Организация дорожного движения. Депутаты предлагают вернуть Госавтоинспекции полномочия по согласованию схем организации дорожного движения. Это позволит избавиться от необоснованных ограничений и штрафов. А также повысить безопасность на дорогах. Петр Кузнецов: К следующей теме переходим: ГИБДД вернут контроль над знаками и камерами. Депутаты предлагают вернуть Госавтоинспекции полномочия по согласованию схем организации дорожного движения. Сейчас многие удивятся, но ГИБДД не занимается этим аж с 2013 года – тогда эта функция была передана на откуп местным властям. Ольга Арсланова: И с тех пор, как считают и многие эксперты, и просто водители, на дорогах стали появляться знаки, которые ограничивают скорость до 40 километров в час, хотя раньше было разрешено 90. Ну а за знаками стали вырастать камеры. Петр Кузнецов: Поэтому депутаты обратились к Дмитрию Медведеву. В этом письме предложено разработать поправки в законодательство, возвращающие права ГИБДД именно по организации дорожного движения. Уже получен ответ от первого заместителя министра внутренних дел Александра Горового, он полностью поддержал инициативу. Что же изменится – будем обсуждать в оставшиеся полчаса. И нам поможет в этом Андрей Мухортиков, член Общественного совета при Министерстве транспорта и дорожной инфраструктуры Московской области. Здравствуйте. Андрей Мухортиков: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Добрый вечер, добрый вечер. И мы ждем, как всегда, звонков от наших зрителей. Довольны ли вы тем, как организовано дорожное движение в вашем городе, в вашем регионе, в вашем селе, где вы живете? Звоните и рассказывайте. Петр Кузнецов: То есть, Андрей, с 2013 года власти могут самостоятельно выкапывать знаки, вкапывать новые, менять разметку, ставить камеры? Верно? Андрей Мухортиков: Все правильно. Но на самом деле роль ГИБДД и после 2013 года оставалась и остается большой. Дело в том, что за ГИБДД так называемый надзор дорожный. ГИБДД – это федеральная структура, которая контролирует власть и, соответственно, за какие-то неправильные действия, которые вредят безопасности или не соответствуют ГОСТам, может выписывать предписания и штрафы. Ольга Арсланова: ГИБДД – местным властям? Андрей Мухортиков: ГИБДД – местным властям. 300 тысяч рублей. Поэтому ГИБДД по-прежнему, в общем, присутствовала во всех комиссиях. С ними все равно старались поддерживать контакт, какие-то неоднозначные решения согласовывать, показывать и получать, по крайней мере, такое негласное одобрение. Петр Кузнецов: Хорошо. Но что же изменилось, когда, скажем так, меньше прав у ГИБДД (тогда давайте так) с 2013 года стало в плане организации дорожного движения? Андрей Мухортиков: Я бы сказал так: наверное, не меньше прав, а, может быть, чуть меньше информации. Петр Кузнецов: Ну, или так. Андрей Мухортиков: То есть не все без исключения проекты через них проходили, а только какие-то самые большие и резонансные. По большому счету, везде по-разному. Все зависит от квалификации тех, кто занимается организацией дорожного движения. Если квалификация высокая, опыт большой, то ничего страшного не произошло. Но, действительно, во многих регионах есть дефицит таких кадров. И действительно, там очень часто самые опытные сотрудники… Петр Кузнецов: В смысле – штат сотрудников? Андрей Мухортиков: Да. Просто нет штата сотрудников и нет достаточного опыта. Ну, студент какой-нибудь вышел и не имеет практического опыта в ГИБДД. А сотрудник ГИБДД, безусловно, имеет большой практический опыт, поэтому, конечно, полезно их участие в согласовании проектов. Но в любом случае разрабатывать проекты все равно будут не они, а это будут отдельные институты. Это, естественно, все по-прежнему у местных властей, но просто ГИБДД будет, наверное, более активно участвовать. Ольга Арсланова: Скажите, а у ГИБДД, у людей, которые там работают, достаточно ли квалификации для того, чтобы дать совет, где нужно дорогу расширить, где