось по всему миру порой. Марина Калинина: Ну и сразу понятно, что за чиновники. Андрей Колядин: Ну они и раньше были не лучшие, я бы так сказал, но просто раньше у них была возможность их подстраховать, была «защита от дурака», простите, как это в японской технике делается. А сейчас этой защиты нет, и в результате выплескивается то, что выплескивается. Марина Калинина: Смотрите, давайте… Андрей Колядин: Кстати, нас уже могут осудить за то, что мы сейчас говорим про чиновников. Марина Калинина: Пока еще не могут. Андрей Колядин: Чиновники умные, очень талантливые, вообще мы вас любим просто до смерти. Марина Калинина: А вот смотрите, как вот определять адекватную критику от фейка? Вот это большой вопрос. Андрей Колядин: Вы знаете, по сути своей фейки бывают, конечно же, разные. Есть фейки, которые наносят серьезный ущерб. Например, запустить фейк о том, что сейчас состоится взрыв… Марина Калинина: Или что Киркоров умер, как это часто бывает. Андрей Колядин: Ну Киркоров умер, я думаю, что немногие погибнут от горя, а вот… Марина Калинина: Ну что же вы так? Нет, я хорошо отношусь к Киркорову, просто я имею в виду, это все-таки несколько… Марина Калинина: А для него самого каково открыть Интернет и увидеть? Андрей Колядин: Да, для него это будет обидно услышать. Но я говорю о том, что бывает, я не знаю, взорвана школа, с людьми могут инфаркты случиться, потому что там дети их, люди бросятся, и давки могут быть, и всякие очень серьезные травмы, паника. Вот такие вещи должны попадать под уголовную статью, под уголовную ответственность, люди эти должны нести соответствующую ответственность. У нас, не знаю, позвонить и сказать, что заминировано какое-то здание, это сейчас легко вычисляется, если это делается не спецслужбами Украины через VPN-файлы, вернее трекере и так далее, достаточно их легко вычислить, и люди несут за это серьезную ответственность. Зачем создавать дополнительную систему ответственности, я не пойму. Я же говорю, что когда, наверное, делать нечего, то, значит, кошки одним занимаются, а чиновники законы новые создают вокруг. Марина Калинина: Елена из Кирова на связи с нами. Елена, здравствуйте. Виталий Млечин: Добрый вечер, Елена, слушаем вас. Зритель: Добрый вечер. Во-первых, поздравляю очаровательную Марину с праздником. Марина Калинина: Спасибо! Мы вас тоже поздравляем. Зритель: Да, и всех милых дам. У вас сегодня в студии очень порядочный гость, он бывает у вас временами, человек порядочный, его интересно слушать. Вопрос такой. Часто в последнее время особенно в соцсети выкладывают такую информацию, допустим, что дети в детских дошкольных, школьных учреждениях, их буквально травят некачественной продукцией. Вот если родители выкладывают это в Интернет, кто будет определять, фейк это или не фейк? Андрей Колядин: Вы знаете, здесь сложная история, я вам сразу скажу. Дело в том, что вот этот кейтеринг – это одно из самых сейчас интересных с точки зрения бизнеса занятий, то есть обеспечение питанием каких-то крупных групп. Марина Калинина: Мы, кстати, об этом будем говорить буквально через 10 минут. Андрей Колядин: Кстати, Пригожин, один из очень известных, «повар Путина», ему говорят, у него мощная система кейтеринга как раз, не только у него. И внутренняя корпоративная борьба иногда выливается и в такие вещи, когда друг друга пиарщики, в том числе и «черные пиарщики», начинают обвинять. Поэтому в таких вещах нужно разбираться. То есть в принципе разобраться очень несложно: должны быть факты, на эти факты следует проверка, после этого публикуются в тех же самых средствах массовой информации сообщения о том, что это соответствует действительности или не соответствует. Но если это соответствует действительности, конечно же, нужно принимать меры, потому что когда страдают жизни наших детей, иногда стариков, потому что не только детские дома и школы обеспечиваются, но и всякие пенсионные учреждения, дома престарелых, воинские части и так далее. Поэтому эта тема сложная, но неоднозначная. Марина Калинина: Смотрите, не дает ли это такой широкий простор для трактовки тому же самому Роскомнадзору, правоохранительным органам? То есть получится, что не только оскорблять нельзя, что, в общем, может, и понятно, но и возмущаться, например, той же отвратительной работой чиновников? Андрей Колядин: Дает, дает. Вы знаете, я вернусь совсем далеко: я помню, когда у нас в стране вдруг обиделись в первый раз на Грузию. Обида была на самом верхнем уровне такая несильная, сказали, что вот надо, когда только Саакашвили начал какие-то недружественные действия, как бы присмотреться к этой истории. И опускаясь вниз, дошло до того, что начали отселять вообще грузин из России, причем олимпийских чемпионов, известных писателей и так далее. То есть вот эта безудержная инициатива, вверху сделали некий дипломатический ход, сказали, что мы расстроены оттого, что они ведут себя недружественно, а каждый следующий уровень чиновника добавлял страсти в этот дипломатический ход. И в конце началась совершенно безудержная «рубка»: заставь дурака богу молиться, он лоб расшибет. Вот большое опасение, что появление