Марианна Ожерельева: Последняя тема в дневном выпуске программы «Отражение» – где взять запчасти. Автостраховщики в тупике, потому что запасов или нет, или цена космическая. В итоге клиенты не ждут, берут деньгами и ищут сами. О новых реалиях рынка запчастей и роли параллельного импорта поговорим с экспертами в эти последние полчаса, потому что очень много уже ваших сообщений. Спасибо вам за них. Как раз-таки будем обсуждать в целом ситуацию, как вы ее видите, как ее видят эксперты. Со мной в студии Антон Шапарин, вице-президент Национального автомобильного союза. Антон, здравствуйте. Антон Шапарин: Приветствую. Марианна Ожерельева: Сообщений действительно много, пишут, что… вообще, что мы все обсуждаем какие-то проблемы, а с чем проблем нет? А есть проблемы все-таки с запчастями или может быть ее тоже нет? Антон Шапарин: Есть, еще какая. Марианна Ожерельева: То есть не нагнетаем, здесь тоже не нагнетаем. Антон Шапарин: Нет, мы не нагнетаем, мы констатируем и пытаемся понять, как из этого состояния чудесного выбираться, и что государство должно сделать. Может быть прислушаются к нам, все-таки то, что говорится в эфире, оно же не только в эфире говорится, оно еще и в формат писем облекается. Это выступления на конференциях, это выступления с чиновниками. Марианна Ожерельева: А что предлагаете? Антон Шапарин: Мы предлагаем снятие разного рода ограничений юридических, которые сейчас действуют и ограничивают наш рынок. Нам же сейчас нужно еще… Если раньше запчасти приезжали сюда сами, знаете, так – по мановению волшебной палочки, ну потому, что рынок, платежеспособность и так далее, то сейчас нашим российским компаниям нужно проходить интересный квест – находить запчасти, находить способы перевести деньги в страну происхождения запчастей. Марианна Ожерельева: Свифт-то отключили, точно. Антон Шапарин: Да не только свифт. Свифт – это наименьшая из проблем на самом деле. Самая большая проблема – это добровольное в кавычках прекращение работы корреспондентских счетов наших банков. То есть как денежка идет? Она же вот не лежит в России где-то, вот доллары эти физически нигде не лежат. Они находятся на корреспондентском счету, допустим, в банке «JPMorgan Chase» или каком-то другом американском банке. Следовательно, наш банк пишет туда письмо жалобное: «Отправьте, пожалуйста, денежки вот туда-то нашему контрагенту». А там решают, отправить денежки или нет. Складывается полное впечатление, что долларами всему остальному миру дают попользоваться иногда, но могут забрать эту возможность попользоваться. И вот так сейчас, собственно, с нами произошло. Дальше, нужно, даже если ты оплатил, нужно это сюда привезти. Раньше контейнер берешь, заказываешь, все, приезжает и все это быстро и достаточно дешево. Сейчас и мировой кризис в сфере контейнерных перевозок, и нам наш собственный кризис достался. Соответственно, нужно придумать, изобрести схему, как оно сюда приедет. О’k, даже если оно приехало, у нас же есть наше любимое государство, которое решает, что ну просто насытить наш рынок – это слишком легко для предпринимателей. Нужны квесты дополнительные. Нужно получить сертификат. Стоимость сертификации запчастей феерическая. Марианна Ожерельева: Скажите, а он раньше был, этот сертификат? Антон Шапарин: Конечно! Конечно был! Его просто никто не стал отменять. Мы как-то однажды сидели, считали, сколько будет стоить получить сертификат на поставку в страну газобалонного оборудования. У нас есть программа газификации транспорта, на нее государство выделяет деньги, вчера этих денег выделили больше и так далее. Но все же упирается в оборудование. Короче говоря, вот по списку необходимых вещей, которые нужно сертифицировать, сертификат для одной компании стоил 240 миллионов рублей, 240 миллионов для одной компании! Подъемно ли это? Нет, конечно. Эта компания