Константин Чуриков: А сейчас рубрика «Личное мнение». И у нас в студии, вот, пожалуйста, уже заходит гость. Пожалуйста, Андрей Игоревич. Пожалуйста, проходите, проходите, садитесь. Сейчас вас посадят. Андрей Масалович, добро пожаловать. Президент консорциума ИНФОРУС, специалист по кибербезопасности. Коллеги, не стесняйтесь, спокойно проходите, подключите нашего гостя, ничего тут страшного нет: это прямой эфир, у нас все бывает. Сегодня очень специфический день. Андрей Игоревич, здравствуйте! Вас подключили уже, все? Сегодня такой специфический день: мы ведь не планировали, что власть на федеральном уровне заговорит уже о повсеместных QR-кодах, а сегодня это случилось. Во всяком случае, сказали в оперштабе, что в ближайшее время в Госдуму внесут 2 законопроекта: один будет касаться транспорта, железнодорожного, воздушного; другой будет касаться нашей повседневной рутины – магазины, кафе, общественные места и так далее, и так далее. Но с вашей помощью мы хотим, в принципе, даже не про сегодня говорить, а про вообще. Вообще, к чему мы идем? Это что за такой новый мир? Он дивный? Он новый? Он, вообще, какой? Андрей Масалович: Погодите, давайте начнем с хорошего. В 1960 году товарищи Рид, Соломон придумали код, который был лучше, чем штрихкоды. Если вы штрихкод порвете, его прочитать нельзя. Если вы у QR-кода оторвете четверть, кусок, его все равно прочитать можно. Т.е. сам QR-код – это изобретение хорошее. Вернее, восстанавливаемые коды. Алгоритм, который позволяет держать какую-нибудь запись, чтобы ее можно было предъявлять на бумаге, носить с собой, предъявлять с экрана, и она все равно читалась – это классно! Потом сам QR-код придумали японцы, сначала для своих автомобилистов, потому что им стало не хватать штрихкодов, потом в 2010 году его начали широко использовать. Но сейчас у нас слово «QR-код» стало ругательным, потому что QR-код – это наша с вами цифровая метка, цифровая печать. Константин Чуриков: Сейчас вот монитор мой покажут, пускай. Покажите, пожалуйста, монитор моего компьютера. Андрей Игоревич, но ведь страшно это все выглядит как-то. Это, правда, пугает. Но что это такое? Андрей Масалович: В смысле, что он выглядит пугающе? Марина Калинина: Ну он страшноватенький такой. Андрей Масалович: Но он же не для человека. QR – это quick response, код быстрого отклика, чтобы устройство мгновенно могло считать и отреагировать. Это точно не для человека. Хотя, кстати сказать, есть художественные QR-коды. Вы можете посередине написать свое имя или сердечко нарисовать, он все равно будет читаться. Скоро можно будет какое-нибудь искусство сделать. Константин Чуриков: А, правда, что их можно подделать или можно сделать QR-код, который ведет на какую-то другую страницу? Андрей Масалович: Элементарно, и даже не буду подсказывать хакерам. Даже вот сейчас хороший механизм, мы сейчас были на Крайнем Севере, дальше Мурманска, в Заполярье, там QR- коды реально проверяют, реально смотрят, чтоб он был настоящим. Я как раз смотрел и думал, хорошо, что там хакеры не озадачились, потому что, в принципе, умеючи можно. Вернее, обращение с кода, проверку кода подделать можно. Марина Калинина: Так, все-таки, давайте вернемся в сегодняшний день, к той ситуации, в которой мы сейчас по сути все оказались, и в ближайшее время уж точно, наверно, все окажемся, если этот законопроект примут. Андрей Масалович: Сама ситуация печальная. Я просто не специалист ни разу ни по здоровью, ни по управлению городом или страной, но я их понимаю, вот почему. Действительно, смотрите: коронавирус существует, с этим разобрались, связанные с ним осложнения – тоже существуют, вакцинироваться надо. В какой-нибудь маленькой Кубе выпустили 5 видов собственных вакцин и провакцинировали 80% населения, и ходят спокойно. Константин Чуриков: На Кубе? Вы не шутите? Андрей Масалович: Я не шучу. На Кубе, действительно, 5 видов своих вакцин, из них 2 – международно признаны. Ну, 2 – даже за пределами Кубы, и 80% населения вакцинированы. У нас в России, как-то мы от Кубы, от острова свободы далеко отстали. И еще, хуже всего, коды начали подделывать по-плохому, т.