Оксана Галькевич: Итак, наше здравоохранение. Вы знаете, оно ведь пережило, уважаемые друзья, уже не одну волну оптимизации… Константин Чуриков: И мы вместе с ним. Оксана Галькевич: Да, и обсуждая эту тему, мы часто говорим о том, как у нас сократилось количество больниц, всевозможных лечебных учреждений, – почти в 2 раза, между прочим, с начала 2000-х гг. Константин Чуриков: Койко-мест. Оксана Галькевич: Но речь ведь в том числе и о людях: о нас с вами, то есть пациентах, о медицинском персонале, младшем, среднем персонале, естественно, о врачах тоже. Константин Чуриков: Ну и о том, как отразилась оптимизация на их и на нашей с вами жизни. По статистике дела в нашей медицине обстоят все лучше и лучше, зарплаты неуклонно растут согласно официальной статистике. В этом году, например, врачи по данным Росстата в среднем стали зарабатывать больше 70 тысяч рублей. Оксана Галькевич: Хорошая зарплата, да. Константин Чуриков: Хорошая. Правда, наш опрос для проекта «Реальные цифры» этого же года показал совсем другую, уже совсем нехорошую зарплату в чуть больше 30 тысяч рублей в среднем по отрасли. Оксана Галькевич: Практически в 2 раза. А звонки, друзья, в прямой эфир, те, кто смотрят нашу программу регулярно… Вы знаете, есть еще такие люди, которые спрашивают до сих пор: «А вам реальные люди звонят?» Реальные, потому что вот истории, которые нам люди в прямом эфире рассказывают, из разряда «нарочно не придумаешь». Вот в конце прошлого года к нам в программу «Отражение» дозвонилась Светлана из Курганской области, санитарка рентгенкабинета Звериноголовской центральной районной больницы. Женщина рассказала о своей зарплате – 6 8007 Константин Чуриков: Ну да, условия действительно звериные. И это, кстати, намного ниже прожиточного минимума и МРОТ. Давайте сейчас просто посмотрим сюжет, а потом уже будем обсуждать эту тему вместе с вами и с гостем в студии. СЮЖЕТ Оксана Галькевич: Ну вот наши телезритель уже начинают как-то отзываться на этот сюжет, на эту историю нашей телезрительницы. Смотри, Костя, пришла SMS из Саратовской области: «Дорогие ведущие, вы же не наивные люди, в бюджетной сфере везде оптимизация не в пользу людей, я уж молчу про работников. Запрещено говорить о проблемах и никакой КЗоТ, суд не оградит от увольнения, особенно в медицине». Константин Чуриков: А интересно, как думаете вы, уважаемые зрители. Вот если вам, конкретно вам платят мало, об этом надо молчать? «Да» или «нет», пожалуйста, отвечайте на номер 5445, наш SMS-портал, через 20 минут подведем итоги этого опроса. Оксана Галькевич: Где бы вы ни работали. Константин Чуриков: Ну и представим нашего гостя: в студии Андрей Коновал, сопредседатель Межрегионального профессионального союза работников здравоохранения «Действие». Андрей Петрович, здравствуйте. Андрей Коновал: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Первый вопрос, который напрашивается, – вот таких Светлан, которых под теми или иными предлогами сегодня увольняют, выставляют на улицу, их в стране вообще сколько? Андрей Коновал: Ну если взять 2018 год, вот у меня есть данные за первое полугодие 2018-го, по итогам. Росстат говорил, что за год к 1 июля 2018 года было сокращено 170 с лишним тысяч санитарок. В предыдущем году порядка 100 тысяч, а еще перед этим – это у меня такие отрывочные сведения, но тем не менее – называлась цифра порядка 50 тысяч. То есть на самом деле санитарок просто уничтожают как вид, как просто класс работников, массово, и этот процесс не останавливается, он продолжается сейчас. Экономят на младшем медицинском персонале. Оксана Галькевич: А это на самом деле важная, тяжелая работа, без которой, в общем, медицина функционировать не может. Андрей Коновал: Ну да. Представьте себе особенно в стационарах: лежат пациенты, часто тяжелые, за которыми нужно ухаживать. Вообще, строго говоря, непосредственный уход за пациентами должна осуществлять младшая медицинская сестра, но вот этих должностей у нас очень мало, поэтому у нас традиционно несмотря на то, что есть профстандарт, санитарка должна заниматься санитарной обработкой, выносом биологических материалов, плюс еще с телами умерших допускается, тем не менее у нас основная тяжесть работы всегда ложилась на санитарок, а не на младших медсестер, которых практически нет. И вот сейчас их массово переводят в