поехала в Киргизию и сделала себе там сертификат за 30 000. Марианна Ожерельева: Они то есть из Киргизии привезут спокойно? Антон Шапарин: Нет, нет, сертификат киргизский, граница-то у нас единая, таможенное пространство общее. И вот эти все наши требования безопасности. Вы представляете, там нужно стрелять в баллон из огнестрельного оружия. А у киргизов почему-то стрелять в баллон не нужно. Вот, и дальше все это приезжает в Российскую Федерацию, как мы понимаем, так как у нас вот вся южная граница таможенного пространства (Казахстан, Киргизия) – это такая огромная черная дыра, через которую приезжает любой контрафакт, любая контрабанда, все, что угодно и оно едет дальше к нам сюда. Вот, поэтому, когда ты все эти квесты преодолел, тогда запчасть попадает. Марианна Ожерельева: А вот теперь давайте посмотрим, сколько она будет стоит. У нас есть прекрасная графика, насколько подорожали комплектующие для автомобилей в России. И того мы видим, ну премиальный сегмент понятно да, там может быть не очень-то касается, а вот массовый автомобиль «Lada» ну тоже, извините, когда там 20-25%+, возникает вопрос а почему. Телезрители нам уже пишут как раз-таки, например, Краснодарский край. «Подшипник купил за 1400 рублей, год назад он стоил 800. Дурдом и грабеж», – пишет нам Михаил. А так же говорят, что дороговизна этих запчастей неминуемо повлечет рост угонов автомобилей на разбор. Вот эти удорожания они насколько сегодня оправданы и стоит ли понимать, что все-таки ситуация таковой останется, и ничего не вернется назад, не станет проще, не станет лучше с логистикой, не станет лучше с платежами? То есть вот эти 25% потом в 50 могут взлететь, да? Антон Шапарин: Ну постепенно бизнес все-таки адаптируется и это происходит постепенно, вот, находит новых поставщиков, находит новые пути доставки, новые способы отправки денег находит. Но опять же это все сопряжено с огромными рисками из-за того, что ты отправляешь свои деньги, они берут и зависают где-то там, далеко и ты должен писать письма в банк на розыск денег. Запрос на розыск стоит 400 долларов. Марианна Ожерельева: Антон, погодите, давайте по комплектующим. Вот чего точно сейчас в дефиците вот в России сейчас? Антон Шапарин: В дефиците? Ну то, что выпускается у нас в Российской Федерации, с этим попроще. Например, стекла выпускаются. Марианна Ожерельева: Есть свои? Антон Шапарин: Стекла есть, да, вот стекла есть. Марианна Ожерельева: Что еще есть свое? Антон Шапарин: Мы можем производить шины самых популярных типов, размеров для самых ходовых автомобилей. У нас есть кое-какое производство расходников на территории страны, у нас есть поставки из Турции, достаточно значительные. Турки, в отличие от нас, автопром строили иначе. Мы приглашали зарубежных производителей, чтобы они у нас собирали из своих запчастей свои машины, а турки заставляли их создавать производства запчастей. И вот сейчас, вчера, например, правительство наше, Минпромторг представил программу, стратегию развития автопрома. И там есть огромные 600 миллиардов рублей – кусок на экспорт российских автомобилей. Никакого экспорта российских автомобилей не будет, если не будет экспорта компонентов, из которых собираются эти автомобили. Если они будут больших тиражей этих компонентов, тогда они будут строить дешево, эти компоненты, и тогда мы сможем что-то здесь собирать. Но у нас как бы все наоборот, и пирамида, стоящая на узеньком краю. Марианна Ожерельева: Про любимое ваше ОСАГО давайте. Страховка дорожает, все дорожает, комплектующих нет, люди выбирают деньги. А всем ли отдадут эти деньги по этой страховке? Антон Шапарин: Нет, они отдадут, они отдадут. Только вопрос – а что они отдадут? Это будут крохи. Марианна Ожерельева: Почему? Антон Шапарин: Потому что сначала они посчитают размер выплаты по своему чудесному справочнику. Марианна