Александр Денисов: Еще раз взглянем на кадры массированного ракетного удара по украинским городам. Мы выпустили 75 ракет по 16 городам Украины. В Киеве одна из ракет упала на Владимирской улице, где расположен офис СБУ, сейчас как раз покажем картинку. Взрывной волной повреждены железнодорожный вокзал, здание бизнес-центра. Задымление также в районе ТЭЦ в Киеве, в городе остановлено метро. Слышны были взрывы на объектах критической инфраструктуры Львова, прекращена подача горячей воды, часть города без света. Без электро- и водоснабжения остались несколько районов Харькова, Сумской области. Повреждения зафиксированы на объектах энергетической инфраструктуры в Днепропетровской области, в Кропивницком районе, в Одессе. Ну и вечером поступила дополнительная информация об очередных взрывах в Киеве, Полтаве, Кременчуге, Сумах, Кировограде и Кривом Роге. В последнем используются дроны-камикадзе. И на связи со студией у нас Андрей Вадимович Кортунов, генеральный директор Российского совета по международным делам. Андрей Вадимович, добрый вечер. Андрей Вадимович, сейчас мы связь восстановим с вами, я пока вас не слышу... Андрей Кортунов: Здравствуйте, да. Александр Денисов: Да, здравствуйте. Андрей Вадимович, посмотрим фрагмент сегодняшнего заседания Совета безопасности, где Владимир Путин рассказал о, так сказать, заказчиках всех этих терактов, и перейдем к обсуждению. Владимир Путин, президент РФ: Всем нам хорошо известен конечный бенефициар этого преступления. Таким образом, киевский режим своими действиями фактически поставил себя на одну доску с международными террористическими формированиями, с самыми одиозными группировками. Оставлять без ответа преступления подобного рода уже просто невозможно. Александр Денисов: Андрей Вадимович, стратегическая задача, стратегическая цель бенефициаров понятна, развал страны, свои экономические интересы у них. А вот тактическая цель этих терактов какая? Андрей Кортунов: Ну, мне кажется, тактически здесь очень важно было показать, что территория Российской Федерации не является надежно защищенной от возможных военных действий со стороны Украины, т. е. Россия уязвима. Причем, конечно, Крымский мост – это, можно сказать, идеальная мишень, поскольку помимо того, что он является важной транспортной артерией, это еще и символ, символ того, что Крым и Россия соединены. Понятно, что это вызов президенту Путину, поскольку Крымский мост – это еще и проект президентский. Поэтому, кстати, наверное, Украина все-таки до сих пор не взяла на себя непосредственную ответственность за этот террористический акт, т. е. ни Вооруженные силы Украины, ни администрация президента Зеленского однозначно не заявили о том, что именно они организовали и привели этот акт. Поэтому проблема атрибуции здесь, как и в других подобных случаях, является очень сложной, и я думаю, что, в общем, не такой простой для того, чтобы все-таки обозначить конкретных исполнителей этого террористического акта. Александр Денисов: Ну как же, у него же заместители, Подоляк, они тут же стали плясать от радости. The New York Times у нас теперь уже, так сказать, официальный орган по публикациям, кто что совершил, кто за что отвечает, они тут же пальцем на Украину показали. Андрей Кортунов: Ну, что касается вот этого поста Подоляка в социальных сетях, то он лишь выразил, так сказать, свою радость по поводу произошедшего, но тем не менее там не было однозначного признания того, что именно руководство Украины ответственно за проведение этого теракта. Александр Денисов: Андрей Вадимович, а каким еще должно быть признание, простите, уж я просто чтоб понять? Андрей Кортунов: Ну, признание должно быть, что Вооруженные силы Украины, я не знаю, Залужный или кто-то еще должны были объявить, что «да, мы провели такую военную операцию, и мы считаем, что операция прошла успешно». Такого признания, безусловно, не было. Александр Денисов: Вы сказали, что тактическая цель ясна, мол, показать уязвимость нашей территории, т. е. показать нам самим, гражданам России, что вы живете на уязвимой территории, т. е. они на нас хотели произвести таким образом впечатление, нас ошарашить. А чего добились в итоге? Андрей Кортунов: Ну вот сейчас вопрос заключается в том, что да, вот сегодня был ответ, и действительно были нанесены удары по критической инфраструктуре целого ряда украинских городов. Вопрос заключается в том, являются ли эти удары просто предупреждением, так сказать, одноразовой демонстрацией того, что Россия может сделать, если с украинской стороны произойдет эскалация, т. е. эскалация, захватывающая российскую территорию, эскалация, включающая в себя террористические акты в отношении российских граждан и т. д., или же Россия переходит к новому формату ведения специальной военной операции. Думаю, что в Киеве боятся второго варианта, что это теперь станет повседневной практикой и вот за ударами сегодня последуют аналогичные удары завтра, послезавтра и т. д. Вот именно поэтому, как мне кажется, президент Украины сейчас настаивает на проведении срочной встречи «группы семи», он будет завтра выступать. И наверное, его задача заключается в том, чтобы коллективный Запад выразил свое отношение к этим действиям России и не допустил превращения российских ударов сегодня в повседневную практику, по крайней мере так, мне кажется, должно поступить украинское руководство