уборщицы служебных помещений, хотя тоже не совсем понятно, что за служебные такие помещения, в профстандарте нет такого понятия, как уборщица палат стационара или каких-то кабинетов врачей. Соответственно, переводят в уборщицы служебных помещений, соответственно, это позволяет не повышать им заработную плату в соответствии с майскими указами президента, касающихся младшего медицинского персонала. Оксана Галькевич: А вот такой перевод с должности на должность из санитарок в уборщицы позволяет не заниматься бывшей санитарке тем функционалом, который она прежде на себе несла? Андрей Коновал: Ну вот смотрите, вот в этой больнице… Когда вы пригласили меня, я созвонился там с другими сотрудниками, которые продолжают работать как раз в отделениях, они говорят о том, что не только Светлану сократили, их тоже сократили. Их сократили каким образом? Взяли и перевели, во-первых, всех на полставки и эти полставки поделили тоже как бы на две должности «санитарка» и «уборщица». Оксана Галькевич: Слушайте, ну это вообще просто издевательство. Андрей Коновал: То есть фактически объем работы остался тот же, то есть раньше они вдесятером должны были по 12 часов убирать весь стационар, сейчас они якобы по 6 часов. Понятно, что если они за 6 часов не успели, они уходят, соответственно, не выполняется… Но в принципе нередко… Тут они по-хитрому еще поступили, оставив какую-то должность санитарки, хотя на зарплате это не отразилось, потому что они доплачивают им до МРОТ, а МРОТ сами понимаете какой, сейчас повыше, кстати. И они специально их сократили на полставки, чтобы не платить повышенный МРОТ 12 тысяч, с моей точки зрения. То есть фактически объем работы остался тот же, а платят где-то 5-6-7 тысяч в зависимости от месяца. Оксана Галькевич: Нет, я просто, вы знаете, к тому спрашиваю, что, простите, уборщица – это коридорчик помыть, подоконнички протереть, а санитарка все-таки работает в специальных помещениях, да? Андрей Коновал: Да. Оксана Галькевич: Вы ведь сами сказали. Андрей Коновал: Это отдельная должность, определенный профстандарт. Оксана Галькевич: Вот если я теперь уборщица, я могу, простите, в палате уже не убираться, в реанимацию не захожу, к больным тяжелым не притрагиваюсь? Андрей Коновал: Совершенно верно. Нередко, когда так по-хитрому они поступают, просто переименовывают, оставляют тот же объем обязанностей. Это незаконно, с этим надо разбираться, это надо оспаривать. Вот если есть профстандарт, касающийся работников со вредностью, – а медицинский даже младший персонал является работой со вредностью, – соответственно, вот тут никакой импровизации быть не должно, должна соответствовать. Если есть в обязанностях функции санитарки или младшей медсестры, значит, так это должно называться. Это незаконно. Константин Чуриков: Нам активно звонят зрители. Первым сегодня вечером у нас в эфир выходит Юрий из Ростовской области. Здравствуйте, Юрий. Зритель: Добрый вечер. Мне 62 года, я начал работать врачом в 1981 году, у меня врачебная ставка была 150 рублей, это эквивалент 6 граммов золота. На сегодняшний день у меня врачебная ставка 9 тысяч, 3 грамма золота. Вот скажите, пожалуйста, почему такая маленькая врачебная ставка? Константин Чуриков: Хороший, конкретный вопрос. Андрей Коновал: Значит, вообще у нас по статистике, как вы сказали, у нас все замечательно с зарплатами врачей. Это врач звонил, да? Оксана Галькевич: Вообще прекрасно, у нас, вы знаете, по статистике… Константин Чуриков: По государственной статистике. Оксана Галькевич: Я, простите, даже вам скажу: в 2017 году было 53 тысячи по Росстату средний заработок, в 2018-м 73 тысячи, это на 20 тысяч. Константин Чуриков: Рванули вверх. Оксана Галькевич: Рванули просто, люди прибавили как к зарплате сурово. Андрей Коновал: Вот откуда берутся эти цифры, не совсем понятно. Даже вот мы… То есть мы знаем, откуда накручивается, но почему все равно появляются вот такие замечательные цифры, мы все равно до конца не понимаем. Хотя есть ряд приемов, которыми это достигается. По майским указам средняя заработная плата должна составлять 200% от средней по региону у врачей, у медсестер и младшего медперсонала 100% от средней по региону. Так вот она должна исчисляться не на ставку, а на физическое лицо. То есть если человек работает на 1.5, 2, иногда и выше (уверяю вас, такие