Ожерельева: Там же другие цены, мы не раз говорили. Антон Шапарин: Конечно. Там стоимость запчастей гораздо ниже. Кстати, тут произошло интересное событие. Знаете, кто в плюсе оказался? В плюсе оказались владельцы редких японских праворуких автомобилей, потому что такие машины, запчасти для таких машин поставляются там одним-двумя поставщиками и стоят дорого. И нет возможности подобрать аналоги, и нет возможности скостить вот в этих вот налогах. Марианна Ожерельева: То есть там реальная цена. Антон Шапарин: И там реальная цена, конечно. И поэтому сейчас страховое сообщество уже поднимает на болотах вой о том, что эти люди на японских машинах нас грабят. Нет, дорогие друзья, они не грабят вот этих мягких жирных котиков, они отбирают то, что причитается. И это нормально. Марианна Ожерельева: К нашей беседе подключаем Андрея Крупнова, директора по отраслевым решениям компании «КРОК». Андрей Анатольевич, здравствуйте. Андрей Крупнов: Добрый день. Марианна Ожерельева: По страховке ряд вопросов. Вроде она есть, а либо не могут, значит, ей воспользоваться. Насколько сегодня вообще удобно найти какие-либо решения, чтобы застраховать свой автомобиль? И что это все-таки нам дает? Потому что есть ли в этом какие-то плюсы? Пишут, что вот горело бы это все, и не надо нас принуждать страховать свой автомобиль. Андрей Крупнов: Ну насчет нежелания быть принужденными к страхованию автомобиля, это понятно. Принуждение никто не любит. С другой стороны, ну, мне кажется, спорить сейчас о том, нужно ли страховать ответственность эту гражданскую или не нужно спустя уже почти 20 лет с момента запуска ОСАГО ну как-то глупо. Там при всех недостатках этой системы, а их у нее куча, сама по себе эта система она все-таки работает и свою пользу приносит. А вот что касается урегулирования убытков, которые сейчас по ОСАГО действительно из рук вон плохое – это большая проблема. Потому что, ну вы вот говорили про денежные выплаты, на самом деле выплата деньгами в автостраховании – это еще не урегулирование убытка. Я вообще принципиально против денежных выплат в автостраховании. Марианна Ожерельева: Почему? Андрей Крупнов: Потому что обязанность страховщика состоит в том, чтобы вернуть страхователю или пострадавшему в случае со страхованием ответственности автомобиль в том виде, в каком он был до ДТП, ну настолько, насколько это технически возможно. Поэтому нормальное урегулирование в автостраховании в любом, и в КАСКО, и в страховании ответственности – это восстановительный ремонт. Выплаты деньгами – это только промежуточный этап этого урегулирования, даже не выплата, точнее, а калькуляция стоимости этого ремонта в деньгах, потому что оплата должна происходит не страхователю, а оплата должна происходить на станцию, которая будет этот ремонт физически выполнять. Марианна Ожерельева: Андрей Анатольевич, но если у человека случилась какая-то проблема, деталей нет, автостраховщик тоже не может ее предоставить, ну хотя бы в этом случае есть такая возможность, как забрать деньгами самому найти? А так получается, что если еще это уберем, то вообще вариантов нет – сиди и жди. Андрей Крупнов: Я не говорю, что это надо убрать. Но смотрите, аналогия очень простая. Представьте себе медицинское страхование: человек заболел, он приходит в свою страховую компанию, а ему вместо направления к врачу говорят: «О’k, вот мы посчитали там по средней стоимости, специалисты соответствующего профиля прием стоит там от такой суммы до такой. С учетом износа твоего организма мы тебе еще сейчас скостим это все, вот тебе 500 рублей, иди сам ищи, где у тебя специалист, кто тебя будет лечить, в какой поликлинике». Марианна Ожерельева: То есть цена не оправдана здесь, слишком маленькие выплаты? Андрей Крупнов: Выплаты могут быть любые, но деньгами машину не обклеишь. То есть как вот такой запасной