Петр Кузнецов: К большой теме приступаем, которую вы начали еще в дневном «Отражении». Ольга Арсланова: Да, совершенно верно. У нас есть сразу несколько новостей для автомобилистов. В России могут снова вырасти штрафы, давно этого не случалось. Дело в том, что правительство поручило МВД и Минтрансу усилить санкции за нарушение некоторых правил, и самым резонансным грозит стать возвращение штрафа за превышение скоростного лимита всего на 10 километров в час. Петр Кузнецов: Напомним, что сейчас превышение лимита менее чем на 20 километров в час ненаказуемо. Несколько лет назад МВД предлагало это изменить, то до Госдумы законопроект не дошел, а сейчас дискуссия возобновилась. Разрабатывается также вопрос об ужесточении наказаний за езду с нечитаемыми номерами, нарушение правил остановки и стоянки. Ольга Арсланова: По данным ГИБДД, давайте на них посмотрим, за 11 месяцев 2018 года вынесено более 81 миллиона постановлений за превышение скорости на 20-40 километров в час. Это самое распространенное нарушение ПДД. Эксперты говорят, что возвращение штрафа только в столице может принести еще 50 миллионов дополнительных штрафов ежегодно, это вдвое больше, чем за все нарушения правил дорожного движения. Ну и можно посчитать, сколько это все будет стоить: сейчас за превышение скорости более чем на 20 километров в час положен штраф в 500 рублей, до 60 километров – 1 500, более 80 километров в час – 5 тысяч рублей штрафа. Петр Кузнецов: Госавтоинспекция поддержала возврат штрафа, но при этом ввела мораторий на внесение изменений в правила дорожного движения. Правда, там уточнили, что запрет на внесение изменений в ПДД временный и затрагивает только МВД, Минтранс и правительство мораторий не касается. Ольга Арсланова: То есть они имеют полное право предлагать и инициировать. Давайте мы с вами в ближайший час обсудим, какие новые правила и штрафы нам нужны с вашей точки зрения, или все-таки нам пора наконец-то остановиться? О том, почему штрафы растут, а правила дорожного движения часто меняются, сегодня днем в эфире программы «Отражение» говорил Максим Кадаков, главный редактор журнала «За рулем». Давайте послушаем. Максим Кадаков: Во многих регионах сборы от штрафов, за нарушение ПДД изначально закладываются в бюджет региона на будущий период. Если предположить, что в каком-то регионе – в Москве, я не знаю, в Саратове или в Краснодаре – водители в 2019 году не будут нарушать правила дорожного движения и не принесут ни рубля штрафного, а в регионе уже заложено сколько-то миллионов поступлений. Поэтому, видимо, как бы это ни звучало абсурдно, все будет сделано для того, чтобы водители и нарушили, и заплатили штраф, иначе откуда деньги взять? В Москве, если мне память не изменяет, в 2017 году водители принесли городу 22 миллиарда рублей за пользование парковками и в виде штрафов за нарушение правил дорожного движения, и каждый год нам примерно прибавляют около 3 миллиардов, то есть план растет, поэтому мы должны вывернуть свои карманы и принести еще. Вот на 2019 год, по моим данным, не знаю, так ли это или нет, есть что-то вроде плана на 29 миллиардов. То есть мы должны раскошелиться. Петр Кузнецов: Ну что же, а мы представляем вечерних гостей по большой теме: это Андрей Мухортиков, член Общественного совета при Министерстве транспорта и дорожной инфраструктуры Московской области, – здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Андрей Мухортиков: Добрый вечер. Петр Кузнецов: И Игорь Моржаретто, партнер аналитического агентства «АВТОСТАТ». Добрый вечер. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Игорь Моржаретто: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Смотрите, одно из первых сообщений на нашем SMS-портале, у нас сейчас декабрь 2018 года: «А знак «Шипы» вообще отменен или нет?» – интересуется зритель. Игорь Моржаретто: Отменен с 8 декабря этого года. Ольга Арсланова: Но мы устали следить за судьбой этого знака, согласитесь. Петр Кузнецов: С 1 января вернут. Ольга Арсланова: Мы не понимаем, что происходит. Игорь Моржаретто: Нет, не вернут, я надеюсь, что он отменен навсегда. Он, собственно, потерял всякий смысл еще лет 20 назад, зачем про него сейчас вспомнили, трудно сказать, вдруг начали штрафовать за отсутствие, а потом (с весны примерно) МВД обращается в правительство с просьбой отменить этот знак, наконец, 8 числа он перестал действовать, то есть уже неделю требование вешать этот знак в случае, если у вас шипованная резина, нет. Если у вас остался этот знак на машине, можете сохранить, можете сорвать его, завернуть в трубочку, что хотите с ним делайте. Петр Кузнецов: Слава богу, штрафовать не будут. Ольга Арсланова: Хорошо хотя бы вы объяснили, потому что не все знают. Петр Кузнецов: Хорошо, ваша версия, почему все-таки у нас столько изменений, возвращений, наклеек, перестроений, светофоров не светофоров, камер не камер? С чем это связано? Игорь Моржаретто: Понимаете, у нас несколько органов власти имеют право законотворческой деятельности, право внесения правительство имеет в правила дорожного движения, но при этом несколько организаций подают свои предложения; Госдума может изменять законы, но опять же в Госдуму поступают предложения с самых разных сторон, не только от депутатов, но еще и от ведомств самых разных. Поскольку в этой теме, как в любой другой, нет единого координирующего органа, часто достаточно судорожно вносятся какие-то изменения очень странные, бывают изменения вообще непонятно для чего. Вы знаете, например, что очередное изменение у нас наступило в субботу в правилах дорожного движения, а следующие будут в следующую субботу? Поэтому в ГИБДД решили для себя… Петр Кузнецов: Шабат. Игорь Моржаретто: …объявить некий мораторий хотя бы временный, чтобы как-то собрать поступающие предложения, сформулировать их более четко и внести в правила дорожного движения пакетом. Правда, вы сами сказали, что такие изменения могут поступать от Минтранса, он на себя обязательств не брал. И вообще что касается ПДД, там бы сесть специалистам, внимательно посмотреть, там есть пункты, противоречащие друг другу, несовпадающие. Вообще еще хорошо было бы, если бы с правилами дорожного движения поработал филолог с опытом, потому что часть пунктов написана ужасным канцелярским языком и нормальный человек даже дочитать до конца некоторые положения не сможет, сойдет с ума, не понимаю, о чем тут вообще идет речь. То есть правильно поработать надо с этим