тоже случаи есть) ставки, соответственно… Ведь выросла, получается, не зарплата, выросла средняя зарплата, это совсем другие вещи, средний заработок. И если человек пашет на 2 ставки, соответственно, он несколько больше получает, вот поднимается это среднее. Кроме того, не учитывается разница между оплатой приближенных к главному врачу сотрудников, какие-то административные должности, там различные надбавочки возникают, и рядовых сотрудников. Поэтому рядовые сотрудники, когда им озвучивают, когда они начинают жаловаться, почему у нас не по майским указам и даже близко к этому нет, им говорят: «У вас вот такая средняя». Обычно мы наблюдаем, что обычно люди начинают смеяться, потому что они не знают, кто получает такие заработные платы. То есть это еще проблема непрозрачной системы оплаты труда, несправедливого распределения заработного фонда внутри учреждения и произвол со стороны главного врача. Константин Чуриков: Возникает вопрос, можно ли вообще поднимать тему майских указов, если есть такая несправедливость, как дробление ставок, грубо говоря, если можно одним росчерком пера завтра решить, что, соответственно, люди работают теперь, условно говоря, МРОТ не на одну ставку, а чтобы заработать МРОТ, нужно больше одной ставки условно? Андрей Коновал: Ну смотрите, в майских указах 2012 года, мы еще про них говорим, там говорилось о том, что все это делается в целях сохранения кадрового потенциала отрасли, прямо в майском указе это написано. Какой кадровый потенциал отрасли, если людей массово сокращают? Не только, кстати, младший медицинский персонал. То есть, наоборот, подрывается кадровый потенциал отрасли. Поэтому, конечно, тему майских указов надо поднимать по-прежнему и говорить о том, что, ребята, вы выполнили указы не по духу этих указов, а вы выполнили формально. Но, конечно, проблема связана с тем, что медучреждения у нас тотально недофинансируются. Оксана Галькевич: Андрей Петрович, так этот вопрос надо поднимать и ставить его перед кем? Перед главными врачами, которые, собственно говоря, тоже под давлением определенных обстоятельств? Может быть, у этого главного врача ЦРБ есть какой-нибудь свой областной комитет здравоохранения, министр там какой-то региональный, который говорит: «Давай-давай, или лишишься работы, лишишься должности». Перед кем этот вопрос надо ставить о том, что не согласно…? Андрей Коновал: Я думаю, что этот вопрос надо ставить на всех уровнях начиная от федерального, потому что если у нас несколько больше 3% от ВВП финансирование здравоохранения, эта цифра явно недостаточная. Это надо ставить вопрос перед региональными властями, потому что региональные власти софинансируют территориальные программы ОМС со своей стороны, не только федеральный бюджет, не только отчисления работодателей, но и региональные власти. Кстати, Минздрав даже это признает, что региональные власти часто недофинансируют даже в сравнении с теми параметрами, которые задает федеральный центр. И конечно, если мы речь ведем о конкретных работниках, извините меня, то есть Трудовой кодекс, права работника, права в конце концов пациента, населения в сфере оказания медицинской помощи никто не отменял. То есть если по федеральным нормативам полагается столько-то работников (рекомендуемые штатные нормативы), они все равно пусть рекомендуемые, но они же не с потолка взяты, на них нужно ориентироваться. И естественно, в этой ситуации если конкретные права медработника нарушаются, он должен поднимать эти вопросы. Из того сюжета, который я увидел, и то, что я узнал в телефонных разговорах с сотрудниками, я вижу там очень серьезное нарушение трудовых прав и серьезные возможности защиты. Потому что если люди, им говорят, как мне сказала одна из сотрудниц, я говорю: «А почему вы подписали вообще согласие на то, чтобы перейти на 0.5 ставки, причем еще на половину, просто сами подписали?» Она сказала: «Мы же в деревне живем, нас уволят. Нам сказали: «Если нет, мы вас сократим», – и сами люди подписали». Так вот надо объединяться, во-первых, в независимые профсоюзные организации, такие как наша, в частности, профсоюз «Действие», и уже опираясь на опыт, который имеют профсоюзные организации (юридический, методологический опыт), коллективными действиями защищаться. Получается, что одна женщина позвонила, а остальные… Она вот как-то