Александр Денисов: Начну с загадки: в рубрике «Личное мнение» у нас эксперт, умеющий отсеивать факты от шелухи и лжи. Это не единственный его талант, причем чрезвычайно востребованный сейчас. Еще наш гость – спец по параллельному импорту; занимался им в годы СССР, когда против нас по программе «КоКом» были введены ограничения на поставку товаров и технологий. Короче, в студии у нас КиберДед Андрей Игоревич Масалович. Вы, наверное, уже догадались. По косвенным признакам можно было догадаться. Андрей Игоревич, в интересное время живем. Андрей Масалович: Супер. Александр Денисов: Помните, вы рассказывали и говорили, как нужно относиться к информации, так сказать: не пугаться сразу, обдумывать, относиться спокойно. Я в начале программы приводил отрывок из стихотворения «Цицерон» Федора Ивановича Тютчева: «Блажен, кто посетил сей мир В его минуты роковые! Его призвали всеблагие Как собеседника на пир». В полной мере мы можем отнестись к этим временам. Чрезвычайно интересные. Вот вас что занимало в последние дни, вот эту неделю, что мы не виделись, Андрей Игоревич? Андрей Масалович: В последнюю неделю меня занимал такой странный кризис. Я ездил там по Юго-Восточной Азии, они все хотят дружить. И это потрясающее ощущение, когда ты понимаешь, что вокруг тебя четыре миллиарда человек, которые Россию любят, Путина уважают. Украину при этом на карте показать не могут, потому что они понимают, что война идет не с Украиной, а Путин не побоялся воткнуть шило Америке, которую они не любят. И при этом все стоят в стойке: «Давайте бабки делать. Европа себе там во все ноги постреляла, всю логистику нарушила. Давайте. Что куда везти? Только скажите». Да, и причем с этой стороны четыре миллиарда азиатов, а с этой стороны еще два миллиарда – Ближний Восток, Африка и Латинская Америка тоже говорят: «Давайте, мы с вами! Давайте что-нибудь замутим». То есть сейчас просто момент, когда можно перекраивать мировую экономику, мировую историю. Она уже перекраивается. И потом есть такое медицинское слово «кризис». Вообще-то по-медицински кризис – это точка, после которой будет лучше, т.е. кризис – это значит, дальше будет лучше. Александр Денисов: А всем будет лучше, Андрей Игоревич? Андрей Масалович: Кому как. Нет, тем, кто паникует, будет хуже. Тем, кто ноет. Сейчас много поводов поныть. Но, с другой стороны, во-первых, сейчас очень упростилась работа с фейками. В военное время большая часть фейков предназначена на сегодня, т.е. неважно, что из завтра разоблачат, надо сегодня составить картинку. Александр Денисов: Упростилась в том смысле, что халтуру ляпают, да? Андрей Масалович: Да. Александр Денисов: А давайте вот покажем примеры, Андрей Игоревич. Кстати, вот сами завели речь, посмотрим вот этот вот эпизод с якобы убитыми нами мирными жителями в Буче. Да, да, да. Вот сейчас машина подъезжает, тут вот один из якобы убитых руку поднимет. Вот, видно, он раз. Андрей Масалович: Я могу сказать: зря вот на это смотрят. На самом деле есть... Александр Денисов: Зря, да? Андрей Масалович: Да. Я могу подсказать: есть ролик, снятый за день до этого военной полицией Украины с пустыми улицами. Как они въезжают, говорят: «Буча наша» и едут, и вот эти улицы пустые. И они его почему-то не убрали. Александр Денисов: Да, да. Мало того, украинцы националисты приветствовали, что придет СБУ, будет проводить зачистки, т.е. все рассказывали, чем они будут там заниматься. Значит, упростилась работа с фейками. Извините, я вас перебил на этом. Андрей Масалович: Во-первых, она упростилась с той стороны, потому что можно халтурить – надо нарисовать картинку на день, все равно подхватят. А завтра там даже сами все уберем; эти фотографии, чтобы не оставлять следов. Соответственно, всем, кто хочет научиться разбирать фейк или не фейк, могу подсказать, сейчас это элементарно. Если вы видите, что перед вами «что-то» и у вас появилась эмоция, и надо разобраться, фейк это или не фейк, делаем три простых шага. Первое: включаете и смотрите мультик «Паровозик из Ромашкова» – он отключает негативные эмоции, раз. Второе: пишите дату, время. С этого момента пошло время – сутки мораторий не ставить лайки и не писать комменты. Дальше, ставите те же дату, время, на сутки мораторий не делать репост. Все. Через сутки вспоминаете, смотрите: там уже