в сложившихся обстоятельствах. Александр Денисов: Андрей Вадимович, вот что касается, я вернусь к характеристике, данной Владимиром Путиным, он сказал: «Бенефициары нам известны». Я в этом увидел однозначный ответ, успокаивающий нас всех, что никаких переговоров с террористами не будет, учитывая, что там бенефициары, с ними – еще может быть, а уж с этими-то наемниками какие могут быть столы установлены, так сказать, посреди поля боя. Вы увидели в этом четкий посыл, что никаких переговоров? Вот бенефициары – еще может быть. Андрей Кортунов: Ну, знаете, тут надо уточнить, о каких переговорах идет речь. Если говорить о технических, ситуативных вопросах, то, наверное, какие-то консультации и, возможно, даже соглашения между Россией и Украиной возможны. То есть, например, продление сделки по экспорту украинского зерна, которая истекает в ноябре; может быть, какие-то договоренности по обмену военнопленными; может быть, даже какие-то соглашения по безопасности Запорожской атомной электростанции; может быть, какие-то иные договоренности технического характера. Но если говорить о переговорах, о политическом урегулировании, т. е. о тех переговорах, которые застопорились в Стамбуле в конце марта этого года, то, к сожалению, мне кажется, сейчас ни одна из сторон к их возобновлению не готова и, наверное, не будет готова в ближайшем будущем. Александр Денисов: Ну, технические – это пожалуйста, это ради бога. А что касается бенефициаров, Андрей Вадимович, как вы считаете, что их может усадить за стол переговоров? Понятно, что это с ними нужно решать. На этой неделе, 14-го числа, будет как раз годовщина Карибского кризиса, там они называют его Кубинским кризисом. Что может стать для них таким холодным душем, чтобы они сели и очухались? Андрей Кортунов: Ну, я думаю, что самый срочный вопрос, если выводить его за рамки двусторонних российско-украинских переговоров, – это вопрос о недопущении эскалации и конфликта на ядерном уровне. В этом, безусловно, все заинтересованы, в т. ч. Соединенные Штаты, в этом заинтересован блок НАТО, и вот это тема, которая должна стать предметом переговоров между Россией и Западом. Украина не обладает собственным ядерным оружием, поэтому в этом вопросе ее роль не может быть основной, здесь надо говорить с Соединенными Штатами и с их союзниками. Александр Денисов: Андрей Вадимович, а вот если на ежедневное информационное поле взглянуть, там любопытные проскакивают иногда моменты. Вот, например, Джейк Салливан, когда его спрашивали про обострение, он сказал, что «мы на самом высоком уровне это обсудили». Тут родилось предположение, что с Патрушевым держит связь. Может быть, это их успокаивает, что контакты есть? Потом были разговоры про некие встречи в Эр-Рияде, тоже про это намеки были. Даже Валентина Ивановна Матвиенко говорила: «Подождем 4 октября». Но ничего 4 октября не произошло, но тем не менее. Может быть, это их и успокаивает, что связь не прервана, я имею в виду бенефициаров тех самых, поэтому ну что усаживаться, если они и так спокойны? Андрей Кортунов: Ну, хотелось бы надеяться, что какие-то линии коммуникации сохранились и действительно какие-то контакты ведутся на уровне, скажем, Советов безопасности, может быть, на уровне военных. Если это так, если действительно опасения по поводу возможной эскалации несколько преувеличены, то, в общем, можно лишь этому порадоваться. Но мне кажется, что все-таки риски по-прежнему велики, и, конечно, хотелось бы, чтобы вот те российско-американские контакты по стратегической стабильности, по ограничению стратегических вооружений, по выполнению договора СНВ-III и о том, что будет после договора СНВ-III, – чтобы вот все эти замороженные в феврале этого года контакты сейчас были возобновлены. Я думаю, что это отвечает интересам обеих сторон. И вообще, есть такая традиция в отношениях между Москвой и Вашингтоном, что несмотря на любые кризисы, несмотря на все проблемы, которые разделяют две стороны, тем не менее вот стратегические вооружения, контроль над этими вооружениями, стратегическая стабильность остается предметом двусторонних переговоров несмотря и вопреки. Вот очень хотелось бы, чтобы эта традиция сохранилась. Александр Денисов: Велик ли риск? Вот всю прошлую неделю об этом шла речь, применение т. н. «грязной» ядерной бомбы как провокация, что, мол, это мы совершили. Как «грязную» бомбу украинцы рассматривали Запорожскую АЭС, потом вот речь зашла и о том, что, мол, Россия может ударить. Этот риск по-прежнему высок, что такая провокация у них на уме, судя по заявлениям Зеленского, который говорит, что нужно ударить по России, очевидно, о чем они друг с другом постоянно говорят. Андрей Кортунов: Ну, наверное, в нынешних условиях мы ничего не можем исключить, в т. ч., да, и какие-то провокации. Но я думаю, что вот эта «грязная» ядерная бомба – это слишком опасное оружие, поскольку, как даже наш президент говорил, непонятно, куда развернется роза ветров, непонятно, кто пострадает больше. Поэтому, конечно, играть с такими вещами, я думаю, никто бы не захотел, по крайней мере никто, находящийся в трезвой памяти и в здравом рассудке. Поэтому, повторяю, остается надеяться, что все-таки здравый смысл восторжествует. Александр Денисов: Андрей Вадимович, спасибо вам большое! На связи был Андрей Кортунов, генеральный директор Российского совета по международным делам.