документом, а не вносить сумбурно, потому что мне сейчас захотелось, отчитаться где-то надо, я вот внес свои предложения, а депутату какому-то попиариться надо, тоже внес какое-то предложение… В общем, достаточно сумбурная работа, я думаю, коллега Андрей не будет со мной спорить. Петр Кузнецов: Андрей, вопрос даже знаете в чем? А вот из последних изменений принесло что-то реальную пользу какую-то? Андрей Мухортиков: Вообще в первую очередь я на самом деле не вижу больших проблем в том, что изменения вносятся. На самом деле по большому счету мы отдаем долги. В 1990-е и в нулевые годы изменений вносилось мало, они вносились редко, а очень много действительно в дорожном движении в принципе поменялось. Во-первых, появилась куча новых каких-то просто объектов, электромобили, гибридные автомобили, например, знаки ввели, это в принципе новое явление для нас, везде в Европе есть, у нас наконец привели в соответствие. Есть какие-то ошибки в правилах дорожного движения, несоответствия, как правильно Игорь сказал, и очевидно, эти несоответствия надо исправлять. Есть какие-то проблемы, связанные с безопасностью дорожного движения. Вот был пример, резонансные случаи были в Штатах, у нас тоже были, когда забывали детей, ребенок погибал в машине, – внесли запрет на то, чтобы детей до 7 лет оставлять одних в машине. Правильно это? На мой взгляд, правильно. На такие вещи, на мой взгляд, мораторий вносить никакой, конечно же, не нужно. Но действительно есть изменения, которые странные. Например, некоторое время назад разрешили обозначить зону парковки прерывистой разметкой 1.7, это удобно, потому что машины паркуются более компактно, более плотно, больше самоорганизации, а потом взяли и почему-то отменили обратно, 1.5 года, по-моему, просуществовало, а потом взяли и отменили. Зачем, непонятно, это, допустим, нужно вернуть обратно. Из последних изменений кстати говоря, которые очень такие серьезные и касаются очень много кого, известны только шипы, действительно про шипы написали все, а было еще очень много чего изменено. Например, обязанности водителя после ДТП: если раньше был прописан запрет покидать место ДТП, необходимо дождаться сотрудника полиции, теперь правило другое по умолчанию – теперь, если нет пострадавших, нужно выйти, сфотографировать все и как можно скорее убрать машину с проезжей части, оба водителя обязаны это сделать. Если они договорились, кто виноват, они спокойно пишут; если они не договорились, они должны позвонить в ГИБДД и приехать туда, куда им скажут, на группу разборы. Не должна материальная проблема двух конкретных человек… Ольга Арсланова: …мешать движению. Андрей Мухортиков: …мешать движению десятков, сотен, тысяч. Ольга Арсланова: Удобно, согласна. Андрей Мухортиков: Это очень важное изменение, это давно пора было сделать. Ольга Арсланова: А скажите, пожалуйста, такой вопрос, может быть, странный, глупый, у нас зрители просто тоже интересуются, – правила дорожного движения должны в первую очередь быть удобны для автомобилистов? Они должны больший комфорт, большую простоту вносить во взаимоотношения автомобилистов? Или это никому не интересно, про это никто не думает? Петр Кузнецов: Ну да, то есть каким задачам они должны служить? Ольга Арсланова: Для чего они? Андрей Мухортиков: На мой взгляд, нет противоречия между понятием удобства и понятием безопасности. Кто-то считает, что это разные понятия, на самом деле это одно и то же. Ольга Арсланова: Ну в идеале должно быть так. Андрей Мухортиков: Если движение удобно, оно будет и безопасно тоже. Но, конечно, правила дорожного движения в первую очередь должны обеспечить безопасность. Допустим, включать поворотник для кого-то, для кого это не является привычкой, он может сказать, что ему это неудобно, но это, скажем так, та степень личного комфорта, которой необходимо пожертвовать ради безопасности дорожного движения. Ольга Арсланова: Спрашиваем не просто так. Например, в Москве водители очень часто жалуются на то, что сегодня при всем желании не нарушать правила дорожного движения не получается. Знаки, разметки порой расположены так, что автолюбитель сразу попадает на штраф. Например, очень известная ловушка, знак «Остановка запрещена», за ним сразу парковочные карманы, в Москве таких мест очень много, все о них прекрасно знают. Наша корреспондент Елена Тимонова расскажет о них подробнее. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: Хотя вроде бы формально все сделано для комфорта и для безопасности автомобилистов, а по факту получается дискомфорт и потенциальная аварийная ситуация. Где ошиблись? Игорь Моржаретто: Ну вы знаете… Да нигде не ошиблись. Вы знаете, такие места есть в Москве, я тоже езжу не один год по столице. Юридически мне рассказывают про какие-то западни, но, в общем, я знаю, где… Вот я, если говорить честно по Москве, у меня особенных претензий к разметке и количеству знаков в городе Москве нет. Есть претензии по поводу парковки, еще каких-то вещей, но по поводу разметки: человек внимательный, водитель с опытом, в общем, ездит совершенно спокойно по столице, могу сказать по своему опыту. И человек, приехавший из другого региона, тоже спокойно ездит. У нас достаточно много информации дорожной, хотя… Просто все зависит от того, как ты себя в целом чувствуешь за рулем, уверенно или неуверенно. Если уверенно, неважно совершенно, Москва это или Берлин, я, извините, ездил и там, и здесь. Главное – это соблюдать требования правил и знаков. Хотя, еще раз говорю, у меня есть претензии, но они не из области разметки, тут у меня как-то вопросов особенных нет. Петр Кузнецов: Андрей, вот отталкиваясь от сюжета, есть же действительно очень много участков, на которые не распространяются общие, логичные правила, при этом невозможно же каждый участок обойти и понять, что вот здесь это не совсем… Ольга Арсланова: Здесь пешеходов пропускать необязательно. Петр Кузнецов: А здесь, наоборот, это вредит, тормозит… Андрей Мухортиков: Организация дорожного движения – очень такая индивидуальная вещь… Петр Кузнецов: Столько людей просто не найдешь. Андрей Мухортиков: На каждом перекрестке действительно есть свои особые условия, и естественно, организаторы движения их принимают в расчет. Что касается сюжета, я, честно говоря, не увидел там чего-то такого прямо сильно нелогично. Значит, что касается нерегулируемых переходов, их действительно в городе много, их 10 тысяч, может быть больше. У нас светофоров