будет опровержение, куча картинок. Самое главное – вы выполнили задачу свою как патриот, вы на это не повелись. Все. Александр Денисов: А нам нужно вестись как патриотам и быстро это опровергать? Нужно это нам? Андрей Масалович: Это должны делать профессионалы. Потому что точно так же, как необученный человек с автоматом – это не боец, это мясо с автоматом. Необученный человек с мышкой – это не боец информационной войны, это боец на стороне противника, потому что он ведется на эмоцию. Он там пытается писать, а от него именно этого и ждут – вовлеченности. Не надо вовлекаться. Есть кому этим заниматься. Там ошибок делают много. Все книжки по информационной войне сейчас нужно и можно переписывать. Сейчас столько практики, которая другая. Но с другой стороны, к счастью, выяснилось, что реальный мир все-таки побеждает. Я раньше считал, что основу жизни уже составляет виртуальная реальность, и мы в ней там обитаем. Александр Денисов: Да мы жестко в реальность приземляемся. Андрей Масалович: Да, да, да. А сейчас оказывается, что задача всей этой виртуальной нахлобучки – это обеспечивать, чтобы что-то случилось или не случилось в реальной жизни. И если у нас задача там – взять Мариуполь, все, сидим, не мешаем пацанам. Что бы они там ни говорили, вот: «Ребята, мы с вами!» Все. Мариуполь взяли, все, пошли дальше. Все. То есть сейчас вся информационная война рассчитана на какую-то аудиторию с какой-то задачей: вот этих вовлечь в ужас, этих вовлечь в панику, этих заставить на первые полосы что-нибудь напечатать. Если это не мешает выполнению задач, можно даже сил не тратить. Главное – не вестись. Я немножко упрощаю. Александр Денисов: То есть мы поможем пацанам, не реагируя эмоционально, не включаясь, может быть, даже отрубая и смартфон и... Андрей Масалович: Фактически да. Почему? Потому что единственная проблема вот в чем. Я последние пару недель (фактически многие говорят) выполняю такие функции психотерапевта для коллег там, для домашних, для друзей. Типа, «Ну, как?» Я говорю: «Да все нормально». «А вот, мы думали, что блицкриг будет». Я говорю: «Вы слово «блицкриг» читали? Александр Денисов: С чего? У нас не война, между прочим. Андрей Масалович: Нет, нет, нет. Подождите. Что такое блицкриг? Вы знаете длину блицкрига? Блицкриг – молниеносная война. Александр Денисов: Да, да. Андрей Масалович: Всегда надо учиться на ошибках противника. У Гитлера блицкриг был пять месяцев. Путин на ошибках противников учится. Значит, его блицкриг будет месяцев десять. Что логично предположить, что если начали... То есть блицкриг Гитлера, вот план «Барбаросса» – это был расчет на пять месяцев. Это не два дня, не три. Откуда из взяли, не знаю. Вот. От 24 февраля до 24 декабря, до столетия создания СССР как раз 10 месяцев. Вот к этому... Александр Денисов: Ну, мы не будем сравнивать. Все-таки разные ситуации, разные люди, да. Андрей Масалович: Нет, нет, нет. Я все время оговариваюсь: если политика – это умение не делать неправильных шагов, то война – это постоянный поток неправильных действий, но быстрого исправления ошибок. То есть война – это не правильные действия. Их не спланируешь, потому что силы противника, точность разведки, скорость передвижения, куча параметров, которые не посчитаешь. Александр Денисов: Новые и новые обстоятельства... Андрей Масалович: Да, да, да. Поэтому война – это быстрый учет ошибок и быстрая переорганизация. Александр Денисов: Мы быстро реагируем? Андрей Масалович: Да, адекватно. Ну, были провалы, но сейчас. По крайней мере, я себя чувствую там, у меня внутри гармония: я понимаю, что творится, я понимаю, что будет твориться. При этом ни разу не являюсь военным экспертом. Все равно понятно даже по карте. Александр Денисов: Давайте, рассказывайте тогда, что будет твориться? Андрей Масалович: Первое – для большинства, наверное, было большим изумлением, что вообще-то в разведке США и Великобритании сидят не дураки, которые говорили: «Будет нападение. Будет нападение. Будет нападение». Почему? Потому что они понимали, что у нас тоже есть разведка, и мы знаем, что если не ударить 24 февраля, получишь там 1 марта, но уже на нашей территории, что вообще-то хуже. Это раз. Давайте послушаем их разведку. Разведка Англии говорит: «Первая главная стратегическая задача России – пробить