Виталий Млечин: Ну а мы сейчас в ближайшие полчаса будем обсуждать программу «Земский доктор», можно ли ей как-то помочь, улучшить ее и самое главное сделать, чтобы она заработала так эффективно, как хотелось бы изначально. Пока это, к сожалению, не так. Марина Калинина: Ну вот этой проблемы коснулся и Владимир Путин в послании Федеральному собранию. Он предложил снять возрастные ограничения для участников этой программы. Также он раскритиковал, как она работает. Программа действует с 2012 года, я просто скажу пару слов. Суть в том, что молодые специалисты после получения диплома могут поехать работать в сельскую глубинку. Программу оценивают по-разному. В общем, давайте посмотрим по цифрам. Спикер Госдумы Вячеслав Володин сказал, что в сельских больницах дефицит кадров доходит до 50%, а дефицит среднего медицинского персонала составляет порядка 30%. В отчете Минздрава за 2017 год говорится, что более 5 тысяч медиков получили выплаты по программе «Земский доктор». В Минздраве Челябинской области сообщили, что за 5 лет работы программы в деревни и села Челябинской области переехали 566 врачей. Виталий Млечин: Ну и еще немного статистики. В конце 2017 года в 788 селах с населением свыше 100 человек люди не имели доступа к амбулаторной медицинской помощи. Согласно планам национального проекта «Здравоохранение», к концу 2019 года, то есть этого, число населенных пунктов, не имеющих доступа к первичной медико-санитарной помощи, должно сократиться в 5 раз. Президент дал поручение сделать доступной медпомощь для всех россиян. Соответственно, на это выделили, в общем, немало денег. Должны начать действовать до конца следующего года, должны начать действовать 1 590 врачебных амбулаторий и фельдшерских пунктов. В общем, задача поставлена. Марина Калинина: Да, и буквально накануне спикер Госдумы Вячеслав Володин определился со своим мнением, при каких условиях эффективно заработает эта программа «Земский доктор». Он сказал, что власти регионов и органы местного самоуправления должны активно подключиться к реализации этой программы, только тогда, только в этом случае она будет действительно эффективной. На эту тему будем сейчас беседовать с нашим гостем, это Андрей Петрович Коновал, сопредседатель Межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие». Здравствуйте. Виталий Млечин: Андрей Петрович, здравствуйте. Андрей Коновал: Добрый день. Марина Калинина: Ну как вы считаете, в чем причина того, что сейчас эта программа так, ни шатко ни валко, честно говоря? Андрей Коновал: Ну почему ни шатко ни валко? Она в принципе работает. Марина Калинина: В принципе. Андрей Коновал: Да, в принципе работает. Вопрос в том, что денег выделяется недостаточно. Марина Калинина: А, вопрос в деньгах. Андрей Коновал: Да. То есть это не значит, что вот если столько-то ставок, недостающих специалистов, то, соответственно, регион и Фонд обязательного медицинского страхования… Марина Калинина: Нет, ну сказано: миллион каждому, кто поедет. Андрей Коновал: Нет, я имею в виду, что они там финансируют 50% регион и фонд ОМС. Соответственно, это не значит, что если, скажем, в какой-то больнице не хватает 20 специалистов, то в этом же году им дадут 20 миллионов, может быть, дадут на 3-4. Недавно сообщение было из Пермской области, Добрянская ЦРБ, там молодая семья хирургов переехали в эту больницу, им обещали участие в этой программе, но не утвердили, вот они уже переехали, а им не утвердили, сказали, что хирурги еще есть кое-кто, а вот других специалистов здесь нет, на них мы дадим эти подъемные, а на вас уже нет. Марина Калинина: А как же так они могли переехать без утверждения? Андрей Коновал: Вы знаете, им убедительно объясняли, что… Марина Калинина: …приезжайте. Андрей Коновал: Да, мы все вам сделаем, вы нам очень нужны, программа работает. Она же работает как-то? С экранов постоянно говорят, что работает, что есть