таких законодательных актов приведет к тому, что в качестве оскорбления будет восприниматься все что угодно. «Вы плохо работаете!» – «Ах, у меня сердце болит от этого, как вы могли так обо мне подумать?» – соответственно, 500 тысяч платите, пожалуйста, в кассу. Для государства хорошо, для народа плохо. Виталий Млечин: А мы можем спрогнозировать, когда этот закон вступит в силу? Андрей Колядин: Я думаю, что сейчас он еще, конечно, попадет к президенту, президент должен будет его подписать. Но я думаю, что будет какой-то промежуток времени, когда будет некое затишье, потом его начнут активно применять, для того чтобы создавать прецеденты, потом общество всколыхнется, как это было с 282-й, кажется, статьей Уголовного кодекса, когда начали прессовать самых различных людей, а потом вынуждены были в этой статье сделать серьезное послабление. Марина Калинина: А что это за статья? Виталий Млечин: Это возбуждение ненависти либо вражды, 282-я статья. Андрей Колядин: Возбуждение ненависти либо вражды, да. Соответственно, общественный протест привел к тому, что даже крупнейшие наши партии, политики стали говорить о том, что нельзя применять так безудержно это. Я думаю, что будет аналогичная ситуация: кто-то попадет под этот молот, эти люди пострадают, поэтому всколыхнется общество, и эта статья, новый закон будет либо положен на полку, либо будут некоторые значительные послабления. Потому что я думаю, что страхи преувеличены и необходимость этого закона преувеличена тоже. Марина Калинина: Да и штрафы преувеличены, мне кажется. Андрей Колядин: А штрафы вообще. Нет, штрафы с точки зрения того, что народ – новая нефть, почему бы и нет… Марина Калинина: С точки зрения какой-то чисто человеческой логики. Олег из Тверской области. Олег, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вот меня тоже удивляет, что у нас ведь уже есть законы об оскорблении, о клевете, и тем не менее принимают такие же, подобные законы. И в то же время лучше бы депутаты занялись действительно нормальными законами, которые требуются стране. Спасибо. Марина Калинина: Спасибо. Виталий Млечин: Спасибо, Олег. Знаете, еще важный вопрос, как по мне: этот закон будет иметь обратную силу? То есть вот как они начнут наказывать? За какие… Андрей Колядин: Нет-нет, уже об этом заявлено, что не будет иметь обратной силы этот закон. Но вы понимаете, что все зависит от того, кто будет заниматься правоприменением, ведь у нас же есть разные люди. Есть те, к которому подойдешь, в лоб со всего размаха кулаком стукнешь, а он и не проснется, а есть человек, на которого не так посмотришь, он обидится и… В трамвае не так давно слышал, женщина не совсем трезвому товарищу сказала: «Вы Квазимодо просто!» А он: «Господа! Она меня козьей мордой обозвала!» То есть это же зависит еще и от образования, от восприятия окружающего бытия. Если чиновник, который «Квазимодо» воспримет как «козью морду», то есть это уже прямое оскорбление, соответственно, есть повод, для того чтобы запускать судебный процесс. Поэтому, конечно же, прецеденты странные будут. Марина Калинина: Мне понравился комментарий Георгия Бовта по этому поводу, вот что он сказал: «У нас чиновники, ассоциируя себя с родиной и государством, давно взяли манеру обижаться на все что ни попадя, обвиняя своих критиков в непатриотизме. Теперь будут обвинять еще и в фейк ньюс. Как будут отличать заведомо ложную информацию? Под это может угодить все, что отличается от официальных пресс-релизов». Андрей Колядин: Совершенно точно. Даже я, занимаясь всю свою жизнь политикой, занимая самые различные посты в государственной иерархии, периодически попадаюсь под фейковые новости, даже иногда их перепечатываю, транслирую. Потом мне пишут люди, говорят, что это неправда, я извиняюсь и убираю. Марина Калинина: Вы берегите себя. Андрей Колядин: Да-да, но тем не менее раза 3 или 4 я мог бы уже попасть на серьезные суммы, если бы действовали современные законы, могли бы обидеться образование наше, здравоохранение и так далее, сказать, что в самом деле они совершенны, а здесь какой-то человек говорит, подвергает сомнению наше совершенство. С одной стороны, я не вижу больших страхов, больших проблем, связанных с этим законом, потому что если это будет применяться по делу и не по делу и получит серьезный общественный резонанс, я уверен, что правительство откатит назад, власть откатит назад и не будет его применять, потому что это может вызвать действительно серьезную волну народного недовольства, уличную в том числе. Ну а так такие образцово-показательные наказания скорее всего будут. У нас и так они случаются: то какая-нибудь женщина танк увидит проезжающий, расскажет об этом в Сети, ее в государственной измене обвинят; то какая-нибудь дама, у которой был сложный развод, вышла и сказала, что все мужики козлы, в результате возбуждается уголовное дело против нее. Марина Калинина: …против нее самими мужиками. Ну что же, спасибо. Посмотрим действительно, как будут развиваться события. У нас в гостях был Андрей Колядин, политолог, член правления Российской ассоциации политических консультантов. Продолжим через пару минут.