вариант в случае дефицита, крайней необходимости, кризисной ситуации, такой, какая она есть сейчас, урегулирование в денежной форме годится. Нормальный процесс урегулирования должен завершаться выдачей страхователю либо пострадавшему исправного отремонтированного автомобиля. На самом деле чем больше будет выплат и возмещений по страхованию в денежной форме, тем больше будет конфликтов, потому что всегда будет проблема с тем, в какую сумму оценить ремонт. Какие там справочники, кривые они, не кривые они, на каких поставщиках они посчитаны, с аналогами, без аналогов и так далее. Во-вторых, это будет постоянной почвой для роста мошенничества и для роста коррупции внутри страховых компаний. Но на самом деле одно связано с другим. Марианна Ожерельева: Андрей Анатольевич, у нас в студии Андрей Шапарин, он сказал, что любимое государство сделало все для того, чтобы было всем условно удобно. Да? Перефразирую, в кавычках это все, естественно. Очень много, по его словам, сейчас сложностей как бы надо… про сертификацию вот он говорил, что все-таки надо бы это как-то убирать, помогать сейчас. А получается, все как было, так и осталось, и вместо помощи, наоборот, усложнение ситуации. А вы в чем видите возможность разрешить ее с комплектующими, чтобы они поскорее, побыстрее в должном количестве появились на рынке, тогда чтобы и автостраховщики не страдали, но и владельцы автомобилей тоже как-то были в плюсе. Андрей Крупнов: Я боюсь, что вопрос, ответ, точнее на вопрос, что нужно сделать, чтобы появились комплектующие, он очень сложный. Надо производить их у себя начинать. Марианна Ожерельева: Ну подождите, уже сколько десятилетий пытаемся. А дальше варианты какие? Андрей Крупнов: Дальше не знаю, эти варианты, они где-то находятся уже на грани правового поля, я не готов комментировать какие-то еще возможности. Марианна Ожерельева: По своему тогда, давайте, последнее. По своему, что в достатке? Андрей Крупнов: Ну возможно, единственное, что можно было бы сделать из реального, это все-таки цивилизованно урегулировать вопрос использования б/у запчастей. Но мы сейчас в той ситуации, в которой, к сожалению, приходится говорить об этом способе, как о действительно том, который можно было бы использовать при всей его нежелательности. Антон Шапарин: О, это очень интересная тема. Марианна Ожерельева: Тогда вот по б/у-шечкам… Андрей Крупнов: Это очень скользкий лед, тонкий лед, точнее, я прекрасно понимаю… Антон Шапарин: Это не тонкий лед, это страшная история. В эту сторону вообще двигаться нельзя. Марианна Ожерельева: Безопасность ухудшается? Антон Шапарин: Нет, это не вопрос безопасности. Мы превратимся мгновенно в первую в мире страну по количеству угонов автомобилей, если страховые компании начнут использовать б/у-шные запчасти. Когда принималась реформа с восстановительным ремонтом, мы организовывали сопротивление через ряд там наших добрых друзей с тем, чтобы в новую редакцию закона об ОСАГО б/у-шные запчасти ни при каких обстоятельствах не попали. И в МВД это прекрасно понимали и тоже поддержали нас. Марианна Ожерельева: Андрей Анатольевич, парируйте. Есть что сказать на это? Андрей Крупнов: Ну я могу только вас же повторить. Если запчастей нет, производить их некому и привезти их легально неоткуда, а ремонтировать машины надо. Ну вот то есть… я сам далеко не в восторге от этой идеи, но мне кажется, что это такой самый-самый крайний вариант решения этой проблемы, когда все остальные варианты по тем или иным причинам не работают. Антон Шапарин: Есть другие варианты. Андрей Крупнов: Я согласен, что это, конечно огромная будет мотивация для роста количества угонов. Марианна Ожерельева: Давайте звонок, коллеги, послушаем. Из Хакасии Владимир дозвонился, его мнение. Владимир, здравствуйте. Слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Да