Александр Денисов: Сегодня коллега по дневному «ОТРажению» Ваня Князев спросил, какое, по моему мнению, слово года. Не сразу нашел, что ответить, сейчас вот нашел. Можно брать любое слово, начинающееся на «био-», например «биометрия», подписан вот закон о создании единой государственной системы биометрии, или на «кибер-», от этих всех сложных слов с первой частью «кибер-» добра не жди. Но вот «кибердед» звучит по-другому, по-авторитетному. Андрей Игоревич Масалович у нас в студии, каждое слово на вес золота. Андрей Игоревич, я забыл вашу золотую монету, которую вы мне подарили. Андрей Масалович: «Дедкоин». Александр Денисов: Да, «дедкоин», с дедом. Ксения Сакурова: Александр показал мне сегодня. Александр Денисов: Показал и оставил на столе, да-да-да. Ксения Сакурова: Добрый вечер. Александр Денисов: Добрый вечер. Андрей Масалович: Добрый вечер, добрый вечер. Александр Денисов: Андрей Игоревич, вы знаете, вот я когда собирался готовиться, вот не знал, о чем с вами говорить, вот ей-богу не знал. Андрей Масалович: Ха-ха, а что со мной... Александр Денисов: Обо всем, обо всем поговорили. Ну вот у нас была беседа показательная, хорошая очень, с ученым, с физиком, с Назаренко Максимом Анатольевичем, я к нему хорошо отношусь, поэтому не стал хамить, вот. И я его спрашивал про итоги года, и вот он мне начал рассказывать про дополненную реальность, физик. Я его, значит, про ядерные реакторы полного цикла, где нет отходов, где нет вероятности всяких взрывов, про новые элементы, открытые нашими учеными-физиками, мы там таблицу Менделеева дописали почти, еще три в уме держим, говорят про этого ученого, Оганесяна. И я его спрашиваю, а он мне «дополненная реальность», «Wi-Fi 6», «3D-принтеры», которые будут на Луне работать... Меня такое зло взяло, Андрей Игоревич! Вот я бы, если бы был Мишустиным, вот Мишустин встречался с президентом РАН, и он говорит: «Мы вам дадим 200 миллиардов», – я бы не дал, на такие россказни о будущем я бы не дал. Вот я Мишустин, вы, допустим, переубедите меня, это будущее или нет? Я вот вижу в этом какую-то, говоря по-русски, туфту, которую пытаются мне всучить под видом будущего. Андрей Масалович: Так, ну давайте тогда поделим. Первое: вы правильно начали со слов «био-» и «кибер-», но в этом году очень сильно взлетело слово «квантовый». Александр Денисов: Еще, я забыл, да. Ксения Сакурова: Ага. Андрей Масалович: Да, слово «квантовый», как моя теща говорит, очень интересно, но ничего не понятно. Так вот, очень хороший пример был со словом «квантовый», когда Google объявил, что они сделали квантовый компьютер на своих там кубитах, в котором ничего не понятно, но он так считает, что вот то, что он сосчитал за 200 секунд, обычная машина сосчитает за 20 тысяч лет, и достигнуто так называемое квантовое превосходство: все, кто теперь владеет квантовыми технологиями, влияет миром. Китайцы поднажали и на своем обычном компьютере, просто очень быстром, очень большом, сосчитали эту задачу за 300 секунд, ну согласитесь, это не 20 тысяч лет, то есть квантового превосходства пока ждать не надо. Это ученые, им надо давать деньги, но это не 200 миллиардов, им надо давать деньги на исследования, там еще световые годы до реализации, это первое. Второе. Те технологии, которые сейчас очень активно развиваются, – это вообще-то технологии «цифрового концлагеря», и развиваются они быстрее, чем за ними успевает народ. И кстати... Александр Денисов: А почему вы это слово, кстати, употребили? Как-то про лагерь... От вас странно слышать, вы же из того лагеря, ха-ха. Андрей Масалович: Ха-ха, я из этого лагеря, но это то, куда мы идем, то, что получается у китайцев, то, что начали вообще-то американцы делать, «цифровой концлагерь», потом китайцы. Но сейчас мир, если вы видите, мечется, традиционная модель капитализма себя