выступила, она сейчас судится, ее государственная инспекция пытается восстановить… Кстати, странно, почему до сих пор не восстановили, потому что предписание было дано, главного врача можно снова привлечь, еще раз привлечь вплоть до отстранения от должности в связи с неоднократным нарушением, неисполнением вот этих обязанностей, дисциплинарное взыскание. То есть эти вопросы надо ставить, надо объединяться, надо бороться. И если мы каждый на своем уровне будем выступать за наши права, за права коллег, проявлять солидарность, на уровне отдельного медучреждения, на уровне региона, на федеральном уровне, то, естественно, мы сдвинем эту махину. Оксана Галькевич: А вы чувствуете какой-то, я не знаю, прилив людей в вашем межрегиональном союзе работников в последнее время? Андрей Коновал: Нам каждый день, во-первых, звонят с жалобами, и, наверное, каждый месяц мы создаем одну-две новых первичных организации, нередко в новых регионах. Оксана Галькевич: Вы помогаете людям консультациями, да? Андрей Коновал: Мы помогаем консультированием, но кроме того… Мы в принципе медработникам всегда готовы оказать совет. Но, конечно, настоящая работа – это когда люди вступают в профсоюз, когда они объединяются и готовы к коллективным, солидарным действиям. Константин Чуриков: Зрители пишут. Свердловская область: «Молчать не надо, но выйдет себе дороже, было 6 400, стало ноль. Россия». Ленобласть: «Вы о чем? Люди боятся потерять работу особенно в 50-55 лет, многие и к 40 уже начинают бояться, потому что дальше не возьмут». «Надо всем в депутаты идти», – Саратовская область. Оксана Галькевич: «При отсутствии широкой спины и защиты надо терпеть и молчать», – пишет нам Алтайский край. «Молодец женщина, только выходит все это боком», – пишет нам Екатеринбург. Давайте спросим мнение Татьяны из Москвы. Константин Чуриков: Татьяна, добрый вечер. Зритель: Добрый день. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Я уже 12 лет работаю санитаркой, была должность «санитарка, уборщица палатная», затем переименовали в «санитарку палатную». Мы убирали в палатах, убирали за больными, меняли памперсы. Затем нас уже, наверное, второй год разделили: девочки некоторые помоложе, которые обучились, стали ухаживать, они называются младший медицинский персонал, а нас оставили уборщицами производственных помещений второго разряда. Я не понимаю, какие у нас, у уборщиц, производственные помещения. Мы так же моем палаты… Константин Чуриков: Разряды еще придумали, слушайте. Хитрят как могут. Зритель: Да. Я задавала этот вопрос, кто у нас отвечает за норматив, мне сказали: «Получилось так, и придумали». Я к тому, что какие у нас производственные помещения? Мы так же моем… Только единственно мы сейчас не меняем памперсы, а также протираем тумбочки, столы, моем туалеты при каждой палате. Константин Чуриков: Татьяна, а кто меняет памперсы сейчас? Зритель: Вот эти девочки, которые с нами также много лет работали, но они прошли курсы, сдавали экзамены. Они теперь как младший персонал, там и зарплата, конечно, другая, у нас самая маленькая, потому что мы не касаемся… У нас теперь… Константин Чуриков: А самая маленькая – это сколько, Татьяна? Зритель: Ну я сейчас скажу. Вот сейчас добавили, 18 800, плюс, конечно, выслуга. Константин Чуриков: Ну и потому что Москва, наверное. Оксана Галькевич: Москва. Зритель: Ну Москва, конечно. Выслугу вычтите, получается… И то нам добавили с октября месяца, потому что МРОТ, вы правильно сказали в передаче, дотянуть. Оксана Галькевич: Да, Татьяна, спасибо вам большое. Давайте следом сразу Ольгу из Нижегородской области выслушаем. Ольга, здравствуйте. Константин Чуриков: Сразу почувствуем такой, видимо, дисбаланс по зарплатам или не почувствуем. Ольга, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вот смотрю телевизор, прямо аж душа заболела. У нас такая ситуация тоже. Это Киржачский район у нас, сколько мы боролись... Даже, понимаете, у нас дело дошло, я думала, меня с работы уволят. Нас перевели, хотя с Нового года нас перевести из санитарочек в уборщицы, у нас отделение сестринского ухода, оно как бюджетное идет. И вот нас перевели, всех санитарочек в уборщицы. Но за нами оставили всю работу санитарочек, мы убираем памперсы, мы кормим, мы моем посуду, мы моем туалеты, все то же самое мы делали, что делали мы, когда