страховка у меня на грузовичке японском, 2002 года машина, двигатель – меньше 100 лошадей. Але? Марианна Ожерельева: Да, да, слушаем вас. Зритель: Двигатель – меньше 100 лошадей. Мне… мы позвонили в одну страховую компанию, они говорят, ну у вас же будет страховка стоить 3600. Ну хорошо. Приезжаем туда, там начинают – 2500 сверху за это, 2000 – за то, 2000 – каким-то там в Москве, как она их назвала, вот я даже не запомнил. В итоге 10 000. Антон Шапарин: Кровососы. Называйте вещи своими именами. Марианна Ожерельева: То есть вы отдали 10 000? Спасибо, Владимир. Андрей Анатольевич, видите, еще одна проблема… Антон Шапарин: Секундочку. Владимиру. Владимир, я надеюсь, что у вас есть документы об этих навязанных услугах. Вам нужно срочно обратиться в страховую с заявлением. Есть такая штука – период охлаждения. Вам эти деньги вернут, если у вас есть документы. Так что почитайте, что такое период охлаждения и вперед, оформлять документы. А второй момент – напишите жалобу на сайте Центробанка за навязанные услуги. Страховые компании сейчас на эту тему достаточно активно штрафуют, и это хорошая история. Марианна Ожерельева: По поводу стоимости как раз-таки много сообщений. Не раз в эфире мы обсуждали, что люди недовольны, говорят, нет возможности, а потом говорят – в другом регионе, например Дагестан тоже рассказывали. Антон Шапарин: Здесь можно любой на самом деле субъект Федерации брать. Марианна Ожерельева: Разница большая будет. Андрей Анатольевич. Москва: «Карбюратор на ВАЗ классику стоит почти 9000 рублей. Его тоже, извините за выражение, из-за бугра везут? Машина стоит 30 000, карбюратор – 10 000. Это какой-то ужас». А вам не кажется, что это ценообразование, вот как раз-таки мы говорили, что там если пусть будут б/у-шные запчасти, но все-таки оно какое-то чрезмерно завышенное. Понятно, что рынок, но вот в этих условиях каждый пытается какой-то плюс для себя извлечь. Надо ли как-то здесь регулировать ценовую политику? Андрей Крупнов: Ну регулирование ценовой политики оно у нас известно к чему приводит, точнее, не только у нас, оно вообще всегда приводит только к одному и тому же – к возникновению дефицита. Почему стоит карбюратор на ВАЗ классику таких денег, почему, точнее его продают за такие деньги, ну это вопрос точно совершенно не ко мне, вопрос к тем, кто его продает и кто устанавливает эти цены. Понятно, что на кризисной ситуации… то есть кризисные ситуации люди воспринимают по-разному. Кто-то в этой ситуации пытается скооперироваться, друг с другом сотрудничать там – я помогу тебе, ты поможешь мне, нам обоим станет хорошо. Кто-то пытается, как в последний день там сорвать какой-то кусок. Все мы помним ситуации с таксистами, которые устанавливают бешеные цены в каких-то кризисных ситуациях, чтобы людей подвозить. Вот сейчас примерно то же самое, то есть возник кризис, и люди пытаются на нем по-быстрому заработать много денег. Марианна Ожерельева: Последнее к вам. Вы сказали о том, что можно производить запчасти у себя. В унисон из Нижегородской области: «Давайте развивать свой автопром – вот где полет для государства». В чем проблема? Нет желания? Такое предположение. Вы в чем проблему видите? Андрей Крупнов: Ну это у производителя надо спрашивать, почему они не производят. Вот Антон же приводит пример с турецким автопромом, который, собственно, существует в том числе потому, что они производят запчасти у себя. Ну какой у них там автопром – отдельный вопрос, но, наверно, не сильно хуже нашего. Можно сравнить. Антон Шапарин: Там, кстати, гораздо более современный, чем наш. Марианна Ожерельева: Спасибо. Антон Шапарин: Это проблема отдельная. Марианна Ожерельева: Спасибо. Андрей Крупнов, директор по отраслевым решениям компании «КРОК» был с нами сейчас на связи по видео. Антон, продолжаем обсуждать. Вы сказали сейчас о турецком