исчерпала, а как будет выглядеть цифровой капитализм, непонятно. Александр Денисов: Вот, кстати, хороший момент. А почему? Андрей Масалович: Ну, он новый. У меня работа связана с интернетом, и я вижу по работе частоты разных слов. Кстати, слово года – это «QR-коды», ну оно по частотности улетело в небеса. Так вот, в этом году очень печальный симптом, его мало кто заметил: слово «население» взлетело, а слово «общество» идет вниз. «Общество» превращается в «население». Ксения Сакурова: А. Андрей Масалович: Население – это те, кто населяют, с ними можно и не считаться, ну как-то обидно. Александр Денисов: У общества есть интересы, а у населения, наверное, что там... Андрей Масалович: Население – оно населяет, а общество – оно вместе. Александр Денисов: А. Андрей Масалович: И вот слово «общество» сейчас разъединяет, цифрового общества еще нет, оно своих прав... Во-первых, себя обществом не чувствует, единым целым, тем более монолитным целым и даже профсоюзом. Во-вторых, за свои права не борется, в-третьих, они еще и не прописаны, вот это вот плохо. То есть сейчас у нас этика и наша практика нашей бытовой жизни сильно отстает от технологий, которые эту жизнь могут ограничивать, шпионаж там увеличивать и прочее. Я сам этим занимаюсь, поэтому я сам должен, ну как физики-ядерщики борются за мир, потому что понимают, как их игрушка может разнести планету... Александр Денисов: Они говорят: «Это щит, но это же одновременно и меч», – они вот так объясняют. Андрей Масалович: Ну да, хотя некоторых из них даже военные называли, не буду фамилии называть, называли людоедами за то, что они сделали, ну что бомба, которая может снести полпобережья, не разбираясь, это военные или это гражданское население. Вот сейчас примерно то же самое происходит в киберпространстве, то есть новые технологии реально становятся опасными, они реально... Ну, опасными для нас, в первую очередь для нашей свободы, во вторую для каких-то возможностей саморазвития, богатства, будущего. В общем, мы столкнулись с очень жесткой ранней стадией такого звериного капитализма. Александр Денисов: Цифрового. Андрей Масалович: Цифрового, да. Нужен цифровой Маркс, ха-ха, народ с удовольствием сейчас читает основы, что делать при капитализме, как бороться, вот, вот это вот тренд. Значит, теперь давайте вернемся, все-таки 200 миллиардов на столе, раз уж передо мной Мишустин, ха-ха... Александр Денисов: Убедите, да, переубедите. Андрей Масалович: Вот. Куда их надо девать? Первое: есть острия, такие нишевые направления, где мы можем воевать. Например, ну я уже много раз этот пример приводил, беспилотные комбайны, реально работающие на полях, есть у Китая и у России. У России лучше, ну, у Китая специфика маленьких полей, где нужны маленькие «умные трактора», они начали года на четыре раньше, они уже, по-моему, с 2017-го или 2018 года выпускают, но это «умные тракторы» для маленьких полей. А вот тракторы, которые способны поднять Черноземье, комбайны вернее, это делается российской фирмой, и она может захватить мир. То есть те моменты, где мы можем вырваться и захватить магистраль, это надо делать. Второе. Сейчас время одновременно с цифровым капитализмом цифровой колонизации. Есть три-четыре страны, которые могут что-то производить в плане софта, все остальные будут потребителями. Их надо делить, соответственно, Россия должна в этом участвовать. Александр Денисов: В дележе? Андрей Масалович: Да. Ну, у меня сейчас основная работа и основной доход – это поставки программ наших за рубеж. Оказывается, они с удовольствием их потребляют... Александр Денисов: Вьетнам вы упоминали, да. Андрей Масалович: Да, ну вот сейчас страна, в этом году добавился успешный проект в Центральной Америке, и в Африке уже, наверное, штук 25 стран объехал... Александр Денисов: Вы цифровой капиталист. Андрей