сейчас 2 800 штук, то есть на каждый нерегулируемый переход, к сожалению, поставить светофор все равно невозможно, это, во-первых, очень дорого, во-вторых, очень долго, в-третьих, тут же пойдут жалобы обратного характера, что понаставили здесь светофоров, проехать невозможно. Но да, если есть где-то сплошной поток пешеходов, конечно, транспортный комплекс Москвы старается светофор там ставить. Что касается Олимпийского проспекта, полоса была прямо, становится направо. Вот сейчас… для перестроения, на мой взгляд, для водителя с опытом не является какой-то серьезной проблемой. Да, естественно, если количество полос к перекрестку увеличивается, надо стараться полосы, которые ведут прямо, так и выводить, чтобы они ехали без перестроения, но если было 4 полосы и перед перекрестком 4 полосы, а дальше 2 прямо и 2 направо, допустим, то по-другому организовать движение просто невозможно. Ну и третий момент по нарушителям: да, у нас есть штраф, если ты объехал препятствие, даже если человек нарушил, ты объехал по «встречке», ты все равно нарушитель. Здесь я не представляю, как это можно отрегулировать. Если давать индульгенцию на такие случаи, наверное, таких выездов будет больше, а это опасно: ты одним колесом заехал, может быть, этих самых 10 сантиметров тебе не хватит, чтобы разъехаться со встречным транспортом и совершить ДТП. Естественно, такого допускать нельзя. Петр Кузнецов: Смотрите, чтобы поехать дальше по теме, по тем изменениям, которые уже приняты, вступили в силу, нам для представления, уважаемые эксперты, расскажите, пожалуйста, это тоже все-таки многих интересует, кто принимает вот эти решения по изменениям. Ольга Арсланова: За кем последнее слово? Петр Кузнецов: Как это выглядит? Ощущение, что три человека: «Да, давайте», – подпись и все, вступает в силу. Игорь Моржаретто: Последнее слово, если мы говорим о правилах дорожного движения, последнюю подпись ставит наш премьер-министр. А принимает решение, как правило, у нас есть Комиссия по безопасности дорожного движения при Правительстве, туда поступают все предложения от министерств и ведомств, там они обрабатываются, и в конечном итоге принимается некое решение, которое подписывает, собственно, премьер-министр. Он конечная инстанция, он ставит печать, и все, изменение в правилах вступает в силу с какого-нибудь понедельника, то есть именно вот такая процедура. Она многоступенчатая, она довольно долгая, поэтому некоторые изменения принимаются месяцами, как со знаком «Шипы» почему-то затянулось, видимо, хотели собрать в пакет некие предложения… Петр Кузнецов: Ключевое слово «собрать». Игорь Моржаретто: Да, и знак «Шипы» отменили 8 декабря, хотя по-хорошему надо было это сделать задолго до начала холодного сезона принять это решение. Ольга Арсланова: То есть сейчас с возможным штрафом за незначительное превышение скорости будет та же история? – его рассмотрят в правительстве, а потом подпишет премьер-министр? Игорь Моржаретто: Да, его рассмотрят в правительстве. Но тут немножко сложнее, потому что штрафы – это КоАП, Кодекс об административных правонарушениях, это уже прерогатива Госдумы, и тут правительство будет рекомендовать Госдуме, внесет предложение, и дальше депутаты в Комитете по безопасности (по госстроительству и по транспорту скорее всего) рассмотрят, решат, да или нет, потому что, насколько я знаю, есть противники у этой идеи, причем противники яростные, после чего предложение будет принято или не принято, документ поступит в Госдуму и в обычном порядке (проголосовали 3 раза), дальше Совет Федерации, как правило, он не отказывает, и дальше президент, если уж Совет Федерации принял, он, как правило, тут же подписывает. Ольга Арсланова: А в Госдуме бывает так, что правительственные предложения не принимаются… Игорь Моржаретто: Практически такого не бывает. Андрей Мухортиков: Редко. Ольга Арсланова: То есть, скорее всего, эта инициатива будет принята? Игорь Моржаретто: Хотя, еще раз говорю, спорно, потому что в Думе очень много противников, в частности, неожиданно для меня в противниках оказался наш профильный автомобильный депутат Вячеслав Лысаков, он категорически против, а я с ним категорически не согласен… Ольга Арсланова: Мы сейчас поговорим поподробнее об этом. Петр Кузнецов: Может быть, дело все-таки в том, что те, кто ставят окончательную подпись, несколько по другим правилам ездят? Там и режим можно нарушить в рамках правил, стоит только установить на крышу небольшое средство. Игорь Моржаретто: Вы знаете, на самом деле там достаточно… Есть такой факт, но они действительно живут по своим законам, по своим правилам, это да. Но в таких случаях, когда принимаются такие законы или такие изменения, это все-таки решает и экспертное сообщество, и чиновники, которые понимают в этой теме, и депутаты, которые тоже в этой теме достаточно хорошо понимают. Ольга Арсланова: О скоростном режиме обязательно поговорим, о вот этих грядущих скорее всего изменениях, после того как послушаем наших зрителей. У нас на связи Вячеслав из Московской области, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Вы в эфире. Зритель: Меня звать Вячеслав Анатольевич. Ольга Арсланова: Очень приятно. Зритель: У меня первый класс шофера – не водителя, а шофера, я подчеркиваю… Петр Кузнецов: Здорово. Зритель: Потому что меня учили на третий класс, на второй класс, на первый класс, вы меня слышите? Петр Кузнецов: Да, логично. Продолжайте. Зритель: И вот я предлагаю, для того чтобы вводить какие-то изменения в правила дорожного движения, необходимо собрать… Я не хвастаюсь своими профессиональными данными, хотя я и юрист с высшим образованием… Петр Кузнецов: Хотя это, собственно, уже состоялось. Зритель: Что? Петр Кузнецов: Я к тому, что хвастовство при этом уже состоялось. Продолжайте, пожалуйста, Вячеслав, извините. Зритель: Ну я просто… Я просто предлагаю вот что. Таких, как я, может быть, без меня даже собрать, у меня только двух категорий не хватает, трамвая и троллейбуса, но тем не менее я имею шофера первого класса, 52 года. Ольга Арсланова: Так. Зритель: А не просто водитель, водитель 54 года. Ольга Арсланова: И что? Петр Кузнецов: Давайте о других. Зритель: Значит, я предлагаю, слушайте внимательно, собрать таких пусть без меня десяток водителей, еще оставшихся шоферов первого класса, и вот они смогут внести правильные изменения в правила дорожного движения, а не те, кто сидят, не имеющие отношения к правилам