производителе, и пишут нам из Калининградской области: «В Турции есть все, куда ни посмотри». Из Москвы: «Какой рынок? Это же сплошно бандитизм». Недовольны люди не только ценовой политикой, не только тем, что отсутствуют какие-то запчасти, но и тем, что даже если она есть, если самому привезти, а самому сегодня можно? Антон Шапарин: Ну знаете, забавная история. Я на прошлой неделе заказал себе запчасть из той самой недружественной Америки. Марианна Ожерельева: Интернет что ли? Антон Шапарин: Знаете, по какому маршруту оно идет? По маршруту Техас – Нью-Йорк, Нью-Йорк – Самарканд (Узбекистан), Самарканд – Москва. Вот такая чудесная логистическая история. Причем деньги-то я туда перевести не могу. Просто нашлись знакомые, которые купили на себя, и здесь их родственники получат от меня в рублях. Марианна Ожерельева: А что, в дружественных странах не нашли? Антон Шапарин: Нет, конечно. Вот, это узкоспециализированная вещь. Понимаете, автомобильные комплектующие такая штука – если тебе вот что-то нужно, вот тот самый карбюратор на авто «ВАЗ», то ты другое туда воткнуть можешь очень-очень редко, и тебе придется его купить. Или придется купить б/у-шный и восстановить. В той же самой Турции, например, есть огромная отрасль восстановительного ремонта запчастей, и не только в Турции, в ЮАР есть и так далее. Очень многие запчасти автомобильные отлично совершенно перебираются. В них меняются резинки, они очищаются и так далее. Сама железка нетронутая – пошла дальше в работу. Но у нас на этом пути стоит тоже наше любимое государство, которое запрещает часто такую работу. У нас есть жесткие требования к запчастям, у нас есть жесткие требования в тех. регламенте. Марианна Ожерельева: Но они же не просто так появились? Антон Шапарин: Конечно, они не просто так появились. Они появились в интересах правообладателей, которые прикрываясь разговорами про безопасность долгие годы лоббировали собственные интересы. У нас Ассоциация европейского бизнеса, в которую входит прежде всего весь автопром, долгие годы была одним из ключевых лоббистов. Нашу прошлую стратегию развития автопрома писала компания из очень дружественной страны, «Мак-Кинзи». Они много, кстати, чего написали эти люди. Марианна Ожерельева: И про железные дороги написали. Антон Шапарин: И про железные дороги писали и так далее. И вообще вот вчера обсуждали там с одним товарищем. Сейчас же стратегию автопрома новую надо писать, вот которую вчера опубликовали. Марианна Ожерельева: Своими силами. Антон Шапарин: А «Мак-Кинзи» ушли. Что ж теперь делать? Что ж теперь делать? В итоге написали документ. Я пытался найти серьезные стратегические отличия от того, что было написано ранее. Единственное, что нашел – они признали, что прошлый подход не работает, но новый подход, в котором откуда-то как грибы вырастут и научные наши светлые головы, и технологии появятся, и заводы прорастут. Марианна Ожерельева: Надо верить в лучшее, Антон. А мы послушаем Руслана из Ростовской области. Руслан, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я недавно попал в аварию – 13 июня, как раз после Дня независимости. Но не по моей вине случилась авария. Приехали, составили протокол-евро. У меня американский автомобиль «Ford Escape». Мне безальтернативно предложили сразу денежки. Сказали, американец – мы в ремонт не возьмем такие машины, потому что дорого, запчасти невозможно купить. В оконцовке суммы выплаты не хватает даже на аналог, то есть на тайванца, купить новое. Марианна Ожерельева: То есть предложили сразу деньги. Антон Шапарин: Конечно. Марианна Ожерельева: Даже не сказали подождите. Спасибо, Руслан. Антон Шапарин: Конечно. Они всегда и всем так делают безотносительно автомобиля – американец, не американец. Марианна Ожерельева: Как можно здесь оспорить? Вот человек говорит, что не покрывает даже… Антон