Масалович: А? Нет, я разработчик, ха-ха, я маленький пиратский кораблик, который, знаете, получил, как она называлась, катарскую лицензию фактически, ха-ха... Александр Денисов: На грабеж, ха-ха. Андрей Масалович: Фактически да, ха-ха, на то, чтобы захватывать свободные лагуны и там, это самое, шерстить чужие корабли. Но тем не менее, нет, я сейчас почти не шучу, это действительно период, когда надо раскладывать карту мира и смотреть, что мы на ней можем. А у нас сейчас в основном, причем именно у нас в мозгах, все запирается в границах России, то есть сами разработчики не хотят идти на мировой рынок... Ксения Сакурова: А нас туда пустят? Андрей Масалович: Нас там никто не ждал, ну то есть... Александр Денисов: Так пираты же, Ксюш. Ксения Сакурова: Нет, ну подожди. Каждый раз, когда мы пытаемся на какие-то рынки выходить, у нас с этим большие проблемы, потому что есть большая конкуренция и там тоже. Андрей Масалович: На... Я вас огорчу: скажем, на ринге конкуренция такая, что один там ляжет, другой победит, там вообще просто, ха-ха, как бы игра с нулевой суммой, тем не менее на ринг люди выходят, надо на ринг выходить, просто надо перчатки правильно зашнуровать, и неплохо было бы еще удар удержать. Ксения Сакурова: Ну мы готовы, мы готовы? Андрей Масалович: Мы готовы, ну по крайней мере вот по себе знаю. Это, во-первых, жутко интересно, вот реально, когда ставишь не в одном и том же министерстве, а в разных странах продукты. С другой стороны, когда получается, это денежно, кусок хлеба дает с маслом. Ксения Сакурова: А подождите, это получается, что вот у нас, значит, войны за нефть пока еще актуальны, а дальше будут войны за что? Андрей Масалович: Ну, первая война, которую все практически профукали, кроме китайцев, – это война за 5G, раз. То есть должно появиться 5G, но уже не для человека. Для человека 4G достаточно, если вам недостаточно, вам надо просто поближе к вышке передвинуться. 5G – это для общения беспилотников между собой, беспилотников, роботов. 5G – это скоростной... Ксения Сакурова: Интернет вещей, вот это все, да? Андрей Масалович: Да, но интернет многих-многих автономных вещей, не в бытовом смысле, «умный утюг», а именно «умные автомобили», «умный робот-врач», например, вот таких. Александр Денисов: Что, даже Штаты профукали? Я был в Барселоне на Mobile World Congress, и там американцы про эти 5G трещали с утра до вечера. Ну все, и профукали? Андрей Масалович: Они отстали лет на 5 от китайцев. Собственно, за что мочили Huawei? – за то, что... Александр Денисов: Женщину эту арестовали там... Андрей Масалович: Ну, я все время, когда Huawei вспоминаю, все время вспоминаю, что Huawei по форме собственности вообще-то колхоз, коллективное хозяйство, ну в Китае такое есть. То есть китайский колхоз победил, ха-ха, супердержаву Америку. Его чморили именно за то, что они в 5G вырвались вперед в тот момент, когда еще не было стандартов, а это самый удобный момент, когда лидер уже есть, а стандартов нет, он стандарты пишет под себя, и устройства... То есть 5G была общая... Александр Денисов: ...идея? Андрей Масалович: Ну как бы общее наименование некоторых, трех главных параметров: первый – скорость, второй – гарантированное время доставки, ну потому что, если машины разговаривают, им нужно получить ровно в эту миллисекунду, что «осторожно, у тебя под колесом колдобины», третий – защищенность. По всем этим параметрам стандартов не было, а как именно защищенность. Ну были черты, что скорость вот такая, гарантированное время доставки там вот такое, а как реализовать... У китайцев получилось раньше. То есть это не значит, что американцев нет, но американцы... То есть они сейчас завоевывают куски мира просто потому, что сумели притормозить китайцев. Александр Денисов: А вот с этой женщиной из компании