дорожного движения… Петр Кузнецов: То, о чем мы уже начали говорить. Зритель: Изобретают… Петр Кузнецов: Принимают не те, кто ездят по этим правилам, да, ставят подписи не те, кто ездят по этим правилам. Спасибо большое за предложение, Вячеслав. Ольга Арсланова: Сейчас мы вернемся к звонкам, только буквально два слова. А спрашивают действительно автомобильное сообщество, я не знаю, как еще назвать предприятие? Петр Кузнецов: Особенно по таким… Ну хорошо, шипы ладно, а вот по таким радикальным изменениям… Андрей Мухортиков: А что является радикальным изменением? Петр Кузнецов: Ну вот, например, штраф за превышение на 10 километров. Андрей Мухортиков: Ну, допустим, что касается нештрафуемого превышения так называемого, на мой взгляд, все-таки возврат к превышению в 10 километров в час в городской черте все-таки не совсем радикальное изменение. На самом деле нештрафуемое превышение до 20 – это для мировой практики беспрецедентное явление, это только у нас, скорее всего, такое есть. Более того, в подавляющем большинстве европейских стран (и в принципе в странах с развитой автомобилизацией) на городских улицах и скоростной режим еще 50 километров в час, а не 60. Поэтому в принципе, на мой взгляд, в городах, если говорить про города, а не про трассы, возврат к превышению в 10 километров в принципе выглядит логично. Другое дело, что действительно необходимо приводить скоростной режим разрешенный в соответствии с категорией. Если есть бессветофорная магистраль или магистраль, где нет нерегулируемых пешеходных переходов, которые сделаны по параметрам технической категории (до 120 километров в час и выше), конечно, там нужно разрешать не 60, а 80, то есть речь идет о вылетных магистралях, например. Но нештрафуемое повышение все-таки логично снизить. Петр Кузнецов: Ну потому что, опять-таки возвращаясь, многие знаки по ограничению скорости были установлены и приняты еще в 1990-е гг., когда и машины были другие, и дороги были другие, когда и скорость потока общая была ниже. Андрей Мухортиков: Конечно. Что касается идеи спрашивать автомобилистов, идея на самом деле правильная, но для этого необязательно собирать всех в какой-то комнате, для этого достаточно использовать современные механизмы Интернет-демократии, когда сначала собираются предложения, потом они сортируются, потом вешаются на голосование, результаты голосования совещательные, но тем не менее они показывают общественный спрос на то или иное предложение. На мой взгляд, это вполне здравая идея, на месте правительства я бы, наверное, ею воспользовался. Игорь Моржаретто: Я хотел добавить вот что. Во-первых, одно время мы с Андреем состояли в самых разных общественных советах, например, при одном или другом комитете Госдумы и так далее, я состоял довольно долго в рабочей группе при той самой Комиссии по безопасности при Правительстве. К сожалению, у меня такое ощущение, что в последние годы все меньше власть нуждается в советах, там уже решили, что они сами все знают, и вот эти общественные группы и при Госдуме, и при правительстве или исчезли вовсе, или свелись до каких-то декоративных функций, к сожалению. Что же касается предложения конкретного, оно совершенно здравое за исключением двух моментов. Конечно, в мире нигде нет такого, чтобы люфт был 20 километров в час, такого не бывает, в Европе максимум 3-5 километров, и то при большой скорости, если 120 висит знак, вы можете ехать 125. Ольга Арсланова: Ну а погрешность? Игорь Моржаретто: Вот погрешность как раз покрывается вот этим 5-километровым люфтом. Нигде в 20 километров нет разницы, и есть требование, между прочим, международных организаций, куда Россия входит, как раз в городе иметь скорость 50 километров в час. Это очень легко объясняется, почему 50, – потому что все тесты показывают, что если пешехода сбивает автомобиль на скорости 50 километров в час, у пешехода есть шансы и довольно большие. Петр Кузнецов: А, исходя из норм. Андрей Мухортиков: Около 70%. Игорь Моржаретто: Да, а на скорости 80 если сбивает, у пешехода ни малейшего шанса нет, а у нас на сегодня де-факто разрешена скорость в городе 80 километров в час, то есть 60 плюс 20. Но при этом я сказал, что два момента надо сделать. Первый момент, о котором говорил на днях генерал Черников, глава ГИБДД России: он за то, что сократить вот этот люфт до 10 километров в час или меньше, как решат законодатели, но при условии, что у нас проведут ревизию дорог и как там установлены знаки. Потому что, например, есть Республика Татарстан, она самая передовая по компьютеризации в России, по появлению новых технологий безопасности, все прекрасно. Но ни один из моих знакомых, который пытался пересечь эту республику на автомобиле, ни один не ушел без штрафа, потому что они в Татарстане построили прекрасные дороги, но там едешь и знаки «60» и «40», «40», «40», «60», «40». И вот так ну невозможно… Петр Кузнецов: Хотя дороги, пожалуйста, на 110… Игорь Моржаретто: Хотя дороги великолепные и вообще, по-хорошему, если она сделана по первой категории, как говорит Андрей, выставляйте скорость 90 и все, не напрягайте водителей. Но там сделано все, чтобы собрать денег штрафных, это первый момент, – навести порядок на дорогах, сделать, чтобы они соответствовали… Петр Кузнецов: Купить дорогу. Игорь Моржаретто: Чтобы знаки на дорогах соответствовали нормальному скоростному режиму, не нервировали водителя и не вводили его в заблуждение. И второй момент, которого я очень боюсь. Смотрите, если у нас сейчас вернут наказание за превышение скорости теперь уже на 10 километров в час, у нас минимальный штраф 500 рублей. Такой штраф уже установлен за нарушение свыше 20, до 40 километров. Соответственно, поставят 500 за 10 километров, значит, остальные автоматически поднимут. И вообще, если речь идет об увеличении штрафа, вот это мне не очень нравится, не очень нравится хотя бы потому, что это уже напоминает сильно попытку еще глубже залезть в наш карман. Потому что водители, конечно, наиболее беззащитная в этом смысле группа людей, то есть никуда он не денется. Вот если пешеход перебежал дорогу и убежал, то водитель нарушил правила, его остановили, у него есть автомобиль, у него есть права, которые можно изъять, и так далее. В этом смысле, раз у него есть автомобиль, значит, его надо доить. Вот это мне не очень нравится. Ольга Арсланова: Послушаем Алексея из Ростова-на-Дону. Здравствуйте, Алексей, спасибо, что дождались. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Алексей, слушаем вас. Зритель: У меня такой вопрос. Смотрел сейчас… Перед этим я вас слушал, конечно, посмотрел сюжет, где микроавтобус (грузовой не грузовой, я так и не понял) пропускал у супермаркета людей. Пропускай не пропускай, понятно, что он обязан пропустить, у меня стаж тоже больше 20 лет, первого класса у меня права, я работаю водителем, естественно. И как бы ни было, люди-то идут. Почему бы не поставить в этих местах, где супермаркеты, гипермаркеты на «зебрах» светофор, чтобы если подъехал, пропустил, загорелся у них, у пешеходов «красный», у меня «зеленый», и я поехал. А если постоянно люди идут, а камера уже мне фиксирует нарушение, как быть потом? Петр Кузнецов: Да, спасибо. Зритель: И еще вопрос такой по поводу сетки. Вот у нас есть тоже, нарисованы на нескольких местах по Ростову сетки. Если чуть-чуть я не успел, я уже как бы вроде на «зеленый», а резко загорается «желтый» и «красный», а я уже на сетке стою. Как быть? Назад сдать я уже в нарушение, вперед поехать. Петр Кузнецов: Спасибо, что вы вспомнили о таких участниках дорожного движения, как пешеходы. Уважаемые эксперты, почему в последнее время у них столько прав стало, что они сейчас даже ступают на «зебру» и даже не смотрят, потому что они уверены в своей ну не безнаказанности, а в своей правоте. Игорь Моржаретто: В своей бессмертности. Петр Кузнецов: Ну это уже их проблемы, да. Андрей Мухортиков: Пешеходам, конечно, нужно помнить правила, что пешеход всегда прав, пока жив. Но что касается прав… Петр Кузнецов: Капюшон, наушники и темная еще одежда. Ладно, мы их не заставляем ходить со светоотражающими… Ольга Арсланова: Хотя по правилам заставляем. Петр Кузнецов: Это реальная проблема, когда пешеход из ниоткуда просто, причем с такой скоростью, он даже не смотрит, есть или нет машина, просто «я на «зебре», все». Ольга Арсланова: Силы-то неравны. Петр Кузнецов: Да. Андрей Мухортиков: Что касается пешеходов, действительно в принципе в мире есть такая тенденция, что пешеходу дается больше прав. Допустим, в советских правилах дорожного движения водитель был главный, пешеход должен был ему уступать, но везде в мире и у нас тоже пешеходам дается все больше прав. Это действительно иногда приводит к такому вот «экстремизму», когда пешеход, уверенный в своей правоте и бессмертии, идет как попало, в капюшоне, с наушниками, что часто заканчивается плохо. Что касается предложения, почему бы не поставить везде светофоры, – дело в том, что светофор стоит довольно дорого. Если говорить про весь комплекс, он стоит где-то от 5 до 10 миллионов рублей. Я недавно у себя в блоге рассказывал, почему это так. То есть сами эти колонки-«трехглазики» так называемые стоят дешево совсем, а если брать все этапы – проектирование, огромное количество кабелей, стоек, опор, все эти земляные работы – это уже выливается в копеечку. К сожалению, ни один город, включая Москву, не может ставить светофоры в неограниченном количестве. Петр Кузнецов: Мы уже не говорим о переходе наддорожном, вот этой конструкции. Андрей Мухортиков: Совершенно верно. Что касается второго вопроса, «вафля» (зритель это сеткой назвал)… Ольга Арсланова: Да, мы к ней только начинаем привыкать. Андрей Мухортиков: Да, это тоже достаточно хорошее изменение, оно впервые применено в Москве, оно работает, это такая желтая… Ольга Арсланова: А оно зачем? Андрей Мухортиков: Оно показывает ту зону, в которой водитель не должен оставаться, когда с его стороны горит запрещающий сигнал. Эта разметка направлена против того, чтобы водители, которые не могут покинуть перекресток, его бы блокировали, не давали выехать перпендикулярно с пересекающих направлений. То есть это против, скажем так, водительского эгоизма. Петр Кузнецов: Вот честно, я только что об этом сейчас узнаю, что это так… Андрей Мухортиков: Ну вообще это довольно яркое… Это случается довольно… Ольга Арсланова: Ай-яй-яй, Петр Кузнецов. Петр Кузнецов: Слава богу, за это незнание пока не штрафуют. Ольга Арсланова: Правда ли, что скоро появятся камеры, которые будут фиксировать непропуск пешеходов (все-таки к пешеходам вернемся) и рассылать за это штрафы? Игорь Моржаретто: Вы знаете, такая камера работала в Москве одна, было много претензий по поводу этой камеры… Петр Кузнецов: Экспериментальной. Игорь Моржаретто: Ее, насколько я знаю, отключили. Сейчас идет разработка некоего приложения, не знаю как сказать, программного обеспечения, которое было позволило достаточно четко идентифицировать нарушение. Но вообще, честно говоря, вопрос очень сложный, с моей точки зрения и не только с моей. Что такое пропустил или не пропустил пешехода? Это очень сложное понятие. Недаром мало того, что несколько раз вносилась правка в ПДД, чтобы описать, еще было, по-моему, два за недавнее время решения Верховного суда, которые давали свое определение, что значит пропустил не пропустил, и все равно это достаточно субъективно. Пока нигде в мире не придумали камеру, которая бы точно сказала, что вот пропустил, а вот не пропустил, потому что даже то последнее определение Верховного суда, которое мне показалось достаточно удачным, все равно сложное для понимания, там речь идет о пересекающихся маршрутах, о пересекающихся алгоритмах, то есть сложно понять, что такое пропустил не пропустил, нюансы в деталях. Даже инспектор, который стоит, вроде профессиональным взглядом смотрит, и тот, конечно, может сказать, что он считает, что не пропустил, но на самом деле я думаю, что вопрос очень спорный. Надеюсь, что появится такое программное обеспечение, посмотрим, как оно будет работать. Сначала запустят в тестовом режиме, надеюсь, чтобы понять. Петр Кузнецов: И, естественно, в Москве как всегда. Игорь Моржаретто: Татарстан всегда говорит, что они тоже хотят. Петр Кузнецов: Да-да, с их дорогами «40», «60», «40». Скажите, пожалуйста, мы более-менее поняли, как общие правила принимаются там наверху. Что касается локальных изменений, я думаю, что это большая проблема, например, когда ездишь-ездишь по одному и тому же маршруту, заезжаешь в тот же двор как всегда, и вдруг на какое-то утро появляется знак «кирпич». Ты его не замечаешь, потому что ты уже привык, что здесь ничего нет… Ольга Арсланова: А тебя никто заранее не предупредил. Петр Кузнецов: Кто принимает решения по установке таких знаков запрещающих? Какие-то нормы должны быть, не знаю, период втягивающий, чтобы в ближайший месяц после установки