е. реально сливать вакцину в раковину и регистрировать по базе. С этим надо было бороться, и поэтому ввели сначала реальную единую базу. Т.е. мы так потихоньку идем к идее, есть такая общая идея, она называется «золотая запись», когда все ваши данные доступны из одного места. Как бы есть место, из которого видно про вас все, правда, его надо очень хорошо защитить и не всем давать. Марина Калинина: Но это настолько страшно и опасно, на мой взгляд. Андрей Масалович: Но надо выбрать хороших людей, которым вы точно доверяете, например, Лубянку. Только они… Константин Чуриков: 100 процентов! Марина Калинина: Там осечек не бывает, да? Андрей Масалович: Нет, ну просто, чтоб все остальные кормились с их рук. Поверьте, Google отдать – это хуже. Константин Чуриков: Кто скажет, что там люди плохие, пусть сам… Андрей Масалович: Я же сразу говорю, там хорошие люди, которым мы доверяем. Выяснилось, что накопление таких данных перешло какой-то такой виртуальный барьер, и они реально стали не уничтожаемы. Т.е. нас можно с помощью этих данных проследить, посмотреть, когда мы прививались, что-нибудь посоветовать. И в половине случаев – это хорошо, но в половине случаев, не берусь сказать, что это, правда, хорошо: мы сейчас как бабочки на булавке, про нас видно все. Кто в какой бар зашел, кто в какой город поехал, кто когда вакцинировался или недовакцинировался. Но обратного пути уже нет. Это как жизнь, как ДНК, ее уже… Марина Калинина: Так и до интимной жизни скоро дойдем? Андрей Масалович: Почему скоро? Уже! Константин Чуриков: Дойдем? Уже дошли. Андрей Масалович: У меня там, не к ужину будет сказано, на одном радио было интервью. В Штатах сейчас реальная проблема, хакеры взламывают секс-игрушки, и это, правда, может причинить, во-первых, ущерб, во-вторых, они могут шпионить за хозяином. Извините за подробности. Константин Чуриков: Т.е. там это налажено. Это уже интернет вещей? Т.е. это умные такие игрушки? Андрей Масалович: Да, это уже вещь. В Японии, я вот в этих стенах уже упоминал, там секс-куклы шпионят за хозяевами, ябедничают в полицию, если у человека склонность к детям или к жестокости. Константин Чуриков: Кошмар! Если в полицию по первому поводу и по второму, в принципе, кстати, хорошо, умная кукла! Марина Калинина: Это нормально. Андрей Масалович: Но, с другой стороны, все время об этом помнить. Константин Чуриков: В общем, я тоже как-то не очень, да. Подождите, Андрей Игоревич, в Японии они сразу признавались, по-моему, что, вообще, вся эта роботизация у них пойдет в этом направлении. Они сразу определили свой путь. Но ведь пандемия удобна. Я не про теорию заговора, а, в принципе, про фактические последствия. Значит, QR-коды, вы сами говорите, с нами, видимо, навсегда, слежка – навсегда. Биометрия! Вот мы столько анализов сдавали, столько ПЦР-тестов делали, слушайте, наверно, уже на каждого есть какая-то даже и ДНК-информация? Андрей Масалович: Да, не хочу лезть в теорию заговора, но массовые мероприятия, похожие на сбор биоматериала, они, действительно, были, есть, были там не у нас, в разных странах. Т.