Huawei, чистое пиратство, вот сейчас это видно. Расскажите подробности про эту историю. Чего они вообще хотели добиться таким пиратским захватом не пойми за что? На границе, где там, между Канадой и США? Андрей Масалович: Да, граница Канады. Александр Денисов: Расскажите. Андрей Масалович: Арестовали женщину, там было много обвинений, в том числе и в шпионаже, ну у американцев в этом плане сразу начинает работать... Я говорю, мы счастливые люди, у нас нет CNN, ха-ха. Александр Денисов: Ха-ха. Андрей Масалович: Все, кто ругаются на «Первый канал», я говорю: выучите английский и послушайте, что несет CNN, вы поймете, что мы счастливая страна, у нас нет вот этого бреда. То есть это сразу было упаковано в некоторый бред для внутреннего применения, ну что «мы китайцам покажем». На самом деле задача была просто показать Китаю, что давайте договариваться. Китай в таких случаях, кстати, не договаривается: если он свою силу чувствует, то он будет мягко... Александр Денисов: То есть они вымогали что-то? Андрей Масалович: Да. Александр Денисов: А что они хотели? Андрей Масалович: Они хотели, чтобы те приостановили новую экспансию, потому что Huawei начал скупать фирмы, Huawei начал... Ну, китайцы уже давно скупают технологии, скупают лаборатории. Было же вот как раз за полгода до этой тетеньки, был большой скандал, выяснилось, что они половину какой-то очень серьезной лаборатории фактически скупили, то есть люди там преподавали, получали зарплату больше, чем американцы, писали статьи, ну фактически сливали технологии китайцам. И если вкладываться, то вкладываться надо, во-первых, в прорывные направления, это раз, во-вторых, в те точечные места, где получается, просто чтобы, в-третьих, в освоение новых рынков, в-четвертых, как ни странно, в научные исследования тоже на ключевых направлениях. Но, с моей точки зрения, сейчас самым главным словом следующего пятилетия будет даже не IT и тем более не квантовые компьютеры, а, скорее всего, будет материаловедение. Александр Денисов: Материаловедение? Андрей Масалович: Да, потому что сейчас все зависит от того... Александр Денисов: Сверхпроводники или что? Андрей Масалович: Нет, что летает в космос. Ну, чтобы полететь на Марс, надо решить кучу задач, которые не решены. Чтобы компьютер сделать компактнее, нужно искать новые материалы; чтобы монитор сделать ярче, нужно искать новые материалы. То есть сейчас очень много технологий подошло к некоторому барьеру, где надо реально добывать, искать новые материалы. Ну, самый простой пример, скажем, аккумуляторы: вот кто их сейчас сделает достаточно хорошими, чтобы гоняли грузовики, это перевернет планету, потому что... Ну, Tesla как-то конкурируют, но вот если появятся большегрузные автомобили, это сразу же и модно, и красиво, и, как это, экологически нейтрально, и современно. Ксения Сакурова: Ну, «аккумуляторы» и «экологически нейтрально» – это все-таки не очень такие... Андрей Масалович: Ну, электрические... Нет, там же не про аккумуляторы. Ксения Сакурова: А. Андрей Масалович: Автомобиль бензин не... Вот такой вот, а у нас вот такие грузовики. Представляете, сколько у них они жрут и выплевывают углекислоту, а у нас они спокойненько катаются. Кстати, есть фирма, которая уже, по-моему, сильно дороже миллиарда, которая пиарит только фразу, что они сделают, у них есть технология, как сделать большегрузные грузовики электрические лучше, чем Tesla. Александр Денисов: Наша? Андрей Масалович: Нет, американская. И вот на словах «лучше, чем Tesla» они живут уже больше 5 лет. Они ничего еще не сделали, ха-ха, но они уже стоят дороже миллиарда просто за счет напора и пиара. А в нашей сфере, я думаю, что все сейчас будет идти по пути, который назвал Цукерберг, в сторону метавселенных. Игровые платформы расширенные для детей, вся равлекуха в интернете, геймификация