этого знака не брать штрафа по крайней мере, чтобы народ привык, чтобы он знал? Игорь Моржаретто: Такого, чтобы не брать штрафа, нет, вы будьте внимательны. Вообще по закону должны минимум за 2 недели оповестить жителей о том, что изменения есть. Андрей Мухортиков: За 3 даже. Петр Кузнецов: А как? На поездах или где? Игорь Моржаретто: В самых разных случаях по-разному. Это могут быть стенды, это могут быть извещения по радио, извещения в местной прессе. Ольга Арсланова: Никогда не слышала. Петр Кузнецов: Даже если, прошу прощения, это локальный какой-то двор, один заезд, дом обычная пятиэтажка? Игорь Моржаретто: Безусловно, должны оповестить как минимум, а дальше вы будьте внимательны. А что касается алгоритма, как принимаются решения по установке… Петр Кузнецов: Кто главный? Игорь Моржаретто: …Андрей лучше расскажет, поскольку это его профессия. Я тоже могу, но… Андрей Мухортиков: Да. В принципе в соответствии с законом еще 1990-х гг. решение по организации дорожного движения принимает владелец дороги. Раньше, в советское время это было ГИБДД, потом это передали в 1990-х гг. владельцам дороги. В Москве, допустим, владелец дороги – это Правительство Москвы, Департамент транспорта и подведомственная структура Центр организации дорожного движения. В Москве более 5 тысяч километров дорог только в границах Старой Москвы, не считая уже новых территорий, и огромное количество решений по дорожному движению регулярно принимается. В Москве есть КСОДД, комплексная схема организации дорожного движения, где, грубо говоря, вся разметка и знаки в режиме вида сверху отображена, что позволяет нам знать, как организовано дорожное движение, и соответственно менять его так или иначе. Все изменения вносятся на стадии проектирования, дальше утверждаются комиссией межведомственной при Департаменте транспорта и дальше передается на реализацию в две организации: ЦОДД ставит знаки и регулирует светофоры, а комплекс ЖКХ меняет разметку. Игорь Моржаретто: Я с вашего позволения дополню одной фразой: принимается решение на уровне комиссии, согласуется с ГИБДД в обязательном порядке, ну и дальше дорожные организации все делают. Андрей Мухортиков: Совершенно верно. Ольга Арсланова: Понятно. Вернемся все-таки к одному из самых громких возможных изменений. «Нужно ли штрафовать за незначительное превышение скорости?» – спрашивали корреспонденты жителей разных городов. Давайте послушаем, что отвечали автомобилисты. Петр Кузнецов: Может быть, и Татарстан будет. ОПРОС Ольга Арсланова: И вот нам из Татарстана, кстати, о котором сегодня так много говорим, пришло сообщение: «У нас в Татарстане глава обеспокоен, что недобрали 3 миллиарда рублей, и предложил отменить 50%-ю скидку на штрафы ГИБДД и вернуть инспекторов ГИБДД на дорогу, тогда меньше будут нарушать», – считает наш зритель. Действительно ли есть такая цель у каждого региона собрать побольше денег, и поэтому любые штрафы хороши, 10 километров в час или еще что-то придумают? Андрей Мухортиков: Я все-таки с такой трактовкой не согласен. Не должно быть главной функцией, главной задачей штрафов сбор денег и пополнение казны, это побочная функция. Это нормально, что она есть, нормально, что те, кто нарушают правила движения, платят штрафы, но все-таки главная цель штрафов – это повысить безопасность, сократить количество аварий, погибших, раненых. Именно это главная цель, и нельзя как к сборам с гектара к этому подходить. Игорь Моржаретто: Я дополню Андрея, я с ним согласен. Петр Кузнецов: Куда должны идти и куда сейчас идут штрафы? Игорь Моржаретто: Я согласен. Сейчас штрафы идут в региональные бюджеты, естественно, но тратятся на самые разные цели, и есть законопроект, который сейчас немножко завис в Госдуме, который предполагает все дорожные штрафы направлять только в дорожные фонды на ремонт дорог, на содержание дорог, на повышение безопасности. А сейчас получается, есть даже письмо Минфина, между прочим, не секрет, которое призывает регионы повышать доходы путем установки дополнительных видеокамер для сбора штрафов, хотя априори, как сказал Андрей, он совершенно прав, камера не есть источник пополнения доходов, а средство повышения безопасности. Она теоретически должна стоять вот там, где люди нарушают и какая-то опасность, например, идет дорога и резкий поворот, дальше какое-то препятствие, тут все разгоняются, – вот тут поставь камеру: камера раз накажет, два накажет, и все начнут медленнее ездить, количество ДТП за поворотом уменьшится. У нас же во многих регионах – я не буду говорить про Москву, буду говорить про регионы – стоит программа как можно больше денег собрать, уже целый ряд регионов Российской Федерации собирает от дорожных камер порядка 3% всех поступлений в бюджет. Это что же, можно вообще закрыть, например, тему сельского хозяйства, зачем им заниматься? Зачем заниматься развитием промышленности? – просто наставь камер чем больше, тем лучше, и собирай, пополняй деньги, камера такая окупается, условно говоря, за 2 месяца и приносит чистую прибыль. Поэтому вообще, еще раз говорю, камера не должна служить процессу наполнения бюджета, у нее совсем другая цель, так же как у штрафов совсем другая цель, чтобы человек, получив штраф, задумался и стал бы меньше нарушать, а не для того, чтобы прекратилось сельское хозяйство в отдельно взятой республике. Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, а почему тогда сравнительно недавно вернули гаишников на дороги? Игорь Моржаретто: Их не вернули, их невозможно вернуть, их, к моему сожалению… Петр Кузнецов: Потому что их сейчас нужно убрать? Ольга Арсланова: Потому что их уже ликвидировали, их взять неоткуда. Игорь Моржаретто: В результате нескольких… Петр Кузнецов: Мне казалось, был какой-то период, когда полностью они исчезли… Игорь Моржаретто: В результате нескольких сокращений… Ольга Арсланова: Потому что оптимизация. Петр Кузнецов: И тут они вроде бы как опять… Игорь Моржаретто: В результате множества сокращений количество сотрудников, что называется, на земле сократилось примерно в 2 с лишним раза, к сожалению, остались только кабинетные работники, их почти не сокращали… Петр Кузнецов: Почему к сожалению? Мы в предыдущей получасовке говорили о коррупционной составляющей, что это один из методов борьбы. Игорь Моржаретто: В каких-то ситуациях сейчас понимаешь, что нужен человек и на земле. Потому что сейчас, например, в Москве, Андрей не даст соврать, по каждому округу