е. похоже на то, что кроме вакцины есть что-то еще, ради чего это собирают. Но еще раз, сами по себе все изобретения человека – они хорошие. Просто как когда-то сказал физик Бор в начале прошлого века: «Современная наука убивает современную этику». Потому что любое, любое новое изобретение сразу начинают использовать нам же во вред. Константин Чуриков: А давайте с вами сейчас попробуем в устном формате написать какой-то фантастический роман. Вот что будет дальше? Ваш взгляд. Если бы вы были писателем-фантастом, что бы вы сейчас предсказали? Что просто просится через лет 50-100? Андрей Масалович: Ну, во-первых, мы будем красивее: у нас будут большие глаза, большой лоб, маленький подбородок. Мы будем меньше двигаться, у нас будет другая температура. Т.е. люди станут симпатичнее просто потому, что будут сидеть как тюфяки, в шлеме. Марина Калинина: Но тогда толстые все будут? Андрей Масалович: Ну, идеальная фигура, я математик, по первому образованию, идеальная фигура – это шар. Марина Калинина: Мы будем красивыми шарами с красивыми головами? Андрей Масалович: Да, шар с красивыми глазами. Глаза станут больше, потому что мы будем пялиться в экран, они будут приноравливаться. Если серьезно, то первое, на самом деле, для нас будущее наступило. Например, можно посмотреть на Киргизию, в которой уже 4 года как ID-карты, или на Сингапур, в котором 20 лет ID-карты. У нас их только-только собираются вводить, эти, так называемые, цифровые паспорта. Можно посмотреть на крипту, когда появятся цифровые валюты стран, они будут очень похожи, ну они другие, но все равно будут похожи. Т.е. кошельки поменяются, но нам надо привыкать, что-либо надо придумывать сразу, уже сейчас, какие-то цифровые, там, бесцифровые острова, где человек вместе с одеждой оставляет все гаджеты. Голый человек на голой земле. Константин Чуриков: Но это для Полонского мы оставим. Андрей Масалович: Например. Либо смириться, потому что спрятаться не получится, уже не получается. Константин Чуриков: Зрители пишут, Ленинградская область: «Не, не, не, я за отсталость. Читайте Оруэлла (ну, Оруэлла, кто не читала), выходит, что ковид выдумали, чтобы оцифровать народы кодами». А вот можно исключать такую версию? Андрей Масалович: Ковид не выдумали. Нет, я очень-очень много раз сталкивался с ситуациями, когда что-то думали, настолько удачно легло, что думали, что это выдумали спецслужбы. Марина Калинина: Очень кстати! Андрей Масалович: Просто спецслужбы очень быстро и очень гибко могут пользоваться. Т.е. ковидом очень вовремя воспользовались. Ну, и каждый там свое, но не мы, к сожалению… Правительство, службы, городские службы. Марина Калинина: А как психологически человек должен быть готов к такой ситуации? Ведь это умом нормальному, обычному человеку не понять, что ты ходишь, а тебя везде отслеживают, твоей личной жизни, по сути, нет. Андрей Масалович: Во-первых, об этом не думать. Те, кто бывал в Китае, могут подтвердить, что там есть такие дома-муравейники, где нет штор, т.е. жители все время видят друг дружку. Их так воспитали. Константин Чуриков: В смысле? А, извините, какие-то деликатные моменты? Андрей Масалович: И какие-то тоже. Да. Константин Чуриков: И никто не смотрит? Андрей Масалович: Смотрят, но их это не утомляет. Константин Чуриков: Т.