нужно поставить тот или иной знак, как изменить дорожную разметку? То есть достаточно ли у них для этого квалификации? Андрей Мухортиков: Ну, как правило, да, потому что очень большой опыт. А организация движения – это очень практическая такая наука, где несколько лет и сотня практических примеров, несколько сотен значат гораздо больше иногда, чем длительное научное изучение. Ну, так складывается, потому что нельзя автоматизировать; везде организация дорожного движения должна учитывать множество условий, которые нужно смотреть по месту. Петр Кузнецов: Участие водителей возможно в организации дорожного движения? Андрей Мухортиков: Водители давно участвуют. Ольга Арсланова: А как? Расскажите, расскажите водителям. Андрей Мухортиков: Очень просто. Петр Кузнецов: Жалоб меньше не становится. Андрей Мухортиков: В большинстве регионов есть так или иначе порталы обратной связи или какие-то телефоны контактные, куда можно позвонить или куда можно написать – и либо оставить жалобу, либо предложение. Разница в чем? Жалоба – это то, что должны сделать однозначно. Например, светофор перегорел – должны устранить. Яма – должны устранить. А предложение – это какие-то изменения более тонкие, которые могут быть приняты или могут быть отклонены. Работа большинства структур, которые занимаются дорожным движением, так или иначе это все учитывает. Петр Кузнецов: По-прежнему жаловаться в ГИБДД можно на кривую разметку, на отсутствие знаков? Андрей Мухортиков: В целом – можно. Но, допустим, если брать Москву или брать Московскую область, то и там, и там есть отличные порталы обратной связи: в Подмосковье – «Добродел»; в Москве – transport.mos.ru, если касается транспортных вопросов, или gorod.mos.ru, если все другое. Поэтому, в принципе, необязательно жаловаться в ГИБДД. Надо жаловаться, если местные власти игнорируют обращение и не хотят устранить какую-то проблему. Тогда, конечно, в порядке надзора надо обращаться в ГИБДД. Петр Кузнецов: Вот как раз давайте узнаем, на что жалуется Мария из Москвы (а может быть, наоборот). Здравствуйте, Мария. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, добрый день. Я живу в Москве, конкретно – в Измайлово, район Измайлово. И у нас по Измайловскому проезду одностороннее движение. Улицы не очень широкие, и ко всему прочему еще автобусные маршруты проходят. Очень неправильно организовано движение. Понатыкали знаков, аж в глазах рябит! Едешь что по Сиреневому бульвару – и абсолютно, на мой взгляд… «Остановка транспорта запрещена» – прямо по проезжей части. Либо надо считать всех водителей не совсем здоровыми, потому что нормальный человек не остановится просто на проезжей части, либо… Допустим, на односторонних движениях разрешили – разметки, знаки поставили, именно парковки – двустороннее движение. В итоге проезжая часть и так узкая. И если, не дай бог, какая-то авария или автобус сломается на линии, то объехать не представляется возможным данную пробку совсем, так как угол весь… И Измайловский проезд, и 2-я Прядильная. И никуда ты из этой пробки не денешься. Петр Кузнецов: Да, спасибо. Зритель: Обращались, просили… Петр Кузнецов: А кому писали? Зритель: Ну, я обманывать не буду. Инициативная группа была – они в ЦОДД, по-моему, обращались. Петр Кузнецов: Вот! Я как раз хотел сейчас по ЦОДД… Зритель: Реакции не последовало никакой абсолютно. Петр Кузнецов: Спасибо. Зритель: И вот эти все знаки стоят, чтобы только присылать штрафы. У нас по Измайловскому проезду умудрялись присылать штрафы на остановку, за парковку возле собственного дома. Петр Кузнецов: Понятно, Мария, спасибо. Андрей Мухортиков: Понятная история. Ну, здесь надо смотреть, что там на самом деле происходит. В принципе, стандартная процедура именно такая: готовится обращение. Причем чем оно детальнее, чем там больше прописано, допустим, фотографии… Ольга Арсланова: Это может быть индивидуальное или коллективное обращение? Андрей Мухортиков: Конечно, индивидуальное. Конечно, индивидуальное. Ольга Арсланова: То есть мне не нравится – я пишу? Андрей Мухортиков: В принципе, да. Не нравится – пишете. Если, условно говоря, вы попросите соседей и родственников тоже написать, то же самое, но своими словами, и если обращений будет несколько, то это будет даже более эффективно, потому что к коллективным обращениям больше прислушиваются. В принципе, в ЦОДД Москвы есть дирекция по организации дорожного движения, и там кураторы по округам. То есть по Восточному округу есть свой куратор. В принципе, все такие обращения, поступающие или через gorod.mos.ru, или через transport.mos.ru, передают дирекции. Они выезжают на место, смотрят, изучают и что-то меняют. Другой вопрос, другое дело, что, к сожалению, часто очень долгие изменения в организации дорожного движения. И как раз с введением закона нового… Нельзя сейчас, допустим, просто в виде технических заданий – взял, написал и реализовал; необходимо утверждение каждого изменения через комиссию. Это достаточно долгий процесс, потому что необходимо изменения не просто написать, а их необходимо спроектировать со всеми необходимыми стандартами по необходимой форме, дальше вынести на комиссию. Там оно должно быть утверждено, и только после оно может реализовываться. Это немножко делает процесс более долгим. Плюс второй момент: если знаки можно поменять быстро, и их меняет ЦОДД Москвы, то разметку меняет не ЦОДД Москвы, а ГБУ «Автомобильные дороги», а это ЖКХ, другой комплекс. И они меняют в соответствии со своими производственными планами. То есть редко они прямо сразу выходят и что-то быстро меняют. Как правило, все это делается спустя несколько месяцев. Плюс есть зимний период, когда, допустим, с октября по март вообще разметку не наносят. То есть можно хоть обписа́ться, как говорится, чтобы поменяли разметку, но ее не поменяют, потому что разметка, нанесенная при низовых температурах, не держится, а отпадает, поэтому зимой такие работы просто не проводятся. Петр Кузнецов: Ну, как правило, в такое время и не особо обращают внимание на разметку, потому что ее нет в такое время. Очень коротко про то, что сейчас такой сезон (я думаю, что не только в Москве, просто в Москве это болезненно воспринимается), перекапывают – и ограничения, сужения. Скажите, пожалуйста, как это осуществляется? Кто продумывает логистику, обходные пути и так далее, чтобы минимизировать пробки? Что за структура? Андрей Мухортиков: В Москве проводится огромное количество разных работ. По идее, все организации, которые проводят, по любым заказам или какие-то работы частные, – все должны нести схемы движения на период строительства и на период по окончанию строительства как раз в комиссию, в межведомственную комиссию. Там у них трехэтажное название, длинное, я не воспроизведу. В общем – по согласованию разных изменений в проекты, перекрытий, ограничений и так далее. Там, соответственно, документация рассматривается. Сначала рассматривается в ЦОДД, конечно, потом выносится на комиссию – и там она либо утверждается, либо даются какие-то замечания, с тем чтобы вносили изменения. Петр Кузнецов: А пожаловаться на такое нельзя? Андрей Мухортиков: А дальше… Об ограничениях, действительно, органы власти обязаны предупреждать. Ну, скажем так, если мы говорим про какие-то изменения небольшие, допустим, или что-то новое появилось, поворот новый появился, то про них, в принципе, уведомлять необязательно. А вот если что-то закрывается, уменьшается количество полос или, допустим, одностороннее движение становится двусторонним… Петр Кузнецов: В связи с ремонтом опять-таки. Андрей Мухортиков: …или в связи с ремонтом, или просто, то о таких изменениях обязаны сообщать за три недели. Это должно быть на сайте, должно быть в средствах массовой информации, чтобы люди успели подготовиться. Плюс ставятся щиты информационные на земле в таких местах. Ольга Арсланова: Вот что пишут наши зрители: «У нас в