сухопутный коридор возле Мариуполя до Донецка. Пробит. Сейчас Мариуполь надо зачистить, это там какое-то время займет, если беречь людей. Но коридор пробит – первая задача выполнена. Вторая задача, там правильно, неправильно, но все большие силы связали: они стоят, они не могут двинуться. Потому что, а вдруг Николаев сейчас начнут? А вдруг Херсон начнут там атаковать? То есть те, кто там стоит, они стоят. Небо очистили. Александр Денисов: Господство в воздухе у нас, да. Андрей Масалович: Сейчас почти ничего не сбивают, потому что почти ничего не летает. Дальше, научились точечно бить по складам. Дальше, даже лично Байден там открыл рот, сказал: «Я не понимаю практического назначения удара «Кинжалом»». Удар «Кинжалом» неядерным. Я ему поясню: вообще-то еще три месяца назад это был мультик. Все говорили: «Ай! Что там Путин мультики показывает.» Вот. Вы статую «Родина-мать» в Сталинграде представляете? Александр Денисов: Я, да, я был там, видел. Андрей Масалович: Вот. Она 53 метра. «Кинжал», идя сверху, просто своей скоростью, ничем другим, просто за счет скорости он достаточно горяченький еще, как иголка проткнул 60 метров бетона. Александр Денисов: 60 метров? Андрей Масалович: Да. 60 метров бетона – это убежище на случай ядерного удара. Это был центр, который построили, чтобы он выдержал ядерную... Александр Денисов: Центр управления, да? Андрей Масалович: Да. Он ядерный удар выдержит, но «Кинжал» он не выдержит. Александр Денисов: И где это было? Андрей Масалович: Это вот в Западной Украине, подо Львовом. То есть это иголка, которая вот так вот протыкает 60 метров бетона. Ну, вот представьте: рядом с «Родиной-матерью» сделать... Александр Денисов: Это вот где были наемники? Андрей Масалович: Нет, нет, наемники, там все проще. Наемники были там, в учебном центре. Нет, это реально был центр. Это была именно демонстрация силы: ребята, вы такого не видели и больше вам никто такого не покажет. Хотите, еще где-нибудь покажем? А представьте себе, такое изделие, раз оно сработало, его ведь не сделаешь напильником. Раз оно появилось, значит, был завод, на котором его делают. А сколько таких заводов? А какая у них мощность? А сколько таких «Кинжалов»? Александр Денисов: Загадка. Андрей Масалович: Это реально загадка. Если три месяца назад та же разведка говорила: «Да, ну. Это мультик там». Александр Денисов: А они не верили нам? Андрей Масалович: Ну, они верили, но они принижали характеристики. А штука, которая вот так вот летит, по-моему, 4 км/сек, там какая-то совершенно... Александр Денисов: Причем неизвестно откуда она вылетает издаля. Андрей Масалович: Вот, да, по-моему, да 4 км/сек. Когда она во что-нибудь втыкается, она нагревается, превращается в такую плазменную иголку и протыкает. А там уже боеголовка взрывается, т.е. это действительно демонстрация самого современного оружия. Смотрите, что получается. Первое – напротив нас стоит самое современное оружие НАТО, причем с неограниченной подкачкой и что-то не справляется. То есть российское держит. Напротив нас стоят силы, которые восемь лет учили в центрах НАТО, и в Прибалтике, и в Европе, у которых командиры НАТО. Единственно, это нам сильно-сильно на руку, потому что наши части, вот самое главное преимущество у российской армии, ну, одно из главных – то, что там во главе стоят боевые командиры, которые прошли боевое крещение, например, в Сирии. И они берегут бойцов не только потому, что они там отцы-командиры, а просто потому, что в другой стране по-другому нельзя: у тебя каждый боец на счету, тебе их надо беречь. А у этих командиры, обученные в армии НАТО. А там есть табличка: если при вот таком уровне угрозы выполнение боевой задачи становится невозможным, все, надо вытаскивать наиболее ценных членов экипажа. Как вы думаете, командиров роты, батальонов тактической группы или прочего, кого считают наиболее ценным членом экипажа. Александр Денисов: Почему они из Мариуполя пытаются вытащить... Андрей Масалович: Да, они садятся и сваливают, и все подразделение бросают. Соответственно и боевой дух соответствующий. То есть то, что я смотрю, изначально это был такой, как бы попытки бродить вслепую, что-то делать по книжкам или по своему соображению. Сейчас уже идут по практике. Ну, нельзя растягивать обоз там, надо ставить охрану. Надо