е. они делают вид, что они этого не замечают? Андрей Масалович: Я не знаю, зачем у нас в эту сторону разговор пошел. Константин Чуриков: Но мы с вами начали. Марина Калинина: Как-то так получилось. Андрей Масалович: Но в средневековых китайских картинках таких историй много, где вокруг ходит народ и занимается своими крестьянскими делами, вот. Но я не про это. На самом деле, если, все-таки, просто жить по заповедям, знать, что я сейчас не делал ничего плохого, за что будет стыдно. Кстати, достаточно важная вещь, потому что подростки, очень многие, получают суицидные настроения с юности просто потому, что не понимали последствий. Что-то сделали, их начинали травить, были основания, вернее, был видео- или фоторяд, на чем их травят, хотя им надо было заранее объяснить, что не надо такого делать, это в интернете останется навсегда. Это серьезно. Константин Чуриков: Нижегородская область: «Это ли не подготовка к приходу Антихриста?» Андрей Масалович: Так, приехали, теперь к Антихристу. Все, что делает Создатель, мы понимаем гораздо позже, нам не очень дано понять сразу, что сейчас происходит, может быть, через 50 лет мы будем вспоминать этот процесс, как очень милый, когда мы еще из квартиры без QR-кода выходили или могли в магазин сбегать без справки. Константин Чуриков: Да, сейчас времена Достоевского, о котором мы сегодня еще будем говорить, кажутся совсем такими заманчивыми. Андрей Масалович: Нет, а сейчас мы в последние годы очень быстро проходим разные эпохи. Т.е. у нас есть куски, которые целиком вписываются в феодализм, есть куски, которые целиком вписываются в рабовладельческий строй, есть даже в первобытный. Выходя из пещеры, например, каждый думает, что он нем позаботится банк или сотовая компания, или полиция, не понимая, что, если ему откусят голову, надо самому следить… или кошелек сопрут, вернее, деньги из кошелька сопрут, надо самому думать. Марина Калинина: Так мы скоро до чипов под кожу дойдем? Андрей Масалович: Да, жутких чипов. Мне вот, когда чипировали в январе вместе со Спутником, мне попался хороший чип: когда резко распрямишься, он мультики показывает. Специальная функция, мне повезло. Константин Чуриков: Так, вы сейчас наших зрителей не пугайте, вам верят. Марина Калинина: Давайте послушаем, у нас звонок из Самарской области, Сергей, здравствуйте! Зритель: Здравствуйте, меня слышно? Константин Чуриков: Здравствуйте! Да! Ну что, Сергей, страшно жить? Зритель: У меня вопрос, правомерны ли действия охраны, спрашивать удостоверение личности, не сверяя QR-код? Т.е. много раз было таких ситуаций, прохожу торговый центр, спрашивают QR-код, я не против этих действий, я предъявляю QR-код, и у меня спрашивают паспорт, не сверяя его. Т.е. получается, можно показать QR-код от шампуня, либо от сгущенки и пройти. Для чего тогда все эти действия? Константин Чуриков: Так! Прекрасный вопрос! Андрей Масалович: Ну, это не один вопрос, это три вопроса. Первое, проверять. Не надо ничего никогда превращать в профанацию. Если проверяют QR-код, уже есть приложение, которое его реально смотрит по реальной базе, т.е. пытаются вытащить его из базы госуслуг. Т.е. QR-код – это технически совершенно, на него не надо смотреть глазами, это профанация. Если на него наводить приложение, есть приложение, которое его проверяет по-честному, и делать надо так. Вторая часть, правомерно? Тут я хотел. Я ни разу не юрист. Но я тут хотел, не то что попугать, но напомнить. В российской конституции есть статья, 55, по-моему, о том, что права человека, конституция защищает права человека во всех случаях, кроме оговоренных в статье 55. В частности, если есть угроза здоровью, то наши права определяет не конституция, а санитарный врач местности. Дальше мы должны действовать по его нормативным актам, которые он напишет. И, кстати сказать, их надо сейчас писать грамотно, читать грамотно, на конституцию, на права человека можно не ссылаться. Угроза здоровью очевидна. Марина Калинина: Да, если говорить серьезно, насколько МВД, если введут эти QR-коды для всех, насколько МВД будет использовать эту информацию, сможет использовать эту информацию для того, чтобы предотвращать преступления, раскрывать преступления? Если с