работы, геймификация Zoom и совещаний. На ночь чтобы мы тоже из интернета не выпадали, нас будут датчиками облеплять медицинскими, еще очень убедительно объяснят: ну как же, не следить за храпом, не следить за давлением во сне нельзя же. Ксения Сакурова: А мне вот интересно, это же все идет к тому, что будет некий цифровой двойник человека, который хранит информацию в том числе о всех его биологических процессах, о всех его перемещениях, то есть оцифровано будет вообще все в нашей жизни, и наш организм, наше тело, и наши какие-то привычки, наш профиль какой-то цифровой будет, наши перемещения, наши покупки – все будет оцифровано. Вот к чему это нас приведет? Андрей Масалович: Ну, во-первых, хочу вас немножко порадовать... Ксения Сакурова: До этого не дойдет, да? Андрей Масалович: Нет, до полной цифровой модели очень далеко. Просто посмотрите, есть, по-моему, японский ролик чудесный, что происходит в клетке, когда она просто делится. Ну, нам кажется, у нас клеток триллион на теле, ну это очень много, если так посчитать. Так вот когда одна клетка делится, там просто нарисовано мультиком, что происходит. Вот даже это сейчас смоделировать пока компьютеры не могут, то есть даже честную модель одной клетки. Другое дело, что от нас клетка не нужна. Самое плохое, что будет происходить, слово «нас» будет исчезать, мы, в общем, кормовая база. Ну, у нас субъектность исчезает сразу, как только мы покупаем гаджет. Мы же сами себя продали. Мы радуемся, что нам запустили бесплатную программу, а если программа бесплатная, мы уже не покупатели, мы не можем бороться за свои права. Мы на самом деле расплатились, расплатились свободой, расплатились приватностью. Нам ее бесплатно подсунули, потому что она за нами шпионит и продает наши данные другим платформам. Но мы перестали быть собеседником. Ну я не могу сказать, что... Мне, например, жутко не нравится, как сильно ухудшились... Александр Денисов: То есть вы не субъект, а вы объект уже? Андрей Масалович: Да-да. Более того, мы уже товар, более того, этот товар уже такой лежалый, ха-ха, то есть там ищут, с какого бока... Александр Денисов: Еще перевернуть и поджарить... Андрей Масалович: Да-да-да, ха-ха, поджарить. Ксения Сакурова: Но, простите, пока что этот цифровой наш профиль не объединен с нашей биометрией и т. д., и т. д. А ведь я так понимаю, что это один шаг до этого. Андрей Масалович: Нет, это как раз объединен. Ксения Сакурова: Объединен? Андрей Масалович: Смотрите, первое: к сожалению, не... Ну, я говорю, из всех видов биометрии мне больше всего нравится распознавание по ладони... Ксения Сакурова: По линиям? Андрей Масалович: Да. Есть несколько так называемых неотчуждаемых характеристик, или особых примет, или то, что сейчас называют биометрией, выделили пять. Первая – это глаз и пальчик, они давно развиваются, но они стали развиваться по плохой бизнес-модели, они кому-то принадлежат, то есть очень трудно сделать новый открытый алгоритм, который можно было бы настраивать. То есть алгоритмы уже чьи-то, это их притормозила. Российская биометрия, вот закон, который сейчас принят, и стандарты, которые сейчас приняты, базируются на двух других параметрах, это голос плюс лицо одновременно. Это действительно хорошо, но сдача биометрии – это сразу утрата приватности: ваше лицо попало в базу – все, в любой стране, в любой отель с любым человеком если вы заходите, это попадает в базу, это уже не отключиться. Мне очень, когда это начиналось, мне очень хотелось, чтобы все посмотрели на биометрию ладони. Почему? Потому что это по-человечески: идешь, кассирше помахал, все, с тебя деньги списались. С другой стороны, надоело, хочу стать невидимкой, ладошку закрыл, в карман сунул, все, я невидимка. Ксения Сакурова: С другой стороны, да, ладони все-таки у людей не настолько