каждый день курсирует 3 экипажа автомобилей, а в округе живет, условно говоря, 2-3 миллиона человек, там миллион автомобилей, 3 патрульных автомобиля, а надо больше, они не успевают, они разрываются между крупными ДТП, мелкие ДТП, в которых нет пострадавших, которые вообще можно оформить по европротоколу, иногда люди боятся и ждут часами, перегораживая улицу. Иногда ситуация, что сломался светофор, вот тут бы появился сотрудник и развел бы вручную, а его нет. Андрей Мухортиков: Я подтвержу и скажу, что ЦОДД Москвы, например, эту проблему решает службой «Дорожный патруль», которая не так давно появилась и которая фактически некоторые функции сотрудников ГИБДД, например, помощь в оформлении аварии по европротоколу, потому что люди иногда боятся, не знаю, как заполнить, боятся, что им страховая откажет, или помощь в вытаскивании автомобиля, поменять колесо, допустим, девушка за рулем, сама не может поменять. То есть такие вещи, которые влияют на безопасность, которые позволяют убрать мешающий автомобиль с дороги, сейчас в том числе из-за нехватки сотрудников ГИБДД ЦОДД Москвы берет на себя. Петр Кузнецов: Виктор из Петербурга у нас на связи, он поднимает еще одну очень важную тему. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Виктор. Вам слово. Зритель: Да, добрый день. Зовут меня Виктор Иванович, город Санкт-Петербург, компания autonakat.ru. Я хотел бы задать вопрос. Вы действительно ведете очень интересные темы, но дело в том, что никто из вас не поднимает такой вопрос, как коррупция, продажа и покупка прав автовождения. Почему вы никогда об этом не говорите? Петр Кузнецов: О коррупции мы только что говорили, а вот про то, кто готовит сейчас автоводителей, действительно это очень важная тема, спасибо вам за это. Как работают современные школы? Ольга Арсланова: Это проблема сейчас? Петр Кузнецов: Давайте поговорим о качестве преподавательского состава. Игорь Моржаретто: Это проблема, которая даже не связана с качеством подготовки, потому что есть типовые программы разработанные, идет реформа, у нее есть большие плюсы и есть некоторые минусы, потихоньку дело меняется. Ольга Арсланова: Она стала более прозрачной в последние годы? Игорь Моржаретто: Да, стала более прозрачной. Я не думаю, что сейчас можно купить права, вернее, купить можно, но это, скорее всего, будет «липа», лучше с этим не связываться, вы с этой «липой» на первом же посту попадетесь, хотя говорят, что где-то в регионах еще можно решить как-то вопрос полюбовно, но в любом случае в большинстве случаев это будет фальшивка, лучше или хуже сделанная. Лучше не связываться, тем более что сейчас автошколы есть, их много, они доступны. Еще раз говорю, программа далека от совершенства, но она изменяется из года в год. Другое дело, что мы можем как-нибудь поговорить о другой проблеме, что у нас все меньше и меньше желающих учиться в автошколах. Если еще 5 лет назад… Петр Кузнецов: А есть альтернатива? Игорь Моржаретто: Нет, если еще 5 лет назад в год получали примерно 2 миллиона 200 человек водительские права, то в прошлом году 1 миллион 400 тысяч, а в этом году, думаю, в лучшем случае чуть за миллион. Во-первых, доходы не растут, а стоимость обучения выросла за последние годы. Во-вторых, сильно изменилось отношение к автомобилю в крупных городах: автомобиль становится не средством передвижения, а роскошью, и многие молодые люди, – причем это тенденция не российская, а мировая, я видел то же самое, допустим, в Японии разговаривал по этой теме, делал материал, – говорят: «А зачем мне ваши права и ваш автомобиль, если я сяду в автобусе, буду смотреть в Facebook на своем смартфоне и буду ехать?» Тем более, говорят многие молодые люди, что все равно через 5 лет нам обещают автономные автомобили… Андрей Мухортиков: Беспилотники. Игорь Моржаретто: …и это не нужно. Так что такая тема есть, обучение в автошколах тоже имеет проблемы, но страшных проблем я не вижу, тем более что аварийность среди молодых водителей уменьшается с каждым годом по статистике. И если посмотреть честно, аварийность на водителей меньше 3 лет составляет, допустим, 10% примерно, а 90% опытные водители совершают аварию, так что на них валить нечего. Андрей Мухортиков: Вообще я могу сказать, как вопрос качества подготовки решают в некоторых других странах развитой автомобилизации, где уже автомобилизация началась лет на 30-40 раньше, чем у нас. Там очень много где сдача на водительское удостоверение многоэтапная. Сначала получают ученические права с кучей ограничений. Ольга Арсланова: Два года они действуют, да? Андрей Мухортиков: Да, год-два, по-разному. Не дай бог ты что-нибудь нарушишь или совершишь ДТП, ты лишаешься возможности сдать на права нормальные, взрослые, без ограничения… Петр Кузнецов: Испытательный срок. Андрей Мухортиков: Да, у тебя продолжается. Сдал на взрослые, тоже есть какой-то испытательный период, и так много этапов, то есть реально это такая привилегия, которой люди там добиваются годами. У нас это не так. С одной стороны, это, наверное, хорошо, с другой стороны, с точки зрения подготовки, наверное, это не очень хорошо. Я не исключаю, что рано или поздно к этому мы тоже придем. Петр Кузнецов: Жалуются, что мало социальной рекламы. Игорь Моржаретто: Вы знаете, наверное, мало социальной рекламы, но это вопрос к каналам телевидения, которые не всегда берут эту социальную рекламу… Петр Кузнецов: Вы знаете, это даже к вопросу о том, она работает, она будет работать, если ее… Игорь Моржаретто: С другой стороны, надо понимать, какая социальная реклама и где и как работает, как ее… Она бывает же не только в телевидении, бывает дорожная реклама на улице… Ольга Арсланова: На дорогах. Игорь Моржаретто: …бывает по радио и так далее. Что-то просто для галочки делается, что-то действительно с душой. Есть какие-то вещи… Мне в свое время понравилась, например, в Калужской области несколько лет назад, когда у них была кампания «пристегивайся», у них везде был губернатор, который пристегивался, он человек у них авторитетный, он лично вел эту программу, это сработало. А где-то это для галочки делается, может быть, отписались, провели 2 часа занятий в школе, до свидания. У нас, кстати, совершенно не развита (это еще одна тема) система автомобильного образования, обучения правилам дорожного движения в школа, у нас потеряна советская система, когда были уроки, гаишники приходили. Петр Кузнецов: Вы имеете в виду в обычных школах? Игорь