позитивной точки зрения посмотреть, чтобы не было в школах стрельбы, чтобы дети не приносили оружие в здание школы, не расстреливали там учеников и учителей. Константин Чуриков: Плюсы, да, цифровизации этой, условно. Андрей Масалович: Цифровизацию можно вплести как часть процесса оздоровления криминогенной обстановки, но именно как часть процесса. Потому что, во-первых, все, кто пошел стрелять, перед этим испытывали большую депрессию, и она была видна во многих, больше, чем в половине случаев, она была видна в соцсетях. Это не к МВД, это к школе, родителям, психологам, каким-то центрам мониторинга молодежи, это, в конце концов, к платформам. Потому что казанский стрелок был виден, например, платформа. В телеграмме по его сообщениям можно было успеть понять, что он собирается делать, и его… Т.е. его сообщения видел сам телеграмм, они не были видны еще его читателям, но телеграмм их уже видел, и времени бы хватило, чтобы его остановить. Т.е., на самом деле, проблему надо решать комплексно, но цифровые коды, цифровые метки, цифровая идентификация прохождения точек местонахождения и прочего, ее можно очень сильно использовать на пользу. Более того, есть много случаев, когда я сторонник, чтобы она автоматически включалась, например, у детей, чтобы маячок у ребенка был всегда. Коль скоро за себя отвечает не он, а я, я бы хотел посмотреть, где он сейчас, что с ним происходит. Марина Калинина: Это же было приложение, и сейчас, наверно, есть, такое более… Андрей Масалович: Родительский контроль? Марина Калинина: Да, родительский контроль. Т.е. ты забиваешь номер ребенка, и ты понимаешь, где тот. Отправляешь сообщение, и тебе приходит тут же, через 2 секунды, сообщение: «Ваш ребенок там-то». Андрей Масалович: Было, кстати, несколько попыток, и у нас тоже. Несколько попыток сделать еще анализ поведения, потому что. Марина Калинина: Это очень важно, кстати. Андрей Масалович: Но, правда, первый, кто начинал это – Артур Хачуян. Он ошибся со слоганом, он сделал программу родительского контроля, но у него был слоган: «Лучше мы, чем ФСБ». И потом программа куда-то делась, т.е. не взлетела. Константин Чуриков: А Артур остался? Андрей Масалович: Артур остался, да. Константин Чуриков: Уже хорошо. Марина Калинина: Так и что вы сейчас разрабатываете? Андрей Масалович: Мы пытаемся сделать некоторую программу, во-первых, индивидуального профиля поведения, во-вторых, группового. Даже уже 5 лет назад, например, очень четко видно фанатиков. Потому что у них мир начинает делиться: свой/чужой. Вот это свои, это неверные. Они образуют такие красные сгустки. Они дружат только со своими, с остальным миром дружить перестают. Очень четко видны самопиарщики, кому нужно общение. Очень четко видны люди, у которых есть тяга к алкоголю, у которых есть проблемы. Константин Чуриков: Вы меня извините, вы сейчас перечислили, это, в общем, наверно, большая часть нашего общества. Потому что люди сейчас поделены по многим параметрам: богатые – бедные, ваксеры – антиваксеры, такие – сякие, общаются только с этими, а не с этими, кто-то пьет – кто-то не пьет… Андрей Масалович: Однажды, так получилось, я ехал в маршрутке, как раз поработав с такой программой, оглядывался вокруг себя и думал, меня сейчас окружают люди, профили которых я видел. Это страшновато, то, что я вижу в интернете, сейчас вокруг нас. С другой стороны, это серьезная проблема в полный рост. Даже просто так называемых девиантных отклонений подростков, т.