индивидуальны, как лица, и узнать человека по ладони, просто если данные эти утекают куда-то... Андрей Масалович: Ну, для того чтобы узнать человека по ладони, надо, чтобы он ее предъявил, проходя где-то, а лицо мы предъявляем все время. Александр Денисов: Кепку можно или худи, как молодежь называет. Андрей Масалович: Не спасает, не спасает. Кроме того, там еще ритм походки... Нет, на самом деле параметров, по которым сейчас снимают биометрию, очень много. Но кроме того, кроме самой биометрии за нами шпионят гаджеты. Помните, вот когда 6 января народ пошел брать Капитолий, потом было, более 500 дел уже довели до суда про хулиганов, а, если помните, они там на заборах висели, и там вообще не понять... Если на фотографии смотреть, там гроздья каких-то людей, фаеры жгут, как их вычислить и довести до суда, кто что сделал? А сейчас уже больше тысячи дел. Когда мы стали смотреть, как это было, там выяснилось, что ФБР работало в сотрудничестве с Google и Google по их запросам на каждого из тех, кто догадался держать в кармане телефон, давал карту Капитолия с раскладкой 100 точек в час, как человек двигался: сюда подошел, сюда подошел... То есть он нас снимает, вот вы ходите по квартире, он знает, насколько вы там, извините, зашли в ванную комнату или сколько постояли у холодильника, ха-ха. Так что ваш цифровой профиль уже собран. Другое дело, он не заменит тело, то есть до «Матрицы», ну вот «Матрицы» в таком техническом виде, что мы лежим как батарейки, а нами пользуются, так не будет. Нами уже пользуются, но не как батарейками, в другом смысле. Александр Денисов: Со зрительницей поговорим, Андрей Игоревич, и вернемся к разговору еще. Ксения Сакурова: Надежда из Брянска. Надежда, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Ксения Сакурова: Да, слушаем вас. Зритель: Ну, можно я, перед тем как задать вопрос вашему гостю, я хочу от всей души поздравить и мой любимый канал, и мою любимую программу «ОТРажение» с наступающим Новым годом и пожелать вам от всей души хорошего Нового года везде, во всем чтобы был год хороший. И теперь вопрос вашему гостю. Я с удовольствием, с интересом наблюдаю, слушаю его выступление. И вот как человек, живущий в далекой периферии, я вот слушаю его как сказочника. Он рассказывает фантастику какую-то о будущем: «био-», «кванта-» и т. п. А его мнение, что он думает о роли простого человека в будущем, просто человека как представителя живого мира? Человек живой, его роль в будущем помимо вот этого всякого фантастического, что ваш гость постоянно рассказывает? Спасибо большое. Александр Денисов: Надежда, спасибо. Зритель: Еще раз с наступающим Новым годом! Александр Денисов: Мы вас тоже поздравляем. Ксения Сакурова: Спасибо большое. Александр Денисов: Надежда, всех ваших близких, семью, кошек и собак, если они тоже в семье присутствуют, у них тоже Новый год. Андрей Игоревич, где человек в этом цифровом будущем? Андрей Масалович: Пока человеку в цифровом будущем приходится несладко, потому что он там один и даже не образовал еще партячеек, то есть еще цифровое РСДРП еще не появилось, ха-ха, которое бы гнобило цифровых капиталистов. Тем не менее, в принципе сейчас, если вернуть слову «кибернетика» его исходный смысл, напомню, слово «кибернетика» ввели в XIX веке как умное управление страной так, чтобы людям было лучше, слово «кибернетика» придумали, именно чтобы людям было лучше. Так вот сейчас уже давно человечество может себя прокормить, это раз, просто плохо распределяет; если поменять распределение, отпиливать по пол-яхты у олигархов и продавать у олигархов или отбирать каждую вторую яхту, ну то есть что-то придумать, чтобы поменять распределение, то окажется, что людям можно платить деньги просто на саморазвитие, ну то есть некоторый базовый доход давать гарантированный. Ксения Сакурова: Базовый