бить по станциям, надо бить точечно по хранилищам, надо бить по скоплениям техники противника. Это все научились делать уже «на ура». И потом надо готовить нападение. Кстати, сегодня вот два часа назад было первое танковое сражение, лобовое. Со счетом 6:1. Александр Денисов: Удивительно, когда про наших героев рассказывают, что там столкнулись, быстро сориентировался в ситуации, один выбил там чуть там несколько десятков украинских нацистов, техники там штук шесть подорвал, причем с одного танка. Я слушаю, думаю: как они так? Андрей Масалович: Ну, все-таки что хорошего сделал Шойгу – это танковые биатлоны. Александр Денисов: Сработали, да? Андрей Масалович: Нет, я шучу. На самом деле, что сделал Шойгу – он резко повысил престижность армии, зрелищность, престижность, т.е. одежду... Ну, я же помню. У меня так получилось, у нас дача в Большом Завидово. Она выходит забором на поле, где «Нашествие». У нас 10 лет было 200 тысяч гостей. И на «Нашествии» все время вот с 2014 года были эти самые огромные стенды Минобороны, и детишки по ним лазили там. Александр Денисов: Технику тоже, да. Андрей Масалович: Техника, флаги, символика, т.е. действительно начался какой-то подъем патриотизма. Вот я в этих же стенах когда-то говорил, что, в принципе, сейчас нужны пропагандисты, чтобы как-то поднимать боевой дух, что нужны военные пропагандисты, которые знают, как сражаться. Потому что все-таки я чуть упрощаю, но информационная война, это действительно жесткая война. И когда с той стороны военный пропагандист, ему должен противостоять профессионал. Но если мы вспомним, еще до Отечественной войны началась культурная пропаганда. То есть вы даже события не вспомните вот, Хасанский инцидент. Александр Денисов: На озере Хасан. Да, да, да. Андрей Масалович: Да. Песня «Три танкиста». Фильм «Трактористы». То есть каждое событие порождало некое... Александр Денисов: Фиксировалось таким образом. Андрей Масалович: Фиксировалось. Там дрались за то, чтобы попасть на фронт. Вот эти композиторы, то есть они не бегали там спасать свои виллы в Израиле. Наверное, потому, что Израиля не было еще. Они рвались на передовую. То есть если наши сейчас сообразят, что кроме военной пропаганды нужна просто культурная пропаганда. По крайней мере, есть за что бы люди. А там нет. Но уже были эти самые были примеры. Поэтому я сейчас совершенно спокойно смотрю. Просто там надо не мешать ребятам, не читать всякую фигню в интернете и спокойно. И не ждать, что все это там сегодня-завтра произойдет. Нам нужно вообще решить задачи. И два каких-нибудь хороших событий: одно к 9 Мая, одно там к 100-летию СССР. Александр Денисов: Мы с вами говорили: два Дня Победы у нас будет. Вот как раз 9 Мая, и победим... Андрей Масалович: Нет, погодите, погодите. Байден еще сказал, что «Россия возвращается к XIX веку», когда... Александр Денисов: А в XIX веке был чрезвычайно крепкий рубль, между прочим. Андрей Масалович: Он это сказал в Варшаве, которая в XIX веке вообще-то входила в состав России, и поэтому у нас, может быть, Байден что-то знает, просто разведка еще не доложила. Александр Денисов: Это часть всех переговоров, о которых... Андрей Масалович: Я жду, да. Может, там он уже слил. Александр Денисов: Да, да, да. Андрей Масалович: Ну, кстати, шутки шутками, а если американцы сочтут. Ну, американцы – прагматики: грабить надо не того, кого не любишь, а того, кто богаче. Александр Денисов: Вот они Европу сейчас и грабят в это время. Не нас, а их. Андрей Масалович: Да, да, да. Ну, я их понимаю. Грабить надо того, кто богаче. Александр Денисов: А это вот не задумка была изначально какая-нибудь? Изначально так было задумано американцами? Андрей Масалович: Нет. Все почему-то думают, что план – это вот из точки «А» в точку «Б». Мы в прошлый раз говорили, допустим, план Путина – это если так, то вот так. Ну, вернее, сначала давайте без этого обойдемся. Потом, если не получилось. Ну и, кстати, был день, почему-то тоже об этом не говорят, мало кто знает: 19 февраля Шольц разговаривал с Зеленским и говорил: «У нас есть программа, как подписать мирное соглашение, которое подпишет и Путин, и Байден. У нас есть. Но оно должно начитаться со строчки, что Украина прекращает мечты о НАТО». На что Зеленский сказал: «Мне там позвонили, сказали, да никогда