е. нетипичного поведения, их дюжина: колумбайнеры, зацеперы, живодерки, АУЕ, порнушка, травка, жестокость, забилы. Константин Чуриков: Значит, подождите, хочется понять, чаша весов? Или это будет равновесное состояние? Добро и зло останутся в тех же пропорциях, что и сейчас? Как вам кажется, чего больше сейчас и чего больше будет потом? Андрей Масалович: Я пытаюсь на любую проблему смотреть с точки зрения решения, ну а делать-то что? И, если честно, меня там, извините, как цветок в проруби мотает, мне то кажется, что надо ограничивать цифровизацию, просто потому, что по работе я занимаюсь безопасностью и вижу, что безопасность отстает всегда. Т.е. сначала что-то внедряют, потом выясняется, что это несложно сломать или подделать, и начинают докручивать. Потом я понимаю, что без этого не обойтись, надо быстрее вводить. Так же как сейчас с QR-кодами, сейчас я сторонник, их надо вводить, потому что, когда их подделывают, это уже ни в какие ворота. Вакцину, стояли на ушах, чтобы быстро разработать, а ее сливают в раковину и покупают поддельный сертификат. Сейчас, скорее, чаша весов склоняется к плюсу. Потому что, все-таки, опять же как оптимизм, какое-то время пройдет, у нас критическая масса накопится, болезнь станет отходить, и надеюсь, начнутся послабления. Люди увидят, что это хорошо. Ну, и сказал человек... Константин Чуриков: Вы знаете, я вспоминаю какие-то такие времена, типа начала 2000-х, когда во многих организациях стали появляться так называемые open space, такие открытые пространства, где работает много сотрудников, вот как у нас. Когда идет выпуск новостей, зрители видят. И поначалу те, кто до этого сидел в каких-то отдельных кабинетах, они просто все как один очень сильно волновались, это как? Это вокруг, рядом будут ходить какие-то люди, смотреть, какая у меня бумажка лежит? Марина Калинина: Да, это было очень некомфортно. Константин Чуриков: И потом все как-то все… Всем стало параллельно, что там у товарища, у подруги рядом там лежит, о чем она думает и куда смотрит. Может быть, это та же самая ситуация, что мы к этой нормальности привыкнем и в ней будем жить, и всем будет комфортно? Андрей Масалович: Может быть, ну смотрите, был период, вначале, после революции 1917 года, был период, когда строили дома с одним коридором и кухней на этаже, дома-коммуны. Не потому, что там тесно было с кухнями, а чтобы люди больше общались, и вместе в тусовке проводили время. Было время, когда на Москва-реке были пляжи. Под храмом Христа Спасителя был пляж, например, когда просто народ собирался, и было комфортно, хотя за спиной город, не пляжное, вроде, место, но просто место общей тусовки. Я сам родился на окраине Новосибирска. У нас был парк, в парке была у нас танцплощадка. Я себя ловил много раз на том, что по танцплощадке, если ее сейчас заснять, нельзя сказать это 1940-е, 1950-е, 1960-е. Это такая связь поколений. Разъединение людей – как раз, мне кажется, когда каждый сидит в отдельной каморке… Константин Чуриков: В окошке зума? Андрей Масалович: В отдельном окошке зума и других видеть не хочет, вот это, скорее, ненормально. Константин Чуриков: Может, это кому-то сейчас тоже надо. Я не с точки зрения… Андрей Масалович: Надо нас объединять или разъединять? Но разъединять лучше, потому что управлять проще. Т.е. с точки зрения платформ, или того же Цукерберга, он, собственно, если повнимательнее подумать, что он сейчас говорит про эти свои метавирусы, метавселенную, где мы будем жить в некоторой метавселенной, с которой в реальную будем выходить только поесть или, извините, в туалет. А так обитать в виртуальном мире, который построит Цукерберг. Но по этому строительству, оно, вообще, т.е. мы народ другой будем видеть через «его гаджеты». Константин Чуриков: Но это не бред? Вы в это верите? Марина Калинина: Сколько я слушаю, это, действительно, реальность ближайшая? Андрей Масалович: Это статья в Форбсе, т.