деньги, для этого выделяются. Люди поверили, приехали, но вот так получилось. Поэтому, конечно, ситуация такая, что… Это одна из причин, то есть денег выделяется не так много, как хотелось бы. Виталий Млечин: Выделяется не так много или не доходят? Андрей Коновал: Выделяется. Виталий Млечин: Все, что выделяется, все доходит, или где-то застревает? Андрей Коновал: Нет, я думаю, что эти целевые деньги доходят. Другое дело, что тут есть скандальные случаи, когда… Там в принципе и руководство больниц, и врачи действуют из хороших побуждений, в результате заводятся… Или обманывают фактически людей, или же, например, в Калининградской области скандальная история сейчас слушается, уже в суд передано уголовное дело: женщина, участковый врач-терапевт переехала из Сибири, четверо детей в семье, муж, переехала в Багратионовск. Там предполагалось, что она в селе будет работать. Главный врач сказал: «Ты будешь в селе принимать людей, в поселке, и одновременно будешь еще 2 участка тянуть в городе». Марина Калинина: Но в селе это как ФАП, насколько я понимаю? Типа того, да? Андрей Коновал: Ну я сейчас детали, может быть, не вспомню. Короче, она и людей из села принимает, и из вот этого небольшого городка, причем городок-то там несколько тысяч населения, то есть в принципе та же самая сельская местность, райцентры бывают и побольше. И завели дело, хотя она даже работала на эти деньги, она принимала в двойном размере, то есть и городских два участка тянула, 3 200 людей было только в городе, хотя у нее участок должен быть по нормативам 1 700 быть. В итоге сейчас уголовное дело, что она похитила… Да, она купила квартиру в Багратионовске, якобы похитила вот этот миллион и еще незаконно 700 тысяч зарплаты получала за это, то есть какой-то маразм. Я не понимаю, что там у нас, преступников нет по большому счету? Вот по таким каким-то абсолютно формальным критериям, хотя человек работал в сельской местности, его… Это очень такая неприятная история, она, конечно, кидает тень на все эти дела. Марина Калинина: Давайте посмотрим еще две истории, обе причем из Челябинской области, но абсолютные разные. Все подробности в репортаже Татьяны Григорьянц. СЮЖЕТ Марина Калинина: Вот смотрите, область одна, это к вопросу о деньгах, которых вроде как мало выделяется, деньги есть, но абсолютно две разные ситуации: в одну едут аж 40 специалистов, в другую вообще никто не едет. Вот как здесь, если отбросить все-таки эти финансовые проблемы? Андрей Коновал: Во-первых, все-таки действительно сельская местность – это не город, нередко это какая-то депрессивная все-таки территория. Марина Калинина: Но там же тоже люди живут, которые болеют. Андрей Коновал: Да, я понимаю, я объясняю логику людей. То есть вот когда мы говорим, что там Минздрав отчитывается, столько-то тысяч получили вот эти самые подъемные, эти миллионы, фельдшера полмиллиона, – да, они их получили, но остались ли они там? То есть очевидно, таких случаев очень много, когда люди, во-первых, отработав там вот эти 5 лет, просто уезжают сразу. Есть случаи, когда люди просто сбегают из этих вот замечательных мест, вынуждены, готовы заплатить за оставшийся период, выплатить обратно эти деньги, лишь бы не оставаться в этих условиях. Ведь проблема сводится не только к жилью – кстати, миллиона тоже не всегда хватает, этих денег, на приличное жилье, особенно если большая семья – большую роль играет, во-первых, заработная плата, она низкая. Во-вторых, еще связано это с тем, что в сельской местности, как правило, какие-то наиболее дорогостоящие медицинские услуги. Сейчас же у нас такая трехуровневая система, даже из районов, из крупных городов убирают, переводят в административные центры региона, там местные больницы не могут заработать денег, а раз они не могут заработать… Понимаете, в чем дело? У нас поставили учреждения государственные, что они должны заработать, не то что