Шапарин: Все очень просто. Нужно идти в суд. Брать оценщика, соответственно, оценивать ремонт, стоимость ремонта реальную. Марианна Ожерельева: Это тоже затраты. Антон Шапарин: Конечно, затраты. И доказывать свою правоту в суде. Вы знаете, они, законодательство наше, дорогие страховые друзья, меняли несколько лет подряд последних так, чтобы максимально ограничить возможность судебных разбирательств, чтобы их не прижимали через суды. Потому что там же нужно не только человеку заплатить, нужно еще штраф государству в том же размере перечислить. И они попадали на достаточно серьезные расходы. Им это страшно не нравилось. А так как лоббистский потенциал у них высокий, они, собственно, и умудрялись протаскивать через Государственную Думу на подпись президенту сразу вот все, что им надо. Марианна Ожерельева: Руслан, услышали рекомендацию Антона? Готовы идти на это? Зритель: Независимую экспертизу, которая, значит, по РЦХ-расценкам, по этим базам, которые есть, и сумма у меня получилась все равно выше той, которую мне заплатили страховщики, не предоставив даже распечатку, какие запчасти они считали, что именно посчитано было. Антон Шапарин: Потому что они пользуются интересным инструментом. У них в их офисах сидят очень-очень независимые оценщики, которые очень-очень независимо оценивают, собственно, повреждения, и таким образом дополнительно занижая стоимость, точнее размер выплаты. И это проблема, которую много лет артикулируют, но к глубокому сожалению поменять ее не получается. К сожалению, у страхового лобби руки слишком длинные, ведь у них есть наш любимый с вами Игорь Юргенс. Марианна Ожерельева: Руслан, получается, вот с этим вы и остались, и сегодня самостоятельно ищете вот эту деталь необходимую? Зритель: Ну да, потому что мне даже посчитали бампер. Он как целое идет. А он состоит у меня из двух частей, то есть нижняя часть и верхняя, отдельно друг от друга. Они даже не доумились посмотреть в справочнике, что он не единое целое, и заплатили как за целый. Марианна Ожерельева: Спасибо, да. Антон Шапарин: Ну, писать претензию, обращаться в страховую… писать досудебную претензию, обращаться в страховую, прилагать свою калькуляцию. Обычно после этого они говорят: «Ой, вы знаете, мы тут это, единичку забыли спереди, сзади нолик», и суммы меняются часто. Потому что в суды им идти не хочется. Вам нужно продемонстрировать готовность к таким боевым действиям. Поэтому все, нам нужно защищаться самим тогда, когда государство создает вот такие вот условия. Марианна Ожерельева: Из Архангельской области пишут: «У страховой ничего не высудить – проходили». Это получается большинство таких случаев? Антон Шапарин: Нет, не большинство. Это значит, что плохие юристы. У нас есть куча кейсов, когда из страховых высуживают достаточно заметные деньги, и много достаточно практики… Марианна Ожерельева: То есть им удается? Антон Шапарин: Просто нормально, качественно обкладываешься документами и так далее. Ты правильно все считаешь, ты идешь в суды. Потом, если суд в первой инстанции говорит тебе «нет, друг милый, иди подальше», ты идешь дальше и дальше. Это ну процесс, который требует усилий, но часто дает результаты. Поэтому, к сожалению, у нас нет просто другого варианта. Здесь, знаете, как с той лягушкой, которая попала в этот кувшин – либо ты тонешь в молоке (ну в случае со страховыми ты тонешь не в молоке), вот, либо взбиваешь его в пену. Марианна Ожерельева: Так же пишут: «Все страховые – мошенники, Росгосстрах не исключение, убедился лично сам». Антон, а это какая-то системная проблема? Вы сказали, что вопрос к юриспруденции, все-таки защита должна быть у тебя адекватная. Опять же время – это деньги. Вы говорите, что выплаты мизерные, недостаточно там покрыть ремонт. Но если нет возможности, регионы очень разные, и зарплаты у людей разные. А единый