доход. Андрей Масалович: Ну то есть поменять Конституцию, социальный договор между властью и людьми, что вот тебе базовый доход, пожалуйста, только не выходи на несанкционированные митинги и раз в год ходи голосовать, все, дальше делай что хочешь. И сделать короткий рабочий день для этого базового дохода или вообще никакой, а дальше развивайся. В принципе вот в такой модели неважно, где человек живет... Вообще-то, когда начинают говорить про русскую глубинку, я правда много езжу, я разные страны видел: в тех местах, где народ хочет что-то поменять, он меняет вот так вот, по щелчку. Ну, собственно, вот монета, которую я вам подарил, она была взята, идея была взята в городе Мышкин, мне просто попалась монета с мышью, мышь на меня посмотрела, сказала: «Тебе не стыдно? Я простая мышь, а у меня есть своя монета». Александр Денисов: Я в тот музей, где вы были, тоже свою мышь привез, я там тоже был. Андрей Масалович: Вот. Это же был, мы там 20 лет назад были, просто заехали узнать, это был страшно депрессивный район, Мышкин же еще на стороне Волги, там дороги нет, то есть надо с дороги съехать на пароме, еще себя убедить, зачем я туда поехал, потому что, в общем... Александр Денисов: Нет, ну это интересно, на пароме... Андрей Масалович: Это сейчас интересно, а тогда было... Мы ехали просто потому, что слышали, что там все плохо-плохо, но народ духом не падает. То есть на самом деле сейчас из любого места можно делать конфетку, удаленность... Слава богу, в чем плюс интернета, особенно спутникового, – в том, что везде появится интернет и везде исчезнет ощущение окраины. Ксения Сакурова: Вы знаете, вот когда мы обсуждали в этой студии появление дополнительных услуг на сайте Госуслуги, вот цифровизация государственных услуг, нам писали люди из очень маленьких городов, которые говорили, что «да-да-да, это очень здорово, я буду дрова теперь выписывать, не ездить в районный центр выписывать себе дрова, а смогу это сделать через интернет». Вот у нас какая-то удивительная страна: у нас до сих пор люди топят печи дровами, но при этом согласны, хотят и очень радуются, что у них будет возможность выписывать их таким образом. Андрей Масалович: Мне доводилось видеть, как выглядит жизнь в каком-то Судане или в той же Индии, довольно неприглядно, это Индии не мешает... Александр Денисов: И дрова там не выпишешь, Андрей Игоревич. Ксения Сакурова: Не довезут. Андрей Масалович: Там... Если выпишешь, их по дороге отберут. Ну и потом, если вы посмотрите на Средиземное море, вот верхняя часть вся заселенная и крутая, а нижняя часть пустая, хотя там тысячи километров пустого пляжа. Почему? Там туареги, местные племена, которые умеют только грабить, у них даже сельского хозяйства нет. Поэтому мы живем все-таки в хороших условиях, дрова очень опять же, ха-ха, Госуслуги есть, есть с чем сравнивать. Но в этом плане более интересна Индия, там 40% населения безграмотно, там куча проблем и с чистой водой, и с болезнями, и с прочим, но они себя достаточно хорошо чувствуют на мировом рынке, экспансия по крайней мере в программировании... Мы пока, честно, проигрываем. Александр Денисов: Так что не пугайтесь дров. Андрей Масалович: Да, не пугайтесь дров, они есть. Ксения Сакурова: Это же и удивительно, что, с одной стороны, у нас есть такие технологии, которые правда для многих наших зрителей выглядят как сказка. Но почему? Потому что они живут своей обычной жизнью, которая от этого всего нереально далека. И почему-то у нас этот невероятный прогресс не доходит до дома с печкой. В этом доме с печкой может быть даже интернет, но печка там тоже будет. Андрей Масалович: Могу предположить, что буквально через 1–3 года все начнет очень кардинально меняться, потому что молодежь с интернетом и смартфонами вокруг себя какую-то понятную ей, удобную реальность