городе гаишники стоят под кривым знаком и разводят водителей, которые не знают правил дорожного движения». Боятся наши зрители, что у ГИБДД появятся новые полномочия – и снова потекут левые штрафы в карман. Андрей Мухортиков: Вы знаете, вот тут прозвучали две точки зрения. Одна – что когда ГИБДД отстранили, то появились знаки «40» вместо «90». А другая – что наоборот, как вы говорите. На самом деле бывает и так, и так. И знаки «40» всегда появлялись, их забывали убирать. И сейчас такие проблемы есть. Но сейчас гораздо больше возможностей бороться с такими вещами. Если в каком-то городе ГИБДД стоит под знаком – ну, что мешает написать в ГИБДД не города, а области или в ГИБДД России: «Вот так и так. Писали в наше ГИБДД, а они вообще проигнорировали. Вместо того чтобы профилактировать, – а у ГИБДД есть профилактика нарушений, – они стоят и штрафы «стригут»? Ольга Арсланова: Тем более есть сейчас видеорегистраторы. Я так понимаю, это все можно прислать, и это приколют к делу. Андрей Мухортиков: Конечно. В блогосфере, опять-таки в «Синих ведерках» опубликовать. То есть, в принципе, если в блогосфере какая-то тема опубликовывается, то, как правило, что-то такое явное очень быстро исправляют. И опять же, ГИБДД – это структура такая военная, и там с дисциплиной все хорошо. Если переслать выше, то оттуда спустят вниз, и там исполнят. Петр Кузнецов: О проблемах с организацией дорожного движения наши корреспонденты узнавали у водителей в Череповце и Екатеринбурге. Итоги опроса посмотрим. ОПРОС Ольга Арсланова: А вот что пишут. Очень много жалоб на разметку! «Как всегда, дорожные службы весной делают разметку на дорогах, – пишет Саратовская область. – Не заметили примыкающую дорогу справа, нарисовали сплошную». Андрей Мухортиков: Такое бывает. Ну, в принципе, как правило, такие вещи, если они сделаны случайно, исправляются очень быстро. Но бывает, что такие вещи перекрывают, например, по безопасности. Например, здесь были аварии с вылетом на встречку – и такие могут закрывать. Точно так же, как около магазина нельзя повернуть. Ну нельзя, если там интенсивная магистраль, интересная улица, очень много точек притяжения, невозможно сделать заезд во двор через каждые 50 метров. Ну да, бывает, что где-то нужно… По безопасности это необходимо. Что касается пешеходных переходов. Тоже раньше бытовало мнение, что надо пешеходов всех загнать под землю обязательно или пусть идут 300 метров… Петр Кузнецов: Или наоборот – по верху. Ольга Арсланова: И пусть не выходят оттуда. Андрей Мухортиков: Как показывает практика, это не работает. Если человеку нужно пройти лишних 400 метров, а дорожка шириной 10 метров, то человек не будет идти, конечно, а он перейдет по прямой. Поэтому сейчас линия, в принципе, на увеличение количества пешеходных переходов. Ольга Арсланова: Наземных? Андрей Мухортиков: Да, наземных. Если уж пешеходы здесь переходят, то логично поставить знаки и сделать «зебру», чтобы, по крайней мере, водитель ожидал, что они выйдут. В конечном счете это безопасно, становится безопасным Ольга Арсланова: Все-таки вы могли бы выделить какие-то основные болезни в организации движения в нашей стране? Это преимущественно проблемы с разметкой, преимущественно знаки, качество покрытия? В чем основная проблема? Андрей Мухортиков: Вы знаете, очень много проблем. Ну, качество покрытия – безусловно. Ольга Арсланова: То есть на первом месте будет? Андрей Мухортиков: Ну, для Москвы и области это не так актуально – тут, в принципе, очень много денег вкладывается в дорожный ремонт. В Москве – давно. В области – не так давно, но тоже большие успехи. А по регионам это все еще проблема. Для этого есть проект федеральный «БКД» («Безопасные и качественные дороги»), в рамках которого эта проблема решается. Но все равно ее решат даже к 2024 году не целиком, а только увеличат процент дорог, которые будут в нормативе. Светофоров, как ни странно, достаточно мало у нас, в сравнении с