они должны обеспечить, а вот сколько заработаешь, столько ты и получишь. А им не дают эти деньги заработать: им снижают квоты, им снижают какие-то виды наиболее выгодных операций, переносятся в административные центры, туда эти деньги уходят. Соответственно, денег мало, не хватает, значит, зарплату людям достойную не платят, и они вынуждены работать, чтобы как-то свести концы с концами, на полторы-две ставки или тянуть большое количество пациентов на несколько участков, если мы про участковые службы говорим. Второе – это, конечно, возможность самореализации. Я не говорю про культуру, соцбыт, но просто даже профессиональная реализация. То есть если действительно у вас в больнице не хватает денег на медикаменты, на нормальное обследование, если у вас нет оборудования, чтобы проводить необходимые операции какие-то, естественно, люди… Для них же это важно. Марина Калинина: А вот если нет медикаментов, медик, который приехал в тот же ФАП работать, он должен за свои деньги это, получается, из того миллиона покупать? Андрей Коновал: Нет, конечно, из миллиона он уже не может, он его уже куда-то потратил… Марина Калинина: Ну я не знаю, откуда взять деньги на то, чтобы… Андрей Коновал: Есть такие случаи, в Балашихе доктор-стоматолог Кирилл Чугунов все время описывает свою ситуацию… Сейчас немножко получше, там профсоюзы вмешались независимые, но до этого он говорил, что просто не дают ему средств, не выделяют, не закупаются для стоматологической работы все необходимые, там цемента даже нет, ничего нет, и они все сами должны покупать. Он говорит: «Я поскольку не зарабатываю, я вырос здесь, у меня люди приходят, мне стыдно с них трясти деньги, вымогать, «давайте по платному» и прочее, я иногда даже свое покупаю», – даже такие случаи есть. Конечно, в основном ситуация такая, что или просто людей там капельницами какими-то, физрастворами лечат, или говорят, чтобы купили сами, хотя за это вообще привлекают, пациент потом может пойти, гражданский иск выкатить, опять же и оштрафуют, и зарплаты лишат частично, и так далее. Я вот тут могу, хочу… Марина Калинина: Давайте буквально минуточку послушаем, нам просто дозвонилась Елена из Иркутска, уже долго ждет на линии. Елена, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Елена, мы слушаем вас. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер. Марина Калинина: Да, слушаем вас. Зритель: У меня такой вопрос. Вы говорите, дают деньги, почему доктора не едут, маленькая зарплата. Вы видели российскую деревню? Она просто вымирает, понимаете? Это ужасные, разрушенные дома стоят, это жалкое зрелище. Пока не будет восстановлена, возрождена наша русская деревня, российская, никто туда не поедет. Виталий Млечин: Так а как же она возродится, если доктора нет в деревне? Как жить-то без доктора? Зритель: Подождите, раньше были колхозы, совхозы, жизнь бурлила, сейчас там разруха, там нет детского сада. Приехала молодая семья докторов, у них ребенок – куда будет их ребенок ходить? После того, когда они в городе видели, какая жизнь, куда можно ребенка отвести, как его можно развивать, я бы, например, не рискнула. Вы хоть 10 миллионов дайте, туда люди не поедут. У меня тетя работает в глубинке медсестрой, ей уже за 60 лет, она собралась увольняться, потому что иногда приходится ходить… Я вот читала SMS бегущей строкой, ходить приходится за несколько километров, транспорта нет, это потеря времени. Вы знаете, пока не будет инфраструктуры, пока не возродят сельскохозяйственные предприятия, пока не забурлит жизнь как раньше в деревнях, там ничего не будет, понимаете? Школы – куда будут ходить дети? Как будут свой досуг те же самые доктора проводить? Виталий Млечин: Правильно, Елена, но с чего начать? Точно так же, скажем, если мы хотим создать, открыть детский сад, нам нужен воспитатель, а воспитатель точно так же скажет: «Как же я туда поеду, если там доктора