Моржаретто: В школе, просто для детей, чтобы пришли люди и объяснили. Обычные учителя не очень глубоко в этой теме, положено 2 часа в год в рамках ОБЖ чего-то детям рассказывать. Мой опыт показывает, вот у меня в школе дети учатся, что ничего им не рассказывают. Петр Кузнецов: Это в большей степени для пешеходов, если мы говорим о школьниках, чего им, кстати, на самом деле не хватает. Игорь Моржаретто: Вот мы говорили о пешеходах, почему он ходит через дорогу. А потому что его спроси: «Ты видел когда-нибудь правила дорожного движения?», он скажет: «А что это такое? Это не ко мне». Петр Кузнецов: Пешеход должен знать ПДД? Игорь Моржаретто: Должен, он участник движения, и велосипедисты, которые сейчас гоняют по тротуарам, нарушают все возможные правила. Спроси этого велосипедиста: «Родной, ты когда-нибудь видел правила дорожного движения?» А он говорит: «Это не ко мне». Ольга Арсланова: «А зачем, я же не автомобилист». Игорь Моржаретто: А ничего подобного, велосипедист является таким же участником движения. Петр Кузнецов: Эти пусть знают, которые ездят на машинах. Игорь Моржаретто: И есть специальный раздел для пешеходов в ПДД, есть специальный раздел для велосипедистов. Они не знают, но хотя бы в школе это надо давать. У нас это закрытая тема, никто не дает, никто не умеет, никаких программ толком нет. Если есть где-то редкие энтузиасты в каких-то регионах, думаешь: «Боже, как повезло этим детям». Но таких энтузиастов 3.5 человека на всю Россию. Ольга Арсланова: Послушаем Сергея из Новороссийска. Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Если вернуться немного назад по поводу пешеходов, пешеход является таким же участником дорожного движения, как и автомобиль. Ольга Арсланова: Так. Петр Кузнецов: Так. Зритель: Значит, непропуск пешехода является, если участник дорожного движения изменил направление или скорость движения, это получается непропуск участника дорожного движения. И второе: вот есть кроме запрещающих знаков еще рекомендуемые или другие. Вот, допустим, скорость движения, есть рекомендуемая скорость, но у нас в основном запрещающая, ограничения скорости дорожного движения. Значит, если ведутся дорожные работы, установили временный знак, дорожные работы не ведутся, пробки, вот и все. Поставьте рекомендуемый знак скорости. Ольга Арсланова: Понятно. Зритель: Никто за это не несет никакой ответственности. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо за вашу реплику. Актуальный вопрос из Саратовской области, прежде чем мы начнем подводить итоги: «Под снегом разметка, ее не видно, камера видит, что я нарушил. Почему я должен платить штраф?» Расскажите, как действовать. Андрей Мухортиков: Так есть знаки, которые всегда дублируют разметку. Петр Кузнецов: Так же с двойной сплошной? Андрей Мухортиков: Да, есть двойная сплошная. Допустим, в Москве такой проблемы практически нет: во-первых, много знаков, во-вторых, снег очень быстро убирают или растапливают. В регионах, возможно, такая проблема есть, но повторюсь, что всегда разметка дублируется знаками, всегда. То есть если человек не увидел знак, выехал на полосу, да, скорее всего он будет оштрафован. То, что он не увидел один из способов запрета (разметку), может быть, и будет смягчающим обстоятельством, хотя вряд ли, потому что ему скажут: «Родной, ты знак видел? Вот он есть, почему ты нарушаешь?» Петр Кузнецов: Понятно. Андрей Мухортиков: Что касается пешеходов, еще такая реплика небольшая: очень не хватает социальной рекламы по теме световозвращателей. Дело в том, что у нас огромное количество пешеходов гибнет в темное время суток по недоразумению. Они видят машину за 200-300 метров и так далее, фары, и думают, что водитель их тоже видит, а водитель их не видит, даже если они не в темной одежде, их все равно не видно, он их видит метров за 40-50, когда уже тормозить не успевает. Эта проблема решается световозвращателями пешеходными, когда на портфель, на одежду вешается такая вот блестящая штука, и водитель начинает видеть пешехода сразу за сотни метров. У нас это в ПДД есть, но практически ни у кого их нет, никто их не носит, никто их не рекламирует, а надо их по-хорошему рекламировать так же, как рекламировали в свое время запрет пьянства за рулем, это сработало. Вот надо по этой теме то же самое, мы спасем несколько тысяч жизней в год. Петр Кузнецов: То есть в вопросе социальной рекламы вы бы начали с этого? Андрей Мухортиков: Однозначно. Ольга Арсланова: Давайте подводить итоги. Скажите, пожалуйста, сейчас нам нужен мораторий на изменение правил дорожного движения, законсервировать все как есть и заниматься, не знаю, строительством дорог, улучшением инфраструктуры, или ничего плохого в этих изменениях нет, потому что и жизнь меняется, и автомобилистов становится каждый день все больше все-таки… Игорь Моржаретто: Все-таки больше? На самом деле изменения нужны, правила дорожного движения должны как-то развиваться и соответствовать времени. Но все-таки я бы вносил изменения не раз в неделю, как сейчас – вот в течение декабря 3 раза изменения вносятся, – а все-таки каким-то пакетом более обосновано, почему и как. В ГИБДД, с моей точки зрения, здраво решили, что давайте мы соберем какой-нибудь пакет покрупнее, отсеем то, что не очень нужно, и будем принимать по мере необходимости. Если есть какие-то изменения, которые прямо нужны, их надо принимать завтра, но я таких не вижу, а те мелкие изменения, которые важны, можно собрать пакетом. И филолог нужен, я уже говорил об этом. Петр Кузнецов: То есть все-таки привлекать всех самых автовладельцев… Игорь Моржаретто: И привлекать больше общественность, потому что действительно много людей, которые имеют очень здравые предложения, не всегда они доходят до властей. Петр Кузнецов: Андрей? Ольга Арсланова: Ваше мнение? Андрей Мухортиков: Я согласен с Игорем, в принципе тут даже нечего добавить. Да, есть что-то, что в аврале надо быстро, остальное надо копить. И безусловно, необходимо общественное и экспертное обсуждение. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо нашим гостям. Напоминаем, у нас в студии были Андрей Мухортиков, член Общественного совета при Министерстве транспорта и дорожной инфраструктуры Московской области, Игорь Моржаретто, партнер аналитического агентства «АВТОСТАТ». Большое спасибо, уважаемые гости. Петр Кузнецов: Спасибо. Андрей Мухортиков: Спасибо. Игорь Моржаретто: Всем хорошей дороги. Ольга Арсланова: Спасибо.