украинцы на это не согласятся». Это было еще 19 февраля. Александр Денисов: Я-то думал, как ... сюзереном, что им скажут, то они и делают. Андрей Масалович: Вот. Александр Денисов: А там собственная воля присутствует? Андрей Масалович: Нет, это не собственная воля. В смысле у Шульца-то? Это не собственная воля, это чувство самосохранения. Потому что они-то понимают, что происходит и что еще будет происходить. Александр Денисов: Андрей Игоревич, у нас мало времени. Хочется ваше мнение узнать вот по какому поводу: устремлены мы в будущее, ждем, достигнем победы, а каким оно будет будущее? Как выстраиваться? Вот рубль входил ли тоже в расчеты и президента, и нашего экономического блока? Или мы так ловко ориентируемся и достигаем рубежей? Андрей Масалович: Я могу сказать вот со своей колокольни, поскольку у меня этот кризис седьмой. Причем я сейчас ездил по Азии, где тебя кормят, лобстерами там угощают; океан там, майки с Путиным продаются, т.е. это какой-то кризис-лайт. Первый кризис у меня был, когда в один день доллар прыгнул в четыре раза с 6-ти до 24-х и исчез. Ну, его нельзя было купить. Александр Денисов: 1998-й, да. Андрей Масалович: 1998, да, 17 августа – это раз. Второй до этого был в начале 1990-х, когда ты радуешься, что у тебя есть работа, в отличие от кучи народа, которая просто истерит, паникует и есть нечего. У тебя есть работа, есть зарплата в госструктуре. Получаешь зарплату, смотришь на нее и выясняется, что на следующий месяц, это вообще-то на проездной. Хотя там второй месяц, но зато месяц радовался. Сейчас пока все спокойно. Нет, по своей колокольне могу сказать, первое – рождается три совершенно потрясных рынка, даже три с половиной. Первый, надо перестать говорить импортозамещение. И все, что мы импортозамещаем делать так, чтоб можно было вот это продавать на экспорт. У меня когда-то с этого начался бизнес. Что мы начали не просто затыкать дырки, а писать программы так, чтобы они продавались. Ну и, собственно, у меня основной заработок – вот я свои программы продаю за рубеж. Их покупают просто потому, что они не американские, там нет американских закладок. Вот это спасибо Америке. Она сейчас очень, очень себя уронила. Сейчас даже в Азии там сингапурская тетенька, какая-то замминистра сказала: блин, так что нам теперь от доллара отказываться? А они нас так же ведь кинут. Что-то надо делать. Вот, то есть первое – вместо импортозамещения сразу делать продукт, который был бы конкурентоспособен. Это нетрудно, потому что сейчас идет цифровой колониализм. У большинства стран нет ничего. А они не любят китайцев и ненавидят американцев. Они российское купят. Только чтоб оно работало. Александр Денисов: Еще две, Андрей Игоревич, пока у нас минута еще осталась. Андрей Масалович: Второе – параллельный импорт. Во! Можно денег сделать, ну, т.е. Александр Денисов: Чем вы и занимались. Из Англии... Андрей Масалович: Да, да, да. Эти сломали всю логистику, соответственно. Третье – можно поиграть в разведчиков в тех случаях, где вот жесткие, тоже чем я занимался, когда надо тащить то, что нельзя, не должно попадать в Россию. А сделать так, чтобы попало вот это красиво. Это только по одной моей стороне, т.е. там все хорошо. Это все направления, которые очень денежные, если их просто делать. И там не надо поддержки от государства, главное просто, чтоб не мешали. Вот. Раз. Второе. Рядом с этим рынком есть рынок, как это ни цинично, восстановления. То есть вот рядом Украина, ее надо строить, ее надо наполнять... Александр Денисов: Тоже займемся? Андрей Масалович: Йогуртами, едой, одеждой, ну, кучей всего, т.е. вот рынок прирос. Причем, почему на него с этой стороны лучше идти: у нас бензин по 40, а у них по 200 рублей. Александр Денисов: Андрей Игоревич, сейчас, к сожалению, должны на новости уходить. И третий пункт еще вы назвали? Андрей Масалович: Нет, это третий. Александр Денисов: Восстановление и есть третий пункт? Андрей Масалович: Ну, я под третьим имел как бы черный импорт. То, что нам запрещено. Черный параллельный импорт. Александр Денисов: Параллельный. Все, я понял. Андрей Игоревич, спасибо большое! Утешили действительно, психотерапевт. Приходите к нам еще, будем обсуждать действительность, разбирать. Спасибо, спасибо! Андрей Игоревич Масалович, был у нас в студии.