нет?» Зритель: А нужно начинать все, понимаете, с министерства, с нормальных министров, с нашего руководства, чтобы они наконец обратили на сельскую местность внимание, чтобы наша Россия наконец-то поднялась, поднимать надо деревню! Вы не поднимете ее одним миллионом. У меня двоюродная сестра отработала, в свое время (она прекрасный врач-узист), она уволилась оттуда. Ей дали там какие-то их привилегии, она их отработала и ушла оттуда, потому что она взяла оттуда все что можно, а дальше это никому не нужно, понимаете? Марина Калинина: Да, Елена, спасибо за ваш звонок. Виталий Млечин: Спасибо. Марина Калинина: Действительно такая серьезная тема, что в деревню вроде ты приезжай, работай, но никакой инфраструктуры нет. То есть понятно, что там живут люди, даже там 10 старушек, грубо говоря, надо лечить, они болеют, им сложно ходить в какие-то центры за 10 километров. С другой стороны, тех медиков, которые, может, и готовы туда поехать, их тоже можно понять. Как вот разомкнуть этот порочный круг? Может быть, не представлять каких-то льгот еще дополнительных этим людям, которые поедут, а деньги вложить в инфраструктуру? Андрей Коновал: Вообще-то деньги надо вкладывать в собственную страну прежде всего. Марина Калинина: Ну это понятно, естественно. Деревни и села – это тоже страна. Андрей Коновал: И в здравоохранение, и в образование, и инвестиции в производство. У нас же… Мы сейчас начнем обсуждать, мы выйдем на глобальные проблемы социально-экономического курса страны. Марина Калинина: Часов в 6 закончим. Андрей Коновал: Да, абсолютно верное замечание сейчас позвонили и сообщили. Конечно… А вы понимаете, врач – это человек, который учится 7 лет… Марина Калинина: А то и больше. Андрей Коновал: И больше, он всю жизнь должен учиться, то есть это человек по определению должен быть квалифицированный, настоящий специалист. Он сам по себе инвестиция, в него вкладывает государство, он в себя постоянно вкладывает. Причем это же не какой-то гуманитарный ВУЗ, где можно еще проучиться и что-то не выучить, а здесь, извините, нужно от А до Я, это огромная нагрузка. И вот этого специалиста… Почему этот специалист должен… Как он себя ощущает? Прийти в какую-то депрессивную местность, закончить свою жизнь там или потратить лучшие годы жизни здесь? Конечно, это огромная проблема. Марина Калинина: Судьба Антона Павловича, можно сказать. Андрей Коновал: Да. Вот мне тут пишут, я тут задал вопрос нашим активистам и просто врачам, пишут: «Вот мы приехали еще в 2013 году. Обещали зарплату 40-45 тысяч. Выяснилось, что на 1.75 ставки, два поселка, зарплата 20 тысяч всего лишь. Поселок находится рядом с заводом минеральных удобрений и кварцевого песка, все дети в поселке страдают астмой. Направлений на консультацию в Москве нет, анализы 2 раза в неделю, специалистов нет. Но раз в месяц делают анализ медицинских карт, и если дети не прошли диспансеризацию (а как они ее пройдут, если узких специалистов нет?), вычитают, снимают деньги с зарплаты 4-8 тысяч». Вот система, которая выстроена таким образом. В общем, женщина говорит, пишет, что она 1 марта этого года уволилась и просто счастлива, то есть человек вырвался из какого-то ада. Тут даже не стоит вопрос, ей давали 4 500 на съем квартиры; не знаю, дали бы ей миллион, осталась ли. Я думаю, что, описывая вот эту ситуацию, она скорее всего не намерена там оставаться была бы. Марина Калинина: Ну а тем временем есть в нашей стране регионы, в которых люди живут месяцами без медицинской помощи. Вот, например, в Камчатском крае в селе Атласово впервые за 3 месяца жителей приняли врачи, туда приехала выездная бригада медиков, в том числе онколог, педиатр, акушер и кардиолог. Без медпомощи жители сел Атласово, Таежный и Лазо остались после того, как из местного ФАПа уволился главврач. Теперь более чем на тысячу жителей остался всего лишь один фельдшер, и он не может даже выписать