е. это точка зрения Цукерберга, что идти надо туда. Чего и сколько у него получится, трудно сказать. Правда, я с удовольствием увидел, как ему от вселенной сразу прилетело, т.е. вышла эта статья, и тут же у него легли сервера, типа «пип» - ваша вселенная перезагружается. Константин Чуриков: У нас, в принципе, тоже в стране есть острова. У нас есть Новая Земля, Командорские, Курильские. Вы говорите, что нужно искать остров. Андрей Масалович: Кстати, нужно сказать, я не так давно вернулся из Заполярья, из Териберки – это край света. Там, между прочим, стоит заправка для электромобилей. Хотя раньше, фильм «Ля-ля-фам» - это про нее, казалось, самое депрессивное место страны. Там сейчас заправка для электромобилей, я на это смотрел, даже туда цивилизация притопала. Марина Калинина: Давайте зрителей наших послушаем. Наталья из Башкирии на связи. Наталья, здравствуйте. Наталья: Здравствуйте, очень приятно, что вы поднимаете такую тему, очень приятно, что можно все это почувствовать, послушать. Вы знаете, мне 59 лет, проблемы со здоровьем большие, со зрением, поэтому я против этих кодов. Никуда не пойдешь, я уж не говорю, магазины, ладно, но по транспорту, никуда не доберешься. Не должно быть такого! Не должно быть! Не принимайте, пожалуйста! Что в ваших силах, пожалуйста, сделайте, помогите, чтоб это не приняли. Константин Чуриков: Наталья, очень хорошо, что вы нам позвонили так эмоционально и в то же время просто все объяснили. К счастью, еще пока ничего не принято. Выслушиваются как раз мнения сторон с профильными ведомствами. Сейчас, если говорить о введении, о законопроектах о QR-кодах, пока еще ведется работа. Будем надеяться, что вас услышат. Я думаю, что, как говорится, в правительстве все понимают. Ладно, Андрей Игоревич, а по поводу QR-кодов, а что там еще? Я, значит, начал тоже сегодня интересовать этим вопросом, открыл сайты ваших коллег, оказывается, там какой-то огромный объем данных можно хранить, можно записать до 7089 символов даже. Андрей Масалович: QR-код – это стандарт хранения информации. Ну, QR – легко читаемый, quick response, чтоб она быстро и легко читалась. В ней единым является код Рида-Соломона, чтобы она частично испорченная все равно читалась, чтобы ее можно было со скомканного листа прочитать или с плохо освещенного экрана. А так там 4 вида кодировки: один из них – емкий, буквенный, там много буквочек, второй, там можно даже некоторые картинки туда вставлять, он это проглотит. Я думаю, давайте сейчас попрогнозируем с экрана, появится какое-нибудь новое искусство, набить QR-код, в котором сердечко или какая-нибудь надпись: «Я всех ненавижу». Там есть японский, есть 4 варианта кодировки в QR-кодах, один из них – японский. Константин Чуриков: Это просто мелко так написано? Мы их не видим? Андрей Масалович: Нет, нет, это коды, они не образуют букв, они образуют некоторые блоки, которые потом повторяются, дублируются, которые потом легко можно восстановить, а из них уже вытащить буквы. Но вмещает он много. Его и придумали, потому что просто автопроизводителям не хватало штрихкода. Штрихкод - коротенький, а в QR-код можно впихнуть много. И то, что мы сейчас понимаем под QR-кодом, это просто один из видов использования, когда наведенное на него устройство читает адрес, куда ему сейчас идти в интернет и что сделать. Кстати, вот это тоже очень легко подменить. Можно носить на себе на майке, например, QR-код, который будет, не буду подсказывать, на какой-нибудь, пиратский сайт. Марина Калинина: Ну, смотрите, это тоже такая дверь для мошенников, потому что они сейчас нас по телефону, по интернету пытаются разводить. Тут, вообще, пожалуйста, поле непаханое. Иди, бери, все есть. 7000 с лишним символов. Константин Чуриков: РНК, ДНК, клонировать смогут, нет? Андрей Масалович: Нет, нет, вообще-то, у нас триллион клеток и ткань. Само длинно. Константин Чуриков: Давайте звонки. Марина Калинина: Андрей из Екатеринбурга, здравствуйте. Да, говорите, пожалуйста, Андрей. Андрей: Добрый вечер! Меня зовут Андрей. Я живу в Екатеринбурге, и сейчас, волей случая, я сижу на этих самых QR-кодах, т.