были санитарочками. Мы хотели поговорить с главным врачом…, он сказал, что вот разработали, мы просили, чтобы нам сделали, чтобы мы были младший медперсонал, а ничего этого мы не дождались, так как человек, кто у насчет должен этим заниматься, болеет. Собирали нас на собрание, там в таком смысле, что «не нравится работать – можете быть свободны». Мы получаем за работу… В работу уборщицы входит прийти, накормить завтраком, помыть посуду, прибрать за больными, все везде обтереть, точно так же обед, ужин, памперсы, тумбочки, полы. У нас в отделении работает одна уборщица (это все на ней) и одна медсестра. Константин Чуриков: Ольга, и сколько за это вам платят сегодня? Зритель: За это нам платят… Нам знаете как сделали? Нам сделали 0.75 ставки уборщицы, чтобы мы не быркали, нам дали 0.25 ставки санитарки, но нам платят за эту всю работу, мы получаем минималку. Константин Чуриков: 10, да? Зритель: Вот почасовая. Если у меня в месяце было 168 часов, я их выработала, я получила 10 тысяч с вычетами. Но он нам стал добавлять тысячу рублей, чтобы какая-то компенсация. Константин Чуриков: И еще подоходный налог, наверное, тоже платите, Ольга? Зритель: Ну конечно, подоходный налог платится. Вот с вычетом подоходного налога было 10 тысяч с копейками. Оксана Галькевич: О, господи. Константин Чуриков: Ужасные вещи вы рассказываете, Ольга. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Как прокомментируете звонок, Андрей Петрович? Андрей Коновал: Вот та же самая картина: администрация хитрит. То есть был определенный объем должностных обязанностей, они сохранили там где-то 0.25 ставки санитарки, чтобы продолжать… Оксана Галькевич: Чтобы кормила. Андрей Коновал: Да, абсолютно те же обязанности они продолжали выполнять, а все остальное перевели на должность, по которой они могут не повышать среднюю заработную плату в соответствии с указами президента. Оксана Галькевич: Андрей Петрович, я просто хочу понять, на самом деле вот администрация хитрит, вы говорите, – это что означает? Что в администрации вот этой Нижегородской больницы, в той Курганской больнице и прочих, прочих больницах администрация так же хитрит, сплошь какие-то злые, нехорошие люди собираются, или в чем проблема, в каком месте этой системы? Андрей Коновал: Во-первых, часто и нехорошие люди. Наше убеждение, мы сталкиваемся, нынешняя организация системы здравоохранения проводит некую отрицательную селекцию, когда на должностях оказываются карьеристы, готовые выполнить любой приказ вышестоящего начальства, не спорить с вышестоящим начальством, не лоббировать интересы медицинского учреждения, потому что иначе могут иметь последствия. Константин Чуриков: Это вопрос, какого профессионального уровня карьеристы, в самом по себе карьеризме ничего плохого нет. Андрей Коновал: Да, я имею в виду, конечно, речь именно об этом. Я говорю о людях, которые ставят личные интересы выше интересов дела, вот об этом речь. Но безусловно, есть системная ситуация, связано, еще раз, с недофинансированием здравоохранения. Даже я не совсем понимаю вообще, все удивляются, кто это все-таки заложил, кто предложил, чтобы в майских указах одинаково было повышение зарплат до 100% от средней по региону у младшего и среднего медперсонала. К чему это привело? На самом деле получается, что не повышают людям, младшему медперсоналу зарплату, как правило, а просто переводят в уборщицы, то есть не выигрывают. То есть, может быть, они думали, что таким образом перераспределить эти обязанности в сторону младших медсестер, для которых создать штатное расписание, они будут эту всю работу делать, но ведь этого же не происходит. Константин Чуриков: Но тем не менее люди настроены решительно. Вот по итогам нашего опроса только 11% считают, что надо молчать, если платят мало, недоплачивают, и 89% говорят «нет». Оксана Галькевич: Я так понимаю, что все-таки 89% скорее молчат, хоть и считают, что молчать нельзя. Андрей Коновал: Ну это зрители вашего уважаемого телеканала, которые более активны, видимо, в плане гражданской позиции. Оксана Галькевич: Спасибо большое всем телезрителям, кто голосовал. Спасибо нашему гостю: Андрей Коновал, сопредседатель Межрегионального профессионального союза работников здравоохранения «Действие», был у нас в студии. Константин Чуриков: Через пару минут мы к вам вернемся.