больничный, людям приходится брать дни отпуска, если они заболевают. Сами они ставят себе уколы, лечатся народными средствами, с серьезными заболеваниями ездят за 130 километров к медикам села Мильково. Надежда Те: Конечно, ждали, особенно… Еще городские, вы что, это вообще к ним попасть за радость, ехать туда столько километров. Екатерина Николенко: Довольны, что приехали. Часть, так сказать, консультацию получить. Правда, народу у нас многовато. Виталий Млечин: В краевом Минздраве сообщили, что сейчас ищут нового главврача для ФАПа, а пока пообещали отправлять в Атласово выездную бригаду медиков 2 раза в неделю. Андрей Петрович, а вообще касательно качества медиков, качества медиков в ФАПе, качества той помощи, которую можно получить, даже если есть какие-то специалисты, – насколько оно высокое? Андрей Коновал: Я думаю, что тут зависит все-таки от людей. Вот я описывал проблемы, что нехватка просто лекарств самых элементарных, оборудования, инструментов. Сейчас выделены средства на фельдшерско-акушерские пункты, да, эти пункты будут построены, наверное, они должны будут соответствовать тем порядкам оказания медицинской помощи, которые утверждены приказом федерального Минздрава. Но вот будут ли там специалисты… Вот, кстати, в 2017 году в поселке Углово Ленинградской области был открыт торжественно, с речами, с чиновниками… Марина Калинина: С ленточкой… Андрей Коновал: …с ленточкой ФАП, туда устроилась работать фельдшер. Ей сказали, что будет миллион по программе. Правда, есть один «затык», этот ФАП относится к Всеволожской клинической межрайонной больнице, что на ФАП, оказывается, еще лицензию не успели оформить, поэтому миллион пока подождет. Ну хорошо, подождет и подождет. Год она проработала, потом лицензию уже оформили, все вроде, пора, но тут она забеременела. Она заявление написала, ей сказали: «Вы хотите, чтобы вы с таким животом у нас? Вы же в декрет уйдете, какой вам миллион?» – негласно, как она рассказывает, ей сказали. И сказали: «Вы же у нас оформлены вообще в другом…» Ее оформили официально, поскольку лицензии не было, в другом населенном пункте, собственно говоря, на этот пункт они не подавали заявку. То есть фактически женщину… Она полюбила этот участок, ее население полюбило, она реально работала там. Если поднять документацию, будет видно, что там в медкартах стоит ее подпись. Она написала в прокуратуру, прокуратура дала какую-то отписку, как она вот мне сейчас рассказывает, она сейчас в Генеральную прокуратуру написала. Вот такая интересная история, где… Ну слушайте, ну родила бы она, вернулась бы она, работала бы прекрасно. Это еще, кстати, вопрос о нехватке средств и не совсем, как мне кажется, чистоплотной позиции руководства конкретного медучреждения. Марина Калинина: А я все-таки хочу сказать пару слов об относительности вот этой суммы в 1 миллион рублей. С одной стороны, за миллион человека приглашают работать в такие достаточно сложные условия, а с другой стороны, буквально вчера у нас была новость, что руководство Липецкого зоопарка просит закупить им экзотических животных, в том числе обезьян, лемуров и так далее, а стоят они где-то от 200 тысяч до 1 миллиона рублей как раз. И вот за эти деньги собственники эти лемуров и обезьян могут дать им клички. Андрей Коновал: Спонсорская помощь. Марина Калинина: Понимаете, вот такая разница, а вещи несовместимые. Андрей Коновал: Ну я думаю, что тут тоже, наверное, выход напрашивается один: население сбрасывается, приглашает врача или фельдшера, за это она имеет право дать им клички, наверное, это будет радикальное решение наших проблем в здравоохранении. Марина Калинина: Ну что же, спасибо за то, что пришли, за эту беседу. Андрей Коновал, сопредседатель Межрегионального профессионального союза работников здравоохранения «Действие». Спасибо еще раз. Виталий Млечин: Спасибо вам большое. Андрей Коновал: Спасибо вам.