е. я пропускаю людей. И поэтому, что мне хотелось бы сказать, столько негатива я получил за две недели, около двух недель это происходит все. Огромное количество. Люди как-то то ли не понимают, то ли такие люди вредные, объясняешь, говоришь, я стараюсь спокойно говорить с ними. Но дело в том, что очень тяжело. Вот сейчас легче стало. Немножко люди сейчас уже пошли, несут эти QR-коды. Константин Чуриков: Подобрели после локдауна, да, немножечко? Андрей: Да, конечно, как же без этого. Константин Чуриков: Андрей, а, может, люди, вот вы говорите, там они злые, что-то возмущались. Может, просто не привыкли, а если б все по накатанной было, все было бы проще, нет? Андрей: Я тоже так считаю, что вот первые дни, первые вот были 30-31, я работал в бане. Баня – это не какой-то торговый центр, но положено, значит, положено, я считаю, что это надо. Но при этом, приходит бабушка-старушка, она говорит: «Я что-то забыла, я ничего не понимаю». Пытаешься ей объяснить, вот так и так, надо, объясняешь, но при этом, понимаете, такой негатив иногда. Константин Чуриков: Андрей, мы поняли, да. Сложная работа у службы охраны. Правда? Андрей: Сложная, я говорю, очень сложная. Константин Чуриков: Вы там держитесь! Марина Калинина: Терпения вам! Константин Чуриков: Спасибо! Спасибо! Андрей Игоревич, люди волнуются, значит, давайте вы сейчас. Вы там что-то про QR-коды сказали и произнесли слово «Соломон», да? Татарстан спрашивает. Андрей Масалович: Рид-Соломон – это название алгоритма, который позволяет восстанавливать частично потерянный код. Я говорю, у QR-кода можно четверть оторвать, и он все равно будет читаться. Константин Чуриков: Но вопрос, Татарстан, почему QR-код именно в виде храма Соломона? Тут про печать дьявола… Слушайте, тут уже пишут про все… Андрей Масалович: Смотрите, давайте, все-таки, поделим. Второй шаг, с которого мы начали, наше недалекое будущее, он может быть, действительно, разным: и хорошим, и плохим. Но первый шаг сейчас правильный. Сейчас непривитых людей надо выявлять и во многие места не пускать, т.е. прививаться надо, вакцинация сейчас нужна. Константин Чуриков: Откровения Иоанна Богослова читали? Что из этого сейчас как-то отдаленно что-то напоминает, нет? Просто интересно ваше личное мнение. Андрей Масалович: Я в таких случаях, когда не могу вспомнить подобающей цитаты из жития святых или из Писания, я вспоминаю одну базовую фразу из Писания: «Чистому все чисто, нечистый везде найдет». Везде грязи найдет, я своими словами сказал. Марина Калинина: Еще один вопрос из наших смс-сообщений. Ульяновская область. Каким вы видите будущее в своих снах? Андрей Масалович: Ой, мамочки, Господи, не скажу. Это глубоко личное. Константин Чуриков: Пора сворачиваться. Спасибо, спасибо большое, Андрей Игоревич! Андрей Масалович - президент консорциума ИНФОРУС, специалист по кибербезопасности. Личное мнение. Ставрополец говорит на полном серьезе, это многие регионы: «Пожалуйста, уважаемые ведущие, помогите нам простым людям, повлияйте на то, чтобы этот закон о QR-кодах не был принят. Спасибо!» И очень много таких, на самом деле, сообщений. Спасибо, что нам об этом пишите. Мы об этом говорим открыто в эфире. Спасибо! Марина Калинина: Спасибо!