какой-то подход есть? Может быть какой-то сайт, вот про защиту тебе? Антон Шапарин: Нет, к сожалению, у нас есть закон об ОСАГО, у нас есть правила страхования, у нас есть ведомственные акты Центрального банка. Все это, к сожалению, достаточно сложно, и здесь нужны люди, которые в этом вопросе понимают. И да, мы остаемся здесь без большой поддержки, потому что, если в случае там типичных правонарушений, понятно – есть МВД, МВД часто встает на сторону человека и оказывает помощь. А здесь – Центробанк. Вы знаете, вот у крокодила трехкамерное сердце, и третья камера она могла бы разделиться, но между ними есть тоненькая такая дырочка, то есть кровь перетекает и смешивается венозная и артериальная. Вот Центробанк и страховое сообщество они по идее автономны, но между ними какая-то такая маленькая дырочка. И получается крокодил в итоге, который ест нас всех. Марианна Ожерельева: Антон, спрашивают, все-таки нам ждать увеличения угонов и разбора автомобилей? Антон Шапарин: Нам ждать увеличения угонов и разборов. Марианна Ожерельева: То есть эта серая зона будет расширяться? Антон Шапарин: К сожалению, да. Понимаете, что такое угон? Угонщик взвешивает баланс рисков и выгоды. У него в качестве рисков есть МВД, системы камер там, система «Паутина», а в качестве выгоды есть растущая стоимость запчастей. Баланс меняется, количество угонов меняется тоже. И здесь к глубокому сожалению все и от нас самих зависит, потому что вот не надо оставлять машины на открытых пространствах, если машина из группы риска. А в группе риска у нас самые популярные – «Kia Rio», солярисы, калины, весты и так далее. Такие машины сейчас будут гораздо более востребованы, чем тяжелый люкс. Марианна Ожерельева: Из Мордовии вот все-таки то, о чем мы говорили: «Надо, чтобы страховщики сами все ремонтировали». Можно все-таки как-то… лучше было бы, если убрать вот эту возможную выплату? И пусть тогда эта машина стоит и ждет своего часа, когда эта деталь придет. Антон Шапарин: А на чем человеку ездить? Марианна Ожерельева: Хороший вопрос, согласна. Но если на чаше весов мизерная выплата и возможность подождать, что выбираем? Антон Шапарин: Ни то, ни другое. Оба выбора, это вы знаете, вот как вилкой в глаз или… Ни то, ни другое нам не нужно, потому что здесь, к сожалению, эта проблема она вот копится, копится, копится и она прорвется раньше или позже, достаточно скоро прорвется. Марианна Ожерельева: Во что она выльется? Антон Шапарин: Она прорвется в то, что страна дружно «забьет» на ОСАГО, потому что штраф невелик, штраф с камер не выписывается, страна «забьет» на ОСАГО, и мы угробим систему, которая нужна. Во всем мире страхование существует для того, чтобы защищать нас самих. А мы оказываемся сейчас вот в такой ситуации, когда страховка становится бессмысленным обременением, которое нам создает только сложности без какой-либо пользы. Марианна Ожерельева: Справедливо замечают наши телезрители: «У страховых зубастые юристы, а у нас естественно таких нет». Антон Шапарин: А вот нет, а вот нет! А вот у страховых часто юристы даже в суды не ходят. Я серьезно вам говорю. Понимаете, они погрязли вот в системе судов, они не справляются. Марианна Ожерельева: Спасибо огромное, Антон. Со мной в студии был Антон Шапарин, вице-президент Национального автомобильного союза. Мы говорили сегодня о страховых компаниях, такую комплексную проблему рассмотрели. Действительно не хватает сегодня комплектующих для российского рынка. Вот как сделать так, чтобы все-таки их хватало. И вопрос, наверно, цены, Антон? Очень важно, сколько это будет стоить. Есть проблемы с логистикой. Сегодня все 2 часа прямого эфира с вами работали переводчики на жестовый язык, это Ольга Иванова, она сейчас на ваших экранах, а также была Светлана Елисеева. Спасибо, что были сегодня с нами, хороших вам выходных. До свидания.