будет лепить. На самом деле, уж извините за подробность, туалет во дворе превращается в биотуалет за 4 часа, все, и не надо ходить во двор. То есть те, кто шпыняют: «Да вы знаете, у нас у половины России...» Александр Денисов: Как правило, их давно уже оборудовали в домах, сделали, это не проблема. Андрей Игоревич, сейчас уже закончим, еще один момент. Вот я начал вас пытать, как я председатель, дам ли вам деньги или нет. Еще один важный, на мой взгляд... Андрей Масалович: Я уже думаю, брать или нет, ха-ха. Александр Денисов: Ха-ха. Ксения Сакурова: Придется... Андрей Масалович: Да-да. Александр Денисов: Да-да. Очевидно, что вот это цифровое пространство сужает пределы наши, сужает границы выбора. Это кажется, что вот эти экосистемы и все есть, а на самом деле там ровно то есть, что нам положили перед носом, а все остальное убрали. Андрей Масалович: Да. Александр Денисов: Я сужу по СМИ. Вот я вижу, что мы можем любые новости на нашем, на пятом, на десятом, на любом другом канале включить, там будет одно и то же. Почему? Ровно по одной простой причине, что мы все смотрим в интернете и потом рассказываем в эфире. Вот очевидно. Раньше как делали? Телефонная трубка с диском, крутили, искали, СМИ были намного многообразнее и интереснее, сейчас все одинаковое. Это пример как раз сужения, сужения информационного поля. Если кто-то появляется типа Ассанжа, который что-то вскрывает, он тут же объявляется врагом общества и известно, что с ним дальше происходит. Это не случайно, это ему отомстила не Америка, это ему отомстила сама цифровая жизнь, вот эта будущая, его уже казнит, если ты вышел за пределы вот этого вот... Андрей Масалович: Ну, это утверждение, я с ним согласен, ха-ха. Александр Денисов: Да. Вот нам-то стоит ли туда идти, или отойти уже все, не получится? Андрей Масалович: Ну смотрите, давайте сравним сейчас. Все очень хвалят фильм, который сейчас просто взлетает, который называется «Не смотри вверх», это такая... Александр Денисов: Про геев там или что? Андрей Масалович: Нет, «Не смотри вверх» про то, как... Там играет ДиКаприо, как на Землю летит метеорит, через полгода нас всех накроет, а его никто не слушает. Там все рейтинги смотрят, там президенты занимаются политической борьбой, эти занимаются... Вот меня что удивило? На Украине пишут: «Это про нас!» То есть они увидели матрицу, они говорят: «Это не про Америку, это вот этот, это вот этот», – они даже политиков по фамилиям называют, это про нас. То есть все уже увидели, в каком гротескном мире мы живем, и с этого начинают сползать. Ну и второй фильм, он спорные отзывы вызвал, четвертая «Матрица», но идея «Матрицы», там Нео не идет сражаться за свободу, потому что это на фиг никому уже не нужно, народ не хочет, народ привык быть удобным, работать батарейкой, но при этом в удобном мирке, а он идет сражаться за любовь. Вот нас спасет любовь. Ксения Сакурова: Ха-ха. Александр Денисов: Так а что с Ассанжем-то, ха-ха? Андрей Масалович: Ну, с Ассанжем все плохо, потому что его сдадут. Но зато что хорошо: Елизавета Георгиевна, в миру Елизавета II, объявила, что отказывается от алкоголя в возрасте 95 лет. Ксения Сакурова: Никогда не поздно. Андрей Масалович: В возрасте 95 лет, чтобы хорошо выглядеть на 70-летие правления. Александр Денисов: Она же виски любила пить. Андрей Масалович: Да-да-да. Так вот я понял, она мне подсказала: в возрасте 95 лет я тоже откажусь от алкоголя. Александр Денисов: Ха-ха-ха! Андрей Масалович: Так что я в будущее смотрю с оптимизмом. Александр Денисов: И хороших внуков нам пожелаем, не таких оболтусов, как... Андрей Масалович: Да-да-да. Александр Денисов: Спасибо, Андрей Игоревич. Ксения Сакурова: Спасибо большое. Александр Денисов: Андрей Масалович, президент Консорциума «Инфорус», специалист по кибербезопасности, был у нас в студии.