другими городами, то есть очень мало, даже в Москве. Если взять город с такой же плотностью населения, с такой же плотностью дорожной сети, то в основном в мегаполисах их больше. Они сейчас строятся, но еще большой путь впереди. В большинстве городов, в подавляющем большинстве городов нет координации светофоров, то есть нет никаких АСУДД – автоматизированных систем управления дорожным движением. Соответственно, там несколько светофоров на каждые 100 метров, и на каждом приходится постоять. Если бы их скоординировали, то можно было бы сделать «зеленую волну». Это проблема. Разметку краской наносят очень много где. Краска живет, может быть, месяц-два, а потом она стирается – и разметку просто не видно. То есть необходимо, конечно, всей стране переходить на термопластик. Кстати, есть холодный пластик, и его даже можно в минусовую температуру укладывать. Но он довольно дорогой, даже в Москве пока еще редко используют. Ну, термопластик, понятно, он дороже краски, поэтому не у всех городов страны есть на это деньги. Ольга Арсланова: Если какие-то полномочия вернутся ГИБДД, то как раз эти проблемы все равно автоматически не решатся, потому что суть… Андрей Мухортиков: Конечно, не решатся. Они, по большому счету, зависят в небольшой степени от квалификации, а в большой, подавляющей степени – от денег. А денег больше от возвращения полномочий ГИБДД не появится, к сожалению. Петр Кузнецов: Давайте послушаем Анну, снова Москва у нас на связи. Здравствуйте, Анна. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вот такой вопрос. Мы каждую неделю ездим на дачу по трассе Ногинск – Москва. Я никак не могла понять, почему нам постоянно приходят штрафы. Вообще у меня стаж небольшой, и я стараюсь вообще не превышать скорость И тут я просто обнаружила, у меня шок был! Постоянно идет ремонт дороги, и вывешивают в разных местах предупреждающие желтые знаки, и прямо на знаки вешают камеру. То есть ты едешь 90, а стоит знак «40», и на знаке висит камера… Петр Кузнецов: Резко. Зритель: То есть она снимает… Заведомо ты едешь с большей скоростью. Ты начинаешь снижать, когда ты уже увидел знак, за знаком начинаешь снижать скорость. У тебя даже нет 10–20 метров. Ну, я просто специально ехала и смотрела. Это был шок! Просто на знаке прикреплена камера – соответственно, сто процентов тебе придет штраф за нарушение скорости. Петр Кузнецов: Да, спасибо. Хороший вопрос. Тут еще спрашивают: законный ли вообще такой резкий перепад? Было «90» – и сразу же следующий участок «40». Андрей Мухортиков: Безусловно нет, безусловно нет. Петр Кузнецов: Там какие-то ГОСТы тоже существуют. Андрей Мухортиков: По нормативам, да, должен быть шаг 20 километров. Должно быть «90», через несколько десятков метров, через 100 метров – «70», потом – «50», а потом – уже «40». Петр Кузнецов: И уже на основании этого можно оспорить? Андрей Мухортиков: Если этого нет, то можно проехать, снять и направить это, соответственно, обжаловать. В принципе, есть шансы, что деньги вернут. Но у нас, к сожалению, нет системы автоматического возвращения денег, если даже где-то камера признана неисправной или такое было нарушение. К сожалению, каждому нужно обжаловать в индивидуальном порядке. Петр Кузнецов: Расскажите, пожалуйста, про коммерческие камеры – вот эти автомобили, совершенно не понятные многим, которые появляются. Какие у них права? С кем заключаются договоры на коммерческий комплекс видеофиксации? Андрей Мухортиков: Ну, социальная функция этих камер понятна. То есть постепенно водители привыкают к стационарным камерам, которые стоят, – соответственно, притормаживают. Петр Кузнецов: И они появляются на том же навигаторе. Ты уже знаешь, что впереди. Андрей Мухортиков: Да, совершенно верно, они притормаживают. А в других местах, где камер нет, соответственно, разгоняются. Чтобы этого не было, создана эта вещь. И конечно, это для частных компаний источник заработка. Что греха таить? Петр Кузнецов: То есть с региональными властями взаимодействие? Андрей Мухортиков: Как правило, да. То есть подписывается некий договор с региональными властями, то есть с министерством или департаментом транспорта, соответственно, о том, что необходимо… ну, какую деятельность исполняет и сколько денег из штрафа остается. Но сейчас, насколько я понимаю, высказано на самом верху мнение, что надо как-то от этого уходить все-таки. Петр Кузнецов: Снова полностью отдать государству? Ольга Арсланова: Отдать все. Андрей Мухортиков: Ну, на самом деле решение все-таки в увеличении количества стационарных камер, то есть их постепенно ставят все больше и больше. В принципе, на безопасности движения они сказываются благотворно. Ну понятно, что не все довольны, особенно кто привык притопить педаль или разворачиваются на двойной сплошной, или на красный едут. Петр Кузнецов: Ну, это их проблемы. Андрей Мухортиков: Это их проблемы, да. А для безопасности это полезно. Петр Кузнецов: Валерия из Нижегородской области успеем послушать. Здравствуйте, Валерий. Ольга Арсланова: Добрый вечер, Валерий. Петр Кузнецов: Полаконичнее, если можно. Зритель: Живу в Нижегородской области. Первый вопрос о том, что у нас очень много мест под инвалидные места выделено, а они все пустые. Пенсионерам встать труднодоступно, потому что других мест нет, а эти места пустуют. Это первый вопрос. А второй вопрос по камерам, которые не стационарные, которые на треногах стоят и прячутся за кустами… Петр Кузнецов: Уже ответили на этот вопрос. Давайте по местам для инвалидов. Ольга Арсланова: Ну, парковка – это вообще отдельная тема. Петр Кузнецов: Спасибо, Валерий. Андрей Мухортиков: По нормативам – не менее 10% мест должны быть «инвалидными». То есть такой норматив прописан, так все обязаны проектировать. Скажем так: не делать этого нельзя. Ольга Арсланова: А если, например, есть вопросы к организации парковки, то это к кому надо обращаться? Андрей Мухортиков: Также, соответственно, либо к местным властям, в министерство или департамент транспорта, или в отдел по транспорту в мэрии, если это городская дорога; либо, соответственно, в ГИБДД, если ничего не делается, ответа нет или ответ ненадлежащий. Петр Кузнецов: Давайте подведем итог. Ждете ли вы возвращения этих полноценных прав ГИБДД по участию в организации дорожного движения? Каково будет решение? И что же все-таки изменится? Андрей Мухортиков: На мой взгляд, серьезно, в принципе, это ничего не изменит. Ну, дополнительный контроль никогда не помешает. А в целом необходимо, конечно, увеличить финансирование дорожной деятельности во всех регионах страны. Петр Кузнецов: Знаете, еще какой тут вопрос по камерам беспокоит, по тем самым треногам коммерческим? Куда идут деньги? Куда-нибудь в дорожные фонды от таких коммерческих камер что-нибудь капает? Андрей Мухортиков: Да, частично деньги идут. Петр Кузнецов: Или только властям? Андрей Мухортиков: Частично деньги идут частникам, а частично деньги идут, да, в дорожные фонды, как правило. То есть, в принципе, у нас сейчас дорожные фонды, так сказать, «окрашены»: туда идут деньги, так или иначе связанные с эксплуатацией дорог – акцизы, разные налоги. Ольга Арсланова: Вот зритель нам пишет: «Наивно считать, что это при организации что-то исправит. Не зря же их приостановили в свое время». Что-то за это время изменилось в ГИБДД? Андрей Мухортиков: Тут самый главный вопрос: а кто будет этим заниматься? То есть численность ГИБДД постоянно сокращается. И просто непонятно, насколько ГИБДД будет в состоянии именно выполнять эти функции… Ольга Арсланова: Эти функции на себя принять. Андрей Мухортиков: Просто из-за количества сотрудников. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Спасибо, что пришли. Андрей Мухортиков: Спасибо. Ольга Арсланова: У нас в гостях был член Общественного совета при Министерстве транспорта и дорожной инфраструктуры Московской области Андрей Мухортиков. Петр Кузнецов: Спасибо.